"… Когда мы с Хачатуром вошли в подвал где их держали, наши солдаты уже пригвоздили за локти ребенка к оконной раме. Чтобы он не делал много шума, Хачатур втиснул (при переводе так же запихнул ему в рот отрезанную грудь его убитой матери. Затем я сделал с этим 13-летним турком то, что его предки делали с нашими детьми. Я содрал него скальп и кожу с груди и живота. Он умер от потери крови через 7 минут. Я как врач по первой специальности - гуманист(?!) и потому не испытывал счастья от того, что сделал это с ребенком. Но душа мая ликовала от - того, что хоть на сотую долю отомстил за боль своего народа.

Хачатур разрубил тело на части и кинул собакам, от каких этот турок был рожден. Вечером мы сделали то же еще с тремя из тюркского отродья. Но я исполнял долг армянина, патриота и гражданина. Хачатур тоже порылся потом. И я увидел в его глазах, а потом и у остальных борьбу мести и сильного гуманизма(?!). А затем майор Сурен , мой друг детства, сказал : "Мы не звери, но мы должны сохранять холодное сердце. Души жертв, павших от рук турков - палачей, должны быть успокоены."

На следующий день мы пошли в церковь, молились за души тех кто пал в 1915 году, и прося очистить наши души от той скверны, что мы видели вчера (видели или творили ?!). Но мы смогли очистить Ходжалы от той, другой, 30(?!) - тысячной скверны, захватившей эту часть нашей Родины.

Затем у Сурена дома, пока его жена разливала Джемрук, Хачатур сказал усталым голосом : "Армяне обязаны освободить родную землю и продолжить восстановление величия Армении. На небесах нам это зачтется, и совесть будет чиста перед предками, ибо мы выполним долг. И я не смог не согласиться".

"Воскрешение", Ванадзор, 1996, стр. 260-262