Новая глава из собрания сочинений преславных братий-семинаристов, составлявшая некогда весьма душеполезное содержание сайта Бурсак.ru.

«Экскурсия»

Что такое экскурсия? Ответ прост. Это праздное шатание с фотоаппаратом на шее и руками в карманах. Это сухие штампованные фразы старушек-гидов, циркулирующих среди памятников истории и искусства и проповедующих атеизм или язычество. Это, наконец, осознание того, что жизнь стремится к смерти, а всякая система к разрушению, появляющееся после прогулок по полуразрушенным монастырям.

Совсем не то, экскурсия для семинариста. Наверное, это понятие вообще должно быть исключено из церковного лексикона. В Церкви существует свой оригинальный термин — паломничество. Смысл его в том, что человек отправляется не за впечатлением внешним, а за духовной поддержкой, желая пополнить свой внутренний мир духовной пищей, столь необходимой каждому верующему.

В древней Руси паломничества именовались «хождениями», а путники носили почетное название «калик перехожих». Всюду они вызывали благоговение и уважение к своему подвигу, являясь неотъемлемой частью древнерусского быта.

Семинарист в роли паломника — это существо, не укладывающееся ни в какие законы социума. Для него существуют независимые критерии оценки духовного развития или духовной деградации. По тому, как ведет себя семинарист во время «хождений» — можно судить о совокупности его духовных качеств.

Итак, паломничество первокурсников в Москву началось в предрассветные сентябрьские часы далекого 199* года. Замерзший «Икарус» заставил дрожать даже якутов. Кроме того, все без исключения должны были мужественно бороться со сном. В таких условиях не находилось места разговорам. Лишь одно обстоятельство утешало ребят: «Мы едем в Москву», — думали многие (а годом позже, повзрослев, могли добавить: «Бесплатно и во время лекций!!!»).

В ту пору царило бабье лето, поэтому своевременно вскочившее солнце быстро согрело путников, а к девяти утра заставило скинуть куртки. Многие были незнакомы. Во время той поездки впервые был заложен прочный фундамент семинарской дружбы на всю оставшуюся жизнь.

— Юра, как тебя зовут? — спросил я своего соседа по креслу и понял, что фраза прозвучала анекдотично. Юра адекватно воспринял мое настроение и улыбнулся.

— Здорово, что мы едем в Москву, я давно хочу познакомиться с неизвестными московскими храмами и монастырями.
— Ты откуда?
— Из Казахстана.
— Тяжело было поступить в семинарию?
— Вовсе нет.
— Мне тоже поступление далось без особых проблем. Экзамены сдал и обнаружил, что поступил.
— А я и не обратил внимания на экзамены. Для поступающих из нашей епархии предусмотрены уступки, — сделав паузу, Юра продолжал, — До семинарии я учился в летном училище и даже сдал экзамены на права пилота легких самолетов, но продолжить образование не получилось.

Вдруг он замолчал. Видимо, воспоминания о небе всколыхнули его воображение. Юра созерцал некоторое время и вскоре продолжил рассказ:

— Я летал на всяких самолетах. Большие — внушительнее, спокойнее, безопаснее, но маленькие несравненно лучше. Представь, ты сидишь в кабине Ан-2, он взлетает, набирает высоту и воспаряет. Слабый порыв ветра, маленькое облачко, капельки дождя заставляют самолет содрогаться всем корпусом, вырывают из рук штурвал. Самолет живет: он радуется, переживает, нервничает, боится и ты все это чувствуешь. Адреналин подступает к сердцу. Это сказочно, незабываемо. В этом есть что-то божественное.

Я на миг представил себе картину полета, но неожиданно голос руководителя экскурсии заставил семинаристов очнуться от разговоров и легкой утренней дремоты. Из его краткой речи следовало, что мы въезжаем в столицу нашей Родины и Русской Православной Церкви. Кроме того, мы обязаны прихватить в районе станции метро ВДНХ некоего Алексия Константиновича Светозарского, нашего гида (позднее выяснилось, что он был преподавателем истории в семинарии).

К большому удивлению многих, автобус не притормаживая промчался мимо ВДНХ. Некоторым студентам, сидевшим справа, удалось заметить отчаянно голосующего человека старославянской внешности. «Светозарский! Светозарский!» — послышались голоса. Водитель насторожился и, проехав еще метров сто, неохотно ударил по тормозам.

Запыхавшийся бородач забежал в автобус и бросил на ходу: «Так, отцы, здравствуйте. Сегодня у нас что, экскурсия? Хорошо. Едем в храм на Алексеевской».

Через пару минут автобус остановился у храма Иверской иконы Божией Матери что у метро Алексеевская. Богослужение еще не началось. Священник, увидев людей, облаченных в устрашающие, до боли знакомые черные кителя, побледнел. Улыбка, смешанная с гримасой ужаса мелькнула на его лице. Светозарский решил не испытывать судьбу и первым обратился к батюшке:

— Отец Николай, сегодня у семинаристов экскурсия, не могли бы вы поведать что-либо о вашем храме.

«Почему я?», — в ужасе подумал отец Николай и ответил:

— Попробую.

Семинаристы скучились вокруг батюшки и с неподдельным интересом слушали его рассказ. Священник акцентировал внимание на двух важных исторических событиях, связанных с храмом.

— Братья, а вы знаете, что рядом с главным алтарем нашего храма построена точная копия гроба Господня?

Семинаристы зашептались. Священник понял, что следует показать это диковинное помещение. И показал — на свою голову.

Жаждущая зрелищ молодежь рванула в узкую дверь в иконостасе. Несколько человек мигом застряли в проходе, и если бы не подоспевшие вовремя собратья, они так и остались бы стоять. Пробка была ликвидирована путем вдавливания оной внутрь помещения. Однако на сем проблемы не закончились. Комнатка оказалась слишком мала и не могла вместить тридцать человек одновременно. Никто не хотел уступать места перед святыней. Когда студенты начали задыхаться, они с изумлением обнаружили, что дверь зажата ими же самими изнутри. Началась паника, но молитвами и усилиями «старцев» вскоре произошло избавление, и радостные братья кинулись к свечному ящику вносить свои скромные пожертвования на восстановление храма.

Уже на улице священник рассказал о втором событии: «До революции царь неоднократно останавливался в этом храме по пути в Троице-Сергиеву Лавру на паломничество». Если для обитателей храма этот факт был поводом неуемной гордости, то на семинаристов он не произвел решительно никакого впечатления. Лишь некоторые монархисты из нашей среды развязали извечный спор о судьбах России.

Экскурсия продолжалась. Еще добрая дюжина московских церквей удостоилась в тот день чести принимать высоких гостей из МДС. Множество жителей Первопрестольной стали свидетелями шествия молодежи в форме «гитлер-югенда» и вечером, вероятно, ожидали в новостях появления сообщений о передвижном митинге неизвестных национал-патриотов. Однако мы вели себя мирно и не привлекли внимания патрульно-постовых служб.

Апогеем дня явилась трапеза в Даниловом монастыре. Изголодавшаяся молодежь во время просмотра иконописи восстановленных монастырских храмов услышала о надвигающемся ланче и пустила обильную слюну. Мгновением позже все места в трапезной оказались заняты. Кто-то в панике метался по залу в поисках ожидаемого брашна, кто-то безразлично молился Богу, но многие уже начали ублажать «бога чрева своего». Пища была сметена во мгновение ока. Часть ребят так и не сподобилась вкусить благословенных яств.

Пища — святое. Она не должна пропадать или уничтожаться, а должна служить на благо души и тела человеческого. Руководствуясь сим принципом, многие семинаристы запаслись монастрыским провиантом в дорогу. Впрочем, как выяснилось позже, сколько не брали еды про запас, на долгие четыре года не хватило никому. Водитель, вкусивший той же полбы, погнал что есть мочи в Загорск. Мы еще кружили по Садовому кольцу, как Светозарский вдруг воскликнул:

— Смотрите!..

Неофиты-семинаристы, за день обретшие в Алексие Константиновиче духовного отца, встрепенулись. Многие подумали, что сей муж зрит видение. Весть об этом чуде пронеслась по всему автобусу. Ребята прильнули к окнам. Каково же оказалось всеобщее удивление, когда следующей репликой духовника было:

— Смотрите, какая длинная белая машина! Это, наверное, кадиллак или лимузин!

«Духовные чада» восприняли эту фразу как укор секуляризированному обществу в нецерковности и зажиточности. Они обещали Алексию Константиновичу молится об обращении в Православие заблудшего владельца лимузина. Автобусная галерка тем временем, не разобрав, что происходит, но заметив машину и внимание к ней видного историка, разразилась бурным неспасительным смехом. «Старцы» в ответ истошно закрестились, призывая праздных смехотворцев к покаянию.

Однако дневное утомление от зрелищ и хлеба вскоре сгладило все конфликты и усыпило экскурсантов. К ночи мы были дома, в Системе, без особых происшествий, за исключением прокола колеса.

***