или почему раз в 7 лет нужно менять работу и место жительства

Однажды, читая какую-то современную повесть в журнале «Иностранная литература», я натолкнулась на прекрасную развернутую метафору, описывающую наше существование на земле.

В начале своего пути люди выходят в жизнь, как в прекрасное чистое поле.

Над их головами — огромный купол неба и светит яркое солнце. Под ногами у них густая зелёная лужайка травы, пестрящая там и тут цветами. Они идут по этому полю, имея возможность оглядываться далеко по сторонам и открывать для себя всё новые и новые горизонты.

Люди поворачивают голову направо — и видят там речку, чистую и прозрачную. И они спрашивают себя, а что там дальше, за этой речкой? Поворачивают голову налево — видят тёмный густой бор, и спрашивают себя: а не страшно ли там в этом лесу? А что, если как-нибудь туда зайти с верным псом, умеющим находить дорогу к дому? Потом люди всматриваются в горизонт и видят там далёкие горы, которые обязательно нужно перейти, чтобы он, горизонт, убежал ещё дальше.

Но вот что интересно, гуляя по полю, люди почему-то предпочитают держаться одних и тех же маршрутов. Так уж устроен их характер — они любят порядок и постоянство. Вскоре маршруты, проложенные людьми по зелёному лугу, некрасиво перерезают его сетью лысых утоптанных троп. И тогда эти люди начинают ходить только по тропам.

Новые путешественники по пространству жизни, попадая на поле, тоже стараются держаться уже существующих тропинок, расширяя их постепенно до широких, вдавленных от постоянной ходьбы по ним дорог. И вскоре уже никто не ходит по полю и не смотрит ни на горы, ни на лес, ни на прозрачную речку. Все глядят себе под ноги или строго вперёд, чтобы не столкнуться с бегущим прямо тебе навстречу суетливым пешеходом. Отступить в сторону и пойти куда глаза глядят по этому полю жизни, уже никому не приходит в голову.

Беда случается тогда, когда тропы, утаптываемые столетиями, превращаются, наконец, в узкие и сырые траншеи. Люди продавливают мягкую землю ещё ниже, всё глубже и глубже вгрызаясь в почву, пока, наконец, их маршруты не начинают напоминать глубокие подземные коридоры шахт. Из этих шахт люди уже не способны увидеть ни всё поле целиком, ни других людей, зарывшисся в соседние земляные коридоры. Если они вдруг на секунду поднимут голову вверх, то увидят лишь узкий ничтожно маленький клочок синего неба — и не поймут, что это такое и для чего оно нужно. Когда у них рождаются дети, они выпускают их в свои коридоры и заставляют бежать вперёд. Так рождаются профессиональные династии.

Однако в начале самостоятельной жизни у каждого из нас есть возможность на секунду увидеть всё прекрасное поле, которое потом будет сниться только во сне да напоминать о себе неясным шумом каких-то деревьев, доносящимся сверху. Эта долгая метафора точно передаёт суть проблемы, с которой сталкивается наше общество — общество узких профессионалов.

Даже из поверхностного знакомства с психологией, наверное, каждый из нас вынес один известный ей факт: чтобы не терять связь с миром человек должен каждые семь, а то и пять лет кардинально менять образ жизни. В первую очередь это касается смены места работы и смены места жительства. Человек, обладая способностью легко менять образ жизни, имеет возможность «выскочить» из чужой колеи, в которую каждый из нас может легко попасть по ошибке. Но если сырые земляные стены протоптанного тобою же коридора бытия сомкнутся у тебя над головой, хватит ли сил вылезти из этого колодца? А когда ты вылезешь из него, обломав ногти, не испугаются ли тебя те, кто всегда живёт на поверхности и видит солнце, только потому что гуляет по зелёной траве, выбирая разные дороги, но избегая проложенных кем-то троп?

Назаренко Елена (с)