Андрей

Когда Рома, как дикий зверь, с неподдающимся описанию нечеловеческим рыком бросился на Диму, приложив рыжего незнакомого мне парня об пол, я даже немного струхнул. Ну, до чего же эти Крамские бешеные все! При воспоминании о Крамском-старшем какая-то глухая тоска, поселившаяся во мне ещё при скандале с ним, вновь всплыла из глубин моей тёмной души и попыталась снова обосноваться у меня на сердце. «Нет, мадам, вам не ко мне, вам сюда», - сказал я ей мысленно, запихивая эту незваную гостью ногами в горящую адскую печь и задвигая заслонку. И причём уже не в первый раз! Но эта навязчивая особа просто бесит своей живучестью!!!
Проводив глазами парочку, весело, с гоготом и шипением галопирующую к мужскому туалету, я облегчённо и немного (да, если честно!) завистливо вздохнул и обратил внимание на полулежащего в соблазнительной позе красавчика. А он и правда был очень хорош собой: длинные (даже длиннее, чем у меня) рыжие волосы падали крупными локонами и прядями на плечи и пол, а чёлка чуть ли не до кончика изящного носа была местами выкрашена в вызывающий ярко-синий цвет. Свежо так, однако… Парень удивлённо округлил подкрашенные глаза и, наконец-то, возмутился:
- Он что, офигел? Каааззёл!
- Нет, он не козёл. Он просто больной на голову придурок, - ответил я, протягивая руку и помогая ему встать. – Козёл – это папаша его. Крамской, может, слышал? - продолжал я, одёргивая и отряхивая на поджарой попке коротенькую чёрную джинсовую юбочку, одетую прямо поверх чёрных обтягивающих джинсов.
- Мда? Слышал, слышал… - с какими-то кошачьими интонациями проворковал парень, закидывая руку мне на шею. – А ты кто? – выдохнул он мне прямо в губы, издевательски ухмыляясь.
Я скосил глаза на стоящую в ступоре неподалёку Вику, «девушку моей мечты», видит ли она, как на меня незнакомые красавцы вешаются? Её реакция меня порадовала: глаза вылупила, рот раскрыла, тульский пряник только туда впихнуть остаётся! Она что, мою записку не читала? От подруги, не заходя домой, сразу сюда. И трудиться, трудиться, мужиков снимать! А блондинистый паричок, значит, помогает ей более опытной шлюхой выглядеть. Хотя, попросила бы меня, я бы ей справку выписал: «Секс с предъявительницей сего документа офигенный!» Вот, значит, куда она ходит «к сестре племянничка навестить»! Ой, что сейчас будет! Я злорадно улыбнулся Роминой шлюшке и, повернувшись к парню, обнял его за талию и, как бы невзначай проведя губами по щеке, наклонился к изящному ушку:
- Я – Андрей. А кто ты?
Парень довольно улыбнулся, закинул мне на шею вторую руку и промурлыкал:
- Я – Никки. Ты гей? Я что-то раньше тебя не видел в нашем клубе… - у них (то есть, теперь у нас) свой клуб есть в нашем городе? Не знал…
- Вообще-то, я би только сегодня утром решил стать. На нас сейчас смотрит моя бывшая девушка, вон та, которая с Крамским пришла сюда… Ты не против, если я тебя поцелую?
- Ну, что ты, Анри! Я и сам уже давно хотел напроситься… - с этими словами Никки тут же накрыл мои губы своими. Шустрый какой! Целовались мы хоть и не так долго, как недавно с Димой, но очень нежно и чувственно. Этот парень не напирал на меня, не давил, а предоставлял инициативу в основном мне, так что, казалось, я целую красивую, хрупкую девушку. Насладившись изысканным вкусом сладких, цвета спелых вишен губок, я оторвался и заглянул в его чёрные, как ночь глаза. Обалденно красивые, надо сказать, завораживающие глаза, в которых сейчас отражались цветными искрами огни танцпола.
- Андрей! – а, это Викуля вышла из ступора и дёргает меня за волосы. Ну, как маленькая, честное слово! – Как ты можешь… с этим… это же парень!
- Дорогая, если бы ты не была так сильно занята своим блядством, то увидела бы дома записку, где я тебе в подробностях объяснил своё поведение. А твоих объяснений я уже не жду. Домой сегодня лучше не приходи.  
- Чтоооо? Ты меня выгоняешь? Даже не вздумай, я так этого не оставлю!!!
Мне жуть как не хотелось портить себе вечер этими воплями драной кошки, поэтому, развернув Никки, потянул его к бару. Но оказалось, что у парня уже занят здесь столик, куда мы благополучно и приземлились. Никки заявил, что он угощает, чему я был, конечно, рад, ведь я решил сегодня напиться и оторваться по полной программе. Не успели мы выпить по первому коктейлю, как нас нашёл Дима, пребывающий в каком-то странном состоянии. Посмотрев на нас, он немного грустно улыбнулся и сел между нами. 
- Ну, как, получилось? – спросил я тихонько, наклонившись к нему.
- Да, - ответил Дима и неожиданно впился в мои губы. Не понял… Если у них уже всё нормально, то какого хрена он тут меня целует? Я хотел уж было разобраться с этим вопросом, но Дима сам, оторвавшись, сказал: - Я порвал с ним. И больше, - продолжил он, выцеловывая мне ушко и шею, - на эту тему… разговаривать… не хочу. 
Дааа? А как же Рома? А Дима… ? Я пребывал в лёгком шоке, поэтому и сам не заметил, как его руки забрались мне под водолазку и уже вовсю поглаживают мою спину. Да, определённо ласки мужчины мне очень нравились! Решив не влезать в чужие проблемы со своими советами, я бросил взгляд на Никки. Он, хитро сощурившись, наблюдал за нами, пряча улыбку за стаканом с коктейлем. А потом вдруг поднял ногу, обутую в красивый женский сапог на высоком каблуке и со шнуровкой сзади, и водрузил её на колени Диме. Тот незамедлительно принялся поглаживать стройную ножку, доходя рукой чуть ли не до паха. 
- Андрюш! Ты ведь не ревнивый, правда?
Я откинулся на спинку диванчика, взял недопитый коктейль и внимательно посмотрел на Диму. Это он просто так спросил или с намёком на ненормальную Ромкину ревность?
- С чего бы мне ревновать? Мы ведь и не встречаемся даже. Трахайся с кем хочешь, развлекайся, - я хотел было добавить ещё и «напейся», но подумал, что Дима давно взрослый мальчик, и сам разберётся. Я немного понаблюдал за тем, как Никки уселся верхом на Диму, обняв его за шею и запустив пальцы в короткие волосы, и стал страстно целовать его. Дима принимал ласку так, как жаждущий в пустыне пьёт долгожданную воду: неистово и при этом бережно, боясь пролить хоть каплю. Пока парни на время отключились от реальности, я заказал кучу разной выпивки. Да, нам всем сегодня стоит расслабиться. 
И остаток вечера определённо удался. Мы с Никки не один раз танцевали, чем привели в дикий восторг всех присутствующих, т.к. и он, и я умели это делать отменно. Ну, недаром же мама отдала меня в 6 лет на спортивную гимнастику. Выпив, я решил показать, что может вытворять моё гибкое тело, благо, штаны позволяли садиться на шпагат и немыслимо выкручиваться в различных акробатических трюках. А Никки, молодец, от меня не отставал. 
Уже изрядно напившись, я искал Рому, чтоб набить морду этому гаду, и, конечно, не за Вику, а за Диму, моего самого лучшего друга, которого этот зверь посмел обидеть, но меня не пускали, удерживая с двух сторон. Что было дальше, помню смутно, какими-то обрывками. Помню свою досаду на парней за то, что они никак не могли понять, а я всё пытался донести им простую, элементарную мысль, что если бы все лучшие друзья так хорошо целовались, как мы с Димой, то в мире не было бы войны. Что, если бы я был президентом, то издал указ всех сделать бисексуалами, что Медведеву просто необходимо подружиться с Обамой… Дима ржал (а ещё друг называется!), а Никки доказывал, что войн станет только больше, и почему-то приводил в пример моё рвение набить Роме морду. Ну, при чём тут это? Я же хотел справедливость восстановить! 
Потом, судя по ощущениям, меня доставили домой, где я благополучно упал в объятия Вики, совершенно этому не удивившись. Она, как обычно после редких, но метких моих загулов, привела меня в более вменяемое состояние контрастным душем, серьёзным разговором с унитазом и парой кружек холодного зелёного чая. Уже лёжа пластом в кровати под прыгающей на моём члене Викой, я всё пытался вспомнить, почему решил больше с ней не трахаться, но никак не мог. Чем закончился этот смешной секс, я не помню, так как благополучно провалился в нирвану неизвестно в каком месте.