Вскрывать архивы стихов, словно письма из прошлой жизни, интересно, но страшно. Прошёл год. И вряд ли точно вспомнит кто-нибудь, какие мысли у меня были тогда, в том самом январе или феврале. Нет, с февралём всё более-менее ясно. Там, как говорят французы, Амур сыграл со мной в дурацкую игру, в которой я не знал правил. Ничего, теперь я уже буду подготовленным. На слабо меня уже не разведёшь. Но до этого были строчки, от которых до сих пор мороз по коже. Но они же были. А значит, я так действительно думал. Бррр! Хоть бы это был не я.

КРЫЛЬЯ.

Ты к счастью летела, сметая границы.
Ты сделала крылья, забрав пух у птицы.
Ты к солнцу стремилась, считая, что в мире
Есть жизнь интересней, чем дома в квартире.
Оставила строчки в стихах в письме дома,
Слепила каркас крыльев ты из картона,
Чтоб были прочнее, их медью скрепила,
Одела на спину, и окна открыла.

Но ветер был слабым, а сон невозможным.
Твой мнимый путь к счастью был долгим и сложным,
Он ложным был в сути, он верным был в части,
А крылья порвались, разбилось всё счастье.

Упала на землю, земля была близко.
Этаж, к счастью, первый – там минимум риска.
Ты крылья собрала, и слезы смахнула.
И видела, как птица с ветки вспорхнула.
Ты долго учила закон притяженья,
Прошли твои боли, сошлось растяжение.
Вновь крылья слепила и вышла на крышу.
Полет будет дольше. Полёт будет выше.

Но ветер был слабым, а сон невозможным.
Твой мнимый путь к счастью был долгим и сложным,
Он ложным был в сути, он верным был в части,
А крылья порвались, разбилось всё счастье.

НИЧЕГО НЕ ДЕРЖИТ В ЭТОМ МИРЕ.

Полосою черной жизнь играет,
Закрутила в символ «бесконечность».
Я не знаю, да никто не знает,
Что в основе жизни быстротечность.
Разрывая с криками одежду
На себе от утреннего бреда,
Я теряюсь в свете тусклой лампы.
Даже тень моя короче света.

Ничего не держит в этом мире.
Мысли в черепе внутри с разбегу бьются.
Целый день сижу в своей квартире
И хочу уснуть... и не проснуться!

Я пишу стихи, а в нотах песни.
Заплетаются об струны мои руки.
Изучил давно науку смерти,
Только в жизни нет такой науки.
Только тускло светит что-то в окнах,
Только пальцы в клавиши вдавились.
Пролетели быстро жизни годы,
Пролетели быстро и забылись.

Ничего не держит в этом мире.
Мысли в черепе внутри с разбегу бьются.
Целый день сижу в своей квартире
И хочу уснуть... и не проснуться!

В КЛЕТКЕ.

Только слезы в глазах – вот награда.
Только пепел и пыль сквозь лучи.
Я один в своем горе. Так надо.
Только что-то от боли кричит.
Всё вокруг стало миром единым,
В один цвет перекрасился мир.
А вдали свет неярким свеченьем
Продирает глаза мне до дыр.

Значит надо мне так,
Хоть не знаю я, кто я.
И меня в клетке держит
Моя паранойя.
Я не вырвусь опять,
Биться в окна напрасно.
Находиться вне клетки
Своей мне опасно.

Я опять одинок, и так лучше.
Сердце просит чужого тепла.
А несчастье моё меня учит,
И мучения жгут мозг дотла.
Я нормальный почти, только время
Изменяет мой облик порой.
Приступ новый моей станет тенью
И последует снова за мной.

Значит надо мне так,
Хоть не знаю я, кто я.
И меня в клетке держит
Моя паранойя.
Я не вырвусь опять,
Биться в окна напрасно.
Находиться вне клетки
Своей мне опасно.

И зачем только знать,
Что я в мире не нужен.
Да и мне моя жизнь
Лишь затем, чтобы жить.
А в душе моей дождь
Вечно ходит по лужам.
И из луж в мои вены
Грязь эта бежит.