Цитата сообщения Бородино Рекогнесцировка


Наполеон со свитой проехал русские позиции от деревни Утицы до участка несколько севернее батареи Раевского. Дальше северный участок он осматривал в подзорную трубу. По всему фронту стояли русские войска, охранение было видно и на северном берегу Москвы-реки на достаточно большом протяжении (Казаки, направленные Кутузовым, демонстрировали свое присутствие на участке до 3 км. выше по течению). Правый фланг русских примерно до Горок проходил по склонам крутых оврагов, помимо батарей усиленных ещё инженерными заграждениями. Южнее рельеф постепенно выравнивался, лес вокруг деревни Бородино отсутствовал, позиции защищались артиллерийскими батареями до деревни Бородино. Еще южнее, против участка потерянного Шевардинского редута, русская армия, завернув фронт влево, спешно возводила легкие полевые укрепления (Багратионовы флеши), состоящие из трех батарей по 10 или 12 орудий, расположенных за брустверами в форме острых углов, повернутых в сторону неприятеля и не имеющих бруствера с тыла. По-видимому, укрепления производили впечатления слабых. Левое крыло наше было уперто в большой лес и прикрыто высоко торчащим курганом с 25 пушками. Еще на двух пригорках наброшены венцами укрепления. На центре все мосты разорены, все переправы испорчены, против известных бродов выставлены пушки.
По рассказам французов, Наполеон с первого раза усмотрел, что правое неприятельское крыло неприступно. Он решил вести сражение на участке от холма Горецкого до утицких болот.
Весь день Наполеон провел в активной деятельности, подготавливая завтрашнее сражение. Окружающие отметили, что в какой-то момент он даже пел бравурную песню. Наполеон отверг предложение маршала Даву, предлагавшего просто обойти армию Кутузова и идти на Москву, ему нужно было разгромить и уничтожить русскую армию. Он понимал, что для впятеро уступающей по численности, в том числе и в кавалерии, имеющей примерно вдвое меньше пушек, чем у него, русской армии генеральное сражение является политически вынужденным, и при таком превосходстве был уверен в лёгкой и громкой победе.
Гр. Ф.Н. Глинка, участник сражения, вспоминал: «После дня, слегка пасмурного, и вечера, окропленного холодноватым дождем, после жаркой целодневной перестрелки за право пить воду из Колочи настал темный холодный вечер, настал канун битвы Бородинской. … Бледно и вяло горели огни на нашей линии, темна и сыра была с вечера ночь на 26 августа; но ярко и роскошно чужими дровами освещал себя неприятель. Удвоенные костры, установленные в несколько линий, пылали до самого Колоцкого монастыря (удален примерно на 25 км.). Эти не наши огни, стоя огненными полками, сквозили сквозь чащи лесов и кустарников, румянили наше небо и бросали какой-то кровавый отблеск на окрестности ямистые, темные.
Рокот барабанов, резкие звуки труб, музыка, песни и крики несвязные (приветный клик войска Наполеону) слышались у французов. Священное молчание царствовало на нашей линии».
По воспоминаниям свиты, ночь перед сражением Наполеон почти не спал, дважды выходил смотреть, не ушла ли русская армия. С рассветом он вышел из палатки со словами «Вот солнце Аустерлица», тут же записанными придворными летописцами.