Книга "Народный костюм Пензенской губернии конца 19 - начала 20 века" издана в 2005 году.
Автор: Коллектив авторов - Виктор Александрович Сидоренко, Валентина Михайловна Жигулева, Любовь Николаевна Иванова, Людмила Тихоновна Артамошкина, Татьяна Петровна Прокина, Рамзия Гиниатовна Мухамедова, Геннадий Николаевич Иванов-Орков, Николай Михайлович Запяткин, Борис Алексеевич Тишулин, Наталья Юрьевна Староверова.
Жанр: Фотоальбом. Народное искусство.
В фотоальбоме рассматриваются народные костюмы Пензенского края: русского, мордовского, татарского, чувашского народов.
Национальный костюм уникален. Среди тысяч русских, мордовских, чувашских и татарских крестьянских нарядов, хранящихся в областных музеях и достаточно емко представленных в этой книге, вы не увидите двух одинаковых: то состав иной, то ткань, то вышивка. А главное - сотворено каждое из этих чудес не при помощи ткацко-вышивального станка, а безымянной рачительной хозяюшкой, неутомимыми искусными пальцами ее охочих до красивой работы рук, тепло которых распространяется на нас даже с фотографии в этой книге. Нетрудно представить, как согревала, как нежила подобная одежда тех, кому она была предназначена сто и более лет назад.
Давайте не спеша полистаем этот дивный альбом, родившийся в результате многомесячных поездок по национальным музеям России и общения с учеными, посвятившими свою жизнь исследованию разнообразных систем народной одежды великороссов, мордвы, чувашей и татар середины XIX - начала XX столетий.

 

Традиционный (народный) костюм является своего рода образной летописью жизни наших предков. Народная одежда языком цвета, формы, орнамента раскрывает глубоко скрытые тайны и законы красоты, становится тем звеном, которое связывает художественное прошлое народа с его настоящим и будущим.

Духовная культура населения Пензенской губернии отличается разнообразием, так как на сравнительно небольшой территории в тесном соседстве проживают с давних времен русские, мордва, татары и чуваши. Отдельные племенные группы в совместном проживании оказывали друг на друга несомненное влияние. В то же время, вынужденные часто искать спасения от кочевых орд, они уходили в глухие леса и находились в отрыве от основной массы соплеменников, стараясь при этом не утратить главные этнические черты. В дальнейшем именно эти небольшие компактно проживающие племенные группы становились более близкими к древним корням своего племени.

К XIX столетию чуть ли не каждое селение Пензенской губернии отличалось от соседних жизненным укладом, особенностями языка, песенной и материальной культурой, прежде всего традиционным женским костюмом.

Пройдя длительный эволюционный путь, на Пензенской земле сформировались два основных комплекса традиционного женского костюма: поневный, характерный для всех южных и части западных русских губерний и получивший общее название южнорусского, и сарафанный, происхождение которого связано с северорусскими землями.

Главным отличием южнорусского женского костюма является поясная женская одежда понева - особого кроя юбка, получившая распространение вдоль северо-западных и южных границ Пензенского края. Здесь отмечены основные виды русских понев: древнейшие распашные, не сшитые в передней части, глухие с синей или черной прошвой, сшитые из клетчатой шерстяной ткани; поневы без прошвы, напоминающие покроем более позднюю обыкновенную юбку.

Как правило, поневу надевали поверх длинной прямой рубахи с косыми плечевыми вставками - поликами, расширяющими верхнюю часть. Кроме того, в комплекс входили наплечные одежды туникообразпого кроя, без которых не принято было выходить на улицу: нагрудники, шушпаны, насовники, рукавники, запоны, а также распашные халатообразные шушуны (супруны, цупруны). Непременным атрибутом каждого костюма были плетеные, тканые или витые пояса.

Завершали костюм головные уборы: у девушек - ковыл в виде обруча с пучком ковыля, ленка с разноцветными лентами и пушками около ушей; у женщин - сорока кичкообразной формы с твердым очельем, украшенным золотным узором, позже - шлыки, повойники, сборники, дополняемые шелковыми или ситценабивными платками. Начиная с XVII века на пензенские земли хлынула мощная волна северных и среднерусских поселенцев, связанная с постепенным расширением границ Московского государства на дикое поле - разоренное ордынцами степное пространство.

Массовое продвижение русских происходило постепенно, прежде всего по мере укрепления оборонительных сооружений, затем по крупным и мелким судоходным рекам - Волге, Суре, Мокше, Вороне.

Не случайно к XIX веку северорусские традиции прочно утвердились в большинстве сел и деревень Пензенской губернии, а северорусский женский костюм с сарафаном стал считаться одним из символов русской национальной одежды.

Для старообрядцев сарафан был олицетворением старой веры и особенно тщательно оберегался от поздних влияний.

Сарафанные комплексы женской одежды известны на всей территории Пензенского края: здесь зафиксированы наиболее архаичные косоклинные сарафаны двух видов: глухие и распашные - с широкими цельнокроеными или пришивными лямками; сарафаны прямого кроя, присборенные в верхней части, на узких лямках; сарафаны-полуплатья на лифе и сарафаны-юбки на длинных нешироких лямках.

Повсеместно сарафану сопутствовала длинная рубаха прямого силуэта, в плечевую часть которой вставлялись прямоугольные полосы холста - прямые полики.

На Пензенской земле женские рубахи обычно делились на две части: верхняя часть - рукава - шилась из более дорогой ткани; нижняя часть рубахи носила название стан, всегда шилась из более дешевого, а часто и более грубого домашнего холста. В начале XX века рукава нередко шились цельнополиковыми, широкими по всей длине и сосбаривались под манжеты.

Пояс являлся обязательным дополнением северорусской женской одежды с сарафаном, хотя в некоторых случаях он находился под сарафаном, особенно если последний шился из шелка, парчи, то есть из покупной ткани.

В селах с северорусскими традициями девушки украшали голову лентами, косниками, перевязками, женщины - сороками, наклонниками по праздникам, в будние дни носили повойники, иногда обвязанные сверху куском отбеленного холста или платком.

Многочисленные крепости, сторожевые посты и засеки, составлявшие когда-то южную границу - засечную линию, заселялись однодворцами – военно-служилыми людьми, которые за государеву службу наделялись многими льготами. Этнически однодворческие поселения не были однородными. В формировании однодворческого женского костюма большую роль сыграли выходцы из западнославянских земель, которые принесли с собой полосатую юбку андарак.

Яркими представителями однодворцев Пензенской губернии являются жители сел Белынь и Пустынь по реке Ворона, донесшие до нас своеобразные формы женской одежды, состоявшей из прямополиковой рубахи и совершенно особой, более нигде не встречающейся юбки в продольную полоску основного поля, тканой в три цепка, и с яркой каймой, выполненной в браной и закладной техниках.

В Керенском и Нижнеломовском уездах с конца XIX века к костюму обязательно добавлялась нижняя юбка, надеваемая поверх рубахи под сарафан. Ее можно рассматривать и как определенное влияние однодворческого женского костюма с юбкой андараком, и как промежуточное явление при переходе от старинного сарафана к городской юбке.

Начиная со второй половины XIX века русскую крестьянку невозможно представить без головного платка или шали, которые вначале соседствовали со старинными сороками, кокошниками, наклонниками и прочими женскими головными уборами, а затем полностью их вытеснили.

В летнее время на голову повязывали ситцепечатные или шелкотканые платки отечественного производства, нередко под названием французских или заграничных. В зимние холода поверх небольших платков накидывали клетчатые или многоузорные шерстяные шали большого размера.

В селе Ушинка Керенского уезда девушки носили на голове платки завязанными в один узел спереди зимой и сзади в летнее время. Летний вариант был приспособлен к тому, чтобы были видны девичьи украшения - бусы, ожерелье в виде обруча, обшитого пуговицами и бисером, а также гайтан из разноцветного бисера.

Замужние женщины, завязав концы платка под подбородком, обертывали их вокруг шеи и завязывали сзади двумя узлами. Надо лбом из-под платка выглядывала полоска блесток, которыми было отделано очелье повойника или второй платок.

На рубеже ХIХ-ХХ веков платки и шали занимали собственное место в повседневном, праздничном, свадебном и траурном женском костюме, в определенной степени отражая имущественное, возрастное и семейное положение женщины.

В XX веке вошли в употребление платки, шарфы и шали, связанные на спицах из козьего и кроличьего пуха. В отличие от ситцевых, шелковых и шерстяных пуховые изделия были белого и натурального коричневого цветов. Их носили исключительно с теплой одеждой зимой и в межсезонье.

Народная культура Пензенской земли до начала XXI века сохранила целый ряд архаических черт, уходящих корнями в далекое прошлое русского народа, заселявшего данную территорию в течение нескольких столетий. Наиболее ярко это отразилось в крестьянской одежде, вобравшей в себя многовековые представления о пользе, добре и красоте.

Самые полные и разнообразные коллекции русского народного костюма Пензенской губернии, собранные во время экспедиционных исследований или закупленные у частных лиц, хранятся в Пензенском государственном краеведческом музее и Сергиево-Посадском государственном историко-художественном музее-заповеднике [1].

В настоящее время обе коллекции представляют большую историко-художественную ценность и насчитывают в Пензенском краеведческом музее около 600, в Сергиево-Посадском музее-заповеднике до 350 предметов. Преимущественно это полные комплекты и отдельные экземпляры женской одежды конца XIX - первой половины XX века. Мужская одежда занимает в обоих музеях небольшое место.
 

Наиболее значительными частями всех коллекций, музейных и частных, являются экспонаты, привезенные из Керенского уезда Пензенской губернии и Спасского уезда Тамбовской губернии, нынешнего Земетчинского района Пензенской области.

Исследователи, изучавшие материальную культ-ру этого района, считают жителей сел Вяземка, Большая и Малая Ижмора, Ушинка потомками русской мещеры, ссылаясь при этом на сохранившиеся мещерские памятники в Рязанской и Тамбовской областях.

Села Кириллово, Красная Дубрава и Сядемка выделяются прежде всего тем, что в них продолжают жить обычаи многовекового крестьянского уклада. Здесь до сих пор в дни траура пожилые женщины надевают кручинную одежду, уходящую своими корнями в глубокую древность.

В селе Вяземка, например, был обнаружен древнейший тип ткацкого стана, в ближайших селах - способ прядения нити без веретена, так называемая верчь. Ссылаясь на А. Н. Гвоздева, Н. И. Лебедева сообщает о живом стане - плетении поясов без каких-либо приспособлений несколькими женщинами (у каждой в руках клубок цветной пряжи) под руководством самой опытной из них [2].

Г. С. Маслова и И. П. Работнова отмечали древнейшие формы южнорусской одежды на Пензенской земле, общие с украинскими и белорусскими, и одновременно подчеркивали многовековые культурные связи с соседними народами Поволжья, обусловившие взаимовлияния в языке, жилище, культуре и как части ее - в костюме [3].

Только в южнорусских селах (с южнорусской культурой костюма) в той или иной мере сохранились связи отдельных орнаментальных мотивов и композиций с идеями плодородия, космологическими представлениями наших славянских предков. В 1981 году жительница села Ушинка Земетчинского района Д. Е. Сверчкова сообщила нам о древнейшем обозначении солнца словом ярга, которое относилось к свастическому мотиву сложных очертаний.

Еще в 1920-1930-х годах, встретив женщину в том или ином наряде, можно было с уверенностью сказать, какого она роду-племени, из какого села, много ли ей лет, замужняя или вдова и многое другое. Традиционная крестьянская одежда не менялась в течение длительного времени внутри одного села или группы сел, связанных между собой едиными корнями. В то же время, существовали нормы общего порядка, определяемые, в частности, возрастом человека.

Первой одеждой новорожденного была холщовая рубашечка, которая обычно шилась крестной матерью к обряду крещения, происходившему в течение первой недели жизни. До этого момента младенца нередко держали в одних пеленках из ношеных родительских рубах, при этом пологом люльки служила материнская юбка или нижняя часть рубахи. Это делалось для того, чтобы обережная сила отца и матери как бы переносилась на их дитя.

И только после крещения вместе с именем ребенок получал собственную одежду, состоявшую из рубашечки, нательного крестика и поясочка. В прохладные дни на голову ребенка надевалась шапочка. Две такие шапочки хранятся в музейном собрании Сергиево-Посадского музея-заповедника. Они называются шлыки и сшиты были Е. С. Федичкиной из села Красная Дубрава бывшего Спасского уезда Тамбовской губернии (теперь это Земетчинский район Пензенской области) в 1920-х годах из нарядного сатина красного и бордового цветов, с отделкой из белого кружева и разноцветных шелковых лент.

До 10-12 лет крестьянские дети ходили в одинаковых длинных рубашках из домотканого холста, которые обычно готовились к Пасхе и были достаточно длинными - ниже колен. Другой одежды не полагалось: в холодное время года дети либо сидели дома, либо донашивали теплую одежду старших братьев и сестер.

К свадьбе начинали готовиться чуть ли не сразу после рождения ребенка. Об этом свидетельствуют многочисленные детские потешки и поговорки. До сих пор малыша, который нечаянно получил шишку или синяк, родители успокаивают словами: «Ничего, до свадьбы заживет». Поговорка «Дочурку - в колыбельку, холстинку - в коробейку» имела широкое бытование, как и песенка, под которую мама успокаивала свою маленькую дочку:

Тяни холсты, потягивай,
В коробочку покладывай,
Кому холст, кому два,
А Наташе сундучок
На лошадке привезут...

Не случайно учиться всем премудростям женского рукоделия начинали очень рано: нередко с 6-7 лет девочки умели прясть пряжу, а с 10-12 лет садились за ткацкий стан вместе с матерью. Кроме того, необходимо было уметь выращивать лен и коноплю, превращать грубые стебли растений в мягкое пушистое волокно, из которого выпрядались нити. Не меньше хлопот было и с получением, а затем окрашиванием шерстяных нитей, из которых ткали полотно для верхней одежды.

Крестьянские девушки, достигшие совершеннолетия, носили отличную от подростковой и взрослой одежду, которая была своего рода знаком, подаваемым родителями потенциальной невесты семьям будущих женихов.

В селе Красная Дубрава Спасского уезда Тамбовской губернии появление девушки на пасхальной службе во впервые одетой клетчатой поневе, нарядном шушпане и с ковылом на голове означало для жителей села ее готовность к браку.

В 1923 году А.Н. Гвоздев, посетив село Сядемка, отмечал, что «девчонки с 18 лет одевали на рубаху насдевку в виде мешка с вышитыми краями рукавов и подола» [4].

Подобные вздевалки носили в обычные дни девушки сел Кириллово и Красная Дубрава. Эти одежды сохранили древнейший туникообразный крой, при котором полотнище холста перекидывалось спереди назад, в нем вырезалось отверстие для головы, к верхней части пришивались рукава с ластовицами под мышками, к нижней - боковые полотнища. Самая широкая узорная полоса красного цвета обычно располагалась вдоль низа подола и составлялась из многих рядов ромбических и крестообразных мотивов, прямых и волнистых линий. Узкие полоски отмечали края ворота и рукавов.

В селах с южнорусской культурой костюма и мещерскими корнями (Вяземка, Большая и Малая Ижмора, Ушинка бывшего Керенского уезда) взрослые девушки до свадьбы ходили в одних рубахах с поясом и супрунах (цупрунах) - длинных распашных наплечных одеждах белого цвета из тонкой шерсти домашнего изготовления. В селе Вяземка супруны имели только оторочку полочек, подола и низа рукавов темно-красными полосами домотканой тесьмы.

Несомненную художественную ценность представляет собой девичий цупрун села Ушинка, описанный А. Н. Гвоздевым в 1923 году: «По полам цупруна идут широкие кумачевые полосы... - полки. Через плечо... идут три цветные полосы: красная между зелеными, называемые торочки. Две такие же полосы (зеленая и красная) окаймляют подол и рукава, к торочкам на рукавах и подоле примыкают затканные концы; узкие концы - на плечах, рядом с торочками в сторону рукавов...» [5].

В Пензенском краеведческом музее хранится один из девичьих костюмов из села Большая Ижмора, который отличается необыкновенной красочностью и в то же время торжественностью убранства. Костюм состоит из рубахи, пояса, цупруна, нагрудных украшений ужовок из раковин каури и головного убора венца.

Для рубахи характерны прямой крой, косые ситцевые полики, воротник-стойка, глубокий грудной разрез, прямые рукава с ластовицами. Ворот декорирован узором из шитых крестом ромбических фигур, линиями черной тесьмы, золотной тесьмой в передней части. По краям разреза - полосы геометрического орнамента, нашивок черного шнура, галуна, золотной тесьмы и кумача. Подол, оплечья и запястья рукавов выделены концами - ткаными полосами с красным браным узором.

Цупрун был короче рубахи: ее концы на подоле оставались видны, как и концы на рукавах из-под более коротких рукавов цупруна. От ушинского ижморский цупрун отличается широкими полосами узорного ситца вдоль полок, отсутствием в торочках зеленых вставок, более широким многоцветным орнаментом из ромбов, косых крестов, свастических мотивов. На оплечьях рукавов - более узкие концы в обрамлении торочек зеленого, синего, красного цветов.

Пояс с кутасами (кистями) из села Большая Ижмора также представляет определенный интерес. Он плелся из грубой шерсти зеленого, черного, красного и других цветов, концы обшивались кумачными лоскутками, поверх кумача -сеткой из разноцветного бисера. Завершением концов были длинные кисти из шелковой бахромы - кутасы.

Девичий венец был приобретен во время экспедиции 1927 года. В его основе - широкое лубяное кольцо, очелье которого шито золотными нитями, с тыльной стороны прикреплены три широкие лопасти из кумача. На конце каждой из лопастей вышиты по счету нитей парные квадраты в обрамлении черной тесьмы, шелковых лент, красной тесьмы вилюшки. На концах лопастей - черная и блестящая тесьма с разноцветными шерстяными кисточками. По верхнему краю венца были наколоты булавки, плотно прилегающие друг к другу.

В селах с северными традициями знаком девушки-невесты нередко являлся ее первый выход в праздничный хоровод. И хотя всем была известна поговорка «Выбирай жену не в хороводе, а в огороде», выбирали чаще всего именно в хороводе, куда девушка надевала свои лучшие наряды, показывая свое мастерство пряхи, ткачихи, вышивальщицы, швеи.

Особенностью праздничной одежды молодых женщин являлось присутствие красного цвета. Издревле он считался цветом солнца, огня, без которых невозможна жизнь на земле, олицетворением всего самого красивого (красна девица - красивая девушка).

Известный с конца XIX века русский романс «Ты не шей мне, матушка, красный сарафан...» имел когда-то буквальный смысл, так как свадебные сарафаны были, как правило, красного цвета. В селе Степановка Лунинского уезда в первый день свадьбы брат помогал сестре-невесте надевать кумашник (сарафан из кумача). При этом невеста причитала:

Не надевай на меня ты, братец,
Зимушку студеную
Да мороз трескучий...

Она оплакивала себя, свою буйную головушку, свою девичью косыньку:

Свет ты моя
Буйная головушка
Недочесанная.
Руса коса моя
Недоплетенная.
Золотна лента
Недоношенная...

Кумашников сохранилось немного: в Пензенском краеведческом музее находится свадебный костюм из села Канаевка Городищенского уезда с таким сарафаном, другой был привезен экспедицией Сергиево-Посадского музея-заповедника из села Шейно Пачелмского района и считался праздничным. Оба сарафана сохранили древний косоклинный крой, в основе которого два цельных полотнища спереди, одно такое же сзади и клинья, вставленные в бока. Для сохранения формы: они дублировались холстом. Сарафаны данного кроя имели красивый подвижный силуэт и предполагали особую неспешную манеру ходьбы. Именно о женщинах в таких нарядах А. С. Пушкин писал: «А сама-то величава, выступает будто пава...».

На груди сарафаны держались с помощью нешироких пришивных или цельнокроеных лямок, соединенных посередине спины. Лямки носили названия мышки, промцы и, как правило, оторачивались по краям тесьмой или тканью, контрастной по отношению к основному полю сарафана.

Оба сарафана относятся к началу XX века и уже не застегиваются от груди до подола, как в древние времена, а лишь имитируют такую застежку рядом пуговиц и петель. Кайма подола сарафана из села Шейно составлена из нешироких полос синего и зеленого кашемира, черного плиса, белой и розовой тесьмы.

Особое внимание обращалось на место соединения лямок на спине. Как правило, по верху сарафана сзади проходила цветная нашивка, форма которой как бы повторяла абрис верхнего края, чуть спускающегося к бокам и поднятого посередине.

Рубахи в селах с северной традицией костюма были составные, хотя более древняя традиция, сохранившаяся на севере Европейской России и селах с южнорусской культурой костюма, требовала шить венчальную рубаху целиковой (отсюда одно из ее названий - целошница). Такая рубаха считалась одним из символов девичьей невинности, поэтому в некоторых местах она также называлась калинка.

Как и другие старинные северные рубахи, пензенские шились из четырех прямых полотнищ, присбаривались под неширокую обтачку ворота, расширялись в плечах прямоугольными вставками - прямыми поликами, к которым пришивались собственно рукава, сужающиеся к запястью и сохранившие под мышками ластовицу квадратной, реже клиновидной формы. Длинный грудной разрез на рубахе застегивался, как правило, только у обтачки ворота на пуговицу.

Праздничная девичья рубаха, бытовавшая в селах Нижнеломовского уезда в первой четверти XX века, была характерного кроя с воротом-стойкой и длинными рукавами, собранными под неширокие манжеты. По вороту рубахи проходила красно-черная вышивка геометрического характера, вдоль края подола - красные тканые полосы, по оплечьям и манжетам рукавов - стилизованный узор, вышитый мелким крестом хлопчатобумажными нитями красного и черного цветов.

Прямые сарафаны, скорее всего, появились позднее косоклинных, хотя во многих местах бытовали одновременно. Очевидно, их появление связано с широким распространением в конце XIX века покупных тканей - ситца, шелка, кашемира, которые в силу относительной дороговизны жалко было разрезать на клинья. В ряде сел, например в Архангельском Куракино Городищенского уезда, сарафаны подобного кроя носили название московских [6]. Они, как правило, сосбаривались под обтачку верха, держались на узких лямках, соединенных сзади посередине спины, и застегивались на груди с помощью крючка или пуговицы.

В селе Селище Краснослободского уезда в конце XIX века особенно «почитаются... кашемировые, самого яркого цвета - синего, малинового или красного» - сарафаны. Они шьются со сборкой на подоле или же обшиваются тесьмой... Подпоясываются поясом... На пояс нашивают карман - квадратный мешочек, пришитый за одну сторону. Наружная сторона - из разноцветных лоскуточков» [7].

К началу XX века такие сарафаны носили повсеместно и очень часто называли дикосовыми, поскольку шили их из дикоса - кубового сине-зеленого ситца с цветочным узором. Заслуживает внимания праздничный девичий костюм из села Большой Мичкас Нижнеломовского уезда. Прямой сарафан из кубового ситца шился из четырех полотнищ: задние собирались в мелкие складки, а передние сосбаривались под обшивку.

Сарафан надевали поверх кофты рукава из белого мелкоузорного ситца с рукавами в три четверти, украшенными по краю оборкой и фабричным кружевом. Обшивка ворота также подчеркивалась кружевной оборкой. Узкий плетеный пояс и светлый ситцепечатный платок дополняли этот строгий и в то же время гармоничный ансамбль.

В коллекции Пензенского краеведческого музея хранится кофта рукава из села Чирково Мокшанского уезда, которая сшита из маркизета белого цвета, с воротником-стойкой, с широкими рукавами, собранными у кисти под оборки.

Свадебные женские костюмы селений с южнорусскими традициями донесли до наших дней целый ряд черт, свойственных когда-то одежде всех восточных славян, в частности древнейшую длину рукавов рубахи, доходивших иногда до нижнего края одежды. Во многих местах такие рукава назывались плакальными, поскольку невеста, готовясь к венцу, размахивала ими во время ритуальных плачей-причитаний.

В свадебной одежде это было необходимо во избежание порчи невесты через незакрытые участки тела во время свадебного обряда. Как правило, до молодых нельзя было дотрагиваться голыми руками. Дружки и свахи, которые помогали жениху и невесте во время многочисленных церемоний, должны были касаться их в специальных рукавицах или через полу одежды. В селе Ушинка для такого случая дружкам готовились особые варежки.

В свадебном женском наряде села Вяземка Керенского уезда рукава у рубахи тоже достаточно длинные. Костюм был приобретен у его создательницы Т. Е. Шошкиной экспедицией Сергиево-Посадского музея-заповедника. Этот наряд состоит из рубахи с косыми плечевыми вставками поликами, распашной поневы, бисерного ожерелья-гайтана и шерстяного пояса с бисерными концами. Костюм отличается редкой цельностью и гармоничностью общего облика, мастерством исполнения самых сложных элементов убранства, особенно закладного узора. Мастерица одинаково хорошо умела ткать, вышивать и низать бисер. Понева - древнего распашного кроя с поперечным расположением синих полос по красному фону и пятичастной каймой из сложно разработанных ромбических фигур и волнистых линий. Полотно для нее ткалось особым способом - двумя челноками толстой крученой шерсти по конопляной основе. Такие поневы называли тяжелыми. Впервые надевали их перед венцом.

Венчальный наряд ушинской невесты состоял из пецальных рубахи, поневы и пояса, сравнительно скромно украшенного. На концах подола холщовой рубахи и каймы синей распашной поневы использовались только белые и красные нити, которыми выполнялись строгие, отработанные веками узоры.

Старинная одежда молодых села Ушинка представляла, по словам А. Н. Гвоздева, «законченный канон, в котором все до мелочей продумано» [8]. Рубаха шилась длиннее роста и носилась с поясом, благодаря большому напуску она укорачивалась настолько, что до половины становились видны сапоги. Рубаха - прямого кроя из четырех прямых полотнищ, без подставы, присборена у ворота-стойки, с косыми ситцевыми поликами, длинными рукавами, сохранившими ситцевую квадратную ластовицу.

Свадебная рубаха имела зашитую украшениями грудь. Каждое украшение по-своему называлась. Тесемка, окаймляющая разрез ворота, называлась мутовасом, полоска, идущая вдоль разреза и вышитая геометрическим орнаментом красными, черными, фиолетовыми шерстяными нитями, - клиньями, шелковые ленточки рядом - алыми, по сторонам разреза полоса красной бумажной ткани с выработкой -кумачом. На подоле выполнялась кайма шириной в четверть из вытканного по красному полю узора в виде гребенчатых ромбов со сложной композицией в середине. Подобная кайма с ромбовидными и свастическими мотивами проходила на плечах рядом с поликами и на запястье, только здесь была уже, чем на подоле, и все они назывались концами.

На рубаху надевалась распашная понева, сшитая из трех полотнищ синей шерстяной ткани, собранных на вздержке - гашнике (плетеном шнуре). По низу поневы шла многоцветная кайма с узором из гребенчатых ромбов и солярных знаков. Кайма поневы одинакова по рисунку с концами рубахи, только шерстяная и называется подольником. Полки и низ поневы обшиты красным шерстяным плетеным шнуром. А. Н. Гвоздев писал в 1920-х годах, что «показаться мужчине без поневы» замужней женщине считалось неприличным [9].

В полный комплект послевенчалыюго ушинского костюма входил также шерстяной нагрудник - верхняя плечевая одежда туникообразного кроя с длинными рукавами и ластовицами под мышками, клиновидным вырезом, из которого видна вышивка рубахи. Зашитое кумачом и украшенное место около ворота называется грудью; идущая по краю тесьма - мутовасом; полоса шитого разноцветными шерстяными нитями орнамента - воротом. Через плечи вниз сзади и спереди проходили продольные полосы красного и зеленого цветов, называемые трацки (по-видимому оторочки). Внизу они доходили до таких же оторочек по подолу. На оплечьях и запястьях рукавов, кайме подола - многоцветные узорные концы браного ткачества [10].

В целом послевенчальный наряд невесты из села Ушинка отличает многосоставность, монументальность форм, необыкновенная красочность.

По образному строю, многослойности и полихромности ушинский наряд близок костюму молодой женщины села Большая Ижмора Керенского уезда, составленному из рубахи, поневы, навершника, других деталей и украшений. В то же время, он имеет и существенные отличия.

Ижморская понева - красного цвета, в поперечную тонкую полоску, с пятирядной широкой каймой из белого, черного, зеленого, желтого и синего цветов в самом разнообразном соединении, дополняющих основное бело-красное сочетание.

Экспедицией 1982 года Сергиево-Посадского музея-заповедника в селе Кириллово Земетчинского района был приобретен свадебный женский костюм начала XX века. Он состоит из холщовой рубахи с косыми поликами, полностью зашитыми красным сатином и очерченными по контурам линией репьев - ромбов с продленными сторонами; клетчатой черной поневы с прошвой; запона туникообразного кроя с короткой спинкой и длинными сужающимися к запястью рукавами с ластовицами; шерстяного пояса с длинными кистями на концах.

Как и другие праздничные женские одежды села, костюм отличается мореновыми оттенками красного цвета, который является преобладающим, и дополняется вкраплениями разноцветных нитей в шитом узоре, составленном из крестообразных, ромбических мотивов, солярных знаков, прямых и волнистых линий. Особенно интересен орнамент на нижней части запона, так называемой сряде. Многорядный, выполненный в технике цветной перевити и шитый верхошвами (то есть по верхней стороне ткани), он отражает свадебную тематику, связанную с идеями плодородия и деторождения. В частности, использовали так называемые парные гуськи - солярные мотивы с цветным заполнением, которые встречаются на свадебных вещах ряда других русских губерний.

Пояс сохранил крупный замкнутый плетеный узел, нередко называемый печатью, известный многим народам как узел жизни. Для послевенчалыюго наряда невесты села Красная Дубрава той же местности характерна цветовая гамма сгущенных оттенков бордово-красного цвета, придающая костюму особую торжественность. В него входили: рубаха с косыми поликами, обшитыми по лицевой стороне красной тканью, понева об двенадцати или об четырнадцати глаз (клеток на ширине полотнища) с прошвой; узкий плетеный шерстяной пояс, соединенные концы которого украшены разноцветными кистями с шариком разноцветного бисера на конце каждой нити.

Завершался ансамбль белой распашной наплечной одеждой из тонко выделанной шерсти, так называемым шушуном, с бордовой оторочкой полок, краев подола и рукавов. Кроме того, оплечья и запястья рукавов, а также подол декорировались узорной полосой ромбовидных и крестообразных мотивов, выполненной браным и закладным способами.

Основной, темно-красный цвет этих полос расцвечивался зелеными, оранжевыми, лиловыми, желтыми искорками. По низу подола и рукавов дополнительно пришивались куски домотканой шерсти в неширокие полоски зеленого, красного, синего и белого цветов, при выполнении чего использовались также конские нити.

Сдвоенные концы пояса, свободно свисавшие вниз, соединялись вместе тем же замкнутым плетеным узлом, что украшал каждый из концов. Такое расположение узлов на свадебном поясе можно рассматривать как пожелание счастья и долголетия нарождающейся семье и каждому из ее членов.

У свадебной рубахи женского костюма села Колударово Моршанского уезда Тамбовской губернии (нынешнего Заметчинского района) наиболее длинные рукава, доходящие чуть ли не до низа поневы. Этот наряд состоит из рубахи, клетчатой поневы с прошвой и пояса. Известная с давних пор поговорка «работать спустя рукава» имеет непосредственное отношение к колударовской рубахе, в которой что-либо делать было невозможно. Во время свадьбы рукава носились спущенными во всю длину, а в послесвадебный период закатывались к локтю.

Признаками свадебной одежды являются красные нашивки на груди и поликах, широкая кайма поневы, составленная из красно-оранжевой полосы шерсти, разноцветных шелковых лент, позумента, золотного шнура, рядов пуговиц, бисера, тесьмы вилюшки. На рукавах - прекрасно исполненный закладной узор из крупных концентрических ромбов красного, синего, алого и зеленого цветов.

На голове невесты была мягкая шапочка повойник с бисерным позатыльнем, на очелье которого нашивались ряды пуговиц, лент, тесьмы. Этот головной убор надевался только после венца.

Русская традиция повсеместно делила женские головные уборы на девичьи и женские, но главным отличием служили волосы, которые девушки оставляли непокрытыми, а замужние женщины в обязательном порядке закрывали так, что ни один волос не должен был выглядывать. Когда-то мужняя жена даже по дому не могла ходить простоволосой, то есть без головного убора.

В Собрании Пензенского краеведческого музея имеется несколько интересных головных уборов.

Наклонник - женский головной убор полукруглой формы, происходящий из села Канаевка Городищенского уезда, с поднизью, спадающей на лоб, и позатыльнем.

Надевание головного убора происходило следующим образом: волосы женщины заплетали в две косы и перекручивали вокруг головы, образуя кичку - пучок. На прическу надевали повойник с помощью завязок, которые обматывались вокруг головы и завязывались надо лбом. По переднему краю повойника крепилась поднизь - снизки из бисера. Сзади прикреплялся позатыльник прямоугольной формы с широкой бисерной сеткой. На повойник надевался наклонник для придания сзади рогатой формы. Затем все сооружение закрывалось платком - сизым шелковым или ситцевым барановским.

Большой интерес представляет женский головной убор рога. По данным А. Н. Гвоздева, который приобрел рога в 1925 году, такие головные уборы в Ушинке не носили к этому времени лет 30-40. Головной убор состоит из многих частей, главные - кичка и сорока с позатыльнем. Кичка - это шапочка с твердым налобником, к которому прикрепляются рога из красной материи. Внутрь для придания рогам формы вставлялись деревянные палочки-рога. Сорока - покрывающий кичку мягкий чехол, к которому пришит позатылень - длинные и достаточно широкие кумачовые ленты, украшенные лентами, вышивкой разноцветными нитями, бахромой из шерстяных нитей с шариком бисера на конце каждой.

Высокие рога, один из древних символов плодородия, как и орнамент на очелье головного убора с изображением трех сосудов, напоминают о главном предназначении женщины - быть матерью. Позатылень из широких лопастей должен был закрывать шею и плечи молодой женщины, спасая от всякого рода напастей.

С конца XIX века в женскую одежду молодежи русской деревни стали проникать покупные ткани, ленты, кружева, которые вначале более или менее органично включались в сложившиеся ансамбли, не нарушая основных канонов кроя и убранства. Позднее в волостных центрах и крупных торговых селах наиболее зажиточная часть крестьянской верхушки начала ориентироваться на городскую моду. Девушки и молодые женщины старались сделать свои наряды похожими на те, что встречались им на базаре или на улицах города. Получили распространение юбки и кофты, сшитые из одинаковой ткани, так называемые парочки. Сначала они соседствовали со старинной одеждой, а с 1930-х годов постепенно вытесняли последнюю из крестьянского обихода.

Одной из лучших парочек является комплект 1930-х годов, сшитый из оранжевого сатина: юбка прямого кроя из пяти полотнищ присборена под узкий пояс, на подоле - четыре поперечных застроченных защипа, оторочка черным сатином; кофта с воротником-стойкой, длинными широкими рукавами, присборенными у запястья под манжету, на кокетке, украшенной вертикальными защипами, нашивками лент, кружева, двумя крупными розетками из зеленого атласа. К парочке полагался фартук без грудки. На его подоле - оборка, зеленая лента и нашивка светло-зеленой ткани.

Парочка из села Фатуевка Мокшанского уезда относится к началу XX века и сшита из розовой хлопчатобумажной ткани: юбка из дамаста, кофта из сатина.

Кофта казачок из желтого сатина из села Куракино Сердобского уезда Саратовской губернии (ныне Сердобский район Пензенской области) поступила в собрание Пензенского краеведческого музея в 1935 году. Воротник-стойка украшен продольными защипами, рукава с буфами, сильно сужающиеся к запястью, кокетка с наклонно простроченными защипами, полосами прошвы.

Другая кофта казачок сшита из бордового сатина, который продублирован коленкором для сохранения формы. Рукава с высокими буфами, лиф притален с имитацией небольшой баски. Кокетка украшена черным плетеным кружевом, сутажом, прошвой.

Свадебные одежды надевались молодой женщиной недолгое время: в зависимости от местных традиций их носили до года или до рождения первого ребенка. На смену свадебным приходили другие одежды, причем одни из них готовили специально для годовых праздников (Пасхи, Троицы), другие - для воскресных дней.

В селе Алексеевич Керенского уезда лучшим считался костюм с сарафаном китайкой, а кумашник предназначался для воскресений. В селах Большой Мичкас, Атмис, Вирга и ряде соседних Нижнеломовского и Керенского уездов первым был кумашник, а дикосовый - вторым; в селе Невежкино Чембарского уезда дикосовый был первым, сарафан из самодельной полушерстяной ткани - вторым.

Женский костюм из села Абашево Наровчатского уезда также был праздничным. Он состоял из рубахи с прямыми поликами, верхняя часть которой – рукава - шилась из красно-белой полосатой пестряди, нижняя - стан - из синего холста в мелкую белую клетку. Кайма подола рубахи как бы собирала всю сложившуюся цветовую гамму, в которой соединялись красные, синие, белые краски, образующие горизонтальный узор из полос и клеток.

Поверх рубахи носили прямой дикосовый сарафан, опоясанный нешироким шерстяным поясом. На голову полагался ситцепечатный платок, который по северной традиции закалывали булавкой или завязывали узлом под подбородком.

Праздничный наряд молодой женщины села Невежкино Чембарского уезда состоял из ситцевой рубахи с прямыми поликами, одинакового кроя с абашевской, дикосового сарафана на лифе, пояса и платка, под который надевался волосник.

Сарафан на лифе появился в русской деревне в конце XIX - начале XX века, нередко назывался полуплатьем. Невежкинский имеет типичный крой, при котором сарафан из четырех-шести полотнищ - точей сильно сосбаривается сзади под приталенную спинку, спереди - под неширокую кокетку. Проймы рукавов и ворота круглые, длинный разрез на груди закрывает неширокая планка, сарафан застегивается на пуговицы (одна - на воротнике-стойке, другие - под планкой).

Сарафан на лифе получил широкое распространение благодаря своему удобству: опоясанный, он выявляет и подчеркивает фигуру, без пояса - скрывает ее недостатки. Один из таких сарафанов хранится в собрании Пензенского краеведческого музея. Он сшит из двух разных тканей: лиф - из красного узорного ситца, нижняя часть - из красного домотканого полотна в черную контурную клетку.

К числу праздничных относится и оригинальный костюм молодой женщины села Мещерское Сердобского уезда Саратовской губернии, который может быть датирован концом XIX - началом XX века. Обильный декор рубахи и насовника, контраст белого фона ткани и насыщенного красного цвета узоров, выполненных в техниках вышивки, браного и закладного ткачества, придают всему ансамблю особую нарядность.

Рубаха - прямого кроя, с косыми поликами, присборена у ворота-стойки. На груди - нашивка кумача, очерченная черной шелковой лентой. По всем линиям кроя поликов проходит полоса счетной вышивки. Полики, основания рукавов, продольные плечевые вставки отмечены гладкими и пунктирными линиями, нашивками кумача и блесток.

Поверх рубахи надевали поневу - поньку, сшитую из трех полотнищ домотканой шерсти в крупную клетку синего и красного цвета и полотнища домотканой черной шерсти с оторочкой из красной и зеленой жичи.

Наплечная одежда насовник туникообразного кроя с кареобразным вырезом и небольшим разрезом, длинными рукавами, сохранившими ластовицы, сшита из белой домотканой шерсти. На груди - широкая нашивка кумача в обрамлении полоски черного шелка; на оплечьях и запястьях рукавов, по краю подола - тканые узорные полосы красного цвета (на оплечьях - с вкраплениями желтого и лилового).

Низ рукавов отмечен полосой черной шерсти и оборкой из красной ткани; подобная, только более широкая оборка располагается внизу подола. На ней - браный узор синего, желтого, бело-красного цвета, очерченный синим и зеленым шнуром. По нижнему краю - черная полоса и кружево домашней работы. Под насовник надевали рукавник, схожий покроем с насовником, но более скромно украшенный.

Другой женский праздничный костюм из села Мещерское относится, по словам владелицы Марии Андрюшаевой, к 1894 году. По характеру кроя и цветовому решению он близок вышеописанному.

Праздничный женский наряд из хутора Пустынский Пензенского уезда испытал на себе влияние однодворческой одежды. В него кроме ситцевой прямополиковой рубахи с сине-желтой набивной подставой, синей шерстяной клетчатой поневы с прошвой, пестрядинного запона с длинными рукавами входит безрукавка -жилетка из узорного ситца с отворотами, обшитыми французским ситцем. Жилетка дублирована холстом.

По прошествии определенного времени (часто это было связано с рождением первого внука) женщина даже по праздникам не могла надевать одежды, которые носила в молодости. Из ее костюма как бы постепенно уходил красный цвет, напрямую связанный с идеей продолжения рода.

Так, в селе Выборное Керенского уезда, селе Невежкино Чембарского уезда и других с северорусской традицией костюма рубахи даже в праздничных вариантах шились из более темной ткани: синего, зеленого сатина, дикосового ситца, темной пестряди. При этом их покрой оставался неизменным как в одеждах первых, так и в одеждах вторых. Некоторым исключением были светлофонные ситцевые платки, которые немолодые женщины могли повязывать пo-прежнему как в молодости.

В селах с мещерскими корнями вторые (или поддобрые) одежды отличались от добрых не только сокращением красного цвета в колорите всех частей костюма, но прежде всего сокращением применяемых покупных материалов: золотных нитей, тесьмы, шерсти, ситца, золотного шнура и галуна, блесток, пуговиц.

В поневе села Малая Ижмора это еще и цвет основного поля, которое из красного, сплошь орнаментированного становится темно-синим. Только широкая кайма подольник из поперечных полос сложнейшего многоцветного узора напоминает о близком родстве с красными свадебными поневами.

В селах Кириллово, Красная дубрава, Сядемка поддобрый женский наряд так-же отличался от доброго значительным сокращением красного цвета в убранстве всех предметов, а также рядом других признаков. В Красной Дубраве в таких случаях надевали поневу об десяти или двенадцати глаз, в шушпанчике исчезали продольные вставки бордовой шерсти и полоса цветной перевити на кайме нижнего края, на поликах рубахи вместо красных нашивок использовали браные узорные полосы - окладки.

В этих селах в начале XX века солдатки носили по праздникам особую одежду: поверх рубах и понев об десяти глаз предполагался запон, верхняя часть которого шилась из кубовой дикосовой ткани с цветочным набивным узором, нижняя - сряда украшалась многими рядами лент, нашивного ситца и сатина, кружева, покупной тесьмы и полос с орнаментом из земледельческих знаков и символов в гамме темно-красного цвета с небольшими включениями цветных нитей. Выполнялись они в браной и закладной техниках.

Представляются любопытными сведения о том, что если солдатка получала по почте или через знакомых сообщение о побывке мужа, то она надевала запон с более яркими крупными цветами, а в другие праздничные дни - с мелким узором. Таким же образом менялся и кубовый дикосовый платок, который повязывался на голову поверх волосника.

Во время отпуска (побывки) мужа солдатка носила одежду соответственно своему возрасту и деревенскому календарю.

Во время экспедиции 2002 года в селе Оторма был приобретен женский праздничный костюм, состоящий из рубахи красные листовки, поньки, повойника. Скорее всего, он относится к разряду праздничных (вторых), которые отличаются тем, что рукава у рубахи значительно укорочены, закладной узор на рукавах более узкий, как и кайма на подоле поневы - поньки. При этом общий облик и покрой всех частей костюма аналогичен свадебным. Повойник к этому костюму - в виде полуовального чепца с прямоугольным позатыльнем.

Одежда пожилых женщин повсеместно шилась из своеручного холста, а в селах с северорусскими традициями отличалась прежде всего более темными тонами. Нередко весь костюм состоял из пестрядинных, клетчатых и полосатых, тканей, соединяемых друг с другом с большим чувством цвета и ритма.

В Нижнеломовском, Керенском и ряде других уездов в таких случаях носили синяки - косоклинные сарафаны из окрашенной в синий цвет домотканины. В праздничном костюме женщины средних лет из села Канаевка косоклинный распашной сарафан-китайка синего цвета декорирован узорной шелковой тканью. Сарафан надевался на рубаху с длинными рукавами, ворот сосбаривался под обшивку из красного узорного ситца. Сарафан подпоясывали плетеным поясом из шерстяных нитей зеленого и красного цветов. Костюм дополнялся передником с грудкой. Головной убор состоял из повойника и двух платков, одевавшихся на прическу кичка. С костюмом носили стеклянные бусы в несколько рядов и бусы из янтаря.

Совсем старые женщины села Канаевка, если следовать рисунку А. Н. Гвоздева, сделанному в 1920-х годах, носили темные сарафаны подобного кроя без всяких украшений. Рубахи к ним полагались белые из неокрашенного холста или в праздничных вариантах - из покупных тканей без узора [11].

Во время экспедиции Пензенского краеведческого музея в 2002 году в селе Кириллово была приобретена старушечья верхняя туникообразная одежда вздевалка из хлопчатобумажной пестряди в бордово-синюю полоску и с синей сатиновой окантовкой ворота. Она отличается от девичьих вздевалок только цветом и материалом. Носили ее с поясом на чрезлах, как говорили женщины, с большим напуском.

Во многих селах передник являлся неотъемлемым элементом женского крестьянского костюма. Его называли фартуком и загоном, надевали и поверх сарафана, и поверх поневы. Передники носили замужние женщины, хотя были и исключения. Так, в середине XIX века в селе Покровское Наровчатского уезда фартуки носили только девицы, при этом опоясывались они полотенцами с расшитыми концами и кружевами [12].

В селах Лунинского уезда были распространены передники с грудкой в виде прямоугольника, к которому присоединялось основное полотнище. Передники крепились с помощью лямок вокруг шеи и завязок сзади, пришитых к основному полотнищу по линии талии. Шили передники из домотканой пестряди в клетку и надевали поверх белой рубахи и синего косоклинного сарафана.

С середины XX века в селе Канаевка дополнением к женскому костюму служил передник запон с грудкой прямоугольной формы красного, розового, бордового цветов с округлыми углами, закрепляемой пуговицами за промцы кумашника. Верхняя и нижняя части грудки украшались бахромой черного или белого цвета. Основное полотнище передника крепилось с помощью завязок сзади на линии талии.

В селах с южнорусской культурой костюма запоны носили замужние женщины. Вековухи (старые девы) не имели на это права.

Покрой запонов не менялся в течение длительного времени, в то время как их убранство то отличалось строгим сочетанием белого и красного (узорные полосы шли по всем наружным краям одежды, предохраняя от злых сил), то было столь красочным и многоцветным, что свободными от узорочья оставались лишь небольшие участки белого холста в верхней части запона и на середине рукава.

В селах Кириллово, Красная Дубрава и Сядемка запоны делились на веселые, солдаток и кручинные; в Большой и Малой Ижморе, Вяземке и Ушинке - на праздничные, пецальные (печальные), солдаток. В последних селах запон надевался таким образом, чтобы узорные концы рубахи оставались открытыми. Он был туникообразного кроя, с длинными рукавами, сохранившими ластовицы, с клиновидным вырезом на груди и короткой спинкой.

Вырез запона села Ушинка отмечен полоской шитого крестом геометрического орнамента в обрамлении черного и серебряного шнуров, тесьмы. На груди - нашивка малинового сатина, очерченная зеленой тесьмой. На оплечьях и запястьях рукавов, спинке и подоле - концы с многоцветным узором. По краю подола - плетеное на коклюшках кружево - грибатки.

Запон сел Большая и Малая Ижмора на стыке белого поля верхней части и концов с разноцветными узорами, занимающими все основное пространство чуть ли не до груди, имеет бело-красную полосу сложно разработанных ромбических фигур, выполненных в закладной технике.

Во многих уголках Пензенской земли сохранилась древнейшая традиция ношения специально приготовленной одежды для похорон и траурных дней.

В селах с северорусскими традициями такой одежды осталось меньше всего. Еще в материалах середины XIX века значилось, что при похоронах «весь траур женщин состоит в белом платке, повязанном на голове» [13]. Поминальную одежду, предназначенную для скорбных дней, мы во время экспедиций в 1980-х годах уже не застали: надевали обычный костюм, но более темного цвета.

В 1983 году в селе Большой Мичкас Нижнеломовского района мы познакомились с содержимым смертного узла одной из пожилых жительниц. Погребальный комплект состоял из светлой ситцевой рубахи, дикосового сарафана, узкого шерстяного пояса, белофонного ситцепечатного платка и ничем не отличался от принятого в селе венчального наряда.

И только жители нынешнего Земетчинского района в достаточной полноте сохранили кручинные и печальные одежды, которые сменяли друг друга в определенной последовательности. Каноны погребально-поминальной обрядности, выработанные в глубокой древности, здесь помнят до сего дня [14]. Еще в середине XX века в некоторых селах женщина, похоронившая мужа, до конца своих дней была обречена ходить в кручинном.

И в начале XXI века пожилые женщины сел Кириллово, Красная Дубрава, Гоголев Бор и Сядемка приходят на похороны и поминальные обеды в одежде, сшитой для такого случая.

Впервые мы столкнулись с этой традицией в селе Красная Дубрава во время экспедиции Сергиево-Посадского музея-заповедника 1981 году, увидев на главной улице села траурную процессию, все участницы которой были одеты, как нам показалось, в совершенно белые одежды. Потом мы рассмотрели, что под белыми загонами были надеты темные поневы в крупную клетку, а узоры на груди рубах, краях грудного выреза, рукавов и подола залогов были красного или красно-розового цвета. Здесь в поминальные дни все родственницы надевали кручинную одежду, которая различалась в зависимости от степени родства и сроков кручины.

Самой траурной считалась рубаха сухая, полики которой не выделялись, на груди и оплечьях рукавов вышивался по счету нитей красными нитями узор из ромбических, крестообразных и свастических мотивов, дополненный неширокими нашивками красного сатина или ситца. Близкие родственники носили ее до года, другие могли сменить на следующую рубаху после 9 или 40 дней.

Второй кручинной рубахой была в полрепья одним черным, у которой контуры поликов очерчивались узкой полоской полуромбов - полрепьев, вышитой по счету черными хлопчатобумажными нитями.

Третья рубаха называлась в полрепья черным и красным, что предполагало чередование полуромбов края поликов по цвету.

Четвертая носила название в репей, в репеюшку, что означало замену полуромбов на ромбы с продленными сторонами - репьи. При этом убранство других частей рубахи существенно не менялось.

Кручинных понев в Красной Дубраве было меньше. Первой была понева об шести глаз, то есть имеющая на ширине каждого поневного полотнища по шесть клеток, которые и назывались глазами. Второй - об восьми глаз, которая, как и первая понева, в узоре клетки не имела цветных нитей, поэтому носила и второе название - белоглазка.

В значительной степени образ кручинного костюма села Красная Дубрава формируется передником запоном, сохранившим до нашего времени архаичный туникообразный крой. Поражает строгая монументальность траурных одежд, в которых красная вышивка на груди рубахи, запястьях рукавов и подоле запона не нарушает торжественной замкнутости форм, а черная в белую клетку понева как бы придает фигуре дополнительную устойчивость. Создавалось впечатление, что человек, облаченный в такую одежду, полностью сосредоточен на переживаниях о быстротечности земной жизни.

Кручинный костюм села Сядемка из собрания Сергиево-Посадского музея-заповедника отличается иным ритмом клетки белоглазки на поневе, красно-бордовой каймой браного ткачества на подоле и запястьях рукавов. Размещение цветовых пятен здесь особенно гармонично: они как бы постепенно разрежаются при переходе от черной поневы к белому верху шушпана.

Женский кручинный костюм села Кириллово был приобретен во время экспедиции Сергиево-Посадского музея-заповедника в 1982 году. Он состоит из рубахи с красно-черной вышивкой, отмечающей грудь и полики, поневы белоглазки и запона, украшенного по низу подола тройной линией ромбических фигур, выполненных белыми нитями по разреженному белому холсту. Белизна запона играет большую роль в решении этого костюма, особенно если учесть, что к нему полагался совершенно белый платок.

Как предполагают, цветом славянского траура был когда-то белый с небольшими включениями красного цвета - цвета солнца и огня. Древние славяне верили, что душа умершего уходит в верхнее небо - так называемый «белый свет» вместе с языками жертвенного пламени и там продолжает вечную жизнь.

Интересно, что в соседних селениях Тамбовской губернии даже само понятие траура определялось словами «ходить по белому». На это же указывает и то, что на кручинных загонах всех трех сел основные смысловые полосы узора, украшающего подол, выполнены наиболее трудоемким способом - белыми нитями по белому фону. Если в Кириллове это белая перевить, то в селах Красная Дубрава и Сядемка - браное ткачество.

Композиция такого орнамента всегда делится на три части. Средняя, самая широкая, как правило, составлена из ромбов большей или меньшей сложности и обрамлена с обеих сторон волнистыми линиями. Видимо, смысл узора связан с тем, что у многих народов, в том числе и славян, волнистая линия кроме воды означала водораздел, границу различных явлений.

В орнаменте трехчастной композиции, которая графически раскрывала деление мира на небесную, земную и подземную сферы, средний ряд, как правило, олицетворял сферу существования человека. Вся композиция в целом означала, с одной стороны, ограниченность, кратковременность земного существования человека, с другой - взаимосвязь и взаимозависимость всех трех сфер. В этом можно увидеть зашифрованные космологические представления наших предков.

Собранные экспедиционные сведения говорят о том, что уже для приданого невесты нужно было приготовить три вида кручинной одежды. Каждый этап кручины должен был быть отражен в костюмах, предназначенных для разных целей: в одном ходили на праздничное гулянье или церковную службу, другой надевали для выхода на улицу, в третьем работали дома, со скотиной или в огороде.

По мере старения женщины происходила смена в обратном направлении по сравнению с траурными, то есть от более украшенных поликов в рубахах переходили к менее красочным.

Последней рубахой пожилой женщины села Красная Дубрава была сухая понева об шести глаз, запон совершенно белого цвета, а также белый платок.

В селах с мещерскими корнями траурная одежда называлась пецальной и отличалась от праздничной прежде всего цветовой гаммой, построенной на сочетаниях белого и красного в рубахах и запоне, белого, синего и красного - в поневе.

Экспедициями Сергиево-Посадского музея-заповедника были закуплены два комплекта пецальной одежды сел Малая Ижмора и Ушинка, каждый из которых включал в себя рубаху, поневу и запон. Видимо, их носили в дни календарных праздников годового никла, когда печаль по умершему родственнику как бы несколько отступала. На кайме одной поневы мы видим трехчастный, на другой - пятичастный узор; края спинок и рукавов, а также все линии соединения деталей запонов отмечены красными концами.

Отличительной особенностью орнаментального строя пецальных предметов сел с мещерскими корнями является строгая, отработанная веками простота, ясность всех композиций.

Погребальной одеждой южнорусских сел нередко становился венчальный женский костюм, в котором невеста оплакивала свою вольную беспечальную жизнь в родительском доме. Если смерть наступала не в старческом возрасте, то женщину хоронили в одежде, которая соответствовала ее годам. Умерших девушек, как правило, хоронили в венчальном наряде с распущенными волосами.

Как показали последние экспедиции Пензенского краеведческого музея, старушки сел Сядемка и Кириллово Земетчинского района до сего дня хранят в погребальных узелках сухой шушун из белой домотканой шерсти, отороченный по всем краям бордовой шерстяной полосой и зеленым плетеным кружевом. От свадебного шушуна его отличает отсутствие узорных многоцветных полос браного и закладного ткачества. Кроме шушуна в состав погребального костюма входили также сухая рубаха, понева белоглазка, кручинный запои и белый платок кругляшка.

Не вышедших замуж вековух в селах Гоголев Бор, Кириллово, Красная Дубрава, Сядемка хоронили в сухой рубахе и белом платке: запоны и поневы замужних женщин им не полагались и после смерти.

Таким образом, жизнь человека начиналась и заканчивалась в белых одеждах. В славянской мифологии белый цвет символизировал духовную чистоту. В какой-то степени эти представления сохранились и в XXI веке: в земную жизнь и затем в потусторонний мир человек должен входить телесно и духовно чистым - белым.

Как мы уже упоминали, в музеях хранится небольшое число предметов мужской одежды. В основном это свадебные и праздничные рубахи начала XX века.

Все, что необходимо жениху к венцу, приносили подруги невесты накануне свадьбы после банного обряда, который в конце XIX - начале XX века соблюдался в селе Ушинка не только по отношению к невесте, но и по отношению к жениху.

Все старинные мужские рубахи Пензенской земли имеют туникообразный крой, известный многим народам Восточной Европы, воротник-стойку, разрез на левой стороне груди, широкие рукава с ластовицами. Основной акцент в убранстве мужских рубах делался на подоле и нижней части рукавов, которые обычно украшались широкими, на рукавах чуть уже, узорными полосами. Воротник-стойка и грудной разрез также выделялись вышивкой красного цвета.

Наиболее интересны в художественном отношении мужские свадебные рубахи села Ушинка из собрания Пензенского краеведческого музея. Браные и закладные узоры концов этих рубах составлены из характерных простых узоров, земледельческих символов и знаков в самых разнообразных соотношениях. В основную красно-белую гамму вплетаются разноцветные огоньки или полоски других цветов. Вдоль краев ворота - узкая черная тесьма и блестки.

Старинные пензенские рубахи шили длинными и носили с большим напуском под узкий плетеный пояс.

В коллекции Сергиево-Посадского музея находится свадебная рубаха из села Красная Дубрава, которую Е. С. Федичкина шила для своего жениха в 1920-х годах. Рубаху отличает строгость общего облика, красота узорной каймы на рукавах и подоле, красный орнамент, который сначала выполнялся на ткацком стане, а затем очерчивался красными стежками счетных швов. Только в середине переднего полотнища фрагмент узора обшит зелеными и бордовыми нитями. Тонкий пояс, плетенный на дощечках, тоже в основном красный, этот же цвет является преобладающим в кистях концов пояса.

Еще одна свадебная рубаха происходит из села Колударово Моршанского уезда Тамбовской губернии. Скорее всего, она создавалась в два этапа: сначала ткалось полотно с браными узорами красного цвета, позднее рубаха была сшита и ее ворот украшен широким узором из крупных ромбов, вышитых мелким крестом хлопчатобумажными нитями красного и черного цветов.

Поясной мужской одеждой служили порты, которые чаще всего шились из пестряди, тканой в три цепка.

Наиболее интересные экземпляры, хранящиеся в Пензенском краеведческом музее и в Свято-Тихвинском Керенском мужском монастыре, происходят из Ушинки Керенского уезда и датируются началом XX века.

Серия сообщений "национальная одежда":
Часть 1 - СЕВЕРНЫЙ РУССКИЙ НАРОДНЫЙ КОСТЮМ.
Часть 2 - Русский национальный костюм.
...
Часть 10 - Символика цвета в русском костюме.
Часть 11 - Сарафан.
Часть 12 - Народный костюм Пензенской губернии конца 19 - начала 20 века. Часть 1.
Часть 13 - Народный костюм Пензенской губернии конца 19 - начала 20 века. Часть 2.
Часть 14 - Рязанский костюм.
...
Часть 22 - Из альбома "Одежды Русского государства". 1869 год. Киевская губерния. Акварели Ф. Г. Солнцева.
Часть 23 - Из альбома "Одежды Русского государства". 1869 год. Акварели Ф.Г. Солнцева.
Часть 24 - Одежды Русского государства. Акварели Ф. Г. Солнцева.

Серия сообщений "русский костюм":
Часть 1 - СЕВЕРНЫЙ РУССКИЙ НАРОДНЫЙ КОСТЮМ.
Часть 2 - Русский национальный костюм.
...
Часть 9 - Символика цвета в русском костюме.
Часть 10 - Сарафан.
Часть 11 - Народный костюм Пензенской губернии конца 19 - начала 20 века. Часть 1.
Часть 12 - Народный костюм Пензенской губернии конца 19 - начала 20 века. Часть 2.
Часть 13 - Рязанский костюм.
...
Часть 20 - Русские женщины в народном костюме.
Часть 21 - Усерязи, колты и другие украшения, которые носили модницы-простолюдинки в Древней Руси.
Часть 22 - Головные уборы.