В XVII веке таинственная библиотека не давала покоя многим иностранным ученым. Европа переполнялась слухами о ней. Говорили о ней в Константинополе и на монашеском Афоне, в папском Ватикане и Швеции, Дании, Италии, Германии...
Среди многих возможных источников распространения слухов о Либерее, следует, прежде всего, назвать Андрея Курбского, присутствовавшего при беседах Ивана Грозного с Максимом Греком, когда опальный монах рассказывал царю о расположении и составе книжной сокровищницы.
Ватикан, упустивший в свое время либерею Палеологов, и распространявший слухи, что никакой либереи в России не было и нет, тем не менее регулярно присылал своих эмиссаров.
Уже в 1600 году; через 16 лет после смерти Грозного, в Москве появился спецагент Ватикана Петр Аркудий, «сопровождавший» канцлера Льва Сапегу.             
Петр Аркудий, грек по национальности, на протяжении 14 лет учился в Риме, получил степень доктора философии и богословия. Просвещенные люди в Риме считали, что в Кремле есть какая-то библиотека с греческими книгами, и связывали они ее с последними императорами Византии.
Петр Аркудий, хорошо знавший греческие и латинские рукописи, и был послан на поиски царской библиотеки, но не смог найти даже ее следов.
Но командировочные уже были потрачены, и чтобы оправдать провал своей миссии, он написал в Рим, что библиотеки этой никогда не было.
«О греческой библиотеке, - относительно которой некоторые ученые люди подозревают, что она находится в Москве - при всем нашем старании, а также с помощью авторитета господина канцлера не было никакой возможности узнать, что она находилась когда-нибудь здесь.»
Да и вообще великие князья московские суть люди темные и необразованные...
Лев Сапега шел еще дальше - он утверждал, что в Москве библиотек вовсе нет.
Интересно - как они ее искали, либерею? Ходили по улицам и спрашивали:
- Как пройти в библиотеку Ивана Грозного?
Тайну, когда надо, у нас всегда умели хранить.
Вот как, например, выглядело донесение Ивану Грозному: «А что ты, великий государь, мне велел, то я исполнил» или - «А что по твоему, государь, указу задано мне, холопу твоему, учинить, и то, государь, учинено ж.»
Попробуйте прочитать: « Тпича нона зецома ищапоща демтщи нмеошмахепия чолноцпя гко щ улкюхпхе седерфонослтой»
А означает эта тарабарская грамота следующее: «Книга попа Федора Иванова церкви Преображения господня, что в Устюжне Железнопольской». Такая надпись имеется в сохранившейся до наших дней рукописной книге того времени. Если захолустный попик пользовался простейшим шифром, то можно представить, как хранили НАСТОЯЩУЮ тайну.
Так что немного разузнали посланцы кардинала Джорджо и папского нунция в Польше Клавдия Рангани.
Уже при Алексее Михайловиче в Москву приезжал ученик Аркудия, Газский митрополит Паисий Лигарид.
В его письме к царю Алексею Михайловичу есть такие строки:
«Сад, заключенный от алкающих, и источник запечатанный от жаждущих, - по справедливости почитаются несуществующими. Я говорю сие к тому, что давно уже известно о собрании вашим величеством из разных книгохранилищ многих превосходных книг; почему нижайше и прошу дозволить мне свободный вход в ваши книгохранилища для рассмотрения и чтения греческих и латинских сочинений.»
Легендарную либерею, о которой ему рассказывал Аркудий, Паисий Лигарид так и не увидел, хотя другими библиотеками Москвы пользовался неоднократно.
Хорват Юрий Крижанич предлагал свои услуги Алексею Михайловичу:
«Ваше царское величество имеет многие книги. Не зло б было во един ряд их разложити, сочтати, списати, да ваше царское величество на время буде могло очи забавити, разумевающе, о цели всякие книги спрашивают и что учат и ради учения да книги пред руками будут. Аще Богу и вашему царскому величеству будет угодно, могу в сем деле послужити: бо умеемо четыре языки совершенно: словенский, латынский, немецкий, итальянский; умеемо и другие четыре языка несовершенно: греческии писменыи, греческии простыи, полскии и венгерскии. Сие разумеем и можем преводити на словенскии и на латынский язык свершено, хотя ж говорити их совершенно не можемо».
До библиотеки его не допустили, а сочли агентом Ватикана и немножечко сослали в Тобольск...
И французские купцы обращались к Ришелье с просьбой о приобретении в Москве редких сочинений.
Немцы и итальянцы, поляки и шведы, греки, французы и еще хорват - все они показывают осведомленность о таинственной царской библиотеке, а наши, русские?
Было «Сочинение о показе Василием III Великокняжеской библиотеки Максиму Греку».
Если не считать еще «Сказания о Максиме-философе», то - полная тишина.
Версий о дальнейшей судьбе либереи предостаточно. По одной - либереи не существовало вовсе. Ну - выдумки это досужих россиян, иначе сохранилась бы хоть одна книга. Да и откуда ей было взяться? Откуда книги на лапотной Руси?
Кому они были нужны?
То, что книги на Руси пользовались спросом, говорит факт существования торговой сети - уже при Иване Грозном книги продавались в Москве на «торжищах», о чём говорится в предисловии к «Апостолу». Существовал даже «книжный ряд», где торговали книгами попы и дьяконы. Помимо этого книготорговля велась и в «овощном ряду» и в лавках, торговавших предметами церковного обихода. Правда, в основном это были рукописные книги. Печатные книги появились в продаже как товар только в конце XVI века. Продавались они не только на «торжищах», но и на Печатном дворе, и спрос на них был весьма большой.

… Доказательством же существования Либереи, как ни странно, могут служить множество книг, в своё время подаренных Иваном Грозным. Уж кем – кем, а жлобом и жадиной этого царя не назовёшь - я провёл весьма приблизительные и неполные подсчёты, и оказалось что почти семь сотен книг были подарены царём или сделаны для кого-то его повелением! К примеру, экземпляр первопечатной Острогожской Библии 1581 был подарен Джерому Горсею. От него он перешёл в библиотеку Томаса Гренвиля и в настоящее время находится в Библиотеке Британского музея. На заглавном листе надпись рукой Дж.Горсея: « Эту библию на славянском языке получил из царского книгохранилища Джером Горсей».
Таких книг было прислано Ивану Грозному князем Константином Острожским несколько экземпляров, вот и подарил нужному человеку себе не в убыток. А уж многочисленным храмам и монастырям книги давал десятками, о чём опять же свидетельствуют надписи на самих книгах и монастырские описи, например: « Книга евангелие писмяное в десть, евангелисты в лицах, заставицы и слова и строки прописаны золотом, промеж евангелисты сетки тафта алая, оболочено атласом золотъным по вишнёвой земле со крестом, застёжки серебряные позолочены; даяние царя государя и великого князя Ивана Васильевича всеа Руси». ( опись книг Кирилло-Белозерского монастыря ).
Когда случился пожар на Соловках, от которого пострадала монастырская библиотека, царь немедленно отправил несколько десятков книг и распорядился об изготовлении ещё нескольких.
Весьма часто можно было встретить надпись на книге, подобную нижеследующей: «В лето 7081 (1573) святое сие еуангелие царя и великого князя Ивана Василиевича даяние в пустыню святаго апостола и архидиякона Стефана» (имеется в виду Яренгская Стефанова пустынь Вологодской епархии, упразднена в 1735 году.)
И таких примеров набираются сотни!
По моему, это очевидно – раз он имел возможность делать такие подарки, то подвергать сомнению возможность собрать личную книжную коллекцию попросту нелогично.
Ладно, - говорят скептики. – была библиотека, но она, по национальному русскому обычаю, разворована. Но где, опять же, хоть одна книга, хоть одна страничка? Ведь с либереей ушел в неизвестность и личный архив Грозного - нет ни одного листочка бумаги, написанного рукой Ивана Васильевича, а сколько поколений историков искали, и как искали!
Есть и более трагические версии - библиотека сгорела в пожаре, ее съели то ли крысы, то ли осажденные в Кремле поляки, ее замуровали в подвалах бесчисленных городов, сожгли французы...
И еще раз – библиотека сгорела во время многочисленных московских пожаров…
Ну, это уж совсем что-то плохо думают о русских государях…
Стоит, значит, великий князь перед сгоревшей в хрен знает какой раз библиотекой, в затылке чешет и удивляется – Ну, надо же… опять сгорела. Кажинный раз на том же месте!
Пожарами на деревянной Руси было не удивить. Города и деревни выгорали не раз, и относились к этому насквозь философски – сгорела изба? Значит, на то воля Божья. Поставим новую избу, лучше прежней. Слава Богу, топор из рук не падает, и строевого лесу на Руси достаточно.
Стучали в лесной глуши топоры, и по реке, (города и стояли всегда на реках), плотами пригонялись готовые избы, даже с калитками и воротами.
Только вот амбары с хлебом ставили всегда на таком расстоянии, что бы никакой пожар не достал.
Оттого и князья строили для казны надежные хранилища, что бы ни огонь, ни лихой человек не мог достать. Уж так прятали, памятуя древнюю мудрость «Подальше положишь, поближе возьмешь», что говорить о сгоревшей библиотеке как-то и неприлично.

Ищут несуществующую, сгоревшую, разворованную библиотеку издавна и с большим старанием.
Искал ее Борис Годунов, искал Лжедмитрий…
Пономарь Конон Осипов в 1718 году обратился к князю Ромодановскому и поведал, что: «Есть в Москве под Кремлем городом тайник, а в том тайнике есть две палаты, полны наставлены сундуков до стропу (до сводов). А те палаты за великою укрепою; у тех палат двери железные, поперек чепи в кольца проемные, замки вислые, превеликие, печати на проволках свинцовые, а у тех палат по одному окошку, а них решетки без затворов. А ныне тот тайник завален землею, за неведением, как веден ров под Цехаузный двор и тем рвом на тот тайник вышли на своды, и те своды проломаны, проломивши, насыпали землю накрепко.
И князь велел его допросить, почему он стал о тех палатах сведом. И он сказал: стал сведом от дьяка Большия казны Василья Макарьева. Сказывал он, был де по приказу благоверные царевны Софьи Алексеевны посылан под Кремль-город в тайник и тот тайник пошел близь Тайницких ворот, а подлинно не сказал, только сказал подлинно, куды вышел – к реке Неглинной, круглую башню, где бывал старый точильный ряд.
И дошел оный дьяк до вышеупомянутых палат и в те окошка он смотрел, что наставлены сундуков полные палаты; а что в тех сундуках, про то он не ведает; и доносил обо всем благоверной царевне Софьи Алексеевне, и благоверная царевна по государеву указу в те палаты ходить не приказала.
А ныне в тех палатах есть ли что, про то он не ведает…
…И дьяки Василий Нестеров и Яков Былинский послали с ним подъячего Петра Чичерина…
Конон Осипов и приданный ему подъячий Петр Чичерин расчистили вход в подземелье, но идти было нельзя - сверху валилась земля, свод стал непрочен.
В 1724 году неугомонный Конон Осипов подает в комиссию фискальных дел просьбу о продолжении раскопок. Оттуда просьба попадает в Сенат, а из Сената - к Петру I. Царь на просьбе начертал «Освидетельствовать совершенно» и приказал выдать Осипову деньги на поиски.
Попытка начать поиск у Тайницкой башни ничего не дала - ход был завален. Тогда Осипов пытается проникнуть в подземелье у Собакиной Башни, затопленное подземелье, и новая замуровка, и ее не разрешают пробить, опасаясь за сохранность Кремлевской стены. И тут умирает Петр I и Конона выставляют из Кремля.
Во время Анны Иоановны он снова предпринял попытку: «Рвов рекрутами копано немало, но никакой поклажи не сыскал».
Поисками библиотеки занимался Наполеон…
Во след Осипову с подачи историка Забелина в 1894 г. к поискам приступил директор Исторического музея князь Николай Сергеевич Щербатов.
Копали у Троицкой башни и попали в тоннель, соединявший четыре двухэтажные палаты, засыпанные землей. Но когда стали их расчищать, рухнули своды и работы прекратились. Между Набатной и Константино-Еленинской башней Щербатов расчистил два внутристенных подземных хода, в Угловой Арсенальной (Собакиной) по семиметровой лестнице спустился вниз, и уже попал внутрь кремлевской стены, по подземному ходу дошел до фундамента Арсенала. Дальше пробираться не рискнул. В Никольской башне обнаружил странный, причудливый ход, и на этом поиски прекратились.
В поиски включились немецкие ученые. Считая себя наследниками Веттермана, они решили, что уж они-то библиотеку точно найдут, если не в подземельях, то в каких-нибудь старых книгохранилищах или архивах.
Профессор Маттеи получил от властей разрешение на исследование фондов провинциальных библиотек и столичных культурологических ведомств. Искал он долго и старательно, и после него не могут найти весьма многих документов и рукописей, которые профессор прихватизировал в процессе поисков. С поразительным трудолюбием он перетаскал на Запад сотни раритетных книг и рукописей; их и посейчас обнаруживают в частных и государственных собраниях Европы и Америки. Но следов либереи не обнаруживается...
Вслед за ним приехал вполне приличный профессор Эдуард Тремер. Этот тырить ничего не стал, и даже указал туповатым россиянам наиболее вероятное место, где может быть царская библиотека - Теремный дворец.
Главный искатель – Игнатий Стеллецкий
«Я имел случай с удивлением убедиться не один раз, что немцы не только учёные, а часто даже рядовые знают о библиотеке Грозного гораздо больше нас, русских».
Это писал, пожалуй, главный искатель - ученый-востоковед Игнатий Стеллецкий, отдавший поискам либереи всю жизнь. Окончив Киевскую духовную Академию, славную своими профессорами, в особенности историками, он увлекся подземными поисками - его влекли пещеры Киево-Печерского монастыря. Несколько лет, проведенных в Палестине, привели его в еще одно высшее учебное заведение - только что открывшийся Археологический институт в Москве.
В архивных поисках он обнаружил, что итальянский архитектор Пьетро Антонио Солари построил в Москве «...две отводные стрельницы или тайники и многие палаты и пути к оным с перемычками по подземелью».
Фанатично преданный идее поиска либереи он всю жизнь последовательно приближался к ней - участвовал в осмотре пришедших в ветхость документов Московского губернского архива старых дел, располагавшегося в китайгородских и кремлевских башнях. Лишь через три года, как члену Военно-исторического общества ему удалось получить разрешение на осмотр кремлевских стен и башен, но обследовать подземелья не разрешили. Только в 1914 году, по ходатайству директора Архива министерства юстиции Цветаева, ему дали разрешение производить:
«Археологический осмотр подземелий в башнях Тайницкая и Арсенальная с целью восполнения и проверки содержащихся в документах архива о них сведений».
Стеллецкий начал раскопки, но средств не было, а тут война, революция, и еще много шумного было в стране.
Стеллецкий обращается в Моссовет, Наркомпрос, ЦИК, Совнарком…
В 1933 году он пишет Сталину письмо, Сталин дает добро. В ноябре комендант Московского Кремля Р.А. Петерсон просит Стеллецкого «письменно и подробно» изложить, что собой представляют Кремлевские подземелья, и где может находиться библиотека.
Стеллецкий пишет: «Из царских теремов, где-то из подвала, был спуск в подземелье - в большую подземную палату, в какую расширялся ход (тоннель) между Благовещенским, Архангельским и Успенским соборами. Палата была наполнена ящиками с книгами, под нею имелось нижнее помещение (Веттерман говорил о подвалах с «двойными сводами», таковые в Кремле были встречены под Троицкой Башней, из нижнего яруса подвалов шел подземный ход в Кремль)… От библиотечной палаты ход направлялся в два противоположных конца: к Тайницкой и Собакиной (Угловой Арсенальной) башням.
Воротам наземным из Кремля соответствуют подземные: под Москву-реку из Тайницкой башни, в Китай-город из Спасской башни (через храм Василия Блаженного), из Никольской башни под Исторический музей, в сторону Охотного ряда и Дмитровки и к Неглинке из Троицкой башни… На первом месте должны быть поставлены и в ударном темпе исследованы башни Угловая Арсенальная, Троицкая и Успенский собор, и вот почему.
Из Угловой Арсенальной башни… идут выходы за Кремль через соседние башни – Никольскую и Троицкую. Из этих двух в качестве первоочередной необходимо избрать Троицкую, так как из нее должен быть выход в Занеглинье. В наличии такого хода не сомневался и Щербатов в 1894 году. За наличие здесь последнего говорит, наконец, и решение Ивана Грозного «осесть опричным двором» как раз напротив Троицкой башни. Очевидно, ее готовым тайником к реке, а не под нее, собирался воспользоваться Грозный. Под самую Неглинку, на соединение с каменным ходом, ведшим к реке, деревянный подземный ход наспех соорудил уже сам Грозный. Признаки этого хода мною обнаружены были в трех местах по линии его прохождения на месте бывшего опричного двора (угол Воздвиженки и Моховой – П.Ш.) к Троицким воротам… По этому ходу Грозный мог тайно проходить с Опричного двора не только до библиотечной палаты и своего кремлевского дворца, но и самого Замоскворечья…»

Раскопки в Угловой Арсенальной башне были начаты 1 декабря 1933 года. Пробил замуровку близко к стене, как раз в том месте, где архитектор запретил вести работы Конону Осипову и вышел в тайный ход с потолком, выложенным Алевизом.
Этот подземный ход, расчищенный на 28 метров, обследовала комиссия, в которую входили архитекторы Виноградов и Щусев. В заключении комиссии говорилось, что Стеллецкий сделал открытие, и ход необходимо расчищать дальше.
«Непременно нужно все размуровывать. (писал Стеллецкий) Когда это строилось, то имело прямой смысл; потом оказалось лишним и ненужным, и его замуровали. Если замуровано самое простое окно, будем, по крайней мере, знать, что окно. А если там таинственные ступени или еще какая чертовщина? Ведь дело имею со средневековьем, в котором тайн было хоть отбавляй! Кто гарантирует, что не закрыл все эти отверстия 70 лет спустя сам Грозный, чтобы скрыть какой бы то ни было доступ в подземелья Кремля, в которых замуровано было им наибольшее в свете сокровище культуры – библиотека?»
Но тут - убийство Кирова, раскручивается вал репрессий, раскопки приостановлены, а позднее и вовсе прекращены, вследствие «постоянных провокаций врагов народа». Участок хода, расчищенный Стеллецким, отреставрировали, колодец в Угловой Арсенальной башне забетонировали...
Стеллецкий утешался тем, что такое - не впервые. В 1880 году архитектор Никитин при ремонте храма Василия Блаженного нашел остатки подземного хода, ведущего в Кремль. Как водится всегда, у всех реставраторов, ход засыпали...
Но кто ж тебе даст вести раскопки на режимном объекте!
Трудно сейчас представить, но в те годы художник, рискнувший появиться на Красной площади с этюдником, со злодейским умыслом нарисовать Спасскую башню, мог заниматься своей вредительской деятельностью не больше пары минут - немедленно появлялись искусствоведы в штатском и художник уезжал на этюды в солнечный Магадан.
Но меня не оставляет мысль, что возможно, Стеллецкий сам завел поиски в тупик, причем вполне сознательно - именно в эти годы тащили на Запад российские ценности всякого рода Гульбекяны и Хаммеры, большие друзья советского народа. Пароходами, эшелонами перли...
Вывозили картины, фарфор, хрусталь, ковры, музыкальные инструменты, книги…
Драгоценности – само собой…
Помимо работ Боттичели, Рубенса, Перруджино, Рафаэля, Веласкеса, Тициана, Рембрандта, Веронезе и многих других, вывозимых на Запад тысячами, и притом за бесценок, из России были вывезены и величайшие святыни христианства - холстяная рубашка - риза Господня, сотканная без единого шва, дар персидского шаха Аббаса, и риза пресвятой Богородицы, попавшая на Русь из Византии, хранившаяся в Казанском соборе, где в честь ее построена церковь Ризоположения. В неизвестность увезли сокровища Вознесенского монастыря, усыпальницы великих княгинь, царевен и цариц. Бесследно исчезло уникальное собрание древних христианских рукописей, икон и произведений искусства из Чудова монастыря.
В 1929 году в США была создана контора по приобретению и продаже русского антиквариата.
Вдовствующая императрица Мария Федоровна коллекционировала камнерезные работы Фаберже, которые были вмонтированы и драгоценные камни. В ее уникальном собрании насчитывалось 107 единиц. Сейчас в Оружейной палате – только 7.
Распродавались и библиотеки - государственные, церковные, личные. Была тогда такая организация, с явно чекистской подкладкой - «Международная книга», которая вывезла за рубеж сотни тысяч книг, рукописей, архивов...
В выданном разрешении на имя американца Перельштейна было указано, что книга «Авен-Эзро» издана в 1746 году, а на самом деле она издана в 1546 году. Разница в два века, и соответственно - разница в цене.
Через букинистические магазины Москвы и Ленинграда, через представительства Наркомвнешторга распродали сотни реквизированных библиотек членов Императорской семьи, высшей аристократии и буржуазии. В 1930 году личная библиотека Николая II, более 1 700 томов, осела в библиотеке Конгресса США. Из Государственной Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина уволокли и продали один из величайших памятников письменности - старинную греческую рукопись Нового завета, дополненную двумя апокрифами, всемирно известную как «Синайский Кодекс». Теперь эта рукопись в Британском Музее.
Так же утащили и другой уникальный памятник - жемчужину средневековой восточной кулььтуры - Коран шаха Аббаса.
Так может быть, высшей доблестью и было - не найти Либерею, тем самым сохранив ее для потомков?
...Игнатий Стеллецкий умер в 1949 году, оставив трехтомную рукопись «Мертвые книги в московском тайнике». Перед смертью он заболел редким недугом - афазией; он забыл все языки, в том числе и русский, и говорил только по-арабски. Никто его не понимал; воспоминания близких донесли слово «Мактаба», которое он постоянно повторял. Мактаба - по-арабски - библиотека...

Искатели – наши дни
Аринин В.И., (Вологда)
Белокуров С.А.,
Белоусова Т.М.,
Грязев А.А., (Вологда)
Забелин И.Е.
Зарубин Н.Н.,
Зимин А.А.,
Клоссиус Фр.,
Ковалев Г.Е.,
Кольцов И.Е,
Крушинская М.,
Крушинский А.,
Лихачев Н.П.,
Менделеев А.,
Михайлин А.,
Осокин В.Н,
Пересветов Р.Т.,
Соболевский А.И.,
Слуховский М.И.,
Стеллецкий И.Я.,
Тихомиров М.Н.,
Тремер Э.,
Филюшкин А.,
Черников Н.,

Вот далеко не полный список авторов, занимавшихся проблемой Либереи.
При Хрущеве была создана Комиссия во главе с академиком Тихомировым для поиска Либереи. От партийных органов ее курировал хрущевский зять - Аджубей.
Раскопки планировали начать именно с Теремного дворца, указанного в свое время Тремером.
Уже точили лопаты, но в это время Хрущева - маненечко «того»...
И рухнуло затеянное под его покровительством дело.

В 1976 году в Исторический музей (Москва), пришло письмо от заключенного из-под Кемерово. Он сообщал, что знает, где находится библиотека Грозного царя, и что он трижды бывал в таинственных подземельях Александровской слободы. В награду за раскрытие тайны ЗК требовал для себя немедленного освобождения, автомобиль «Чайка», 5 миллионов рублей и поступление в любой ВУЗ вне конкурса.
Письмо так бы и осталось среди сотен подобных незамеченным, и сгинуло бесследно в архиве, но попало в руки исследователя, много лет занимающегося поисками легендарной библиотеки.
В Александров отправились лозоходцы - операторы биолокации, и последовало заявление действительного члена Географического общества Российской Академии Наук Ивана Евсеевича Кольцова: «На сегодняшний день не осталось сомнений, что найдена именно библиотека Грозного: книги, которые в последний раз видели современники кровавого царя – князь Андрей Курбский, переводчик Максим Грек, опричник переводчик Штаден и др. Но это еще не все. Кроме книг, в обнаруженном нами подземном городе хранятся бесценные произведения искусства.
…Наша группа провела приборные и биолокационные исследования на территории Александровского кремля. И мы обнаружили наличие сложнейших подземных ходов и емкостей, в которых находятся книги и иные ценности».
Но ни книг, ни сокровищ представлено не было.
И несть числа поисковикам ныне, тот же Стерлигов.
Всего же существует около шестидесяти вариантов тайного местонахождения библиотеки.

Вологодский адрес Либереи

Достоверным можно считать, что до 1565 года, когда ее увидел Веттерман, Либерея сохранилась в подземельях Московского Кремля.
Ну, и прекрасно, - скажут мне. - Лежит она в надежном хранилище в Москве и посейчас, и при чем здесь Вологда?
Действительно, указаний на вологодский адрес Либереи почти нет - библиотеку связывают именно с Иваном Грозным, и называют различные места, где он проживал подолгу - это Московский Кремль, дворцовое село Коломенское - тогда ближнее Подмосковье, Александровская Слобода (город Александров Владимирской области, подмосковный город Верея, Боровский Пафнутьевский монастырь, вблизи города Боровска, райцентра Калужской области. Ищут библиотеку в Нижнем Новгороде, Курске…
Обоснования размещения библиотеки приводятся - обсмеешься!
Так, про Александровскую Слободу пишут: «…здесь с декабря 1564 по 1581 год находилась опричная столица Грозного, окруженная дремучими лесами и монастырями-крепостями. Сюда приплывали иностранные корабли с грузами из Англии, Дании и других стран. На Слободу приходилось две трети торгового грузооборота с зарубежными странами».
Прежде чем писать такие нелепицы, взглянули бы на карту – по какой реке приходили в Александров иноземные корабли? Уж не по речушке ли Серой?
Все, написанное жирным шрифтом, относится, несомненно к Вологде, которая при Иване Грозном и была центром международной торговли! До Вологды иноземные корабли доходили, здесь разгружались, здесь были склады иноземных торговых компаний…
Или вот пометка дьяка в описи царского архива « В 76 (то есть в 1568 году) летописец и тетради посланы ко государю в слободу».
Из чего заключают, что имеется в виду Александрова Слобода. А в летописи вологодского летописца Ивана Слободского как раз говорится о том, что в 7076 году (1568) государь был в Вологде, и «повелел соборную церковь во имя Успения Пресвятыя Богородицы поставить внутри города у архиерейского дому…» (Софийский собор). Он же говорит, что уехал государь из Вологды в год 7079 (1571), и что «…великий государь был на Вологде 3 лета и 5 месяцев».
Так куда посылали «летописец и тетради»? В которую слободу?
Слобода в то время на Руси – название поселения, население которого было свободно от налогов и других государственных повинностей. Известны слободы стрелецкие, монастырские, ямские, иноземные. В городах были слободы ремесленников.
Предположить, что слободой назвалась небольшая часть Вологды, где находился дворец Ивана Грозного и дома челяди, обслуживающей дворец – вполне допустимо. Уж они точно налогов не платили!
…Вологда в перечень мест, где может находиться Либерея, как правило, не попадает, и именно это умолчание является для меня одним из основных доказательств.
…В мае 1942 года лейтенант инженерных войск Георгий Флёров написал Сталину письмо. Служба на аэродроме - это всё же не передовая, и он имел время на размышления, и учёный – физик мирного времени вдруг осознал, что, начиная с сорокового года в западной прессе прекратились публикации на тему урановой проблемы. Прекратить разработку столь перспективного направления учёные никак не могли, следовательно – тема была попросту засекречена. Флёров сделал вывод и поспешил поделиться им со Сталиным - прекращение публикаций означает начало работ по созданию атомного оружия.
Данные разведки это предположение подтвердили, но для нас важно другое - Флёров сделал свой вывод на основании ОТСУТСТВИЯ информации.
В семидесятые годы промелькнуло сообщение, что Пентагон выделил миллиард долларов на выведение супер-собаки, и с тех пор никаких сведений на эту тему, и только в конце века мне довелось видеть собаку, внешне похожую на немецкую овчарку, но с жёлтыми глазами, (у немецких овчарок - карие), понимающую около восьмисот слов и с настолько изощренным чутьем, что различает предметы, до которых человек дотронулся кистью, локтем или плечом.
Так что задумаемся - для чего так старательно замалчивается город, в котором Иван Грозный с 1565 по 1571 год провел в общей сложности три года и пять месяцев?
Ведь доходит до совершенного, прости Господи, кретинизма - взял книжечку Эдварда Радзинского «Иван IV. Грозный», самым тщательным образом ее прочитал и не нашел ни единого упоминания о Вологде!
Профессиональные кладоискатели, коих сейчас немало, в своих публикациях аргументировано доказывают, что если Либерея существует, то она лежит в неприкосновенности на территории Московского Кремля, скорее всего - в подвалах церквей Спаса на Бору и святого Лазаря, сложенных из дорогомиловского камня.
Дескать, зачем было таскать неподъемную Либерею, если она и так хорошо лежит?
А вот зачем!
«...Уже в конце XIV века наиболее надежным местом хранения великокняжеской казны были Белозерск и Вологда, особенно когда последняя стала уездным центром. В 1480 году, когда на Угре решался вековой вопрос об окончательной ликвидации монголо-татарского ига, Иван III отправляет свою жену Софью, вместе с казной, на Белоозеро. В завещании Ивана III говорится о великокняжеской казне на Белоозере и в Вологде».
(П. А. Колесников, «Сказы о граде Вологде»)
Получается, Вологда издавна была надежной государевой кладовой, и вовсе не случайно герб Вологды - выходящая из облака рука с золотой державой и серебряным мечом. Держава, замечу - это символ государственной власти и этим герб Вологды выделяется среди гербов других городов, с корабликами, зверушками, и прочей геральдической мелочью. Держава на гербе Вологды - явный след пребывания на Вологде византийской принцессы. Уже Византийского императора Константина изображали с двумя священными реликвиями в руках: жезлом и державой. Жезл - в сущности, просто палка, которой пророк должен пасти свои стада, а вот держава - это крест, воткнутый в шар земной. (Не извольте сомневаться, любезный читатель, про шарообразность земли знают очень давно). Такова была претензия византийских императоров - власть над всем миром, освященная крестом.
И то, что здесь бывала Софья Фоминишна, урожденная Зоя Палеолог, тоже о многом говорит - ездила ведь не одна, а с весьма знающими людьми, а хранилище казны - это специально оборудованное помещение, вышколенная надежная охрана, технологии и традиции. Ведь не на полатях под подушкой, и не за иконой на божнице хранили казну.
Где хранили?
Так я же и говорю - традиции...
«Русский народ - самый недоверчивый и подозрительный народ в мире». (Записки капитана Маржерета. «Состояние Российской державы и великого княжества Московского».)
И тут стоит припомнить исчезнувшего на бескрайних просторах Московии Аристотеля Фьорованти – не он ли и строил хранилище царской казны в Вологде?
Напомню – по официальной версии, Фьорованти, известный на всю Европу специалист, отправляется в путешествие по Русскому Северу для того, чтобы изучить русскую архитектуру и построить Успенский собор в Кремле в традиционном русском стиле.
Ну, и зачем было приглашать иноземного специалиста, архитектора, чтобы построить в русском стиле? К тому же, традиционных русских соборов не было. Все наши соборы того времени построены в стиле, который бытовал в Византии, а позднее назывался венецианским! И этот стиль Фьрованти мог видеть архитектурной столице Европы, в Венеции, изучая пятикупольный собор св. Марка.
Есть еще версия - архитектор по просьбе герцога миланского хотел наловить так называемых «белых кречетов», хищных птиц семейства соколиных, самых крупных из настоящих соколов. Полярная разновидность кречетов, снежно-белой окраски, особо ценилась любителями соколиной охоты в Европе, потому что их хорошо было видно в траве и среди деревьев, в отличие от соколов камуфляжной, пестро-серой окраски.
Возможно, белых кречетов герцогу Миланскому и отправили, но зачем их ловить было уже немолодому Аристотелю Фьорованти, если были профессиональные ловцы?
Соколиная охота – охота с помощью ловчих птиц, была привилегией аристократии. А вот кто ловил самих ловчих птиц?
Стоит задаться этим вопросом, заглянуть в историю соколиной охоты на Руси, и неожиданно выясняется - версия о том, что Фьорованти посетил Ростов, Ярославль, Вологду, Великий Устюг, с целью осмотра храмов, тесно смыкается с соколиной версией.
Вологда, помимо других титулов, по праву может гордиться званием соколиной столицы, поскольку здесь постоянно жили и работали профессиональные ловцы, обеспечивающие соколами и кречетами соколиную охоту великих князей и царей. Ловчий сокол играл большую роль и в дипломатии, как очень ценный подарок между владыками, и как ценная статья экспорта.
28 ноября 1744 года. Указ сената «О невзимании рекрут натурою с сокольих помытчиков Вологодского уезда в силу дарованной им грамоты». Сенат подтвердил данную Иваном Грозным грамоту об освобождении вологодских ловцов соколов и кречетов для царской охоты от всех налогов и повинностей, кроме доставления в Москву птиц и освободил Михаила Блазнова с товарищами от рекрутской повинности.
Осмотрев эти города, Фьорованти выбрал место для хранения государевой казны – Вологду. Точно так же, как Иван Грозный позднее избрал Вологду местом строительства опричной столицы.

Старый, старый секрет.
Белый камень

…Не оставляет меня в покое таинственная замуровка белого камня в основании Софийского собора в Вологде.
В 2001 году при проведении археологических работ внутри вологодского Софийского собора у юго-восточного столпа был обнаружен массив белокаменных блоков. Объяснение - это фундамент для «царского места», небольшого шатра, предназначенного для присутствующего на службе архиерея или царя. Вологодский археолог И.В. Папин считает, что этот фундамент был заложен несколько позднее самого собора.
А если сформулировать это утверждение несколько по-другому?
Эти камни были уложены после создания собора. Запомним эту формулировку…
А мы, тем временем, зададимся вопросом - откуда камень?
Точнее – откуда на строительстве в Вологде взялся камень-известняк? Булыжный камень, если поискать, найдется.
Насколько помню, залежей строительного камня, пригодного для каменотесных работ, в окрестностях Вологды нет. И в Вологодской области есть залежи известняков, доломитов и мергелей, а вот добычи камня известняка – что-то не припомню.
Итак, рассмотрим, что мы имеем из местных белых камней - известняки, доломиты, мергели и известняковый туф.
Но! Месторождения есть, а вот каменоломен, где добывали бы строительный камень - нет. Если бы где добывали камень для строительства, то неизбежно образовались бы катакомбы, такие, как в Одессе и Аджимушкае. Просто технология добычи камня, тем более в нашем климате, подтолкнула бы к этому - в катакомбах добычу камня можно вести в любую погоду, а в открытом карьере то дождь, то снег и мороз будут останавливать работы.
Катакомб у нас нет оттого, что прочность камня недостаточна.
Взять любой из северных известняков, и чиркнуть по нему ногтем – и останется след. То есть по шкале Мооса – прочность меньше двух единиц!
Все эти породы – лишь сырье. Их перемалывают и применяют для известкования почв, в металлургическом и стекольном производстве. А вот мергели (глинисто-известняковая порода), издавна доступные для добычи в берегах реки Сухоны, пригодны для производства… Цемента!
Считается, что промышленное производство цемента началось с XIX века.
Как сделать бетон?
Пережечь и размолоть известняк или мергель, смешать с наполнителем и водой и… Все! Можно заливать в опалубку или отливать отдельные блоки.
Только использование цемента было известно и ранее - из размельченной породы вулканического происхождения римляне изготовляли бетон. До начала нашей Эры с использованием природного цемента были построены знаменитые акведуки, ведущие воду из далеких источников за десятки километров.
На Втором международном конгрессе египтологов в Гренобле (1979 год), французский химик Йозеф Давидович, директор Института геополимеров высказал осторожное предположение, будто некоторые египетские пирамиды и отдельные храмы были построены из искусственного геополимерного бетона.
Если так, то становится понятна технология постройки гигантских пирамид.
Классическая версия постройки пирамиды Хеопса: пирамиду строили, далеко в горах вырубая и вытесывая каменные блоки, перевозя их на лодках, и втаскивая их на крутой откос.
Это – примерно 2 миллиона 300 тысяч каменных блоков от 2,5 до 15 тонн весом. 30 лет строительства – примерно 10 тысяч дней. То есть в день – примерно 230 блоков втаскивалось на пирамиду. При световом дне в 12 часов – 19,1 блока в час. Каждые 3,1 минуты нужно было водружать по блоку. Сколько тысяч человек нужно, что бы перетаскивать только один блок? Да они просто не поместились бы на территории строительства!
То есть, строительство пирамиды и сейчас было бы невозможно, даже с применением современной мощной техники, если только вместо камней на строительство пирамиды не использовали бетон.
Вот при этой технологии строительство пирамиды было вполне реально - цепочки людей, таскающих со скоростью пешехода измельченный известняк, воду и какие то органические соединения в качестве полимера. Какие?
Ну, очень большое количество чеснока было использовано при строительстве пирамиды; даже в погребальной камере Хеопса были найдены головки чеснока.
К слову – понадобится вам приклеить стекло к стеклу – натрите место склеивания чесноком и… Все! Приклеит лучше любого «Момента».
А еще – яичный белок.
Во многих местах сохранились сведения об использовании яичного белка при строительстве.
Тысячи подвод с яйцами двигались в Прагу при строительстве Карлова моста в XIV веке. (История Праги).
Сохранились 7 башен коломенского кремля, и сохранилась память о том, что в известковый раствор добавляли яичный белок.
Свято-Троицкий храм Белгородской и Старооскольской епархии. Раствор для кладки кирпича изготовлялся из извести, воды, песка и ячных белков.
«Белки использовались для раствора, а желтки запекали для рабочих или отправляли для выпечки кондитерских изделий». (Краевед А.П. Сумцова).
«Заметим, что русские храмы и кремли, сложенные из кирпича, сцементированного яичным белком, известны, по крайней мере, с XV века; еще при Иване III в Москве кирпичное строительство начал мастер, известный под именем Аристотель Фиоррованти по прозвищу Муроль, то есть каменщик. И оторвать один кирпич от другого в таких стенах невозможно никаким отбойным молотком. В Англии же подобные постройки появились не ранее XVI века, да и Италии тоже».
Итак, подытожим - уже в то время на Руси была технология изготовления искусственного геополимерного бетона.
Вопрос только в том, использовался ли он только для кладки камней и кирпичей, как кладочный раствор, или из него отливали камни и блоки?
И в начале декабря 2008 года я решился на не совсем лояльный поступок – отбил от блока белокаменного фундамента Иосифовского корпуса Вологодского кремля маленькие кусочки. Конечно, можно было найти этот камень в окрестностях, и археологи бы уделили малую толику, но нужна была чистота эксперимента - камень в фундаменте здания, построенного в конце XVIII века.
Собственно, известняк, осадочная порода, образованная из известкового ила, (осколки раковин, обломки кораллов, мелкодиперсные частицы) и органических соединений в качестве полимеров и есть природный геополимерный карбонатный бетон. Искусственный геополимерный бетон отличить от природного - очень трудно.
Но есть верный способ!
Нужно взять образец карбонатного материала и растворить его кислоте. А дальше – смотрим в микроскоп, ищем в выпавшем осадке канадонты - часть ротового аппарата древнего моллюска, похожего на устрицу. Если они целые – значит, это природный известняк.
В образце, который я через вторые-третьи руки послал в Москву, в Палеонтологический институт, эти канадонты раздроблены, значит это - искусственный карбонатный бетон, сделанный из измельченного известняка.
Конечно, образцы я добывал нелегально, анализ проводили неофициально, и ответ я получил по телефону, а не на официальном бланке института. Но - пожалуйста, проверяйте!
А лично стал уверен в искусственном происхождении этих камней, когда только взглянул на излом через увеличительное стекло - слои на протяжении нескольких сантиметров изгибались почти под прямым углом.
Осадочные породы потому и так и называются, что выпадали под действием гравитации, направленной вертикально. Соответственно - слои укладывались горизонтально. А то, что увидел я, (и что может увидеть любой желающий, свидетельствует о быстром схватывании перемешиваемого бетона. Искусственного бетона.
Ну, вот теперь создание прочного подземного хранилища, которое может противостоять натиску грунтовых вод - вполне реальная возможность.
Обжигали и гасили известь в Вологде того времени в промышленных масштабах, о чем свидетельствует название улицы Гасиловской. Известная гора - на месте нынешнего храма Александра Невского.
Вывод – бетон тогда делали, и возможно то, что считается фундаментом для установки небольшого шатра, на самом деле – замуровка входа в подземелье…


Слухи о хранилище, конечно, ходили и тогда:
«Так как ее крепость занимает от природы крепкую позицию, то князь, как слышно, хранит там часть своих сокровищ».
Сигизмунд Герберштейн. «Записки о московитских делах».
И здесь следует задуматься - сильную от природы позицию крепость занимала до Ивана Грозного. С точки зрения традиционной фортификации крепость, построенная Иваном Грозным, расположена неправильно!
Всегда и везде на равнине город, то есть огороженное место, крепость, ставили у слияния двух рек, где от природы уже есть по крайней мере два рва. Так был поставлен и Псков на слиянии рек Великая и Пскова, и Полоцк у Западной Двины и Полотвы, и Ладога между Волховом и Ладожкой, да тот же Кичменгский Городок, вовсе уж небольшая крепостца, и тот встал на слиянии рек Юг и Кичменга.
Если и были исключения, то, как правило, в сторону увеличения природного фактора защиты - например, Витебск был естественно огорожен с трех сторон - он стоит между реками Витьбой, Западной Двиной и параллельным Витьбе Ручьем. Глухов, бывший одно время столицей Украины, вообще мечта фортификатора:
«А город Глухов стоит меж речки Усмани на острову. Около посаду, меж речки, земляной город».
(опись городов Украины, принимающих присягу Российскому Императору».
Так же, на острове, меж рукавами Невы и Ладожским озером и Орешек (Шлиссельбург).
И город Вологда изначально располагался правильно - на слиянии Хрулева ручья и Вологды-реки, приблизительно в границах нынешних улиц Ударников, Мохова, Маяковского и Воровского. И вдруг с каких-то радостей город переносится, и для обводнения крепостных рвов приходится копать Копанку и Золотуху, с колоссальным объемом земляных работ. Чего ради, спрашивается?
Объяснение этому я бы поискал в Москве. Московский Кремль с точки зрения фортификационной целесообразности расположен не совсем правильно - ему бы место у впадения в Москву-реку Яузы, на Красном Холме (Таганская площадь), самом высоком месте на берегу Москва-реки, на 6 метров выше Боровицкого холма. Яуза по сравнению с Неглинкой куда как полноводней, и представляет собой более надежную защиту, и еще - в старину Красный Холм практически со всех сторон был окружен водой – ниже по течению текла еще и река Сара, с притоками, (ныне в коллекторе). Ее русло пролегало от нынешней Рогожской заставы до Новоспасского моста, и она так же была крупнее Неглинки (Неглименки). Но Кремль находится на Боровицком холме, значит, был какой-то другой природный фактор, заставивший выбрать это место.
Лично я секрет расположения Московского Кремля именно в этом месте связываю с тем, что там находятся пещеры времен неолита, включенные в систему фортификационных укреплений при постройке средневековой крепости.
Может быть, какой-то схожий фактор сработал и в Вологде? Если предположить, что до строительства города Ивана Грозного здесь было подземное сооружение, на котором и поставили Успенский собор, названный позднее Софийским, то становятся понятны странности, связанные с ориентировкой собора по сторонам света. Но об этом – позднее.


...На другом берегу Неглинки в Москве находился Ленивый торжок. Примерно в это же время в Вологде появляется «средний посад малого торжку на Ленивой площадке». Сходство названий вовсе не случайно, но и не подражательно - «ленивка» в русском языке в то время значило «возвышенность при болоте». Право, это так по-нашему - чем городить в чистом поле защитные сооружения для безопасной торговли (а торговля и в те времена была ух каким рисковым делом) собраться лучше на холме посреди топкой местности, и никто не сможет незаметно подобраться или быстро налететь; охранять нужно только вход.
Сходство названий в данном случае - лишнее доказательство, что законы русского языка и градостроительные законы для Москвы и Вологды были одни.

* * *

Итак, мы выяснили, что Вологда традиционно считалась надежным местом - из летописей известно, что при Иване III в Вологде хранилась часть «государевой казны».
«Да на Белоозере и на Вологде моя казна – сыну моему Василию…» (из завещания Ивана III).

При нем же Вологда стала местом заточения знатных пленников и лиц, недовольных политикой великого князя.
Вот свидетельство смутного времени:
«Ныне на Вологде собрались все лучшие люди московские, гости с великими товары и с казной, и государева казна тут на Вологде великая...»
Во время наполеоновского нашествия драгоценная утварь Кремлевских соборов, чудотворная икона Владимирской Божьей Матери и сокровища Патриаршей ризницы были переправлены в Вологду же.

Фрагмент книги "Как пройти в библиотеку Ивана Грозного?"