В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка.
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.
Нет, не друзья. Кошка просто его замечала, –
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет,
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну, а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была Его кошкой.
Просто так вышло, что… то был Её Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты Мой Человек».

Вольно или невольно
С чьей-то глупой подачи
Твердят-что мужчина от боли
И гнёта судьбы не плачет

Словно не сердце,а камень
Под плотью живою бьётся
Словно ни лёд,ни пламень
Души его не коснётся

Плачут мужчины,плачут
Безудержно,бесшабашно
Ваши железные мачо
Плачут нелепо и страшно

Плачут срываясь в проклятья
Когда ничего нет святого
Плачут,прощая,с распятья
В любви ко всему земному

Плачут в растоптанной гордости
И цели достигнув заветной
Плачут,раскаявшись в подлости
И от любви безответной

Плачут слетая с катушек
Кто тайно,кто не скрываясь
Кому-то в плечо,в подушку
Рубахи в клочки раздирая

Да что копаться в причинах
Прошлых и предстоящих
Редко,но плачут мужчины
Если они настоящие...

Здравствуй, Господи, я пришла...
Вроде сыта, жива, здорова.
Только нет одного крыла...
И подбито уже второе.

Я не знаю, что говорить...
Ты и сам понимаешь, Боже,
что всё выгорело внутри,
что одна пустота под кожей...

Не люблю ни о чём просить,
но Тебя попрошу, Всевышний:
дай хотя бы немного сил,
чтобы просто хватило выжить...

Боли столько, что на разрыв...
Одиночество стало тенью.
Не ждала я, что, полюбив,
стану просто живой мишенью.

Ты прости меня, милый Бог,
за доверчивость и за слабость,
и за то, что опять с собой
в нужный час не сумела сладить.

В грязном коконе января,
в этой чёрной зиме бесснежной
лишь у тёплого алтаря
нахожу я покой и нежность.

Догорает свеча дрожа...
Слёз невыплаканных не скрою...
Буду верить, что вновь душа
два крыла обретёт весною.

Здравствуй, Господи, я пришла...
Вроде сыта, жива, здорова.
Только нет одного крыла...
И подбито уже второе.

Я не знаю, что говорить...
Ты и сам понимаешь, Боже,
что всё выгорело внутри,
что одна пустота под кожей...

Не люблю ни о чём просить,
но Тебя попрошу, Всевышний:
дай хотя бы немного сил,
чтобы просто хватило выжить...

Боли столько, что на разрыв...
Одиночество стало тенью.
Не ждала я, что, полюбив,
стану просто живой мишенью.

Ты прости меня, милый Бог,
за доверчивость и за слабость,
и за то, что опять с собой
в нужный час не сумела сладить.

В грязном коконе января,
в этой чёрной зиме бесснежной
лишь у тёплого алтаря
нахожу я покой и нежность.

Догорает свеча дрожа...
Слёз невыплаканных не скрою...
Буду верить, что вновь душа
два крыла обретёт весною.

Здравствуй, Господи, я пришла...
Вроде сыта, жива, здорова.
Только нет одного крыла...
И подбито уже второе.

Я не знаю, что говорить...
Ты и сам понимаешь, Боже,
что всё выгорело внутри,
что одна пустота под кожей...

Не люблю ни о чём просить,
но Тебя попрошу, Всевышний:
дай хотя бы немного сил,
чтобы просто хватило выжить...

Боли столько, что на разрыв...
Одиночество стало тенью.
Не ждала я, что, полюбив,
стану просто живой мишенью.

Ты прости меня, милый Бог,
за доверчивость и за слабость,
и за то, что опять с собой
в нужный час не сумела сладить.

В грязном коконе января,
в этой чёрной зиме бесснежной
лишь у тёплого алтаря
нахожу я покой и нежность.

Догорает свеча дрожа...
Слёз невыплаканных не скрою...
Буду верить, что вновь душа
два крыла обретёт весною.

Сытым бездарям – хлеб, одарённым - суму,
Не согласных под плеть, а бесстрашных под пули!
Блага жизни - шутам, а прозревших - во тьму,
Все святое ва-банк, мечет сгорбленный «шулер».


Мудрость серых мышей - жалкий писк для котов!
Ветры в хищных умах судьбы рвут на ветрила.
Не подсудны вожди, из прогорклых веков,
Чьи свершенья лежат в безымённых могилах!


Этой памяти склеп не принять, не поднять!
Все молчит, и молчат поистлевшие списки.
В сотню, в тысячу лет, нету силы понять,
Что живём на краю, от попытки - до пытки?!

Нет свершений людских, не подвластных уму,
Сквозь молчания душ, нет пути для прозренья!
Но берёт человек, свою низость в суму,
И несёт сквозь года, на "алтарь" вырожденья!

На улице дождь, непогода и слякоть
В окне остывают холодные дни
А мне бы ладошки замерзшие спрятать
В горячие сильные руки твои

Отпить два глоточка горячего кофе
Твоим поцелуем, смеясь, закусить
Ласкающим пальчиком гладить твой профиль
Жалеть, что так мал русский наш алфавит —

Не выразить нежность простыми словами
Приходится просто на ушко урчать
В глазах то же чувство с восторгом читая
О счастье в сто тысяч бесценных карат

Не надо мне страстных и пылких объятий
Чужой надоевшей словесной любви
Мне б только ладошки замерзшие спрятать
В горячие сильные руки ТВОИ...

Зашумел сад, и грибной дождь застучал в лист,
Вскоре стал мир, как Эдем, свеж и опять чист.
И глядит луч из седых туч в зеркала луж -
Как растёт ель, как жужжит шмель, как блестит уж.
О, грибной дождь, протяни вниз хрусталя нить,
Все кусты ждут - дай ветвям жить, дай цветам пить.
Приложи к ним, световой луч, миллион линз,
Загляни в грунт, в корешки трав, разгляди жизнь.
Загляни, луч, и в мою глубь, объясни - как
Смыть с души пыль, напоить сушь, прояснить мрак?
Но прошёл дождь, и ушёл в лес громыхать гром,
И, в слезах весь, из окна вдаль смотрит мой дом.

Хочу тебя и первый снег…
И чтоб от лапок белых елей,
Наш мир немного стал добрее…
А ты, мой близкий человек,
Меня скорее обними
И спрячь от суматохи этой…
Давай нарушим все запреты…
Меня в страну любви возьми…

Хочу тебя и в сны твои,
Чтоб целовать твои ресницы,
Пока тебе так сладко спится
И спят на ветках снегири,
Как в песне той, о снегирях,
Хочу любимой быть твоею…
Теплом души тебя согрею,
А ты прогонишь этот страх…

Хочу тебя и первый луч,
Что нам в окошко постучится,
В сердцах влюблённых сохранится,
В которых нет дождей и туч…
Мой мальчик, радость и печаль,
И сладость губ, и дрожь по телу,
Отдам тебе, как есть, несмело,
Но искренне, и мне не жаль…

И пусть снежинки запоют
О наших чувствах нежно, снежно…
Моя любовь к тебе безбрежна…
Ты — мой единственный приют…
Хочу тебя и первый снег…
Пусть всё любовью исцелится,
Чтоб счастье украшало лица
Не только наши… Лица всех!!!

Хочу тебя и первый снег…

Все кончено...



Всё кончено, меж нами связи нет...
А. Пушкин.

Эта светлая ночь, эта тихая ночь,
Эти улицы, узкие, длинные!
Я спешу, я бегу, убегаю я прочь,
Прохожу тротуары пустынные.
Я не в силах восторга мечты превозмочь,
Повторяю напевы старинные,
И спешу, и бегу,- а прозрачная ночь
Стелет тени, манящие, длинные.

Мы с тобой разошлись навсегда, навсегда!
Что за мысль, несказанная, странная!
Без тебя и наступят и минут года,
Вереница неясно туманная.
Не сойдёмся мы вновь никогда, никогда,
О любимая, вечно желанная!
Мы расстались с тобой навсегда, навсегда...
Навсегда? Что за мысль несказанная!

Сколько сладости есть в тайной муке мечты.
Этой мукой я сердце баюкаю,
В этой муке нашёл я родник красоты,
Упиваюсь изысканной мукою.
"Никогда мы не будем вдвоём, — я и ты..."
И на грани пред вечной разлукою
Я восторгов ищу в тайной муке мечты,
Я восторгами сердце баюкаю.

Валерий Брюсов

14 ноября 1895

Роберт Рождественский. Монолог женщины.

Удачная на днях была охота,
Легко нашел я логово волков.
Волчицу сразу пристрелил я дробью,
Загрыз мой пес, двоих ее щенков.
Уж хвастался жене своей добычей,
Как вдалеке раздался волчий вой,
Но в этот раз какой-то необычный.
Он был пропитан, горем и тоской.
А утром следующего дня,
Хоть я и сплю довольно крепко,
У дома грохот разбудил меня,
Я выбежал в чем был за дверку.
Картина дикая моим глазам предстала:
У дома моего, стоял огромный волк.
Пес на цепи, и цепь не доставала,
Да и наверное, он помочь не смог бы.
А рядом с ним, стояла моя дочь,
И весело его хвостом играла.
Ничем не мог я в этот миг помочь,
А что в опасности - она не понимала.
Мы встретились с во́лком глазами.
"Глава семьи той",сразу понял я,
И только прошептал губами:
"Не трогай дочь, убей лучше меня."
Глаза мои наполнились слезами,
И дочь с вопросом: Папа, что с тобой?
Оставив волчий хвост, тотчас же подбежала,
Прижал ее к себе одной рукой.
А волк ушел, оставив нас в покое.
И не принес вреда ни дочери, ни мне,
За причиненные ему мной боль и горе,
За смерть его волчицы и детей.
Он отомстил. Но отомстил без крови.
Он показал, что он сильней людей.
Он передал, свое мне чувство боли.
И дал понять, что я убил его ДЕТЕЙ.

Как сладко ты спал… Обнажённый, желанный.
Я – хрупкая кукла в объятьях твоих.
Лежу, не дыша. Как же счастье нежданно
Серебряной нитью связало двоих.
Связало на время, на вспышку мгновенья,
Две ночи без света – лишь пламя сердец.
А следом прощанье, слеза и забвенье,
Души ампутация, чуда конец...
Как сладко ты спал, как дыхание ровно.
Твой запах надолго впитало бельё.
Осколком звезды над Вселенной бездонной –
Короткое, странное счастье моё.

Любовь Гроссу.

А бывает ли так – белый снег тёплый-тёплый, как нежность…
И снежинки в ладонях, как счастья хрустального знак…
Два дыхания рядом – любви неземной неизбежность?..
А бывает ли так?..

А бывает ли так – чтоб всю жизнь… за мгновение счастья…
Всё, что было до нас – всё неважно… забыто… пустяк…
Только ты, только я… мягкий бархат тепла на запястье?..
А бывает ли так?..


А бывает ли так – там, у края… над самою бездной
Кто-то очень родной… вдруг укроет крылом от потерь…
И теплеет душа, чистотой наполняясь небесной?..
Так бывает… поверь…

Лариса Луканева

С дыханьем ветра в такт качает
Осенний лист.
На клавишах души играет
Ноктюрны Лист.
В окно стучит с нечетким ритмом
Тоскливый дождь.
Мелодия неумолимо
К тебе ведёт.
Аккорд моих воспоминаний
В душе звучит.
И боль несбывшихся желаний
Как мед горчит.
С финальным звуком вариаций
Я вдруг очнусь,
Порвав всю цепь ассоциаций:
Ты – осень - грусть.

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной молю ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.

1901г. И. Ф. Анненский.

Неждана Юрьева.



Лёгкий стук каблуков по промёрзшим ступеням,
Мягкий свет фонарей - цвета спелого манго,
Два коротких звонка. Две нечёткие тени.
В полумраке прихожей безумное танго.
Нужный пульсовый ритм отыскался мгновенно,
Мы ведь оба с тобою «танцоры» со стажем -
Даже если мой голос впитается в стены,
Эхо стен никому ничего не расскажет,
И иллюзию счастья ничто не нарушит -
Ведь никто не поймёт, не узнает, в чём дело:
Темнота за окном убаюкает душу,
А знакомые руки - усталое тело.
...первый утренний луч пробежит по ресницам,
На осколки зимы наши сны разбивая.
Потянусь, прошепчу:
- Ты не будешь мне сниться.
Я тебя не люблю.
отзовёшься:
- Я знаю...
Засмеётся метель над нелепостью фразы,
И сквозняк унесёт её в чёртовы дали -
А чего мы хотели - всё просто и сразу?
- Так бывает на свете?
ответишь:
- Едва ли.
Мы прикинемся, будто бы каждый не понял -
Эти «муки любви» не нужны нам и даром -
Будем молча, обнявшись, курить на балконе,
Размышляя о том, что мы чудная пара,
И что честность - совсем не дурное начало,
А не строить иллюзий о будущем - мудро...
И, касаясь улыбками тонких бокалов,
Целовать апельсиново-сладкое утро...

Куликов Алексей

Любовь - ирония судьбы,
Так часто в мире однобока:
То любят нас, то любим мы,
И то, и это так жестоко.
Какое счастие, наверно,
Любимым быть и самому
Не спать ночами потому,
Что любишь сам её одну...
Да, это счастье бессомненно,
Но почему же, почему
Терзаюсь, мучаюсь, не сплю
Любовь имея, как мечту?..
Да, я любил, но безответно.
Меня любили - я был нем.
Ну а любовь, чтобы взаимно...
Пока найти я не сумел..



.

И, всё-таки - жить! Не скулить, замирая
От будущих гроз, от грядущих раскатов...
По силам - творить, не мечтая о Рае,
И память беречь об ушедших когда-то...

И, всё-таки - петь! Если, даже - не очень...
Но, чтобы - до слёз, до мороза по коже -
Трубить в подворотнях про лето и осень,
Удачу на веру в себя, перемножив!

И, всё-таки - верить в свою непохожесть ,
В любимого рядом, в дорогу на небо,
Встречая с улыбкой на счастье - прохожих,
С восторгом к ребёнку и запаху хлеба...

И, всё-таки - помнить, что чудо случилось -
Великое, светлое Чудо Рожденья!
И, вдруг, ощутить, что в тебе уместилась,
Вся память Вселенной со Дня Сотворенья...

Осколками Вечности, в муках рожденные,
Мы, словно Вселенная - непостижимы!
По замыслу общему сотворённые -
Безмерно мудры и безумно ранимы...

Мне понравилась осень. Такое бывает.
Мы с ней стали похожи богатством моментов.
Мы умеем прощать тех, кто нас забывает.
Принимаем гостей. И не ждем комплиментов.
Мы уже не сожжем, но еще отогреем,
Черным кофе ночей, солнца робкой улыбкой.
Мы все чаще грустим, но все реже жалеем.
Бесшабашные дни не считаем ошибкой.
Привыкаем, что чувства лавиной не рвутся.
А палитрой листвы и огней листопадом,
Тихо лягут у сердца, от вздоха забьются.
Будут рядом затем, чтобы просто быть рядом.
Осень тоже весна, но смелей и мудрее.
Время счастья, которое мы не упустим.
Узнавая свой мир, мы совсем не стареем.
А дороги и время не повод для грусти...

автор - неизвестен.

Позови меня тихонько. Я услышу.
Среди августа и шепота дождя…
Капли падают, легко стучат по крыше –
Все равно почувствую тебя!
Назови тихонько имя. Я услышу.
Сквозь грозу и сквозь журчание ручья…
Мне листва подскажет это, еле слышно.
Все равно почувствую тебя!
Протяни ко мне ты руки. Я узнаю.
Ветерок обнимет облаком тепла.
Сквозь туманы, расстояния, разлуку
Все равно почувствую тебя!

Александр Ктиторчук.


Зачем, старик, нам знать, о чем она мечтает?
Познаем ли мы радость в этом «знаю»?
Я сам приблизился к её мечте… И сник.
Не знаю…

Так странна, так нелепа и глупа она бывает.
И требуя от нас любви, прощает,
все то, что намечтали мы.
Ты знаешь…

Где музы вечные – там вечное сомнение.
Где вход, где выход, где тупик?
И всякая любовь, в конце концов – мучение,
А позже… Вроде как привык…

И только сердце, иногда… От одиночества,
заноет, защемит, заговорит…
И в памяти возникнет, и захочется,
хоть на минуточку вернуть ее… Старик.

Есть в природе знак святой и вещий,
Ярко обозначенный в веках:
Самая прекрасная из женщин
Женщина с ребенком на руках
От любой напасти заклиная
Ей-то уж добра не занимать
Нет, не Богоматерь, а земная,
Гордая, возвышенная мать
Свет любви издревле ей завещан,
И с тех пор живет она в веках,
Самая прекрасная из женщин
Женщина с ребенком на руках
Все на свете мерится следами,
Сколько б ты ни вышагал путей
Яблоня украшена плодами,
Женщина судьбой своих детей
Пусть ей вечно солнце рукоплещет!
Так она и будет жить в веках
Самая прекрасная из женщин,
Женщина с ребенком на руках !

Под тонкою луной, в стране далекой, древней,
так говорил поэт смеющейся царевне:

Напев сквозных цикад умрет в листве олив,
погаснут светляки на гиацинтах смятых,
но сладостный разрез твоих продолговатых
атласно-темных глаз, их ласка, и отлив
чуть сизый на белке, и блеск на нижней веке,
и складки нежные над верхнею,- навеки
останутся в моих сияющих стихах,
и людям будет мил твой длинный взор счастливый,
пока есть на земле цикады и оливы
и влажный гиацинт в алмазных светляках.

Так говорил поэт смеющейся царевне
под тонкою луной, в стране далекой, древней...

Владимир Набоков






Жители Украины, эта информация для Вас. Как известно, глаза - зеркало души, а душа должна быть открытой и чистой. Хватит носить эти ужасные очки, которые закрывают Ваши чудесные глаза. В наше время, окружающие могут и не догадаться, что у Вас проблемы со зрением. Для этого и существуют контактные линзы. Если Вы еще сомневаетесь, посетите предлагаемый сайт интернет-магазина, и я уверена, у Вас не останется ни капли сомнения. В магазине контактных линз и аксессуаров, Вы сможете найти массу полезной информации о контактных линзах, ознакомиться с каталогом товаров, выбрать средство по уходу за линзами от ведущих производителей. Здесь же, сразу Вы сможете оформить заказ. Так же в продаже имеются контактные цветные линзы , приобретя которые, Вы не только избавитесь от очков, но и сможете поменять цвет глаз. Ну что, уговорила? Надеюсь - да!!!

Никто не верил
В то, что ей летать
Ночами удавалось
Тёмной птицей,
И наши сны
Задумчиво листать,
Читая их
Страницу за страницей.
Никто не мог
Смотреть в её глаза –
Там жили звёзды,
Прячась от рассвета,
И взгляд её,
Хрустальный, как слеза,
Был глубже
Чёрно-бархатного цвета.
Её рука,
Холодная в жару,
Всех удивляла
Мраморностью кожи,
А жгучий волос,
Лёгкий на ветру,
В ладонях был
И тяжелей, и строже.
Она умела
Тихо говорить,
Она могла
Услышать что смолчалось...
Ей, как любой,
Хотелось полюбить,
И, как любой,
Пронзительно мечталось…
Но каждый раз
Стеклянная стена
Как будто
Ниоткуда вырастала,
Когда доверившись
Кому-нибудь она
Вдруг признавалась,
Что всю ночь летала.
Откуда девочке
Волшебной это знать,
Что люди верить
В сказки перестали,
И по ночам
Положено всем спать,
Зашторив ночь,
Чтоб звёзды не мешали?
И вновь она,
Раскрыв своё окно,
Взлетала в небо
Одинокой птицей,
И чёрный мир
Ей, подставляя дно,
Густел и звал,
И не давал разбиться…

К. Бальмонт.

Хороша эта женщина в майском закате,
Шелковистые пряди волос в ветерке,
И горенье желанья в цветах, в аромате,
И далекая песня гребца на реке.

Хороша эта дикая вольная воля;
Протянулась рука, прикоснулась рука,
И сковала двоих - на мгновенье, не боле,-
Та минута любви, что продлится века.

Не торопитесь уходить...
Постойте у открытой двери,
Нельзя же с легкостью забыть
Тех, кто вас любит, кто вам верит...
Не торопитесь отвергать,
Когда вам душу открывают...
Достаньте мудрости печать,
Сумейте просто промолчать,
Вы ведь сумеете, я знаю.
Не торопитесь разлюбить,
Все чувства сразу отвергая, -
Тепла вам может не хватить,
Чтоб отчужденья лед растаял.
Не торопитесь успевать,
Найдите миг остановиться!
А вдруг получится узнать
И там, где надо, появиться...
Не торопитесь все забыть,
От вздорной мысли отмахнуться...
Как нелегко все возвратить,
Как нелегко назад вернуться...
ИГОРЬ ФЕДОСЕЕВ

Грустно. Я тоже об этом иногда думаю, все останется, и мир не рухнет. Грустно.




Когда я умру, в мире станет чуть-чуть холоднее
И осень укроет снежинками в парке листву.
Ты утром проснешься с другой в перемятой постели...
Скажи, ты заплачешь, когда я возьму и умру?
А помнишь, когда мне исполнилось двадцать
Ты просто забыл мне набрать, написать, позвонить?..
Когда я умру, ты почувствуешь это так сразу,
Что вдруг на мгновенье тебе перехочется жить.
Когда я умру, на дворе будет сыро и грязно,
Как, в общем, в обычный ноябрьский пасмурный день.
Когда я умру, ты заплачешь, мой светлый и ясный?
Сорвешься с работы, не встретишь из школы детей?
А ты прибежишь в эти белые стены больницы?
"Кем вам приходилась?" - услышишь ли этот вопрос?
Ты будешь надеяться, - это тебе только снится?
Захочешь ли снова коснуться губами волос?
Когда я умру, я умру только чтобы увидеть
Лицо, когда скажут тебе: "А она умерла"..
Ты будешь рвать волосы, клясть и себя ненавидеть?
Да нет же.. Но ты же заплачешь ведь, да?
А знаешь, ведь все это очень нестрашно:
Таблетки и крыши, веревки и бритвы.. Увы.
Боюсь одного - я умру, а тебе и неважно.
И ты и не уронишь вообще не единой слезы.
Когда я умру, ты заплачешь.. Никак по-другому.
Узнав, что такое со мной расставаться навек.
Любимый мой мальчик, прошу тебя, только дай слово,
Что не сломаешься после. Не сдашься.
Ведь правда же, нет?

Ева Апельсинова.