ЗДРЯМ!
ЖИЗНЬ МОЯ ПОТИХОНЬКУ НАЛАЖИВАЕТСЯ И КАК ГОВОРИТЬСЯ ВХОДИТ В СВОЁ РУСЛО, ХОТЯ СЕГОДНЯ У МЕНЯ ВСЁ ИЗ РУК ВАЛИТЬСЯ, К ЧЕМУ БЫ ЭТО? УМУДРИЛАСЬ РАЗБИТЬ ШАШЛЫЧНИЦУ, ПРОЩАЙТЕ ШАШЛЫЧКИ И ЖАРЕНЫЕ ШАШЛЫЧНЫЕ САРДЕЛЬКИ.
ЗАТЕМ ПОСЛЕДОВАЛА ОПРАКИНУТАЯ ТАРЕЛКА С СУПОМ, УЖАС…А МОЯ БЕДНАЯ ОБОЖЖЁНАЯ РУКА, КОТОРАЯ СЛУЧАЙНО ПОПАЛА ПОД ГОРЯЧУЮ КРУЖКУ ЧАЯ, ОЙ БЛИН, НЕЛЬЗЯ МНЕ СЕГОДНЯ ТРОГАТЬ КАКИЕ-ЛИБО КОЛКИЕ, ГОРЯЧИЕ, СТЕКЛЯННЫЕ И ПРОЧИЕ ПРЕДМЕТЫ ОПАСНЫЕ ДЛЯ ЧЕЙ–НИБУДЬ ЖИЗНЬ И МОЕЙ ТОЖЕ!
ПОЧЕМУ-ТО СЕГОДНЯ Я ВСПОМНИЛА ОДИН РАССКАЗ, ТАК СКАЖЕМ ОСНОВАННЫЙ НА РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ, ПРОИЗОШЕДЩИХ С РЕАЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, ПРАВДА ОН НЕ ЗАКОНЧЕН, НА ПОСЛЕДНИХ СЛОВАХ МЫСЛЬ ОБРЫВАЕТСЯ, НЕЗНАЮ, БУДЕТ ЛИ КОНЕЦ ИСТОРИИ, ПОСМОТРИМ……)))
Не может быть. Это какой-то кошмар, не возможно себе представить, что такое возможно. Выходя из вагона пригородного поезда, прибывшего в маленький поселок Н., Мари заметила снег, вся платформа была закидана снегом, от света солнца он блестел и горел, как, только было возможно, его искры ослепляли, красота была неописуемая, но дело в том, что этот первый снег выпал слишком рано, ведь на улице было холодное, но ясное как никогда утро 6 октября и место для снега тут не было. Постояв пару секунд и наблюдая за выведенной картиной, девушка с вздохом поправила тяжёлый рюкзак, взяла в руки тележку и с полуоткрытыми глазами отправилась в путь. Спустить тележку с платформы Мари помог посторонний мужчина средних лет, сразу видно здешний, потрёпанный ватник, пыльные от трухи штаны, и влажно-серая от солярки кепка говорили о том, что он живёт один, без жены, что он не боится работать, а после той самой работы не прочь и вознаградить себя горячительным.
Перейдя на свою сторону, девушка тихо, чуть дыша, шла по асфальтированной дороге, по которой когда-то летом ездили одна за другой машины, бегали раздетые дети с полотенцами на плече, дефилировали обнажённые длинноногие девицы, разгуливали и курили, не боясь отцов пятнадцатилетние подростки, а по вечерам прогуливаясь по той самой дороге, соблазнительно пахло костром, шашлыками, доносились звуки музыки, то громкие и ритмичные, то чуть уловимые мотивы старых советских песен. Ах, эти воспоминания, как они тревожат сердце именно сейчас, в тот момент, когда на улице тишина, холод до невозможности, всё бледное и замерзшее, на дороге ни души, а если и пройдёт какой-нибудь мужик, так он одет как с северного полюса и смотрит на тебя глазами убеждённого волка. Вот кстати прошёл один дядька, вроде не старый, но и не молодой, лицо его грязно-бледного цвета, скулы впалые, морщинистые, брови густые, седые, губы сухие и все покрыты некой коркой, то ли от мороза, толи от многолетней практики в курении, тело худощавое, ноги, ели идут по асфальту, а в руках он нёс какой-то пакет странной формы, похоже он что-то там прятал, форма этого чего-то очень напоминала прозрачную стеклянную бутылку бог весть знает с чем. Странный и до ужаса холодный взгляд этого мужчина упал на Мари. Проходя дальше по совершенно одинокой дороге, казалось, как будто бог и в правду забыл о существовании этой местности, не ужели он отвернулся от этой грешной земли, такое не возможно, но картина говорила, а одинокие покосившиеся сарайчики шептали о своём одиночестве и скукоте, не возможно было представить, что это обледенелое, забытое всеми село в некие моменты жизни живёт, излучает смех, красоту, величие природы, всё казалось, умерло…
Мари дошла до своего дома. Проходя в калитку, она заметила всё тот же, уже такой знакомый и по-прежнему холодный, на вид колкий снег. Поднявшись по небольшой, но уже довольно ветхой лестнице девушка достала ключи, которые на редкость были тёплые, наверно помимо её теплого тела, горячего сердца и брелка с ключами на этой земле в тот миг не было ничего прекрасней теплее. Подойдя ближе к двери, послышалось скрипение старого дерева под ногами, пол того и гляди сейчас обвалиться; довольно старый дом, который повидал не одно поколение с первого вида и не выглядел таким старым, но, зная его уже не первый год было ясно, что это ветхая крепость ещё не долго прослужит, а про то, что от мороза он не защищал даже и речи не было, печка дымила, окна не были плотными, стёкла были вставлены кое-как, да и трещин там было не видимо. Хотя не только дело было в окнах, иногда летом, когда наступал сезон затянувшихся ливней, портила всё курортное настроение крыша, которая подчистую протекала, иными словами можно было сказать: всё в этой жизни не вечно!
Потеребив чуть-чуть в руках всё ещё тёплую связку ключей, Мари взяла в руки заледеневший тяжёлый замок, подобрав нужный ключик, девушка открыла дверь, взяла свой пакет и с некой опаской вошла в дом. Зайдя и пробираясь в его недра, Мари ощущала, как из всех комнат веяло холодом, ей слышался скорбящий гул, ей казалось будто она попала в морозильную камеру, а не в дом. Всё казалось каким-то старым, чужим, даже любимое покрывало, которое из-за старости отправили на дачу уже не вызывало восторга как раньше. Больше всего пугало и настораживало девушку, так это запах, этот противный запах мороженой гнили казалось, въелся во все вещи находящиеся в доме, вот-вот, как и от Мари будет так пахнуть. Присев на стул и оглянув главную комнату дома, девушка подумала: « что же всё-таки я тут делаю, зачем приехала в этот дом ужасов, почему всё здесь такое не нужное, чужое, и от чего тут пахнет гнилью? В течение нескольких минут она всё ещё терзалась этими вопросами, как вдруг, вдумчивую тишину нарушил страшный звон, почти рёв бабушкиных часов, тех самых, которые на протяжении всей жизни пугали её даже в самый яркий, солнечный и весёлый день.