Однажды авва Макарий, ходя по пустыне нашел лежавший на земле человеческий череп. Когда авва прикоснулся к нему пальмовой веткой, - череп издал из себя голос. Старец сказал ему: кто ты? Череп отвечал: я был идольским жрецом на этом месте, и когда, ты авва, умилосердясь над людьми, находящимися в вечных муках, молишься о них, то они получают некоторое утешение. Старец спросил: в чем состоит это утешение? Череп отвечал: мы находимся посреди огня, который под нами и над нами, как расстояние от земли до неба. Никто из нас не поставлен так, чтобы видеть лицо своего ближнего. Когда ты о нас молишься, мы утешаемся, видя друг друга.*** Горе вам, если это единственное утешение в муке; а есть ли мука, более тяжкая этой? Череп отвечал: ниже нас муки тяжелее: нам, неведавшим Бога, оказывается некоторое милосердие; но те, которые познали Бога и отреклись от Него, и не исполняли воли Его, находятся ниже нас. После этого старец предал череп земле. (311)

42. Однажды авва Макарий, идя в Нитрийскую гору с учеником, повелел ему иди несколько впереди себя. Ученик, ушедший вперед, встретился с идольским жрецом, который очень спешил, неся большой отрубок дерева. Ученик ему крикнул: куда бежишь, демон? Жрец, рассердившись, жестоко его избил, оставив едва дышавшим. Дальше он встретил блаженного Макария, который его приветствовал так: здравствуй, трудолюбец, здравствуй! Жрец удивившись, отвечал: что нашел ты во мне доброго, для приветствия? Старец сказал: я тебя приветствовал, потому что увидел тебя спешащего в трудах. Жрец на это: я пришел в умиление от твоего приветствия и понял, что ты великий служитель Бога, а не как тот встречный монах, который меня обругал и я его избил. С этими словами он пал к ногам Макария, обнял их и воскликнул: не оставлю тебя, пока не сделаешь меня монахом. Они пошли вместе и подняли избитого монаха, потому что он не мог идти. Братья горы удивились, видя бл. Макария в обществе идольского жреца. Жрец принял христианство, а потом монашество. По его примеру и другие идолопоклонники обратились к христианству. Авва Макарий сказал по этому случаю: слово гордое и злое направляет ко злу и добрых людей, а слово смиренное и благое обращает к добру и злых людей. (312)