Монах Андрей (в миру Нугзар Милорава) пробыл в постриге 4 месяца, а потом преставился, т.к. был болен опухолью мягких тканей. Его постриг произошел в больнице, где он провел последние месяцы земной жизни.

«Я, грешный Андрей, покидаю этот мир. Чтобы как-то смягчить боль любящих меня людей, оставляю это письмо. Во-первых, прошу у всех прощения, если я кого-то чем-то обидел. Я тоже простил всех. Если исполните мою просьбу, то этим умирится моя грешная душа, измученная телесной болью.                          

Дорогие мои, прошу вас, задумайтесь над смыслом жизни, начните жить православно, без фарисейства. Простите всем всё. Любите друг друга, исповедуйтесь чистосердечно, причащайтесь часто с выполнением всех правил. Не пропускайте воскресной службы. Молитесь часто и всем сердцем. Похороните меня по-монашески. Поминайте в своих молитвах, чтобы обрела покой моя измученная душа.

Исполняйте заповеди Господа нашего Иисуса Христа, и пусть всегда будет над вами Покров Божьей Матери. Аминь».

Это завещание 17-летнего монаха Андрея. Несмотря на физические страдания, духом он был бодр и всячески подбадривал всех вокруг. Перед смертью взял у матери обещание, что она не покинет остальных больных детей, находящихся в соседних палатах. Для помощи этим детям его родители Нестор Милорава и Тинатин Чхвимиани создали специальный фонд.

Вот что рассказывает мать о. Андрея.

Наша семья из Абхазии. 27 сентября, когда пал Сухуми, мы покинули нашу родину. Девять суток шли пешком через перевал. Я была беременная и потому мы шли медленно. Положение в стране было тяжелейшим. О. Андрей родился в Местии 27 февраля 1994 года. Рос спокойным и послушным ребенком. Опережал сверстников в развитии, хотя меня это всегда настораживало. Много читал и прекрасно писал темы.

В 10 лет он попросил водить его в церковь, и так мы стали исповедоваться и причащаться. Мой сын стал петь в хоре. У него был хороший слух.

Желание принять постриг у него появилось в шестом классе. Он постоянно разговаривал с Господом. Я замечала, что он часто крестится. Спрашивала, зачем ты это делаешь. Он отвечал, что увидел что-то плохое или подумал что-то недостойное. Он был благодарен Богу, что ему удалось паломником объехать почти все святые места Грузии. Были мы и в Тао-Кларджети. О. Андрей был уже болен, шел с трудом, но радовался.

Ему было 16 лет, когда у него обнаружилось это заболевание. Еще до установления диагноза о. Андрей знал, что с ним. Говорил мне: «Мой Ангел-Хранитель предупреждает меня, но врачи ничего не видят». Потом успокаивал нас с отцом: «Хорошо, заметили на 4-ой стадии. Мне осталось меньше мучиться!»

«Любое касание приносило ему боль. Он часто говорил: «Мамочка, как я хочу обнять тебя и поцеловать, но не могу»»

Когда моего сына поместили в больницу и провели первую химиотерапию, тогда он прошел этап послушничества. Приехал наш духовник протоиерей Николай из Кутаиси и причастил его. Нугзар лежа вязал четки. Видя его занятие и зная его тайное желание, мой муж согласился дать ему благословение на монашество. Нугзар воспринял это как знак воли Божьей. Приехал из Марткопского монастыря игумен Шалва и выслушав просьбу моего сына о постриге, передал это Патриарху. 17 апреля состоялся постриг. Патриарх благословил перевезти его в монастырь, но его невозможно было сдвинуть с места.

После пострига о. Андрей постоянно молился, отказался смотреть телевизор. Много детей приходило к нему и просили помолиться о них, что он и делал.

За три дня до отшествия мой сын попросил свой постригальный крест и сказал: «Мама, меня уже нет здесь». И ждал этого момента с радостью, т.к. очень переживал: «Как много людей я обременяю собой».

И еще сказал: «Чего удостоился я, грешный, что буду похоронен рядом со святым Антонием Марткопским».

Впоследствии так и вышло. Много чего он знал заранее, но редко открывал нам свои знания.

Преставился он 28 июля на день памяти св. Квирике. За час до того попросил позвонить своему первому духовнику, чтобы тот начал читать молитвы на исход души. Последние его слова были: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного монаха Андрея!». Затем через какое-то время три раза вздохнул и отошел со счастливым лицом.
Все это я встретила с полным душевным спокойствием и сейчас живу только заботой о детях, оставшихся в этой больнице, выполняю завет сына.

Дети часто заходят в комнату, где скончался о. Андрей, (все называют ее кельей), ложатся на его кровать и просят облегчить их боли. Все они знают, что будут жить вечно, а их страдания – это только земной экзамен.

Связь с моим сыном чувствую постоянно и получаю большое утешение.

Подготовлено по статье Сопо Бочоридзе в журнал «Сарке» 20 нояб 2012 г. и статье Теоны Нозадзе

Источник    https://pravoslavie.fm/articles/semnadcatiletniy-monakh-andrey-mariya/