Христос говорит в Нагорной проповеди:

– Блаженны милостивые, блаженны смиренные…

Он Сам такой. И говорит:

– Это та частота, на которой Я работаю.

Он являет Себя и показывает тебе человеческое Бога через Христа, то есть каким был бы Бог как Человек. Сходит в творение и показывает тебе Свой тропос^[1]. И говорит:

– Как Я всем этим исповедую тебя как Мое дитя и доверяюсь тебе, так и, если ты будешь исповедовать Меня, эта связь будет действовать, развиваться, восполняться, и ты станешь богочеловеком по благодати.                                   

На Преображение Господне 2020 года исполняется четверть века епископской хиротонии архиепископа Алексия (Фролова). Первые 15 лет архипастырского служения Владыка носил титул Орехово-Зуевский, в последние 3,5 года – точно во образ времени проповеди Христовой – Костромской и Галичский. Предлагаем вашему вниманию подборку слов приснопоминаемого архиерея.

К чему мы призваны?

Архиепископ Костромской и Галичский Алексий (Фролов)

Жертва Христова принесена за весь человеческий род. Господь на Кресте показал, насколько Он нас любит.

– А теперь, – говорит, – покажи, насколько ты Меня любишь, человече, насколько ты можешь пожертвовать собою.

Образ любви Господь нам показал: это образ Христа Распятого.

Исполняя заповеди, мы тем самым свидетельствуем, что мы Христа любим больше, чем себя.

Господь к нам обращается:

– Дитя Мое возлюбленное, Я показал тебе, как Я тебя люблю. Но теперь Я прошу, Мне очень нужно послужить роду человеческому, и Я избираю тебя на служение. И теперь всё, что ты встретишь на своем жизненном пути, это всё от Меня: ударили тебя в правую щеку – подставь левую, имеешь две одежды – отдай одну нищему... Если древним сказано: око за око, зуб за зуб, – а Я вас прошу, дети Мои, христиане возлюбленные, любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас...

Любовь христианская всегда вопреки. Логике человеческой, нашим собственным желаниям. И только отвергаясь себя, мы даем место любви Христовой. Вот к чему мы, оказывается, призваны: умножать Его любовь в этом мире.                         

Фото: Josh's / Flickr.com

Если бы у нас было покаяние, то всё было бы совершенно по-другому. Так что же такое покаяние, что значит осознать свои грехи? Что значит скорбеть о своих ошибках? Об этом мы постоянно молимся в храме — чтобы Христос дал нам пройти прочее время жизни нашей в мире и покаянии. Мы постоянно молимся об этом, но оно всегда ускользает от нас. Ускользает от нас покаяние!

«Покаяние» — какое хорошее слово! Изменяется мой ум (греческое слово μετάνοια переводится двояко: как «раскаяние» и как «изменение ума» — прим. перев.), я меняю свой взгляд на вещи, меняю свое мышление, свой настрой, сердце, отношение к жизни, я смотрю по-другому на мир, на жизнь, я становлюсь новым человеком. Покаяние означает возрождение, обновление моей души, я словно возвращаю время назад и полагаю новое начало, становлюсь новым человеком, я снова становлюсь ребенком и открываю новую страницу в своей жизни, совершенно новую. Чтобы записать там что-то новое, я стираю старое, выбрасываю это из своей жизни и начинаю жить заново.

К покаянию стремлюсь я, покаяния мы требуем у самих себя. Господь просил нас иметь покаяние, Он говорит нам: «Покайтесь!» (Мф. 4: 17). О покаянии постоянно говорил и святой Иоанн Предтеча: «Покайтесь!» — глас вопиющего в пустыне. Этот пустынник, подвижник, эта горлица пустыннолюбная, этот цвет пустыни, этот крин пустынный всё время говорил: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3: 2). Изменитесь, исправьтесь, поймите свои ошибки, согласитесь, что вы грешные люди, примите очевидное — что покаяние необходимо.

Об этом сказал и Сам Господь. Святой Иоанн Предтеча уходит со сцены истории, и в нашу жизнь входит Господь и говорит нам то же самое.                                    

Бог тебя любит, но ты обычно не чувствуешь этого сердцем, не помнишь об этом и тем более не ощущаешь всеми клеточками своего тела. А ты попробуй почувствовать, что ты – возлюбленное чадо Божие там, где сейчас находишься: в этом твоем положении, в твоей борьбе, в падении, слабости. Ведь даже тогда тебя любит Бог. Потому что Бог не как я или ты, чтобы, увидев тебя в трудную минуту, захотеть пройти мимо твоей проблемы. Бог – Он как солнечные лучи, которые проникают везде и прикасаются ко всему, что есть в мире сем: и к чистому, и к грязному, к цветам и морю, к горам, но и к отходам и грязи тоже. Бог делает это потому, что любит тебя. И видит, что ты стараешься и подвизаешься. Помни об этом.                                                       

Отец Пимен (Влад) – настоятель афонской келлии Введения во храм Пресвятой Богородицы, относящейся к скиту Лаку.

Монах Пимен (Влад)

Дорогие мои! Хочу немного поговорить с вами, сидя за чашечкой кофе. Посмотрите, я приготовил себе кофейку, сладкого кофейку, как я люблю.

Знаю, что вы напуганы, многие из вас напуганы тем, что происходит сейчас. Особенно те, кто в Италии… Но давайте не будем забывать вот о чем: у нашего руля стоит Бог. Бог, Который сотворил небо и землю, создал всё из ничего. А как сказано в Священном Писании, у Бога и волосы на голове вашей сочтены. Вы думаете, что что-нибудь бывает без воли Бога, без попущения Божия? Нет. Поэтому я хочу сказать вам, чтобы вы не волновались, не ужасались и не боялись, потому что всё это дозволено Богом для нашей пользы.

Каждый вечер мы так красиво поем на повечерии (это знают особенно живущие в монастырях – монахи, монахини): «С нами Бог! Разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами Бог. Услышите до концов земли, яко с нами Бог. Сильные, покоряйтеся, яко с нами Бог. Страха вашего не убоимся и не смутимся, яко с нами Бог».

Вы слышали? «Страха вашего». Это говорится и о силах тьмы, и о сильных мира сего, желающих напугать нас определенными вещами. Но не надо бояться ничего. Ведь с нами Бог. А если с нами Бог, Который сотворил небо и землю, тогда почему мы должны бояться? Будем же спокойными, невозмутимыми.

Посмотрите, мы можем обратить происходящее в нечто замечательное. Большинство из вас сидит дома – и дети, и родители. Постарайтесь же использовать это время красиво. У вас теперь есть время, у вас теперь больше времени для молитвы.

Соберитесь же утром все вместе, прочтите акафист Пресвятой Богородице, совершите утренние молитвы. Один пусть читает вслух, а другие пусть слушают. И вечером тоже. А в течение дня говорите между собой. Родители, поговорите со своими детьми. Раньше у вас не было на это времени: у всех дела, заботы.                           

Эта статья содержит литературно-образные размышления, родившиеся в период переживания болезни. Образы не следует воспринимать буквально.

Вот она стоит передо мной и смотрит пустыми глазницами. В очертаниях ее лица нет никакой мимики, в ее облике – полное равнодушие. Ей все равно, кого забирать – старого или молодого, ребенка или его маму, как все равно стальной косе холодным лезвием посекать попавшуюся ей траву – сухую, отжившую свой век, или только пробившуюся на свет, жаждущую жизни.

Смерть делает это постоянно, как ночная мгла покрывает землю после радости дня или как зимняя стужа приходит после краткого летнего счастья. В ее оковах жизнь замерзает и съеживается. Таков порядок нашего бытия после грехопадения: смерть непременно следует за жизнью. Точнее, наша жизнь срастворена со смертью, как борьба за выживание, как попытка отодвинуть ее срок подальше в будущее. Да, это так, но есть в этом что-то цинично-жестокое.

«Зачем же ты пришла ко мне? – говорю я ей. – Ведь я тебя не звал и не ждал. Собственно в тебя я никогда и не верил. Я думал, что если ты и есть, то в каком-то бесконечно далеком будущем, не сейчас, не настолько близко». Мое робкое недоумение не вызывает в ней никакой реакции. В ответ она лишь молчит – ни мимики, ни жеста, ни движения, она просто присутствует рядом. И что толку в мимике или злорадстве, когда неизбежно все станут ее законной жатвой. Но в ее безразличии я замечаю безжалостность.                                      

Есть упражнение, которое психологи часто используют в тренингах на формирование доверия, называется оно «Доверительное падение». Упражнение выполняется в паре. Один из участников падает спиной назад, а другой его подхватывает. В студенческие годы мне довелось поучаствовать в таком тренинге. Исходя из собственного опыта, скажу: падать спиной назад – страшно: ты осознаешь, что никакой опоры нет. Перебороть этот страх помогает только доверие к партнеру. Помню, легче всего было падать в руки к тем, кого давно знаешь, с кем дружишь. В паре с таким человеком появлялась уверенность: все будет хорошо, он не подведет, он обязательно поймает, он не даст тебе упасть и разбиться.

В жизни бывают периоды, когда рушатся все человеческие опоры, когда ты не знаешь, как все обернется, чем может для тебя все закончиться. Ты как будто падаешь спиной назад, в неизвестность. В этот момент тебя охватывает сильный страх, тревога и беспокойство. Перебороть все это можно только доверием к Богу, упованием на Него, а единственной опорой становится молитва.                                                       

Что есть потребительство? Да, эгоизм, да, стремление брать всё, что возможно, себе, не думая ни о других людях, ни даже о собственном будущем; брать, но не отдавать; использовать, но не создавать, не строить…

Но это еще не всё. Потребительство — это когда человек ставит в центр мира свое собственное «я» и свои потребности; когда это «я» незаметно для самого человека становится жадным божком, идолом…

Впрочем, не каждому ли из нас это свойственно — думать прежде всего о себе, а потом уже о других и о другом?

— Отец Нектарий, согласны ли Вы с тем, что существует два противоположных отношения к Богу, к миру, к Церкви, к ближним, словом, ко всему — христианское и потребительское? Когда читаешь Евангелие — много цитат тут можно было бы привести, начиная с Нагорной проповеди, — создается именно такое впечатление: потребительство есть антихристианство.

— Совершенно верно: когда мы говорим о страшной болезни или грехе потребительства, нам нужно начинать не с современных реалий, не с сегодняшнего дня, когда мы уже знаем, и что такое культура потребления, и кто такой потребитель, а с самых истоков; необходимо обратиться к началу библейской истории. Когда человек жил еще в райском саду, у него был выбор: либо оставаться верным Богу в этом только что сотворенном мире, в мире, который был ему, человеку, вручен, доверен, либо стать потребителем этого мира. И он выбрал потребительское отношение. Мир был дан ему как то, за что он должен перед Богом отвечать; а человек решил использовать мир в собственных целях. Ева послушалась змия, который говорил ей: не доверяй Богу, поступи так, как тебе хочется; Адам послушался Еву. Люди имели возможность в этом мире священнодействовать, служить Богу, делать то, что мы имеем в виду, когда произносим: «Твоя от Твоих, Тебе приносяще». Они же вместо этого решили взять себе кусочек мира и использовать его в личных целях, скрыв свой поступок от Бога. Вот это и было первым проявлением потребительского отношения.

К чему это привело — мы знаем: к тому, что человек этот мир потерял. Он был призван царствовать, а превратился в какого-то изгоя. Мир ополчился против него: человек пребывает в состоянии постоянной войны с миром. Человек за счет мира живет, но то, каким образом он это делает, приводит к тому, что мир его убивает. Человек хищнически использует природу, а природа мстит. На этом примере мы видим, насколько потребительство нерационально, невыгодно человеку. Бог дает человеку ровно столько, сколько ему необходимо. Человек же, пытаясь получить не то, что ему дают, а то, чего ему хочется, лишает себя источника благ. Он даже не видит всего мира, он видит только ту его часть, которую хочет использовать.

Таким образом, потребительство возникло с началом истории человечества. Это одновременно и грех, и страшная ошибка, и страшная глупость, и трагедия.

— Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Мф. 5, 5). Кроткий — это антипотребитель?

— Кроткий — это не тот, кто ведет ожесточенную борьбу за то, чего ему хочется, за то, чего ему не дали, за то, что есть у других. Кроткий — это тот, кто умеет довольствоваться необходимым, кто способен уступить. Кроткие наследуют, конечно, не ту землю, на которой мы живем сейчас, а будущую, ту, о которой мы читаем в Откровении Иоанна Богослова: и увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет (21, 1). Отказавшись от многого здесь, на земле, кроткие наследуют Царство Небесное. А некроткий ухватит здесь то, что сумеет ухватить, но туда, за черту земной жизни, ничего с собой не возьмет.

Этот водораздел между кроткими и некроткими людьми можно наблюдать во всей истории человечества, но наиболее ярко он проявился у нас в 90‑е годы, когда то, что было целым и принадлежало единому государству, стремительно распиливалось, растаскивалось по кускам, вывозилось за рубеж… И кто-то самым активным образом участвовал в этом дележе, стараясь не упустить своего, а кто-то посмотрел на это горе, на эти слезы и кровь… и сказал: «Нет, пусть другие все это делят, а я буду довольствоваться тем, что Господь мне пошлет». Те, кто делил, большей частью покоятся на кладбищах — на ином кладбище целые аллеи этих молодых могил, будто война прошла…

В Неделю 15-ю по Пятидесятнице Церковь в Евангельском чтении напоминает нам о сути человеческой жизни. На вопрос законника о том, какая наибольшая заповедь, Христос отвечает: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим, и ближнего своего возлюби как самого себя». На этих двух заповедях основан весь Закон и Пророки, все Писание и смысл нашей жизни. Это то, чего больше всего ждет от нас Господь.

Редакция портала «Русский Афон» собрала десять наставлений афонских святых и старцев о любви.

1. Один человек говорил: «Боже мой, я познал рай уже здесь на земле. Меня отправь в ад, а моего брата – в рай». Хотя если такой человек попадёт в ад, то, думаю, от его вели­кой любви тот небольшой кусочек ада, где он будет, превратится в рай, потому что где есть любовь, там Христос, а где Христос – там рай.

Преподобный Паисий Святогорец

2. Если не будет у вас любви, все ваше делание ни во что будет.

Старец иеросхимонах Аристоклий

3. Если ты хочешь зажечь в своем сердце божественное рачение и приобрести любовь ко Христу, а с нею приобрести и все остальные добродетели, часто приступай ко Святому Приобщению.

Преподобный Никодим Святогорец

4. Пусть тебя никогда не беспокоит, любят тебя или нет. Только ты сам будь преисполнен Христовой любовью ко всем. И тогда таинственно происходит перемена, все в целом меняется. Это и есть самая лучшая миссионерская деятельность.

Преподобный Порфирий Кавсокаливит

5. Невозможно переплыть море и достигнуть пристанища, не имея корабля. Подобно тому невозможно без покаяния достичь пристани любви. Страх Божий, как рулевой и капитан, приводит нас в корабль покаяния и перевозит через зловонное море жизни, приводя нас к божественной пристани Божественной любви.

Архимандрит Ефрем Мораитис

6. Возлюбим Бога всей нашей душой, всем нашим сердцем, всей силой своей, и да будут согласны с тем и наши дела, то есть да будут дела наши отблеском любви к Нему. И когда мы подвизаемся законно, то наши души бывают вознаграждены Божественной любовью. Обретший любовь каждый день вкушает Христа и потому соделается бессмертным: ядущий хлеб сей, который Я дам, будет жить вовек,– говорит Святое Евангелие.

Архимандрит Ефрем Мораитис

7. Если мы отступаем от духа любви Божией, то лишаемся единящей нас с Богом молитвы. Когда же с любовью терпим все извне падающие на нас испытания и вовсе не хотим обвинять никого и ничто, кроме как нас самих, тогда молитва углубляется, и в сердце появляется новая сила надежды. Бог есть любовь, и путь к Нему через любовь, которая спасает и нас, и содействует тем, что живут с нами, войти в область Света нетленного. Сей Свет учит нас всякого человека встречать как неповторимую и непреходящую ценность, за которую умер Христос на Кресте. Такое расположение к людям вносит в сердце мир даже тогда, когда кругом нас царит смятение.

Архимандрит Софроний (Сахаров)

8. Ныне народ уклонился от доброго пути, и люди стали немилосердными, все ожесточились, и уже нет любви, а потому не чувствуют они и Божией любви. По жестокости сердца своего люди и о Боге думают, что Он такой же, как они, а то и совсем теряют веру в Бога. О, если бы было возможно, я показал бы им Господа и сказал бы: «Смотрите, какой Господь. От лица любви Его истаевает душа человека».

Преподобный Силуан Афонский

9. Когда ты любишь Христа, тогда ты вместе с этим любишь и людей, не задаваясь вопросом, достойны ли они любви, и даже не спрашивая себя, примут они ее или же отвергнут. Если ты хочешь встретить Христа, то ты найдешь Его в Церкви, потому что здесь все человечество соединено с Богом в лице Христа. Невозможно иметь общение со Христом, находясь в плохих отношениях с людьми.

Преподобный Порфирий Кавсокаливит

10. Некоторые думают, что Господь по любви Своей к человеку страдал, но как сами этой любви у себя в душе не обретают, то им кажется, что когда-то давно это было.

Но когда душа познает любовь Божию Духом Святым, тогда она ясно чувствует, что Господь нам Отец, самый родной, самый близкий, самый дорогой, самый лучший, и нет большего счастья, как любить Бога всем умом и сердцем, всей душой, как заповедал Господь, и ближнего, как самого себя. И когда эта любовь есть в душе, тогда все радует душу, а когда она теряется, то человек не обретает покоя, и смущается, и обвиняет других в том, что будто они его обидели, и не понимает, что сам виноват, – потерял любовь к Богу и осудил или возненавидел брата.

От любви к брату приходит благодать, и любовью к брату хранится она; но если не любим брата, то и благодать Божия не придет в душу.

Если бы люди хранили заповеди Христовы, то на земле был бы рай, и все имели бы все необходимое в достатке с малым трудом, и Дух Божий жил бы в душах людей, ибо Он Сам ищет душу человеческую и хочет в нас жить и если не вселяется, то только из-за гордости нашего ума.

Преподобный Силуан Афонский     Источник: «Русский Афон»

Когда Бог подает нам Свою благодать, мы что делаем? Протягиваем руки. И знаешь, как складываем их? Как малые дети, когда насыпаешь им конфет в ручки, или как когда раздают антидор, а нам хочется взять побольше, и мы набираем его полные пригоршни.

Это движение описывает и любой подвиг, который мы совершаем в Церкви. Другими словами, когда постишься, ты не говоришь Богу: «Сейчас я делаю то-то, но хочу, чтобы Ты мне за это воздал! Я постился, поэтому дай мне!» И когда в воскресенье утром идешь в храм, чтобы принять участие в святой Литургии, не говоришь Ему: «Вот, я пришел в церковь. А теперь жду от Тебя награды!» Нет! Бог и без того сделает тебе множество подарков. Ведь Он любит тебя без всяких условий. Он ведь не как мы, то есть не «ты мне – я тебе». Нет, Бог любит тебя, даже если ты Его не любишь!

А разве ты не говорил мне, что столько лет совершаешь грехи и всё никак не пойдешь в церковь? Так что же сделал тебе за это Бог, наказал? Нет, напротив, Он устроил у тебя всё замечательно: и работу, и здоровье, ты ведь не испытываешь совершенно никаких страданий. Следовательно, ты согрешаешь, а Бог в ответ на грех воздает тебе любовью. Каждый раз любовью и любовью! И говорит: «Я тебя люблю! Я хочу, чтобы ты стал христианином не для того, чтобы Я тиранил тебя. Мне не нужны рабы».

«Я раб Божий!» – эти слова указывают на свободу от любой зависимости. Я раб одному только Господу!

Ты скажешь сейчас: «Постой, а разве мы не говорим то тут, то там: крещается раб Божий, венчается раб Божий?» Да, но ты подумай, когда было принято это выражение «раб Божий», в какую эпоху. Святой апостол Павел употребляет его в эпоху (в Ветхом Завете его тоже употребляли), когда у царей были подданные, говорившие о себе: «Я раб царя такого-то», а царь говорил: «У меня есть слуги и подданные». И тут является Церковь и говорит: «Нет, ты ошибаешься! Ты не будешь рабом никому, ни единому человеку! Ты будешь рабом одному только Господу!»

Эта формулировка была очень радикальной в те времена, когда она была озвучена. Это были крайне радикальные слова! Настоящая революция! Царь стоит впереди, слушает святую Литургию, а в молитве слышится: «Раб Божий». Не царский. Нет. Мы рабы Господа. Понимаешь? Это слово очень революционно и указывает на свободу от любой зависимости. Я раб Божий! Я раб одному только Господу! Следовательно, я свободен! Я ни от кого и ни от чего не завишу! Я принадлежу Тому, Кто распялся на Голгофе для того, чтобы я не был рабом никому! Это и значит «раб Господень» – свободный, отданный Господу. И я люблю Любящего меня и Сделавшего меня таким свободным.

Посмотри, что делает Христос на Голгофе! Простирает руки. Он не душит тебя, не зажимает, не указывает, куда тебе идти, не привязывает к Себе. Полная свобода!

– Дитя Мое, посмотри на Меня. Я простираю Свои руки. Ты можешь делать со Мной всё что хочешь, относиться ко Мне, как хочешь. Я предоставляю тебе свободу и говорю: «Приди – или уйди». А ты понимай это, как хочешь, истолковывай Мой поступок, как хочешь.

И человек толкует это, как хочет, а Господь принимает его решение. Ты приближаешься к Богу, тебя притягивает Его любовь и влечет Его Крест, или же видишь Его распростертые руки и говоришь:

– Если Он позволяет мне уйти, то уйду! Я хочу уйти!

Уходи! Но если ты стал приближаться к Богу, то уже не лезешь к Нему с отношениями типа «ты мне – я тебе». Нет, ты идешь в церковь, чтобы принять Божию благодать и взять Божие благословение, сказать Ему свое «благодарю» и ответить на ту великую любовь, которую Он тебе уже отдал. Бог возлюбил тебя еще до того, как ты надумаешь каяться. Понимаешь?

Другими словами, это своекорыстие, которое я иногда наблюдаю в церкви, эта готовность пойти на сделку с Богом в случае нужды, мне не нравится. Заказать молебен, чтобы Бог стал для нас Другом, Приятелем и Защитником, – это уже связь с Богом типа «ты мне – я тебе». Эта связь несовершенна!

Однажды я услышал, как пожилая женщина говорит своему внуку, не хотевшему есть:

– Кушай, а то дедушка тебя накажет!

Это неправильно.

– Кушай, а то Бог тебя не будет любить, – сказала она на следующий день.

Я сказал бабушке:

– Но почему же? Наоборот! Бог очень любит детей, которые много не едят и не толстеют. А почему Он не должен их любить?

Зачем создавать у ребенка такое представление о Боге? Зачем преподносить в искаженном виде то, что так ясно? Зачем создавать у него перевернутое представление о тех вещах, которые могут, подобно коврам-самолетам, доставить нас в рай? Как те волшебные коврики из сказок, которые примчат тебя, куда ни пожелаешь.

Мы рисуем мрачное пространство, уставленное ограничениями. А Церковь – место свободы!

Ты передаешь ребенку это волшебство и красоту в искаженном виде, и потом он слышит слово «Церковь» и говорит себе: «А, это то принуждение, порядок любой ценой, консерватизм…» Так думают о Церкви, что это какое-то скучное и мрачное пространство, уставленное ограничениями и преградами. А Церковь – место свободного пространства, где душа твоя дышит полной грудью, сердце бьется нормально, где ты не трясешься, не боишься, где твое «я» – настоящее, такое, какое есть, честное и искреннее, и ты такой, какой ты есть, грешный и раскаивающийся. Согрешишь – поплачешь, покаешься… и так будет продолжаться до тех пор, пока Христова любовь не возьмет в тебе верх.

Грех в конце концов ослабевает. Потому что знаешь, что такое грех? Грех – это всего лишь обман! Потом грех уже не будет тебя влечь, ты не будешь вынужден грешить, но и наступать на горло собственной песне тоже не будешь. Выбор в пользу добра будет происходить спонтанно, потому что у тебя больше не будет желания грешить. Грех не будет тебе нравиться, потому что ты уже будешь полон чего-то другого.

Подумай об этом, как это просто. Если кто-нибудь курит, значит, больше нет ничего, что вызывало бы у него наслаждение, вот он и нашел себе это. А если семья станет доставлять ему тепло и усладу, он не захочет сигарет. Тогда его уже не надо будет прессинговать и говорить: «Перестань же наконец. Дом с самого утра уже превратился в какой-то дымоход!» Намеки уже не будут нужны.

Этот неправильный менталитет распространился и на пространство Церкви. К сожалению, мы передаем его детям и поэтому видим совсем другого Бога, не Того доступного и подлинного, каким Он явился на землю. Ты помнишь, как ученики шли и говорили Господу, чего они хотят? Они говорили несуразные и легкомысленные вещи, которые сегодня нас удивляют. Мы недоумеваем, читая, как сами апостолы Иаков и Иоанн говорят Ему: «Мы хотим сесть слева и справа от Тебя, когда придешь судить мир. Дай нам почета и власти!» (ср.: Мк. 10: 35–37). Сегодня ты скажешь: «Ну как же это нелепо! Господь ведь хотел, чтобы они были смиренными!» Сегодня ты судишь так, но я все-таки думаю по-другому.

В Евангелии потрясает именно это: Он – Сам Бог, а страха не вызывает!

Мне очень нравится, что Господь не создавал вокруг Себя казарменной атмосферы и не учил учеников каким-нибудь конкретным и формальным правилам поведения, говоря: «Вы все будете говорить вот так-то и так-то, и чтобы Я не слышал от вас всякого вздора!» Он позволял им выражать себя такими, какими они и были в действительности. Рядом с Ним были дети – это святые апостолы были как дети, как непутевые дети.

В какой-то момент Господь действительно сделал им замечание и сказал, что они еще не знают Его духа, не знают Его смирения и любви. Но когда Он говорит это? Когда ученики попросили позволить им отомстить одному городу, не принявшему их (см.: Лк. 9: 54–56). И Христос их поправляет. Да, но для начала выслушав их. Он поправляет их, но уже после того, как они перед Ним свободно выскажутся.

Здесь потрясает именно то, что Он – Сам Бог, а страха не вызывает!