Восемь дней на подготовку
Командующий Белорусским фронтом генерал армии К.К Рокоссовский 13 февраля отдал приказ о проведении операции по форсированию Днепра и наступлению на город Рогачев. Части и соединения 3-армии Белорусского фронта вышли к Днепру, остановились на его восточном берегу и начали подготовку к форсированию этой серьезной водной преграды.
Из воспоминаний командующего 3-й армией генерал-лейтенанта Александра Горбатова
Немцы чувствовали себя за Днепром уверенно. Передний край их обороны проходил по высокому берегу, с которого просматривалась и обстреливалась вся долина реки.
Наше внимание привлекли две излучины, где река в трехкилометровой долине подходила близко к нашей обороне. Захватив эти излучины, мы выдвинули на правый берег боевое охранение и начали забивать сваи в реке и заготовлять детали для верхнего строения двух мостов. Сваи забивали ночью, для смягчения звука ударов на концы бревен накладывали слои изношенных фуфаек. Чтобы отвлечь внимание противника, забивали сваи также в первой траншее обороны, в одном-двух километрах в стороне от строящихся мостов. К рассвету забивка прекращалась, и места работы маскировались снегом.
Пристрелку позиций противника, как обычно, мы проводили отдельными орудиями разных калибров, данные записывали, а уводя орудия, на их месте оставляли макеты.
К реке прокладывали колонные пути, строили на них мосты, а в низких местах - деревянные настилы. Отрывали убежища, возводили вышки для наблюдательных пунктов. Все, что противнику удавалось увидеть и услышать, он обстреливал мощными огневыми налетами. Но мы не имели потерь и продолжали свою работу.
В соединениях велись систематические занятия: учились дружной атаке, преодолению крутого берега, обходным движениям, чтобы не брать в лоб опорные пункты; лыжные отряды тренировались в выполнении специальных задач; командиры изучали свои направления - и не только переднего края, но и глубины обороны противника; саперы тренировались в обезвреживании мин, проделывании проходов в зимних условиях, заготовляли лес для устройства мостов. Работы хватало всем.
После усложнения положения на левом фланге Белорусского фронта, командующий направил туда три дивизии из нашего второго эшелона. Но, несмотря на то, что у нас осталось всего пять, к тому же далеко не полных дивизий, мы не отказались от намерения захватить плацдарм за Днепром. Послали командующему фронтом доклад с подробной оценкой обстановки и выводом: условия благоприятны для захвата плацдарма, если армию усилят тремя дивизиями. Пришел ответ: "Усилить не могу, продолжайте обороняться, для этого у вас сил достаточно".
Позднее мы снова с тем же предложением обратились к командующему. Был получен ответ: "Усилить армию не могу, проведите две операции, каждая силами дивизии, и захватите два плацдарма".
Командующий фронтом разрешил мне прибыть в Гомель для личного доклада. Я доложил комфронтом:
- У меня будут к вам три просьбы. Первая: передвинуть на семь километров южнее нашу армейскую правую границу и отдать этот участок 50-й армии, чтобы она хоть одним глазом увидела Днепр, правый его берег, и по мере сил беспокоила противника. Вторая просьба: пусть мой новый левый сосед, 48-я армия, как-то проявит активность, чтобы во время проведения нами операции удерживать перед собой части противника. И третья просьба: дайте на подготовку операции десять суток, чтобы мы незаметно для противника могли произвести перегруппировку.
- Ваши просьбы будут удовлетворены. Готовьтесь. А я свяжусь с Москвой, - сказал командующий.
Вернувшись в армию, я сообщил товарищам о результатах своей поездки. Обещание, которое я дал командующему фронтом, показалось всем слишком большим и трудновыполнимым. Но трудно - это еще не значит невозможно. Будем готовиться к большим делам.
13 февраля … вечером комфронтом говорил со мной по ВЧ. Между прочим он сказал:
- Я насчет вашего третьего условия, товарищ Горбатов. Не хватит ли вам восьми вместо десяти дней на подготовку к операции?
- А почему вы хотите сократить этот срок?
- Хочется, чтобы к 23 февраля вы освободили Рогачев. Неплохо будет, если в день праздника будет салют нашим войскам, а то мы его давно не слышали./Горбатов А.В. Годы и войны/.
Форсирование Днепра
К 20 февраля 1944 года в частях и соединениях 1-го Белорусского фронта были закончены все приготовления к форсированию Днепра и наступлению в направлении Рогачева.
Из воспоминаний командующего 3-й армией генерал-лейтенанта А.В.Горбатова
Нам к тому времени было известно о противнике и его обороне, что перед фронтом армии обороняются 211-я, 31-я, 296-я и 6-я пехотные дивизии, в Бобруйске - 321-я пехотная дивизия и два батальона танков. На аэродромах имелось до 150 бомбардировщиков и до 30 истребителей.
Передний край обороны противника проходил по командному правому берегу Днепра. Оборонительные сооружения состояли из двух-трех траншей (против села Шапчинцы - из четырех-пяти траншей); перед передним краем - проволочные заграждения и минные поля. Промежуточный рубеж проходил в четырех-пяти километрах за Днепром. Вторая оборонительная полоса была оборудована на реке Друть, отсечный рубеж проходил по реке Тощица.
Ширина Днепра здесь 150-300 метров, глубина 3-5 метров, долина реки шириной 2,5-3 километра пересекалась протоками и хорошо просматривалась с высокого правого берега. Толщина льда в основном русле не превышала 12 сантиметров. Из-за оттепели появилось много полыней, а в ряде мест лед отошел от берега. Ширина реки Друть 25-60 метров, глубина до 3,5 метров, ширина заболоченной, слабо промерзающей долины до 1,5 километров.
Снежный покров был незначительным. В связи с исключительно теплой погодой и прошедшими дождями в лощинах и впадинах скопилась вода.
По данным Центрального института прогнозов, весенняя распутица ожидалась 15 марта. Необходимо было срочно строить настилы в низких местах, возводить сначала низководные, а затем и высоководные мосты через всю долину Днепра.
16 февраля мы созвали командиров корпусов, дивизий, начальников политотделов, штабов и родов войск армии у рельефного плана армейской полосы наступления. Командующий и член Военного совета фронта, присутствовавшие при обсуждении решений, дали свои указания командирам.
К этому времени штаб армии уже разработал план предстоящей операции. Решено, что форсировать Днепр будем девятью стрелковыми дивизиями - шесть в первом и три во втором эшелоне. Десятая дивизия остается в резерве и располагается за боевыми порядками 115-го укрепленного района.
К 20 февраля все приготовления были закончены /Горбатов А.В. Годы и войны/.
21 февраля 1944 года началась наступательная операция войск правого крыла 1-го Белорусского фронта, которая вошла в историю Великой Отечественной войны под названием Рогачевско-Жлобинская операция. В ней принимали участие 3-я армия генерал-лейтенанта А.В.Горбатова, часть сил 50-й армии генерал-лейтенанта И.В.Болдина и 48-й армии генерал-лейтенанта П.Л.Романенко, 16-я воздушная армия генерал-лейтенанта авиации С.И.Руденко. Им противостояла 9-я немецкая армия группы армий "Центр", которая занимала две укрепленные оборонительные полосы и сильные узлы сопротивления в Рогачеве и Жлобине.
План операции. Из директивы фронта:
3-й армии частью сил упорно оборонять занимаемые позиции на правом фланге - участок Селец-Холопеев, Обидовичи, Ветвь, Ильич; на левом фланге - участок Гадиловичи, Грабов, Мал. Козловичи, Рассвет, Фрунзе, оз. Осушное, оз. Великое. Всем остальным силам армии (не менее семи стрелковых дивизий со всеми средствами усиления) с утра 21 февраля 1944 года перейти в решительное наступление с задачей переправиться по льду через Днепр на участке Виляховка, Кистени и, нанося главный удар в общем направлении на Кистоли, Еленово, Близнецы, Заполье, Поболово, овладеть рубежами:
а) 21 февраля - Покровский, Виляховка, хут. Роговское, Жиляховка, Станьков, Тереховка, Щибрин, а передовым отрядам захватить переправы на р. Друть на участке Бол. Коноплица, Рогачев;
б) 22 февраля - овладеть городом Рогачев и рубежом Нов. Быхов, Красный Берег, Дедово, Озеране, Фалевичи, Тихничи, Колотовка, Березовка, Лучин;
в) 23 февраля - овладеть городом Жлобин и рубежом Комаричи, Золотое Дно, Хомичи, Рента, Осовник, Добрица, Пареневский, Барки, Найдакочичи, Поболово, Тортеви, станцией Жлобин.
В дальнейшем развивать успех в общем направлении на Бобруйск.
Операцию организовать и проводить на принципе внезапности, на быстром и стремительном продвижении войск армии.

Калинковичско-Мозырская наступательная операция войск левого крыла Белорусского фронта под командованием генерала армии К.К.Рокоссовского проходила с 8 января по 8 февраля 1944 года. Перед войсками была поставлена задача разбить группировку противника на этом направлении, создать плацдарм для наступления в направлении Бобруйск-Минск, а частью сил - вдоль реки Припять на Лунинец.
В операции были задействованы 61-я армия под командованием генерал-лейтенанта П.А.Белова, 65-я армия генерал-лейтенанта П.И.Батова, 16-я воздушная армия генерал-полковника С.И.Руденко. В подготовке и проведении операции принимали также участие партизаны Гомельского, Полесского и Минского соединений.
8 января 1944 года войска 65-й армии начали наступление. Они перерезали железнодорожное полотно и шоссейную дорогу Калинковичи-Жлобин, освободили Домановичи, обошли вражескую группировку с севера. В направлении на Мозырь наступала 61-я армия, с юга - 2-й и 7-й гвардейские кавалерийские корпуса, которых партизаны из района Ельска провели в тыл врага. Воины кавалерийских корпусов вместе с партизанами разбили тылы группировки противника, возле деревни Скрыгалов перерезали дорогу Мозырь-Петриков.
Войска 65-й армии уничтожили оборону 2-й немецкой армии и во взаимодействии с частями 61-й армии 14 января освободили Калинковичи, вышли к реке Припять, перерезав железную дорогу Калинковичи-Капцевичи. Мозырская партизанская бригада имени А.Невского и войска 61-й армии в тот же день освободили Мозырь, части 65-й армии 20 января - Озаричи. Чтобы отрезать пути отхода противника, был взорван мост через реку Ипа. Лельчицы были освобождены 23 января частями 61-й армии и партизанами Мозырской, 37-й Ельской и Лельчицкой бригад.
В результате Калинковичско-Мозырской операции советские войска продвинулись на 60 км, отбросив противника к реке Птичь и нанеся ему значительные потери.
21-му соединению и частям, которые отличились в операции, присвоены почетные звания Калинковичских, 18 - Мозырских.

Воспоминания участников
Дальва
Фашистские палачи во время карательной экспедиции "Баклан" на Логойщине 19 июня 1944 года сожгли вместе с жителями деревню Дальва, которая стала последней из 628 деревень, уничтоженных оккупантами на территории Беларуси.
Из воспоминаний Николая Гавриловича - единственного оставшегося в тот день в живых дальвинца. Ему было 13 лет.
Тот июньский день обещал быть солнечным, небо радовало голубизной. Женщины с ведрами неспешно шли к колодцам. Над хатами курился дымок. Дети еще спали. Никто из местных жителей не знал, что для них это утро станет последним, а дня не будет.
Как стало известно позже, партизаны возле деревни Дальва перерезали полевой кабель, тем самым нарушили телефонную связь. С этого момента участь нашей деревни была предрешена.
Со стороны деревни Жердяжье послышался гул. Из леса выехали крытые грузовики. Они остановились на окраине Дальвы. С машин стали спрыгивать солдаты с автоматами наперевес. Плотным кольцом они окружили деревню. Всех жителей сгоняли на окраину к дому Василя Кухаренка. До сознания женщин и детей не доходило, что происходит. Ребятишки, которых только что подняли с постелей, плакали. Каратели, подстегивая всех криками и прикладами, начали загонять людей в хату. Двери заперли. Бросили гранату в дом... Вспыхнуло, загудело пламя.
Гнулись двери под людским напором, но они не поддавались. Я не знаю как, но моей матери с младшим братом Володей удалось вырваться из огня. Автоматная очередь карателей сразила их тут же, недалеко от горящего дома. Некоторые мальчишки пытались выбраться через крышу, но фашисты стреляли по ним из автоматов, и дети падали в пламя.
Расправившись с мирными жителями, палачи подожгли деревню с двух сторон.
В пламени пожара погибли 44 человека: 29 детей, 13 женщин и двое мужчин. Старшему из погибших, моему деду Куприяну, было 80 лет. А самому младшему - Косте Кухаренку - около двух. Из 29 детей сожжены 17 девочек и 12 мальчиков. Из них 19 не было еще и 10 лет. Самой распространенной в Дальве была фамилия Гирилович. Ее носили 17 казненных. Вместе с дальвинцами были сожжены мальчик и девочка из других деревень. Это Юзик Гринь из Деделовичей, который помогал родственнице Анне Акулич по хозяйству, и Оля Фалькович из Вязовщины - она накануне пришла в гости к Настасье Кухаренок.
Избежать страшной участи мне помог случай. На зорьке мать подняла меня с постели: "Иди-ка, сынок, подмени отца, пусть он позавтракает, а ты попаси коня". Я шел за матерью и все оглядывался на деревню. Тогда и подумать не мог, что вижу эти мирные дома, утопающие в зелени садов, в последний раз. Свою хату я узнавал отовсюду, как бы далеко ни отошел. Узнавал по высокой груше, что стояла рядом со двором. Такой высокой и развесистой груши ни у кого из сельчан не было.
Вот и отец на лужайке. Рядышком пасется конь. Увидел нас отец, поднялся навстречу, рукой взъерошил мои волосы и сказал: "Через час пригонишь коня".
Мать пошла со мной, чтобы потом с отцом пойти в лесной лагерь, который был недалеко от этого места. Она хотела поймать там кур, чтобы зарезать на мясо. Но отец уговорил ее не ходить в лесной лагерь, и они отправились в деревню. Тогда я не знал, что навсегда прощаюсь с родителями.
Они шли, а за ними тянулся зеленый след, - значит, дождя сегодня не будет. Верная примета - есть роса, значит, день будет теплым и солнечным.
Я лег под березой и долго всматривался в небо. Приятно вот так лежать на спине и смотреть вверх. Облака, кажется, неподвижно стоят на месте. Нет, все-таки плывут на восток. Если пристально смотреть между толстыми ветвями, сразу видно, что плывут, хотя совсем медленно.
Лежа я услышал, как раздался взрыв, затем автоматная очередь резким эхом прокатилась через лужайку. Вскочив на ноги, я взглянул в сторону Дальвы и замер: над деревней вставал огромный черный столб дыма. Я схватил пиджак и бросился к лошади. Она шарахнулась в сторону, видно испугавшись моей торопливости. А когда поймал ее, не мог впопыхах открыть железное путо. Бросился бегом к Дальве. Поднялся на пригорок и остановился: горела крайняя хата, в которой жила семья Василия Кухаренка. Я, ничего не понимая, смотрел на горящую хату, потом побежал к своему двору. На бегу увидел, что горит и дом Кастуси Бутвиловской, который стоял на другом конце деревни. Потом вспыхнули и другие. Я видел, как каратели садились в машины, но побежал к своему двору. Хата еще не была охвачена огнем. Через раскрытые настежь двери крикнул: "Мама!".
Тишина. Никого. На столе - ложки, прикрытая рушником горбушка хлеба.
"Папа!" - И снова молчание... "Костя! Женя! Володя!" - Никто не отозвался. Лишь ветер пробегал по хате, кружил пух из порванной подушки. Я попятился назад.
Искристые длинные языки пламени вздымались ввысь, бушевали, плясали дикий танец над деревней. Пылали уже шесть хат, сараи, постройки. Оглянулся - везде дым и огонь. Бросился к дому Василия Кухаренка. Рушились стены, раскатывались огромные головни. Меня обдало гарью и еще каким-то непонятным запахом. Недалеко от дома, в огороде лежала фуражка из черного вельвета. Я поднял ее и увидел пуговицу, пришитую синей ниткой. Это была фуражка моего отца. А потом во дворе я увидел женщину и ребенка, только черных-черных.
В моей памяти до сих пор ужас того страшного июньского дня, черного понедельника, когда Дальва умирала, умирала мучительно, тяжело... Дальва не возродилась. На ее месте воздвигнут мемориальный комплекс, созданный по инициативе Николая Гавриловича на общественных началах в 1973 году. Автором его является белорусский скульптор Владимир Теребун.

Одновременно с вооруженной партизанской борьбой разворачивалась подпольная антифашистская деятельность в городах и других населенных пунктах. Оставшиеся там патриоты, несмотря на террор, не покорились врагу. Они саботировали хозяйственно-экономические, политические и военные мероприятия захватчиков, осуществляли многочисленные диверсии.
Местные парторганы в короткие сроки провели работу по созданию на территории Беларуси партийно-комсомольского подполья. До полной оккупации республики в 89 районах Минской, Витебской, Могилевской, Гомельской, Полесской и Пинской областей были организационно оформлены районные подпольные парторганы (райкомы, тройки) во главе с секретарями или членами бывших парторганов.
Как и партизанские формирования, предварительно созданное и самостоятельно возникшее подполье сразу же приступило к диверсионно-боевой и политической деятельности. В Минске уже во второй половине 1941 г. подпольщики взрывали склады с оружием и военным имуществом, цехи и мастерские по ремонту боевой техники, изготовлению продовольствия, уничтожали вражеских чиновников, солдат и офицеров. В декабре 1941 г., во время напряженных боев под Москвой, они провели успешную диверсию на железнодорожном узле: результатом её стало то, что вместо 90-100 эшелонов в сутки отсюда на фронт отправлялось только 5-6.
Оккупационная администрация в Минске получала известия об активной диверсионно-боевой деятельности подпольщиков Бреста, Гродно, Мозыря, Витебска, других городов Беларуси. За сентябрь-октябрь в Белостоке было сожжено три войсковых склада, в Бресте - один продуктовый, в Вилейке - склад с оружием и боеприпасами. В начале ноября гомельские подпольщики во главе с Т.С. Бородиным, Р.И. Тимофеенко и И.Б. Шиловым спрятали в ресторане ящик со взрывчаткой и миной с часовой наводкой. Когда там собрались немецкие офицеры, чтобы чествовать успехи войск вермахта под Москвой, прогремел мощный взрыв, который уничтожил десятки офицеров и одного генерала.
На Оршанском железнодорожном узле эффективно действовала группа К.С.Заслонова. В декабре 1941 г. брикетно-угольными минами она вывела из строя несколько десятков паровозов: часть их них была взорвана и заморожена на станции, другие взорвались на пути к фронту. Сетуя на это, оршанская группа безопасности и СД сообщала своему руководству: "Диверсии на железнодорожной линии Минск - Орша стали такими частыми, что каждую из них в отдельности не опишешь. Не проходит ни одного дня, чтобы не была осуществлена одна или несколько диверсий".
Кроме диверсий и боевой деятельности (уничтожение живой силы и боевой техники врага) подпольщики уже в первые месяцы оккупации саботировали разные мероприятия захватчиков. Методы их деятельности были самые различные: утаивание своих профессий, порча оборудования и инструментов, несвоевременный выход на работу, сокрытие собранного урожая, сельскохозяйственного инвентаря и т.д. Акты саботажа наносили значительные потери врагу, что ослабляло его силу, облегчало положение Красной Армии.
После победы в Московской битве подпольная борьба в городах и населенных пунктах Беларуси расширялась и углублялась. Очевидную роль в этом сыграл и тот фактор, что была проведена работа по установлению связи руководства подполья с Большой землей, откуда через аэродромы партизанских формирований подпольщикам поступали не только необходимые сведения, но и значительная помощь оружием, минно-взрывной техникой, медикаментами. Укрепилась связь подполья с населением, партизанскими отрядами и группами. Все это вместе положительно отразилось на деятельности подполья.
В 1942 году минские подпольщики свое внимание сконцентрировали на массово-агитационной работе среди жителей города, систематических диверсиях на разных объектах, сборе для партизан разведывательных данных, освобождении военнопленных и тайной отправке их в лес к партизанам. Не обошлось и без тяжелых потерь. В марте-апреле 1942 г. гитлеровцам удалось нанести серьезный удар по минскому подполью, когда за тюремную решетку попали более 400 человек, в том числе члены подпольного ГК КП(б)Б С.И.Заяц (Зайцев), И.П.Казинец, Г.М.Семенов. 7 мая этого же года они, в числе 28 других патриотов, были повешены. В этот же день был расстрелян еще 251 человек.
Несмотря на тяжелые потери, минское подполье нашло в себе силы не только выстоять, но и вновь подняться на борьбу. Члены горкома и активисты, которые избежали ареста, в мае 1942 г. провели совещание, где проанализировали причины провала, обобщили десятимесячный опыт борьбы, определили меры по дальнейшему развертыванию подполья. В горкоме были созданы отделы: разведки, агитации и пропаганды, военный, организации диверсий, сформированы пять подпольных райкомов партии, ряд подпольных партийных и комсомольских организаций на предприятиях и в учреждениях. Подпольщики выпускали газету «Звязда», листовки, имели связь с подпольем Осипович, Орши, Бобруйска, Дзержинска, Узды, Колодищ, Смолевич, других городов и населенных мест Беларуси.
Десятки диверсионных групп были созданы на Минском железнодорожном узле. Во второй половине 1943 г. тут было проведено более 50 диверсий. По уточненным данным, в составе минского подполья самоотверженно боролись свыше 9 тыс. человек, представителей 25 национальностей бывшего СССР, более тысячи коммунистов и свыше 2 тысяч комсомольцев, антифашисты иностранных стран. За время оккупации в Минске было проведено свыше 1500 диверсий. Тут нашли сваю погибель многие высокопоставленные личности, в том числе генеральный комиссар Беларуси В.Кубе.
В Витебске в 1941-1942 гг. действовало 56 подпольных групп. Одной из них с октября 1942 г. руководила В.З.Хоружая, которая была направлена сюда Белорусским штабом партизанского движения. 13 ноября 1942 г. фашисты схватили и после долгих допросов замучили ее, а также С.С.Панкову, Е.С.Суранову, К.Д.Болдачову, семью Воробьевых. Посмертно В.З.Хоружей присвоено звание Героя Советского Союза.
Широкий размах получило подпольное движение в Осиповичах, Борисове, Бобруйске, Орше, Жлобине, Петрикове, Полоцке, Брагине, Добруше, Калинковичах, Мозыре, других населенных пунктах. Особенно активно действовали подпольщики на железнодорожном транспорте. На территории Беларуси фактически не было ни одной сколько-нибудь значимой станции, где не сражались бы патриоты.
В западных областях Беларуси также действовали антифашистские организации, которые создавались по инициативе коммунистов, бывших активистов КПЗБ, комсомольцев, других патриотов. В мае 1942 г. на базе антифашистских групп Василишковского, Щучинского, Радунского, Скидельского районов был создан "Окружной белорусский антифашистский комитет Барановичской области". Организаторами комитета являлись Г.М.Картухин, А.И.Иванов, А.Ф.Манкевич и Б.И.Гордейчик. Комитет провел значительную работу по созданию новых и активизации деятельности существующих групп и организаций. Осенью 1942 г. под руководством этого комитета борьбу с оккупантами вели более 260 подпольщиков.
В Гомеле активную борьбу с врагом вели подпольные группы на железнодорожном узле, паровозовагоноремонтном заводе, лесокомбинате, городской электростанции, других предприятиях города - всего более 400 человек. Их деятельностью руководил оперативный центр в составе Т.С.Бородина, И.Б.Шилова, Р.И.Тимофеенко. 8 мая 1942 г. во время подготовки подрыва городской электростанции Т.С.Бородин, И.Б.Шилов, десятки других активных подпольщиков были схвачены разведывательно-карательной службой врага. Все они погибли в фашистских застенках.
Ни на один день не прекращалась антифашистская борьба в оккупированном Могилеве. Весной 1942 г. около 40 групп (более 400 человек) объединились в подпольную организацию "Комитет содействия Красной Армии", которую возглавлял местный учитель К.Ю.Мэттэ. Комитет координировал деятельность группы железнодорожников, учителей, рабочих хлебозавода, авторемонтного завода, фабрики искусственного шелка, работников областной больницы, бывших военнослужащих и других. Благодаря внимательности, надежной конспирации и удачной структуре организации могилевскому подполью долгое время удавалось избегать массовых провалов и арестов.
Анализ такого исторического явления периода Великой Отечественной войны, как деятельность антифашистского подполья на временно оккупированной немцами территории Беларуси, свидетельствует, что подполье с начала и до конца своего существования (а через него за годы войны прошло свыше 70 тыс. человек) было тесно связано с народными массами, опиралось на их постоянную поддержку и конкретную помощь. В его возникновении и деятельности большую роль сыграли коммунисты, находившиеся во вражеском тылу и пользовавшиеся доверием местного населения. Свидетельством этому является и тот факт, что за три года вражеской оккупации в партию непосредственно на оккупированной территории Беларуси вступило свыше 12,5 тыс. патриотов. Принадлежность к партии коммунистов в то время обещала, как известно, только одни "привилегии" - быть в первых рядах борцов или, попав в руки фашистов, быть расстрелянным, замученным. Десятки тысяч из них отдали свою жизнь во имя свободы.
Фрицы взлетают на воздух
Крепнут удары трудящихся Минска по фашистским оккупантам. Ежедневно взлетают в воздух немецкие склады, паровозы, военная техника. Карающая рука патриотов - партизан уничтожает сотни гитлеровских бандитов.
На Советской улице в доме № 17 помещался штаб одной из немецких воинских частей. Партизанская мина разнесла в щепы это осиное гнездо, причем были уничтожены 32 штабных офицера.
На аэродроме взорвано общежитие летчиков. 24 фашистских мерзавцев, не раз бомбившие беззащитные белорусские деревни, нашли здесь свою могилу. Уцелевших настиг взрыв в офицерской столовой аэродрома, похоронивший еще 24 фрица, 7 было ранено.
Взрывом в столовой по Вокзальной улице уничтожено 6 обер-лейтенантов и 15 других офицеров, 12 гитлеровцев ранено.
Немецкий унтер-офицер, проходя по Интернациональной улице, заметил около дома № 8 двух партизан. Несколько напряженных мгновений, и фриц навсегда перестал чем-либо интересоваться.
Так бесстрашные патриоты Минска, уничтожая живую силу и офицерские кадры врага, наводят смертельный страх на гитлеровцев.
Наша помощь фронту
Расстраивая работу железнодорожного транспорта путем вывода из строя паровозов, вагонов, подрыва воинских эшелонов, на станциях и в пути, патриоты Минска оказывают большую помощь наступающей Красной Армии.
На станции Козырево в эшелоне с боеприпасами произошел взрыв, в результате которого уничтожено 10 и повреждено 7 вагонов. На перегоне Минск-Михановичи от произошедшего взрыва сгорело 5 цистерн с бензином, разбито 12 вагонов. Прибывший на станцию немецкий эшелон не успел остановиться, как 2 цистерны с бензином в его составе взлетели на воздух.
В паровозном депо выведен из строя выпущенный из ремонта паровоз. Другой паровоз подорвался в момент подхода к поезду. В товарно-пассажирском вагоне во время хода поезда взрывом был убит 21 гитлеровец и 7 ранено.
На товарной станции подорван вагон с вооружением и 152-мм пушка, находившаяся на платформе /Из сообщений в газете "Минский большевик" - печатного органа Минского горкома КП(б)Б/.
Кобринские комсомольцы-подпольщики
Из отчета Кобринского подпольного райкома ЛКСМБ о работе подпольных групп на территории района
Большую помощь Красной Армии в деле разгрома врага оказывали комсомольцы нашего района - как в партизанских отрядах, так и в подполье. Не щадя своей жизни, они сражались с врагом. Такие товарищи, как Яхимчук Владимир, Козлюк Петр, Абдуллин Борис, Ланко Василий, Алексеев Алексей и др. погибли геройской смертью в борьбе с врагом.
В нашем районе было создано 25 подпольных комсомольских организаций с охватом 110 комсомольцев-подпольщиков. Подпольные организации были размещены вокруг Кобрина около вражеских гарнизонов, вдоль железных и шоссейных дорог. Подпольные организации всеми доступными средствами оказывали помощь партизанским отрядам и наносили вред врагу.
Подпольная организация деревни Турная в начале 1944 года насчитывала 18 человек. За период своего существования члены этой организации срезали более 400 телефонно-телеграфных столбов на шоссе, сожгли два моста на шоссе, более 5 раз резали провода, связывающие гитлеровскую ставку с фронтом. Много передали в партизанские отряды оружия и боеприпасов, направляли разведданные и оказывали материальную помощь партизанам, вели разъяснительную работу среди населения.
Подпольная организация деревни Селец, по неполным данным, проделала следующую работу:
11.08.1943 г. - срезала 25 столбов и сожгла 10-метровый мост на шоссе Брест-Пинск.
18.09.43 г. - подорвала вражескую автомашину, убила 2 полицейских.
22.09.43 г. - участвовала с партизанами в рельсовой войне - подпольщики подорвали 16 рельсов.
19.10.43 г. - собрала среди населения для партизанских отрядов 29 овчин, 40 пар белья, 16 кг шерсти.
17.11.43 г. - собрала 460 кг пшеницы для отрядов.
23.01.44 г. - передала партизанам два диска с патронами для пулемета.
Подпольная организация деревни Тевли проделала большую работу в плане материальной помощи партизанским отрядам. Они много передали в отряды сухарей, белья, варежек, носков, советских денег, собранных у населения.
Находясь при железной дороге, комсомольцы регулярно сообщали партизанам о передвижении вражеских эшелонов. Сами были проводниками через железную дорогу /Памяць. Кобрынскі р-н/.

Воспоминания участников
Карательная операция "Марабу"
17 мая 1944 года началась карательная экспедиция немецко-фашистских захватчиков под кодовым названием "Марабу". Проводилась она на территории Житковичского, Ленинского и Любанского районов в прифронтовой полосе 23-го армейского корпуса 2-й немецкой армии группы армий "Центр" силами 810-го и 10-го охранных батальонов. Целью экспедиции было окружить и уничтожить партизанские бригады, которые активно действовали в этом районе, а также захватить население для вывоза на каторжные работы в Германию, конфисковать скот и продукты.
Партизаны бригады имени С.Буденного Пинского партизанского соединения 17 мая наблюдали за приготовлениями гитлеровцев и намеревались дать противнику бой.
Из дневника начальника штаба партизанской бригады В.Стаюхина
17 мая 1944 года. Заставы отрядов имени Пономаренко и имени Котовского находятся в Стеблевичах. В 20 часов доложили данные разведки: "Противник на утро 18 мая готовит разминирование дороги Микашевичи-Ленин путем боронования. С Житковичского района в Микашевичи прибыло около 700 немцев и власовцев, которые готовятся к наступлению на партизан Ленинского района. Увеличиваются гарнизоны в Старобинском и Слуцком районах. На вооружении немцев есть танки и артиллерия. Судя по всему, противник готовит наступление на силы соединения".
20 ч. 30 мин. Партизанскому отряду имени Пономаренко выслать одну роту по дороге Микашевичи-Стеблевичи в район 5 км от Микашевичей с задачей помешать разминированию.
Партизанскому отряду имени Котовского выслать взвод в район нового кирпичного завода, не допустить разминирования конки.
Подразделениям быть в указанных местах в 2.00 18 мая, вести боевую разведку. В случае появления противника вступать в бой до подхода основных сил /Памяць. Жыткавіцкі р-н/.
Карательная экспедиция продлилась до 25 мая 1944 года. Боевые действия между партизанами и гитлеровцами с особой жестокостью проходили в районе городского поселка Ленин. Бригады прорвали блокаду и, нанеся противнику тяжелые потери, вышли из района операции.

По приказу командующего 9-й немецкой армией генерала Харце недалеко от переднего края обороны возле городского поселка Озаричи, деревень Дерть и Подосинник были созданы три концлагеря. Под видом эвакуации сюда привезли более 50 тысяч нетрудоспособных советских граждан. Среди узников гитлеровцы разместили больных тифом с целью распространения эпидемии.
12 марта 1944 года в Озаричские лагеря смерти гитлеровцы вывезли и жителей деревни Выжары (Кировский р-н Могилевской обл.).
Из воспоминаний бывшей узницы Е.М.Харченко
Нашу деревню Выжары окружили каратели и выгнали всех жителей из домов. Сказали, что с нами будет все хорошо, и никаких вещей с собой брать не нужно. Людей разделили на 2 группы: женщин, детей и стариков - в одну, мужчин и подростков - в другую. Всех погрузили в автомашины и повезли в Бобруйск. Там еще раз отсортировали тех, кто помоложе, куда попала и я. Но мои дети со слезами бросились ко мне, схватили за руки и вывели с этой группы в другую, более старшую по возрасту. Там были и мои родители. К счастью, немцы в суете не обратили на это внимания. Людей собралось много, были тут и жители нашего района.
Потом нас как животных погрузили в товарные вагоны и повезли куда-то по железной дороге. Вагоны были битком набиты людьми, можно было только стоять. Дети плакали, кричали, просили пить. Во всех в голове засела одна мысль: куда нас везут? Но везли нас недолго.
Вскоре мы очутились за колючей проволокой какого-то лагеря. Под открытым небом, без воды и еды. Под охраной автоматчиков прошла ночь. Как только начало светать, приказали выходить, погнали пешком. Была ранняя весна, холодно, слякотно, дороги практически не было. Тех, кто отставал от колонны и не мог двигаться дальше, расстреливали.
Прошли еще через несколько лагерей, где останавливались на час-два, не больше. Там находилось много людей: и мертвых, и еще живых, но тяжело больных. Как мы потом догадались, нас туда загоняли, чтобы мы заразились от них тифом. От заключенных мы узнали, что находимся на территории Гомельской области. Потом нас погнали по болоту, с купины на купину. Гибли дети. Многие женщины не выдерживали и в отчаянии рвали на себе волосы, кричали. По дороге в лагерь мы встречали наших военнопленных, которые работали на вражеских объектах. Если получалось, они тайком, шепотом говорили, что нас гонят в Озаричский лагерь смерти, что нужно сохранять спокойствие, потерпеть, сберечь детей, так как Красная Армия скоро нас освободит.
Размещался лагерь в болотах, обнесенных колючей проволокой. Мы находили места повыше, на купине, сажали детей и пробовали обогреть их. Костры разжигать запрещалось; мучили холод и голод, особенно ночью. Воду пили из болота, в котором лежали и больные узники, и мертвые. Днем возле ограды появлялась машина с эрзац-хлебом (наполовину с опилками), и бросали его в толпу. Голодные люди хватали черствый хлеб, немцы смеялись и фотографировали эту картину. От холода, голода и болезней люди умирали сотнями и десятками сотен

Воспоминания участников

24 апреля 1944 года разыгралась трагедия в деревне Повчин Житковичского района. Прибывшие в деревню каратели, согнали в один дом всех жителей, забросали его гранатами, а затем подожгли.
Из воспоминаний жительницы деревни П.Курбан
Трагедия случилась на рассвете 24 апреля 1944 года, когда уже совсем мало оставалось до освобождения. Всходило солнце. Немцы на улицах деревни появились неожиданно. На шести больших лодках приплыли по Припяти из Турова. Так и подумалось тогда, сердце подсказало: жди беды.
Немцы с переводчиком ходили от дома к дому, стучали в окна. "Все на собрание". Я спросила у мамы: "Может мне не идти?". Мне было 23 года, на руках шестимесячная доченька Нинка. Мама говорит: "Нет, надо, наверное, идти и тебе. Чтобы они ничего не сделали с тобой, пока мы будем на том собрании".
Запеленала я Нинку, переоделась. И пошли - мама, бабушка, два моих младших брата. На улице многолюдно, повсюду слышится тревожный говор. В центре деревни стояла большая хата Степана Бруя. "Заходите, все заходите, будем начинать собрание", - кричат немцы с порога. В большой неперегороженной комнате людей - яблоку негде упасть.
Те, кто стоял поближе к окнам, видели, как отошли немцы от дома. Два офицера недолго спорили: один что-то доказывал и показывал в сторону Припяти, второй тыкал пальцем на переполненный дом. Настоял на своем второй. Раздались слова команды, и зазвенели разбитые окна, в дом полетели гранаты. Прямо в гущу людей. Грохот, пламя, кровь... Кровь на потолке, на стенах, и страшные нечеловеческий крики, стоны людей.
Многие бросились к окнам, дверям. А им на встречу - свинцовый дождь. И я двинулась туда с малышкой на руках. Дорогу преградил немец. Подалась назад, по неживых уже, спотыкалась, падала. Дым появился под потолком - дом подожгли с двух сторон, облив керосином. Увидела печь. Начала Нинку туда запихивать - думаю, все сгорит, а печь останется, может спасется ребенок. Попробовала втиснуться в погреб, а там все людьми забито, только и они не спаслись. А дым все гуще и гуще, уже и огонь лижет стены.
Не помню, как по трупам односельчан до окна добралась и влезла на подоконник. У меня на руках еще одна девочка - случайно заметила ее, живую, и не могла не подхватить ребенка. Отползли мы, откатились метров за пятьдесят. Там большой пень стоял, спрятались за него. Привалилась я к пню, и кажется, потеряла сознание. А дети - рядом. Нинка на коленях зашевелилась - очнулась я. Будто не своими глазами смотрю вокруг - где я, что со мной? Рука прострелена, кровь. Постепенно начала понимать, что произошло. Перевязала, как могла, руку, подхватила детей и побежала куда глаза глядят, только бы подальше от этого кошмара…

Газета "Минский большевик" (печатный орган Минского горкома КП(б)Б) в марте 1944 года на своих страницах не раз рассказывала о зверствах, которые творили оккупанты в белорусской столице и ее окрестностях.

Из воспоминаний бывшей узницы:
"Отступая, гитлеровцы насильно вывезли меня из родного Гомеля вместе с тысячами мирных жителей. В Минске нас поместили в концлагерь на Комаровке, где находилось уже более 5000 "беженцев". От холода, голода и антисанитарных условий вспыхнула эпидемия тифа. Ежедневно умирали десятки людей.
В целях "борьбы" с тифом немецкие палачи вывозили больных за город и расстреливали. Вместе с больными вывозили и здоровых людей - стариков, женщин, детей. Так 12, 13, 14 и 15 марта было вывезено и расстреляно несколько тысяч "беженцев". В одну из групп попала и я. Меня ранили, я притворилась убитой и упала в яму. С большим трудом мне удалось выбраться из груды трупов. Повсюду слышались жуткие стоны еще живых людей".
Минск и его пригород были превращены гитлеровцами в самое большое в СССР и крупнейшее в Европе место массового уничтожения людей. Немецкие оккупанты создали в городе и округе 9 лагерей смерти с отделениями и филиалами. Крупнейшими из них стали лагеря по ул. Широкой, возле деревни Дрозды, в Масюковщине. Тростенецкий лагерь смерти по количеству уничтоженных людей занял четвертое место в Европе после Освенцима, Майданека и Треблинки.
Для истребления людей гитлеровцы использовали все возможные способы. Задействовали они и "технический прогресс". Процесс умерщвления гитлеровские палачи механизировали - людей травили в газовых камерах, в специальных автомобилях, так называемых душегубках.
"Со звериной жесткостью и немецким хладнокровием истребляют гестаповцы тысячи жителей Минска. Звери, именующие себя носителями технического прогресса, изобрели специальные машины - душегубки - для массового истребления нашего народа. Они создали конвейер смерти.
Минчанам хорошо известны серые 5-тонные машины с маскировочными решетчатыми окнами, ежедневно совершающие рейсы в район Тростенца и вывозящие новые жертвы немецких палачей к подготовленным гигантским могилам.
В начале марта из концлагеря по ул. Широкой в течение двух дней были удушены в душегубках и вывезены в район Тростенца более 500 человек. Среди удушенных было много женщин и детей".
Всего в Минске и округе за время оккупации гитлеровцы различными способами уничтожили более 400 тыс. человек, в том числе свыше 70 тыс. минчан.

Между 14 и 27 августа 1941 г*

Завещание
Прошу переслать его моей матери, Лурье, проживающей в г. Кирове, она эвакуирована из Латвии.
Я умираю за Родину. Прошло два месяца ожесточенной борьбы с врагом. Для меня наступил последний этап борьбы - борьба за Таллин. Отступления быть не может.
Жалко умирать в 24 года, но в настоящей борьбе, где на весы истории всего человечества ставятся миллионы жизней, я свою также отдаю, зная, что будущее поколение и вы, оставшиеся в живых, будете нас чтить, вспоминать как освободителей мира от ужасной чумы. Что еще писать?
Мама!
Не огорчайся.
Я не первый и не последний, положивший голову за Родину.
Да здравствует Родина и победа над врагом!

Товарищь верь, взойдет она,
Заря пленитильного счастья.
Фашизм будет уничтожен,
И на обломках этого зла
Напишут наши имена!
Комсомолец латышского полка
Бина Лурье.

В тяжелых оборонительных боях против немецко-фашистских захватчиков на территории Латвии и Эстонии летом 1941 года принимали участие бойцы Латышского добровольческого отряда. Этот отряд сформированный в первые дни Великой Отечественной войны из коммунистов и комсомольцев Латвии, в августе 1941 года вместе с частями Красной Армии и моряками Краснознаменного Балтийского флота защищал столицу Советской Эстонии.
В рядах Латышского добровольческого отряда сражался комсомолец Бина Лурье. Во время уличных боев в Таллине фашисткая пуля сразила советского патриота. После его гибели товарищи нашли у него в кармане письмо-завещание, которое было вложено в комсомольский билет.

* Датируется по времени боев за Таллин, когда погиб Б. Лурье.

30 июня 1941 г. Чкаловская
Дорогим родным.
Сегодня улетаю на фронт защищать свою Родину, свой народ. Подобрал себе замечательных летчиков-орлов. Приложу все свои силы, чтоб доказать фашисткой сволочи, на что способны советские летчики.
Вас прошу не беспокоиться.
Целую всех.
Степан.

Степан Павлович Супрун родился в 1907 году в деревне Речки, Сумской области.
Воспитанник Смоленской школы военных пилотов, он летал на самолетах истребительной авиации, а с 1933 года стал летчиком-испытателем. За выдающиеся заслуги в освоении новой техники и геройство при испытании самолетов еще в 1936 году был награжден орденом Ленина. В 1937 году советский народ избрал его депутатом Верховного Совета Союза ССР. В 1940 году за участие в боевых действиях против белофинов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
В Великую Отечественную войну С.П. Супрун вступил опытным, прославленным летчиком. Будучи командиром 401-го истребительного авиационного полка, подполковник Супрун показал пример бесстрашия и воинского мастерства, делая по нескольку боевых вылетов в день.
4 июля 1941 года командир полка вместе с девяткой летчиков эскадрильи офицера В.И. Хомякова сопровождал группу бомбардировщиков, наносивших удар по вражеской переправе на Березине. Выполнив это задание, С.П. Супрун приказал эскадрилье следовать на свой аэродром, а сам направился на воздушную разведку. В районе Друцкого замка он встретил шесть вражеских самолетов. В неравном воздушном бою он сбил фашисткий истребитель, но и сам оказался подожженым. Вблизи деревни Монастыри, Толочинского Района, Витебской области, Степан Павлович Супрун пал смертью храбрых. За героизм и мужество в борьбе с врагами Родины 22 июля 1941 года он был посмертно награжден второй медалью Героя Советского Союза.
Письмо хранится в Государственном историческом музее В Москве

22 июня-20 июля 1941 г.

Нас было пятеро: Седов, Грутов И., Боголюб, Михайлов, Столиванов В. Мы приняли первый бой 22 VI. 1941 - 3.15 ч. Умрем но не уйдем!

Умрем но из крепости не уйдем.

Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина. 20 VII -41 г.

После жестокого боя в западноукраинский городок Сокаль ворвались фашисты... С грохотом танк приближался к разрушенному зданию пограничной комендатуры, в подвале которого были укрыты женщины и дети.
И вот навстречу бронированному чудовищу выбежал объятый пламенем человек. Сорвав с себя смоченный бензином халат, кинул его на решетку моторного люка, а сам пылающим факелом бросился под танк. Раздался взрыв. Гитлеровцы повернули назад...
Это произошло в первый день войны, около девяти часов утра 22 июня.

Я. Бранько.
Правда, 1980, 22 июня.

Почти четверть века оставалась неизвестным имя этого героя. Но благодаря стараниям бывшего пограничника Василия Владимировича Платонова было установлено: подвиг совершил старший военфельдшер 4-й комендатуры 90-го Владимир-Волынского пограничного отряда ВЛАДИМИР ПРОХОРОВИЧ КАРПЕНЧУК - уроженец села Лука Молчанская Жмеринского района Винницкой области.

В июне 1941 года в составе 42-й стрелковой дивизии я нес действительную службу в Бресте. В четыре часа утра 22 июня на спящий город обрушился ураган артиллерийского огня. Люди убегали из домов в нательном белье.
Командир дивизии выделил несколько автомашин для вывоза к железной дороге женщин с детьми... Вагоны были набиты до отказа. И вдруг на поезд посыпались бомбы. Пламя охватило весь эшелон. Те, кто успел выскочить из вагонов побежали в поле, их тут же настигли вражеские самолеты и с бреющего полета расстреливали пулеметными очередями...
П. Нянченко.
Правда, 1981, 22 июня