Украинская народная сказка

продай, бабуся, бычка!

— Какого?

— Да того вон, сивого.

— Он у меня сивый.
Он такой красивый.
Этого не продам!

— Да продай, бабуся, бычка!

— Какого?

— Да вон того, посветлей.


— Он у меня посветлей-посветлей,
А накормит и кур и свиней.
Того не продам!

— Да продай, бабуся, бычка!

— Какого?

— Да того вон, рябого!

— Он у меня рябой-рябой.
Он у меня плохой-плохой.
Этого не продам!

— Да продай, бабуся, бычка!

— Какого?

— Да того вон, что серый.

—Он у меня серый-серый,
А подметает хату и сени.
Этого не продам!

— Да продай, бабуся, бычка!

— Какого?

— Да того бычка, что с пятном!

— Он у меня с пятном, с пятном,
А перемоет все миски кругом.
Того не продам!

— Да продай, бабуся, бычка!

— Какого?

— Да того вон, что белый.

— Он у меня белый-белый,
А намолотит и перевеет.
Этого не продам.

— Да продай, бабуся, бычка!

— Какого?

— Да того вон, что черный.

— Он у меня черный-черный,
Он у меня добрый-добрый.
И того не продам!

У одного крестьянина была лошадь, которая служила ему верой и правдой, да состарилась и служить больше не могла, а потому хозяин не захотел ее больше кормить и сказал: "Ты мне, конечно, не можешь уж теперь ни на что годиться, однако я тебе зла не желаю, и если ты выкажешь себя еще настолько сильной, что приведешь сюда льва, так я тебя содержать готов; а теперь проваливай из моей конюшни", - и выгнал ее в поле.

Лошадь запечалилась и пошла к лесу, чтобы там поискать защиты от непогоды.

Тут повстречался с нею лис и сказал: "Чего ты так голову повесила да бродишь тут одинешенька?" - "Ах, - отвечала лошадь, - на свете так ведется, что скупость и верность не могут ужиться в одном доме: мой господин забыл, сколько я ему услуг оказывала в течение моей долгой службы, и вот из-за того, что я теперь не могу так же хорошо пахать, как прежде, он мне и корму давать не хочет и выгнал меня из стойла". - "Даже ничем и не утешил?" - спросил лис. "Плохое было утешение: он сказал, что если хватит у меня силы к нему льва привести, так он меня держать не прочь, да ведь он же знает, что я этого не могу сделать". - "Ну, так я же тебе берусь помочь, - сказал лис. - Ложись здесь, вытянись и не шевелись, словно бы мертвая".

Лошадь выполнила все, что ей лис приказал, а тот отправился к пещере льва недалеко оттуда и сказал: "Тут неподалеку лежит дохлая лошадь, пойдем-ка вместе - тебе там есть чем полакомиться".

Лев пошел с ним, и когда они подошли к лошади, лис стал говорить льву: "Здесь тебе кушать ее не так удобно будет... Знаешь ли что? Я привяжу ее к тебе за хвост, так ты полегоньку и стащишь ее в свою пещеру и преспокойно там уберешь".

Льву совет понравился; он и дал к себе привязать лошадь. А лис крепко-накрепко связал льву задние ноги хвостом лошади, так что их никак и отцепить было невозможно.

Закончив это дело, лис похлопал лошадь по загривку и сказал: "Ну, тащи. Саврасый, тащи!"

Тут лошадь разом вскочила на ноги и поволокла за собою льва. Лев стал рычать так, что птицы изо всего леса улетели, но лошадь, не обращая на это внимания, тащила да тащила его через поле к дому своего господина.

Увидев это, хозяин и одумался, и сказал лошади: "Оставайся у меня", - и кормил ее сытно до самой смерти.
 

 

У старика со старухой не было детей. Век прожили, а детей не  нажили.
Вот сделали они колодочку, завернули ее в  пеленочку,  стали  качать  да прибаюкивать:
- Спи-тко, усни, дитя Терешечка, -
Все ласточки спят,
И касатки спят,
И куницы спят,
И лисицы спят,
Нашему Терешечке
Спать велят!
Качали так, качали да прибаюкивали, и вместо колодочки стал расти сыночек Терешечка - настоящая ягодка.

 

Мальчик рос-подрастал, в разум приходил. Старик  сделал  ему  челнок, выкрасил его белой краской, а весельцы - красной.

Вот Терешечка сел в челнок и говорит:
- Челнок, челнок, плыви далече,
Челнок, челнок, плыви далече.
Челнок и поплыл далеко-далеко. Терешечка стал рыбку  ловить,  а  мать ему молочко и творожок стала носить.
Придет на берег и зовет:
- Терешечка, мой сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка издалека услышит матушкин голос и подплывет к бережку. Мать возьмет рыбку, накормит, напоит Терешечку, переменит ему рубашечку и поясок и отпустит опять ловить рыбку.
Узнала про то ведьма. Пришла на бережок и зовет страшным голосом:
- Терешечка, мой сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка распознал, что не матушкин это голос, и говорит:
- Челнок, челнок, плывя далече,
То не матушка меня зовет.
Тогда ведьма побежала в кузницу и велит кузнецу перековать себе  горло, чтобы голос стал как у Терешечкиной матери.
Кузнец перековал ей горло. Ведьма опять пришла на  бережок  и  запела голосом точь-в-точь родимой матушки:
- Терешечка, моя сыночек,
Приплынь, приплынь на бережочек,
Я тебе есть-пить принесла.
Терешечка обознался и подплыл к бережку. Ведьма его схватила, в мешок посадила и побежала. Принесла его в избушку на  курьих  ножках  и  велит своей дочери Аленке затопить печь пожарче и Терешечку зажарить.
А сама опять пошла на раздобытки. Вот Аленка истопила печь жарко-жарко и говорит Терешечке:
- Ложись на лопату. Он сел на лопату, руки, ноги раскинул и не пролезает в печь. А она ему:
- Не так лег.
- Да я не умею - покажи как...
- А как кошки спят, как собаки спят, так и ты ложись.
- А ты ляг сама да поучи меня. Аленка села на лопату, а Терешечка  ее в печку и пихнул и заслонкой закрыл. А сам вышел из избушки  и  влез  на высокий дуб.
Прибежала ведьма, открыла печку, вытащила свою  дочь  Аленку,  съела, кости обглодала.
Потом вышла на двор и стала кататься-валяться по траве.
Катается-валяется и приговаривает:
- Покатаюсь я, поваляюсь я, Терешечкина мясца наевшись!
А Терешечка ей с дуба отвечает:
- Покатайся-поваляйся, Аленкина мясца наевшись!
А ведьма:
- Не листья ли это шумят?
И сама - опять:
- Покатаюсь я, поваляюсь я, Терешечкина мясца наевшись!
А Терешечка все свое:
- Покатайся-поваляйся, Аленкина мясца наевшись!
Ведьма глянула и увидела его на высоком дубу.  Кинулась  грызть  дуб.
Грызла, грызла - два передних зуба выломала, побежала в кузницу:
- Кузнец, кузнец! Скуй мне два железных зуба. Кузнец  сковал  ей  два зуба.
Вернулась ведьма и стала опять грызть дуб. Грызла, грызла и  выломала два нижних зуба. Побежала к кузнецу:
- Кузнец, кузнец! Скуй мне еще два железных зуба.
Кузнец сковал ей еще два зуба. Вернулась ведьма и опять стала  грызть дуб. Грызет - только щепки летят. А дуб уже трещит, шатается.
Что тут делать? Терешечка видит: летят гуси-лебеди.
Он их просит:
- Гуси мои, лебедята!
Возьмите меня на крылья,
Унесите к батюшке, к матушке!
А гуси-лебеди отвечают:
- Га-га, за нами еще летят - поголоднее нас, они тебя возьмут.
А ведьма погрызет-погрызет, взглянет на  Терешечку,  облизнется  -  и опять за дело...
Летит другое стадо. Терешечка просит:
- Гуси мои, лебедята!
Возьмите меня на крылья,
Унесите к батюшке, к матушке!
А гуси-лебеди отвечают: - А-а-га, за нами летит  защипанный  гусенок, он тебя возьмет-донесет.
А ведьме уже немного осталось. Вот-вот повалится дуб.
Летит защипанный гусенок. Терешечка его просит:
- Гусь-лебедь ты мой! Возьми меня, посади на крылышки, унеси к батюшке, к матушке.
Сжалился защипанный гусенок, посадил Терешечку на крылья, встрепенулся и полетел, понес его домой.
Прилетели они к избе и сели на травке. А старуха напекла блинов - поминать Терешечку - и говорит:
- Это тебе, старичок, блин, а это мне блин. А  Терешечкин  голос  под окном:
- А мне блин?
Старуха услыхала и говорит:
- Погляди-ка, старичок, кто там просит блинок?
Старик вышел, увидел Терешечку, привел к старухе - пошло обниманье!
А защипанного гусенка откормили, отпоили, на волю пустили, и стал  он с тех пор широко крыльями махать, вперед стада летать да Терешечку вспоминать.

Всегда мне нравилось когда дарятнеобычные подарки для женщин это всегда мило и приятно.

 

В некотором царстве жил-был купец. Двенадцать лет жил он в супружестве и прижил только одну дочь, Василису Прекрасную.  Когда  мать  скончалась, девочке было восемь лет. Умирая, купчиха призвала  к  себе  дочку, вынула из-под одеяла куклу, отдала ей и сказала:

- Слушай, Василисушка! Помни и исполни последние мои слова. Я  умираю и вместе с родительским благословением оставляю тебе вот эту куклу;  береги ее всегда при себе и никому не показывай; а когда приключится  тебе какое горе, дай ей поесть и спроси у нее совета. Покушает она  и  скажет тебе, чем помочь несчастью.

 

Затем мать поцеловала дочку и померла. После смерти жены купец  потужил, как следовало, а потом стал думать, как бы опять жениться.  Он  был человек хороший; за невестами дело не стало, но  больше  всех  по  нраву пришлась ему одна вдовушка. Она была уже в летах, имела своих двух дочерей, почти однолеток Василисе, - стало быть, и хозяйка и  мать  опытная.

Купец женился на вдовушке, но обманулся и не нашел в ней  доброй  матери для своей Василисы. Василиса была первая на все село красавица; мачеха и сестры завидовали ее красоте, мучили ее всевозможными работами, чтоб она от трудов похудела, а от ветрыу и солнца почернела; совсем житья не было!

Василиса все переносила безропотно и с каждым  днем  все  хорошела  и полнела, а между тем мачеха с дочками своими худела и дурнела от злости, несмотря на то что они всегда сидели сложа руки, как барыни. Как же  это так делалось? Василисе помогала ее куколка. Без  этого  где  бы  девочке сладить со всею работою! Зато Василиса сама, бывало, не съест, а уж  куколке оставит самый лакомый кусочек, и вечером, как  все  улягутся,  она запрется в чуланчике, где жила, и потчевает ее, приговаривая:

- На, куколка, покушай, моего горя послушай! Живу я в доме у батюшки, не вижу себе никакой радости; злая мачеха гонит меня с белого света. Научи ты меня, как мне быть и жить и что делать?

Куколка покушает, да потом и дает ей советы и утешает в горе, а наутро всякую работу справляет за Василису; та только отдыхает  в  холодочке да рвет цветочки, а у нее уж и гряды выполоты, и капуста полита, и  вода наношена, и печь вытоплена. Куколка еще укажет Василисе и травку от  загару. Хорошо было жить ей с куколкой.

Прошло несколько лет; Василиса выросла и стала невестой. Все женихи в городе присватываются к Василисе; на мачехиных дочерей никто и  не  посмотрит. Мачеха злится пуще прежнего и всем женихам отвечает:  "Не  выдам меньшой прежде старших!", а проводя женихов, побоями вымещает зло на Василисе. Вот однажды купцу понадобилось уехать из дому на долгое время по торговым делам. Мачеха и перешла на житье в другой дом,  а  возле  этого дома был дремучий лес, а в лесу на поляне стояла избушка,  а  в  избушке жила баба-яга: никого она к себе не подпускала и ела людей, как  цыплят.

Перебравшись на новоселье, купчиха то и дело посылала  за  чем-нибудь  в лес ненавистную ей Василису, но эта завсегда возвращалась домой благополучно: куколка указывала ей дорогу и не подпускала к избушке бабы-яги.

Пришла осень. Мачеха раздала всем трем девушкам вечерние работы: одну заставила кружева плести, другую чулки вязать, а Василису прясть, и всем по урокам. Погасила огонь во всем доме, оставила одну  свечку  там,  где работали девушки, и сама легла спать. Девушки работали. Вот нагорело  на свечке, одна из мачехиных дочерей взяла щипцы, чтоб поправить светильню, да вместо того, по приказу матери, как будто нечаянно и потушила свечку.

- Что теперь нам делать? - говорили девушки. - Огня нет в целом доме,

а уроки наши не кончены. Надо сбегать за огнем к бабе-яге!

- Мне от булавок светло, - сказала та, что плела кружево. - Я не пойду.

- И я не пойду, - сказала та, что вязала чулок. - Мне от спиц светло!

- Тебе за огнем идти, - закричали обе. - Ступай к бабе-яге! -  и  вытолкали Василису из горницы. Василиса пошла в свой  чуланчик,  поставила перед куклою приготовленный ужин и сказала:

- На, куколка, покушай да моего горя послушай: меня посылают за огнем к бабе-яге; баба-яга съест меня!

Куколка поела, и глаза ее заблестели, как две свечки.

- Не бойся, Василисушка! - сказала  она.  -  Ступай,  куда  посылают,

только меня держи всегда при себе. При мне ничего не "станется с тобой у бабы-яги. Василиса собралась, положила куколку свою в карман  и,  перекрестившись, пошла в дремучий лес. Идет она и дрожит. Вдруг  скачет  мимо ее всадник: сам белый, одет в белом, конь под ним белый, и сбруя на коне белая, - на дворе стало рассветать. Идет она дальше, как  скачет  другой всадник: сам красный, одет в красном и на красном коне, - стало всходить солнце.

Василиса прошла всю ночь и весь день, только к следующему вечеру вышла на поляну, где стояла избушка яги-бабы; забор вокруг избы из  человеческих костей, на заборе торчат черепа людские, с глазами; вместо  верей [2] у ворот - ноги человечьи, вместо запоров - руки, вместо замка -  рот с острыми зубами. Василиса обомлела от  ужаса  и  стала  как  вкопанная.
Вдруг едет опять всадник: сам черный, одет во всем черном  и  на  черном коне; подскакал к воротам бабыяги и исчез, как сквозь землю  провалился, - настала ночь. Но темнота продолжалась недолго: у всех черепов на заборе засветились глаза, и на всей поляне стало светло, как середи дня. Василиса дрожала со страху, но, не зная куда бежать, оставалась на  месте.

Скоро послышался в лесу страшный  шум:  деревья  трещали,  сухие  листья хрустели; выехала из лесу бабаяга - в ступе едет, пестом погоняет, помелом след заметает. Подъехала к воротам, остановилась и,  обнюхав  вокруг себя, закричала:

- Фу-фу! Русским духом пахнет! Кто здесь?

Василиса подошла к старухе со страхом и, низко поклонясь, сказала:

- Это я, бабушка! Мачехины дочери прислали меня за огнем к тебе.

- Хорошо, - сказала баба-яга, - знаю я их, поживи ты наперед да пора-

ботай у меня, тогда и дам тебе огня; а коли нет, так я тебя съем!

Потом обратилась к воротам и вскрикнула:

- Эй, запоры мои крепкие, отомкнитесь; ворота  мои  широкие,  отворитесь!

Ворота отворились, и баба-яга въехала, посвистывая, за нею вошла  Василиса, а потом опять все заперлось. Войдя в горницу, баба-яга  растянулась и говорит Василисе:

- Подавай-ка сюда, что там есть в печи: я есть хочу.

Василиса зажгла лучину от трех черепов, что на заборе, и начала  таскать из печки да подавать яге кушанье, а кушанья настряпано было человек на десять; из погреба принесла она квасу, меду, пива и вина. Все  съела, все выпила старуха; Василисе оставила только щец немножко, краюшку хлеба да кусочек поросятины. Стала яга-баба спать ложиться и говорит:

- Когда завтра я уеду, ты смотри - двор вычисти,  избу  вымети,  обед

состряпай, белье приготовь, да пойди в закром, возьми четверть пшеницы и очисть ее от чернушки [3]. Да чтоб все было сделано, а не то - съем  тебя!

После такого наказу баба-яга захрапела; а Василиса поставила старухины объедки перед куклою, залилась слезами и говорила:

- На, куколка, покушай, моего горя послушай! Тяжелую дала мне яга-баба работу и грозится съесть меня, коли всего не исполню; помоги мне! Кукла ответила:

- Не бойся, Василиса Прекрасная! Поужинай, помолися да спать  ложися; утро мудреней вечера!

Ранешенько проснулась Василиса, а баба-яга уже  встала,  выглянула  в окно: у черепов глаза потухают; вот мелькнул белый всадник  -  и  совсем рассвело. Баба-яга вышла на двор, свистнула - перед ней явилась ступа  с пестом и помелом. Промелькнул красный всадник - взошло солнце.  Баба-яга села в ступу и выехала со двора, пестом погоняет, помелом след заметает.

Осталась Василиса одна, осмотрела дом бабы-яги, подивилась  изобилью  во всем и остановилась в раздумье: за какую работу  ей  прежде  всего  приняться. Глядит, а вся работа уже сделана; куколка  выбирала  из  пшеницы последние зерна чернушки.

- Ах, ты, избавительница моя! - сказала Василиса куколке. - Ты от беды меня спасла.

- Тебе осталось только обед состряпать, - отвечала куколка, влезая  в карман Василисы. - Состряпай с Богом, да и отдыхай на здоровье!

К вечеру Василиса собрала на стол и ждет бабуягу. Начало  смеркаться, мелькнул за воротами черный всадник - и совсем стемнело;  только  светились глаза у черепов.

Затрещали деревья, захрустели листья - едет бабаяга. Василиса  встретила ее.

- Все ли сделано? - спрашивает яга.

- Изволь посмотреть сама, бабушка! - молвила Василиса.

Баба-яга все осмотрела, подосадовала, что не за что  рассердиться,  и сказала:

- Ну, хорошо!

Потом крикнула:

- Верные мои слуги, сердечные други, смелите мою пшеницу!

Явились три пары рук, схватили пшеницу и унесли вон из глаз. Баба-яга наелась, стала ложиться спать и опять дала приказ Василисе:

- Завтра сделай ты то же, что и нынче, да сверх того возьми из закрома мак да очисти его от земли по зернышку, вишь, кто-то по злобе земли в него намешал!

Сказала старуха, повернулась к стене и захрапела, а  Василиса  принялась кормить свою куколку. Куколка поела и сказала ей по-вчерашнему:

- Молись Богу да ложись спать; утро вечера мудренее, все будет сделано, Василисушка!

Наутро баба-яга опять уехала в ступе со двора, а Василиса с  куколкой

всю работу тотчас исправили. Старуха воротилась, оглядела все и  крикнула:

- Верные мои слуги, сердечные други, выжмите из маку масло!

Явились три пары рук, схватили мак и унесли из  глаз.  Баба-яга  села обедать; она ест, а Василиса стоит молча.

- Что ж ты ничего не говоришь со мною? - сказала баба-яга.  -  Стоишь как немая!

- Не смела, - отвечала Василиса, - а если позволишь, то мне  хотелось бы спросить тебя кой о чем.

- Спрашивай; только не всякий вопрос  к  добру  ведет:  много  будешь знать, скоро состареешься!

- Я хочу спросить тебя, бабушка, только о том, что  видела:  когда  я шла к тебе, меня обогнал всадник на белом коне,  сам  белый  и  в  белой одежде: кто он такой?

- Это день мой ясный, - отвечала баба-яга.

- Потом обогнал меня другой всадник на красном коне,  сам  красный  и весь в красном одет; это кто такой?

- Это мое солнышко красное! - отвечала баба-яга.

- А что значит черный всадник, который обогнал меня у самых твоих ворот, бабушка?

- Это ночь моя темная - все мои слуги верные!

Василиса вспомнила о трех парах рук и молчала.

- Что ты еще не спрашиваешь? - молвила баба-яга.

- Будет с меня и этого; сама ж ты, бабушка, сказала, что много  узнаешь - состареешься.

- Хорошо, - сказала баба-яга, - что ты спрашиваешь только о том,  что видала за двором, а не во дворе! Я не люблю, чтоб у меня сор из избы выносили, и слишком любопытных ем! Теперь я тебя спрошу: как успеваешь  ты исполнять работу, которую я задаю тебе?

- Мне помогает благословение моей матери, - отвечала Василиса.

- Так вот что! Убирайся же ты от меня, благословенная дочка! Не нужно мне благословенных!

Вытащила она Василису из горницы и вытолкала за ворота, сняла с забора один череп с горящими глазами и, наткнув на палку, отдала ей и сказала:

- Вот тебе огонь для мачехиных дочек, возьми его; они  ведь  за  этим тебя сюда и прислали.

Бегом пустилась домой Василиса при свете черепа, который погас только с наступлением утра, и наконец к вечеру другого дня добралась до  своего дома. Подходя к воротам, она хотела было бросить череп. "Верно, дома,  - думает себе, - уж больше в огне не нуждаются". Но вдруг послышался  глухой голос из черепа:

- Не бросай меня, неси к мачехе!
Она взглянула на дом мачехи и, не видя ни в одном окне огонька, решилась идти туда с черепом. Впервые встретили ее ласково и рассказали, что с той поры, как она ушла, у них не было в доме огня: сами  высечь  никак не могли, а который огонь приносили от соседей - тот погасал, как только входили с ним в горницу.

- Авось твой огонь будет держаться! - сказала мачеха.

Внесли череп в горницу; а глаза из черепа так и глядят на мачеху и ее дочерей, так и жгут! Те было прятаться, но куда ни бросятся - глаза всюду за ними так и следят; к утру совсем сожгло их в уголь; одной Василисы не тронуло.

Поутру Василиса зарыла череп в землю, заперла дом на замок,  пошла  в город и попросилась на житье к одной безродной старушке;  живет  себе  и поджидает отца. Вот как-то говорит она старушке:

- Скучно мне сидеть без дела, бабушка! Сходи, купи  мне  льну  самого лучшего; я хоть прясть буду. Старушка купила льну хорошего; Василиса села за дело, работа так и горит у нее, и пряжа выходит ровная да  тонкая, как волосок. Набралось пряжи много; пора бы и за тканье приниматься,  да таких берд [4] не найдут, чтобы годились на Василисину пряжу;  никто  не берется и сделать-то. Василиса стала просить свою куколку, та и говорит:

- Принеси-ка мне какое-нибудь старое бердо, да старый челнок, да  лошадиной гривы; а я все тебе смастерю.

Василиса добыла все, что надо, и легла спать, а кукла за ночь  приготовила славный стан. К концу зимы и полотно выткано,  да  такое  тонкое, что сквозь иглу вместо нитки продеть можно.

Весною полотно выбелили, и Василиса говорит старухе:

- Продай, бабушка, это полотно, а деньги возьми себе.

Старуха взглянула на товар и ахнула:

- Нет, дитятко! Такого полотна, кроме царя, носить некому; понесу  во дворец.

Пошла старуха к царским палатам да все мимо окон похаживает.

Царь увидал и спросил:

- Что тебе, старушка, надобно?

- Ваше царское величество, - отвечает старуха, - я принесла  диковин-

ный товар; никому, окромя тебя, показать не хочу.

Царь приказал впустить к себе старуху и как увидел полотно -  вздивовался.

- Что хочешь за него? - спросил царь.

- Ему цены нет, царь-батюшка! Я тебе в дар его принесла.

Поблагодарил царь и отпустил старуху с подарками.

Стали царю из того полотна сорочки шить; вскроили, да нигде не  могли найти швеи, которая взялась бы их работать. Долго искали;  наконец  царь позвал старуху и сказал:

- Умела ты напрясть и соткать такое полотно, умей из него  и  сорочки сшить.

- Не я, государь, пряла и соткала полотно, - сказала старуха,  -  это работа приемыша моего - девушки.

- Ну так пусть и сошьет она!

Воротилась старушка домой и рассказала обо всем Василисе.

- Я знала, - говорит ей Василиса, - что эта работа моих рук не  минует.

Заперлась в свою горницу, принялась за работу; шила она не покладаючи рук, и скоро дюжина сорочек была готова.

Старуха понесла к царю сорочки, а Василиса умылась, причесалась, оделась и села под окном. Сидит себе и ждет, что будет. Видит:  на  двор  к старухе идет царский слуга; вошел в горницу и говорит:

- Царь-государь хочет видеть искусницу, что работала ему  сорочки,  и наградить ее из своих царских рук. Пошла Василиса  и  явилась  пред  очи царские. Как увидел царь Василису Прекрасную, так и влюбился в  нее  без памяти.

- Нет, - говорит он, - красавица моя! Не расстанусь я с тобою; ты бу-

дешь моей женою.

Тут взял царь Василису за белые руки, посадил ее подле себя, а там  и свадебку сыграли. Скоро воротился и отец  Василисы,  порадовался  об  ее судьбе и остался жить при дочери. Старушку Василиса взяла к себе, а  куколку по конец жизни своей всегда носила в кармане.

Пояснения к сказке *

[2] - Верея - один из столбов, на которые навешиваются створки у ворот.

[3] - Чернуха - ягель, род полевого дикого гороха.

[4] - Бердо - принадлежность ткацкого станка, гребень для прибивания утка к ткани.

 

Читать далее...

 

Жили-были муж с женой, и была у них дочка. Заболела  жена  и  умерла.

Погоревал-погоревал мужик да и женился на другой.

Невзлюбила злая баба девочку, била ее, ругала, только и  думала,  как бы совсем извести, погубить. Вот раз уехал отец куда-то, а мачеха и  говорит девочке: - Пойди к моей сестре, твоей тетке, попроси у нее  иголку да нитку - тебе рубашку сшить.

 

А тетка эта была баба-яга, костяная нога. Не  посмела  девочка  отказаться, пошла, да прежде зашла к своей родной тетке.
- Здравствуй, тетушка!
- Здравствуй, родимая! Зачем пришла?
- Послала меня мачеха к своей сестре попросить иголку и нитку - хочет мне рубашку сшить.
- Хорошо, племянница, что ты прежде ко мне зашла, - говорит тетка.  -
Вот тебе ленточка, масло, хлебец да мяса кусок. Будет там тебя березка в глаза стегать - ты ее ленточкой перевяжи; будут ворота скрипеть да  хлопать, тебя удерживать - ты подлей им под пяточки маслица; будут тебя собаки рвать - ты им хлебца брось; будет тебе кот глаза  драть  -  ты  ему мясца дай.
Поблагодарила девочка свою тетку и пошла. Шла она,  шла  и  пришла  в лес. Стоит в лесу за высоким тыном избушка на курьих ножках, на бараньих рожках, а в избушке сидит баба-яга, костяная нога - холст ткет.

- Здравствуй, тетушка!
- Здравствуй, племянница! - говорит баба-яга. - Что тебе надобно?
- Меня мачеха послала попросить у тебя иголочку и ниточку -  мне  рубашку сшить.
- Хорошо, племяннушка, дам тебе иголочку да ниточку, а ты садись  покуда поработай!
Вот девочка села у окна и стала ткать. А баба-яга вышла из избушки  и говорит своей работнице:
- Я сейчас спать лягу, а ты ступай, истопи баню и  вымой  племянницу.
Да смотри, хорошенько вымой: проснусь - съем ее!
Девочка услыхала эти слова - сидит ни жива ни мертва.  Как  ушла  баба-яга, она стала просить работницу:
- Родимая моя, ты не столько дрова в печи поджигай, сколько водой заливай, а воду решетом носи! - И ей подарила платочек.
Работница баню топит, а баба-яга проснулась, подошла к окошку и спрашивает:
- Ткешь ли ты племяннушка, ткешь ли, милая?
- Тку, тетушка, тку, милая!
Баба-яга опять спать легла, а девочка дала коту мясца и спрашивает:
- Котик-братик, научи, как мне убежать отсюда. Кот говорит:
- Вон на столе лежит полотенце да гребешок, возьми их и  беги  поскорее: не то баба-яга съест! Будет за тобой гнаться баба-яга - ты  приложи ухо к земле. Как услышишь, что она близко,  брось  гребешок  -  вырастет густой дремучий лес. Пока она будет сквозь лес  продираться,  ты  далеко убежишь. А опять услышишь погоню - брось полотенце:  разольется  широкая да глубокая река.
- Спасибо тебе, котик-братик! - говорит  девочка.  Поблагодарила  она кота, взяла полотенце и гребешок и побежала.
Бросились на нее собаки, хотели ее рвать, кусать, - она им хлеба  дала. Собаки ее и пропустили. Ворота заскрипели, хотели захлопнуться  -  а девочка подлила им под пяточки маслица. Они ее и пропустили.
Березка зашумела, хотела ей глаза выстегать, - девочка  ее  ленточкой
перевязала. Березка ее и пропустила. Выбежала девочка и побежала что было мочи. Бежит и не оглядывается.
А кот тем временем сел у окна и  принялся  ткать.  Не  столько  ткет, сколько путает!
Проснулась баба-яга и спрашивает:
- Ткешь ли, племяннушка, ткешь ли, милая?
А кот ей в ответ:
- Тку, тетка, тку, милая.
Бросилась баба-яга в избушку и видит - девочки  нету,  а  кот  сидит, ткет.
Принялась баба-яга бить да ругать кота:
- Ах ты, старый плут! Ах ты, злодей! Зачем выпустил девчонку?  Почему глаза ей не выдрал? Почему лицо не поцарапал?..
А кот ей в ответ:
- Я тебе столько лет служу, ты мне косточки обглоданной не бросила, а она мне мясца дала!
Выбежала баба-яга из избушки, накинулась на собак:
- Почему девчонку не рвали, почему не кусали?.. Собаки ей говорят:
- Мы тебе столько лет служим, ты нам горелой корочки  не  бросила,  а она нам хлебца дала! Побежала баба-яга к воротам:
- Почему не скрипели, почему не хлопали? Зачем девчонку со двора  выпустили?..
Ворота говорят:
- Мы тебе столько лет служим, ты нам и водицы под пяточки не подлила, а она нам маслица не пожалела!
Подскочила баба-яга к березке:
- Почему девчонке глаза не выстегала?
Березка ей отвечает:
- Я тебе столько лет служу, ты меня ниточкой не перевязала, а она мне ленточку подарила!
Стала баба-яга ругать работницу:
- Что же ты, такая-сякая, меня не разбудила, не  позвала?  Почему  ее выпустила?..
Работница говорит:
- Я тебе столько лет служу - никогда слова доброго от тебя не  слыхала, а она платочек мне подарила, хорошо да ласково со мной  разговаривала!
Покричала баба-яга, пошумела, потом села в ступу и помчалась в  погоню. Пестом погоняет, помелом след заметает...
А девочка бежала-бежала, остановилась, приложила ухо к земле  и  слышит: земля дрожит, трясется - баба-яга гонится, и уж совсем близко...
Достала девочка гребень и бросила через правое плечо. Вырос тут  лес, дремучий да высокий: корни у деревьев на три сажени  под  землю  уходят, вершины облака подпирают.
Примчалась баба-яга, стала грызть до ломать лес. Она грызет да  ломает, а девочка дальше бежит. Много ли, мало ли времени прошло,  приложила девочка ухо к земле и слышит: земля дрожит, трясется - баба-яга гонится, и уж совсем близко.
Взяла девочка полотенце и бросила через правое плечо. В  тот  же  миг разлилась река - широкая-преширокая, глубокая-преглубокая!
Подскочила баба-яга к реке, от злости зубами заскрипела  -  не  может через реку перебраться. Воротилась она домой, собрала своих быков и погнала к реке:
- Пейте, мои быки! Выпейте всю реку до дна!
Стали быки пить, а вода в реке  не  убывает.  Рассердилась  баба-яга, легла на берег, сама стала воду пить. Пила, пила, пила, пила, до тех пор пила, пока не лопнула.
А девочка тем временем знай бежит да бежит.  Вечером  вернулся  домой отец и спрашивает у жены:
- А где же моя дочка?
Баба говорит:
- Она к тетушке пошла - иголочку да ниточку попросить, да вот  задержалась что-то.
Забеспокоился отец, хотел было идти дочку искать, а дочка домой  прибежала, запыхалась, отдышаться не может.
- Где ты была, дочка? - спрашивает отец.
- Ах, батюшка! - отвечает девочка. -  Меня  мачеха  послала  к  своей сестре, а сестра ее - баба-яга, костяная нога. Она меня  съесть  хотела.
Насилу я от нее убежала!
Как узнал все это отец, рассердился он на злую бабу и выгнал ее грязным помелом вон из дому. И стал он жить вдвоем с дочкой, дружно да хорошо.

Здесь и сказке конец.

Компания мск-логистикс предоставляет полный аутсорсинг, что позволит многим компаниям улучшить свое производство и подобрать узкопрофессиональных сотрудников.

 

 

   

Если ты будешь слишком долго думать, то всё на свете пройдет мимо тебя и без тебя. Но если будешь радостно и бездумно суетиться, то можно оказаться совсем не там, где нужно.

Жили в саванне два жирафа по имени Бася и Кася. Бася был жизнерадостный и веселый  жираф.

- Ах, люди добрые! Вы только взгляните, какая у нас прекрасная жизнь. Солнышко светит, речка - широкая.  Красивые птички вокруг летают.

Кася, напротив, был очень  мрачный и недовольный жираф.

- Ну, что ты раскричался? Отвратительная у нас жизнь. Солнце палит во всю, вон у меня уже рожки почти обуглились. Речка - грязная и там все толпятся и толкаются. Птицы эти суетливые мельтешат перед глазами, уже рябит от них.

- Ах, Касенька, ну что ты все скучаешь и дуешься? У нас такая сказочная жизнь! Вот смотри. Какое прелестное деревце, сколько на нем очаровательных листочков, пойдем, подкрепимся…

И Бася потянулся к веткам.

 Прелестное деревце, - передразнил его Кася. - Ну, а змею в твоих  очаровательных листочках, ты хоть видишь?

Бася испуганно отпрянул.

- Ой, нет!

- Чудик восторженный! Что бы ты без меня делал? - проворчал Кася.

- Подумаешь! - бодро сказал Бася. - На этом дереве была змея, на другом ее нет. Пойдем, поищем.

Так они и жили. До того дня, когда в саванне пронеслась новость, что далеко-далеко, около высоких гор есть прекрасная земля. Там изумрудные леса с сочной травой, там бурные реки с чистой водой, там много пастбищ и лугов. Удивительная земля, в которой можно жить счастливо и радостно. Вот только одна беда - путь туда очень долог и труден. Звери сначала обрадовались, а потом призадумались. Кто решил остаться в своей саванне, пусть здесь мало места и скудная еда, зато идти никуда не надо. Кто-то решил рискнуть и пойти в далекую сказочную саванну.

 

Мнения жирафов тоже разделились. Почти все захотели пойти, остаться решили только бородавочники  и землеройки. Бородавочники любили  валяться в лужах с грязью, а здесь их было предостаточно. И сочные луга и чистые реки им были совсем неинтересны. А  землеройки всегда  копали норки в земле, и им тоже не нужна была эта красота. Какая разница, где рыться в земле.

Оптимистичный Бася считал, что нужно обязательно идти. Ведь там столько радости и удовольствий, там красивые леса и сочная трава, ведь жизнь там может быть такой радостной.  А трудный и долгий путь его не пугал. Рядом будут идти другие звери, с которыми можно поболтать и которые могут поддержать тебя в трудную минуту. Очень решительно был настроен веселый Бася.

А мрачный Кася сразу начал ныть и страдать.

- Дорога такая опасная. Да и неизвестно, насколько та  саванна хороша. Может быть, и обманывают те звери, которые оттуда пришли. А потом я не уверен, дойду ли я. Я уж очень слаб в последнее время. Да и нужно ли мне это?

Бася встревожился и стал его уговаривать:

- Касенька, взбодрись! Мы с тобой замечательно дойдем. Посмотри, какие у тебя крепкие ножки. Ты сильный, крепкий и выносливый.

Но Кася продолжал капризничать и сомневаться:

- Я даже не знаю, хочу ли идти.

Там, конечно, хорошо, но и здесь тоже жить можно. Скучно, правда, речка грязная, травы мало, жарко и душно. Но все-таки я здесь уже привык. А там неизвестно, как еще будет.

Бася  его долго уговаривал и упрашивал. Но Кася сомневался и думал. Тем временем все звери, которые хотели пойти искать новую  землю, начали отправляться в путь. Каждый день все больше и больше зверей уходили из саванны. А Кася все сомневался и думал. А будет ли ему там хорошо, а дойдет ли он, а получится ли у него. Бася сначала уговаривал его и убеждал, а потом ему это надоело. Звери всё уходили и уходили, в саванне становилось всё грустнее и скучнее. Звери весело галдели и обсуждали далекую землю. Небольшими стайками и огромными стадами они двигались навстречу  новой жизни.

А Кася все думал и думал. Он, то взбодрялся, и даже начинал обсуждать, как можно пойти. Но потом впадал в печальное состояние и снова начинал сомневаться, а стоит ли ему идти.  А у Баси стал пропадать энтузиазм и он провожал уходящих зверей все более печальным взглядом. Он все реже разговаривал с Касей и всё меньше его уговаривал.

 

 

Вдруг Кася начал рассуждать, как можно славно жить на прежнем месте. А на новую землю можно будет пойти когда-нибудь в другое время, попозже. Он даже повеселел и пытался уговаривать Басю, что они могут неплохо жить и здесь. Зачем менять что-либо, это так хлопотно и сложно. И страшно. А Бася смотрел на него печальными большими глазами и уже ничего не говорил. Он только вздыхал и с грустью смотрел в ту сторону, где были высокие горы, чистые реки и сочная трава. И где сейчас были все милые друзья.

В один из дней Бася решил, что он больше не может и не хочет ждать. Он отправился в путь на рассвете. На прощанье он только сказал Касе, что ему очень жаль уходить одному. Они могли бы весело и радостно вместе жить в красивой и плодородной саванне. Но раз Кася так и не может решиться, то ждать его он больше не может. В тот день уходили последние звери и Бася решил идти вместе с ними.

Так Кася остался один. Сначала он очень рассердился, и сказал самому себе , что не очень-то ему и нужен этот противный Баська. И пусть себе идет, раз он так захотел. А он, Кася, будет вполне счастлив и в старой саванне. И ему ни чуточки не будет скучно или грустно. Так он бодрился несколько дней. А потом заскучал. Ему не с кем было болтать и смеяться, играть и бегать. Даже поругаться и поворчать тоже было не с кем.

Ведь  в саванне  остались только бородавочники. Разве можно было с ними дружить. Они лениво лежали в грязи, от удовольствия закрыв глаза, или тупо жевали сухую траву и колючки. А землеройки мгновенно зарывались в землю, как только Кася пробовал с ними заговорить.

Прошло какое-то время, и Кася пришел в отчаяние. Ему было совсем грустно и скучно. Он все чаще стал думать, что напрасно он не пошел вместе с  милым Басенькой. Как бы им сейчас было весело вместе. И Кася решился. Он пойдет в эту новую саванну и найдет там Басю и они снова будут дружить и весело играть. И у них снова будет замечательная жизнь. Но тут он  с ужасом понял, что он не знает дорогу в эту саванну.   Он заметался, пытался вспомнить, что об этом пути ему говорили. Он пробовал поговорить с бородавочниками. Но они тупо смотрели на него и ничего не отвечали. Им это было неинтересно. Землеройки тоже ничего не знали.

Так и остался бедный Кася в старой саванне. Он никогда не увидел чистых горных  рек, не попробовал сочную изумрудную травку. И не было рядом с ним верного друга Баси, с которым так было хорошо и весело.

Так что, думай быстрее, дружок, если у тебя впереди появляются новые земли. А то можно остаться в пыльной и засохшей саванне, где есть только глупые бородавочники и робкие землеройки.

Обидеть другого человека можно случайно, но только тогда, когда ты не думаешь о других людях, и равнодушен к ним. А если ты любишь других, ты не можешь их обидеть, ведь тебе тогда тоже будет больно.

Далеко-далеко на белом свете есть удивительная страна. Она вся наполнена  жарким солнцем, ярким светом, запахами трав и моря. Ее омывает лазурное море, волны которого, как радостные щенки, бесконечно облизывают круглые и гладкие камешки на берегу.  Высокие горы горделиво подпирают облака, цепляя их острыми краями и заставляя проливаться щедрым дождем. Широкие дороги петляют по бескрайним просторам полей и изрезанной береговой линии. Очень красивая страна!

Как-то раз в  этой стране появился странник. Он долго путешествовал, видел много стран и государств, но, как только попал сюда, сразу захотел остаться здесь и пожить немного в этой удивительной стране. Он ходил везде и всюду, изучал историю, любовался домами  в городах и кораблями в порту. И как-то в одном маленьком городке он набрел на странный фонтан. На каменной стене висела то ли морда льва, то ли лицо человека, очень непонятная была картина. Только в этом фонтане не было воды, он стоял заброшенный и пересохший. И страннику стало интересно, почему никто не чинит этот фонтан. И ему рассказали красивую и печальную легенду - историю этого фонтана.

Когда-то очень давно в этой стране жил принц - прекрасный, златокудрый юноша. В него была влюблена принцесса соседней страны. О нет - нет, она ни на что не претендовала. Она же видела, сколь прекрасен был принц, разве могла она даже мечтать о нем? Она любовалась им издалека и любила втайне. Но кто-то, желая сделать доброе дело, рассказал принцу про любовь принцессы. Вот именно тогда и случилась беда! К сожалению, этот добрый человек не знал, что принц был прекрасен только внешне, а внутри него было каменное сердце. Он был холоден и равнодушен. Узнав про любовь принцессы, он зло над ней посмеялся. По правде говоря, он не хотел ее обидеть. Просто ему показалось смешным то, что какая-то невзрачная девушка посмела его полюбить.   Он думал, что и другим будет весело и смешно, когда они об этом узнают. Вот и всё. Он был глупый и молодой, этот прекрасный принц. А принцесса не выдержала обиды и позора, убежала высоко в горы, где и осталась навсегда. Она плакала целыми днями и ночами. И так велика и горька была ее обида, что она превратилась в прозрачную горную речку.

Но у девушки, надо упомянуть здесь, была крестная фея. Рассердилась фея на принца с каменным сердцем и наложила на него заклятие. Она превратила его в каменный фонтан, из которого никогда не текла вода, и был он никому не нужен. Снять это заклятие можно было только тогда, когда фонтан  забьет прохладными чистыми струями и люди, напившись прохладной воды, возблагодарят его. Только это должна быть не простая вода. Это должна быть вода из прозрачной горной речки, в которую превратилась несчастная принцесса. Это условие обрекало принца на веки вечные. Ведь как могла вода из речки попасть в город? Никак! Она ведь текла высоко в горах с другой стороны горы. Вот такое было страшное заклятие. С тех пор стоял бедный фонтан уже сотню лет заброшенный и одинокий. Иногда только говорят люди, капает печальная слеза, которая стекает по шершавой каменной щеке. Может быть,  это и не слеза, а просто  заблудившаяся капелька дождя. А может, и это люди просто придумали.

Вот такую грустную легенду рассказали путнику. Он посидел около фонтана, подумал о чем-то. Вдруг  ему показалось, что глаза  каменного принца смотрят тоскливо прямо на него. Еще ему показалось, что он молит его о чем-то, что-то хочет сказать. Удивился путник, но тут  он увидел ту одинокую слезу, про которую ему говорили. Каменный принц плакал.

Путник посидел немного еще и подумал. Потом поднялся, пошел в город и нашел лавку, в которой продавался разный инструмент. Он купил лопату, мотыгу, моток крепкой веревки и много керамической мозаики. Еще он зашел к зеленщику и купил у него много еды, а у булочника взял несколько караваев хлеба. И после этого он пошел в горы. И никто его не видел целый месяц. А через месяц он снова появился около фонтана, только пришел на этот раз он не из города, а спустился с горы. И не только спустился - он за это время проложил  к фонтану канал, по которому и побежала чистая вода горной речки. Удивленные люди собрались посмотреть на невиданное зрелище. И как только он убрал последнюю преграду, воды горной речки забили из фонтана. Обрадованные люди загомонили и бросились к фонтану. Они пили прохладную горную воду, благодарили путника за это чудо, радостно брызгались и веселились. И вдруг кто-то крикнул: "Смотрите! Смотрите сюда!”.

Все обернулись и вдруг увидели красивого златокудрого юношу и прекрасную юную девушку. Они стояли, держась за руки, и, не отрываясь, смотрели друг на друга. Все замолчали, потрясенные, не веря своим глазам. Значит, это была правда, это была не легенда про бедных принца и милую девушку. Юноша  благодарно поклонился путнику. Потом он крепко взял девушку за руку, и они пошли к  морю, не оборачиваясь и не отрывая рук. Все радостно снова загомонили, и только одна старушка сердито сказала: ” Вот и стоило ждать столько лет, чтобы получить то, что могло быть твоим счастьем давным-давно. И что для  этого надо было сто лет простоять каменным истуканом? Странные они эти принцы!”

Посмотри по сторонам, дружок, не обидел ли ты того, кто тебя любит? Не огорчил ли, не смеялся ли? А то ведь так можно и в каменного принца лет на сто превратиться. Подумай хорошенько!