Отечественная война 1812 года – война с Наполеоном

Отечественная война 1812 года началась 12 июня - в этот день войска Наполеона пересекли реку Неман, развязав войны между двумя коронами французской и российской. Эта война продолжалась до 14 декабря 1812 года, завершившись полной и безоговорочной победой русских войск.


Причины войны 1812 года

Причины Отечественной войны 1812, как и всех других войн в истории человечество, необходимо рассматривать в двух аспектах – причины со стороны Франции и причины со стороны России.

Причины со стороны Франции

Буквально за несколько лет Наполеон кардинально изменил собственное представление относительно России. Если, придя к власти, он писал, что Россия это его единственный союзник, то к 1812 году Россия стала для Франции (считай для императора) угрозой. Во многом это было спровоцировано и самим Александром 1. Итак, вот почему Франция напала на Россию в июне 1812:
1.Нарушение соглашений Тильзита: ослабление континентальной блокады. Как известно, главным врагом Франции того времени была Англия, против которой и была организована блокада. Россия также в этом участвовала, но в 1810 правительство приняло закон, позволяющий торговлю с Англией через посредников. Фактически это делало всю блокаду неэффективной, что полностью подрывало планы Франции.
2.Отказы в династическом браке. Наполеон стремился заключить брак с императорским двором России, чтобы стать «помазанником божьим». Однако, в 1808 ему было отказано в браке с княжной Екатериной. В 1810 ему было отказано в браке с княжной Анной. В результате в 1811 французский император женился на австрийской принцессе.
3.Переброска русских войск к границе с Польшей в 1811. В первой половине 1811 года Александр 1 приказал перебросить 3 дивизии к польским границам, опасаясь восстания Польши, которое может переброситься на русские земли. Этот шаг был расценен Наполеоном, как агрессия и подготовка к войне за польские территории, которые к тому моменту уже подчинялись Франции.


Солдаты! Начинается новая, вторая по счету, польская война! Первая завершилась в Тильзите. Там Россия обещала быть вечным союзником для Франции в войне с Англией, но свое обещание нарушила. Русский император не желает давать объяснений своим действиям, пока французские орлы не перейдут за Рейн. Неужели они думают, что мы стали другими? Неужели это не мы победители Аустерлица? Россия поставила Францию перед выбором – позор или война. Выбор очевиден! Идем вперед, перейдем Неман! Вторая польская война будет славной для французского оружия. Она принесет конец губительному влиянию России на дела Европы.
Приказ Наполеона от 10 июня 1812 г.
Так для Франции началась захватническая война.

Причины со стороны России

Со стороны России также были весомые причины для участия в войне, которая получилась для государства освободительной. Из главных причин можно выделить следующие:
1.Большие потери всех слоев населения от разрыва торговли с Англией. Мнения историков по данному пункту расходятся, поскольку считается, что блокада повлияла не на государство в целом, а исключительно на его элиту, которая в результате отсутствия возможности торговли с Англией теряла деньги.
2.Намерение Франции воссоздать Речь Посполитую. В 1807 году Наполеон создал Варшавское герцогство и стремился воссоздать древнее государство в истинных размерах. Возможно это было лишь в случае захвата у России ее западных земель.
3.Нарушение Наполеоном Тильзитского мира. Одним из главных критериев подписания этого соглашения – Пруссия должна быть очищена от французских войск, но так этого и не сделали, хотя Александр 1 постоянно напоминал об этом.


С давних пор Франция пытается посягать на самостоятельность России. Всегда мы пытались быть кроткими, полагая так отклонить ее попытки к захвату. При всем нашем желании сохранить мир, мы вынуждены собрать войска, чтобы защитить Родину. Нет никаких возможностей для мирного решения конфликта с Францией, а значит, остается только одно – защищать правду, защищать Россию от захватчиков. Мне не нужно напоминать полководцам и солдатам о храбрости, она в наших сердцах. В наших венах течет кровь победителей, кровь славян. Солдаты! Вы защищаете страну, защищаете религию, защищаете отечество. Я с Вами. Бог с нами.

Приказ Александра 1 от 13 июня 1812 г.
Соотношение сил и средств на начало войны

Переправа Наполеона через Неман произошла 12 июня, имея в своем распоряжении 450 тысяч человек. Примерно к концу месяца к нему присоединилось еще 200 тысяч человек. Если учесть, что к тому времени не было больших потерь со стороны обеих сторон, то общая численность французской армии на момент к началу военных действий 1812 году – 650 тысяч солдат. Говорить, что французы составляли все 100% армии нельзя, поскольку на стороне Франции воевала сборная армия практически всех стран Европы (Франция, Австрия, Польша, Швейцария, Италия, Пруссия, Испания, Голландия). Однако, именно французы составляли основу армии. Это были проверенные солдаты, которые одержали множество побед со своим императором.

Россия после мобилизации обладала 590 тысячами солдат. Изначально численность армии составляла 227 тысяч человек, и они были разделены по трем фронтам:
•Северный – Первая армия. Командующий – Михаил Богданович Барклай де Толи. Численность – 120 тысяч человек. Располагались на севере Литвы и прикрывали Санкт-Петербург.
•Центральный – Вторая армия. Командующий – Петр Иванович Багратион. Численность – 49 тысяч человек. Располагались на юге Литвы, прикрывая Москву.
•Южный – Третья армия. Командующий – Александр Петрович Тормасов. Численность – 58 тысяч человек. Располагались на Волыни, прикрывая наступление на Киев.

Также в России активно действовали партизанские отряды, численность которых достигала 400 тысяч человек.

Первый этап войны – Наступление войск Наполеона (июнь-сентябрь)

В 6 часов утра 12 июня 1812 года для России началась отечественная война с наполеоновской Францией. Войска Наполеона пересекли Неман и направились вглубь страны. Главное направление удара предполагалось по Москве. Сам же полководец говорил, что «если я захвачу Киев – подниму русских за ноги, захвачу Санкт-Петербург – возьму за горло, если возьму Москву – поражу сердце России».

Французская армия, которой командовали гениальные полководцы, искала генерального сражения и то, что Александр 1 разделил армию на 3 фронта, был весьма на руку агрессорам. Однако, на начальном этапе решающее значение сыграл Барклай де Толи, который отдал приказ не вступать в битву с врагом и отступать вглубь страны. Это было необходимо, чтобы объединить силы, а также подтянуть резервы. Отступая, русские уничтожали все – убивали скот, отравляли воду, сжигали поля. В буквальном смысле этого слова французы двигались вперед по пепелищу. Позже Наполеон жаловался на то, что русский народ осуществляет подлую войну и ведет себя не по правилам.

Северное направление

32 тысячи человек во главе с генералом Макдональдом Наполеон направил на Санкт-Петербург. Первым городом на этом пути была Рига. По плану Франции Макдональд должен был захватить город. Соединиться с генералом Удино (в его распоряжении было 28 тысяч человек) и отправиться дальше.

Обороной Риги командовал генерал Эссен с 18 тысячи солдат. Он сжег все вокруг города, а сам город очень хорошо укрепил. Макдональд к этому времени захватил Динабург (русские оставили город с началом войны) и дальше активных действий не вел. Он понимал абсурдность штурма Риги и ждал прибытия артиллерии.

Генерал Удино занял Полоцк и оттуда пытался разделить корпус Виттенштейна от армии Барклая де Толи. Однако, 18 июля Виттенштейн нанес неожиданный удар по Удино, которого от поражения спас только подоспевший корпус Сен-Сира. В результате наступило равновесие и больше активных наступательных действий на северном направлении не велось.

Южное направление

Генерал Ранье с войском в 22 тысячи человек должен был действовать на юном направлении, блокируя армию генерала Тормасова, не давая ей соединиться с остальными частями русской армии.

27 июля Тормасов окружил город Кобрин, где собрались главные силы Ранье. Французы потерпели страшное поражение – за 1 день в сражении было убито 5 тысяч человек, что заставило французов отступить. Наполеон понял, что южное направление в Отечественной войне 1812 находится под угрозой провала. Поэтому перебросил туда войска генерала Шварценберга, численностью в 30 тысяч человек. В результате этого 12 августа Тормасов был вынужден отступить к Луцку и занять там оборону. В дальнейшем активных наступательных действий на южном направлении французы не предпринимали. Главные события происходили на московском направлении.

Ход событий наступательной компании

26 июня из Витебска выдвинулась армия генерала Багратиона, в задачу которому Александр 1 поставил вступление в бой с главными силами противника с целью измотать их. Все осознавали абсурдность данной идеи, но только к 17 июля императора удалось окончательно отговорить от этой затеи. Войска начали отступление к Смоленску.

6 июля стала понятна большая численность войск Наполеона. Чтобы Отечественная война не затягивалась на длительный срок, Александр 1 подписывает указ о создании ополчения. В него записываются буквально все жители страны – всего добровольцев набралось порядка 400 тысяч.

22 июля армии Багратиона и Барклая де Толли соединились под Смоленском. Командование объединенной армией принял на себя Барклай де Толли, в распоряжении которого оказалось 130 тысяч солдат, в то время, как передовой отрад французской армии насчитывал 150 тысяч солдат.

25 июля был проведен военный совет в Смоленске, на котором обсуждался вопрос принятия боя, с тем, чтобы перейти в контрнаступление и одним ударом разбить Наполеона. Но Барклай высказался против этой идеи, понимая, что открытое сражение с врагом, гениальным стратегом и тактиком, может привести к грандиозному провалу. В результате идея с наступлением не была реализована. Было принято решение отступать дальше – к Москве.

26 июля началось отступление войск, прикрывать которое должен был генерал Неверовский, заняв село Красное, закрывая тем самым обход Смоленска для Наполеона.

2 августа Мюрат с конным корпусом попытался прорвать оборону генерала Неверовского, но безуспешно. Всего было предпринято более 40 атак с помощью кавалерии, но добиться желаемого не удалось.

5 августа – одна из важных дат в Отечественной войне 1812 года. Наполеон начал штурм Смоленска, захватив к вечеру пригород. Однако, ночью он был выбит из города, а русская армия продолжила массовое отступление из города. Это вызвало бурю недовольства солдат. Они считали, что если удалось выбить французов из Смоленска, то нужно было его уничтожить там же. Они обвиняли Барклая в трусости, но генерал реализовывал только 1 план – измотать противника и принять решающий бой тогда, когда соотношение сил будет на стороне России. К этому же времени все преимущество было у французов.

17 августа в армию прибыл Михаил Илларионович Кутузов, который принял на себя командование. Эта кандидатура вопросов не вызывала, поскольку Кутузов (ученик Суворова) пользовался большим уважением и считался лучшим российским полководцем после смерти Суворова. Прибыв в армию, новый главнокомандующий писал, что еще не решил, как поступать дальше: «Вопрос еще не решен – или армию потерять, или Москву отдать».

26 августа случилась бородинская битва. Ее исход до сих пор вызывает много вопросов и споров, но проигравших тогда не было. Каждый полководец решил свои задачи: Наполеон открыл себе дорогу в Москву (сердце России, как писал сам император Франции), а Кутузов смог нанести врагу сильный урон, тем самым внеся начальный перелом в сражение 1812 года.

1 сентября – знаковый день, который описан во всех учебниках истории. Состоялся военный совет в Филях, под Москвой. Кутузов собрал своих генералов, чтобы решить, что делать дальше. Вариантов было всего два: отступить и сдать Москву, либо после Бородино организовать второе генеральное сражение. Большинство генералов на волне успеха требовали битвы, чтобы в кратчайшие сроки разбить Наполеона. Противниками такого развития событий выступали сам Кутузов и Барклай де Толли. Закончился военный совет в Филях фразой Кутузов «Пока есть армия – есть надежда. Потеряем армию под Москвой – лишимся не только древней столицы, но и всей России».

2 сентября – по итогам военного совета генералов, который произошел в Филях, постановили, что необходимо покинуть древнюю русскую столицу. Российская армия отступила, а сама Москва перед приходом Наполеона, по данным многих источников, подверглась страшному мародерству. Однако, даже не это главное. Отступая, русская армия зажгла город. Деревянная Москва сгорела практически на три четверти. Самое же главное – уничтожены были буквально все склады продовольствия. Причины московского пожара кроются в том, чтобы французам ничего не досталось из того, что врагом может быть использовано для питания, передвижения или в других аспектах. В результате войска агрессоров очутились в очень шатком положении.

Второй этап войны – отступление Наполеона (октябрь – декабрь)

Заняв Москву, Наполеон посчитал миссию выполненной. Библиографы полководца позже писали, что он был уверен - потеря исторического центра Руси сломит победный дух, а руководители страны должны были прийти к нему с просьбой о мире. Но этого не случилось. Кутузов расположился с армией в 80 километрах от Москвы у Тарутина и ждал, пока лишенная нормального снабжения армия противника ослабнет и сама внесет коренной перелом в Отечественную войну. Не дождавшись предложения мира от России, французский император сам выступил с инициативой.

Стремление Наполеона к миру

По изначальному плану Наполеона, взятие Москвы должно было сыграть решающее значение. Здесь можно было развернуть удобный плацдарм, в том числе, и для похода на Санкт-Петербург, столицу России. Однако промедление в передвижение по России и героизм народа, который сражался буквально за каждый клочок земли, практически сорвали этот план. Ведь поход на север России зимой для французской армии с нерегулярными поставками продовольствия, фактически равнялся смерти. Это стало отчетливо понятно к концу сентября, когда начало холодать. В последующем Наполеон в своей автобиографии писал о том, что его самой большой ошибкой был поход на Москву и месяц, проведенный там.

Понимая тяжесть своего положения, французский император и полководец решил закончить Отечественную войну России, подписав с ней мирный договор. Таких попыток было предпринято три:
1. 18 сентября. Через генерала Тутолмина было передано сообщение для Александра 1, в котором говорилось о том, что Наполеон почитает русского императора и предлагает ему мир. От России требует только отдать территорию Литвы и вновь вернуться к континентальной блокаде.
2. 20 сентября. Александру 1 было доставлено второе письмо от Наполеона с предложением мира. Условия предлагались такие же, как и ранее. Русский император на эти послания не ответил.
3. 4 октября. Безысходность положения привела к тому, что Наполеон буквально упрашивал о мире. Вот, что он пишет Александру 1 (по версии крупного французского историка Ф. Сегюр): «Мне нужен мир, он мне нужен, во что бы то ни стало, только честь спасите». Это предложение было доставлено Кутузову, но ответа император Франции так и не дождался.

Отступление французской армии осенью-зимой 1812

Для Наполеона стало очевидно, что мирный договор с Россией ему не удастся подписать, а оставаться на зиму в Москве, которую русские, отступая, сожгли – безрассудство. Более того, оставаться здесь было невозможно, поскольку постоянные набеги ополченцев наносили большой урон армии. Так, за месяц, пока французская армия была в Москве, ее численность сократилась на 30 тысяч человек. В результате было принято решение отступать.

7 октября начались приготовления к отступлению французской армии. Одним из приказов по этому поводу было взорвать Кремль. К счастью эта затея ему не удалась. Русские историки списывают это на то, что из-за большой влажности фитили промокли и вышли из строя.

19 октября началось отступление армии Наполеона из Москвы. Цель этого отступления заключалась в том, чтобы добраться до Смоленска, поскольку это был единственный крупный близлежащий город, в котором имелись значимые продовольственные запасы. Дорога шла через Калугу, но это направление перекрыл Кутузов. Сейчас преимущество было на стороне русской армии, поэтому Наполеон решил обойти. Однако, Кутузов предугадал этот маневр и встретил армию противника у Малоярославца.

24 октября состоялось сражение под Малоярославцем. В течение дня этот небольшой город переходил 8 раз от одной стороны к другой. В завершающей стадии битвы Кутузов сумел занять укрепленные позиции, а Наполеон не осмелился их штурмовать, поскольку численный перевес уже был на стороне русской армии. В результате планы французов были сорваны, и отступать к Смоленску им пришлось по той же дороге, по которой они шли на Москву. Это была уже выжженная земля – без продовольствия и без воды.

Отступление Наполеона сопровождалось большими потерями. Ведь кроме столкновений с армией Кутузова, приходилось иметь дело еще и с партизанскими отрядами, которые ежедневно атаковали врага, особенно его замыкающие части. Потери наполеона были страшными. 9 ноября ему удалось захватить Смоленск, но коренного перелома в ход войны это не внесло. Продовольствия в городе практически не было, а организовать надежную оборону не удалось. В результате армия подвергалась практически непрерывным атакам ополченцев и местных патриотов. Поэтому в Смоленске Наполеон пробыл 4 дня и принял решение отступать дальше.

Переправа через реку Березину

Французы направлялись к реке Березина (в современной Белоруссии), чтобы форсировать реку и перейти к Неману. Но 16 ноября Генерал Чичагов захватил город Борисов, который находится на Березине. Положение Наполеона стало катастрофическим – впервые для него активно маячила возможность попасть в плен, поскольку он был окружен.

25 ноября по приказу Наполеона французская армия начала имитировать переправу южнее Борисова. Чичагов купился на этот маневр и начал переброску войск. В этот момент французы соорудили два моста через Березину и начали переправу 26-27 ноября. Только 28 ноября Чичагов осознал свою ошибку и попытался дать бой французской армии, но было уже поздно – переправа была завершена, хотя и потерей огромного количества человеческих жизней. При переправе через Березину погибла 21 тысяча французов! «Великая армия» теперь составляла всего 9 тысяч солдат, большая часть которых была уже небоеспособна.<

Именно при этой переправе наступили необычайно сильные морозы, на которые французский император и сослался, оправдывая огромные потери. В 29-м бюллетене, который был опубликован в одной из газет Франции, говорилось о том, что до 10 ноября погода была нормально, но после этого наступили очень сильные холода, к которым никто не был готов.

Переправа через Неман (из России во Францию)

Переправа через Березину показала, что русский поход Наполеона окончен – он проиграл Отечественную войну в России в 1812 году. Тогда император принял решение, что его дальнейшее пребывание с армией не имеет смысла и 5 декабря покинул свои войска и направился в Париж.

16 декабря в Ковно французская армия пересекла Неман и покинула территорию России. Ее численность составляла всего 1600 человек. Непобедимая армия, наводившая страх всю Европу, была практически полностью уничтожена армией Кутузова менее, чем за 6 месяцев.

Итоги Отечественной войны 1812 года

Отечественная война России с Наполеоном имела большое значение для всех стран, участвовавших в конфликте. Во многом благодаря этим событиям стало возможным безраздельное господство Англии в Европе. Такое развитие предвидел Кутузов, который после бегства французской армии в декабре направил отчет Александру 1, где пояснял для правителя, что войну нужно заканчивать сиюминутно, а преследование врага и освобождение Европы – это будет на руку для усиления могущества Англии. Но Александр не прислушался к советам своего полководца и вскоре начал заграничный поход.

Причины поражения Наполеона в войне

Определяя основные причины поражения наполеоновской армии, необходимо остановиться на самых главных, которые чаще всего используют историки:
•Стратегическая ошибка императора Франции, 30 дней сидевшего в Москве, и ждавшего представителей Александра 1 с мольбами о заключении мира. В результате начало холодать и заканчиваться провизия, а постоянные набеги партизанских движений внесли перелом в войну.
•Единение русского народа. Как обычно, перед угрозой большой опасности славяне сплачиваются. Так было и в этот раз. Например, историк Ливен пишет, что главная причина поражения Франции кроется в массовости войны. За русских сражались все – и женщины и дети. И все это было идеологически обосновано, что делало моральный дух армии очень сильным. Его император Франции не сломил.
•Нежелание русских генералов принять решающее сражение. Большинство историков об этом забывают, но что было бы с армией Багратиона прими он генеральное сражение в начале войны, как того очень хотел Александр 1? 60 тысяч армии Багратиона против 450 тысяч армии агрессоров. Это была бы безоговорочная победа французов и их союзников, и после нее вряд ли бы успели оправиться. Поэтому русский народ 200 лет говорит слова благодарности Барклаю де Толли, который своим решением отдал приказ на отступление и объединение армий.
•Гений Кутузова. Русский генерал, который отлично обучился от Суворова, не допустил ни одного тактического просчета. Примечательно, что Кутузов так и не сумел разбить своего врага, но сумел тактически и стратегически выиграть Отечественную войну.
•"Генерала" Мороз используют в качестве оправдания. Справедливости ради необходимо сказать, что никакого существенного влияния на конечный результат мороз не оказал, поскольку на момент начала аномальных заморозков (середина ноября) исход противостояния был решен – великая наполионовская армия была уничтожена.

--------------------------------------------------------------------------------
РУССКИЕ ГЕНЕРАЛЫ
В ВОЙНАХ
С НАПОЛЕОНОВСКОЙ ФРАНЦИЕЙ
в 1812-1815

В 1996 г. в 7-м томе сборника «Российский архив» был опубликован «Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812-1815 гг.


Оглавление «Словаря русских генералов»:
A

-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Александр I

Агалин Афанасий Корнилович

Агте (Ахте) Егор Андреевич

Ададуров Василий Васильевич

Аклечеев Иван Матвеевич

Алалыкин Александр Александрович

Алексаполь Федор Пантелеймонович

Алексеев Илья Иванович

Альбрехт Александр Иванович

Андреевский Степан Степанович

Ансио Александр Егорович

Аракчеев Алексей Андреевич

Арбузов Евгений Федорович

Аргамаков Иван Андреевич

Аргамаков Иван Васильевич

Армфельт Густав Маврикий Максимович

Арсеньев Михаил Андреевич

Арсеньев Николай Михайлович

Ахлестышев Михаил Федорович

-А- Б

-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Багговут Карл Федорович (Карл Густав)

Багратион Петр Иванович

Багратион Роман (Реваз) Иванович

Баклановский Михаил Алексеевич

Балабин Петр Иванович

Балабин Степан Федорович

Балатуков Кирилл Матвеевич (Кая-бей)

Балашов Александр Дмитриевич

Балк Михаил Дмитриевич

Балла Адам Иванович

Бардаков Петр Григорьевич

Барклай де Толли Михаил Богданович

Бартоломей Алексей Иванович

Баумгартен Иван Евстафьевич

Бахметев Алексей Николаевич

Бахметев Николай Николаевич

Башилов Александр Александрович

Башуцкий Павел Яковлевич

Бегичев Иван Матвеевич

Безобразов Николай Алексеевич

Безродный Василий Кириллович

Белоградский Григорий Григорьевич

Бельгард Александр Александрович

Бенардос Пантелеймон Егорович

Бенкендорф Александр Христофорович

Бенкендорф Константин Христофорович

Беннигсен Леонтий Леонтьевич (Левин Август Теофил)

Берг Бургард (Бернгардт) Максимович

Берг Григорий Максимович

Бердяев Александр Николаевич

Бехлий Федор Матвеевич

Бибиков Александр Александрович

Бистром Адам Иванович

Бистром Карл Иванович

Богдановский Андрей Васильевич

Богуславский (Богославский) Александр Андреевич

Бороздин Михаил Михайлович

Бороздин Николай Михайлович

Браницкий Владислав Григорьевич (Ксаверьевич)

Брежинский Семен Петрович

Бриземан фон Неттинг Иван Иванович

Будберг Карл Васильевич

Булатов Михаил Леонтьевич

Бухгольц Карл Карлович

Бухгольц Отто Иванович

Бухмейер Федор Евстафьевич

-А-Б- В

-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Вадбольский Иван Михайлович

Вадковский Яков Егорович

Вальмоден-Гимборн Людвиг Георг Теодор

Васильчиков Дмитрий Васильевич

Васильчиков Илларион Васильевич

Васильчиков Николай Васильевич

Великопольский Антон Петрович

Вельяминов Иван Александрович

Венансон Осип Петрович

Веселитский Гавриил Петрович

Винцингероде Фердинанд Федорович

Вистицкий Михаил Степанович

Витгенштейн Петр Христианович

Витт Иван Осипович, де

Власов Максим Григорьевич

Властов Егор Иванович (Властос Георгий)

Влодек Михаил Федорович

Воейков Алексей Васильевич

Воинов Александр Львович

Волков Михаил Михайлович

Волконский Дмитрий Михайлович

Волконский Никита Григорьевич

Волконский Петр Михайлович

Волконский Сергей Григорьевич

Вольф (Людингаузен-Вольф) Иван Павлович

Вольцоген Людвиг Юстус Адольф Фридрих

Воронцов Михаил Семенович

Всеволожский Алексей Матвеевич

Второв Осип Максимович

Вуич Николай Васильевич

Вюртембергский Александр Фридрих

Вюртембергский Евгений (Фридрих Карл Павел Людвиг)

Вюртембергский Павел Карл Фридрих Август

Вяземский Василий Васильевич

-А-Б-В- Г

-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Галатте де Жепола Иосиф Николаевич

Гамен Алексей Юрьевич

Гампер Ермолай Ермолаевич

Гангеблов (Гангеблишвили) Семен Георгиевич

Гарнаульт Иван Иванович

Гарпе Василий Иванович

Гартинг Мартын Николаевич

Гейден Логгин Петрович (Людвиг Сигизмунд Яков)

Гейденрейх Иван Григорьевич

Гекель Егор Федорович

Гельфрейх Богдан Борисович

Гернгросс Родион (Ларион) Федорович

Герцдорф (Герздорф) Карл Максимович

Гессе Владимир Антонович

Гижицкий Игнатий Иванович

Гило (Гюло) Иван Маврикиевич (Жан Маврикий)

Гине Яков Егорович

Гладков Иван Васильевич

Глебов Андрей Саввич

Гове Александр Петрович

Гогель Федор Григорьевич

Голенищев-Кутузов Павел Васильевич

Голенищев-Кутузов Смоленский Михаил Илларионович

Голицын Борис Андреевич

Голицын Борис Владимирович

Голицын Дмитрий Владимирович

Голицын Сергей Сергеевич

Головин Евгений Александрович

Гольштейн-Ольденбургский Павел Фридрих Август

Горбунцов Егор Сергеевич

Горчаков Андрей Иванович

Грейг Алексей Самуилович

Греков Алексей Евдокимович

Греков Дмитрий Евдокимович

Греков Петр Матвеевич

Греков Степан Евдокимович

Греков Тимофей Дмитриевич

Грессер Александр Иванович

Гудович Андрей Иванович

Гурьев Александр Дмитриевич

Гурьев Алексей Иванович

Гурьелов (Гуриэли, Гурьялов) Иван Степанович

-А-Б-В-Г- Д

-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Давыдов Александр Львович

Давыдов Денис Васильевич

Давыдов Евграф Владимирович

Давыдов Николай Федорович

Давыдов Петр Львович

Дамас (Дама) Максим Иванович

Дедюлин Яков Иванович

Делагард Август Осипович (Огюстен Мари Балтазар Шарль Пелетье)

Делянов Давид Артемьевич

Денисов Василий Тимофеевич

Денисьев Лука Алексеевич

Денисьев Петр Васильевич

Депрерадович Николай Иванович

Дернберг (Деренберг) Вильгельм Каспар Фердинанд

Дехтерев Николай Васильевич

Дибич-Забалканский Иван Иванович (Ганс Фридрих Эренфрид)

Дмитриев-Мамонов Матвей Александрович

Довре Федор Филиппович

Долгоруков Сергей Николаевич

Долон Осип Францевич (Габриэль Жозеф Д'Олон)

Дорохов Иван Семенович

Дохтуров Дмитрий Сергеевич

Древич Федор Иванович

Дризен Федор Васильевич

Дука Илья Михайлович

Дурново Иван Николаевич

Дятков Степан Васильевич

Дячкин Григорий Андреевич

-А-Б-В-Г-Д- Е

-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Емельянов Николай Филиппович

Ермолов Алексей Петрович

Ершов Иван Захарович

Ефимович Андрей Александрович

Ешин Василий Васильевич

-А-Б-В-Г-Д-Е- Ж

-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Жевахов (Джавахишвили) Иван Семенович

Жевахов (Джавахишвили) Спиридон Эристович

Жевахов (Джавахишвили) Филипп Семенович

Желтухин Петр Федорович

Желтухин Сергей Федорович

Жемчужников Аполлон Степанович

Жеребцов Александр Александрович

Жомини Антон Генрих Вениаминович

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж- З

-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Загряжский Петр Петрович

Закревский Арсений Андреевич

Запольский Андрей Васильевич

Засс Александр Павлович

Засс Андрей Андреевич

Засс Андрей Павлович

Захаржевский Яков Васильевич

Збиевский Тимофей Иванович

Зварыкин Федор Васильевич

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З- И

-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Иванов Иван Дмитриевич

Иванов Павел Андреевич

Ивашев Петр Никифорович

Ивелич Петр Иванович

Игельстром Александр Евстафьевич

Игнатьев Гавриил Александрович

Игнатьев Дмитрий Львович

Измайлов Лев Дмитриевич

Иловайский Алексей Васильевич

Иловайский Василий Дмитриевич

Иловайский Григорий Дмитриевич

Иловайский Иван Дмитриевич

Иловайский Николай Васильевич

Иловайский Осип Васильевич

Инзов Иван Никитич

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И- К

-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Каблуков Владимир Иванович

Каблуков Платон Иванович

Казанцев Иван Алексеевич

Казачковский Кирилл Федорович

Кайсаров Паисий Сергеевич

Каменев Сергей Андреевич

Каменский Сергей Михайлович

Канкрин Егор Францевич

Кантакузен Николай Егорович

Капцевич Петр Михайлович

Капустин Иван Федорович

Карбоньер Лев Львович

Карпенко Моисей Иванович

Карпов Аким (Еким) Акимович (Екимович)

Карпов Яков Иванович

Карцев Иван Петрович

Кафтырев Яков Васильевич

Каховский Петр Демьянович

Керн Ермолай Федорович

Кикин Петр (Варфоломей) Андреевич

Клейнмихель Андрей Андреевич

Клодт фон Юргенсбург Карл Федорович

Книпер Федор Евстафьевич

Кнорринг Карл Богданович

Кнорринг Отто Федорович

Княжнин Александр Яковлевич

Княжнин Борис Яковлевич

Козен Петр Андреевич

Козловский Платон Тимофеевич

Козлянинов Иван Тимофеевич

Койленский Иван Степанович

Кологривов Алексей Семенович

Колюбакин Петр Михайлович

Коновницын Петр Петрович

Константин Павлович

Коратеев Василий Иванович

Корнилов Петр Яковлевич

Коробко (Коробка) Максим Петрович

Корф Федор Карлович

Костенецкий Василий Григорьевич

Кошелев Павел Иванович

Краснов Иван Козьмич

Красовский Афанасий Иванович

Крейц Киприан Антонович (Циприан Гвальберг)

Кретов Николай Васильевич

Криштафович Егор Константинович

Кроун Роман (Роберт) Васильевич

Крыжановский Максим Константинович

Кудашев Николай Данилович

Кульнев Иван Петрович

Кульнев Яков Петрович

Курута Дмитрий Дмитриевич

Кутайсов Александр Иванович

Кутейников Дмитрий Ефимович

Кутузов Александр Петрович

Кутузов Иван Степанович

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К- Л

-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Лавров Николай Иванович

Ладыженский Николай Федорович

Ламберт Карл Осипович, де

Ланжерон Александр Федорович

Ланской Павел Сергеевич

Ланской Сергей Николаевич

Лаптев Василий Данилович

Ласкин Алексей Андреевич

Лашкарев Павел Сергеевич

Лебедев Николай Петрович

Левашов Василий Васильевич

Левенштерн Карл Федорович

Левиз оф Менар Федор Федорович

Левин Дмитрий Андреевич

Левицкий Михаил Иванович

Леонтьев Иван Сергеевич

Лесли Дмитрий Егорович

Либгарт Антон Иванович

Ливен Иван Андреевич

Лидерс Николай Иванович

Линдфорс Федор Андреевич

Лисаневич Григорий Иванович

Лихачев Петр Гаврилович

Лихачев Яков Иванович

Лопухин Петр Андреевич

Луков Федор Алексеевич

Луковкин Гавриил Амвросиевич

Львов Андрей Лаврентьевич

Львов Дмитрий Семенович

Львов Михаил Лаврентьевич

Лялин Дмитрий Васильевич

Ляпунов Дмитрий Петрович

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л- М

-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Мадатов Валериан (Растон) Григорьевич

Макаров Петр Степанович

Мантейфель Иван (Готгард) Васильевич

Манфреди Осип Игнатьевич (Иозеф Игнаций Август)

Марков Александр Иванович

Марков Евгений Иванович

Мартынов Андрей Дмитриевич

Маслов Андрей Тимофеевич

Мацнев Михаил Николаевич

Мезенцев Владимир Петрович

Мезенцев Михаил Иванович

Мейснер Яков Иванович

Мекленбург-Шверинский Карл Август Христиан

Мелиссино Алексей Петрович

Меллер-Закомельский Егор Иванович

Меллер-Закомельский Петр Иванович

Мерлин Павел Иванович

Местр Ксаверий Ксаверьевич, де (Ксавье де Местр)

Мещеринов Василий Дмитриевич

Миллер Иван Иванович

Милорадович Михаил Андреевич

Митьков Федот Константинович

Мишо де Боретур Александр Францевич

Моллер Антон Васильевич

Монахтин Федор Федорович

Мордвинов Владимир Михайлович

Мордвинов Дмитрий Михайлович

Морков Ираклий Иванович

Мосолов Федор Иванович

Мур Устин Васильевич

Муравьев Николай Николаевич

Муромцев Николай Селиверстович

Мусин-Пушкин Иван Алексеевич

Мусин-Пушкин Иван Клавдиевич

Мусин-Пушкин Петр Клавдиевич

Мухин Семен Александрович

Мышецкий Иван Семенович

Мякинин Николай Диомидович

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М- Н

-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Набоков Иван Александрович

Назимов Федор Викторович

Наний Фома Петрович

Нарышкин Лев Александрович

Наумов Михаил Федорович

Неверовский Дмитрий Петрович

Нейдгардт Павел Иванович

Никитин Алексей Петрович

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н- О

-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Оболенский Василий Петрович

Обресков Николай Васильевич

Огильви Александр Александрович

Одоевский Иван Сергеевич

Ожаровский Адам Петрович

Окулов Модест Матвеевич

Оленин Евгений Иванович

Олсуфьев Захар Дмитриевич

Олсуфьев Николай Дмитриевич

Ольдекоп Карл Федорович

Опперман Карл Иванович

Орлов Михаил Федорович

Орлов-Денисов Василий Васильевич

Орурк Иосиф Корнилович

Остен-Сакен Фабиан Вильгельмович

Остерман-Толстой Александр Иванович

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О- П

-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Падейский Федор Федорович

Пален Матвей Иванович

Пален Павел Петрович

Пален Петр Петрович

Палицын Иван Иванович

Панцербитер Карл Карлович

Панчулидзев Иван Давыдович

Панчулидзев Семен Давыдович

Паскевич Иван Федорович

Пассек Петр Петрович

Паттон Александр Яковлевич

Паулуччи Филипп Осипович

Пейкер Александр Эммануилович

Петровский Михаил Андреевич

Пиллар Егор Максимович

Пирогов Ипполит Иванович

Писарев Александр Александрович

Платов Матвей Иванович

Полетаев Иван Иванович

Поливанов Юрий Игнатьевич

Полторацкий Константин Маркович

Полуектов Борис Владимирович

Поль (Полль) Иван Лаврентьевич

Понсет Михаил Иванович

Посников Федор Николаевич

Потапов Алексей Николаевич

Потемкин Яков Алексеевич

Потоцкий Станислав Станиславович

Потулов Павел Васильевич

Поццо ди Борго Карл Андреевич (Осипович)

Протасов Алексей Андрианович

Пышницкий Дмитрий Ильич

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П- Р

-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Радт Семен Лукич

Раевский Николай Николаевич

Рахманов Василий Сергеевич

Рахманов Павел Александрович

Резвой (Резвый) Дмитрий Петрович

Рейхель Абрам Абрамович

Ренни Роберт (Роман) Егорович

Репнин-Волконский Николай Григорьевич

Репнинский Сергей Яковлевич

Репнинский Степан Яковлевич

Ререн Иван Богданович

Ридигер Федор Васильевич

Ридингер Александр Карлович

Рихтер Борис Христофорович

Родионов Марк Иванович

Розе Вилим Романович

Розен Александр Владимирович

Розен Григорий Владимирович

Розен Иван Карлович

Розен Федор Федорович

Росси (Россий) Игнатий Петрович

Рот Логгин Осипович

Рудзевич Александр Яковлевич

Рыков Василий Дмитриевич

Рылеев Александр Николаевич

Рылеев Михаил Николаевич

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р- С

-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Сабанеев Иван Васильевич

Саблуков Николай Александрович

Савоини Еремей (Иероним) Яковлевич

Сазонов Иван Терентьевич

Сазонов Федор Васильевич

Саксен-Веймарский Карл Август

Саксен-Кобургский Леопольд Георг

Саксен-Кобургский Фердинанд Эрнст Август

Сандерс Федор Иванович

Санти Александр Францевич

Свечин Никанор Михайлович

Селявин Николай Иванович

Сен-При Эммануэль Францевич

Сеславин Александр Никитич

Сибирский Александр Васильевич

Сиверс Егор Карлович (Георг Александр)

Сиверс Иван Христианович

Сиверс Карл Карлович

Сипягин Николай Мартемьянович

Скалон Антон Антонович

Соковнин Борис Сергеевич

Соколовский Осип Карлович

Ставицкий Максим Федорович

Ставраков Семен Христофорович

Сталь (Шталь) Егор Федорович

Сталь (Стааль) Карл Густавович

Строганов Павел Александрович

Сулима Николай Семенович

Сутгоф (Сутгов) Николай Иванович

Сухарев Александр Дмитриевич

Сухозанет Иван Онуфриевич (Анофриевич)

Сухтелен Павел Петрович

Сухтелен Петр Корнилович

Сысоев Василий Алексеевич

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С- Т

-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Талызин Александр Иванович

Талызин Степан Александрович

Талызин Федор Иванович

Творогов Степан Трофимович

Тейль ван Сераскеркен Федор Васильевич

Теслев Александр Петрович

Тет Егор Егорович (Джордж)

Тетенборн Фридрих Карл

Тилеман (Тильман) Иоганн Адольф

Толстой Николай Иванович

Толстой Петр Александрович

Толь Карл Федорович

Тормасов Александр Петрович

Трескин Иван Львович

Трескин Михаил Львович

Третьяков Николай Иванович

Трощинский Иван Ефимович

Трубецкой Василий Сергеевич

Трузсон (Труссон) Христиан Иванович

Турчанинов Андрей Петрович

Турчанинов Павел Петрович

Тучков Александр Алексеевич

Тучков Николай Алексеевич

Тучков Павел Алексеевич

Тучков Сергей Алексеевич

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т- У

-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Уваров Федор Петрович

Удом Евстафий Евстафьевич

Удом Иван Федорович

Уланов Гаврила Петрович

Уманец Андрей Семенович

Урусов Александр Петрович

Урусов Николай Юрьевич

Ушаков Иван Михайлович

Ушаков Павел Николаевич

Ушаков Сергей Николаевич

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У- Ф

-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Феньш Андрей Семенович

Ферстер Егор Христианович

Филиппстальский Эрнст Константин

Филисов Павел Андреевич

Фок Александр Борисович

Фок Борис Борисович

Фуль Карл Людвигович

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф- Х

-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Ханыков Василий Васильевич

Хилков Степан Александрович

Хованский Николай Николаевич

Хомяков Алексей Афанасьевич

Храповицкий Матвей Евграфович

Хрущов Иван Алексеевич

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х- Ц

-Ч-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Цвиленев Александр Иванович

Цыбульский Иван Денисович

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц- Ч

-Ш-Щ-Э-Ю-Я-

Чаликов (Шаликошвили) Антон Степанович

Чаплиц Ефим Игнатьевич

Чарныш (Черныш) Иван Иванович

Чернозубов Илья Федорович

Чернышев Александр Иванович

Чичагов Павел Васильевич

Чичерин Василий Николаевич

Чичерин Петр Александрович

Чоглоков Павел Николаевич

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч- Ш

-Щ-Э-Ю-Я-

Шаховской Иван Леонтьевич

Шевич Иван Георгиевич (Егорович)

Шеле Густав Христианович (Крестьянович)

Шемшуков Яков Моисеевич

Шеншин Василий Никанорович

Шепелев Василий Федорович

Шепелев Дмитрий Дмитриевич

Шешуков Николай Иванович

Шишкин Николай Андреевич

Шишков Александр Семенович

Шкапский Михаил Андреевич

Шостаков (Шестаков) Герасим Алексеевич

Шперберг Иван Яковлевич

Шрейдер Петр Петрович

Шрейтерфельд Карл Иванович

Штаден Евстафий Евстафьевич (Астафий Астафьевич)

Штейнгель Фаддей Федорович (Фабиан Готгард)

Шувалов Павел Андреевич

Шульгин Александр Сергеевич

Шуханов Даниил Васильевич

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш- Щ

-Э-Ю-Я-

Щербатов Александр Федорович

Щербатов Алексей Григорьевич

Щербатов Николай Григорьевич

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ- Э

-Ю-Я-

Эйлер Александр Христофорович

Эммануэль (Мануилович) Георгий (Егор) Арсеньевич

Эмме Иван Федорович

Энгельгардт Григорий Григорьевич

Энгельгардт Лев Николаевич

Энгельгардт Павел Михайлович

Энгельгардт Федор Антонович

Энгельман Петр Иванович

Эртель Федор Федорович

Эссен Иван Николаевич (Магнус Густав)

Эссен Петр Кириллович

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э- Ю

-Я-

Юзефович Дмитрий Михайлович

Юрковский Анастасий Антонович

Юрлов Иван Иванович

Юшков Александр Иванович

-А-Б-В-Г-Д-Е-Ж-З-И-К-Л-М-Н-О-П-Р-С-Т-У-Ф-Х-Ц-Ч-Ш-Щ-Э-Ю- Я



Языков Петр Григорьевич

Яфимович Иван Львович

Яшвиль (Яшвили) Владимир Михайлович

Яшвиль (Яшвили) Лев Михайлович


--------------------------------------------------------------------------------
2003, Проект «1812 год».
Комментарии Подмазо А.А. (2002-2003).

--------------------------------------------------------------------------------

Российский генералитет эпохи 1812 года: групповой портрет

Анализ биографий и состава генералитета в 1812 году представляет большой интерес, поскольку высшие военачальники сыграли огромную роль в победе России над наполеоновской армией. Что же представляла собой данная элитарная группа в количественном и качественном отношении? Какого рода изменения происходили в ней? Каково было отношение императора к своим генералам, и на чем строилась его политика в подборе и расстановке кадров?

Состояние и развитие современной историографии сегодня даёт возможность рассмотреть один из самых малоисследованных вопросов той эпохи — взаимоотношения и расклад сил внутри русского генералитета, профессиональные, социальные и национальные особенности высшего командного состава, а также борьбу генеральских группировок в наиболее драматические моменты боевых действий.

В грозных событиях 1812 года главная роль выпала на долю русской армии. В кризисных условиях, когда российской империи реально угрожала опасность потери национального суверенитета, только армия, как главный инструмент защиты территориальной целостности, могла спасти страну. В рассматриваемый период её чрезмерно возросшая роль определялась и рядом других факторов. Уже в условиях подготовки к войне император и его высшие сановники стали уделять армии неослабное внимание. Ещё до начала войны на военных посыпались награждения, новые назначения, денежные пособия и т. д. Власть стала обхаживать ту главную силу, от действий которой зависело её будущее. В 1812 году также произошла резкая милитаризация общественной жизни, а государственные институты в то же время вынуждены были прислушиваться к голосу общества.

Произошли в 1812 году и разительные изменения в системе управления полевыми войсками. В самом начале 1812 года вышло «Учреждение для управления Большой действующей армии», заменившее устаревший Устав 1716 года — важнейшее законоположение, в котором, с учётом происходивших тогда значительных перемен в военном деле, по новому регламентировались права и обязанности лиц, причастных к армейскому управлению. Во всяком случае, была создана новая правовая база для взаимоотношений между военачальниками различных уровней. Этот законодательный акт, как показали последующие события, можно назвать прогрессивным для своего времени документом, хотя некоторые его положения оказались недоработанными (все возможные коллизии невозможно предусмотреть ни в одном уставе). Именно эти обстоятельства, связанные с правовыми прорехами и недоработками, создали базу и юридические условия для столкновений среди генералитета в 1812 году.

Но в первую очередь коснёмся цифр. Ответы на многие поставленные вопросы можно найти, привлекая такой редко используемый источник, как списки генералитета по старшинству. Они ежегодно составлялись военным ведомством и затем издавались типографским способом. Генеральские фамилии помещались не по алфавиту, а следовали по старшинству в чине от генерал-фельдмаршалов до генерал-майоров. На каждого точно указывались год, месяц и число, с которого отсчитывалось старшинство, чаще всего совпадающее со временем производства в последний чин, но иногда фиксировалась другая дата. Например, в случаях получения воинского звания «за отличие» в конкретном боевом эпизоде старшинство считалось с этой даты. После возвращения из отставки старшинство менялось, оно сдвигалось на время, проведённое вне службы, и тогда фамилия генерала попадала в конец списка того или иного чина. При выходе в отставку военнослужащий получал (как правило) чин на класс выше, а при повторном поступлении на службу ему (как правило) возвращался чин, который он имел до отставки.

В генеральских списках на начало 1812 года числилось 333 человека1. Из них, несмотря на то что львиная доля полевых войск была сосредоточена на театре военных действий с Великой армией Наполеона, в кампаниях 1812-1814 годов приняло участие лишь 196 генералов (примерно 60%). Накануне и во время боевых действий последовало возвращение в ряды полевых войск ряда видных и известных в армии военачальников: барона Л. Л. Беннигсена, графа А. И. Остермана-Толстого, князей С. Н. Долгорукова, А. И. Горчакова, Д. М. Волконского, братьев Б. В. и Д. В. Голицыных и др. Кроме немца Беннигсена, последние по рождению принадлежали к верхам российской аристократии, к тому слою, в котором постоянно возникала питательная среда для вспышек дворянской фронды.

Как раз большинство из них негативно относилось к франко-русскому союзу, заключённому в Тильзите в 1807 году, поэтому они и оказались в отставке. Всего же в течении войны в высший командный состав армии пришло пополнение из 82 лиц. В подавляющем большинстве это были российские дворяне (выходцы из великорусских губерний). Многие из них, тесно связанные долговременными узами с гражданской сферой, являлись по сути носителями тенденций и мыслей, царивших тогда в обществе, и они привнесли в высшие армейские круги патриархально-консервативные настроения. Иностранцев, принятых в русскую армию в 1812 году, можно было пересчитать по пальцам (Ф. Ф. Винцингероде, К. А. Поццо ди Борго, Ф. К. Тетенборн).

Причём во время войны ощущалась нехватка командных кадров, часто после интенсивных боев не только полки, но и бригады возглавляли подполковники или майоры. Причём вакансии старались замещать не «старослужащими» генералами, а за счёт приёма из отставки (37 человек) и производства в следующий чин отличившихся в боях. В 1812 году за боевые отличия было произведено в генерал-майоры 42 полковника. Но основное генеральское чинопроизводство производилось в 1813-1815 годах (187 человек получили генерал-майорский чин). К ним необходимо прибавить 52 генералов, вступивших в ополчение, 9 — принятых из иностранных армий, 5 — из гражданской службы и других ведомств. Всего принимало участие в боевых действиях в 1812-1815 годах примерно 550 генералов российской службы, из них в 1812 году было убито и умерло от ран и болезней 14 человек; в 1813-1815 годах — 39 генералов. Всего — 53 человека.

В 1812 году складывалась крайне драматическая ситуация: развитие событий могло пойти по любому сценарию. Но именно армия, в той или иной форме, должна была в финале сказать решающее слово. Император реально понимал это и задолго до начала военных действий подготовил несколько вариантов политических игр среди генералитета. Будучи едва ли не самым искушённым человеком в России в искусстве дворцовых интриг и мастером закулисных комбинаций, он заранее предвидел неизбежные столкновения среди своих генералов. Вынужденный в «годину бед» призвать под армейские знамёна большое количество профессионалов-отставников, многие из которых были тесно связаны с постоянно тлеющими углями аристократической фронды в недрах русского дворянства, Александр I шёл на сознательный риск.

Анализ количественных показателей позволяет выявить интересные тенденции в политике Александра I по отношению к генералитету. При его отце — императоре Павле I, (ценившем внешнюю сторону военного дела) по отношению к офицерскому корпусу царил настоящий произвол. Огромное количество боевых офицеров и генералов были уволены, их же места заняли строевики («фрунтоманы»), отличившиеся не на полях сражений, а на парадах и разводах2. Вступив на престол, Александр I вернул на службу большую часть отставников. После военных катастроф 1805 и 1807 годов при Аустерлице и Фридланде ему стало вполне очевидно, что для успешного противодействия его будущему вероятному противнику высший командный состав российской армии нуждается в обновлении. Необходимо отметить несколько моментов, которые как тормозили, так и способствовали выдвижению на разные уровни армейского управления молодых военачальников. С одной стороны, учитывая инертность тогдашнего чинопроизводства, быстрая кадровая замена строевиков на практиков была невозможна и опасна. Да и в реальной жизни император (хоть и считался самодержавным правителем) увольнял генералов со службы лишь в случае провинности по суду либо если ими подавались прошения об отставке. С другой стороны, русская армия в 1808-1813 годах принимала участие в боевых действиях со Швецией, Турцией и Персией.

Именно это обстоятельство помогло императору не просто производить, а награждать чинами отличившихся и выдвигать их на ключевые посты в войска, собранные к 1812 году на западной границе, а имевших «невоенную» репутацию и немощных генералов перемещать на административные и тыловые должности. Причём практика награждения чинами «за отличие» при Александре I вызывала нарекания даже со стороны передового офицерства. Так, дежурный генерал 2-й Западной армии полковник С. Н. Марин 21 декабря 1812 года в письме к генералу М. С. Воронцову прямо порицал эту систему: "Я всегда был... против производства за отличие. Сколько тут зла! За одного порядочного производятся пять дрянных, чему все свидетели. Гораздо бы лучше, если бы шло по старшинству«3. Нарушение традиционного получения чинов по очереди на основе устоявшегося принципа старшинства стало определённым способом выдавливания неугодных из рядов генералитета. Обойдённые чинами генералы (помимо уязвлённого самолюбия, считая, что их служба неугодна государю) часто сами подавали прошение об увольнении, а император в этом случае был волен принять отставку или же просить обиженного остаться на службе.

Самый громкий негативный резонанс в среде высших военачальников вызвало производство в 1809 году за отличие из младших генерал-лейтенантов в генералы от инфантерии П. И. Багратиона и М. Б. Барклая де Толли. Например, будущий герой 1812 года Д. С. Дохтуров тут же по горячим следам подал прошение об отставке. В письме к императору он не скрывал мотивов своего поведения: «производство моих сверстников было мне весьма чувствительно». Лишь личная просьба царя заставила Дохтурова остаться в армейских рядах. «Милостивые строки вашего величества оживили и утешили огорчённое моё сердце, я увидел, что благорасположение ваше ко мне продолжается.» — писал он императору.

Если сравнивать ранние генеральские списки первой половины царствования Александра I, то без труда можно заметить, что как раз произведённые в чины генерал-майоров в 1807-1811 годах лица составили самые боеспособные кадры, отлично проявившие себя на полях сражений 1812-1814 годов, а их фамилии стали неотъемлемой частью когорты «героев 1812 года». В результате среди новых выдвиженцев оказались многие лица, впоследствии получивших славу и известность благодаря своим воинским дарованиям: М. Б. Барклай де Толли, П. П. Коновницын, Э. Ф. Сен-При, П. А. Шувалов, П. А. Строганов, К. О. Ламберт, В. В. Орлов-Денисов, А. Г. Щербатов, Ф. О. Паулуччи, К. Ф. Толь, А. Б. Фок, М. С. Воронцов, И. Ф. Паскевич, Я. П. Кульнев, братья Палены, Г. В. Розен, П. А. и А. А. Тучковы, И. В. Сабанеев, А. Я. Рудзевич, Я. И. Потёмкин, А. Х. Бенкендорф, А. И. Чернышёв, А. А. Закревский и др. Другим важным кадровым резервом стала группа гвардейских офицеров, большинство из которых император знал лично, что положительно сказалось на их карьере в эпоху наполеоновских войн. К 1812 году процесс обновления генералитета только-только стал набирать обороты, когда русская армия начала военные действия.

Рассмотрим ещё одну, уже затронутую тему — принцип старшинства на войне, т. е. проблему профессиональной занятости высших военачальников. В 1812 году перед командованием возникали сложности, связанные с наличием высоких чинов у ряда генералов. Необходимо заметить, что помимо главнокомандующих в войсках, сосредоточенных на западной границе, в самом начале кампании 1812 года находилось всего лишь четыре полных генерала в качестве корпусных командиров (М. И. Платов, Д. С. Дохтуров, С. М. Каменский и А. Ф. Ланжерон). Кроме того, трое генералов (Л. Л. Беннигсен, А. А. Аракчеев, Г. М. Армфельт) находились при свите Александра I без определённых должностей. Еще чины полных генералов носили двое главнокомандующих в столицах (С. К. Вязмитинов и Ф. В. Ростопчин) и пятеро занимали посты военных губернаторов, из них лишь трое последних попали в разном качестве в действующие армии.

Традиции становились непреодолимым препятствием для использования старших под командой младших в чине. Посты главнокомандующих 1-й и 2-й Западными армиями занимали относительно молодые полные генералы М. Б. Барклай де Толли и П. И. Багратион, поэтому под их команду не назначались лица, стоявшие в списке по старшинству выше их. Более сложными оказались взаимоотношения высшего командования с братом царя великим князем Константином, назначенным возглавлять 5-й (гвардейский) корпус. Под благовидными предлогами он дважды высылался из армии Барклаем за публичную критику действий главнокомандующего. Но такие шаги, без сомнения, были предприняты лишь после предварительного согласования с императором.

Кроме того Александр I при назначении должен был учитывать и личные взаимоотношения среди военачальников, дабы груз генеральских претензий друг к другу не привёл к конфликтной ситуации во время войны. По возможности старались «развести по разным углам» откровенно враждовавших персон. Но полностью избежать столкновений в генеральской среде было невозможно. Особенно явно распри проявились во время нахождения двух Западных армий под Смоленском и возникновения так называемой «русской партии», когда генералитет оказался вовлечённым в противостояние с М. Б. Барклаем де Толли. Затем в Тарутинском лагере возник конфликт Кутузова с рядом высших военачальников, угольки которого медленно затихли к концу кампании.

В целом же все командные посты старались занимать с учётом старшинства, в первую очередь в звеньях бригада — дивизия — корпус. По этому принципу, например, были произведены и назначения в 1812 году на должности начальников инженеров и артиллерии армий и корпусов. Известные сложности возникли с замещением высших штабных должностей во всех трёх Западных армиях на границе, что было связано, по-видимому, с низкой оценкой командованием деловых качеств генералов свиты Е. И. В. по квартирмейстерской части. Поэтому, как правило, должность начальника Главного штаба армий (если исключить промежуточные фигуры) занимали генерал-майоры (А. П. Ермолов, Э. Ф. Сен-При, И. Н. Инзов), а обязанности генерал-квартирмейстеров и дежурных генералов исполняли полковники, многие из которых затем получили «за отличие» генеральские чины.

Назначение «основанное на одном старшинстве» часто наносило вред во время боевых действий. Особенно, если речь шла о генералах с «густыми» эполетами, но не имевшими «боевого» реноме в армейских кругах. Даже император, хорошо зная низкие профессиональные качества некоторых военачальников, не мог их переместить или удалить из войск. Примечательно в этом смысле секретное предписание М. Б. Барклая де Толли от 17 апреля 1812 года, направленное П. И. Багратиону, где речь шла о генерале С. М. Каменском, имевшем «испорченную» репутацию.

Приведём этот документ полностью: «По Высочайшему Повелению имею честь сообщить Вашему сиятельству, что Его Величеству угодно, дабы назначенный во вверенную Вам армию корпусным командиром 8-го корпуса генерал от инфантерии граф Каменский был всегда в виду Вашего сиятельства, почему корпус, ему вверенной, никогда не отделяйте, а имейте оной всегда там, где Ваше сиятельство сами присутствовать будете, для того чтобы граф Каменский не мог, по природному своему обыкновению, делать по службе никаких прихотей и лишнего взыскания с своих подчинённых». Перед войной корпус Каменского был переведён в 3-ю Обсервационную армию, и Багратион переслал это предписание её главнокомандующему А. П. Тормасову, который и поступал согласно полученному указанию. Сделать с Каменским он ничего не мог, пока тот сам не поссорился с ним и, сказавшись больным, удалился из армии.

Определённые трения в 1812 году у главнокомандующих возникали и с донским атаманом М. И. Платовым, считавшим себя по службе «старейшим» генералом, но часто получавшим в командование малое число иррегулярных полков. На этой почве у «вихорь-атамана» возникали конфликты с Багратионом, Барклаем и Кутузовым.

При раздаче должностей, бесспорно, учитывалась репутация, что вызывало жалобы обойдённых старших в чине генералов. Так, например, в начале войны генерал-лейтенант П. М. Капцевич, имевший старшинство от 3 декабря 1799 года и сделавший в своё время быструю карьеру благодаря службе в гатчинских войсках, командовал 7-й пехотной дивизией, в то время как в 1-й Западной армии все корпусные командиры генерал-лейтенанты (за исключением Н. А. Тучкова) были младше его в чине. Но во второй период кампании его обиды умножились. В письме от 15 октября 1812 года к А. А. Аракчееву он откровенно жаловался: «Все мои товарищи идут вперёд большими шагами, я остаюсь один позади». Особенно его задело сначала назначение генерал-майора П. А. Строганова командиром 3-го пехотного корпуса, а затем, после убитого К. Ф. Багговута, занятие должности корпусного начальника младшим его по выслуге генерал-лейтенантом князем С. Н. Долгоруковым (имел старшинство от 18 декабря 1799 года), до этого являвшимся главой русской миссии в Неаполе. «Корпус его 2-й, — писал Капцевич, — отдан генерал-лейтенанту князю Долгорукову, младшему меня и не видавшего другого огня кроме дипломатического в своём камине в кабинете».

В письме весьма примечательны и другие фразы, раскрывающие мотивацию оскорблённого генеральского поведения: «Просить мне должного я не обязан изгибаться; оставить службу тогда, как отечественная война, грех и совестно; рапортоваться больным, как многие другие служивые делают, и того ещё гаже. Итак решился я терпеть и терпению моему положить конец с концом кампании. нет уже мне и духу носить титло дивизионного, тогда как Бог знает кто дивизиями не командует. Ежели воля Государя не удостоит меня корпусом командовать, то мне и нет, как мне кажется, в армии и места. Почему, ежели я лишний, на что меня держать? Как прискорбно, граф, служить и не подаваться выше, а напротив ещё падать, ныне остаюсь я один в армии генерал-лейтенант, что командует дивизией». Справедливости ради укажем, что Капцевич не вышел в отставку, так как, по-видимому, по протекции Аракчеева в 1813 году он был поставлен во главе 10-го пехотного корпуса.

Можно припомнить имевший громкий резонанс инцидент с казачьим генерал-майором И. К. Красновым, которого во время боев под Смоленском подчинили младшему в чине генерал-майору И. Г. Шевичу. Получивший от своего подчинённого рапорт, возмущённый атаман М. И. Платов сделал А. П. Ермолову запрос, составленный фактически в виде жалобы: «Обида, господином Красновым описываемая... не только для него, но и для меня и даже всего войска очень чувствительна... прошу Вас приказать в подобных случаях по военному списку выправляться о старшинстве господ генералов, во избежание обиды, от подчинения старшего младшему чувствуемой».

Среди генералитета господствовал устойчивый стереотип, что старшинство в чине выше старшинства в должности, по крайней мере, чин должен был соответствовать должности. Но на практике это не всегда выдерживалось. Например, если младший в чине генерал получал в командование корпус, а старший оставался дивизионным командиром (а такие случаи были нередкими и в 1812 году), то это воспринималось как нарушение субординации и устоявшихся негласных норм.

Обычно, так или иначе, исследователи интерпретируют спор о старшинстве Барклая и Багратиона (произведённые одним приказом в чин генерала от инфантерии), приводя иногда самые неожиданные аргументы. Необходимо чётко обозначить, что Багратион был старше Барклая в чине. В указе о производстве и в списке по старшинству он стоял впереди, следовательно, мог требовать подчинения себе младшего по чину в тех случаях, когда не имелось высочайшего приказа о назначении единого главнокомандующего. Он же добровольно подчинился младшему Барклаю. Во-первых, 1-я Западная армия по численности в два раза превосходила 2-ю армию; во-вторых, Барклай как главный разработчик плана отступления (а не только как военный министр) пользовался большим доверием императора, нежели Багратион. Юридически это подчинение никак не было зафиксировано. На это была лишь добрая воля Багратиона, однако он в любой момент мог отказаться выполнять приказы Барклая, и по закону никаких претензий ему не было бы предъявлено.

Юридический парадокс заключался в том, что, в отличие от всех предыдущих военных регламентов, предусматривавших подчинение, исходя из принципа старшинства, «Учреждение для управления Большой действующей армией» 1812 года наделяло их абсолютно равными правами. Каждый в своей армии являлся полноправным хозяином и нёс ответственность только перед императором. Об этом неоднократно упоминал Багратион в своей переписке: «Я хотя старее министра и по настоящей службе и должен командовать, о сём просила и вся армия, но на сие нет воли Государя и я не могу без особенного повеления на то приступить».

Учитывая это обстоятельство, бездоказательно звучит мнение некоторых историков, что Барклай возглавил войска, поскольку являлся военным министром. В данном случае, налицо попытка модернизации прошлого по аналогии с современной должностью. В те времена министр являлся всего лишь администратором с хозяйственными и инспекторскими функциями без права отдавать приказы главнокомандующим и вмешиваться в дела полевого управления войсками. Так, например, в начале войны главнокомандующий Молдавской армией П. В. Чичагов прямо писал царю, что отказывается выполнять распоряжения из военного ведомства без подтверждения императора и просил «предупредить военного министра, чтобы он не посылал мне приказаний от своего имени, — я их не приму».

Ещё ранее главнокомандующий русскими войсками в войну со шведами в 1808-1809 годах граф Ф. Ф. Буксгевден направил резкое послание тогдашнему военному министру А. А. Аракчееву, пытавшемуся вмешиваться в дела управления его армией. В нем автор доказывал незаконность «вторжений в область ведомства главнокомандующего» и блестяще «представил разницу между главнокомандующим армиею, которому государь поручает судьбу государства, и ничтожным царедворцем, хотя бы он и назывался военным министром». Позже письмо получило рукописное распространение в общественных кругах. Сам Барклай никогда не позволял себе давать приказы другим главнокомандующим и даже в разгар военных событий, «видя необходимость действовать согласованно, — как он писал в письме к царю от 26 июля, — мог выразить генералу Тормасову токмо частным письмом моё желание, чтобы он поддался, насколько возможно, вперёд».

Практика кампаний наполеоновской эпохи изобилует примерами «заболевания» военачальников, что даёт некоторое представление о поведенческих установках генералитета. Причём, историку иногда сложно определить было ли на самом деле физическое недомогание или генерал «сказывался больным» и тем самым демонстрировал свой протест. Подобными способами генералы относительно легитимным образом пытались оказывать давление на решения высшего начальства.

Такие акции хорошо известны в литературе. Например, массовое «заболевание» в тарутинский период командиров донских казачьих полков в знак протеста из-за отстранения от командования М. И. Платова15, отъезд из армии оскорблённого М. Б. Барклая де Толли «за увеличившею в нем болезнью». Примерно теми же обстоятельствами были продиктованы в конце 1812 года заболевания на короткое время «попавшего в немилость» П. Х. Витгенштейна и ряда подчинённых ему генералов. Такого рода ситуации имели место и в 1813-1814 годах. Так, например, после назначения в 1813 году Витгенштейна главнокомандующим старший его в чине А. П. Тормасов попросил Александра I уволить его из армии, ссылаясь на состояние здоровья. Можно привести и случай с Ф. В. Остен-Сакеном и баварским фельдмаршалом К. Ф. Вреде во время движения союзных войск к Парижу в 1814 году, описанный в мемуарах А. И. Михайловского-Данилевского: «С начала похода принято было за правило, что если сойдутся два генерала различных держав, то из них младший в чине поступает в повеления старшего, невзирая на могущество держав, к коим они принадлежат. На основании сего правила Сакен, будучи в чине генерала от инфантерии, должен был явиться в команду Вреде, которого только что произвели в фельдмаршалы. Но благородный и честолюбивый Сакен, служивший в век Екатерины, знал различие между собою и баварским фельдмаршалом, он сказался больным.» Все эти факты дают основание говорить о них как о проявлении однотипного профессионального поведения генералов.

Справедливости ради стоит указать на совершенно противоположные случаи. Несмотря на преклонный возраст значительного числа генералов, многие из них участвовали в сражениях, будучи тяжело больными. Так, например, генерал-майор П. Г. Лихачёв, дивизия которого защищала в Бородинской битве «батарею Раевского», из-за «ломоты в ногах» не мог даже ходить и во время сражения сидел на походном стуле в углу редута. Поэтому его первый биограф, упомянув болезни, имел все основания написать: «Высокое чувство долга и благородное желание не быть праздным зрителем битвы, долженствовавшей, по тогдашнему мнению, решить судьбу Отечества нашего, подавляли в нём телесный недуг».

Другой не менее показательный пример. Во время боев под Смоленском Д. С. Дохтуров лежал в постели больной. Когда же М. Б. Барклай де Толли запросил его, сможет ли он возглавить оборону города, генерал, прочитав записку, ответил: «Лучше умереть в поле, чем на кровати». После чего принял командование войсками. Примеры такого рода также не являлись единичными, не говоря уже о многочисленных фактах, когда генералы, несмотря на полученные ранения, отказывались покидать поле боя.

Бывали, хотя и крайне редко, случаи добровольного ущемления своего старшинства во время боевых действий. Так, 24 августа 1812 года под Колоцким монастырём к русскому арьергарду генерал-лейтенанта П. П. Коновницына (старшинство с 12 апреля 1808 года) на подмогу подошла кавалерия во главе с генерал-лейтенантом Ф. П. Уваровым (старшинство с 5 ноября 1800 года). И вот какие слова, сказанные Коновницыну, услышал очевидец Д. В. Давыдов: «Пётр Петрович, не то время, чтобы считаться старшинством; вам поручен арьергард, я прислан к вам на помощь, — приказывайте».

Не вызывает сомнения, что генералы могли просто болеть или «заболевать» (по устоявшимся канонам генеральского этикета) в качестве выражения традиционного недовольства бойцов передней линии штабом. В то же время высшее командование также иногда использовало ярлык «заболевшего», навешивая его на военачальника, чтобы удалить его из действовавшей армии. Так, только 15 ноября 1812 года М. И. Кутузов, получив предварительно согласие императора (рескрипт от 9 октября 1812 года), предписал Л. Л. Беннигсену: «По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получением сего отправиться в Калугу.» Естественно, истинные причины высылки генерала были иными. Сам Беннигсен считал, что Кутузов «воспользовался временем, когда я был действительно болен, и прислал мне форменное предписание, чтобы я покинул армию для излечения». Его адъютант Н. Д. Дурново в своём дневнике записал, что генерал болел 8 ноября, а уже на следующий день «почувствовал себя немного лучше». Причины почти месячной задержки высылки из армии начальника Главного штаба не вполне ещё ясны.

Последним же веским аргументом стало недовольство императора тем, что Беннигсен 26 октября 1812 года позволил себе посоветовать произвести полковника князя С. С. Голицына в генерал-адъютанты. Это вызвало крайнее раздражение Александра I, и он потребовал в письме к Кутузову от 5 ноября 1812 года заметить "генералу Беннигсену, что я предоставляю себе избирать своих генерал-адъютантов"26. Высочайшее неудовольствие дало дополнительные козыри Кутузову, и он решил, что настал момент для высылки Беннигсена. Об этом свидетельствует простое сопоставление дат.

Говоря о генералитете, необходимо рассмотреть социальную и профессиональную принадлежность отдельных его групп. Подавляющее большинство генералов считались выходцами из дворянства. Значительную группу составляли представители аристократических родов с титулами. Из 550 генералов и адмиралов титул в конце жизни имели 143 человека. В целом итоговая цифра — 26% от общего числа найденных персоналий — весьма внушительна. Почти каждый четвёртый генерал оказался причисленным к титулованной элите. Вызывает интерес и конечный расклад среди них по титулам: 23 барона, 61 граф (возведено с 1812 года 24 человека), 48 князей (возведено 9 человек), из них восьми придавался титул светлейших князей, один маркиз, четыре герцога, четыре принца, один великий князь — цесаревич, один король Бельгии. Хотя можно отметить небольшую группу происходивших из обер-офицерских детей, мелкого чиновничества или имевших родителей вольных профессий. Конечно, были и исключения: один происходил из солдатских детей, один — сын купца, двое из семей священнослужителей.

Среди генералитета необходимо выделить ряд групп, связанных происхождением или профессионально-корпоративными интересами. В первую очередь, это группа владетельных германских герцогов, многие из которых являлись родственниками российского императора, в силу чего имели большое влияние. Отдельную группу представляли генерал-адъютанты императора — узкий круг доверенных лиц, им же самим выбранный для контроля над военной сферой и выполнения особых поручений. Перед началом военных действий в александровской свите числилось 19 генерал-адъютантов, и 5 генералов состояли при особе Его императорского величества. Особым влиянием пользовались генералы, служившие в гвардии. Вообще из гвардейских полков вышло (как правило, начинали службу) 250 генералов 1812 года.

Военачальников можно разделить и по родам войск — пехота, кавалерия, артиллерия, инженерные войска, а также по роду службы, например, штабные должности занимали высшие офицеры свиты Его императорского величества по квартирмейстерской части. Особо следует выделить донских генералов (28 человек), традиционно использовавшихся для командования всеми иррегулярными войсками. Подавляющее число из них являлись выходцами из казачьей старшины, узкого и почти замкнутого социального слоя, сравнительно недавно инкорпорированного в состав российского дворянства.

Коснёмся и вопроса о национальном и религиозном составе российского генералитета. Итоговый расклад национальных сил среди высшего командного состава дан уже в одной из опубликованных нами работ. Он показывает, что русские составляли всего 60%, правда с единоверцами эта цифра увеличивалась до 66,5%. Каждый третий генерал (33%) носил иностранную фамилию и исповедовал иную религию. Если рассматривать этот вопрос в исторической ретроспективе, то заметим несколько интересных моментов. В Петровские времена, когда русская регулярная армия организационно оформилась, по штату 1711 года было установлено, что иностранцы могли составлять лишь треть от общего количества офицеров в полках. Фактически же в русском офицерском корпусе их численность тогда не превышала 13%, т. е. была в 2,5 раза ниже установленного предела. В последнее царствование число генералов с нерусскими фамилиями колебалось от 15 до 20%.

В данном ряду 1812 год, находящийся посередине в хронологии российской императорской армии, резко выделяется своей статистикой и не вписывается в общую тенденцию. Отметим ещё одну любопытную деталь: по суммарным сведениям о русском офицерском корпусе 1812 года, обобщённым Д. Г. Целорунго, носители иностранных фамилий не превышали 9-11,1%. Национальная ситуация на армейском «олимпе» не соответствовала аналогичной раскладке в низах. Такая диспропорция также нуждается в пояснении.

Наличие в тот момент большого количества иностранцев и своих «доморощенных» особ с иноземными фамилиями в рядах генералитета объясняется не только исконной симпатией династии Романовых к европейским «кондотьерам» (особенно к «немцам»), но и стратегическими и чисто практическими расчётами. Принятие на службу иностранцев (как правило, из государств, союзных Франции и воевавших с Россией в 1812 году) имело особый политический смысл. Россия оставалась одной из немногих стран, которые могли дать прибежище антинаполеоновским элементам, поэтому было просто неразумно отвергнуть их услуги. Конечно, во время боевых действий на русской территории часто чужестранные генералы приносили мало пользы. Из-за незнания русского языка (но таковых было немного) они не могли командовать и использовались как советники или штабные сотрудники. Так, в этом качестве проделал всю кампанию в России К. Клаузевиц, на практике убедившийся в невозможности «быть использованным толково, не зная языка». Он прямо писал, что в 1812 году находился «в положении глухонемого».

Все же лучше было держать иностранцев в таком качестве, чем в противоположном вражеском лагере.

Существовал и другой аспект. Находясь в чужой стране, эти ярые противники Наполеона были связанными, как правило, лишь с российским самодержцем, поэтому выполняли функции приглядывания за русским генералитетом, чутко следили за настроениями в армии и могли пресечь негативные для императора тенденции. В 1812 году эту роль на себя взяли немецкие родственники царя, а в своих спорах генералы очень часто апеллировали именно к ним, требуя их вмешательства в дела главнокомандующих под предлогом нарушения воли и интересов монарха.

Практическая польза от пребывания иностранцев, помимо их участия в создании из пленных Русско-германского легиона, была получена уже в конце кампании 1812 года, когда русские «немцы» договорились с пруссаками и подписали Таурогенскую конвенцию, в результате чего целый прусский корпус оказался нейтрализованным. Ещё больше выгод было извлечено от вступления русских войск на территорию Западной Европы. Взрыв национального антинаполеоновского движения в Германии во многом был обусловлен деятельностью немецких родственников династии Романовых и «германцев», одетых в русские мундиры. В 1814 году с перенесением военных действий во Францию командованию очень пригодились и французские эмигранты на русской службе. Помимо контактов с местной администрацией и общественными кругами, многие из них потом стали занимать высокие посты в государственном аппарате возрождённого французского королевства. Таким образом, наличие и использование иностранцев полностью отвечало в целом оправдавшему себя стратегическому курсу Александра I, рассчитанному на несколько лет борьбы с Наполеоном.

Необходимо отметить и ряд других приземлённых моментов. Служившие в русской армии носители иностранных фамилий имели, по сравнению с русскими дворянами, более высокий образовательный уровень, что во многом способствовало их карьерным успехам. Для большинства, включая и остзейцев, служба являлась единственным или основным источником существования. Кроме жалования, они, как правило, не имели никакого иного материального обеспечения, поэтому ценили, держались за службу обеими руками и стремились зарабатывать чины. Большинство же русских, даже мелкопоместных дворян, дослужившись до штаб-офицерских эполет, подавали в отставку или переходили в гражданскую сферу, тем самым освобождая дорогу иностранным товарищам по оружию.

Но любая медаль имеет и оборотную сторону. Чрезмерное засилье иноземных элементов в генеральской среде неизбежно должно было вызвать внутреннюю реакцию, что и произошло. Весь XVIII век русское дворянство, несмотря на стойкое предубеждение к иностранцам, корнями уходившее в допетровское прошлое, достаточно мирно уживалось, хотя и конкурировало с «немцами». Мирному существованию во многом помогали имевшиеся противоречия в среде правящего сословия. Так, дворянское общество Москвы постоянно играло роль оппозиционной «фронды» по отношению к сановной элите Петербурга. Да и в военной и бюрократической верхушке всегда находились противоборствующие группировки, что часто приводило к дворцовым переворотам.

1812 год если и не сгладил социальные трения внутри русского дворянства, то отодвинул их на второй план. Патриотический подъем, а также недовольство иностранным засильем в высших эшелонах армии и военном окружении царя закономерно породило в офицерской и генеральской среде уже на начальном этапе войны неформальную группировку, которую потом назвали «русской» партией. В историографии ещё полностью не исследованы вопросы о составе, деятельности и идеологии данной группы, не устоялось и её название как термин. Учитывая преобладание германских фамилий в стане иноземцев, немцы и стали главными мишенями для критики генералов-патриотов.

Александр I был уверен в неизбежности столкновений среди генералитета в 1812 году, и в этом он не ошибся. Даже по опыту предшествующих войн, коих было немало в его царствование, редко какая кампания обходилась без личных стычек и мелочных обид на коллег среди военачальников. Ничего удивительного в этом не было — в любые времена и во всех странах генеральская среда всегда отличалась повышенной профессиональной конкуренцией и столкновением честолюбий. Борьба в недрах генералитета в 1812 году велась в нескольких плоскостях и в разных направлениях. Она затрагивала многие аспекты, в зависимости от ситуации и актуальности возникающих проблем. На клубок профессиональных, возрастных, социальных и национальных противоречий накладывал заметный отпечаток груз личных претензий и неудовольствий генералов друг другом.

Обычные служебные столкновения в военной среде в мирное время в стрессовый период боевых действий чрезмерно накалялись и искали выход, что и приводило к формированию группировок недовольных генералов.

Национальные, профессиональные и социальные аспекты в генеральской «фронде» 1812 года приобретали специфические черты и формы выражения по мере развития военных действий. Причём Александр I вынужден был жертвовать в угоду критиков «немецкого» засилья ряд заранее подготовленных на этот случай фигур. Как искушённый политик он прекрасно предвидел возможную негативную реакцию на отступление в первый период войны со стороны генералитета и общества. Подтверждение тому, что царь предугадал будущее, мы находим в его письме к Барклаю от 24 ноября 1812 года: «Принятый нами план кампании, — писал император после свершившихся событий, — по моему мнению, единственный, который мог ещё иметь успех против такого врага, как Наполеон... неизбежно должен был, однако, встретить много порицаний и несоответственной оценки в народе, который... должен был тревожиться военными операциями, имевшими целью привести неприятеля в глубь страны. Нужно было с самого начала ожидать осуждения, и я к этому подготовился...»

Первым для удовлетворения гнева русских военачальников на заклание отдали К. Фуля, автора скандального Дрисского проекта. Вторым по счету для генеральского жертвоприношения был подготовлен разработчик и главный исполнитель плана отступления Барклай. Не исключено, что в запасе имелись и другие кандидатуры. Например, быстро восходившая звезда Ф. О. Паулуччи. Но штабные генералы буквально «съели» титулованного итальянца в течение нескольких дней, и он просто не успел стать «козлом отпущения». Но широкомасштабных национальных гонений в генералитете (а таковые случались в истории русской армии) военной оппозиции организовать не удалось. Хотя под завесой борьбы за национальную чистоту под Смоленском произошёл взрыв шпиономании, направленный в первую очередь против иностранцев в русских штабах.

Были высланы из армии четыре царских флигель-адъютанта, поляки по национальности, руководитель разведки 2-й Западной армии французский эмигрант подполковник маркиз Мориц де Лезер, высказывались также подозрения о шпионской деятельности ряда французов на русской службе, а также баронов Л. И. Вольцогена и В. И. Левенштерна. В данном случае больше пострадали не немцы, а поляки и французы. В какой-то степени этот инцидент напомнил давний «спор славян между собою», а также свёлся к застарелым претензиям православных к католикам. Лишь после избрания М. И. Кутузова единым главнокомандующим национальный аспект потерял свою прежнюю актуальность, а генеральские споры стали вестись в иных плоскостях.

Уже первое крупное столкновение генеральских амбиций на профессиональной почве состоялось при Кутузове во время исторического военного совета в Филях, решавшего судьбу Москвы. Причём национальный аспект, столь зримый ещё совсем недавно под Смоленском, вообще не имел места, хотя именно «немцы» играли все первые роли в генеральских трениях в тот момент. Парадоксальный факт: позицию на Воробьёвых горах выбрал и предложил К. Ф. Толь, а главными спорщиками-оппонентами по уже неоднократно поднимавшемуся вопросу «сражаться или отступать» стали Барклай и Беннигсен. Генералы с русскими фамилиями как будто забыли об их этнической принадлежности и в весьма драматической ситуации вынуждены были присоединиться к одной из точек зрения, высказанной «немцами».

Лишившись своего лидера, Багратиона, в Бородинской битве, «русская» партия уже не могла выступать консолидировано. Её представителям не удалось даже сформулировать своё понимание ситуации. В большинстве своём они (допущенные на совет) поддержали мнение Беннигсена о необходимости нового генерального сражения во имя спасения первопрестольной. Но сама личность Беннигсена вызывала у многих генералов раздражение. И это обстоятельство (кроме здравого смысла) не позволило объединиться и выступить организованно против отступательной идеи Барклая.

Кутузов как мудрый политик, инициировавший обмен генеральских мнений, занял самую удобную в тех обстоятельствах позицию. Он встал над схваткой и выступил в роли судьи с заключительным вердиктом о неизбежном оставлении Москвы. Многие генералы — участники совета впоследствии сильно переживали «уступление» Москвы, сетовали, оправдывались или находились в подавленном состоянии. Гостивший у П. П. Коновницына в начале 1813 года А. И. Михайловский-Данилевский вспоминал: «Редкий день проходил без того, чтобы он не упоминал мне о сём обстоятельстве, присовокупляя каждый раз: «Я не подавал голоса к сдаче Москвы и в военном совете предложил идти на неприятеля». Д. С. Дохтуров по горячим следам в письме к жене 3 сентября писал: «... я в отчаянии, что оставляют Москву. Какой ужас!... Какой стыд для русских покинуть отчизну без малейшего ружейного выстрела и без боя. Я взбешён, но что же делать?... после всего этого ничто не заставит меня служить».

Подводя итоги, можно сказать, что генералитет эпохи 1812 года отражал весь спектр национальных, религиозных, династических и политических особенностей Российской империи и её международных связей. Его многонациональный состав был обусловлен бурными событиями того времени. 12 декабря 1812 года в Вильно император Александр I имел все основания заявить собравшимся там генералам: "Вы спасли не одну Россию, вы спасли Европу«38. По словам известного в прошлом публициста Н. И. Греча, «дело против Наполеона было не русское, а общеевропейское, общее, человеческое, следовательно, все благородные люди становились в нем земляками и братьями». На этом поприще они по-разному проявили себя, но, бесспорно, оставили свой след, а их биографии стали неотъемлемой частью русской военной истории.

Многие герои Отечественной войны 1812 года увековечены в мраморе и бронзе в России, странах ближнего и дальнего зарубежья.

8 сентября в России отмечается День воинской славы России — День Бородинского сражения русской армии под командованием М.И. Кутузова с французской армией (1812 год). Он учрежден Федеральным законом № 32-ФЗ от 13 марта 1995 года «О днях воинской славы и памятных датах России».



Бородинское сражение (во французской версии — «сражение на Москве-реке», фр. Bataille de la Moskowa) — крупнейшее сражение Отечественной войны 1812 года между русской и французской армиями.

Сражение состоялось (26 августа) 7 сентября 1812 года у села Бородино, расположенного в 125 километрах западнее Москвы. Сражение закончилось неопределенным для обеих сторон результатом. Французские войска под командованием Наполеона не смогли одержать решающую победу над русскими войсками под командованием генерала Михаила Кутузова, достаточную для победы во всей кампании. Последовавшее отступление русской армии после сражения было продиктовано стратегическими соображениями и в конечном итоге привело к поражению Наполеона.

Наполеон позднее писал в мемуарах (в переводе Михневича): «Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми... Из пятидесяти сражений, мною данных, в битве под Москвой выказано [французами] наиболее доблести и одержан наименьший успех».

Воспоминания Кутузова: «Баталия, 26 числа бывшая, была самая кровопролитнейшая из всех тех, которые в новейших временах известны. Место баталии нами одержано совершенно, и неприятель ретировался тогда в ту позицию, в которой пришел нас атаковать».

Бородинское сражение считается одним из самых кровопролитных сражений 19 века. По самым скромным оценкам совокупных потерь, каждый час на поле погибало 8500 человек, или каждую минуту — рота солдат. Некоторые дивизии потеряли до 80% состава. Со стороны французов было сделано 60 тысяч пушечных и почти полтора миллиона ружейных выстрелов. Не случайно Наполеон назвал сражение под Бородино самым великим своим сражением, хотя его результаты более чем скромны для привыкшего к победам великого полководца.


Самые интересные факты о Бородинском сражении




7 сентября 1812 года состоялась однодневная битва, вошедшая в мировую историю как одна из самых значимых. Наполеон надеялся мощным ударом захватить Россию, наши полководцы решили задушить его мелкими сражениями. И Бородино стало переломным моментом.


Наполеон Бонапарт имел в отношении России огромные планы. Французский император уже мнил себя хозяином мира, поговаривая: «Осталась одна Россия, но я раздавлю ее».

Давить Россию он пошел с 600-тысячной армией, которая, действительно, достаточно уверенно продвигалась вглубь страны. Но, так называемая крестьянская война заметно подрывала здоровье и численность войска Наполеона. Но завоеватели шли, оставляя за собой след пепелищ. Впереди была Москва.

Французский император надеялся, что он одним мощным ударом в сжатые сроки завоюет страну, но тактика российских полководцев была иной: задушить мелкими сражениями, чтобы потом наступить так наступить! И Бородино стало переломным в истории войны 1812-го года.



Сто в минуту

О Бородинском сражении и его значении говорят так много, что кажется – оно было затяжным. Но битва под Бородино попала в список самых ярких, важных, кровавых однодневных сражений.

7 сентября у села Бородино, в 125 км западнее Москвы, в 5.30 утра французы начали артобстрел, а потом пошли в атаку. Бой продолжался около 12-ти часов. За это время на тот свет отправилось по разным данным от 80 до 100 тысяч французов и русских. Если подсчитать, то в минуту, выходит, умирало по сто бойцов.



Герои

Бородинская битва принесла известность русским полководцам, которые мастерски справились со своей задачей. Фамилии Кутузова, Раевского, Ермолова, Багратиона, Барклая де Толли вошли в книги по истории. Кстати, Барклая де Толли не так уж жаловали в армии, хотя именно он предложил вести партизанскую войну против французов, которая заметно сократила их численность. Под Бородино генерал трижды менял лошадь – пули и снаряды погубили троих животных, но у самого генерала не было и ранения.




И, конечно же, прославился Кутузов. Наверняка вы сразу же представили себе седого старца с закрытым глазом. Ничего подобного! Кутузов в то время был достаточно подвижным пожилым человеком, и повязку на глазу не носил. Настоящий орел! Кстати, об орлах. Есть легенда, что во время сражения над Кутузовым парил орел. Об этом написал в своих мемуарах Борис Голицын.



Могила французской кавалерии

Именно так прозвали батарею Раевского. Ее французы не могли взять в течение семи часов. Именно там погибло наибольшее число наполеоновских кавалеристов. До сих пор историки спорят зачем русские войска оставили Шевардинский редут. Можно предположить, что Кутузов как бы специально подставлял свой левый фланг, ослабленный, открытый. Он укрепил его флешами, за которые разгорелся бой и там французы и русские много потеряли. Кутузов очень опасался за свой правый флаг, за новую Смоленскую дорогу. Ведь это был прямой короткий путь на Можайск, и, соответственно, на Москву.


Кстати, вести грамотный бой помогла еще и местность. Это один из немногих подмосковных районов, который представляет из себя скорее открытые поля. Это, по мнению Кутузова, было существенным плюсом для русской армии. Русские появились на Бородинском поле за 4 дня до сражения. Кутузов написал Александру Первому, что «позиция при селе Бородино одна из наилучших, которая на здешних плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции я постараюсь исправить искусством. Но если неприятель будет маневрировать, то мне придется еще раз отступить».



За кем победа?

Это, пожалуй, главный вопрос до сих пор. Мы привыкли думать, что Бородинское сражение, конечно же, выиграли русские. Французы считают, что победа осталась за ними. По силе духа, мощи, стойкости победа, конечно же на стороне русских. Наполеон был чрезвычайно разочарован, когда слушал отчеты своих генералов: пленных единицы, орудий захвачены раз, два – и обчелся. Позиции, которые они с трудом так завоевывали, продвигаясь вперед к Москве, не приносили ему пленных. Русские не бросали на поле раненых, забирая их собой, если приходилось отступать. Моральный дух русской армии раздавил Наполеона. Он не мог понять, к тому же с явным проигрышем по численности удается так держаться. Но, ведь на следующий день Кутузов приказал отступать, чтобы пополнить ряды новыми бойцами, поднакопить силы.

Каждый из полководцев записал победу на свой счет. Известно, что Наполеон сказал о сражении: "Французы показали себя достойными одержать победу, а русские заслужили право не считать себя побежденными".

Но российский император Александр I понимал, что дух народа нужно поднимать, и он объявил Бородинское сражение как безоговорочную победу русских, а Кутузова сделал генералом-фельдмаршалом.



Гусарская баллада

После окончания Отечественной войны 1812 года люди почувствовали, что прикоснулись к истории. Произошел творческий взрыв: художники, писатели, поэты, профессионалы, дилетанты – все решили отобразить эту кровопролитную битву. Появился даже специальный алфавит с иллюстрациями и небольшими стишками о том сражении для детей.

Множество книг было написано и снято фильмов о Бородино. Но, пожалуй, самой любимой картиной останется «Гусарская баллада». И история положенная в основу этой картины вполне себе реальная.




Шурочка - совсем не выдумка! А вот повязка на глазу Кутузова - самая что ни на есть.

Без женщин в Бородинском сражении, действительно, не обошлось. В ней учавствовала Надежда Дурова. Отрезав волосы и надев мундир, Дурова сбежала от родителей и посвятила себя военному делу, даже поступила в Уланский полк. Бытует мнение, что именно с нее автор пьесы «Давным-давно» и сценария фильма «Гусарская баллада» Александр Гладков срисовал главную героиню Шурочку.

По всем документам Надежда была Александром Андреевичем Александровым, ее даже воспроизвели в офицеры. Под Бородино она была контужена, ей попало ядро в ногу, но женщина осталась жива.

Любовь к военному делу Надюше привили еще в детстве, но не намеренно. Мать отказывалась заниматься ее воспитанием – она хотела мальчика-наследника, а не девочку – и ее воспитывал гусар Астахов. А в 12 лет девочка уже ловко сидела в седле и лихо управлялась с конем. Все эти умения пригодились ей на войне.



Продолжение через 100 лет

В 1912 году затонул французский корабль. На нем в Россию перевозили 8-метровый столб из красного гранита. На нем была надпись «Мертвым Великой армии» (так называли армию Наполеона). Его должны были установить на Бородинском поле. Но несмотря на то, что первый монумент так и не добрался до России, через год все-таки установили другой.


А вот в России к празднованию 100-летия со дня завершения Отечественной войны 1812 года в живых еще был один из ее участников. Павлу Яковлевичу Толстогузову было 117 лет!



Уникальная панорама

В России есть уникальный музей-панорама, который находится в Москве на Кутузовском проспекте. Здание воздвигли к 150-летию со дня Бородинского сражения. Именно там выставляется панорама Франца Алексеевича Рубо, которую художник, кстати, с французскими корнями, написал к 100-летней годовщине.

Художник изобрази кульминационной момент битвы. Над Панорамой художник работал почти три года. Для этой панорамы построили специальное здание, но после октябрьской революции его отдали под техникум, а картину скатали в рулон. Понятно, что о его сохранности никто толком не заботился. О ней забыли на 40 лет. Но в пятидесятые годы полотно все-таки смогли отреставрировать, а в 1962-ом его разместили в отстроенном здании музея-панорамы «Бородинская битва».

Еще одну панораму не так давно закончил англичанин Джерри Уэст. он изготавливал ее на протяжении 40 лет. Уэст специально приезжал в Россию, побывал на Бородинском поле, посещал реконструкции. Макет битвы выполнен в масштабе 1 к 72. Он включает в себя 21 тысячу фигур, средняя их высота составляет всего 25 миллиметров.



Несмотря на то, что Наполеон эту битву посчитал своим успехом, она стала основополагающей для того, чтобы русская армия, которая хоть и понесла огромные потери, но сохранила дух победителя, начала "выдавливать" французов из России.


Участие самарцев в Отечественной войне 1812 г.


Самарская губерния не обошлась без героев. Большинство участников войны 1812 года или их потомков стали самарцами уже в послевоенное время. Но известно и несколько участников войны, которые являлись самарцами по месту рождения. Губерния гордится всеми.

Тогда Самара была маленьким городком, с населением около 6 тыс. человек и входила в Симбирскую губернию. Поэтому отношение наше, косвенное, но оно было. Представители нашего уезда выставили в состав Симбирского ополчения около 1200 человек.


Война 1812 года по своим масштабам и международным последст­виям была одной из самых значительных войн века. В сознании россиян она осталась как война Отечественная.

С первого же дня войны регулярные части армии героически отражали натиск противника. Добровольное вступление крестьян в ополчение, размах партизанского движения, многочисленные пожерт­вования на нужды армии – яркое свидетельство того, что "вся Россия в поход пошла. Непосредственное участие в событиях войны приняли и самарцы.

В день, когда над Волгой прогудел набат, возвестивший о наступлении Наполеона, уже принимали боевое крещение солдаты 24-го Симбирского пехотного полка, сформированного из новобран­цев поволжских губерний. В полку были сотни самарцев. Полк входил в состав 27-й пехотной дивизии генерала Д.П.Неверовского.

2(15)августа 1812 г. эта дивизия и 4 казачьих полка оказали упорное сопротивление коннице И.Мюрата под Красным и во время отхода к Смоленску, что задержало наступление французских войск и сорвало план Наполеона выйти в тыл русским армиям.

24 августа Д.П.Неверовский оборонял с 27-й дивизией шевардинский редут,а 26 августа во время Бородинского сражения – Семеновские флеши.

"Нельзя довольно похвалить храбрости и твердости, с какою дивизия, совершенно новая, дралась против чрезмерно превосхо­дящих сил неприятельских. Можно сказать, что примера такой храбрости, ни в какой армии показать нельзя". Такую оценку дал П.И.Багратион войскам Неверовского, в которых полк волжских новобранцев стоял всегда в центре.

Регулярная армия была не готова дать немедленный отпор войскам Наполеона. Только превращение войны в народную Оте­чественную могло спасти страну от порабощения...

Среди героев Войны 1812 года и наш с вами земляк - Василий Гаврилович Пяткин. "Хроники самарочки" уже рассказывали вам об этом удивительном человеке.

6 июля 1812 г. в лагере близ Полоцка царь издал манифест о создании ополчения, а 18 июля, будучи уже в Москве – манифест об организации округов ополчения.

Ополчения самарского не было. Было Симбирское ополчение, в составе которого выступило некоторое количество наших земляков. Это около 1200 чел., которые приняли участие в заграничном походе русской армии, в частности боях за Дрезден. Но были и участники Бородинского сражения. Симбирский пехотный полк был сформирован 18 ноября 1811 г. Во время Бородинского сражения полк защищал Шевардинский редут. Формирование Симбирского ополчения началось в сентябре 1812 г. Большинство ополчения, как и в целом по России составляли крепостные крестьяне, мещане, помещики, дворяне вступали в ополчение добровольно, а командование осуществляли отставные офицеры. Воин ополчения, в большинстве своём, был вооружён холодным оружием, топором и пикой, и только в ходе войны обзаводился оружием стрелковым. В мае 1813 г. ополченцы Поволжья получили 15 тыс. французских ружей и приняли участие в осаде крепостей Замостье, Глогау, Дрезден. В октябре 1814 г. ополчение было распущено, но часть ополченцев, в том числе и наших земляков добровольно вступило в регулярную армию, и для них война закончилась при взятии Парижа.

Наряду с другими уездами Симбирской губернии, формирование ополчения проходило в Самарском, Сызранском и Ставропольском уездах. Самарцы не составляли самостоятельной войсковой еди­ницы, а входили в Симбирское общегубернское ополченческое фор­мирование.

Рядовой состав ополчения комплектовался главным образом из крестьян, офицерский – из дворянства. Командующим Приволжским ополченческим округом был назначен граф П.А.Толстой, а началь­ником Симбирского губернского ополчения – князь Тенишев. В Симбирске создали комитет попечения о "вооружении, продоволь­ствии людей как будет должно и прилично". От Самары в состав комитета вошел майор Н.Л.Хардин.

Жители Самары, Сызрани и Ставрополя, крестьяне из Усолья и Кинеля, Красного Яра и Шигон, Нового Буяна, Переволок, Зубовки и других сел добровольно вступали в народное ополчение. Местные жители собирали для ополченцев деньги и продовольствие, необходимые для похода вещи, срочно шили одежду и ранцы, гото­вили копья, отдавали хороших лошадей. Помещики часто не хотели отпускать крестьян, боясь, как бы вооруженные мужики не стали бунтовать.

Поволжское ополчение прошло трудными дорогами войны. К нему присоединились 16 полков (18500 сабель) иррегулярной конницы Башкирского ополчения, шедшего из Оренбурга, а также Рязанское ополчение (13200 штыков). Они принимали участие в боевых дейст­виях на Украине, а 5 сентября 1813 г. форсировали Одер. и были уже в Силезии, где получили задание: участвовать в блокаде и захвате крепости Дрезден, в которой находился 36-тысячный французский гарнизон под командованием маршала Сен-Сира. Осада крепости продолжалась около месяца и в ноябре 1813 года закончилась победой ополченцев, захвативших в плен неприятель­ский гарнизон во главе с Сен-Сиром вместе с 32 генералами и 1759 офицерами.

Волжане показали редкую отвагу и упорство при осаде счи­тавшейся неприступной крепости Глюгау, при взятии Магдебурга и Гамбурга. В этих боях особенно отличились Филипп Карев – усольский крепостной графа Орлова, Андрей Пивков из Переволок, Федор Савельев из Алексеевки и многие другие. В рапорте на имя царя командующий армией граф Л.Л.Беннигсен отмечал особые заслуги волжан: "более других имели трудов и случаев к отличию, кото­рые и действительно во всех противу неприятеля в делах ока­зали".

Именно ополчение, по численности превышавшее регулярную армию, вместе с партизанским движением превратило войну 1812 г. в Отечественную.

С чувством гордости возвращались волжане в Россию. Но не­мало ополченцев погибло в боях и походах: число вернувшихся до­мой не превышало 1/3 вступивших в ополчение. Для нижних чинов выпустили памятную медаль – "Ополченческий крест" с надписью – "За веру и за царя".

Ополченцы награждались еще двумя медалями:

"За веру и Отечество. Земскому войску" и часть воинов получила самую известную медаль "812 годъ" серебряной чеканки на андреевской ленте.

Известны из самарцев и многие офицеры, ставшие ополченцами: братья полковник И.И.Самойлов и секунд-майор Л.И.Самойлов, секунд-майор Н.А.Городецкий. С последним вместе сражались четыре брата (родной и двоюродные) Иван, Андрей, Валентин и еще один Иван Городецкие.

В первом и третьем полках Симбирского ополчения служили поручик А.Насекин, прапорщик Егор Суровцев, гвардии капитан Н.С. Топорнин. Из 17 обер-офицерских званий 9 имели наши земляки. Из десяти сотен конного полка двумя командовали Б.Т.Тургенев и А.И.Бекетов.

Заслуги ополченцев были отмечены правительственным манифес­том: "Мещанство и крестьяне показали такие опыты... любви к отечеству, какие одному только русскому народу свойственны. Они, вступая охотно и добровольно в ополчение, в самом скором времени собранные, явили в себе мужество и крепость приученных к браням воинов. Твердая грудь их и смелая рука с такой же неустраши­мостью расторгала полки неприятелей, с какой за несколько перед тем недель раздирала плутом поля".

Бессмертная эпопея Отечественной войны 1812 г. стала национальной гордостью русского народа. Благородные цели этой войны способствовали пробуждению политического сознания передовых русских патриотов "Не русские журналы пробудили к новой жизни русскую нацию, – писал Н.Г.Чернышевский, – ее пробудили славные опасности 1812 года".


Из архивных источников фондов Центрального государственного архива Самарской области (предоставлено О.В. Зубовой, зам. директора ГБУСО «Центральный государственный архив Самарской области»):


Самарская губерния как административная единица была спустя несколько десятилетий после Отечественной войны 1812 г. В связи с этим имеющиеся в самарском архиве документы, касающиеся войны, можно условно отнести к документам второго порядка. Тем не менее они являются подтверждением того, что война за независимость Отечества затронула все слои населения и все, даже самые отдаленные от военных действий, территории.


Формирование самарского комплекса документов по указанной теме связано в основном с празднованием 100-летнего юбилея Отечественной войны. В рамках празднования предусматривались различные виды вознаграждений для потомков участников военных событий 1812-1814 гг.

По губерниям Российской империи был разослан Высочайший рескрипт, на основании которого начали формироваться списки желающих получить государственные награды и «милости». Губернское правление организовало сбор «заявочных пакетов». Лицо, желавшее получить юбилейное вознаграждение, должно было подать прошение на имя губернатора с изложением фактов участия его предка в Отечественной войне и представить подтверждающие документы.

Большинство участников войны или их потомков стали самарцами уже в послевоенное время. Одни из них оказались в наших краях в связи с переводом по службе, другие получили земли по наследству или в качестве приданого за супругой.


Известно и несколько участников войны, которые являлись самарцами по месту рождения. Например: поручик Григорьев Антон Никифорович из села Липовка Самарского уезда за сражение под Вязьмой был награжден орденом Св. Анны 4-й степени; прапорщик мушкетерского полка Луцкой К.Д., уроженец села Озерки Ставропольского уезда, отличился в Бородинской битве; полковник Самарин Федор Васильевич, помещик Самарского уезда, участвовал во всех зарубежных походах и дошел до Парижа; полковник Скобелев Иван Никитич, уроженец села Новикова Ставропольского уезда, стал кавалером ордена Св. Георгия 4-й степени. По мере изучения документов не только нашего архива, но и архивов других городов этот список будет пополняться.


Среди героев войны 1812 года были и женщины. Надежда Андреевна Дурова принимала непосредственное участие в военных действиях против Наполеона. Начала службу вольноопределяющимся Коннопольского уланского полка в 1807 г. По личному указанию Александра I была произведена в офицеры под псевдонимом Александров и награждена Георгиевским крестом. В 1812 г. состояла ординарцем при фельдмаршале Кутузове, участвовала в сражении под Бородином, где была контужена.

Основными источниками сведений об участниках войны 1812 г. в Центральном государственном архиве Самарской области являются фонды учреждений губернской власти и органов дворянского самоуправления — Канцелярии губернатора (Ф-3), Губернского правления (Ф-1), Дворянского депутатского Собрания (Ф-430), Канцелярии губернского предводителя дворянства (Ф-663).


В фонде Канцелярии губернатора отложились документы, содержащие информацию о лицах, претендующих на право носить памятную медаль в честь 100-летия войны, и их предках, участниках войны. Этот комплекс документов включает:


1. Формулярные списки о службе участников войны 1812 г., например:

— штабс-капитана воронежского пехотного полка Барановского Михаила Ивановича (составлен 12.02.1911 г. в г. Варшаве),

— поручика московского гренадерского полка Верховского Владимира Ивановича (копия выдана 01.09.1856 г.),

— полковника конной легкой 11 батареи шестой конной артиллерийской бригады Дельвига Александра Густовича (29.09.1843 г.),

— генерал-майора 19 артиллерийской бригады, коменданта крепости Свеаборг Яковлева Александра Васильевича (копия выдана в 1848 г.).

2. Копии свидетельств на право ношения медали, учрежденной в честь 100-летия войны 1812 г., потомками участников войны 1812 г. Некоторые из них:

— Геймер Мария Валентиновна, внучка участника войны штабс-капитана М.И. Барановского,

— братья Кебеке Александр и Михаил Николаевичи, надворные советники. Их дед, подполковник Фердинанд Евстафьевич Кебеке, участвовал в военных действиях с 01.06.1812 г. по 02.02.1816 г., награжден орденами Св. Владимира 4 ст. с бантом и Св. Анны 4 ст., серебряной медалью «За взятие Парижа 19 марта 1814 г.»,

— Верховский Вячеслав Николаевич, коллежский советник, управляющий Самарским отделением Крестьянского Поземельного банка, внук поручика В.И. Верховского, награжденного серебряной медалью на Георгиевской ленте за взятие крепости Базарджик и орденом Св. Анны 3 ст. за сражение при г. Бальвар;

— Богданович Алексей Львович, исправляющий должность земского начальника 4 участка Николаевского уезда, внук капитана Куринского полка Богдановича Василия Ивановича, участника сражений при Кобрине, Городечне и Березине;

— Яковлев Петр Дмитриевич, потомственный дворянин, преподаватель Самарской мужской гимназии (№ 1), внук генерал-майора Яковлева Александра Васильевича, награжденного орденами Св. Владимира 3 и 4 ст., Св. Георгия 4 класса и Св. Станислава 1 ст.

3. Свидетельства и копии свидетельств на право ношения медали лицами, принимавшими участие в подготовке и проведении праздничных мероприятий в 1912 г., всего таких документов выявлено около 100.

4. Списки лиц, принимавших участие в юбилейных торжествах в 1912 г. и в разработке программы празднования в Самарской губернии. Это высокопоставленные чины губернии, предводители уездного дворянства, непременные члены губернского присутствия, полицейские, обеспечивавшие порядок в дни празднования.

5. Прошения директоров учебных заведений, ученики и учителя которых принимали участия в юбилейных торжествах в Самаре.


Кроме того в документах канцелярии за 1912-1915 гг. встречаются копии Указов о выходе в отставку участников войны с перечнем наград и послужными списками, посемейные списки и родословные дворян, получавших памятную медаль.


В процессе работы с документами Канцелярии губернатора был выявлен интересный факт. На получение памятной медали претендовали лица, весьма опосредованно связанные с войной 1812 г. Например: титулярные советники Мзареулов С.Г. и Небредов С.А., служившие в Эстляндском пехотном полку (первый в 1903-1909 гг., второй в 1906-1910 гг.), претендовали на памятную медаль в честь 100-летнего юбилея войны 1812 г. на основании того, что полк, в котором они служили, в составе корпуса графа Витгенштейна, участвовал в войне 1812 г.


В документах архивного фонда Губернского правления, датируемых первым десятилетием существования Самарской губернии, хранятся формулярные списки чиновников различных ведомств. Некоторые из них были отставными военными и в годы войны с Наполеоном служили в действующей армии.


Калакуцкий Василий Федорович (родился ок. 1791 г.), первый управляющий (с 14 января 1851 г.) Самарской палатой государственных имуществ, вышел в отставку в звании майора. В 1812 г. он служил прапорщиком в Охотском пехотном полку. С осени 1812 г. участвовал в военных действиях против французов на территории России, с 1813 г. — в заграничных походах русской армии. Кавалер ордена Св. Анны 4-й и 3-й степени.


Троицкий Григорий Андреянович (родился ок. 1791 г.) был военным врачом. Окончил Московскую медико-хирургическую академию и с 26 августа 1812 г. служил в Касимовском временном военном госпитале. В ходе заграничных походов русской армии был штаб-лекарем в Виленском военном госпитале и в 49-м Егерском полку. Кавалер орденов Св. Станислава 3-й степени и Св. Владимира 4-й степени. В Самаре служил с 1824 г. — сначала уездным медиком, а затем городским врачом.


В Самарской области есть несколько источников документов о войне 1812 года. Это фонды Самарского Дворянского депутатского собрания, Канцелярии Самарского губернского предводителя дворянства, Губернского правления, Канцелярии Губернатора.

Бедарев Клеоник Сергеевич (родился приблизительно в 1790 г.) в 1812 г. служил поручиком в Либавском пехотном полку. Участвовал в Смоленском, Бородинском, Тарутинском сражениях, 20 октября 1812 г. был ранен в бою под Малоярославцем. С 1813 г. участвовал в заграничных походах русской армии. С 1829 г. находился на гражданской службе. В 1846 г. был назначен полицмейстером (а позднее городничим) Сергиевских Минеральных Вод. В 1854 г. был переведен в г. Бузулук на такую же должность.


Дальнейшая работа с документами этого фонда позволит выявить и других участников боевых действий против Наполеоновской армии.


В фонде Самарского Дворянского депутатского собрания сохранился доклад губернского предводителя дворянства А.Н. Наумова о юбилейных мероприятиях 1912-1913 гг. Из доклада следует, что на заседании губернского Дворянского собрания 12 декабря 1910 г. постановили создать Комиссию для разработки плана мероприятий, связанных с торжествами по поводу значимых событий в истории страны:


1. В 1911 г. исполнялось 50 лет со дня подписания Манифеста об освобождении крестьян от крепостной зависимости. В связи с этим намечалось отслужить литургию в Доме дворянства «по в Бозе почившему императору Александру II», а днем, 19 февраля, провести «торжественное молебство с провозглашением многие лета Императорским Величествам».

2. В 1912 г. планировалось организовать праздничные мероприятия в связи со столетием изгнания наполеоновских войск с территории России.

3. В 1913 г. приняли решение торжественно отметить 300-летие династии Романовых: выбрать депутатскую группу, составить поздравительный адрес, учредить именную стипендию, присвоить имя Романовых дворянскому пансиону.


На праздничные мероприятия предполагалось ассигновать следующие суммы: на юбилей династии Романовых — 1500 руб. (из средств дворянства), на юбилей войны — 500 руб. (путем внесения в расходную сумму).

Кроме того, на заседании особой комиссии было принято решение преподнести императору в 1912 г. специально изготовленный стяг (флаг), а в 1913 г. — серебряный ларец от всего российского дворянства.


Особый интерес для современников среди документов Дворянского собрания представляет Переписка по вопросу учреждения стипендии имени Надежды Дуровой, героической девушки, участницы войны 1812 г.


8 июня 1912 г. к губернскому предводителю дворянства обратилась Александра Николаевна Миронова (урожденная Дурова), преподавательница Торговой школы и жена учредителя школы М.К. Миронова, с просьбой выйти с ходатайством к Дворянскому собранию об учреждении для учащихся школы стипендии имени «кавалерист-девицы» Н.А. Дуровой. В своем прошении Александра Николаевна сообщала, что Надежда Андреевна Дурова принимала непосредственное участие в военных действиях против Наполеона. Начала службу вольноопределяющимся Коннопольского уланского полка в 1807 г. По личному указанию Александра I была произведена в офицеры под псевдонимом Александров и награждена Георгиевским крестом. В 1812 г. состояла ординарцем при фельдмаршале Кутузове, участвовала в сражении под Бородином, где была контужена.
Была ли учреждена стипендия, неизвестно. Для этого необходимо будет изучить документы других фондов архива.


В фонде Дворянского депутатского собрания имеется переписка о доказательстве принадлежности к дворянскому роду столоначальника Самарского губернского дворянского депутатского собрания Петра Акимовича Ураева, потомка героя войны 1812 г. Ивана Павловича Ураева. Рязанское Дворянское депутатское собрание сообщало, что «Иван Павлович Ураев состоял на действительной службе прапорщиком... и в сем чине находился в Рязанском ополчении в походах и действиях против неприятеля в 1812, 1813 и 1814 годах, о законном происхождении от него (Ураева)* в 1801 г. сына Акима и от сего последнего детей Петра и Павла удостоверяет Рязанская Духовная Консистория...»


В этом же фонде хранятся документы, связывающие самарцев с легендарным героем войны генерал-лейтенантом Денисом Васильевичем Давыдовым, который провел свои последние годы в родовом имении жены в Сызранском уезде Симбирской губернии. Территория Сызранского уезда с 1928 по 1935 г. входила в состав Средневолжского края, а с 1936 по 1943 г. являлась частью Куйбышевской области, затем часть уезда отошла во вновь образованную Ульяновскую область.


В 1854 г. в Самарское Дворянское депутатское собрание поступило прошение от вдовы Дениса Давыдова Софьи Николаевны Давыдовой, которая пожелала вступить в самарское дворянство вместе «со всем семейством», а в 1871 г. прошение о приписке к самарскому дворянству подал Василий Денисович Давыдов, старший сын Дениса Давыдова. Основанием для вступления в самарское дворянство являлись фамильные земельные угодья, находившиеся на территории губернии (с. Чирково в Бугульминском уезде).


В составе фонда Канцелярии Самарского губернского предводителя дворянства имеются следующие документы:

— списки лиц, подавших прошение Самарскому губернскому предводителю дворянства на получение пособий и наград в честь 100-летнего юбилея Отечественной войны 1812 г.;

— докладная записка губернского предводителя дворянства А.Н. Наумова в
Самарское Дворянское депутатское собрание, составленная в октябре 1910 г., о движении ходатайств на предоставление монаршей милости потомкам дворян, участвовавших в Отечественной войне 1812 г.
Наиболее известными и не раз описываемыми в краеведческой литературе являются документы из архивной Коллекции ЦГАСО:

— копия дневника Второва Ивана Алексеевича, который в 1812-1814 гг. являлся городничим Самары (подлинник хранится в ЦГАЛИ, СПб);

— переписка и наградные документы генерал-майора Кульнева8 Ивана Петровича (из дворян Калужской губернии), который в 1812 г. командовал бригадой в корпусе П.Х. Витгенштейна, сражался под Полоцком, Чашниками и на Березине, а в 1813 г. находился при осаде Данцига. Переписка в виде донесений и рапортов относится к событиям 1813 года.
Сноска

— сопроводительные письма уездных предводителей дворянства губернскому предводителю и копии писем губернского предводителя дворянства директору Департамента общих дел к документам об участниках Отечественной войны 1812 г.



Источники:


Р.П. Поддубная. Бессмертен тот, отечество кто спас // Самарские губернские ведомости — 150. 1997 г. № 7, июль.


Ф. 3. Оп. 130. Д. 162 «О выдаче свидетельств лицам на право ношения медали „В память 100-летия Отечественной войны 1812 г.“».

Самые интересные факты о Бородинском сражении

Участие самарцев в Отечественной войне 1812 года. Самарская губерния история и культура

Введение в Самарское краеведение - Учебное пособие (Храмков Л.В.)

Самарцы в войне 1812 года. Автор: Раиса ПОДДУБНАЯ 08.08.2012




По теме:

Самарский край в Отечественной войне 1812 года


В июне 1812 года заседатель Самарского нижнего суда Иван Алексеевич Второв записал в дневнике: «…послали мы в Кротовку, там пробыли около недели... и тут же узнали все бедствие, коему подвержена вся наша империя: французы вошли в Россию и идут к другой столице нашей <к Москве>».

С тревогой в Самаре ловили слухи и известия о военных событиях в центре страны.

Иван Алексеевич Второв приехал в Самару 18 августа 1793 года. Возглавив город в 1812, он совмещал здесь сразу 3 должности: судейскую, городническую и уездного предводителя дворянства. Во время войны должность городничего стала тяжелейшей обузой для занимавшего ее чиновника. В докладах симбирскому губернатору и губернскому правлению он слезно просил прислать помощь, наконец, отчаявшись, стал проситься в ополчение, но безуспешно. До 1842 года Второв описывал события самарской уездной жизни в своем дневнике, сохранившемся до наших дней.

6 июля 1812 года российский император издал Манифест о создании воинских ополчений. Самара тогда входила на правах уездного города в Симбирскую губернию, возглавляемую губернатором А.А.Долгоруким.

К 15 октября стало создаваться Симбирское ополчение из 3-х пехотных и 1-го конного полков.
1200 самарцев воевали в рядах Симбирского народного ополчения (в 1-м составе которогобыло 9384 ратника и 4442 воина в резерве), составив, таким образом, 8,7% от всегоополчения. К этой цифре необходимо прибавить самарцев, служивших офицерами и солдатами регулярной армии.

Известны имена некоторых самарцев и жителей будущей Самарской губернии, воевавших в регулярной русской армии и ополчении с Наполеоном. Поиск их был проведен к 100-летию Отечественной войны и отражен в одном из дел Государственного архива Самарской области (там же описывались боевые подвиги и заслуги некоторых из них). На сегодня их выявлено 35.

Самарский помещик и майор Н.Л.Хардин стал членом Симбирского губернского комитета попечения о «вооружении, продовольствии людей как будет должно и прилично». За активную деятельность в военное время он, как и некоторые жители Самарской губернии, был награжден бронзовой медалью «В память Отечественной войны 1812 года» на Владимирской ленте. Некоторые самарцы получили боевую серебряную медаль «1812 год» на Андреевской ленте.

Поволжское ополчение, в которое входили самарцы, 8 ноября выступило в поход (в октябре 1812 годачерез Самару проследовало 16 башкирских конных полков из Оренбурга, примкнувших к ополчению). В мае 1813 года оно получило 15000 французских ружей, участвовало в заграничном походе русской армии. Первое боевое крещение состоялось 5 сентября 1813 года после форсирования Одера. Самарцы брали Замостье, Дрезден, Магдебург, Гамбург, Глогау, Виттенберг и Торгау. Они входили в 24-й Симбирский пехотный полк под командованием штабс-ротмистра Бекетова, позже – майора Н.А.Городецкого. 28 октября 1814 года начался роспуск ополчения и возвращение ратников по домам.

Самара стала одним из пунктов пересылки и размещения пленных французов. Первая партия пленных французов прибыла в Самару уже в сентябре 1812 года. Пленных было 1706 человек. Цифра очень приличная для Самары и Самарского уезда, учитывая тот факт, что население самого города тех летнасчитывало лишь 6000 человек!

Возглавлял конвой полковник Языков, с которым И.А.Второв поссорился, пожалев пленных, шествовавших полураздетыми и полуразутыми: «…тогда все состояния озлоблены были до неистовства против врагов нашего Отечества, вместо квартир запирали их кучами в пустых сараях и амбарах. Равнодушно нельзя было смотреть нанесчастные жертвы властолюбия Наполеона».

Второв доносил Симбирскому губернатору Долгорукову, что все пленные «имеют на себе весьма худое платье, так что многие босы, нет даже рубашек, кроме ветхих мундиров или изорванных сюртуков и капотов; а шубы или тулупа нет ни у кого. Все они, кроме двенадцати человек, изранены или имеют ознобленные на руках или ногах пальцы».

О том же писали Долгорукову сами проживавшие в Самаре пленные. Благодаря государственной политике в отношении военнопленных и хлопотам Второва, они были снабжены всем необходимым, а для их медицинского обслуживания из соседнего Ставрополя был переведен пленный же лекарь. Снабжение пленных заключалось в выплате обер-офицерам 50 копеек в сутки, а нижним чинам – 5 копеек и солдатского рациона. Жили пленные по двое на квартирах обывателей, офицеры в отдельных комнатах, а солдаты – вместе с хозяевами. Контроль над ними осуществлялся путем ежедневного обхода квартир унтер-офицером с двумя солдатами. Иногда их квартиры посещал сам Второв, а по воскресеньям пленных выстраивали у его дома и делали им перекличку.

Судя по записи от 9 сентября 1812 года в дневнике Второва («…встречаю и провожаю пленных»), далеко не все французы оставались в Самаре и Самарском уезде. Самара, скорее всего, играла роль пересыльного пункта на Илецкой соляной дороге. Часть пленных поселили в городе.

В записи Второва от 9 декабря 1813 года указано: «…здесь в городе 59 человек пленных ([в том числе] 18 офицеров и 41 рядовой). Они с 22 сентября и я доволен ими всеми, особенно офицерами». 1 февраля 1814 года Второв писал: «…в понедельник 26 числа <января 1814 года> приведены сюда еще 60 человек пленных. Я сделал им список вместе с Сермоном [французский офицер]».

Содержались военнопленные в российской глубинке, на поселении, что гораздо более гуманно, нежели каторга (принудительная работа в рудниках, лесоповалах или строительствах) или ссылка в Восточную Сибирь или на Дальний Восток, климат которых французы и итальянцы вряд ли смогли бы пережить.

Отношения у местных жителей с французами складывались сложные. Так, Второв писал 10 февраля 1814 года: «…в субботу на масленице я испытал неудовольствие <во время>удержания здешних глупых жителей от ссоры с пленными французами, которым не только ребята, но и взрослые не дают прохода, дразня их как собак».

Вообще, «…разгневанные русские крестьяне жестоко относились к французам, дворяне же очень гостеприимно и щедро встречали больных и пленных врагов». На масленицу Второв расставил на улицах пеших казаков, строго наказав унимать и брать под караул дразнивших и ругавших пленных. Вечером он пошел проверить исполнение распоряжения и направился к ближайшему посту. Караульный казак, увидев приближавшегося человека и не разглядев его толком, заорал: «Собака-француз! Свинья!», засучил рукава и приготовился избивать француза. Узнав начальника, он опешил, скинул шапку и вытянулся в струнку. «Так-то ты исполняешь мое приказание?» – с укором спросил городничий. «Виноват, Ваше благородие. Обознался. Ведь я думал сначала, что это француз идет». С легкой руки какого-то целовальника пошло гулять по городу презрительно-оскорбительное прозвище пленных «Париж-Пардон».


Помимо ненависти местного населения, немало проблем у пленных было внутри их группы. Второв критиковал факт избиения французским офицером солдата: «…вовторник 27 случилось неудовольствие на Тевенена [французский офицер], а 28 я ему выговаривал. Его оправдания были смешны и глупы. В рассуждении битья им одного пленнаго солдата Nouchot, который у меня живет».

О моральном благосостоянии пленных заботился как глава местной власти губернатор А.А.Долгоруков:«…я [Второв] получил ордер от господина [симбирского] губернатора. Удивился, скорбел и думал о людях, об их пристрастиях, фанатизме и прочем. Можно ли написать в официальной бумаге такой повод и такое невыгодное мнение о несчастных? [Здесь] явно обнаружена мысль к озлоблению пленных, несмотря на то, что от того могут произойти важные ссоры, за которые буду и я ответствовать. Несчастный, обезоруженный, изувеченный и нуждающийся во всем, пленный должен быть трактован [рассматриваться] хуже скота; я должен озлоблять и притеснять еще. Какая [от этого] польза для человечества, особливо для нации и даже для правительства? Но сие последнее совсем не так думает, судя по его попечению о пище и одежде [их]».


Однако свары между французами продолжались. Сермон и Тевенен делили между собой власть – каждый из них хотел возглавлять отряд самарских пленных. Судя по записи Второва от вторника 22 апреля 1814 года, «…Тевенен посажен под караул, 17-го числа; он все не усмирился, злобствует на Сермона и почитает себя вправе всеми командовать. Вчера жалко было смотреть на него, он жалуется на болезнь».

3 июня 1814 года пребывание военнопленных Великой наполеоновской армии в Самаре закончилось: «…в среду поутру получил превеликую почту. Мне велено отправить всех пленных французов в Симбирск, а итальянцев в Корсунъ. Как рады бедныя пленныя, надобно только видеть и чувствовать. Вечером был праздник у Сермона и я видел их веселящихся».
В Самаре по своей воле осталось 2 француза: «…один молодой человек 21 года [Hinout?]остается здесь. Как будто жаль его что он, по молодости своей, удержан какой-нибудь страстью, а еще жальче бедного Катель, он и плачет и не знает что делать – ждать ли г. Струкова, или ехать в Вольск; но и то и другое не от него зависит».



По материалам Г.В.Алексушина, доцента кафедры гуманитарных дисциплин Самарского Юридического института МЮ РФ, кандидата исторических наук.


*****

Иван Алексеевич Второв(1772-1844) – исполняющий обязанность самарского городничего с 1812 по 1815 год. С 1792 по 1843 год Второв велдневник, который содержит богатые сведения о жизни уездной Самары и губернских городов. В нем он с возмущением пишет о многочисленных фактах беззакония, произвола, взяточничества, несправедливогосуда. Периодически бывая в Москве, Второв встречался с Карамзиным, братьями Тургеневыми, Дельвигом, виделся с Пушкиным. Иван Алексеевич владел крупнейшей по тому времени библиотекой в 2000 томов. Гуманно относясь к пленным французам, Второв требовал того же и от жителей города. В день отбытия из Самары в июне 1814 г.пленные горячо благодарили И.А.Второва.

Целовальники – должностные лица Московской Руси, выбиравшиеся земщиной в уездахи напосадах для исполнения судебных, финансовых и полицейских обязанностей. Избранный человек клялся честно исполнять свои обязанности и в подтверждение клятвы целовал крест, откуда и происходит название.Впоследствии, начиная с XIX века, целовальниками называют продавцов в винных лавках. Продавцы клялись не разбавлять водку и в подтверждение клятвы целовали крест.

Григорий Никанорович Струков– отставной генерал, видный самарский промышленник, основатель и первый владелец Струковского сада, старейшего парка отдыха в Самаре.

© 2017 Самарские судьбы (www.samsud.ru)

Свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77-46277 выдано 24 августа 2011 года Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Все права на материалы, опубликованные на сайте, защищены в соответствии с российским и международным законодательством об авторском праве и смежных правах.

автор: Ольга Михайлова.






















наверх

образцом патриотизма и военной выучки.

Михаил Илларионович Кутузов.

В решающий период войны 1812 г. во главе русской армии стал Михаил Илларионович Кутузов. Родился он 16 сентября 1745 г. в городе Санкт-Петербурге в семье военного инженера генерал-поручика И.М. Голенищева-Кутузова.

Кутузов был участником многих войн, в которых проявил себя не только выдающимся военачальником, но и исключительным храбрецом. В 1764 г. Кутузов в должности ротного командира участвовал в походе в Польшу. В русско-турецкую войну 1768—1774 гг. Кутузов находился сначала в Дунайской армии фельдмаршала Румянцева, а затем в Крымской армии. Потом он служил в Крыму в армии великого полководца Суворова. Под командованием Суворова он сражался в русско-турецкую войну 1787—1791 гг. и участвовал в штурме крепости Измаил. В 1805 г. Кутузов уже в должности главнокомандующего совершил поход в Австрию против Наполеона. После того как Наполеон разгромил австрийцев под Ульмом, он обратил свою двухсоттысячную армию против Кутузова, имевшего всего 50 000 человек. Умело маневрируя и стойко отражая наседавшую армию Наполеона арьергардными боями, Кутузов благополучно отвел свои войска в район города Ольмюца. Но здесь в дело вмешался царь Александр I, который решил сам командовать войсками, дать Наполеону сражение, разбить его и добиться славы победителя. Кутузов предлагал воздержаться от решительного сражения до выяснения обстановки и подхода подкреплений из России, а также – австрийских частей. Вопреки предупреждениям Кутузова, Александр I дал Наполеону сражение под Аустерлицем и понес жестокое поражение.

Попытка свалить вину за поражение под Аустерлицем на Кутузова Александру I не удалась. За это он особенно возненавидел Кутузова и уволил его из армии.

В 1811 г, Александр I назначил Кутузова главнокомандующим Молдавской армией, которая с 1806 г. вела непрерывную войну с турками. Турок надо было в кратчайший срок разбить и принудить к заключению мира, так как предстояла война с Наполеоном.

Несмотря на свою неприязнь к Кутузову, Александр I знал, что только Кутузов сумеет быстро разгромить турок.

Кутузов дважды жестоко разбил турок и принудил их подписать мир в мае 1812 г., всего за месяц до начала нашествия Наполеона, чем избавил Россию от необходимости воевать на два фронта.

Кутузов имел не только большой боевой опыт, но был богато одаренным, талантливым полководцем, горячим русским патриотом и глубоко образованным человеком, хорошо разбиравшимся не только в военном деле, но и в политике.

Были среди них и такие, которые служили под командованием Кутузова, видели его в боях — всегда впереди, спокойного, храброго. Были такие, которые видели, как тяжело раненного в голову Кутузова выносили с поля боя — под Алуштой в Крыму и под турецкой крепостью Очаковом. Врачи считали второе ранение в голову смертельным для Кутузова. Но Кутузов говорил, что он «обманул смерть и выжил». Впоследствии от ранений в голову Кутузов ослеп на правый глаз. Старые солдаты, очевидцы подвигов Кутузова, передавали о них новобранцам, и таким образом вся солдатская масса проникалась полным доверием к своему замечательному полководцу.

Любили Кутузова и боевые офицеры. Они знали, как блестяще действовал Кутузов в 1805 г. против Наполеона в 1811 г. против турок на Дунае, знали и верили в высокое мастерство Кутузова как полководца.

Кутузов всегда был хорошо осведомлен о состоянии противника. Его учитель — Суворов говорил про Кутузова: «Умен, умен, хитер, хитер». Действительно, Кутузова никто из противников никогда не мог обмануть. Сам же Кутузов обманывал своих противников многократно. В 1805 г., спасая свою армию от разгрома превосходящими силами Наполеона, он несколько раз блестяще обманул императора французов и особенно его маршала Мюрата и ускользнул из-под удара. В 1811 г. Кутузов перехитрил турецкого главнокомандующего, заманил его на северный берег Дуная, искусным маневром разгромил его по частям.

Наполеон знал высокие полководческие качества Кутузова, а за хитрость называл его «старой лисицей Севера». Да и сам Кутузов придавал своей хитрости боевое значение. Рассказывают, что когда в августе 1812 г. он уезжал в действующую армию и прощался с родными в Петербурге, молодой племянник спросил его: «Неужели вы, дядюшка, надеетесь разбить Наполеона?» — «Разбить? Нет, не надеюсь разбить! А обмануть — надеюсь!». Эти слова нельзя, конечно, понимать в том смысле, что Кутузов побеждал своих противников только обманом и хитростью. Хитрость Кутузова являлась одним из элементов его полководческого искусства.

Александр I постоянно вредил Кутузову и не раз отстранял его от службы. Но Кутузов как полководец был настолько велик и искусен, что Александру против своей воли приходилось прибегать к помощи Кутузова в тяжелые моменты. Так было в 1805 г., в 1811 г. и, наконец, в августе 1812 г. Вверяя Кутузову главное командование армией, царь Александр всегда приставлял к нему своих соглядатаев-доносчиков, которые клеветали на Кутузова. И в 1812 г. Александр приставил к Кутузову такого соглядатая в роли начальника штаба, заносчивого немца генерала Беннигсена.

В 1812 г. Кутузов выступил против Наполеона, имея шестьдесят семь лет от роду. Гениальный полководец, горячий патриот и любимец солдат и офицеров, владевший богатым боевым опытом, – таков был противник Наполеона

Сражение при Бородине было самым кровопролитным, самым ожесточенным из всех известных до того времени сражений. «Какое грустное зрелище представляло поле битвы! – писал в своем дневнике офицер наполеоновской армии Ложье. – Никакое бедствие, никакое проигранное сражение не сравняется по ужасам с Бородинским полем… Все потрясены и подавлены».
Генеральное сражение, которого столь долго ждал император Франции, завершилось для него бесславно. Не было ни трофейных знамен, ни пленных; в лагере Наполеона царило уныние и беспокойство за судьбу армии и исход кампании.
Русская армия одержала величайший успех над противником. Отмечая невероятную стойкость и доблесть своих воинов, Кутузов писал: «Французская армия под предводительством самого Наполеона, будучи в превосходнейших силах, не превозмогла твердость духа российского солдата, жертвовавшего с бодростию жизнию за свое отечество».

Михаил Илларионович умер, не дожив до окончательной победы над Францией, 16 апреля 1813 г. в силезском городке Бунцлау, похоронен в Петербурге в Казанском соборе.

Петр Иванович Багратион


Петр Иванович Багратион

Пётр Иванович Багратион происходил из древнего рода грузинских царей Багратиони. Родился в 1765 г.

Военную службу Пётр Багратион начал 21 февраля (4 марта) 1782 года рядовым в Астраханском пехотном полку. Первый боевой опыт приобрёл в 1783 году в военной экспедиции на территорию Чечни. В неудачной вылазке российского отряда под командованием Пиери против восставших горцев шейха Мансура в 1785 унтер-офицер Багратион был захвачен в плен под селением Алды, но затем выкуплен царским правительством.

В июне 1787 года ему было присвоено звание прапорщика Астраханского полка, который был преобразован в Кавказский мушкетёрский.

В Кавказском мушкетёрском полку Багратион служил до июня 1792 года, последовательно пройдя все ступени военной службы от сержанта до капитана. С 1792-го служил в Киевском конно-егерском и Софийском карабинерном полках. Участвовал в русско-турецкой войне 1787—92 и Польской кампании 1793—94. Отличился 17 декабря 1788 года при штурме Очакова.

В 1797 году — командир 6-го егерского полка, а в следующем году произведён в полковники. В феврале 1799 года получил чин генерал-майора.

В Итальянском и Швейцарском походах А. В. Суворова в 1799 году генерал Багратион командовал авангардом союзной армии, особенно отличился в сражениях на реках Адда и Треббия, при Нови и Сен-Готарде. Этот поход прославил Багратиона как превосходного генерала, особенностью которого являлось полное хладнокровие в самых трудных положениях.

Активный участник войны против Наполеона в 1805—1807 годах. В кампании 1805 года, когда армия Кутузова совершала стратегический марш-манёвр от Браунау к Ольмюцу, Багратион возглавлял её арьергард. Его войска провели ряд успешных боёв, обеспечивая планомерное отступление главных сил. Особенно прославились они в сражении при Шенграбене.

В Аустерлицком сражении Багратион командовал войсками правого крыла союзной армии, которые стойко отражали натиск французов, а затем составили арьергард и прикрывали отход главных сил.

В ноябре 1805 года получил чин генерал-лейтенанта.

В кампаниях 1806—07 годов Багратион, командуя арьергардом российской армии, отличился в сражениях у Прейсиш-Эйлау и под Фридландом в Пруссии. Наполеон составил мнение о Багратионе как о лучшем генерале российской армии.

В русско-шведской войне 1808—09 командовал дивизией, затем корпусом. Руководил Аландской экспедицией 1809 года, в ходе которой его войска, преодолев по льду Ботнический залив, заняли Аландские острова и вышли к берегам Швеции.

Весной 1809 года произведён в генералы от инфантерии.

Во время русско-турецкой войны 1806—12 годов был главнокомандующим Молдавской армией (июль 1809 — март 1810), руководил боевыми действиями на левом берегу Дуная. Войска Багратиона овладели крепостями Мачин, Гирсово, Кюстенджа, разгромили у Рассавета 12-тысячный корпус отборных турецких войск, нанесли крупное поражение противнику под Татарицей.

С августа 1811 года Багратион — главнокомандующий Подольской армией, переименованной в марте 1812 во 2-ю Западную армию. Предвидя возможность вторжения Наполеона в пределы России, выдвинул план, который предусматривал заблаговременную подготовку к отражению агрессии.

В начале Отечественной войны 1812 года 2-я западная армия располагалась под Гродно и оказалась отрезанной от основной 1-й армии наступавшими французскими корпусами. Багратиону пришлось с арьергардными боями отступать к Бобруйску и Могилёву, где он после боя под Салтановкой перешёл Днепр и 3 августа соединился с 1-й западной армией Барклая-де-Толли под Смоленском.

Багратион выступал сторонником привлечения к борьбе с французами широких слоёв народа, был одним из инициаторов партизанского движения.

При Бородине армия Багратиона, составляя левое крыло боевого порядка российских войск, отразила все атаки армии Наполеона. По традиции того времени, к решающим сражениям всегда готовились как к смотру — люди переодевались в чистое белье, тщательно брились, надевали парадные мундиры, ордена, белые перчатки, султаны на кивера и т. д. Именно таким, каким он изображен на портрете — с голубой андреевской лентой, с тремя звездами орденов Андрея, Георгия и Владимира и многими орденскими крестами — видели полки Багратиона в Бородинском сражении, последнем в его боевой жизни. Осколок ядра раздробил генералу большеберцовую кость левой ноги. От предложенной врачами ампутации князь отказался. На следующий день Багратион упомянул в своём донесении царю Александру I о ранении: «Я довольно не легко ранен в левую ногу пулею с раздроблением кости; но нималейше не сожалею о сём, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества и августейшего престола…»

Полководец был перевезён в имение своего друга, князя Б. А. Голицына в село Симы Владимирской губернии.

24 сентября 1812 года Пётр Иванович Багратион умер от гангрены, спустя 17 дней после ранения.

В 1839 году по инициативе поэта-партизана Д. В. Давыдова прах князя Багратиона был перенесён на Бородинское поле. В конце 80-х годов ХХ века прах был размётан вандалами.

Бородинское сражение стало триумфом славы генерала Багратиона.

Николай Николаевич Раевский


Николай Николаевич Раевский

Раевский Николай Николаевич родился в Санкт-Петербурге 14 сентября 1771 г. Военную службу начал прапорщиком в армии Потемкина Г.А. с 14 лет.

В Бородинском сражении 1812 года корпус Николая Николаевича Раевского защищал Курганную высоту, позже названную «батареей Раевского», которая находилась в центре русской позиции. За оборону Курганной высоты Н.Н. Раевский был награжден орденом Александра Невского.

Раевский Николай Николаевич скончался 16 сентября 1829 г. в селе Болтышка Чигиринского уезда Киевской губернии.

Михаил Семенович Воронцов


Михаил Семенович Воронцов

Михаил Семенович Воронцов родился в Санкт-Петербурге 19 мая 1782 года. Образование получил в Лондоне.

В начале Отечественной войны 1812 года М.С. Воронцов принимал участие в сражении под Смоленском и находился при армии князя Багратиона.

В битве под Бородино М.С. Воронцов защищал у деревни Семёновской укрепления. Там получил рану, которая принудила его оставить войско. Через некоторое время, поправившись, Михаил Семенович вернулся в строй, и ему вверили отдельный летучий отряд в армии Чичагова.

Михаил Семенович Воронцов скончался 6 ноября 1856 года в Одессе.

Алексей Петрович Ермолов


Алексей Петрович Ермолов

Алексей Петрович Ермолов родился 23 мая 1777 г. в семье небогатых дворян Орловской губернии.

Ермолов А.П. выполнял обязанности начальника штаба Кутузова. В битве под Бородино А.П. Ермолов был ранен пулей в шею, но поле боя не оставил. За отличие и мужество в Бородинском сражении Ермолова Алексея Петровича наградили орденом святой Анны 1-й степени.

Ермолов Алексей Петрович скончался последним из генералов Отечественной войны 1812 г. 30 марта 1861 г. на 85-м году жизни.

Александр Алексеевич Тучков.

.

Александр Алексеевич Тучков
Александр Алексеевич Тучков родился 18 марта 1778 года в Киеве в многодетной семье инженер-генерал-поручика Тучкова А.В.

На Бородинском поле Александр Алексеевич Тучков, вдохновляя Ревельский полк, дрогнувший под ураганом неприятельского огня, бросился вперед со знаменем полка в руках и у средней Семеновской флеши был смертельно ранен картечной пулей в грудь.

На месте гибели А. А. Тучкова поставлен первый бородинский памятник павшим в Бородинском сражении — церковь Спаса Нерукотворного.

Федор Карлович Корф


Федор Карлович Корф

Барон Фёдор Карлович Корф происходил из древнего вестфальского рода, родился в 1774 г.

В начале Отечественной войны 1812 г. Ф.К Корф был командиром 2-го резервного кавалерийского корпуса и командовал арьергардом 1-й Западной армии. В Бородинском сражении барон Фёдор Карлович Корф руководил действиями двух кавалерийских корпусов: 2-м и 3-м.

Участвовал в сражениях под Витебском, Смоленском, при Бородино — за храбрость, оказанную в последнем, награждён чином генерал-лейтенанта — и затем почти во всех делах во время преследования французской армии, причём особенно отличился в сражении под Вязьмой.

Барон Корф скончался на 50-м году жизни 30 августа 1823 г. в г. Орле.

Исследование протоиерея Александра Ильяшенко “Динамика численности и потерь наполеоновской армии в Отечественной войне 1812 года”.

В 2012 году исполняется двести лет Отечественной войне 1812 года и Бородинскому сражению. Эти события описаны многими современниками и историками. Однако, несмотря на многие опубликованные источники, мемуары и исторические исследования, ни для численности Русской армии и ее потерь в Бородинском сражении, ни для численности и потерь наполеоновской армии нет устоявшейся точки зрения. Разброс величин значителен как по численности армий, так и по величине потерь.



Лекция о потерях русской и наполеоновской армии, прочитанная в храме св. мц. Татианы при МГУ


Протоиерей Александр Ильяшенко

В изданном в Санкт Петербурге в 1838 г. «Военном энциклопедическом лексиконе» [1] и в надписи на Главном монументе, установленном на Бородинском поле в 1838 году, зафиксировано, что при Бородине было 185 тысяч наполеоновских солдат и офицеров против 120 тысяч русских. На монументе также указывается, что потери наполеоновской армии составили до 60 тысяч, потери русской – 45 тысяч человек (по современным данным соответственно – 58 и 44 тысячи [2]).

Наряду с этими оценками существуют другие, радикально отличающиеся от них.

Так, в бюллетене № 18 «Великой» армии, выпущенном сразу после Бородинского сражения, император Франции определил потери французов всего лишь в 10 тысяч солдат и офицеров.

Разброс оценок наглядно демонстрируют следующие данные [3].

Таблица 1. Оценки противостоящих сил, выполненные в разное время различными авторами
Estimates of the sizes of opposing forces made at different times by different historians


Таб. 1

Подобная картина наблюдается и для потерь наполеоновской армии. В представленной ниже таблице потери наполеоновской армии представлены в порядке возрастания [4].

Таблица 2. Потери наполеоновской армии, согласно данным историков и участников битвы




Таб. 2

Как видим, действительно, разброс величин достаточно велик и составляет несколько десятков тысяч человек. В таблице 1 жирным шрифтом выделены данные авторов, считавших численность русской армии превосходящей численность наполеоновской. Интересно отметить, что отечественные историки присоединились к подобной точке зрения только с 1988 года, т.е. с начала перестройки.

Наибольшее распространение для численности наполеоновской армии получила величина 130 000, для русской – 120 000 человек, для потерь соответственно – 30 000 и 44 000.

Как указывает П.Н. Грюнберг, начиная с труда генерала М.И.Богдановича «История Отечественной войны 1812 г. по достоверным источникам», признана за достоверную численность войск Великой армии при Бородине предложенная еще в 1820-е гг. Ж. де Шамбре и Ж. Пеле де Клозо. Они ориентировались на данные переклички в Гжатске 2 сентября 1812 г., но игнорировали приход резервных частей и артиллерии, пополнивших армию Наполеона перед сражением [5].

Многими современными историками данные, указанные на монументе отвергаются, а у некоторых исследователей даже вызывают иронию. Так, А. Васильев в статье «Потери французской армии при Бородино» пишет, что «к сожалению, в нашей литературе об Отечественной войне 1812 года очень часто встречается цифра 58 478 человек. Она была вычислена русским военным историком В. А. Афанасьевым на основе данных, опубликованных в 1813 году по распоряжению Ростопчина. В основе подсчетов – сведения швейцарского авантюриста Александра Шмидта, который в октябре 1812 года перебежал к русским и выдал себя за майора, якобы служившего в личной канцелярии маршала Бертье» [6]. С этим мнением нельзя согласиться: «Генерал граф Толь, основываясь на официальных документах, отбитых у неприятеля во время бегства его из России, считает во французской армии 185 000 человек, и до 1000 орудий артиллерии» [7].

Командование русской армии имело возможность опираться не только на «официальные документы, отбитые у неприятеля во время бегства его из России», но и на сведения попавших в плен неприятельских генералов и офицеров. Например, генерал Бонами был пленен в Бородинском сражении. Состоявший при русской армии английский генерал Роберт Вильсон писал 30 декабря 1812 г.: «Среди наших пленных не меньше пятидесяти генералов. Их имена опубликованы и, несомненно, появятся в английских газетах» [8].

Эти генералы, а также попавшие в плен офицеры генерального штаба располагали достоверной информацией. Можно предположить, что именно на основе многочисленных документов и показаний пленных генералов и офицеров по горячим следам отечественными военными историками была восстановлена правдивая картина событий.

На основе доступных нам фактов и их численного анализа мы попытались оценить количество войск, которое привел Наполеон на Бородинское поле, и потери его армии в Бородинском сражении.

В таблице 3 представлена численность обеих армий в Бородинском сражении согласно широко распространенной точке зрения. Современными отечественными историками потери русской армии оцениваются в 44 тысячи солдат и офицеров.

Таблица 3. Численность войск в Бородинском сражении


Таб. 3

В конце сражения в каждой армии оставались резервы, которые не принимали в нем непосредственного участия. Количество войск обеих армий, непосредственно участвовавших в сражении, равное разности общей численности войск и величины резервов, практически совпадает, по артиллерии наполеоновская армия уступала Русской. Потери же Русской армии в полтора раза превосходят потери наполеоновской.

Если предложенная картина соответствует действительности, то чем же славен день Бородина? Да, конечно, наши воины дрались храбро, но неприятельские храбрее, наши искусно, а они искуснее, наши военачальники опытные, а у них опытнее. Так какая же армия заслуживает большего восхищения? При таком соотношении сил беспристрастный ответ очевиден. Если сохранять беспристрастность, придется также признать, что Наполеон одержал очередную победу.

Правда, возникает некоторое недоумение. Из 1 372 орудий, находившихся при армии, пересекшей границу, примерно четвертая часть была распределена на вспомогательные направления. Что же, из оставшихся более чем 1 000 орудий до Бородинского поля было доставлено всего только немногим более половины?

Как мог Наполеон, с молодых лет глубоко понимавший значение артиллерии, допустить, чтобы к решающему сражению были выставлены не все орудия, а только некоторая часть? Обвинять Наполеона в несвойственной ему беспечности или неспособности обеспечить транспортировку орудий к полю боя представляется нелепым. Спрашивается, соответствует ли действительности предложенная картина и можно ли мириться с подобными нелепостями?

Подобные недоуменные вопросы рассеиваются данными, взятыми с Монумента, установленного на Бородинском поле.

Таблица 4. Численность войск в Бородинском сражении. Монумент


Таб. 4

При таком соотношении сил складывается совершенно иная картина. Несмотря на славу великого полководца, Наполеон, обладая полуторным превосходством в силах, не только не смог сокрушить Русскую армию, но его армия понесла потери на 14 000 большие, чем русская. День, в который Русская армия вынесла натиск превосходящих сил противника и смогла нанести ему потери, более тяжелые, чем собственные, несомненно, является днем славы Русской армии, днем доблести, чести, мужества ее полководцев, офицеров и солдат.

На наш взгляд, проблема носит принципиальный характер. Или, пользуясь фразеологией Смердякова, в Бородинском сражении «умная» нация победила «глупую», или же многочисленные силы объединенной Наполеоном Европы, оказались бессильными перед величием духа, храбростью и воинским искусством русского христолюбивого воинства.

Чтобы лучше представить себе течение войны, приведем данные, характеризующие ее конец. Выдающийся немецкий военный теоретик и историк Карл Клаузевиц (1780-1831), офицер прусской армии, состоявший в войну 1812 года при русской армии, описал эти события в книге «Поход в Россию 1812 года», опубликованной в 1830 году незадолго до его смерти.

Опираясь на Шамбре, Клаузевиц оценивает общую численность наполеоновских вооруженных сил, перешедших в течение кампании границу с Россией, в 610 000 человек [9].

Когда остатки французской армии собрались в январе 1813 года за Вислой, «оказалось, что они насчитывают 23 000 человек. Австрийские и прусские войска, вернувшиеся из похода, насчитывали приблизительно 35 000 человек, следовательно, все вместе составляли 58 000 человек. Между тем созданная армия, включая сюда и подошедшие впоследствии войска, насчитывала фактически 610 000 человек.

Таким образом, в России осталось убитыми и пленными 552 000 человек. При армии находилось 182 000 лошадей. Из них, считая прусские и австрийские войска и войска Макдональда и Ренье, уцелело 15 000, следовательно, потеряно было 167 000. В армии было 1 372 орудия; австрийцы, пруссаки, Макдональд и Ренье привезли с собою обратно до 150 пушек, следовательно, было потеряно свыше 1 200 орудий» [10].

Данные, приведенные Клаузевицем, сведем в таблицу.

Таблица 5. Общие потери «Великой» армии в войне 1812 г.


Таб. 5

Обратно вернулось только 10% личного состава и снаряжения армии, горделиво именовавшей себя «Великой». Подобного история не знает: армия более чем в два раза превосходящая своего противника, была им наголову разбита и практически полностью уничтожена.

Император

Прежде чем приступить непосредственно к дальнейшему исследованию, коснемся личности российского Императора Александра I, которая подверглась совершенно незаслуженному искажению.

Бывший посол Франции в России, Арман де Коленкур, человек, приближенный к Наполеону, вращавшийся в самых высоких политических сферах тогдашней Европы, вспоминает, что накануне войны в беседе с ним австрийский император Франц сказал, что Императора Александра

«характеризовали ему, как нерешительного, подозрительного и поддающегося влияниям государя; между тем в вопросах, которые могут повлечь за собою такие огромные последствия, надо полагаться только на себя и в особенности не приступать к войне прежде, чем будут исчерпаны все средства сохранения мира» [11].

То есть австрийский император, изменивший союзу с Россией, считал русского императора мягкотелым и несамостоятельным.

Со школьных лет многим памятны слова Пушкина:

Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда
Над нами царствовал тогда.

Это ложное представление об Императоре Александре, запущенное в свое время политической верхушкой тогдашней Европы, было некритически воспринято либеральными отечественными историками, а также великим Пушкиным, и многими его современниками и потомками.

Тот же Коленкур сохранил рассказ де Нарбонна, характеризующий Императора Александра с совершенно иной стороны. Де Нарбонн был послан Наполеоном в Вильно, где находился Император Александр.

«Император Александр с самого начала откровенно сказал ему:

– Я не обнажу шпаги первым. Я не хочу, чтобы Европа возлагала на меня ответственность за кровь, которая прольется в эту войну. В течение 18 месяцев мне угрожают. Французские войска находятся на моих границах в 300 лье от своей страны. Я нахожусь пока у себя. Укрепляют и вооружают крепости, которые почти соприкасаются с моими границами; отправляют войска; подстрекают поляков. Император обогащает свою казну и разоряет отдельных несчастных подданных. Я заявил, что принципиально не хочу действовать таким же образом. Я не хочу таскать деньги из кармана моих подданных, чтобы переложить их в свой карман.

300 тысяч французов готовятся перейти мои границы, а я все еще соблюдаю союз и храню верность всем принятым на себя обязательствам. Когда я переменю курс, я сделаю это открыто.

Он (Наполеон – авт.) только что призвал Австрию, Пруссию и всю Европу к оружию против России, а я все еще верен союзу, – до такой степени мой рассудок отказывается верить, что он хочет принести реальные выгоды в жертву шансам этой войны. Я не строю себе иллюзий. Я слишком высоко ставлю его военные таланты, чтобы не учитывать всего того риска, которому может нас подвергнуть жребий войны; но если я сделал все для сохранения почетного мира и политической системы, которая может привести ко всеобщему миру, то я не сделаю ничего, несовместимого с честью той нации, которой я правлю. Русский народ не из тех, которые отступают перед опасностью.

Если на моих границах соберутся все штыки Европы, то они не заставят меня заговорить другим языком. Если я был терпеливым и сдержанным, то не вследствие слабости, а потому, что долг государя не слушать голоса недовольства и иметь в виду только спокойствие и интересы своего народа, когда речь идет о таких крупных вопросах, и когда он надеется избежать борьбы, которая может стоить стольких жертв.

Император Александр сказал де Нарбонну, что в настоящий момент он не принял еще на себя никакого обязательства, противоречащего союзу, что он уверен в своей правоте и в справедливости своего дела и будет защищаться, если на него нападут. В заключение он раскрыл перед ним карту России и сказал, указывая на далекие окраины:

– Если император Наполеон решился на войну и судьба не будет благосклонной к нашему справедливому делу, то ему придется идти до самого конца, чтобы добиваться мира.

Потом он еще раз повторил, что он не обнажит шпаги первым, но зато последним вложит ее в ножны» [12].

Таким образом, Император Александр за несколько недель до начала военных действий знал, что готовится война, что армия вторжения уже насчитывает 300 тысяч человек, вел твердую политику, руководствуясь честью нации, которой он правил, зная, что «русский народ не из тех, которые отступают перед опасностью». Кроме того, отметим, что война с Наполеоном – это война не с Францией только, а с объединенной Европой, так как Наполеон «призвал Австрию, Пруссию и всю Европу к оружию против России».

Ни о каком «вероломстве» и внезапности не было и речи. Руководство Российской Империи и командование армией располагало обширной информацией о противнике. Напротив, Коленкур подчеркивает, что

«Князь Экмюльский, генеральный штаб и все остальные жаловались на то, что не удалось до сих пор получить никаких сведений, и ни один разведчик еще не вернулся с того берега. Там, на другом берегу, видны были лишь несколько казачьих патрулей. Император произвел днем смотр войск и еще раз занялся рекогносцировкой окрестностей. Корпуса нашего правого фланга знали о передвижениях неприятеля не больше нашего. О позиции русских не было никаких сведений. Все жаловались на то, что ни один из шпионов не возвращается, что очень раздражало императора» [13].

Положение не изменилось и с началом военных действий.

«Неаполитанский король, командовавший авангардом, часто делал дневные переходы в 10 и 12 лье. Люди не покидали седла с трех часов утра до 10 часов вечера. Солнце, почти не сходившее с неба, заставляло императора забывать, что сутки имеют только 24 часа. Авангард был подкреплен карабинерами и кирасирами; лошади, как и люди, были изнурены; мы теряли очень много лошадей; дороги были покрыты конскими трупами, но император каждый день, каждый миг лелеял мечту настигнуть врага. Любою ценою он хотел добыть пленных; это было единственным средством получить какие-либо сведения о русской армии, так как их нельзя было получить через шпионов, сразу переставших приносить нам какую-либо пользу, как только мы очутились в России. Перспектива кнута и Сибири замораживала пыл наиболее искусных и наиболее бесстрашных из них; к этому присоединялась действительная трудность проникновения в страну, а в особенности в армию. Сведения получались только через Вильно. Прямым путем не доходило ничего. Наши переходы были слишком большими и быстрыми, а наша слишком истомленная кавалерия не могла высылать разведочные отряды и даже фланговые патрули. Таким образом, император чаще всего не знал, что происходит в двух лье от него. Но какую бы цену ни придавали захвату пленных, захватить их не удавалось. Сторожевое охранение у казаков было лучше, чем у нас; их лошади, пользовавшиеся лучшим уходом, чем наши, оказывались более выносливыми при атаке, казаки нападали только при удобном случае и никогда не ввязывались в бой.

К концу дня наши лошади уставали обычно до такой степени, что самое ничтожное столкновение стоило нам нескольких храбрецов, так как их лошади отставали. Когда наши эскадроны отходили, то можно было наблюдать, как солдаты спешиваются в разгаре схватки и тянут своих лошадей за собой, а иные вынуждены даже покинуть лошадей и спасаться пешим порядком. Как и всех, его (императора – авт.) удивляло это отступление 100-тысячной армии, при котором не оставалось ни одного отставшего, ни одной повозки. На 10 лье кругом нельзя было найти какую-нибудь лошадь для проводника. Нам приходилось сажать проводников на наших лошадей; часто даже не удавалось найти человека, который служил бы проводником императору. Бывало, что один и тот же проводник вел нас три-четыре дня подряд и, в конце концов, оказывался в районе, который он знал не лучше нас» [14].

В то время как наполеоновская армия следовала за русской, не будучи в состоянии раздобыть хотя бы самые ничтожные сведения об ее передвижениях, М. И. Кутузов был назначен главнокомандующим армией. 29-го августа он «прибыл к армии в Царево-Займище, между Гжатском и Вязьмой, а император Наполеон еще не знал об этом» [15].

Эти свидетельства де Коленкура является, на наш взгляд, особой похвалой единству русского народа, настолько поразительному, что никакая разведка и вражеский шпионаж не были возможны!

Теперь постараемся проследить динамику процессов, приведших к такому беспрецедентному разгрому. Кампания 1812 года естественным образом распадается на две части: на наступление и на отступление французов. Мы будем рассматривать только первую часть.

Согласно Клаузевицу, «Война ведется на пяти отдельных театрах войны: два слева от дороги, ведущей из Вильно на Москву, составляют левое крыло, два справа — составляют правое крыло, и пятый — это сам огромный центр» [16]. Далее Клаузевиц пишет, что:

1. Наполеоновский маршал Макдональд на нижнем течении Двины с войском численностью 30 000 наблюдает за Рижским гарнизоном, насчитывающим 10 000 человек.

2. По среднему течению Двины (в районе Полоцка) сперва стоит Удино с 40 000 человек, а позднее Удино и Сен-Сир с 62 000 против русского генерала Витгенштейна, силы которого сперва достигали 15 000 человек, а позднее 50 000.

3. В южной Литве фронтом к болотам Припяти располагались Шварценберг и Ренье с 51 000 человек против генерала Тормасова, к которому позднее присоединился адмирал Чичагов с Молдавской армией, всего 35 000 человек.

4. Генерал Домбровский со своей дивизией и немногочисленной кавалерией, всего 10 000 человек, наблюдает за Бобруйском и генералом Гертелем, формирующим у города Мозыря резервный корпус в 12 000 человек.

5. Наконец, посередине находятся главные силы французов, насчитывающие 300 000 человек, против двух главных русских армий — Барклая и Багратиона — силою в 120 000 человек; эти силы французов направлены на Москву для ее завоевания.

Сведем приведенные Клаузевицем данные в таблицу и добавим графу «Соотношение сил».

Таблица 6. Распределение сил по направлениям


Таб. 6

Имея в центре более 300 000 солдат против 120 000 русских регулярных войск (казацкие полки к регулярным войскам не относятся), то есть, обладая на начальном этапе войны перевесом в 185 000 человек, Наполеон стремился разбить русскую армию в генеральном сражении. Чем глубже он вторгался вглубь территории России, тем эта необходимость становилась острее. Но преследование Русской армии, изнурительное для центра «Великой» армии, способствовало интенсивному сокращению ее численности.

Об ожесточенности Бородинского сражения, его кровопролитности, а также масштабе потерь можно судить из факта, который нельзя обойти вниманием. Отечественные историки, в частности, сотрудники музея на Бородинском поле, оценивают число захороненных на поле в 48-50 тысяч человек [17]. А всего, согласно военному историку генералу А. И. Михайловскому-Данилевскому, на Бородинском поле было захоронено или сожжено 58 521 тело. Можно считать, что количество захороненных или сожженных тел равно количеству погибших и умерших от ран в Бородинском сражении солдат и офицеров обеих армий.

Широкое распространение о потерях наполеоновской армии в Бородинском сражении получили данные французского офицера Денье, служившего инспектором при Главном штабе Наполеона, представленные в Таблице 7:

Таблица 7. Потери наполеоновской армии.


Таб. 7

Данные Денье, округленные до 30 тысяч, в настоящее время считаются наиболее достоверными. Таким образом, если принять, что данные Денье верны, то на долю потерь Русской армии только убитыми придется

58 521 – 6 569 = 51 952 солдат и офицеров.

Эта величина значительно превышает величину потерь Русской армии, равную, как указывалось выше, 44 тысячам, включающую и убитых, и раненных, и пленных.

Данные Денье вызывают сомнение еще и по следующим соображениям.

Общие потери обеих армий под Бородиным составили 74 тысячи, включая по тысяче пленных с каждой стороны. Вычтем из этой величины общее количество пленных, получим 72 тысячи убитыми и ранеными. В таком случае на долю обеих армий придется всего

72 000 – 58 500 = 13 500 раненных,

Это означает, что соотношение между ранеными и убитыми составит

13 500 : 58 500 = 10 : 43.

Такое малое количество раненых по отношению к числу убитых представляется совершено неправдоподобным.

Мы сталкиваемся с явными противоречиями с имеющимися фактами. Потери «Великой» армии в Бородинском сражении, равные 30 000 человек, очевидно занижены. Подобную величину потерь мы не можем считать реалистической.

Будем исходить из того, что потери «Великой» армии составляют 58 000 человек. Оценим количество убитых и раненых каждой армии.

Согласно таблице 5, в которой приведены данные Денье, в наполеоновской армии было убито 6 569, ранено 21 517, пленено 1 176 офицеров и солдат (количество пленных округлим до 1 000). Русских солдат попало в плен тоже около тысячи человек. Вычтем из количества потерь каждой армии количество попавших в плен, получим соответственно 43 000 и 57 000 человек, в сумме 100 тысяч. Будем считать, что количество убитых пропорционально величине потерь.

Тогда, в наполеоновской армии погибло

57 000 · 58 500 / 100 000 = 33 500,

ранено

57 000 – 33 500 = 23 500.

В русской армии погибло

58 500 – 33 500 = 25 000,

ранено

43 000 – 25 000 = 18 000.

Таблица 8. Потери русской и наполеоновской армий
в Бородинском сражении.


Таб. 8

Попытаемся найти дополнительные аргументы и с их помощью обосновать реалистическую величину потерь «Великой» армии в Бородинском сражении.

В дальнейшей работе мы опирались на интересную и очень оригинальную статью И.П. Арцыбашева «Потери наполеоновских генералов 5-7 сентября 1812 года в Бородинском сражении» [18]. Проведя тщательное исследование источников, И.П. Арцыбашев установил, что в Бородинском сражении выбыло из строя не 49, как принято считать, а 58 генералов. Этот результат подтверждается мнением А. Васильева, который в указанной статье пишет: «Бородинское сражение было отмечено крупными потерями генералитета: в русских войсках убито и ранено 26 генералов, а в наполеоновских (по неполным данным) — 50».

После данных им сражений, Наполеон издавал бюллетени, содержащие сведения о численности и потерях своей и неприятельской армии настолько далекие от действительности, что во Франции возникла поговорка: «Лжет как бюллетень».

1. Аустерлиц. Император Франции признал потерю французов: 800 убито и 1 600 ранено, всего 2 400 человек. На самом деле потери французов составили 9 200 солдат и офицеров.

2. Эйлау, 58-й бюллетень. Наполеон приказал опубликовать данные о потерях французов: 1 900 убитыми и 4 000 ранеными, всего 5 900 человек, в то время как реальные потери составили 25 тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными.

3. Ваграм. Император согласился на потерю в 1 500 убитых и 3 000-4 000 раненых французов. Всего: 4 500-5 500 солдат и офицеров, а на самом деле 33 900.

4. Смоленск. 13-й бюллетень «Великой армии». Потери 700 французов убито и 3 200 ранено. Всего: 3 900 человек. Фактически потери французов составили свыше 12 000 человек.

Приведенные данные сведем в таблицу

Таблица 9. Бюллетени Наполеона


Таб. 9

Среднее занижение по этим четырем сражениям составляет 4,5, следовательно, можно считать, что Наполеон занижал потери своей армии более чем в четыре раза.

«Ложь должна быть чудовищной, чтобы в нее поверили», – говорил в свое время министр пропаганды фашистской Германии доктор Геббельс. Глядя на представленную выше таблицу, придется признать, что у него были знаменитые предшественники, и ему было, у кого учиться.
Конечно, точность этой оценки невелика, но, поскольку Наполеон заявил, что его армия при Бородине потеряла 10 000 человек, то можно считать, что реальные потери составляют примерно 45 000 человек. Эти соображения носят качественный характер, постараемся найти более точные оценки, на основе которых можно делать количественные выводы. Для этого будем опираться на соотношение генералов и солдат наполеоновской армии.

Рассмотрим хорошо описанные сражения времен империи 1805-1815 годов, в которых количество выбывших из строя наполеоновских генералов более 10.

Таблица 10. Потери выбывших из строя генералов и выбывших из строя солдат


Таб. 10

В среднем на одного выбывшего из строя генерала приходится 958 выбывших из строя солдат и офицеров. Это – случайная величина, ее дисперсия равна 86. Будем исходить из того, что и в Бородинском сражении на одного выбывшего из строя генерала приходилось 958±86 выбывших из строя солдат и офицеров.

Если считать, что при Бородине, как показал И. Арцыбашев, выбыло из строя 58 генералов, то можно принять, что реальные потери наполеоновской армии в Бородинском сражении составляют примерно

958 · 58 = 55 500 человек.

Дисперсия этой величины равна

86 · 58 = 5 000.

С вероятностью 0.95 истинное значение потерь наполеоновской армии лежит в интервале от 45 500 до 65 500 человек. Величина потерь в 30-40 тысяч лежит вне этого интервала и, следовательно, является статистически незначимой и может быть отброшена. Напротив, величина потерь в 58 000 лежит внутри этого доверительного интервала и может рассматриваться, как значимая.

По мере продвижения вглубь территории Российской Империи, численность «Великой» армии сильно сокращалась. Причем главной причиной этого были не боевые потери, а потери, вызванные изнурением людей, отсутствием достаточного продовольствия, питьевой воды, средств гигиены и санитарии и других условий, необходимых для обеспечения марша столь многочисленной армии.

Целью Наполеона было в стремительной кампании, пользуясь превосходством сил и собственным выдающимся полководческим искусством, разгромить в генеральном сражении русскую армию и с позиции силы диктовать свои условия. Вопреки ожиданиям, навязать сражение не удавалось, потому что русская армия маневрировала столь искусно и задала такой темп движения, который «Великая» армия выдерживала с большим трудом, испытывая лишения и нуждаясь во всем необходимом.

Принцип «война сама себя кормит», хорошо зарекомендовавший себя в Европе, оказался практически неприменимым в России с ее расстояниями, лесами, болотами и, главное непокорным населением, которое не желало кормить вражескую армию. Но наполеоновские солдаты страдали не только от голода, но и от жажды. Это обстоятельство зависело не от желания окрестных крестьян, а было объективным фактором.

Во-первых, в отличие от Европы, в России населенные пункты отстоят достаточно далеко друг от друга. Во-вторых, колодцев в них столько, сколько необходимо, чтобы обеспечить потребности жителей в питьевой воде, но совершенно недостаточно для множества проходящих солдат. В-третьих, впереди шла русская армия, солдаты которой выпивали эти колодцы «до грязи», как пишет Л.Н. Толстой в романе «Война и мир».

Нехватка воды приводила и к неудовлетворительному санитарному состоянию армии. Это влекло за собой усталость и изнурение солдат, вызывало их заболевания, а также падеж лошадей. Все это вместе взятое влекло за собой значительные не боевые потери наполеоновской армии.
Будем рассматривать изменение со временем численности центра «Великой» армии. В предлагаемой ниже таблице используются данные Клаузевица об изменении численности армии.

Таблица 11. Численность «Великой» армии


Таб. 11

В графе «Численность» данной таблицы представлены на основании данных Клаузевица количество солдат центра «Великой» армии на границе, на 52-й день под Смоленском, на 75-й под Бородиным и на 83-й в момент вступления в Москву. Для обеспечения безопасности армии, как отмечает Клаузевиц, выделялись отряды, охранявшие коммуникации, фланги и т.п. Количество солдат, находящихся в строю – это сумма двух предыдущих величин. Как видим из таблицы, на пути от границы до Бородинского поля, «Великая» армия потеряла

301 000 – 157 000 = 144 000 человек,

то есть немногим менее 50% ее начальной численности.

Далее в таблице содержатся данные о потерях в сражениях под Смоленском и под Бородиным, а также под селением Крымское.

После Бородинского сражения русская армия отступила, наполеоновская армия продолжила преследование. Четвертый корпус под командованием вице-короля Италии Евгения Богарне через Рузу двинулся на Звенигород, чтобы выйти на пути отступления русской армии, задержать ее и вынудить принять в невыгодных условиях сражение с главными силами Наполеона. Направленный к Звенигороду отряд генерал-майора Ф.Ф. Винценгероде задержал корпус вице-короля на шесть часов. Русские войска заняли возвышенность, упираясь правым флангом в овраг, левым – в болото. Обращенный к неприятелю склон представлял собой вспаханное поле. Естественные препятствия на флангах, а также рыхлая земля сковывали маневр неприятельской пехоты и конницы. Удачно выбранная позиция позволила малочисленному отряду «оказать энергичное сопротивление, обошедшееся французам в несколько тысяч убитыми и ранеными» [19].

Мы приняли, что в бою у Крымского потери «Великой» армии составили четыре тысячи человек. Обоснование этого выбора будет дано ниже.
В графе «Гипотетическая численность» представлено количество солдат, которые оставались бы в строю, если бы не было боевых потерь, и не выделялись бы отряды для охраны, то есть, если бы численность армии сокращалась только из-за трудностей марша. Тогда гипотетическая численность центра армии должна быть гладкой, монотонно убывающей кривой и ее можно аппроксимировать некоторой функцией n(t).

Предположим, что скорость изменения аппроксимирующей функции прямо пропорциональна ее текущей величине, то есть

dn/dt = – λn.

Тогда

n(t) = n0 e- λ t ,

где n0 – начальная численность войск, n0 = 301 тысяче.

Гипотетическая численность связана с реальной – это сумма реальной численности с численностью войск, выделенных для охраны, а также с величиной потерь в сражениях. Но мы должны учитывать, что, если бы не было сражений, и солдаты оставались бы в строю, то их количество со временем тоже сокращалось бы со скоростью, с которой сокращалась численность всей армии. Например, если бы не было сражений и не было выделено охраны, то в Москве было бы

90 + (12 e- 23 λ + 30) e- 8 λ + 4 + 13 = 144,3 тысячи солдат.

Коэффициенты при λ – это количество дней, прошедших после данного сражения.
Параметр λ находится из условия

Σ (n(ti) – ni)2= min, (1)

где ni берутся из строки «Гипотетическая численность», ti – количество дней в сутках с момента пересечения границы.

Относительные потери в день – это величина, характеризующая интенсивность изменения гипотетической численности. Она вычисляется как логарифм отношения численности в начале и в конце данного периода к продолжительности этого периода. Например, для первого периода:

ln(301/195,5) / 52 = 0,00830 1/день

Обращает на себя внимание высокая интенсивность небоевых потерь при преследовании русской армии от границы до Смоленска. На переходе от Смоленска до Бородина интенсивность потерь снижается на 20%, это связано, очевидно, с тем, что снизился темп преследования. Но на переходе от Бородина до Москвы интенсивность, подчеркнем, небоевых потерь возрастает в два с половиной раза. В источниках нет упоминаний о каких-либо эпидемиях, которые вызвали бы повышенную заболеваемость и смертность. Это еще раз говорит о том, что величина потерь «Великой» армии в Бородинском сражении, которая согласно Денье составляет 30 тысяч, занижена.

Вновь будем исходить из того, что численность «Великой» армии на Бородинском поле составляла 185 тысяч, а ее потери – 58 тысяч. Но при этом мы сталкиваемся с противоречием: согласно данным Таблицы 9 на Бородинском поле было 130 тысяч наполеоновских солдат и офицеров. Это противоречие, на наш взгляд, снимается следующим предположением.

Генеральный штаб наполеоновской армии фиксировал численность солдат, перешедших с Наполеоном границу 24 июня, по одной ведомости, а подходящие подкрепления – по другой. То, что подкрепления подходили, – это факт. В донесении Императору Александру от 23 августа (4 сентября н.с.) Кутузов писал: «Вчера пленных взято несколько офицеров и шестьдесят рядовых. По номерам корпусов, которым сии пленные принадлежат, несумненно, что неприятель концентрирован. К нему прибывают последственно пятые батальоны французских полков» [20].

Согласно Клаузевицу, «в течение кампании подошли еще с маршалом Виктором 33 000 человек, с дивизиями Дюрютта и Луазона – 27 000 и других пополнений 80 000 человек, следовательно, около 140 000 человек». Маршал Виктор и дивизии Дюрютта и Луазона соединились с «Великой» армией спустя продолжительное время, после того как она покинула Москву, и не могли участвовать в Бородинском сражении.
Конечно, численность пополнений на марше тоже сокращалась, поэтому из 80 тысяч солдат, пересекших границу, до Бородина дошло

185 – 130 = 55 тысяч пополнений.

Тогда мы можем утверждать, что на Бородинском поле было 130 тысяч солдат собственно «Великой» армии, а также 55 тысяч подкреплений, наличие которых осталось «в тени», и что общую численность наполеоновских войск следует принять равной 185 тысяч человек. Положим, что потери пропорциональны численности войск, непосредственно участвовавших в сражении. При условии, что в резерве «Великой» армии оставалось 18 тысяч, учтенные потери составляют

58·(130 – 18) / (185 – 18) = 39 тысяч.

Эта величина удивительно хорошо совпадает с данными французского генерала Сегюра и ряда других исследователей. Будем считать, что их оценка более соответствует действительности, то есть будем считать, что величина учтенных потерь составляет 40 тысяч человек. При этом «теневые» потери составят

58 – 40 = 18 тысяч человек.

Следовательно, мы можем предположить, что в наполеоновской армии велась двойная бухгалтерия: часть солдат проходила по одним ведомостям, часть – по другим. Это касается как общей численности армии, так и ее потерь.

При найденной величине учтенных потерь, условие (1) выполняется при значении параметра аппроксимации λ, равном 0,00804 1/день и величине потерь в бою у Крымского – 4 тысячи солдат и офицеров. При этом аппроксимирующая функция приближает величину гипотетических потерь с достаточно высокой точностью порядка 2%. Такая точность аппроксимации свидетельствует о справедливости предположения о том, что скорость изменения аппроксимирующей функция прямо пропорциональна ее текущей величине.
Используя полученные результаты, составим новую таблицу:

Таблица 12. Численность центра «Великой» армии


Таб. 12

Теперь мы видим, что относительные потери в день достаточно хорошо согласуются друг с другом.

При λ = 0,00804 1/день ежедневные небоевые потери составляли 2 400 в начале кампании и несколько более 800 человек в сутки при приближении к Москве.

Чтобы иметь возможность более детально взглянуть на Бородинское сражение, мы предложили численную модель динамики потерь обеих армий в Бородинском сражении. Математическая модель дает дополнительный материал для анализа, соответствует ли данный набор начальных условий реальности или нет, помогает отбросить крайние точки, а также выбрать наиболее реалистический вариант.

Мы предположили, что потери одной армии в данный момент времени прямо пропорциональны текущей численности другой. Конечно, мы сознаем, что такая модель весьма несовершенна. Она не учитывает деление армии на пехоту, кавалерию и артиллерию, не учитывает также такие важные факторы, как талант полководцев, доблесть и воинское мастерство солдат и офицеров, эффективность управления войсками, их оснащенность и т.д. Но, поскольку противостояли друг другу примерно равные по уровню противники, даже такая несовершенная модель даст качественно правдоподобные результаты.

Исходя из этого предположения, мы получим систему двух обыкновенных линейных дифференциальных уравнений первого порядка:

dx/dt = – py
dy/dt = – qx

Начальными условиями являются x0 и y0 – численность армий перед сражением и величина их потерь в момент времени t0 = 0: x’0 = – py0; y’0 = – qx0.

Сражение продолжалось до темноты, но наиболее кровопролитные действия, принесшие наибольшее количество потерь, продолжалось собственно до взятия французами батареи Раевского, далее накал сражения спал. Поэтому будем считать, что активная фаза сражения продолжалась десять часов.

Решая эту систему, мы находим зависимость численности каждой армии от времени, а также, зная потери каждой армии, коэффициенты пропорциональности, т. е. интенсивность, с которой солдаты одной армии поражали солдат другой.

x = x0 ch (ωt) – p y0 sh (ωt) / ω
y = y0 ch (ωt) – q x0 sh (ωt) / ω,
где ω = (pq)½.

В предложенной ниже таблице 7 представлены данные о потерях, численности войск перед началом и по окончании сражения, взятые из разных источников. Данные об интенсивности, а также о потерях в первый и последний час сражения получены из предложенной нами математической модели.

При анализе численных данных мы должны исходить из того, что противостояли друг другу противники примерно равные по подготовке, технике и высокому профессиональному уровню как рядовых солдат и офицеров, так и командующих армиями. Но надо учитывать и то, что «Под Бородином дело шло – быть или не быть России. Это сражение – наше собственное, наше родное сражение. В эту священную лотерею мы были вкладчиками всего нераздельного с нашим политическим существованием: всей нашей прошедшей славы, всей нашей настоящей народной чести, народной гордости, величия имени русского – всего нашего будущего предназначения» [21].

В ходе ожесточенного сражения с численно превосходящим противником, русская армия несколько отступила назад, сохранив порядок, управление, артиллерию и боеспособность. Наступающая сторона терпит большие потери, чем обороняющаяся до тех пор, пока не разобьет своего противника, и он не обратится в бегство. Но русская армия не дрогнула и не побежала.

Это обстоятельство дает нам основание считать, что общие потери русской армии должны быть меньшими, чем потери наполеоновской. Нельзя не учитывать такой нематериальный фактор, как дух армии, которому придавали столь большое значение великие русские полководцы, и который так тонко отметил Лев Толстой. Он выражается в доблести, стойкости, умении поражать врага. Можно, конечно условно, считать, что этот фактор в нашей модели находит отражение в интенсивности, с которой воины одной армии поражают воинов другой.

Таблица 13. Численность войск и потери сторон


Таб. 13

В первой строке Таблицы 13 приведены величины начальной численности и потерь, указанные в бюллетене № 18 «Великой армии», выпущенном Наполеоном. При таком соотношении начальной численности и величине потерь согласно нашей модели оказывается, что на протяжении сражения потери русской армии в 3-4 раза превышали бы потери наполеоновской, а наполеоновские солдаты сражались в 3 раза эффективнее, чем русские. При таком течении сражения, казалось бы, русская армия должна была быть разбита, но этого не произошло. Следовательно, этот набор начальных данных не соответствует действительности и должен быть отвергнут.

В следующей строке представлены результаты, основанные на данных французских профессоров Лависса и Рамбо. Как показывает наша модель, потери русской армии почти в три с половиной раза превосходили бы потери наполеоновской. В последний час сражения наполеоновская армия теряла бы менее 2% своего состава, а русская – более 12%.

Спрашивается, почему Наполеон прекратил сражение, если в скором времени русскую армию ожидал разгром? Этому противоречат свидетельства очевидцев. Приводим свидетельство Коленкура о событиях, последовавших за взятием французами батареи Раевского, вследствие чего русская армия вынуждена была отступить.

«Редкий лесок прикрывал их переход и скрывал от нас их движения в этом месте. Император надеялся, что русские ускорят свое отступление, и рассчитывал бросить на них свою кавалерию, чтобы попытаться разорвать линию неприятельских войск. Части молодой гвардии и поляки двигались уже, чтобы подойти к укреплениям, оставшимся в руках русских. Император, чтобы лучше рассмотреть их передвижения, отправился вперед и прошел вплоть до самой линии стрелков. Пули свистели вокруг него; свою свиту он оставил позади. Император находился в этот момент в большой опасности, так как пальба сделалась настолько жаркой, что неаполитанский король и несколько генералов примчались уговаривать и умолять императора удалиться.

Император отправился тогда к подходившим колоннам. За ним следовала старая гвардия; карабинеры и кавалерия шли эшелонами. Император, по-видимому, решил захватить последние неприятельские укрепления, но князь Невшательский и Неаполитанский король указали ему, что эти войска не имеют командующего, что почти все дивизии и многие полки так же лишились своих командиров, которые были убиты или ранены; численность кавалерийских и пехотных полков, как может видеть император, весьма сильно уменьшилась; время уже позднее; неприятель действительно отступает, но в таком порядке, так маневрирует и отстаивает позицию с такой отвагой, хотя наша артиллерия и сокрушает его войсковые массы, что нельзя надеяться на успех, если не пустить в атаку старую гвардию; при таком положении вещей успех, достигнутый этой ценой, был бы неудачей, а неуспех был бы такой потерей, которая зачеркнула бы выигрыш сражения; наконец, они обратили внимание императора на то, что не следует рисковать единственным корпусом, который еще остается нетронутым, и надо приберечь его для других случаев. Император колебался. Он снова выехал вперед, чтобы самому наблюдать за движениями неприятеля».

Император «удостоверился, что русские занимают позиции, и что многие корпуса не только не отступили, но сосредоточиваются вместе и, по всей видимости, собираются прикрывать отступление остальных войск. Все следовавшие одно за другим донесения говорили, что наши потери весьма значительны. Император принял решение. Он отменил приказ об атаке и ограничился распоряжением поддержать корпуса, еще ведущие бой, в случае, если бы неприятель попытался что-нибудь сделать, что было маловероятным, ибо он также понес громаднейшие потери. Сражение закончилось только с наступлением ночи. Обе стороны были так утомлены, что на многих пунктах стрельба прекратилась без команды» [26].

В третьей строке приведены данные генерала Михневича. Бросается в глаза очень высокая величина потерь русской армии. Потерю более половины своего начального состава не может выдержать никакая армия, даже русская. Кроме того, оценки современных исследователей сходятся на том, что русская армия потеряла в сражении 44 тысячи человек. Поэтому эти исходные данные кажутся нам не соответствующими действительности и должны быть отброшены.

Рассмотрим данные четвертой строки. При подобном соотношении сил, предложенная нами модель показывает, что наполеоновская армия сражалась исключительно эффективно и нанесла своему противнику тяжелые потери. Наша модель позволяет нам рассматривать некоторые возможные ситуации. Если бы численность армий была бы одинаковой, то при той же эффективности, численность русской армии сократилась бы на 40%, а наполеоновской – на 20%. Но факты противоречат подобным предположениям. В сражении при Малоярославце силы были равны, и для наполеоновской армии речь шла не о победе, а о жизни. Тем не менее, наполеоновская армия была вынуждена отступить и вернуться на разоренную смоленскую дорогу, обрекая себя на голод и лишения. Кроме того, выше мы показали, что величина потерь, равная 30 тысячам, занижена, поэтому данные Васильева должны быть исключены из рассмотрения.

Согласно данным, приведенным в пятой строке, относительные потери наполеоновской армии составляющие 43%, превышают относительные потери русской армии, равные 37%. Нельзя ожидать, что европейские солдаты, сражавшиеся за зимние квартиры и возможность нажиться за счет разграбления побежденной страны, могли выдержать столь высокие относительные потери, превосходящие относительные потери русской армии, сражавшейся за свое Отечество и защищавшей от безбожников Православную веру. Поэтому, хотя эти данные и основаны на представлениях современных отечественных ученых, тем не менее, они кажутся нам неприемлемыми.

Перейдем к рассмотрению данных шестой строки: численность наполеоновской армии принята равной 185 тысяч, русской – 120 тысяч, потери – 58 и 44 тысячи человек. Согласно предложенной нами модели, потери русской армии на протяжении всего сражения несколько ниже, чем потери наполеоновской. Обратим внимание на немаловажную деталь. Эффективность, с которой сражались русские солдаты, в два раза превосходила эффективность их противников! Покойный ныне ветеран Великой Отечественной войны на вопрос: «Что такое война?», ответил: «Война – это работа, тяжелая, опасная работа, и ее надо делать быстрее и лучше, чем противник». Это вполне соответствует словам известного стихотворения М.Ю. Лермонтова:

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!

Это дает нам основания понять, почему Наполеон не послал гвардию в огонь. Доблестная русская армия сражалась более эффективно, чем ее противник и, несмотря на неравенство сил, нанесла ему более тяжелые потери. Нельзя не учитывать и то, что потери в последний час сражения были практически одинаковы. При таких условиях рассчитывать на разгром русской армии Наполеон не мог, так же как не мог истощать силы своей армии в ставшем бесперспективном сражении. Результаты проведенного анализа позволяют нам принять данные, представленные в шестой строке таблицы 13.

Итак, численность русской армии составляла 120 тысяч человек, наполеоновской – 185 тысяч, соответственно, потери русской армии – 44 тысячи, наполеоновской – 58 тысяч.

Теперь мы можем составить итоговую таблицу.

Таблица 14. Численность и потери русской и наполеоновской армий
в Бородинском сражении.


Таб. 14

Доблесть, самоотвержение, воинское искусство русских генералов, офицеров и солдат, нанесших огромные потери «Великой» армии, вынудили Наполеона отказаться от решения ввести в конце битвы в дело свой последний резерв – гвардейский корпус, так как даже гвардия могла не добиться решающего успеха. Он не ожидал встретить такое исключительно искусное и ожесточенное сопротивление русских воинов, потому что

И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

По окончании сражения М. И. Кутузов писал Александру I: «Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов, где вся пехота, кавалерия и артиллерия дрались отчаянно. Желание всякого было умереть на месте и не уступить неприятелю. Французская армия под предводительством самого Наполеона, будучи в превосходнейших силах, не превозмогла твердость духа российского солдата, жертвовавшего с бодростию жизнью за свое отечество» [27].

С бодростью жертвовали жизнью за свое отечество все, от солдата до генерала.

«Подтвердите во всех ротах, – писал накануне Бородина начальник артиллерии Кутайсов, – чтобы они с позиции не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Сказать командирам и всем господам офицерам, что, только отважно держась на самом близком картечном выстреле, можно достигнуть того, чтобы неприятелю не уступить ни шагу нашей позиции.

Артиллерия должна жертвовать собой. Пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор… Если бы за всем этим батарея и была взята, хотя можно почти поручиться в противном, то она уже вполне искупила потерю орудий…» [28].

Необходимо отметить, что это были не пустые слова: сам генерал Кутайсов погиб в сражении, а французы смогли захватить всего лишь полтора десятка орудий.

Задачей Наполеона в Бородинском сражении, так же как и на этапе преследования, был полный разгром Русской армии, ее уничтожение. Для разгрома примерно равного по уровню военного мастерства противника требуется большой численный перевес. Наполеон сконцентрировал на главном направлении 300 тысяч против Русской армии численностью 120 тысяч. Обладая на начальном этапе превосходством в 180 тысяч, Наполеон не смог его сохранить. «При большей заботливости и лучшем устройстве продовольственного дела, при более обдуманной организации маршей, при которой огромные массы войск не были бы бесполезно сбиты в кучу на одной дороге, он мог бы предотвратить тот голод, который царил в его армии с самого начала кампании, и тем самым сохранил бы ее в более полном составе» [29].

Огромные не боевые потери, свидетельствующие о пренебрежении к собственным солдатам, которые для Наполеона были всего лишь «пушечным мясом», явились причиной того, что в Бородинском сражении, хотя он и обладал полуторным превосходством, ему не хватило одного-двух корпусов для нанесения решающего удара. Наполеон не смог достичь главной цели – разгрома и уничтожения русской армии ни на этапе преследования, ни в Бородинском сражении. Невыполнение стоявших перед Наполеоном задач – это бесспорное достижение Русской армии, которая благодаря мастерству командования, мужеству и доблести офицеров и солдат, вырвала успех у противника на первом этапе войны, что послужило причиной его тяжелого поражения и полного разгрома.

«Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми», – писал впоследствии Наполеон.

Что же касается Русской армии, то в ходе труднейшего, блестяще проведенного стратегического отступления, в котором не было проиграно ни одного арьергардного боя, она сохранила свои силы. Задачи, которые ставил перед собой Кутузов в Бородинском сражении, – сохранить свою армию, обескровить и истощить армию Наполеона – были столь же блестяще выполнены.

На Бородинском поле Русская армия выстояла против в полтора раза превосходящей ее численно армии объединенной Наполеоном Европы и нанесла своему противнику значительные потери. Да, действительно, сражение под Москвой было «самым ужасным» из тех, которые дал Наполеон, и сам он признал, что «русские стяжали право быть непобедимыми». С этой оценкой императора Франции нельзя не согласиться.

Примечания:

1 Военный энциклопедический лексикон. Часть вторая. СПб. 1838. С. 435-445.
2 П.А. Жилин. М. Наука. 1988 г. С. 170.
3 Battle of Borodino from Wikipedia, the free encyclopedia. Нами исправлены ошибки в 4-й и 15-й строках, в которых составители переставили местами численность русской и наполеоновской армий.
4 Арцыбашев И.П. Потери наполеоновских генералов 5-7 сентября 1812 года в Бородинском сражении.
5 Грюнберг П.Н. О численности Великой армии в сражении при Бородине // Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи. Материалы V-й Всероссийской научной конференции. Москва 25 апреля 2002 г. М. 2002. С. 45-71.
6А. Васильев. «Потери французской армии при Бородино» «Родина», №6/7, 1992. С.68-71.
7 Военный энциклопедический лексикон. Часть вторая. СПб. 1838. С. 438
8 Роберт Вильсон. «Дневник путешествий, службы и общественных событий в бытность при европейских армиях во время кампаний 1812-1813 года. СПб. 1995 г. с. 108.
9 Согласно Шамбре, у которого вообще мы заимствовали данные о численности французских вооруженных сил, мы определили численность французской армии при ее вступлении в Россию в 440 000 человек. В течении кампании подошли еще с маршалом Виктором 33 000 человек, с дивизиями Дюрютта и Луазона — 27 000 и других пополнений 80 000 человек, следовательно, около 140 000 человек. Прочее составляют обозные части. (Примечание Клаузевица). Клаузевиц. Поход в Россию 1812 года. Москва. 1997 г. С. 153.
10 Клаузевиц. Поход в Россию 1812 года. Москва. 1997 г. С. 153.
11 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С.69.
12 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С. 70.
13 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С. 77.
14 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С. 177,178.
15 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С. 178.
16 Клаузевиц. 1812 год. Москва. 1997 г. С. 127.
17 «Родина», № 2 за 2005 г.
18 http://ukus.com.ua/ukus/works/view/63
19 Клаузевиц. Поход в Россию 1812 года. Москва. 1997 г. с. 137-138.
20 М.И. Кутузов. Письма, записки. Москва. 1989 г. с. 320.
21 Денис Давыдов. Библиотека для чтения, 1835, т.12.
22 Э. Лависс, А. Рамбо, «История XIX века», М. 1938 г. т.2, с. 265
23 «Отечественная война и Русское общество». Том IV.
24 А. Васильев. «Потери французской армии при Бородино» «Родина», №6/7, 1992. С.68-71.
25 П.А. Жилин. М. Наука. 1988 г. С. 170.
26 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С. 128,129.
27 М.И. Кутузов. Письма, записки. Москва. 1989 г. С. 336
28 М. Брагин. Кутузов. ЖЗЛ. М. 1995. с.116.
29 Клаузевиц. 1812 год. Москва. 1997 г. С. 122.



Теги:

война, история, история России, Отечественная война 1812 года, Страницы истории.