Мария Тюдор (знаменитые женщины)

Принцессе Марии Тюдор судьба подарила привлекательную внешность и незаурядный ум. Казалось, что английский престол после смерти родителя, короля Генриха VIII, будет принадлежать ей: ведь сыновья, рожденные ее матерью Екатериной Арагонской, тут же погибали...

Но жизнь повернулась к ней черной стороной по причине слишком пылкого отцовского сердца: полюбив другую женщину, Генрих постепенно возненавидел и Екатерину Арагонскую, и, похоже, собственное чадо. В конце концов, брак родителей был признан незаконным (когда-то этот, еще юный, монарх взял в жены вдову своего брата), саму Марию объявили незаконнорожденной и лишили всех титулов. Принцессу разлучили с матерью и сослали подальше от двора, выделив ей скудное содержание. Кончина отвергнутой королевы, которую дочь так больше и не увидела, привела Марию в отчаяние.

Бог наказал вероломного Генриха за его жестокость и несправедливость к бывшей супруге и родной дочери: во время турнира он получил рану на ноге, которой не суждено было никогда зажить. Испуганная королева, Анна Болейн, родила мертвого мальчика. Придворные со всех сторон шептали монарху о ее неверности. А тут еще одно прелестное создание привлекло королевское внимание: шестнадцатилетняя фрейлина Джейн Сеймур... И Анна, обвиненная во всех смертных грехах, была заключена в Тауэр и вскорости обезглавлена. Через неделю сластолюбивый король сыграл очередную свадьбу.

Юная королева отличалась добротой и покладистым характером. Она-то и уговорила своего супруга вновь поселить при дворе Марию, вернув ей законный титул принцессы. Притворившись растроганным, король-отец выполнил ее просьбу. Но несколько часов спустя после возвращения Марии под родительский кров затащил испуганную принцессу в уединенную комнату и потребовал дважды переписать отречение от законности его брака с Екатериной Арагонской и законности ее, Марии, рождения. Униженная, она подчинилась...

Вспомнив о своей сводной сестрице Елизавете, рожденной от несчастной Анны Болейн, она обратилась с просьбой к мачехе: приблизить ко двору и эту девочку, пребывавшую теперь в таком же нищенском положении, в каком еще совсем недавно находилась Мария. После родов кроткой Джейн Сеймур она выслушала последнюю волю умирающей королевы, давшей жизнь долгожданному наследнику: «Береги своего брата, ибо он беззащитен...»

Ни сыновей, ни дочерей любвеобильному Генриху Бог больше не даровал. Мария отдавала все свое время новорожденному Эдуарду и повзрослевшей Елизавете, а затем подружилась с очередной мачехой – Анной Клевской. Обеим нравилось заниматься детьми, а также садом, лошадьми и собаками. О своем замужестве она не смела и думать: король отваживал всех женихов от двадцатишестилетней дочери, чей будущий супруг мог оказаться авантюристом и, не дай Бог, искателем трона...

В конце концов, отец сочетался браком с женщиной зрелых лет, вдовой леди Парр. Новая королева, мудрая и рассудительная, старалась, чтобы муж проводил больше времени в кругу семьи, с дочерьми от первых браков. И в итоге... На смертном одре отец сказал Марии: «Я хорошо знаю, моя дорогая дочь, что вы редко соглашались со мной в прошлой жизни... Я причинил вам немало страданий, я не дал вам мужа, хотя должен был сделать это. Но я все-таки прошу вас – будьте нежной и преданной матерью вашему брату, я оставляю на ваше попечение этого слабого и беззащитного ребенка». В завещании отец объявил ее наследницей престола в случае бездетности Эдуарда.

После смерти монарха-сластолюбца жизнь во дворце легче не стала. Эдуард рос, учился, но, судя по всему, неважно: без тени сомнений и раздумий подписывал налево и направо смертные приговоры – зачастую даже своим ближайшим родственникам. Советы старшей сестры попросту игнорировал.

Пострадал и красавец адмирал Томас Сеймур, которого с юных лет любила Мария: его тоже приговорили к смертной казни. Именно с этих пор, как считали многие современники, сердце Марии навсегда ожесточилось…

В возрасте пятнадцати лет Эдуард скончался, подписав под давлением придворных акт о престолонаследии в пользу своей троюродной сестры Джейн Грей. При английском дворе разгорелась борьба за трон. В итоге Джейн, согласившись под давлением придворных занять трон и проведя на нем всего девять дней, сменила королевский дворец на Тауэр, а на престол взошла торжествующая Мария.

Как настаивают многие историки, она вовсе не желала смерти своей родственницы и даже относилась к ней с симпатией, но страх лишиться власти оказался сильнее.

Вскоре на Марию посыпались предложения руки и сердца от представителей европейских королевских домов. Одним из женихов оказался испанский принц Филипп. Он не унаследовал императорской короны своего отца и был весьма заинтересован в выгодном династическом браке.

Увидев его портрет, Мария с тревогой спросила посла: «Принц действительно так красив? Так ли он очарователен, как на портрете? Мы хорошо знаем, что такое придворные живописцы!» Временами сердце королевы просто замирало от страха: ведь ей было уже тридцать семь, на целых одиннадцать лет больше, чем прекрасному Филиппу!

При первой же встрече принц покорил сердце Марии окончательно и бесповоротно. Она дала согласие на брак с ним и обрела наконец долгожданное женское счастье. Пусть и непродолжительное...

Через несколько недель после свадьбы Мария поделилась с мужем радостной вестью – она беременна! Филипп верил, что родится непременно мальчик-наследник, который сумеет объединить испанское и английское королевства, и поэтому радовался не меньше супруги. И даже на какое-то время покончил со своими интрижками на стороне. У Филиппа, правда, имелся уже сын от первого брака, но его жизнеспособность вызывала большие сомнения: он был слаб здоровьем и к тому же уродлив.

Миновали девять месяцев беременности, но никто так и не родился. Мария так растолстела, что не осмеливалась показываться на людях. Прошло десять месяцев, одиннадцать, потом двенадцать... И вот в один ужасный день знаменитый ирландский врач нашел в себе мужество признаться: «Ваше величество, вы не ожидаете ребенка... К несчастью, внешние признаки беременности означают, что вы серьезно больны...»

Марии показалось, что на ее голову обрушились дворцовые своды. Она страдала водянкой и довольно скоро, после лечения, обрела свои прежние формы, но Филипп был уже потерян для несчастной женщины. «Мой отец желает, чтобы я приехал, – солгал он жене. – Я нужен Испании! Но я скоро вернусь...»

Королева поняла, что Филипп никогда не любил ее. Но как только он покинул Англию, которую бездумно вовлек в войну с Францией исключительно ради своих династических интересов, она стала мечтать о его возвращении. И чтобы ее страна сделалась, наконец, такой, какой мечтал ее видеть супруг, огнем и железом обращала подданных в «истинную» веру.

Были восстановлены католические обряды, изданы свирепые законы против еретиков. Начались казни. Около трех тысяч духовных лиц, не пожелавших стать католиками, лишились своих мест, из них примерно триста человек были сожжены на кострах. Отныне никто не называл ее иначе как Мария Кровавая!

1558 год оказался особенно ужасным для Англии. Чума и тиф косили людей направо и налево. Не обошли болезни и королеву. Мария отослала драгоценности короны своей сестре Елизавете и завещала ей трон. Она отошла в мир иной 17 ноября 1558 года, не дожив до своего полувекового юбилея.

«Если на ее сердце и удалось бы что-нибудь прочитать, то это слова: «Три сотни людей сожжены заживо за четыре года моего царствования, включая шестьдесят женщин и сорок детей». Но довольно и того, что их имена записаны на небесах», – считал Вальтер Скотт.

Хотя Бог весть о чем думала в свой последний час эта по большому счету несчастная женщина, которая, добыв себе королевскую корону, навсегда лишила себя простых человеческих радостей…

---

 

http://tonnel.ru/?l=gzl&uid=504