Года за три до войны товарищ Сталин решил вернуть детворе рождественскую ёлку, ликвидированную революцией и товарищем Крупской, как чуждый рабочему классу буржуазный элемент, только именовать её теперь надлежало новогодней.
И вот, несмотря на тяготы войны, а может быть, и именно поэтому, крохотный педколлектив школы решил порадовать детвору в канун нового 1942 года этой самой новогодней ёлкой.
Настоящую ёлку нельзя было обнаружить на земле и за сотни километров вокруг, поэтому роль её должна была исполнять срубленная завхозом у реки Грязнухи ветла. Её, с совершенно голыми веточками, обильно покрыли ватным снегом и ёлочными игрушками, сохранившимися с мирного времени. Пока дети водили хороводы, я, видевший настоящую ёлку, пробовал даже юморить: "В лесу родилась ветёлочка, в лесу она росла..." Но дети, никогда не видевшие ничего, кроме тряпичных кукол, как завороженные глядели на эти блестящие игрушки, которые так хотелось потрогать руками, и приближались к ним плотным кольцом всё ближе и ближе... В какой-то момент этот коллективный импульс превысил критическую массу, и вся ребячья толпа с дружным криком бросилась навстречу манящему чуду. Ветлу повалили на пол, стеклянные шары были побиты и растоптаны, самым ловким достались лишь картонные рыбки и звёзды.
Праздник кончился.