При любых поворотах истории Иван Котляревский оставался личностью неудобной для красных и желто-синих властей, захватывавших Украину после 1917 года. Он не вписывался ни в клише рабоче-крестьянского поэта, ни в образ «національно свідомого митця, просякнутого тваринною ненавистю до всього москальського».

Оптимист-одиночка. «Основоположник» украинской литературы не носил кудлатую шапку, не пил сивуху, не отпускал моржовьих усов хвостами вниз, не рыдал над народной долей и не обзывал царя «кровопийцей», а императрицу — «сукой», как это однажды сделал Шевченко. Ему также не посчастливилось родиться в крепостной крестьянской семье, провалиться в прорубь, подобно Лесе Украинке, а также насильно украинизировать самого себя, как это делал маленький русский мальчик Ваня Фитилев, постепенно превращаясь в писателя-самоубийцу Ивана Хвилевого.

Более того, Иван Котляревский даже не подозревал, основоположником чего является! Будучи человеком веселым, энергичным и самоироничным, он прожил долгую, полную приключений жизнь малороссийского дворянина, театрала и любителя красивых женщин. Что же касается «Энеиды», с которой новая украинская литература началась, то она была написана как бы между прочим, исключительно для развлечения, молодым кавалерийским офицером русской императорской армии и поначалу вообще не предназначалась к печати. Даже первое издание ее было… пиратское. Как, кстати, и второе. И только убедившись, что на его таланте успешно наживаются другие, Иван Петрович и сам решил себя издать.

Рисунок Базилевича. «Энеида» — самое эротичное произведение укрлита

Выдающийся украинский поэт и драматург родился 9 сентября 1769 года в Полтаве. Он появился на свет в том же году, что и Наполеон Бонапарт. Да и вообще время для Украины было поистине переломным. За пять лет до рождения Котляревского Екатерина II ликвидировала гетманство, учредив вместо него Малороссийскую коллегию. За год до его рождения началась эпохальная русско-турецкая война 1768—1775 гг., которая покончит с турецким влиянием в Причерноморье и превратит Дикое Поле, степями которого кочевали только татары, в Новороссию — житницу империи.

Как раз в год рождения Котл
<a href="http://www.segodnya.ua/news/14077882.html">Источник</a>яревского крымский хан сходил в последний набег на Украину. А вскоре от самого Крымского ханства останется только воспоминание, что позволит автору «Энеиды» иронично заметить: «Як вернеться пан хан до Криму»... Естественно, капитан русской армии Котляревский, которому в зрелом возрасте пришлось участвовать в очередной войне с турками и лично покорять татарские племена, был уверен, что хан уже никогда не вернется.

Как Мазепа чуть не убил Котляревского. Обычно украинские историки рисуют вторую половину XVIII столетия в мрачных тонах, акцентируя внимание на отмене Гетманщины и ликвидации Запорожской Сечи. А ведь та эпоха этими событиями не ограничивалась. Наоборот, это было перспективное оптимистичное время. Когда маленький Котляревский впервые увидел свет в Полтаве, граница с турками проходила через городок Балту, а с поляками — по Днепру. Очаков и Хаджибей (будущая Одесса) фигурировали на карте как турецкие крепости, а Черкассы и Канев — как пограничные пункты Речи Посполитой.

Благодаря победоносным войнам Екатерины II вся эта чересполосица буквально на глазах маленького Ивана уйдет в прошлое, оставшись в его поэме кратким упоминанием о поражениях польских конфедератов: «До лясу, як ляхи, метнулись». Впервые украинцы оказались в составе одного единоверного им государства, казачья верхушка получила права российского дворянства, а ее дети — возможность, как равные, войти в элиту Российской империи.

Дом, в котором родился Котляревский, и сегодня стоит в Полтаве. Там теперь музей. На его сволоке (балке, поддерживающей потолок) сохранилась надпись: «Создася дом сей во имя отца и сына и святого духа. Аминь. Року 1705, месяца августа 1». Взглянув на нее, я подумал: вот доказательство и двуязычия в Украине, и того, как здорово, что под Полтавой победил именно Петр Великий и Семен Палей, а не Мазепа и Карл XII. Предки Котляревского — полтавчане. Знаменитую осаду, когда город взяла в кольцо шведская армия, они провели внутри стен. Что было бы, возьми Полтаву шведы и гетман-перебежчик? Резня, пожар, экзекуция над полтавскими казаками и членами их семей — то же самое, что сделал Мазепа, взяв городок Веприк и истребив до последнего всех его мирных жителей. Значит, погибли бы дед и бабка Котляревского - и не было бы ни «новой украинской литературы», ни ее основателя.

1812 г. Капитан Котляревский сформировал целый полк таких молодцов

Имперский толчок. Появившись на свет, благодаря империи, Иван Петрович реализовался как литератор на почве тех новых идей и культурных связей, которые она несла. Котляревский учился в Полтавской семинарии, хотя и не закончил ее. Учили там почти так же, как при Гетманщине — пичкали латынью и римскими классиками. Детская травма, полученная из-за обязательной зубрежки «Энеиды» Вергилия, впоследствии обернется пародийной «Малороссийской Энеидой».

Но она так и осталась бы просто травмой, не вылившейся в творчество, если бы в программу семинарии не ввели одну новинку — французский язык, очень популярный тогда в высших кругах русского общества. Знание его и позволило Котляревскому ознакомиться с новинками западных литератур и… черпать из них. Еще одним посредником служила переводная и оригинальная русскоязычная литература, выходившая в Петербурге. За несколько лет до Котляревского пародию на «Энеиду» Вергилия написал поэт Осипов. Котляревский позаимствовал у него идею и размер для стихов. Но и Осипов не был первым. Задолго до него то же самое сделали в Италии поэт Лалли, а во Франции — Скаррон, написавшие свои «Травестийные Энеиды». Их имена ничего не говорят украинскому читателю. Но точно так же французу или итальянцу ничего не говорит имя Котляревского. Однако в своих литературах каждый из них занимает свое почетное место. Нужно только учесть, что Лалли и Скаррон написали свои произведения почти за полтора века до Котляревского. Именно на столько украинская культура отставала от европейской. Это не упрек и не издевка — просто констатация факта.

ЛЮБИЛ ПОЧИТЫВАТЬ О ПРИКЛЮЧЕНИЯХ ТРАНСВЕСТИТА

Первый биограф и один из наследников Котляревского Стеблин-Каминский оставил описание его домашней библиотеки: «Несколько латинских и французских авторов классической эпохи, а русские книги были большею частью переводные романы бывших тогда в ходу писателей». Котляревский любил читать готические «страшилки» английской писательницы Анн Редклиф с привидениями и таинственными замками. Были у него «Дон Кихот» Сервантеса и популярный тогда плутовской роман «Жильблаз» французского писателя Лесажа. На задней полке в потайном месте поэт держал те произведения, которые считались особенно неприличными — например «Похождения кавалера Фоблаза» Луве де Кувре. Это чуть ли не первое в европейской литературе произведение о приключениях… трансвестита. Его главный герой внешне очень похож на девушку. Переодевшись в женское платье, он «динамит» мужчин, но настоящую любовь крутит с женщинами. Если кто-то подумал о Котляревском плохо — пусть устыдится. Таким чтивом увлекалась вся Европа, а наш классик старался не отставать от мировой моды. Когда на прилавках появились переводы Вальтера Скотта и Купера, они тоже попали в библиотеку Ивана Петровича.

Все эти книги Котляревский охотно давал приятелям. А некоторые использовал как источник для вдохновения. В Украине широко известна его пьеса «Москаль-чаривнык». В начале 90-х по этой пьесе даже фильм сняли с Русланой Писанкой. Менее известно, что сюжет этого произведения Котляревский «одолжил» у французской оперетки «Солдат-маг», написанной в 1760 году.

Полтавская публика знала его как остроумного собеседника, мастерски рассказывающего неприличные истории. «Жил Котляревский очень скромно, любил бывать часто в обществах и у себя принимал маленький кружок гостей, — писал Стеблин-Каминский. — Когда же общество состояло больше из дам, он предпочитал, как поклонник прекрасного пола (до смерти остававшийся холостяком), занимать дам остроумными рассказами, прибаутками, анекдотами, которые у него лились рекою, и обыкновенно к концу сберегался такой анекдотец, от которого разбегались все слушательницы».

ЖИВЧИК: НЕ ПРОПУСКАЛ НИ АКТРИС, НИ ЭКОНОМОК

Котляревский потерял отца в двадцать лет. Учебу пришлось оставить. Некоторое время он служил в Полтавском магистрате, потом работал домашним учителем в семьях богатых помещиков. На воспитаннице одного из них захотел жениться. Но тот не отдал девушку за бедного дворянина, у которого была только левада да несколько крепостных.

С горя будущий писатель подался в армию. Причем в довольно зрелом возрасте — в 27 лет он поступил рядовым в Северский карабинерский полк, потом перевелся в Псковский драгунский. Очень быстро сделал карьеру. Стал офицером. Героически поучаствовал в войне с турками в 1806 году. Брал Измаил. За опасную экспедицию в племя буджакских татар, которых убедил перейти в русское подданство, получил Орден Cвятой Анны III степени. В отставку вышел капитаном. Но военных привычек не бросил. Худощавый подтянутый Котляревский по праздникам, как и раньше, носил драгунский мундир и пользовался большим успехом у дам.

Во времена автора «Энеиды» Полтава была маленьким городом. Но настоящий ловелас найдет поживу везде. В основном со скуки Котляревский организовал в родном городе театр. Его актриса Преженковская стала любовницей писателя. Чтобы обратить ее внимание, были написаны пьески «Наталка Полтавка» и «Москаль-чаривнык». Об отношениях Котляревского с местной примадонной знала вся Полтава. Так что первый скандальный роман в истории украинской литературы закрутил тоже Иван Петрович. Но в Полтаве не было желтой прессы. Да и вообще никакой прессы не было, кроме… рукописного сатирического журнала. Поэтому подробности романа поглотила история.

Актрисой Котляревский не ограничился. В его доме была специальная комната для экономки. А свое имущество — дом стоимостью 6000 рублей — он завещал вдове унтер-офицера Матрене Веклечевой. Понятное дело, что просто так подобные подарки не делаются.

ИЗДЕРЖКИ УСПЕХА: ПЕРВАЯ ЖЕРТВА ПИРАТОВ

Обложка первого издания. Все, естественно, сделано пиратами

Политическое кредо Котляревского выражено фразой героини одной из его пьес: «Тепер чи москаль, чи наш — все одно: всі одного батька, царя білого діти». Ни в чем революционном он замечен не был. А вот пираты вызывали его искреннее раздражение. В отличие от остальных украинских писателей, произведения которых были никому не нужны, кроме полиции, Котляревский воевал не с самодержавием, а, говоря современным юридическим языком, с «несанкционированным использованием интеллектуальной собственности».

Первое издание его «Малороссийской Энеиды» тиснул в Петербурге в 1798 году земляк Ивана Петровича богатый помещик Максим Парпура, использовав рукопись, которая буквально ходила по рукам. Котляревский не мог этому помешать, так как служил в армии и не мог отлучиться в столицу.

Пиратское издание Парпуры быстро разошлось, и вскоре он напечатал его повторение, способствуя популярности Котляревского и обворовывая его кошелек. Только в 1809 году, выйдя в отставку, поэт опубликовал собственное издание своего произведения, в котором помянул недобрым словом тех, кто «чужеє отдають в печать».

Такая же судьба выпала и драматическим произведениям Котляревского. Их ждала популярность и жадные до чужого добра пираты. В конце 1828 года писатель был даже вынужден обратиться к полтавскому полицмейстеру с требованием привлечь к ответственности содержателя театральной труппы Ивана Штейна, который, как писал Котляревский, «непозволительным образом получивши мою оперу и играя ее на театрах без моего позволения, лишает меня тех выгод, кои собственность моя могла бы мне доставлять». Обиженный автор настаивал, чтобы подлец Штейн ни «Наталку Полтавку», ни любое другое произведение Котляревского не играл, требуя «не выпускать его, Штейна, из Полтавы, покуда не разочтется со мною за представления в разных городах моей оперы около десяти лет».

Чтобы иметь средства к существованию, самый популярный украинский писатель был вынужден служить попечителем богоугодного заведения, где содержались местные сумасшедшие и инвалиды.