Верховный Суд раскрыл тайны дела русских неонацистов.

Ссылка на источник.

В Верховном Суде РФ состоялось рассмотрение кассационной жалобы ультраправых националистов из запрещенной группировки "НСО-Север" на приговор за 28 убийств - впервые в открытом режиме.
Подсудимые и их адвокаты пытались отвести судей, рассказывали про пытки, заранее известный приговор и многочисленные процессуальные нарушения.
А отец одной из жертв выразил уверенность, что неонацисты ни в чем не раскаиваются и опасны для общества.

12 июля 2011 года Виктор Апполонов, Виктор Вахромов, Сергей Голубев, Василиса Ковалева, Николай Михайлов, Константин Никифоренко, Леонид Рудик, Владислав Тамамшев, Евгений Чалков, Дмитрий Чечкин, Сергей Юров (дезертировавший военнослужащий, из-за которого дело и попало в Московский окружной военный суд), Лев Молотков и Сергей Свиридов были признаны виновными в 27 убийствах, совершенных в 2008 году, а также организации террористического акта и убийстве своего предполагаемого единомышленника, которого они сочли информатором правоохранительных органов.

Молотков, Тамамшев, Михайлов, Апполонов и Рудик были приговорены к пожизненному заключению в колонии особого режима, остальные обвиняемые получили от десяти до 23 лет лишения свободы, а Свиридов, сотрудничавший со следствием, - условный срок.
Все осужденные, по утверждению обвинения, были членами "НСО-Север" - одной из московских ячеек "Национал-социалистического общества", ультраправого общественного объединения, которое было запрещено Верховным Судом в феврале 2010 года (высшая судебная инстанция признала НСО экстремистской организацией).
Убивали они в основном кавказцев, чернокожих и выходцев из Азии, но среди жертв оказались и двое русских - один был убит по ошибке, а второй (антифашист Алексей Крылов), по-видимому, по политическим мотивам.

В первой инстанции процесс шел в закрытом режиме (по официальной информации, этого просили некоторые из подсудимых, которые "опасались за свою жизнь и здоровье"), так что слушания 3-4 апреля в Верховном Суде РФ впервые дают возможность узнать о доказательствах виновности-невиновности и обстоятельствах дела.

Заседание 4 апреля началось с того, что один из адвокатов заявил ходатайство об отводе всего состава суда ввиду того, что у коллегии "предвзятое" отношение и она "неоднократно проявляла необъективность в ведении процесса".
Защитник, в частности, сослался на то, что на одном из предыдущих заседаний во время выступления Рудика не было обеспечено присутствие его адвоката, кроме того, суд ранее необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о смене защитника.
После этого осужденные подтвердили слова адвоката о том, что присутствие защитников и подзащитных в зале суда в надлежащее время не обеспечивалось, а Рудик заявил, что неоднократно обращался к суду с жалобами о бездействии собственного адвоката, но все они были отклонены.
Это, по мнению осужденного, является достаточным основанием для выводов о предвзятости коллегии.
Тамамшев, в свою очередь, пожаловался на то, что суд "навязывает" ему услуги адвоката.

После непродолжительного обсуждения судебная коллегия приняла решение отклонить ходатайство об отводе состава суда, а затем слово было предоставлено Тамамшеву.

Он решил впечатлить суд рассказом о том, как сотрудники ФСБ проводили задержание фигурантов дела.
Оперативники, по словам Тамамшева, проникли в квартиру и, "издавая рев", начали всех избивать.
Впрочем, подсудимый и его соратники пытались дать сотрудникам правоохранительных органов отпор.
"Не понимая, что делаю, начал бить кого-то", - рассказал Тамамшев (во время задержания были ранены двое сотрудников ФСБ и милиционер).
Затем, по его словам, дело перешло к пыткам, которые были призваны вынудить задержанных признаться в совершении преступлений.
Тимамшев рассказал, что, после нескольких выстрелов в ногу, он, "не глядя", подписал все предложенные документы.

Затем Тамамшев долго и подробно перечислял все нарушения, допущенные в ходе следствия и рассмотрения дела в Московском окружном военном суде.
В частности, он ссылался на подписание протоколов допросов и очных ставок задним числом, явное бездействие адвокатов и нерассмотрение судом ходатайств об их смене, фабрикацию документов и "ненадлежащее предоставление возможности ознакомления с материалами дела".
Также он заявил, что "оперативники неоднократно говорили, что дело находится на контроле у президента, и они могут делать все, что хотят".

Особо Тамамшев отметил тот факт, что, начиная с 2010 года, подробности дела неоднократно "сливались" в прессу сотрудниками суда и следователями.
По мнению осужденного, освещение дела происходило в том ключе, который показывал его в негативном свете и давал необъективное представление о деле, чему способствовало и то, что процесс в первой инстанции был закрытым.
Тамамшев считает, что таким образом была нарушена презумпция невиновности и оказано непосредственное влияние на вынесение приговора.

После почти часового выступления суд остановил Тамамшева и предоставил слово его адвокату Сотникову.
Тот, сославшись на то, что сам видел следы пыток на теле своего подзащитного во время посещений в изоляторе, заявил, что "приговор, вынесенный с помощью таких способов, не может являться правосудным".

Говорившие затем Чалков и Чечин коротко поддержали доводы кассационной жалобы.
При этом Чалков вообще не смог выступить, заявив, что "забыл текст в камере" из-за того, что его торопили на заседание.
А когда его попросили передать свои доводы в устной форме, он отметил, что "вообще не понял приговор" и с присущими риторическому вопросу интонациями спросил: "По каким таким понятиям нас осудили?"

Апполонов, в отличие от Чалкина, обратился к суду с тщательно выверенным выступлением.
Он назвал разбирательство "трудным и беспрецедентным" и отметил, что опасается того, что, как и в случае с судом первой инстанции, решение ВС "известно заранее".
Чтобы подтвердить свои слова, он пересказал слова некоего Андрея Курова, который содержится в "шестом коридоре" (осужденные обычно находятся там между вынесением приговора и рассмотрением кассационных жалоб) того же сизо, куда попали члены "НСО-Север".
Куров примерно за неделю до завершения процесса в Московском окружном военном суде якобы стал свидетелем разговора между двумя сотрудниками системы ФСИН, которые обсуждали, куда поместить новых осужденных, которые должны были скоро прибыть в изолятор, при этом их число и характер приговора точно "совпадали с делом НСО".

Среди других жалоб Апполонова были указания на невозможность ознакомиться с материалами дела, проведение заседаний без участия подсудимых, а также необеспечение должной помощью адвокатов.
Он заявил, что во время одного из заседаний подсудимых не смогли привезти в зал, но в протоколе, тем не менее, было зафиксировано то, что из зала их удалили.
Также он обратил внимание на тот факт, что все пункты обвинения основаны исключительно на свидетельских показаниях и признаниях осужденных.

Адвокат Апполонова, в свою очередь, заявил, что обвинение в организации террористического акта в дело было специально добавлено для того, чтобы лишить осужденных права на рассмотрение дела в суде присяжных.

Завершилось заседание эмоциональным выступлением потерпевшего Александра Колодкина – отца одного из убитых.
Он поддержал вынесенный приговор и заявил, что хочет, чтобы осужденные "были должны ему до конца жизни" за совершенное преступление. Он заявил, что выпускать их на свободу было бы опасно для общества, и выразил уверенность в том, что они ни в чем не раскаиваются.

05.04.2012 г.

Банда Молоткова наколотила на 5 пожизненных.

Ссылка на источник.

Пять боевиков из нелегального крыла «Национал-социалистического общества» (НСО) приговорены к пожизненным срокам, еще семь получили от условного наказания до 23 лет колонии строгого режима.
Единственная девушка в банде Василиса Ковалева, обвинявшаяся в двух убийствах и избиении, проведет за решеткой 19 лет.
Неонацисты, на счету которых 27 убийств и десятки покушений, встретили приговор угрозами, а их родители - рыданиями.

Ровно год без одного дня в Московском окружном военном суде (МОВС) слушалось дело банды националистов под названием «НСО-Север» - нелегального боевого крыла некогда легальной организации "Национал-социалистическое общество".
Судили 13 человек: двенадцать из них, в том числе [/b]24-летняя Василиса Ковалева[/b], ждали приговора в СИЗО, и только Сергей Свиридов, давший показания против соучастников, был отпущен под подписку о невыезде.

"О, х... привели! Сережа, иди к нам", - приветствовали Свиридова бывшие товарищи.

Громче всех улюлюкал Виктор Апполонов: он то свистел прокурору Алексею Чумичеву, то вскидывал руку в нацистском приветствии, глядя на кого-то в толпе родственников и знакомых, которые не помещались в зал.
"Сдохла Бабурова, сдохните и вы! Ваше место рядом с Маркеловым!" - внимание Апполонова переключилось на телевизионщиков, которым позировали его приятели.
"Слава Тихонову!" - негромко поддержал его кто-то в той же клетке.
Напомним, Никита Тихонов вместе с гражданской женой Евгенией Хасис осуждены на пожизненный срок и 18 лет колонии соответственно за убийство адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой.

Апполонов и его подельники обвинялись в нескольких десятках убийств и покушений, избиениях, грабежах и разбое, хранении оружия и взрывчатки, подготовке теракта.
На счету "НСО-Север", по версии следствия, 27 жизней.

Националистов разместили в два отдельных «аквариума» в зависимости от процессуальной позиции: те, кто частично признавал вину и помогал следствию, сидели отдельно от полностью отрицающих свою причастность к убийствам.

30-летнему Льву Молоткову, который в момент задержания работал системным администратором, и самому младшему участнику банды, школьнику Сергею Голубеву, места за стеклом не хватило.
Все заседание, которое длилось больше семи часов с короткими перерывами, они просидели, скованные наручниками, с полицейскими из конвоя.

Впрочем, с остальных подсудимых наручники тоже старались не снимать.
Освободить руку разрешили только Ковалевой, которая пришла на оглашение приговора в черной футболке с надписью "Узники совести, вы не забыты".
Растерев покрасневшее запястье и тряхнув челкой, Ковалева тут же приобняла свободной рукой Константина Никифоренко.
Почти весь день они просидели обнявшись.

Оглашение приговора стало первым и единственным открытым заседанием по делу НСО: процесс, длившийся год, проходил в закрытом режиме.
Как призналась "Газете.Ru" адвокат Никифоренко Мария Малаховская, она была одной из тех, кто ходатайствовал о закрытии разбирательства.
"Открытый суд не в интересах моего подзащитного", - объяснила она, добавив, что Никифоренко "взял на себя больше, чем совершил, выгораживал других".

До суда многие члены НСО признавались в убийствах, подробно рассказывая, где, как и с кем расправились, но в ходе процесса отказались от прошлых откровений.

Так поступил и Владислав Тамамшев, который, по собственному признанию, зарезал 16 марта 2008 года антифашиста Алексея Крылова, который шел по Маросейке на концерт панк-группы "Ничего хорошего", и бывшего соратника Николая Мельника, которого счел предателем.
Мельника Тамамшев вместе с Никифоренко и Сергеем Юровым (последний также снимал казнь на видео) избили, а потом задушили полиэтиленовым пакетом.
Сообщники сделали все это, пока лидер банды Молотков выходил на пробежку, когда он вернулся, от трупа уже избавлялись, разрубая на части в ванной.

"Во время расчленения в квартиру вернулся Лев Молотков, увидел происходящее. Мы ему объяснили, за что убили Мельника, Молотков нас понял и возражать не стал", - говорится в показаниях Тамамшева, которые есть в материалах дела.

Еще одним убитым "за предательство" членом банды стал несовершеннолетний по фамилии Барановский.
Его увезли в один из подмосковных лесов и там убили, забив в шею и спину ножами.
Труп, как и тело Мельника, закопали.
В этой расправе, как и в убийстве Мельника, участвовал Юров, которого помимо насильственных преступлений обвиняли еще и в дезертирстве.
Именно из-за Юрова дело группировки НСО рассматривал Московский окружной военный суд (МОВС).
Правда, физически заседания проходили в Мосгорсуде - в целях обеспечения безопасности.

С этой же целью в зале суда в понедельник дежурили не только судебные приставы и конвойные полицейские, но и сотрудники спецназа с омоновцами, вооруженные автоматами.
За зрителями наблюдала служебная овчарка, растянувшись на полу в душном зале.
Впрочем, все эти особые меры не мешали подсудимым кричать прокурору "Ублюдок!" и деловито объяснять друг другу, что в приговоре изложено верно, а какие детали убийств, по их мнению, искажены.
Активнее других жестикулировал невысокий молодой человек в очках - Николай Михайлов, не отрицающий ни одного из 15 вменяемых ему жестоких убийств.
Жертвами Михайлова и его различных соучастников - он брал "на дело" то одних, то других - становились киргизы, узбеки, армяне, турки, азербайджанцы.
Часто с ним вместе в нападениях участвовал Василий Кривец, уже отбывающий пожизненный срок.
Фирменным почерком Кривца был резкий удар сзади по ногам жертвы.
Когда человек падал, более слабые и юные сообщники Кривца бросались на него с ножами и битами.
Если не падал - Кривец бил его сам ножом в голову.

Иногда националисты ошибались, и жертвами вместо "лиц неславянской внешности" становились славяне.
"В процессе он увидел, что пострадавший - русский. Его возмутила допущенная ошибка", — описывается в материалах дела одно из преступлений Тамамшева.

Сошедшее на исполнителя убийства озарение не спасло пострадавшего: от 12 ножевых ударов в шею и грудь он умер до приезда "скорой".

По данным следствия, "НСО-Север" существовала с октября 2007 года.
Руководил националистами Молотков, он, например, отдавал непосредственные указания Тамамшеву и Никифоренко.
Михайлов со студентами Леонидом Рудиком и Дмитрием Чечкиным действовали более автономно.
То одна, то другая группа националистов убивала на улицах Москвы и Подмосковья то с интервалом в несколько недель, то буквально через день.

Студентка журфака МГУ и волонтер фонда "Город без наркотиков" Ковалева участвовала в двойном убийстве супругов-узбеков и одном покушении.
Вины своей она не признала, заявив, что стала случайной свидетельницей преступления.

Это было в мае 2008 года, а уже летом в квартирах членов НСО начались обыски.
У Молоткова среди прочего нашли компоненты для изготовления взрывчатки, материалы по взрывному делу и недоделанную бомбу.
В итоге лидеру "НСО-Север" и еще нескольким рядовым членам банды вменили подготовку к теракту на Загорской ГРЭС.
Это преступление отрицали все подсудимые как один.
Появление в деле ст. 205 УК РФ (терроризм) лишило националистов права на рассмотрение дела с участием присяжных, подчеркивали адвокаты, заявляя, что эта часть обвинения сфабрикована.

"Да и все эти трупы на них понавешали", - не верят в виновность сына родители 24-летнего Леонида Рудика, которые пришли в понедельник в суд.
Обвиняемый в нескольких убийствах Рудик старался не смотреть на пожилых отца и мать, пряча глаза под длинным козырьком кепки.
"Сына убили!" - закричал его отец, когда Рудику-младшему вынесли приговор - пожизненное лишение свободы.
Седой мужчина бросил кипу бумаг - каких-то копий из материалов дела - и зарыдал в голос.
Поджав губы, его успокаивала жена.

Вместе с Рудиком к пожизненному заключению приговорили Молоткова, Апполонова, Тамамшева и Михайлова.

Юров получил 23 года колонии строгого режима, Чечкин - 20 лет, Никифоренко - 20 лет, Виктор Вахромов - 15 лет, Евгений Чалков - 12 лет, Сергей Голубев - максимальные для несовершеннолетнего 10 лет.

Ковалеву, для которой прокурор Чумичев просил 25 лет лишения свободы, суд отправил за решетку на 19 лет.
Свиридов сменил подписку о невыезде на условное наказание: 8 лет с пятилетним испытательным сроком.

"Наша совесть выше ваших законов!" - послышалось из клетки, как только судья Николай Ткачук закончил читать приговор.
"Мы скоро выйдем", - не унимался приговоренный к пожизненному Апполонов, запрыгнувший на деревянную скамейку.

Отец Рудика бросился к отцу одного из убитых с криком:
"Что, пять миллионов решил получить, подлец?" - припомнив ему назначенную судом компенсацию.
Мужчин разняли спецназовцы.
Служебные собаки - овчарки и два ротвейлера - нервничали не меньше людей и лаяли на все опустевшее здание Мосгорсуда.
Адвокаты подсудимых расходились без громких заявлений, обещая обжаловать суровый приговор.

Дело тринадцати.

Ссылка на источник.

11 июля в Мосгорсуде был оглашен приговор по беспрецедентному делу.
Неонацисты из группировки "НСО-Север" признаны виновными в 27 убийствах и более чем 50 нападениях.
Из 13 подсудимых пятеро получили пожизненные сроки, остальные - от 10 до 23 лет.

Они все молоды.
Когда их арестовали, самому старшему было 27, младшему - 17.
Они не очень-то похожи на убийц.
Двое в очках, кто-то стриженый, кто-то не очень, кто-то со светлыми волосами, кто-то с темными.
Программист, дезертир, студенты, школьник.
Одна из тринадцати - девушка.
Пока читают приговор, они улыбаются, машут руками друзьям в зале.
По данным следствия, они совершили больше 50 нападений и убили 27 человек.

Изучая дело, которое суд рассматривал в закрытом режиме, мы пытались понять: как вроде бы обычные юноши и девушки становятся нацистами-боевиками и почему даже суровые приговоры не дают уверенности в том, что подобные банды не появятся снова.

"Красивый, в общем, был парень".

На 19-летнего Константина Никифоренко не раз нападали.
Однажды его, гуляющего в камуфляжной форме по ВДНХ, избили приезжие с юга с криками "Кавказ - сила, русичи - могила".
В другой раз напавший на него парень отобрал у Никифоренко мобильный телефон и деньги.
Обидчика нашли, им оказался кавказец по имени Тарон, дело довели до суда, а отправленный в колонию Тарон пообещал Никифоренко расправиться с ним при первой возможности.
После нового 2008 года до Никифоренко дошли слухи, что Тарон скоро выйдет на свободу.
Родители предложили сыну спрятаться на даче у друга, а одноклассник - заняться спортом, чтобы в случае чего дать отпор.
В бесплатной качалке, куда пришел Никифоренко, уже не первый месяц тренировались члены Национал-социалистического общества (НСО) Лев Молотков, Виктор Апполонов и Владислав Тамамшев.

Когда Никифоренко поделился с новыми знакомыми проблемой, те предложили ему найти Тарона первыми: "Просто поговорить, чтобы он оставил тебя в покое раз и навсегда".
Тогда Никифоренко еще не знал, что к февралю 2008 года члены НСО убили уже 16 человек.

Вечером 18 февраля они кружили по дворам Ярославского шоссе в поисках Тарона.
После нескольких часов, разозлившись, решили "убить любого черного".
Как позже выяснилось, до Тарона они не дошли один двор: он действительно праздновал освобождение на "Бабушкинской".
А в соседнем дворе студент Максим Костиков собирался ехать домой: он вышел от своей девушки и прогревал машину у подъезда.
Костиков был брюнетом.
"По-моему, это русский",- засомневался Тамамшев.
Но Апполонов подошел к Костикову, спросил номер дома и вернулся со словами "это стопроцентный хач".

"Мы уже забыли, как выглядят русские, разбавлены же татарами сильно.
А вот когда я была в Архангельской области, там у бабушек видела именно такие иконописные лики.
У темноволосого Костикова были правильные, чисто русские черты лица.
Прямой нос, большие глаза.
Красивый, в общем, был парень",- рассказывает нам три года спустя адвокат Никифоренко Мария Малаховская.

Тамамшев ударил Костикова ножом три раза в спину, три раза в грудь и живот, Апполонов - в печень, но Костиков вырвался.
Крики о помощи слышал весь дом.
Костиков добежал до Ярославского шоссе, поймал такси, доехал до поста ДПС.
Там он рассказал милиционерам, что на него напали кавказские подростки, хотели угнать машину - это занесли в протокол.
Ближайший пункт скорой помощи был в двух километрах.
Скорую вызывали шесть раз.
Костиков выходил, курил, ждал врачей.
Когда они приехали, он был уже без сознания, а в больнице умер от потери крови.

Прочитав показания Костикова на посту ДПС, следователи предположили что убийца - вышедший из колонии кавказец Тарон.
Он стал подозреваемым по делу, а Никифоренко вступил в боевое крыло ячейки "НСО-Север".

"Объявляю год белого террора
11 июля в Мосгорсуде был оглашен приговор по беспрецедентному делу. Неонацисты из группировки "НСО-Север" признаны виновными в 27 убийствах и более чем 50 нападениях. Из 13 подсудимых пятеро получили пожизненные сроки, остальные — от 10 до 23 лет.

Они все молоды. Когда их арестовали, самому старшему было 27, младшему — 17. Они не очень-то похожи на убийц. Двое в очках, кто-то стриженый, кто-то не очень, кто-то со светлыми волосами, кто-то с темными. Программист, дезертир, студенты, школьник. Одна из тринадцати — девушка. Пока читают приговор, они улыбаются, машут руками друзьям в зале. По данным следствия, они совершили больше 50 нападений и убили 27 человек.

Изучая дело, которое суд рассматривал в закрытом режиме, мы пытались понять: как вроде бы обычные юноши и девушки становятся нацистами-боевиками и почему даже суровые приговоры не дают уверенности в том, что подобные банды не появятся снова.

"Красивый, в общем, был парень"

На 19-летнего Константина Никифоренко не раз нападали. Однажды его, гуляющего в камуфляжной форме по ВДНХ, избили приезжие с юга с криками "Кавказ — сила, русичи — могила". В другой раз напавший на него парень отобрал у Никифоренко мобильный телефон и деньги. Обидчика нашли, им оказался кавказец по имени Тарон, дело довели до суда, а отправленный в колонию Тарон пообещал Никифоренко расправиться с ним при первой возможности. После нового 2008 года до Никифоренко дошли слухи, что Тарон скоро выйдет на свободу. Родители предложили сыну спрятаться на даче у друга, а одноклассник — заняться спортом, чтобы в случае чего дать отпор. В бесплатной качалке, куда пришел Никифоренко, уже не первый месяц тренировались члены Национал-социалистического общества (НСО) Лев Молотков, Виктор Апполонов и Владислав Тамамшев. Когда Никифоренко поделился с новыми знакомыми проблемой, те предложили ему найти Тарона первыми: "Просто поговорить, чтобы он оставил тебя в покое раз и навсегда". Тогда Никифоренко еще не знал, что к февралю 2008 года члены НСО убили уже 16 человек.

Константин Никифоренко (слева), студент университета пищевых производств
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ
Вечером 18 февраля они кружили по дворам Ярославского шоссе в поисках Тарона. После нескольких часов, разозлившись, решили "убить любого черного". Как позже выяснилось, до Тарона они не дошли один двор: он действительно праздновал освобождение на "Бабушкинской". А в соседнем дворе студент Максим Костиков собирался ехать домой: он вышел от своей девушки и прогревал машину у подъезда. Костиков был брюнетом. "По-моему, это русский",— засомневался Тамамшев. Но Апполонов подошел к Костикову, спросил номер дома и вернулся со словами "это стопроцентный хач".

"Мы уже забыли, как выглядят русские, разбавлены же татарами сильно. А вот когда я была в Архангельской области, там у бабушек видела именно такие иконописные лики. У темноволосого Костикова были правильные, чисто русские черты лица. Прямой нос, большие глаза. Красивый, в общем, был парень",— рассказывает нам три года спустя адвокат Никифоренко Мария Малаховская.

Тамамшев ударил Костикова ножом три раза в спину, три раза в грудь и живот, Апполонов — в печень, но Костиков вырвался. Крики о помощи слышал весь дом. Костиков добежал до Ярославского шоссе, поймал такси, доехал до поста ДПС. Там он рассказал милиционерам, что на него напали кавказские подростки, хотели угнать машину - это занесли в протокол. Ближайший пункт скорой помощи был в двух километрах. Скорую вызывали шесть раз. Костиков выходил, курил, ждал врачей. Когда они приехали, он был уже без сознания, а в больнице умер от потери крови.

Прочитав показания Костикова на посту ДПС, следователи предположили что убийца — вышедший из колонии кавказец Тарон. Он стал подозреваемым по делу, а Никифоренко вступил в боевое крыло ячейки "НСО-Север".

"Объявляю год белого террора".

НСО подавало себя как единственную легальную национал-социалистическую организацию в России, готовую бороться за политическую власть в стране.
Создал ее националист Дмитрий Румянцев.
Независимые кандидаты от НСО участвовали в выборах в местные органы власти Подмосковья в 2005 году и зимой 2007-2008 годов, правда, всегда проигрывали.
Идеологи НСО пропагандировали теорию расового и национального превосходства русских как титульной нации.
Митинги, агитки, пропаганда в интернете - все было серьезно.
Молодых людей в НСО привлекали организованными тренировками, где учили обращаться с оружием, штурмовать здания и вести рукопашный бой.
Осенью 2007 года общество разделилось на несколько ячеек по географическому принципу: "НСО-Запад", "НСО-Юго-Восток" и "НСО-Север".

"НСО-Север" возглавил 27-летний Молотков — айтишник из Сергиева Посада, мечтающий о карьере политика.
Плести политические интриги внутри организации Молоткову удавалось неплохо, а вот командовать строптивыми и агрессивными "бойцами" получалось не всегда.
Его приказы отказывался выполнять, например, приехавший вступать в НСО из Хабаровска 19-летний скинхед Тамамшев, предпочитавший расклейке листовок в университетах охоту на кавказцев на Ярославском шоссе.

Когда Молотков выдвинул свою кандидатуру на выборах в совет депутатов Сергиева Посада и провалился, ему ничего не оставалось, как прислушаться к словам Максима Базылева по прозвищу Адольф, члена политсовета НСО, популярного среди членов объединения.
Последний настаивал, что националисты должны не митинговать, а резать таджиков и идейных противников.
В ночь на 1 января 2008 года Молотков произнес речь: "Объявляю наступающий новый год годом белого террора".
При этом сам он не убил ни одного человека.
"Он единственный из них, у которого нет крови на руках",- говорят о Молоткове адвокаты.

В начале 2008 года в "НСО-Север" вступили 19-летние Николай Михайлов и Виктор Апполонов, которые, по собственному признанию, нападали на "нерусских" и раньше, но сами по себе, без чьих-либо указаний.
Одноклассник Михайлова Сергей Свиридов тоже посещал собрания НСО, но на таджика напал лишь однажды, тот выжил.
Состоял в "НСО-Север" и стропальщик Дмитрий Чечкин из Мытищ.
Лидер скинхедов города Павлово Виктор Вахромов и его приятель Евгений Чалков с павловского завода художественных металлоизделий время от времени присоединялись к вылазкам группировки.
В ячейку входил и 25-летний дезертир Сергей Юров, и подмосковный 21-летний студент радиотехнического колледжа Леонид Рудик.
Москвич Константин Никифоренко учился в университете пищевых производств.

Весной 2008 года к "НСО-Север" присоединились самый младший участник группировки, 17-летний школьник Сергей Голубев и студентка журфака МГУ 21-летняя Василиса Ковалева.

За несколько месяцев ячейка из радикальной, но все же политической организации превратилась в банду убийц.
Всего, по данным следствия, с февраля 2007 года по июль 2008-го 13 членов банды совершили больше 50 нападений на людей неславянской внешности и убили 26 человек, в том числе двоих бывших соратников, которых заподозрили в предательстве.

27-й жертвой националистов стал антифашист из Ногинска Алексей Крылов.
Скинхеды приехали в центр Москвы выяснять отношения с идеологическими противниками перед антифашистским панк-концертом.
На Маросейке завязалась драка, и Тамамшев убил Крылова, более 30 раз ударив ножом.
Увлекшись, он выронил телефон, который нашли милиционеры.
И с этого дня - 16 марта 2008 года - Тамамшев попал в оперативную разработку.
К лету начались первые задержания, и в июне в СИЗО оказались Михайлов, Рудик, Апполонов.
На свободе оставалось ядро ячейки: Тамамшев, Юров, Никифоренко и Молотков.

"Эх, арестовали бы на несколько дней раньше".

В контору адвоката Малаховской в Солнцево мать Никифоренко пришла в сентябре 2008 года: она слышала, как юрист, комментируя по телевизору приговор другой банде скинхедов, говорит о "взращенном правоохранительными органами национализме", и решила, что спасти сына от пожизненного срока сможет только она.

Малаховская решила для начала ознакомиться с материалами дела.
Но вместо этого следователь предложил ей посмотреть ролик, который, как потом выяснилось, показывали всем намеревавшимся участвовать в процессе адвокатам: "Ах, вы у Никифоренко? Который голову с песнями отрезал? Хотите видео посмотреть? У нас тут прокурор смотрел, его стошнило".
Малаховская отказалась, и даже спустя два года, когда мы загружаем ролик, она выходит из кабинета.

На видео от 18 июля 2008 года - однокомнатная квартира, которую для боевого крыла ячейки "НСО-Север" в подмосковном селе Подъячево снимал Молотков.
Его самого Тамамшев в этот день отослал на двухчасовую пробежку в лес: "Посмотри, на кого ты стал похож, пузо висит".

В комнате - "стенка" 60-х годов, темные шторы на окне, на диване лежит Николай Мельник.
Месяц назад в эту квартиру прямо с собрания НСО его привел Молотков, но остальные заподозрили в новичке провокатора.
Мельник слишком активно уговаривал их добыть денег "на наше общее дело", похитив чью-нибудь богатую дочь и получив за нее выкуп.
"Он делает из нас ОПГ. Значит, завязан со следаками", - заключил Тамамшев, и Мельника решено было уничтожить.

На записи видно, как в узком коридоре готовятся к расправе Тамамшев, Юров и Никифоренко.
От следующих семидесяти минут видео в памяти остается только звучащая в квартире музыка.
Они набрасываются и душат Мельника под веселую мелодию из советского детского фильма "Усатый нянь", ухо отрезают ножом под Моцарта, выкалывают глаза и отрубают руки тесаком под Rammstein, учатся на трупе бить ножом в сердце и отпиливают голову снова под Моцарта, топором разрубают кости и складывают обрубки в пакеты снова под Rammstein.

Свои действия на камеру они фиксировали скрупулезно: из снятого материала собирались делать учебное пособие.
"Я ночью просыпался, смотрю, а Тамамшев сидит за ноутбуком и на весь экран раскадровку смотрит", - рассказывал Никифоренко адвокату.

После убийства Мельника все решили бежать в разные стороны.
Но не успели: в ночь на 22 июля в квартиру под видом хмельных соседей постучали оперативники, предварительно обесточив весь подъезд.
Брать квартиру националистов приехали наряды ГУВД, ОМОНа и ФСБ.
Во время штурма яростнее всех отбивался Тамамшев: он ранил ножом в горло одного из сотрудников ФСБ.

"Костя переживал потом: мол, эх, арестовали бы нас на несколько дней раньше, тогда было бы все по-другому.
Мы бы тогда Мельника не убили, и на мне ничего не было.
А я ему говорю: вас арестовали только после того, как Мельник второй раз не вышел на связь.
Вас хотели взять с поличным", - вспоминает адвокат Малаховская.

По рассказам знакомых задержанных, их сутки пытали:
"Им даже туда скорую вызывали.
Пытали током, связывали ласточкой.
Тамамшеву всадили шесть резиновых пуль, не вынимали их больше месяца, лили кислоту в эти раны, требуя от него показаний".
Как говорят, Тамамшева били сильнее всего - за раненого сотрудника ФСБ, возможно, за Мельника (до сих пор неясно, был ли он осведомителем следователей).
Тамамшев рассказал многое.
Но, как говорят в националистических кругах, "ребята его поняли".

"Я националист, да. Я за то, чтобы чурок колбасить".

Сын полковника ГРУ, Тамамшев родился и вырос в Хабаровске.
С детства отец брал его в тайгу, где учил выживать.
В семье был культ физической силы.
У Тамамшева она была исключительная.

"Не занимаясь профессионально, он побеждал на тренировках в зале кандидатов в мастера по вольной борьбе", - говорят его знакомые.
В похожих условиях рос убийца адвоката Станислава Маркелова и журналиста Анастасии Бабуровой Никита Тихонов: его отец, полковник СВР, приучил болезненного ребенка справляться с недугами с помощью спорта.
Но если Тихонова все знакомые националисты называют "редким, благородным патриотом", то Тамамшев вызывает скорее раздражение.

"У него не было никакой стратегии.
По поводу него можно только печалиться.
Повредил себе, родителям и имиджу движения", - говорят националисты.

Перед отъездом в Москву Тамамшев с приятелями забросал в Хабаровске синагогу "коктейлями Молотова".
В столицу в 2007 году он приехал по приглашению Базылева из НСО, с которым познакомился на националистических форумах.
С тех пор Тамамшев только и делал, что убивал.

"Я вот националист, да. Я за то, чтобы чурок колбасить", - объяснялся он в суде.
"Я считаю себя богочеловеком, очищаю землю от грязи", - говорил он адвокату.
В разговорах о Тамамшеве его знакомые и юристы вспоминают роман "Заводной апельсин", террориста Нечаева, нацистов из фильма "Список Шиндлера".

"Тамамшев чувствует спинным мозгом, как животное".
"Живи Тамамшев у народов Сибири, ему бы дали прозвище Росомаха".
"Надежная машина для убийства".
"Среди них есть полный отморозок Тамамшев.
Человек без убеждений, без взглядов, без ничего, дай ему денег или по голове, он себя и антифа назовет".
Так оценивают Тамамшева адвокаты двенадцати остальных подсудимых.
Они сходятся в одном: вопреки выводам следствия, реальным лидером банды был он. Молотков, несмотря на свой политический статус главы ячейки, его слушался и боялся.

Во время процесса Тамамшев перепробовал все: признавался в убийствах, потом брал показания назад, даже изображал сумасшедшего.
Это ему не помогло.
За 9 убийств суд приговорил его к пожизненному заключению.

"Счастье - это танк. На нем давишь цыган и таджиков".

Второй ключевой боевик "НСО-Север", интеллигентного вида очкарик Михайлов поначалу "мочил чурок" самостоятельно.
Националисты утверждают, что у Михайлова, в отличие от Тамамшева, была система: он якобы тщательно выбирал жертв: "Это были не гастарбайтеры, а хорошо одетая золотая кавказская молодежь, которая тусуется на Манежке.
Однажды даже майора милиции убил".

Адвокаты отзываются о Михайлове как о "фигуре трагической".
Поздний ребенок, отца видел один раз в жизни - и не знал, что это его отец, мать ушла из дома, когда сыну было 13, и он с тех пор жил один, помогали дед и бабушка.
В ПТУ, где учился на механика, много пил, но потом подружился с националистом Василием Кривцом (в 2010 году осужден на пожизненное заключение за убийства 15 человек).
Новый приятель агитировал его вести здоровый образ жизни и бороться с "недочеловеками".
Вместе с ним Михайлов впервые напал на кавказца.
Потом их жертвами были киргизы, узбеки, армяне, турки, азербайджанцы.

С Кривцом Михайлов вступил и в НСО, после чего, как следует из протоколов допросов, его "уверенность в необходимости очищения России от инородцев любыми способами, в том числе и путем их убийств, лишь окрепла".
Объясняя на психиатрической экспертизе в Институте имени Сербского, почему он стал националистом, Михайлов говорил, что "нерусские убили его друга, постепенно подсаживая на героин".
Когда его спросили, с чем ассоциируется слово "счастье", ответил: "Танк. На нем едешь и давишь цыган и таджиков".
За 15 убийств Михайлов тоже получил пожизненный срок.

Еще один прибившийся к "НСО-Север" убийца - тощий вертлявый Апполонов - в день оглашения приговора входил зал, выкрикивая: "Жиды, готовьтесь к смерти! Сдохла Бабурова, сдохнете и вы!".

На процессе 22-летний сын московского инженера говорил, что надо бороться с еврейскими олигархами и о "тренировках на биомассе - чурках".
О случайных жертвах среди русских не сожалел: "Лес рубят - щепки летят".
В суде он рассказывал, что к нацистским идеям его привели пережитые в школе унижения: "Доставали армяне".
Апполонову тоже дали пожизненное.

"Завязывайте с этими дворниками - их жизнь не стоит вашей свободы".

В НСО Апполонов с Михайловым были влюблены в одну и ту же девушку - "звезду" националистической тусовки Василису Ковалеву.

С ее адвокатом Сергеем Сташевским мы встретились в кафе на Арбате.
В черной рубашке, с кулоном на груди в виде коловрата, он объясняет, что защищал Ковалеву, потому что сам националист, и упоминает запрещенное судом Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ), интересы которого раньше представлял в судах.
Когда речь заходит о Ковалевой, Сташевский показывает фотографию Василисы на скамье подсудимых, которую она подарила ему после приговора.
На обороте - девиз "Окружен, но не сломлен", подпись, дата и свастика.

К убийствам дворников студентку журфака МГУ привели ее многочисленные романы: сначала с Михайловым, потом с Апполоновым, а после ареста она влюбилась в Никифоренко - они держались за руки, слушая приговор.

"Хитрейшая моя Василиса крутила, извините, задницей с мальчиками, это был у нее основной стимул.

При этом она еще пыталась быть какой-то националисткой", - говорит о подзащитной Сташевский.
Он познакомился с родителями Василисы, когда она была еще ребенком, и считает, что те "ее упустили".
Мать, врач скорой помощи, и отец, исполнительный директор литературного журнала "Москва", баловали дочку.
Когда подросток Василиса захотела лошадей, ей купили лошадей.
Девочка собиралась стать ветеринаром, потом жокеем, а когда подросла - устроилась работать берейтором - объезжала лошадей и учила верховой езде.
Стала писать стихи, рифмовала "в бесконечности" с "наши конечности".
Публиковала их в своем "Живом журнале".
Там же начала общаться с националистической молодежью.
Потом стала ходить на "Русские марши" и интересоваться историей арийской расы.

Первой жертвой Ковалевой в апреле 2008 года едва не стал торговец чаем Танвани: поэтесса ударила его ножом в спину, но индус убежал.
Недели через две, 6 мая 2008 года в кафе "Бутырка" на Дмитровском шоссе Ковалева праздновала свое 21-летие с тогдашним бойфрендом Михайловым, Апполоновым и Голубевым.
Приятели подарили Василисе нож, пообещали сюрприз, и компания поехала в Сокольники.
Сюрпризом оказалось убийство двух узбеков, вышедших из универсама "Копейка".
Михайлов убил женщину, а Ковалева и остальные по несколько раз ударили ножом мужчину.

Когда членов НСО стали задерживать, Ковалева решила бежать - с новым другом-молдаванином, фамилию которого не называет даже адвокату, стесняясь его национальности.
Перебралась из Москвы в Кишинев, и уже там на нее, последнюю из всей группировки, в начале мая 2009 года надели наручники.

Про участие Ковалевой в двух нападениях следователям рассказал Апполонов, а потом просил в суде прощения у ее отца, объясняя, что его пытали.
Ковалева вины не признала: на суде рассказывала, что как журналист писала материал о националистах и должна была изучить предмет изнутри.

В СИЗО Ковалева сочиняет детские сказки по мотивам скандинавских саг и просит адвоката приносить все, что о ней пишут.
"Завязывайте с этими несчастными дворниками - их жизнь не стоит вашей свободы", - пишет Ковалева соратникам на волю.
Свободы, по решению суда, Василиса лишилась на 19 лет.

"Это преступление, но идея правильная".

Исследуя насколько разные биографии персонажей этой истории, легко упустить из виду то, что всех их объединяет, НСО.
И то, что даже когда северная ячейка уже вовсю "приближала белую революцию", карауля своих жертв на окраинах Москвы, организация оставалась легальной.
И то, что, когда на Тамамшева и Михайлова уже давали ориентировки, НСО по-прежнему возглавлял бывший помощник депутата Госдумы Дмитрий Румянцев.

Рассудительный, напоминающий остепенившегося британского футбольного фаната Румянцев сидит с нами в кафе на Никитском бульваре и вспоминает, что Молотков пытался предупредить его о происходящем в "НСО-Север", но толком ничего не сказал: "Твердил только, что надо к каким-то требованиям ребят прислушаться, а то будет очень плохо, будет плохо".

Румянцев вспоминает, что последний раз встречался со злосчастной ячейкой в апреле 2008 года:
"Я говорил им о легальной борьбе, они слушали.
Молотков записывал на диктофон, остальные кивали.
А к тому моменту уже убивали людей".

Создатель НСО успел вовремя отойти от дел: он написал заявление о выходе из организации, "как только понял, что в ней полно боевиков", - в апреле 2008 года, незадолго до первых арестов.
Что помогло Румянцеву - интуиция или связи в правоохранительных органах, - до сих пор неясно.
Известно только, что после раскрытия банды Молоткова, которого Румянцев лично назначил главой ячейки, ни одного уголовного дела на лидера НСО заведено не было.
В расследовании 27 смертей он проходил свидетелем: побывал на двух допросах и единожды был вызван в суд для показаний.

Такая снисходительность правоохранительных органов, безусловно, вызывала подозрения: Румянцева обвиняли в сотрудничестве с ФСБ и властями.
В правом движении заговорили, что НСО с самого начала было создано силовиками, а самоубийство Базылева в изоляторе на Петровке (многие националисты считают, что Адольфа убили) только усугубило недоверие к организации.

Сам Румянцев говорит, что сохранить статус свидетеля ему удалось, потому что "следователи разобрались".
"Но я от своей идеи не отказывался и не отказываюсь.
То, что произошло, - это преступление, но идея правильная", - рассуждает Румянцев через неделю после того, как суд назначил пятерым участникам "НСО-Север" пожизненные сроки, а остальные получили от 10 до 23 лет колонии.

В ночь после оглашения приговора в Отрадном подожгли синагогу, а в Щукино кто-то устроил взрыв в здании окружного следственного управления.
Первая же версия полиции: единомышленники боевиков из НСО мстят за приговор.
Уличная и кабинетная политика кончилась для осужденных, но не для их соратников и идеологов.

На вопрос о творческих планах Румянцев отвечает: "НСО воссоздавать не собираюсь, так и напишите.
Собираюсь делать новый политический проект".

Прикормленные спецслужбами.

Ссылка на источник.

Общество с засекреченной ответственностью.
Суды над нацистами все чаще проходят в закрытом режиме.
Официально - потому что за свою жизнь опасаются свидетели либо выжившие жертвы их нападений.
Неофициально - чтобы широкой общественности не стало известно о связях ультраправых с криминалом, властью и спецслужбами.
В деталях одного из таких процессов разбирался The New Times.

В Московском окружном военном суде продолжается рассмотрение дела банды "НСО-Север" (структурное подразделение НСО - Национал-социалистического общества, крупной общероссийской националистической организации).
Процесс проходит в закрытом режиме, и с конца июля 2010 года, когда он начался, о его ходе практически ничего не известно.
На скамье тринадцать подсудимых.
По информации, попадавшей в СМИ, ведущие роли в преступном сообществе принадлежали Льву Молоткову, Сергею Юрову, Владиславу Тамамашеву, Василисе Ковалевой.
Дело слушается в военном суде, потому как один из подсудимых, Сергей Юров, - дезертир, остальные обвиняемые - гражданские.
И хотя дезертировал Юров до совершения преступлений, инкриминируемых участникам "НСО-Север", дело не передается в ведение обычного гражданского суда.

В конце 2010 года Мосгорсудом (также в закрытом режиме) уже были осуждены два члена ныне запрещенного Национал-социалистического общества - Василий Кривец и Дмитрий Уфимцев. Кривец за 15 убийств получил пожизненное, Уфимцев за соучастие в ряде эпизодов - 22 года.

Участников НСО-Север обвиняют в трех десятках убийств (в основном националисты убивали приезжих, от их рук погибли также один из членов банды, в котором заподозрили шпиона, и молодой антифашист Алексей Крылов), разбойных нападениях, подготовке подрыва электроподстанции в подмосковном Сергиевом Посаде.

"Главное — верно выбрать объект насилия, чтобы не выглядеть в глазах всех людей убийцей, а выглядеть благородным защитником".

Общество открытого типа.

Национал-социалистическое общество появилось в 2004 году, в 2008-м распалось, а весной 2010 года Верховный суд (опять в закрытом режиме) признал НСО экстремистской организацией.
С 2004-го по 2007 год НСО вело открытую публичную деятельность: вступить в общество мог любой посетитель их сайта, общество выставляло своих кандидатов на выборах.
Сайт НСО был обильно украшен свастиками, но, несмотря на открытые симпатии к Гитлеру, обществу несколько раз разрешали митинги в центре Москвы, на которые собирались сотни его сторонников; со своей символикой НСО выступало и в колоннах Русского марша.

Почти все российские нацистские партии стараются тренировать своих адептов, но в НСО этот процесс был налажен действительно профессионально: национал-социалисты получали общефизическую подготовку в тренажерном зале, занимались бегом с препятствиями и промышленным альпинизмом, стрельбой, рукопашным и ножевым боем. Не скрывали, что обучаются и напрямую диверсионным специальностям, например, минированию железных дорог.

Возглавлял НСО Дмитрий Румянцев 1965 года рождения, работавший топ-менеджером в крупном издательстве.
До того как стать фюрером, он побывал помощником депутатов Альберта Макашова (1996 год) и Сергея Иванова (ЛДПР, 2004 год), был активистом Движения в поддержку армии, участвовал в создании ныне запрещенного Славянского союза.
В начале 2008 года Румянцев вышел из НСО из-за разногласий с соратниками, получил условный срок за разжигание межнациональной розни в одной из своих митинговых речей и неожиданно для ультраправых стал свидетелем обвинения на процессе против бывших коллег из НСО-Север.

Наци-портал "Правые новости" опубликовал переписку Дмитрия Румянцева с одним из соратников, в которой он рассказывал свою версию развала НСО, сравнивал себя с Гитлером и открыто говорил о наличии у общества серьезных покровителей в погонах.

"Гитлер в Германии появился не от того, что вот, мол, такой единственный за 1000 лет гений.
Просто вся Германия ждала мессию", - писал Румянцев - "Хороший оратор, хороший идеолог и хороший организатор.
Я и то, и другое, и третье.
Что, я выгляжу как черт?
Нет, у меня правильные русские черты.
Что, я пи... деньги налево и направо?
Нет, вел и веду очень скромную жизнь".

Румянцев утверждал, что милиция не трогает НСО потому, что "прессовать - это себе дороже выйдет".

"Те, кто меня защищает, прикрыли бы и НСО. При условии, что никто из НСО не совершает убийств", - пишет Румянцев - "Осенью 2007 года, несмотря даже на то, что я был под следствием, я мог с властью вести диалог.
Неравноправный - врать не буду.
И однако же, как ни крути, а разрешенная НС-колонна (на "Русском марше") - это всецело моя заслуга".

"Я принял единственно возможное решение - просто ушел.
Кто захотел - остался.
Ну и получил по самые гланды.
Ведь как только я ушел, службы сразу впились в НСО.
Потому что знали - НСО с Румянцевым все равно не просто завалить.
А раз Румянцева нет теперь все, пи...
Макиенко (лидер рязанского отделения НСО) дважды проводил сборы и дважды их ФСБ накрывало.
Примерно пи... и отпускали".

"Кто-то из силовиков стал бы возражать, если бы НСО собрало колонны бойцов и маршировало по чеченским аулам и дралось с ними?
Да НСО бы вообще котировалось выше высокого при таком раскладе.
Главное - не насилие как таковое.
Главное - верно выбрать объект насилия, чтобы не выглядеть в глазах всех людей убийцей, а выглядеть благородным защитником", - объяснял Румянцев секреты своего успеха.

Боевики.

По информации The New Times, в середине 2000-х актив НСО ждал от своих покровителей в погонах "информацию на оранжевых" для борьбы с ними.
Но отмашки тогда не дали.
НСО, кстати, публично декларировало "поддержку позитивных инициатив Путина".
Также выяснилось, что По версии The New Times, в середине 2000-х актив НСО ждал от своих покровителей в погонах "информацию на оранжевых" для борьбы с ними.
Но отмашки тогда не дали.
НСО, кстати, публично декларировало "поддержку позитивных инициатив Путина".
Также выяснилось, что близкие к НСО люди были информаторами, собиравшими для органов сведения об антифа.
При этом только упоминавшиеся дела Кривца и НСО-Север - это более сорока смертей.
Плата за "государственную нужду" в профессионально обученных головорезах, которых можно натравить в нужный момент на оппозиционеров?

Один из лидеров НСО Сергей "Малюта" Коротких бравировал своими связями со спецслужбами Беларуси.
Ни правоохранители, расследовавшие дела, связанные с НСО, ни его соратники не видели Коротких с 2008 года - в России он объявлен в розыск за финансовые махинации.
Максим "Адольф" Базылев, видимо, координировавший всю криминальную деятельность НСО, был найден со вскрытыми венами в марте 2009 года в камере изолятора временного содержания на Петровке, 38.
Базылев якобы пронес как-то туда скальпель и порезал себя.

Именно Адольф и Малюта, которых сейчас ни о чем расспросить нельзя, были вовлечены в некую финансовую аферу, связанную с "черной обналичкой" сотен миллионов рублей.
В рамках этой аферы НСО бесплатно получило офис, спортзал, активистам общества на секретные банковские карточки приходили деньги.

В СМИ неоднократно упоминался Максим Грицай, предприниматель, с которым Малюта и Адольф имели дела, но который остался на свободе.
Как стало известно The New Times, люди, ставшие финансовыми партнерами НСО, незадолго до этого также предлагали деньги одному из лидеров молодых коммунистов на создание социал-демократической партии.
Тот быстро сообразил, что это опасный криминал, и денег не взял.

Надо отметить, что у многих НСО-шников судьба складывается загадочно и трагично, словно их специально вычеркивают из списка потенциальных свидетелей.
Через пару дней после смерти Максима Базылева покончил с собой его близкий друг и соратник Роман Нифонтов, член НСО и автор известного романа "Скины" - Русь пробуждается".
Почему Нифонтов застрелился - неизвестно.
У Сергея Маршакова, также члена НСО и друга Базылева, дома лежало несколько его стволов.
Когда к Маршакову пришли с обыском, он начал отстреливаться и серьезно ранил сотрудника ФСБ.
Маршаков получил в феврале 2011 года 16 лет тюрьмы.
На суде он утверждал, что стрелял, потому что думал, что пришли к нему не сотрудники спецслужб, а каратели НСО.
Правда ли это, неизвестно.

За девять месяцев процесса над НСО-Север достоянием СМИ стало лишь то, что Надо отметить, что недавно одна из обвиняемых Василиса Ковалева вскрыла себе вены, но осталась жива.
По одной из версий, на суицид она решилась из-за давления на нее, по другой - не может смириться с перспективой провести в тюрьме ближайшие лет двадцать.