Приблизившись на несколько метров, он вызвал для переговоров командира группы и направился к густому ивняку, приглашая следовать за собой. Выбранное на краю оврага место находилось в зоне прямого попадания для Громского и Кушникова.

От группы отделился мужчина среднего роста, который, в отличие от других, был одет в поношенное Пальто и к тому же носил довольно пышную рыжеватую бороду:

— Комиссар группы Михаил Николаевич,  представился рыжебородый.

— Где командир группы? - отрывисто спросил Мачинь. Кто их знает, выбирали дезертиры себе комиссара, или этот штатский сам себя выдает за такового.

— Владимир Потапович, подойди сюда, ётз позвал комиссар командира группы.

Из толпы вышел широкоплечий юноша с пышной волнистой шевелюрой, выразительным, хотя и заметно бегающим взглядом, одетый в потрепанную немецкую форму с оторванными знаками различия. Но их следы свидетельствовали, что владелец формы не был простым рядовым.

Оба уселись на влажной траве возле Мачиня, остальные их спутники укрылись под кустами и деревьями.

— Почему вы игнорировали мой приказ и не явились на переговоры? — сурово начал Карлис Мачинь. — Я мог вторично и не пригласить.

Но здешний командир был не из пугливых.

— А почему шуцманы слонялись на опушке вблизи места встречи? — резко ответил он вопросом на вопрос.

— Не знаю, какие у них там были дела, — спокойно и сдержанно ответил Мачинь, немного потемнев лицом, — но, если вы считаете, что есть какая-то связь между их возней и мною, то нам нечего продолжать разговор. Как встретились, так и разойдемся, каждый в свою сторону. У меня больше оснований не доверять вам.