Сколько жизней прожито под этим девизом. Сколько загубленных жизней. Не сумевших дальше, выше и лучше. Сколько принял сумасшедший дом не вписавшихся, сорвавшихся, не дотянувшихся! А еще больше – оставшихся духовными инвалидами. Нас так воспитывали, нас так «любили», нас так «строили». И если все общество стремится быть «лучше, выше, дальше», то, что это за общество?

Дух соперничества убивает личность, поддерживая огонь узнаваемого, общепринятого и всеобщего. Как хочется быть как все, как хочется спрятаться в «мы», как страшно остаться одному, а еще страшнее пойти против всех. Как хочется встать на первую ступеньку пьедестала и получить похвалу. Как хочется быть лучшим. Как хочется, чтобы тебя выделили и похвалили. Как в детстве....

Сменить парадигму жизни и стать собой, начать жить в соответствии со своей природой, не боясь выражать и выражаться, идя своим путем и своим темпом. На западе это становится модным. Но модно только на пенсии, когда все что можно уже отдал: семье, обществу, государству, работе, детям...

Сегодня это называется «возрастом счастья». И мы опять восхищаемся и стараемся: в 70 – стать балериной, в 80 - ди-джеем, в 90 – миллионером, в 100 – гимнасткой.

Советский принцип Чкалова «Если быть, то быть первым» сменился западным принципом гедонизма «Если жить, то жить в удовольствие». И уже запрет на негатив и мода на позитив, запрет на настоящие чувства и боль, запрет на проявления собственного мнения.

Забудем, что есть крик настоящий, любуясь «Криком» в галерее. Забудем, что есть  смерть настоящая, восхищаясь «Больной девочкой» в музее. Спрячем одиночество, останавливаясь перед «Меланхолией» и «Отчаянием» в художественном салоне, становясь «цивилизованными» и «культурными».

Ежегодный новогодний концерт в Вене. Каждый год стараюсь не пропускать прямую телевизионную трансляцию этого замечательного действия. Но в этот Новый год почему-то почувствовала иное:, буржуазную благостность и умиление, сентиментальность и слащавость, фальшь, самолюбование и настоящий европейский снобизм.

И стало опять плохо и стыдно, как тогда, в 1993 в Париже: за Россию, за соблазн западом, за стремление к ложным идеалам, за сбой, случившийся в девяностые. За свой "возраст счастья".

Тина Гай