Евреи и Русь |
Первое сильное присутствие евреев у русских границ ощутилось на самой заре Киевской Руси – через Хазарское государство. Хазары, тюркский народ, не желая ни мусульманства, чтобы не подчиняться багдадскому халифу, ни христианства, чтоб избежать опеки византийского императора, на рубеже VIII-IX веков (а правители их ещё раньше) перешли в иудаизм. Центр хазарского государства находился в районе современных Дагестана и Чечни. До объединения Руси Олегом (882) хищническая Хазария, жившая, как позже Золотая Орда, Казанское и Крымское ханства, преимущественно грабежами соседей и угонами в рабский плен многих десятков и сотен тысяч рабов, распространяла свою верховную власть на всю южную половину будущего Киевского государства – до самой области вятичей. Жившие там русские славяне платили хазарам дань. Бесперебойность её поступления регулярно поддерживалась вторжениями хазарских войск. Сохранилось несколько иудейских имён полководцев, стоявших во главе этих армий. Так как Хазария распространила тогда своё владычество на весь северный берег Чёрного моря, евреи в эту раннесредневековую эпоху широко расселились в Крыму, особенно в Керчи. Евреи оседали и в Киеве. До конца IX-Х века в Киеве, по целому ряду источников, сидел хазарский наместник и стоял хазарский гарнизон. Нижняя часть города ещё в X столетии называлась Козары. В Киев прибывали и еврейские торговцы с Запада. В русских былинах «Иудейский Царь» – самый распространённый термин для выражения врага христианской веры, как и Богатырь-Жидовин в былинах об Илье Муромце и Добрыне Никитиче. В этом, вероятно, сохранились остатки воспоминаний о борьбе с иудейской Хазарией. В эпоху советского «интернационализма» большинство таких былин упорно замалчивалось.
Хазарский всадник уводит русского в плен
После объединения русских племён в конце IX века сфера хазарского влияния на их территории сильно сократилась. В 960-х годах мощные удары Хазарии нанёс знаменитый князь-воитель Святослав. Эти удары не сокрушили хазарское государство целиком, но с тех пор его остатки влачили жалкое существование. В период принятия христианства святым князем Владимиром был заключен военно-политический союз между Византией и Русью против облегавшей их с востока области господства семитских религий – ислама и иудаизма. Константинополь и Киев сотрудничали в борьбе с халифатом и союзной тому обломками Хазарии. Эта основанная на общности христианской религии дружба принесла немало успехов. Стоит заметить, что в момент выбора новой веры Владимиром ему кроме христианства предлагалось и мусульманство, и иудаизм – иными словами, восточный семитский блок звал Россию к себе в союзники для сокрушения Византии. Но, понимая, что за падением Константинополя тут же последуют новые нашествия с востока на Русь, Владимир Святой сделал единственно правильный выбор.
Однако, иудейское влияние ещё долго оставалось на Руси весьма чувствительным, поддерживаясь численностью и богатством живших здесь еврейских торговцев. Агитация за то, чтобы русские предпочли христианству иудаизм не прекращалась. Эти напряжённые богословские споры с иудаизмом родили знаменательное в русской литературе «Слово о Законе и Благодати» (середина XI в.). Больше столетия после крещения Руси евреи весомо участвовали в широкой торговой деятельности тогдашнего Киева. Его большой еврейский квартал продолжал существовать. Богатым евреям покровительствовали многие князья, особенно Святополк Изяславич. После смерти Святополка (1113) восставшие киевляне «ограбили всех жидов». Причиною этого мятежа было лихоимство евреев. В «Уставе» преемника Святополка Изяславича, Владимира, Мономаха упоминается, что ростовщики-евреи брали в Киеве до 50% годовых. Немало евреев было убито. Приехавшему занять великокняжеский трон Владимиру Мономаху киевляне жаловались, что «жиды при Святополке имели великую свободу и власть и отняли у христиан все промыслы». Владимир отговаривал горожан от беззаконных грабежей и убийств, а по «еврейскому вопросу» созвал на совет всех князей, так как «жидов много расселилось во всех княжествах». По одним сведениям, княжий совет решил изгнать всех евреев из Руси, но, по другим, более вероятным, они остались: летописи упоминают, что в 1124 большой киевский еврейский квартал сильно пострадал от пожара.
Среди зачинщиков убийства Андрея Боголюбского, главного основателя могущества Северо-Восточной Руси (позднейшей Великороссии), был его доверенный еврей Ефрем Моизич. После убийства Андрея сын Моизича Георгий бежал к еврейскому князю в Дагестан.
После нашествия Батыя и при растущем упадке Византии киевская торговля сильно упала, и немалая часть его еврейского населения отхлынула в Польшу. Но при татарском господстве открылся путь на Русь «многим купцам Бесерменским, Харазским или Хивинским, опытным в торговле и хитростях корыстолюбия: сии люди откупали у татар дань наших княжений, брали неумеренные росты [долговые проценты] с бедных людей», и в случае неплатежа объявляли должников своими рабами. Жители Владимира, Суздаля, Ростова восстали против этих лихоимцев: некоторых убили, а прочих выгнали. Хан хотел двинуть на Русь карательную армию, но его сумел отговорить Александр Невский.
Подробнее - см. в статье Ересь жидовствующих
В поначалу бедной, непромышленной и неторговой, Московской Руси евреев было мало. Однако в конце XV века нарождающуюся Россию потрясла ересь жидовствующих. Приехавший в 1470 в Новгород из Киева еврей Схария стал распространять учение, которое для виду прикрывалось христианской оболочкой, но во всех основных принципах совпадало с иудаизмом. Схария говорил, что закон Моисея единственно правилен; что история Христа выдумана; что истинный мессия ещё не родился; что особенно вреден для истинной веры главный внешний атрибут православия – иконы. Не исключено, что Схария привлекал к себе малообразованных ещё россиян мнимой высокой ученостью – иудейской Каббалой, которая как раз в XV веке сильно распространилась даже и на европейском Западе. Каббала привлекала падкую на внешний эффект образованщину «философской утончённостью» (на деле сводившейся к примитивному школярству, но оно пришлось как раз ко двору едва нарождавшемуся «свободомыслящему» «гуманизму») и «глубокомыслием» «пророчеств» (при ближайшим рассмотрении – напыщенный пустопорожний туман).
В Новгороде к учению Схарии примкнули два весьма видных русских священника – Дионисий и Алексий. По совету своего учителя, они прикидывались ревностными поборниками веры Христа, а иудейскую ересь распространяли втайне, среди вербуемых в высшем классе сторонников. По какой-то сильной протекции, Дионисий и Алексий были представлены великому князю Ивану III, который только что присоединил Новгород к Москве. Два эти главные распространителя ереси жидовствующих были не только взяты в Москву, но и сделаны протоиереями двух главных столичных храмов – Успенского и Архангельского соборов в Кремле. Ересь начала распространяться и в Москве. Алексий привлёк к учению жидовствующих Елену, жену старшего (уже умершего) сына Ивана III, мать его внука Дмитрия, который тогда считался наследником престола. Через некоторое время сторонник жидовствующих Зосима был сделан русским митрополитом.
Однако в Новгороде борьбу против жидовствующих начал известный русский просветитель, архиепископ Геннадий. В 1490 Геннадий добился созыва церковного собора, где вскрылось, что «отступники злословят Христа и Богоматерь, плюют на кресты, называют иконы болванами, грызут оныя зубами, повергают в места нечистые, не верят ни Царству Небесному, ни воскресению мертвых и, безмолвствуя при усердных христианах, дерзостно развращают слабых». Перед лицом столь сильных и явных обвинений собор осудил учение Схарии и проклял его. Однако тайное влияние еретиков в верхах было столь велико, что виднейшие фигуры жидовствующих не только избежали наказания, но и сохранили высокие посты. Зосима оставался митрополитом до 1494. Жидовствующим покровительствовал тогдашний русский министр иностранных дел, дьяк Фёдор Курицын, содержавший вольнодумный салон. По некоторым сведениям, Иван III не выступал против ереси из политических видов. С помощью Схарии он надеялся усилить влияние России в Литве в Крыму, где имели большое влияние евреи: «князь и владетель Таманьского полуострова Захария де Гвизольфи и фаворит хана Менгли-Гирея, Хозя Кокос».
Борьба между русско-патриотической и проеврейской партиями продолжалась с немалым упорством. Одно время (1498) жидовствующие едва не взяли в ней верх и не захватили в Москве всей власти. Их ставленник Дмитрий, сын княгини Елены, был венчан на царство. Но после нового соперничества в верхах Иван III примирился со своей женой Софьей Палеолог, и в 1502 наследником престола был объявлен не Дмитрий, а сын Софьи от Ивана – Василий. Федор Курицын умер. После нового церковного собора 1504 несколько жидовствующих было сожжены, другие бежали из России в Литву и там открыто приняли иудейскую религию.
Борьба с ересью жидовствующих дала толчок духовному просвещению Московской Руси. С именем главного её противника – архиепископа новгородского Геннадия связано основание многих церковных школ, а также издание в России первой церковно-славянской Библии, ещё не существовавшей как единое собрание на Православном Востоке. Через 80 лет именно эта Библия Геннадия была напечатана в Остроге (1580-82 г.), как первопечатная церковнославянская Библия опередившая своим появлением все другие православные страны.
К началу Нового Времени центр мирового еврейства перешёл в Польшу. В связи с этим возросло еврейское население Литвы, Белоруссии и Украины. Иван Грозный запретил евреям въезд в Россию, ибо они русских людей «от христианства отводили, и отравные зелья в наши земли привозили». Однако легенда о том, что при завоевании Полоцка Грозный насильственно крестил тамошних евреев, а 300 отказавшихся утопил в Двине, видимо, – вымысел.
При польском ставленнике Лжедмитрии I (1605-06) евреи появились в Москве в большом числе. А Лжедмитрий II («Тушинский вор»), чьи разбойничьи отряды в 1607-1610 разорили большую часть России, по данным многих источников, сам был евреем. Хотя в договоре об избрании на московский престол польского королевича Владислава содержался пункт: «жидам не въезжать для торговли в Московское Государство», по окончании Смуты им, видимо, был открыт в Россию свободный доступ. В Уложении 1649 нет никаких «антиеврейских» ограничений.
Приток евреев в Россию усилился после присоединения Левобережной Украины по результатам войны с Польшей 1654-67. Отношение здесь к ним вскоре стало весьма неблагоприятным. Царь Фёдор Алексеевич (1676-1682) пробовал запретить евреям въезд в Россию, но без успеха. Пётр I в манифесте 1702 говорил, что не желает видеть в России обманщиков‑жидов, однако за всё царствование не издал ни одного закона против них. Среди «птенцов гнезда Петрова» было немало евреев: дипломат-мошенник Шафиров, первый генерал-полицеймейстер Петербурга Девьер, начальник тайного розыска Вивьер, родственники Шафирова Абрам и Исаак Веселовские. С большой неприязнью относились к евреям на Украине. Гетман Скоропадский несколько раз объявлял там указы об их выселении – но они не выполнялись.
Екатерина I, по совету Меншикова, предписала выселить евреев из Украины и российских городов (1727), но через год этот указ был отменён. В 1728 новый император Петр II велел допустить евреев в Малороссию, как людей полезных для торговли. Анна Иоанновна распространила это право (1731) на Смоленскую губернию и (1734) на Слободскую Украину (великорусские области, пограничные с Малороссией). Евреям разрешили арендовать доходные статьи у помещиков и вести виноторговлю. Ещё живя в Курляндии Анна Иоанновна часто делала денежные займы у богатого еврея Леви Липмана. После воцарения в России она пожаловала ему чин обергофкомиссара. Бирон передал Липману почти всё управление русскими финансами и различные торговые монополии. По словам одного из послов: «можно сказать, что именно Липман управляет Россией» – хотя в 1730 сама Анна сетовала на то, что на Украине вся торговля находится в руках греков, турок и жидов. В 1739 Анна запретила евреям арендовать землю в Малороссии, а в 1740 предписала выслать оттуда за рубеж около 600 евреев, однако оба эти указа не были выполнены.
Императрица Елизавета в декабре 1742 издала указ о высылке всех «ненавистников Христа» жидов за пределы России. Но евреям, принявшим православную веру, разрешалась остаться – указ основывался не на национальной, а на религиозной нетерпимости, которая к русским старообрядцам проявлялась ещё сильнее. Сенат, канцлер Бестужев‑Рюмин и малороссийская казачья старшина стали убеждать Елизавету, что высылка евреев ослабит торговлю. Известный еврейский историк Семён Дубнов, основываясь на явно недостоверных показаниях автора середины XIX века Геррмана, уверяет, что при Елизавете из России было изгнано 35 тысяч евреев. Однако на деле указ Елизаветы, встретив сильнейшее сопротивления от евреев, помещиков и вельмож был практически не исполнен. И при Елизавете видную роль в российской дипломатии играл еврей Исаак Веселовский. А некий еврей Грюнштейн, получив 1000 душ крепостных, за участие в перевороте 1741, так возгордился, что грозил убить генерального прокурора.
От недолгого царя Петра III осталось, однако, известие, что в малолетство этого будущего русского императора казна его родной Голштинии была разорена еврейским финансистом Мусафией.
При первом же появлении в Сенате только что воцарившейся Екатерины II там был поставлен вопрос о дозволении евреям въезжать в Россию. Опасаясь народного недовольства, ещё непрочная на престоле царица поначалу отложила рассмотрение этого проекта, но после новых упорных ходатайств поручила дала нескольким еврейским купцам право на торговлю в только что отторгнутой у турок Новороссии, предписав для прикрытия называть их «новороссийскими купцами». Во время первого раздела Польши (1772) к России отошла часть Белоруссии, где жило 100 тысяч евреев. Это и можно считать датой первого появления на русской территории массового еврейского населения.
Несмотря на отрывочные факты гонений в Средние века, еврейское население Польши к XVI веку сильно возросло. Евреи приняли широкое участие в сельском хозяйстве помещиков, развив занятия арендой, в том числе винных промыслов. По Люблинской унии (1569) к Польше перешла большая часть Украины, и её стала колонизовать польская шляхта – при содействии евреев. Бывших доселе свободными казаков прикрепили к земле, обложили барщиной. Арендаторы-евреи стали брать у панов откупа на право продажи водки и другие доходные статьи. Часто паны сами не жили в имениях – теми управляли еврейские откупщики, которые завладевали даже православными церквями и налагали пошлины на крещение младенцев. Масса украинского населения ненавидела евреев, и во время антипольского восстания Хмельницкого десятки тысяч их были перебиты. Но Белоцерковский договор 1651 вернул евреям право жить по всей Украине. В XVIII веке винное дело стало главным их занятием.
Широко расселившись по всей стране, польское еврейство оставалось внутренне крайне замкнутым. Оно было организовано в прочные общины (кагалы), возглавляемые раввинами. Кагал регулировал все внутренние отношения среди еврейства и посредничал между ним и властями. Кагальные старшины имели карательную власть над еврейским населением, только они вершили суды евреев с евреями. Кагальная олигархия жестоко притесняла еврейских бедняков.
Синагога и кагальные старшины
Кагалы стремились держать соплеменников в изоляции от соседей. Орудием в этом деле выступали заповеди Талмуда, слепо исполняемые малообразованной еврейской массой. После польских разделов кагальная система перешла с еврейством и в Россию. Раввины и кагалы господствовали над евреями почти независимо от русских властей. В конце XVIII века среди евреев возникли два широких духовных движения: просветительское (Моисея Мендельсона) и религиозно-мистический хасидизм. Кагалы открыли яростное гонение на то и на другое. На хасидов наложили херем – религиозное проклятие. Евреи-раввинисты устраивали погромы хасидов, делали на них ложные доносы русским властям. Впрочем, в 1799 и хасиды сделали донос об утайке податей виленским раввином, добившись его ареста.
В присоединённой к России в 1772 части Белоруссии Екатерина II поначалу уравняла евреев в правах с христианами, чего в Польше никогда не было. При этом были сохранены и кагалы. В 1778 евреи, имевшие капитал более 500 рублей, получили все права, данные незадолго до этого российским купцам. По Могилёвской губернии купцами объявилось 10% от еврейского населения (а от христианского – только 5,5%). Благодаря постановлению 1778 евреи-купцы получили значительную независимость от кагалов (и с 1783 должны были вносить сборы не в кагал, а в магистрат). Кагалы были этим очень недовольны. По Жалованной грамоте городам 1785 все мещане, не исключая и евреев, получали право участия в местном сословном управлении. Евреи стали полностью равноправными гражданами (Россия опередила в этом равноправии не только Польшу, но и Францию с Германией). Евреи появились в немалом числе на городских должностях. Что ещё важнее: евреи в России никогда не были крепостным, а русские крестьяне оставались таковыми до 1861.
В первое время евреи получили даже большую свободу, чем русские купцы и мещане: те – жили непременно в городах, а евреи – и в уездных селениях, занимаясь, в частности, винными промыслами. Они продолжали брать в аренду у помещиков различные статьи деревенского дохода, эксплуатируя несвободное белорусское крестьянство и развивая среди него пьянство. Но в 1783 Екатерина предписала, чтобы мещане и купцы занимались только городской торговлей и ремеслом, и запретила помещикам сдавать лицам этих сословий деревенские винокурни. Многим евреям предстояло переселение в города, где от этого должна была усилиться внутринациональная конкуренция между ними.
Этот указ был общеобязательным для купцов всех национальностей и не направлялся исключительно против евреев. Однако кагалы отрядили (1784) в Петербург депутацию просить об оставлении за ними права деревенских аренд и заодно о восстановлении власти кагальных старшин над еврейским населением России. Просьбу евреев поддержали и польские помещики, говорившие, что право сдавать аренды – их неотъемлемая дворянская привилегия. И российский сенат в 1786 отменил выселение евреев в города, дав им возможность пребывать во временной отлучке из своего города в деревню. Кагалам была возвращена часть административных прав над еврейским населением: раскладка общественных повинностей, сбор подушной подати, усмотрение о праве отлучки из общины.
Купцы и мещане в тогдашней России не пользовались свободой передвижения, были прикреплены к месту приписки (чтобы отъездом не понижать платежеспособность своих городских обществ). Но для Белоруссии, где жило большинство евреев, Сенат сделал исключение (1782), разрешив там купцам свободно переходить из города в город «в целях развития торговли». Это дало еврейским коммерсантам весьма существенную привилегию перед русскими. Они немедленно начали выходить из границ постановления 1782, переезжая за пределы Белоруссии, в Смоленск и Москву. К концу XVIII века число евреев в Москве сильно увеличилось. Многие из них вели крупную торговлю, а другие продавали заграничные товары на своих квартирах, постоялых дворах и вразнос по домам, что было запрещено.
В 1790 московское купечество обратилось к властям с просьбой удалить евреев из столицы. При этом указывалось, что «жиды» ко вреду русских пользуются запрещёнными приёмами торговли, «обрезают монеты», а дешевизна их товаров указывает на то, что они контрабандные. В декабре 1791 Екатерина II запретила евреям записываться купцами внутренних губерний России. Но они сохранили все расширенные по сравнению с торговцами русских областей привилегии в Белоруссии. Указ императрицы дал им права жительства и мещанства также и в недавно отнятой у турок и теперь осваиваемой Новороссии – Екатеринославской и Таврической областях (куда купцы и мещане из христиан переселяться из внутренних губерний не могли!). В 1796, когда стало известно, что евреи уже поселились в Киевской, Черниговской и Новгород-Северской губерниях, – еврейские привилегии были распространены и на эти территории!
Указы 1791-1796 таким образом определили очень широкую область свободного расселения и распространения коммерческого влияния евреев, но они тем самым положили начало и проклинаемой ими потом черте оседлости. Хотя в момент своего принятия эти постановления выглядели не ограничением евреев в правах сравнительно с христианами, а, наоборот, – дарованием им необъяснимо щедрой льготы. Русское крестьянство, мещанство и купечество находились тогда в крепостном состоянии. Их «черта оседлости» замыкалась в пределах родной общины – города, деревни или барской усадьбы, а евреи получили право свободного передвижения и развития экономической деятельности на громадной территории.
В 1793 и 1795 состоялись Второй и Третий разделы Польши, включившие в состав России Литву, Подолию и Волынь, где жило около миллиона евреев. Этот новый еврейский приток в Россию был важнейшим историческим событием. После многовековых странствий еврейство Восточной Европы оказалось собранным «в одну великую общину». Только что возникшая «черта оседлости» не была для евреев так уж непроницаема. К концу царствования Екатерины II они уже жили и в Петербурге, где выдвинулся известный откупщик Абрам Перетц и близкие к нему купцы. В период наибольшего ожесточения борьбы хасидов и раввинистов, в Петербурге жили виднейшие лица обеих этих еврейских религиозных партий: раввин Авигдор Хаимович и его враг, хасидский цадик Залман Борухович.
После Второго и Третьего разделов Польши число евреев в России оказалось столь велико. Их широкое пребывание в белорусских и украинских деревнях на вышеуказанном праве временной отлучки из городов разорительно сказывалось на местном крестьянстве. Осваивать полупустынную пока Новороссию евреи не ехали, хотя переселенцам туда давались широкие льготы. В 1794 Екатерина II думала приступить к выселению евреев из деревень в города и обложить их двойной по сравнению с христианами податью. Эту двойную подать уже давно платили русские старообрядцы; но в отношении евреев она долго не удержалась.
Преемник Екатерины, император Павел, относился к евреям благожелательно. Он узаконил хасидизм, присоединил к еврейской черте оседлости обширную Курляндию и отверг просьбы христиан Ковны (Каунаса), Каменец-Подольска, Киева и Вильны (Вильнюса) о выселении евреев из их городов.
Вскоре после вступления на российский престол Павла Белоруссия подверглась сильному голоду. Для определения его причин была назначена комиссия во главе с сенатором-поэтом Гавриилом Романовичем Державиным. Державин нашёл, что одна из главных причин голода и бедности белорусских крестьян – пьянство, усиленно развиваемое из собственной корысти евреями. Державин представил Павлу письменное «Мнение об отвращении в Белоруссии голода и устройстве быта евреев». Он писал там, что белорусское земледелие вконец расстроено, так как польские помещики управляют имениями не сами, а через арендаторов, среди которых много евреев. Крестьяне ничем не защищены от арендаторского произвола, и он разоряет народ до крайности. Аренды обычно кратковременны – на один-два-три года. Арендаторы стараются за этот срок извлечь максимальную выгоду из имения, хотя бы оно потом надолго истощилось. «Помещики, отдавая на откуп жидам в своих деревнях винную продажу, [уговариваются], чтоб их крестьяне ничего для себя нужного нигде ни у кого не покупали и в долг не брали, как только у сих откупщиков [втрое дороже], и никому из своих продуктов ничего не продавали, как токмо сим жидам... дешевле истинных цен». Из приблизительно миллиона тогдашнего еврейского населения России 200-300 тысяч живут в деревнях виноторговлей. Почти в каждом украинском и белорусском селении есть несколько еврейских корчем, где «выманивают… жиды [у поселян] не токмо насущный хлеб, но и в земле посеянный, хлебопашенные орудия, имущество, время, здоровье и самую жизнь». Так, евреи стали в западных губерниях России незаменимым, деятельным и находчивым звеном в помещичьей эксплуатации бесправных крестьян.
Еврейский шинок в Малороссии
Державин предложил уничтожить все излишние корчмы, разрешить виноторговлю только самим помещикам – и по строгим правилам: так чтобы у крестьян оставалось достаточно хлеба для пропитания и посева. Евреев от винокурения и аренды корчем устранить безусловно, а для аренды имений также ввести строгие правила.
Державин представил и проект общего преобразования жизни евреев в России. Из бесед с еврейским просветителем, противником кагалов, врачом Ильёй Франком, Державин усвоил, что кагальная верхушка исказила подлинный смысл Торы талмудическими лжетолкованиями, которые клонят к полному обособлению еврейства от окружающих народностей. Кагалы еврейский простой народ «так... ослепили… что… утвердилась между ими и… неединоверными с ними… неразрушимая стена, которая, окружая их мраком, содержит в твёрдом единстве и отделении» от соседей. Под влиянием кагалов евреи считают себя единственным обладателями истинной веры, презирая всех остальных. Согласно учениям Талмуда, они ждут Мессии, который даст «избранному народу» материальное владычество над всем миром. Русское правительство дало евреям широкое самоуправление, с богатыми материальными средствами. Кагалы заведовали внутриеврейским сбором, который далеко превосходил суммы податей, платимых этой нацией в российскую казну. Еврейские старшины распоряжались этим сбором совершенно безотчётно. Собственный народ они держали «в великом порабощении и страхе», их приказы повсюду исполнялись беспрекословно. Точной численности евреев никто не знал, ибо они постоянно перебегали друг к другу по местечкам, а кагалы занижали их количество, чтобы платить меньше податей.
Державин объяснял, что еврейство Белоруссии, как непроизводительное ярмо, висит на шее у крестьян. Многочисленность евреев такова, что без полной перемены их образа жизни вся область обречена на разорение. Не занимаясь полезными занятиями, белорусские евреи живут гораздо богаче крестьян. «Всего же более упражняются в деревнях... в раздаче в долги всего нужного крестьянам [под огромные проценты]… и, попав крестьянин единожды в их обязанность, не может уже выпутаться из долгу». Помещики из корыстолюбия поддерживают евреев.
Хотя Державин отнюдь не требовал от русского правительства гонений на евреев, полагая: «Ежели Всевысочайший Промысл, для исполнения каких своих недоведомых намерений, сей… опасный народ оставляет на поверхности земной и его не истребляет; то должны его терпеть и правительства, под скиптр коих он прибегнул», современные «либеральные» авторы постоянно выставляют великого русского поэта ярым еврейским ненавистником. Однако советы Державина относительно преобразования быта евреев в России сводились лишь к тому, чтобы направить еврейство от паразитизма к производительности.
Державин ставил задачей «уменьшить [число евреев в белорусских деревнях]… ослабить их фанатизм и… приближить к прямому просвещению, не отступая… от правил терпимости различных вер… истребив в них ненависть к иноверным народам, уничтожить коварные вымыслы к похищению чужого добра». Он предлагал разобрать и разрешить все взаимные долговые претензии между российскими христианами и евреями, запретить евреям виноторговлю и направить их на заведение фабрик и земледелие, освободив тех, кто заводит производства, от налогов 3-6 лет. Запретить российским евреям аренду помещичьих деревень. Ликвидировать кагалы – а с ними и все их лихоимственные для самого еврейского народа сборы. Двойной податью в российскую казну Державин евреев облагать не советовал.
Преодоление национальной и религиозной замкнутости евреев и приобщение их к общерусской и общечеловеческой культуре поэт считал главным пунктом плана, хотя указывал, что плодов здесь придётся ждать долго. Державин предлагал открыть для евреев общественные школы (в том числе ремесленные и земледельческие), где они, не теряя родной религии, учились бы сближаться с инонациональными соседями.
Портрет Гавриила Романовича Державина. Художник В. Боровиковский, 1811
Кагалы горячо воспротивились плану Державина, заявив, что хлебопашество евреям запрещено их религией и что они «сверх нынешних их упражнений», других способов прокормиться не найдут. На Державина было возведено ложное обвинение в избиении палкой одной еврейки. В конце 1802 новый российский император Александр I составил «Комитет о благоустроении евреев», на чьё рассмотрение и были поданы проекты Державина. В комитет вошли магнаты Адам Чарторыжский, Северин Потоцкий и Валериан Зубов, которые владели большими имениями в Польше и были тесно связаны с евреями. Участвовал в комитете и сам Державин (только что назначенный первым в русской истории министром юстиции), а также Михаил Сперанский, прославившийся вскоре своим либеральным реформаторским планом. В комитет пригласили еврейских депутатов ото всех губернских кагалов, а также видных евреев Ноту Ноткина, близкого к Сперанскому петербургского откупщика Абрама Перетца и нескольких сотрудников последнего.
Проект выселения евреев из деревень встретил сильнейшее сопротивление. Чрезвычайное собрание кагалов в Минске в 1802 просило Александра I «отложить» эту реформу на 15-20 лет. На Державина все кагалы наложили проклятие (херем), собрали «на подарки по сему делу… миллион и послали в Петербург» с просьбой «смен[ить] генерал-прокурора Державина, а ежели того не можно, то хотя покуситься на его жизнь». Больше всего евреи держались за право торговать в деревнях вином. Нота Ноткин, встретившись с Державиным, предлагал ему взятку в сто и даже двести тысяч за то, чтобы он не противился другим членам комитета. Сперанский целиком стоял на стороне евреев. В первом же заседании комитета все его члены кроме Державина высказались за то, чтобы оставить за евреями сельскую виноторговлю. В 1803 Александр I снял Державина с поста министра юстиции, и его дальновидный план реформирования еврейской жизни в России остался втуне.
[Разделы о жизни евреев в России с начала XIX века до 1917 находятся в разработке]
В первые дни после Февральской революции 1917 левые и либеральные газетыпризывали перестроить всю российскую жизнь «с корня» и «рвать без жалости сорные травы, даже если среди них попадутся и полезные растения». Но конкретных шагов они предлагали мало, кроме одного – немедленного введения еврейского равноправия.
Последнее пошло очень быстро, начался пересмотр прежних российских законов. 1-го марта (старого стиля), за день до отречения царя, комиссары Думского Комитета в министерстве юстиции В. Маклаков и М. Аджемов провели распоряжение: зачислить всех евреев-помощников присяжных поверенных в сословие присяжной адвокатуры. 3 марта председатель Думы М. Родзянко и глава Временного правительства Г. Львов провозгласили одной из главных целей новой власти отмену всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений. 4 марта были внесены и быстро приняты предложения открыть евреям дорогу в офицерство (инициатор – военный министр Гучков) и отменить процентную норму для евреев в учебных заведениях. 6 марта министр торговли-промышленности Коновалов приступил к мерам по отмене запрета на покупку земли компаниями с евреями в правлениях.
Уже 8-9 марта в Москве, Питере и Одессе было зачислено в присяжные поверенные около 300 евреев. 9 марта киевская городская дума без выборов включила в свой состав пятерых евреев.
20 марта Временное правительство приняло постановление, подготовленное министром юстиции А. Керенским, которым отменялись все "ограничения в правах российских граждан, обусловленные принадлежностью к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности". И это был первый крупный законодательный акт Временного правительства. Он формально-юридически подтвердил отмену в России черты оседлости, фактически уже павшую в 1915. Окончательно отменялись все ограничения передвижения, жительства, учебных заведений, участия в местном самоуправлении, права приобретения имуществ по всей России, участия в казённых подрядах, в акционерных обществах, права найма иноверной прислуги и рабочих, занятия должностей на государственной и военной службе.
Еврейство приветствовало этот акт, совпавший (случайно или намеренно?) с праздником иудейской Пасхи. На созванном по этому случаю большом еврейском митинге приветственно выступил Милюков.
Созданная во время войны комиссия Батюшина по расследованию взяточничества была закрыта, и её члены теперь сами подверглись суду. Дело известного мошенника, еврея Рубинштейна, было прекращено, распечатаны запечатанные Батюшиным сейфы банков Волжско-Камского, Сибирского и Юнкера. Арестованный бывший министр внутренних дел Протопопов теперь уверял Следственную комиссию Временного правительства, что главными своими задачами на посту министра считал «во-первых, продовольственное дело, [а за ним]… прогрессивное движение: еврейский вопрос». Был арестован и бывший министр юстиции Щегловитов, которого считали главным инициатором дела Бейлиса. Для этого дела поначалу готовился громкий пересмотр. Был арестован д-р Дубровин, председатель «Союза Русского Народа», а книжные магазины Монархического союза сожжены. Вождям правых – Н. Маркову и Замысловскому – пришлось скрываться. Аресты монархистов шли сотнями. Появилась и низкая басня, что Столыпин принимал участие в убийстве Иоллоса.
Весь март и апрель целиком левая пресса России, нагнетая страсти, взахлёб утверждала, что где-то готовятся и вот-вот начнутся еврейские погромы. В ответ на слух, что кто-то в Петрограде наклеил рукописную антиеврейскую листовку Исполком Совета рабочих и солдатских депутатов создал специальную «комиссию по связям с местами» (Рафес, Александрович, Суханов) с задачей «борьбы против черной сотни» вне столицы. («Евреям ставится в вину поражение нашей армии, и революционное движение в России, и падение абсолютизма».) Исполком Совета требовал «решительных мер против погромных агитаторов», которых, однако, так никто нигде и не выявил. Ничего даже близко похожего на погромы ни в одном месте России не случилось – несмотря на революционное безвластие.
Зато крайне неприязненно к идее еврейского равноправия отнеслась слывшая оплотом российского либерализма Финляндия. Там и прежде евреям запрещалось жить постоянно, сильно ограничивалось право евреев свидетельствовать в финских судах. После Февраля 1917 имевшая законодательную автономию Финляндия так и не внесла в свой сейм законопроекта о еврейском равноправии. Больше того: она выселяла проникших в неё евреев – и не в сутки, а в час, с первым отходящим поездом. Ничего не делала в пользу евреев и военная союзница России, Румыния, где население, по словам тамошнего коммуниста Раковского, винило евреев в поражении на фронте и в братании с немцами на занятой теми части страны.
После Февральской революции в Англии и Соединённых Штатах состоялись массовые митинги в поддержку самой революции и прав российских евреев. Один английский парламентарий требовал добиться «гарантий русским евреям на будущее и возмещений им за прошлое». Крупнейший американский финансист, еврей Яков Шифф, поддержал кредитом правительство Керенского. По слухам, Шифф денежно поддерживал и сами февральские события.
Немудрено, что после уравнения в правах многие российские евреи относились к Февральской революции восторженно. Однако есть свидетельства и осторожно-тревожного отношения к ней консервативных иудейских кругов, у которых страх перед опасностями возможного безвластия перевешивал радость ещё не утверждённого равенства. Но динамическая еврейская молодёжь безудержно рвалась строить «счастливый Новый мир».
Резкое усиление активности еврейства по всей России прямо бросалось в глаза. Американский пастор Саймонс, уже 10 лет проживший в Петрограде, вспоминал, что вскоре после революции повсюду в Петрограде были видны группы евреев, стоявших на скамьях, ящиках из-под мыла и т. д. и ораторствовавших. После революции «они слетелись [в столицу] целыми стаями, и большинство агитаторов оказывалось евреями». Родзянко, либерал и видный революционный деятель, упоминает о необычайном многочислии евреев в главном штабе «февралистов» – Таврическом дворце – в первые же дни после переворота. Приехал в Кронштадт за несколько дней до кровавой расправы над 60 офицерами, став её инициатором и председателем кронштадтского «Комитета революционного движения» некий «студент Ханох». Дальше кронштадтскую кровавую эстафету перенял не доучившийся психоневролог «доктор Рошаль». Во главе революционной милиции Васильевского острова стали евреи Соломон и Каплун (будущий кровавый подручный Зиновьева), а во главе действовавшей бессудно «комиссии для проверки правильности задержания лиц, арестованных во время революции» (таких были тысячи в Петрограде – в том числе все жандармы и полицейские) – присяжный поверенный Гольдштейн.
Так впервые в истории России евреи заняли высокие посты в центральной и местной администрации.
Февральскую революцию сделали не евреи. Главные виновники крушения Российской империи – нерешительный царь, корыстные придворные, высшие бесталанные генералы, задубевшие администраторы, а с ними заодно их противники – мечтательная русская интеллигенция, земцы, кадеты, революционеры, – и с ними же заодно разбойная часть запасников, издевательски содержимых в петербургских казармах. Февральская революция была совершена русским неразумием. Но в её идеологии сыграла значительную роль та абсолютная непримиримость к исторической власти России, которую проповедовали больше всего евреи, ещё укоренившиеся в непримиримости после процесса Бейлиса и массового выселения в 1915.
На самых верхах, в Исполкоме Совета рабочих и солдатских депутатов, незримо управлявшего страной в те месяцы, два лидера – Нахамкис-Стеклов и Гиммер-Суханов – в ночь с 1 на 2 марта продиктовали самодовольно-слепому Временному правительству программу, заранее уничтожающую его власть на весь срок его существования. Роль Исполкома питерского Совета рабочих и солдатских депутатов была необычайно велика в русских событиях февраля 1917. Исполком сумел стать жёстким теневым правительством, лишившим либеральное Временное правительство всякой реальной власти, но и, преступно, не взявшим власть себе.
Николай Суханов (Гиммер)
«Приказом № 1» Исполком вырвал власть у офицерства и оперся на разложенный петроградский гарнизон. Именно Исполнительный Комитет кратчайшим путём повёл Россию к гибели. Как говорил потом его член Иосиф Гольденберг: «"Приказ № 1" – не ошибка; то была необходимость... Мы поняли, что, если мы не уничтожим старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией… Мы выбрали последнюю... [и нанесли], я смею сказать, гениальный удар». Исполнительный Комитет СРСД вполне сознательно в разгар войны развалил русскую армию.
Многие его члены два месяца после Февраля прятались под псевдонимами: управляли Россией – неведомо кто. Потом оказалось, что был в ИК СРСД десяток солдат, вполне показных и придурковатых, держимых в стороне. Из трёх десятков остальных, реально действующих, больше половины оказались евреи-социалисты, русских меньше четверти, а прочие – кавказцы, латыши, поляки.
Революция расстроила русские финансы, и в начале апреля 1917 Временное правительство объявило подписку на т. н. Заём свободы. Газеты стали сообщать о крупных подписках на этот Заём именно евреев, обрадованных отменой вероисповедных и национальных ограничений. Откликнулись даже их зарубежные соплеменники: Яков Шифф подписался на миллион; лондонский Ротшильд – тоже на миллион. Но после месяца сборов подписка сильно не оправдала надежд Временного правительства, хотя более всего поразила в этом деле не столько слабость участия евреев, сколько почти полное неучастие крупной русской буржуазии.
После Февраля 1917 в России начался бурный рост левых партий, в том числе и чисто еврейских. Уже с 7 марта газеты агитировали и за созыв Всероссийского Еврейского съезда – по идее, высказанной историком С. Дубновым задолго до революции. (Но в 1917 этот съезд так и не был проведен.) В Петрограде почти не было «еврейского пролетариата», и поэтому успех еврейских социалистических движений выглядит удивительным.14-19 апреля в Петрограде прошла всероссийская конференция Бунда, которая вновь требовала национально-культурной автономии для еврейства в России. Члены Бунда заняли видные места в «общероссийском» Исполкоме СРСД, их численность к концу 1917 дошла до 40 тысяч.
В начале апреля собралась и всероссийская конференция Поалей-Цион (в Москве). Она поддержала мысль о созыве Еврейского Съезда, собираясь вынести на его обсуждение проблему эмиграции в Палестину. Как партия социалистическая, Поалей-Цион резко высказывались против зажиточного еврейства. В том же апреле месяце она раскололась: часть партийцев примкнула к сионистам, а другая, большая, позже вошла в Третий Интернационал.
Партия СЕРП объединилась с сионистами-социалистами в одну «Объединённую еврейскую социалистическую рабочую партию» (ОЕСРП), обратившись к Временному правительству с призывом учредить совет по делам национальностей», который, в частности, «финансировал бы [на общегосударственный счет] еврейские школы и общественные учреждения».
Наиболее влиятельной силой среди российских евреев теперь, однако, стали не социалисты, а сионисты. Их усилило и временное совпадение: в марте 1917 английские войска подошли к Иерусалиму! В апреле сионистов подкрепило заявление Якова Шиффа, что он теперь – тоже за сионизм, ибо боится «еврейской ассимиляции, которая может явиться результатом гражданского равноправия евреев в России».В конце мая в петроградской консерватории собралась 7-я всероссийская сионистская конференция, высказавшаяся за то, что превратить евреев из «народа лавочников и ремесленников в народ земледельцев и рабочих»; усилить эмиграцию в Палестину и мобилизовать для этого еврейский капитал. Жаботинский предлагал на конференции создать еврейский легион в составе британской армии, а И. Трумпельдор – «создать в России еврейскую армию, которая двинулась бы через Кавказ освобождать Эрец-Исраэль [землю Израиля]» от турок. Оба этих предложения были отвергнуты: Всемирная сионистская организация заявила нейтралитет в Мировой войне. Проявляя «левизну», конференция постановила: на предстоящих в России выборах – муниципальных и в Учредительное Собрание – голосовать за социалистов. По словам кадета Д. Пасманика: «Получалось нечто совершенно бессмысленное: как будто всё русское еврейство, со всей его крупной и мелкой буржуазией, – социалистично».
Состоявшийся чуть раньше конференции съезд студенческой сионистской организации «Геховер» постановил: теперь же в России формировать легионы для завоевания Палестины. К сентябрю 1917 численность сионистского движения в России достигла 300 тысяч человек.
Менее известно, что в 1917 и еврейские ортодоксальные объединения пользовались в России значительной популярностью, уступая в этом лишь сионистам и опережая социалистические партии. Ортодоксы заняли видное место в советах реорганизованных еврейских общин.
Еврейство развернуло широчайшую и весьма методичную общественную активность, которая ещё сильнее бросалась в глаза на фоне апатии и растерянности русских. Из провинциальных комитетов «помощи жертвам войны» (еврейским беженцам и депортированным), к апрелю 1917 был создан Центральный еврейский комитет помощи. В начале мая возник Еврейский Народный Союз – для объединения всех еврейских сил России и для подготовки выборов в Учредительное Собрание.В июле в Петрограде состоялась Всероссийская конференция по подготовке Еврейского съезда, и он был намечен на декабрь.
Возникали новые еврейские газеты. Создавались десятки детских садов, школ, педагогических училищ на иврите и на идише. В апреле в Москве прошёл 1-й Всероссийский съезд по делам еврейской культуры и школы, с призывом: содержать еврейские школы за счёт казны. В Москве же начал работать театр «Габима» – первый в мире профессиональный театр на иврите.
Крупным событием стало разрешение евреям-юношам становиться офицерами российской армии. В апреле штаб Петроградского военного округа распорядился: всех студентов иудейского вероисповедания безотлагательно отправить командирами частей в подготовительный учебный батальон в Нижнем Новгороде и военные училища, – то есть почти массово продвигать молодых евреев в офицеры. Уже в начале июня 1917 в Константиновском военном училище (Киев) был произведен в офицеры 131 еврей, в Одессе летом 1917 – 160 евреев. В июне по России 2600 евреев было произведено в прапорщики. Местами русские юнкера в училищах встречали новопоступающих евреев недоброжелательно. Часто им не доверяли и солдаты в полках (но те, кто принимал революционный тон поведения, быстро получали популярность).
18 апреля по старому стилю (1 мая по новому), на первомайском параде в Одессе евреи-юнкера шли с пением древнееврейских песен. Понимали ли, что русского солдата этим не увлечёшь? Так – чьими же офицерами они предполагали стать? Однако, отмечает генерал Деникин, при всём успехе формирования в 1917 национальных полков (польских, украинских, закавказских, а латышские были уже раньше), «только одна национальность не требовала самоопределения в смысле несения военной службы – это еврейская. И каждый раз, когда… вносилось предложение… организовать особые еврейские полки, это предложение вызывало бурю негодования в среде евреев и в левых кругах и именовалось злостной провокацией». (Проект отдельных еврейских полков был отброшен и в Германии.) При наборе 1917 года евреи шли в русскую армию неохотно; были обнаружены подставки больных под чужими именами на медицинские освидетельствования, а когда в некоторых уездах потребовали, чтобы евреи являлись туда с фотокарточками на удостоверениях личности, поднялись бурные протесты: это противоречит отмене национальных ограничений.
Однако в августе возникли Союзы евреев-воинов, а 10-15 октября 1917 был учреждён Всероссийский союз евреев-воинов.
В начале апреля Временное правительство распорядилось: всех евреев, высланных по подозрению в шпионаже, освободить от ссылки без разбирательств их дел. Продолжился подхлестнутый Мировой войной сильный прилив евреев в Центральную Россию – прежде всего, в Петроград, где в 1917 еврейское население достигло около 50 тысяч, и в Москву (60 тысяч).
Российское еврейство получило энергичное пополнение от вернувшихся в страну эмигрантов. В двух знаменитых поездах через неприятельскую Германию – 30 человек в ленинском и 160 в натансон-мартовском, – евреи ехали в подавляющем большинстве. Ещё больше – многие сотни – евреев хлынули в Россию из Соединённых Штатов. Всех их именовали «революционные борцы» и «жертвы царизма», даже если они были давними «обычными» эмигрантами, или беглецами в Америку от воинской повинности. Из Штатов вернулся в Россию и Троцкий (чья группа по дороге была задержана в Канаде по основательному подозрению о связях с Германией). Американские «возвратники» лились через российские границы и с запада, и с тихоокеанского востока. Немалый поток был, видимо, и из Англии, где в одном только Лондоне о желании возвратиться в Россию заявили 10 тысяч евреев.
Многих из этих возвратников, спешивших на революцию, ждала в России примечательная судьба. Среди них были В. Володарский, М. Урицкий, Ю. Лурье (Ларин) – творец «экономики военного коммунизма». Тут был и брат Свердлова Вениамин (затем заместитель наркома путей сообщения и член Президиума ВСНХ). Моисей Харитонов, эмигрантский сотрудник Ленина, приехавший в одном поезде с ним, уже в апреле 1917 поучаствовал в Петрограде в одном крупном грабеже анархистов, а после был секретарём Пермского, Саратовского, Свердловского губкомов РКПб и Уралбюро ЦК. Большевик Семён Диманштейн потом возглавлял Еврейский комиссариат при Наркомнаце и Еврейскую секцию («Евсекцию») ВЦИК, то есть считался как бы главой всего советского еврейства (а в прежней биографии Диманштейна поражает факт: будучи 18-летним он в одном и том же году сдал экзамен на звание раввина и вступил в РСДРП.) В группе Троцкого были ювелир Г. Мельничанский, бухгалтер Фриман, наборщик А. Минкин-Менсон (они вскоре возглавили советские профсоюзы, «Правду», экспедицию ассигнаций и ценных бумаг), маляр Гомберг-Зорин (стал председателем петроградского ревтрибунала). «Возвратник» Иван Залкинд принял активное участие в Октябрьском перевороте 1917, а затем, как доверенный Троцкого, фактически руководил наркоматом иностранных дел. Еврей Семён Коган-Семков осенью 1918 был главным комиссаром-подавителем восстания ижевских рабочих (после взятия красными Ижевска в нём на одной только Соборной площади было расстреляно 400 рабочих). Тобинсон-Краснощёков в дальнейшем возглавил весь советский Дальний Восток. Чекист Гиршфельд-Сташевский (Верховский) клал основу большевицких «интернациональных» отрядов, позже организовывал разведывательную сеть в Западной Европе. Ефим Ярчук в октябре привёл из Кронштадта отряд матросов брать Зимний дворец. Еврей Всеволод Волин-Эйхенбаум (брат литературоведа) стал идеологом махновского движения, председателем военревсовета у Махно.
Журналист Давид Айзман писал тогда: «Завоевания революции евреи должны укрепить во что бы то ни стало... Каких бы жертв ни потребовало дело – их надо принести». Он убеждал, что при «торжестве контрреволюции» евреев ждут поголовные казни. И поэтому «гнусное отродье должно быть раздавлено… Умерщвлено должно быть самое семя его». – Но чьё семя? Активных монархистов в то время Россия почти и не выдвинула. Получается – «умерщвлять» надо тех, кто был против разыгравшейся разнузданности советов, комитетов и безумной толпы; те, кто хотел остановить развал жизни, благоразумные люди – в большинстве русские.
Евреи заполнили редакции левых российских газет, которым с апреля 1917 были резко расширены льготы по числу освобождаемых от военной службы сотрудников. В то же время насильно закрывались газеты правых – за выступления с обвинением большевиков в германских связях.
Благоразумный Винавер ещё в марте 1917 советовал соплеменникам-евреям «не соваться на почётные и видные места».Винаверу, Дану, Либеру и Брамсону предлагали министерские посты, но они отказались, считая, что евреи не должны быть членами правительства России. (Зато юрист Винавер и ещё три еврея были введены в Сенат). Среди министров Временного правительства не было ни одного еврея, но было четыре влиятельных товарища министра – В. Гуревич в министерстве внутренних дел, С. Лурье в министерстве торговли и промышленности, С. Шварц и А. Гинзбург-Наумов в министерстве труда. С июля 1917 (после В. Набокова) управляющим делами Временного правительства стал еврей А. Гальперн, в министерстве иностранных дел – директор 1-го департамента А.Н. Мандельштам. Несколько евреев в мае были введены Черновым в состав Главного Земельного комитета, который решал все вопросы наделения крестьян землёй.
Но эти посты мало весили в сравнении с влиянием Исполкома Советов, чей национальный состав бурно обсуждался в русском обществе.
И. О. Левин пишет: «Не подлежит никакому сомнению, что число евреев, участвовавших в партии большевиков, а также во всех других партиях, столько способствовавших так называемому углублению революции: меньшевиков, эсэров и т.д., как по количеству, так и по выпавшей на них роли в качестве руководителей, не находится ни в каком соответствии с процентным отношением евреев ко всему населению России. Это факт бесспорный, который… бессмысленно и бесцельно отрицать».
На съезде партии эсеров, состоявшемся в конце мая – начале июня 1917, из 318 делегатов было 39 евреев; в избранный на съезде ЦК из 20 членов вошли семь евреев. Сильно выдвинувшийся тогда среди левого крыла эсеров Марк Натансон (в прошлом – едва ли не главный основатель российского народничества) в Мировую войну за границей принимал финансовую поддержку от Германии, в мае 1917 поехал в Россию через Германию и сразу стал поддерживать Ленина, ещё и раньше того предложив разогнать столь чаемое всей русской интеллигенцией Учредительное Собрание.
На летних 1917 выборах в российские местные самоуправления победили социалистические партии. Эсер-еврей О. Минор возглавил городскую думу в Москве, бундовец А. Вайнштейн (Рахмиэль) – в Минске, меньшевик И. Полонский – в Екатеринославе, бундовец Д. Чертков – в Саратове. Еврей Г. Шрейдер стал городским головой в Петрограде, А. Гинзбург-Наумов – товарищем городского головы в Киеве.
Ещё влиятельнее стали те евреи, что пробрались к руководству местными Советами, как Л. Хинчук, глава московского СРД, или главы иркутского Совета Насимович и М. Трилиссер (позже – виднейший чекист). В «Советах рабочих и солдатских депутатов еврейские социалистические партии были повсюду широко представлены». Евреев было немало и на известном Демократическом совещании 1917.
А во главе всех российских Советов стояли вначале Исполком Петросовета, а после июня – Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК). Они, а не Временное правительство, и были после февраля 1917 подлинные направители России. В президиум первого всероссийского ЦИК СРСД вошло 9 человек. Это были – пять евреев (эсеры А. Гоц и М. Гендельман, меньшевик Ф. Дан, бундовец М. Либер и большевик Л. Каменев), грузин Чхеидзе, армянин Саакьян, вероятно поляк Крушинский и вероятно русский Никольский – весьма странный и дерзкий для России национальный состав!
Кроме ЦИКа рабочих и солдатских депутатов был ещё (с мая) Всероссийский Исполнительный Комитет Совета крестьянских депутатов. Крестьян из 30 его членов – было трое!!! Евреев – семеро…
Для русских людей ошеломительное впечатление производила эта внезапная, бившая в глаза смена обличья начальствующих. И во время «корниловских дней» (конец августа 1917) на отчаянное воззвание обманутого Керенским генерала Корнилова («Русские люди! Великая родина наша умирает. Близок час её кончины... Все, у кого бьётся в груди русское сердце, все, кто верит в Бога, – в храмы, молите Господа Бога об явлении величайшего чуда спасения родимой земли») известный член советского Исполкома Гиммер-Суханов хихикал: «Неловко, неумно, безыдейно, политически и литературно неграмотно... низкопробная подделка под суздальщину!» – то есть зачем и вспоминать про какую-то русскую историю!
Да и русское по составу Временное правительство ни в чём и никогда не выразило национальное мирочувствие.<
| Рубрики: | Русские и их взгляд |
| Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |
