16. Сюрреализм

 

Очнулась в полвосьмого утра, лежа на клавиатуре. На экране уже час плавал корабль – screensaver.  «Только отпечатков клавиш на лице мне сейчас не достает!» Дернула мышкой – комп проснулся, а на экране – обои с Дином. «Схожу с ума! В глазах двоится. Хи-хи. Надо срочно установить на монитор нейтральный фон».  Будильник отключила, приняла душ, причесалась, сделала макияж, одела деловой костюм, собрала свои вещи, на столе оставила бумажку со всеми своими контактами (ICQ, e-mail, номер московского телефона) и текстом: «Милый, ты самый лучший парень на свете! На конференции буду думать только о тебе. Люблю безумно, целую нежно, обнимаю крепко. Геля». 

Подойдя к постели, я присела на корточки и заглянула в безмятежное лицо Дина. Он размеренно, еле слышно дышал, был спокоен и умиротворен. Я легонько провела указательным пальцем по его кисти и чуть слышно шепнула:

- Спи, мой любимый.

Спустилась вниз, заказала завтрак в ресторане и умяла его за считанные минуты. Даже при том, что мое такси постояло в берлинской утренней пробке, в конференц-зале я была за двадцать минут до начала. Появившийся через пятнадцать минут Синяев был в шоке:

- Что это с тобой? Не иначе ты ночевала тут! Твой расфуфыренный дружок пожидился снять номер?

- Иди ты к черту!

«Как же он меня бесит! Он и мизинца Дина не стоит». Мы вошли внутрь и стали ждать своей очереди, Игорь педантично конспектировал текст за всеми докладчиками.

 

Странный темный, почти черный лес с голыми деревьями, нет ни звуков, ни ветра. От этого становится очень страшно и одиноко. Я выхожу на берег реки, по водной глади убегает серебристая лунная дорожка. Очень холодно, мимо проносится стайка летучих мышей, они хлещут крыльями меня по лицу. Я так беззащитна в этом чужом и жестоком мире. Но в лунном свете возникает худощавый силуэт, от него исходит такой яркий свет, что я не вижу его черт. Фигура протягивает мне руку и увлекает за собой. Я ступаю за незнакомцем в воду, но не тону. У него лицо Дина, и я слышу его голос, он поет мне песню.

- Отключите звук у телефона, - возмущенный ропот вокруг меня. Я окончательно просыпаюсь и понимаю, что у меня звонит мобильник. Я шепотом отвечаю:

- Привет, милый, ты уже встал?

- Меня будильник разбудил. Ты там как? Почему ушла, не сказав ни слова? Я должен был тяжести донести…

- Ты так сладко спал, что у меня рука не поднялась нарушить твой покой.

- Ты скоро освободишься и приедешь?

- Как только вся эта лабуда закончится.

- Буду ждать с нетерпением, без тебя мне солнце не мило, а вода не утоляет жажду.

- Как точно ты это подметил, у меня те же ощущения. Чмок.

- Чмок-чмок, - я услышала, как Дин, также как и я, целовал трубку.

- Что за детсад?! – встрял сидящий рядом Игорь. – Взрослая баба, а ведешь себя, как твой малолетний любовник.

- Ещё одно твое язвительное замечание, и я одену тебе на голову первое, что мне под руку попадется.

Я прекрасно понимала, что он специально вызывает меня на конфликт, пытается вывести из равновесия, чтобы я завалила доклад, ведь по очереди я следующая. «Я не поддамся. От всякого зла меня защитит моя любовь. Главное - верить». Игорь подключил мой ноутбук к проектору и раздал буклеты всем присутствующим. Я встала перед огромным экраном и взглянула на насупившихся монстров архитектуры. Ни одного доброжелательного лица, каждый смотрит на меня как удав на кролика. «Тёмный страшный лес! Ди-и-ин, Динни, помоги мне, мне так страшно… Дииииииииииин…»

Я перестала замечать всё вокруг, сосредоточилась на речи и отбарабанила её без запинки, резво орудуя указкой. Оказалось, что каким-то чудом текст я всё-таки запомнила. Я даже не замялась, отвечая на вопросы. Позднее не могла вспомнить ничего из того, о чем говорила. Вроде, такое бывает, когда находишься в третьем состоянии – особом психо-эмоционально-физическом существовании организма.

 

- Здравствуйте, меня зовут Мартин Спенсер. Я восхищен Вашей концепцией. Это новый взгляд, - сказал подошедший ко мне после форума мужчина. – Мы бы хотели предложить вам сотрудничество.

На вид этому господину было лет 35, лицо его казалось доброжелательным, располагающим к себе собеседника. Идеальный британский английский, сдержанность и особая стать выдавали в нем уроженца «туманного Альбиона». 

- Отлично, можем обсудить это сегодня вечером в неформальной обстановке, - тут же вставил Синяев.  

- Принимается. Надеюсь, Вы, госпожа Самсонова, тоже придете.

- Я не уверена…

- Ты что обалдела?! – злобно рыкнул по-русски мне на ухо Игорь.

Я мялась.

- Кстати, - неожиданно добавил Мартин, - меня поразила Ваша смелость на телешоу, посвященном творчеству Норманна Фостера. Многие считают так же, как и Вы, но боятся об этом заявить публично.

- Спасибо, - я, наконец, решилась, - подробнее мы сможем поговорить об этом за ужином, а сейчас мне нужно идти.

 

«Всё, свобода! Скорее на фотосессию». Приехала, позвонила Дину, он спустился почти моментально. Легкий поцелуй в щеку – это всё, что мы можем себе позволить на людях. Прошли в глубь здания. Сниматься в банке это, конечно, экзотика, но вы бы видели, какое там внутреннее пространство…

- Это Ангелина Самсонова, - улыбаясь, Дин представил меня Майеру.

- Привет, уже наслышан, - Роберт попытался сделать умильное выражение лица, но во всем этом сквозило пренебрежение к моей персоне. – Дин, ты, пожалуйста, вернись к фотографам, а мы пока тут пообщаемся с ТВОЕЙ ДЕВУШКОЙ, - он сделал особенный акцент на этом словосочетании.

Немного подробнее о Роберте Майере - менеджере и продюсере «Адреналина». Сам он  в молодости тоже пел в популярной группе. Приобрел определенный опыт и решил заняться раскруткой еще неизвестных музыкантов. Получив в руки хороший материал, из которого можно вылепить новых суперзвезд, - подростков из «Бесов» - он воодушевленно взялся за новое дело и преуспел в нём. Молодой миллионер с внешностью фотомодели – объект для охотниц за красивой жизнью, но он сосредоточен только на успехе своего проекта и пополнении банковского счета, так что безмозглым «курочкам» тут ловить нечего.

Мы сели на один из диванов в холле. Как только цветущий солист отошел на достаточно приличное расстояние, Майер окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы. Было в этом что-то безумно неприятное, он как будто мысленно отымел меня, пытаясь понять, что во мне нравится Дину. «Интересно, что он может мне сейчас сказать. Скорее всего, «Смойся, рожа, рубль дам!» В целом, мое предположение оказалось недалеко от истины.

- Итак, Ангелина, - начал Майер с констатации факта, - у меня к тебе один вопрос: что тебе нужно от Дина?

- Мне ничего не нужно от Дина, мне нужен он сам, - твердо объявила я.

- Вот только не надо мне тут мозги компостировать, - продолжил Роберт отвратительным тоном и с ехидной улыбочкой на лице. – Я ведь в телецентре решил, что ты его ровесница, но сейчас вижу, что ты старше. Так ЧТО может связывать взрослую серьезную девушку-архитектора (полагаю, неплохая профессия и образование) с юным вокалистом-недоучкой? Или ты решила через него добраться до меня? Хочу сразу похоронить все твои иллюзии на этот счет: я не стану делать из тебя певицу, даже если у тебя обнаружится мега-талант, уже просто из принципа.

Моя челюсть падала всё ниже. «Ушам своим не верю. Даже не знаю, что ответить. Как такому типу можно что-то объяснить?» А Майер продолжил свою тираду:

- Не ясно мне также, чем ты смогла его к себе привязать. Ему всегда нравились пышные блондинки. Ты же – полная противоположность им. Разве, что на длинные ноги купился, - он рассуждал и не собирался, казалось, даже слушать моих комментариев. – О, ты мне вот, что скажи: где он тебя подцепил? Не было никого, не было и вдруг приходит ко мне с заявлением: «У меня появилась девушка, она теперь везде будет со мной ездить. Обеспечь ей охрану».

Продюсер сделал паузу, чтобы я могла ответить.

- В Москве.

- Ну, надо же! Так давно?! А ты не похожа на русскую. – Мне оставалось только пожать плечами. - После того, как Дина в 2007 году фанатки залапали у отеля, он всё никак не может забыть русских девок. Значит так, у тебя есть выбор – либо ты оставляешь солиста в покое и получаешь за это 100 тысяч евро, либо ты болтаешься с ним по свету и не получаешь ничего. То есть совсем ничего, Дин подпишет в этом случае соглашение о том, что 80% всех его доходов  автоматически поступают на мой счет. На оставшиеся 20% вы оба будете влачить весьма скудное существование, - он, довольный собой, потер руки.

«Ах ты, падла, вот, что ты у него вытребовал взамен». Всё внутри меня закипело, хотелось врезать ему по слащавой морде. Я не могла представить, как человек может быть настолько алчным.

- Я не предам Дина ни за какие деньги.

- Фу, сколько пафоса, - поморщился он. - Послушай, деточка, - Майер начал повышать тон, - это дело всей моей жизни. Я в этих мальцов вложил столько сил и денег, что мне решать, как с ними поступать. И я не позволю какой-то девке развалить группу и испортить её имидж.

- Они не Ваши марионетки, у них есть своё мнение и чувства.

- Да какие ещё чувства?! Не смеши меня. Нехватка секса у него. Надо было об этом раньше подумать и снимать ему телочек почаще, дешевле бы обошлось, - процедил Роберт. – 300 тысяч евро и ничего не было, не вздумай подробности прессе предоставить. Идет?

- Нет. Никогда.

- 500.

- Наш разговор не имеет смысла. Я не буду торговать нашими отношениями.

Я резко встала и стремительной походкой удалилась к витражному остеклению в другом конце здания.

 

«Всё с ног на голову! Великий и ужасный продюсер выкупает у меня своего солиста. Бред, мне всё больше кажется, что это сон: то прекрасный и романтичный, то страшный и холодный. Дину нельзя оставаться со мной, это и впрямь угрожает его карьере и не только… Но как от него отказаться? У нас же всё хорошо. Теперь я без него жить не смогу… А вдруг Роберт прав и через неделю он ко мне охладеет? Я так к нему привязалась за эти несколько дней, а что будет через месяц? Лучше уж сейчас, чем позднее… Боже, дай мне сил, помоги принять правильное решение».

Я стояла около панорамного окна и вглядывалась в застройку германской столицы. «Моё будущее такое же туманное, как здания вдалеке». Размышления размышлениями, но впадать в отчаяние было еще рано. Я достала из полегчавшей сумки (Игорь любезно согласился забрать мой ноутбук с собой) фотоаппарат и стала бродить по банку в поисках наиболее удачных ракурсов. В это время «адреналинцы» переместились от «подвешенного» во внутреннем дворе конференц-зала к витражу. На этом прозрачном фоне с яркими бликами на металле фигура Дина смотрелась особенно гармонично. Я хотела подойти ближе и понаблюдать за тем, как работают профессионалы, но я побоялась опять столкнуться с Майером, который сегодня готов был меня загрызть. Я продолжала гулять по коридорам пустынной части банка. «Там – на другом этаже – кипит работа с клиентами, а здесь сейчас никого, кроме меня, нет. Только видеокамеры поворачиваются мне вслед. Охрана, вероятно, немного дремлет, а, может, я превратилась в полупрозрачную тень и перемещаюсь по холлам, как привидение». Постепенно стены вокруг меня стали изгибаться. «Интересная архитектура, не мешало бы её подсветить получше»… Сюрреал по сторонам становился всё насыщеннее. Размытые контуры, тусклый мир, странные силуэты, они тянут ко мне руки, что-то говорят, но я их не понимаю… Я последний раз нажала на кнопку съемки в фотоаппарате, он выпал у меня из рук и повис на шее… 

 

17. Сюрприз

 

…Открыла глаза и посмотрела в потолок, в комнате темно, как, впрочем, и за окном. «Где я? Кто я? Что со мной?» Я с удивлением обнаружила, что лежу под одеялом в одном нижнем белье. Я стала шарить рукой в поисках выключателя. Нашла. Загорелся настольный светильник. «Это же наша комната 465!»

- Дин?! – позвала я. Никто не ответил. «Его здесь нет». Я встала и увидела, что моя одежда лежит на диване, сумочка и фотик – на столе, в коридоре аккуратно в уголок поставлены туфли, в шкафу – моё пальто. Я пошла на кухню и нашла там порцию обеда на подносе, накрытом крышкой-куполом. «Динька, какой же ты заботливый»… - улыбаясь, я принялась поглощать порядком остывшую пищу.

Не успела я закончить, как раздался звонок на мобильный. Ничего, впрочем, нового, всё как всегда. Достала телефон из сумки и в то же время заметила записку.

- Да, Игорь, - ответила я, теребя в руках бесценную бумажку.

- Напоминаю: через 15 минут у нас встреча в ресторане с Мартином Спенсером. Диктую адрес.

Я записала и поспешила отсоединиться, меня интересовал только листок, оставленный на столе. На нем значилось следующее:

«Любимая, я так испугался, когда нигде не мог тебя найти. Я решил, что наш продюсер тебя чем-то обидел, и ты ушла. Телефон ты не брала. Сайрус предложил посмотреть видеозаписи в пункте охраны, и там мы увидели, что ты лежишь на полу в самом дальнем конце здания. У меня сердце сжалось, и я опрометью побежал туда. Думал, что с тобой что-то случилось. Волнение отступило только тогда, когда обнял тебя и понял, что ты просто уснула. Надеюсь, что ты простишь мне, что мы привезли тебя сюда. Отдыхай, набирайся сил. Ты совсем себя не щадишь. Буду к восьми. Готовлю сюрприз. Дин».

«Надо же, какой он стал внимательный. Прежде думал только о себе. Привык, что за него все всё решают, а тут сам проявляет заботу о другом человеке. Меняется?!»

Смс Шульцу: «Спасибо тебе за всё, мой милый. Мне срочно нужно бежать на деловую встречу. Постараюсь вернуться побыстрее».

«Что бы надеть? Ну, эти туфли и блузку с юбкой». Достала из сумки свои джинсы и водолазку, а также ботинки на высокой платформе. Заколки на волосах уже не было, не видно её было и в окрестностях. «Наверное, потеряла. С распущенными пойду». Пока переоделась, пришёл ответ от Дина: «С пробуждением, красавица. Буду с нетерпением ждать твоего возвращения. Целую».

«И я тебя крепко-крепко».

 

Я забрала с полки ключи, на брелоке висела «таблетка» от служебного входа, можно было спокойно выйти и войти, не светясь на ресепшене. Ужин прошел вполне сносно и продуктивно, если не считать, что мне экзотические блюда с мудреными названиями в горло не лезли. От всего почти тошнило. По окончании передо мной встал вопрос: позвонить Дину или нет? Решила заявиться в номер без предупреждения, времени было уже полдевятого.

Я тихонько открыла дверь. «Вроде, никого». Свет включать не стала, скинула обувь и повела носом, как волчица. «Вы меня хоть режьте, но я чувствую запах парфюма Дина. Он был здесь буквально только что. Не дождался что ли?.. или он всё же тут???»

- Dean, are you here?

Тишина, я прислушалась – ни звука.

Я стала рукой нащупывать выключатель на стене…

- Не надо, не включай, - раздался голос Шульца-младшего откуда-то из центра комнаты.

- Дин, зачем ты меня пугаешь?

- Не хочу, чтобы ты увидела сюрприз раньше времени. Стой на месте.

Я послушно мялась в проеме, глаза понемногу привыкли к темноте, и я стала различать предметы в помещении. Динни сидел на стуле, облокотившись на спинку и даже не раздевшись – прямо в пальто; абрис его «шухера» на голове напоминал пальму из моей московской квартиры. «Такой взрослый и очень сосредоточенный взгляд».

- Я сейчас умру от любопытства.

- Вот этого не надо… - протянул Дин, медленно достал из кармана зажигалку и начал по одной запаливать свечи на низеньком столе. – Ты не против романтического ужина?

- Против.

Он вздрогнул и с испугом посмотрел на меня.

- Если у тебя всё время будет такое серьезное лицо, то я против, - я подошла к нему и, сомкнув руки на его шее, шепнула, - привет... Для меня же это новый день.

- Точно, - Дин немного отвлекся, хотел склонить ко мне голову, но помешала прическа. – Прости, что не отвез тебя в твою гостиницу. Ну, ты знаешь почему.

- Да ладно, спасибо, я хоть немного поспала. Странная правда была отключка. Но мне приятно, что ты отнес меня на руках в постель.

- Ну, вообще-то это сделал Сайрус, - Шульц виновато опустил глаза.

- Раздел меня тоже он?

- Нет-нет, что ты! Я его попросил выйти и сам снял с тебя одежду, - он бы, наверное, покраснел, если бы не был так безумно наштукатурен. – Ой, а второго стула-то нет, садись, - Дин вскочил с места и предложил мне сесть.

- А давай на полу оба сядем, только сначала пальто снимем.

Я стала стягивать свою верхнюю одежду, а Дин – свою. Опустились на ковер в свободных позах. Стало чуть легче, но напряг не спал. Шульц открыл шампанское и снял крышку с вазы, в которой было много свежей клубники. Ягодный аромат ударил в голову. Шипучий напиток наполнил бокалы.

- На брудершафт? – спросила я.

- Конечно, - обрадовался Дин.

- За что пьем?

- За тебя.

- Тогда уж за нас…

Мы выпили и поцеловались. Мило, приятно, но что-то не так… и Дин не тот. Чужой, далекий, не мой Дин.

 

И вдруг в одну секунду я всё поняла: «Он в образе, никак не может из него выйти, потому он так скован». Я вскочила на ноги и, схватив Шульца за руку, потащила за собой.

- Быстро в ванную, смоем с тебя косметику и лак для волос.

- Но я…

- Сейчас не спорь со мной. Только сними сначала побрякушки. На тебе надето столько украшений, что сразу ясно, чем твои родители на Рождество ёлку наряжают. Давай-ка готовься и присоединяйся ко мне.

Я сняла джинсы и водолазку и юркнула в ванную комнату, разделась и скрылась в душевой кабине. Через пару минут появился Дин: абсолютно голый с взъерошенными волосами и черными, как у лемура, глазами. Я отодвинула створку и втащила его внутрь. Под душем его прическа быстро опала, черная обводка потекла по щекам, смешиваясь с тональным кремом. Я смывала с лица Диньки «маску шоу-бизнеса», пока на меня не посмотрел мой любимый мальчик добрым, но озорным взглядом. Напряжение окончательно исчезло, когда я поцеловала его губы уже без привкуса блеска. Настойчивый язычок пробирался всё глубже в мой рот, ладошки обхватили голову, а пальцы запутались в волосах. Мои руки нежно теребили его шею.

Дин оторвался от моих губ, стал целовать подбородок, шею, ключицу, спускаясь всё ниже. Симметричные изгибы моего тела получали его внимания поровну, потому путь к месту зарождения жизни оказался длинным и извилистым. Шульц встал на колени и обнял меня за ноги.

- Динни, что это такое ты творишь? Ты уверен? – его язык добрался до заветного места.

- Я раньше ни с кем этого не пробовал, но я хочу сделать это тебе, можно? – вопрос не только сорвался с его губ, но и блеснул в глазах, смотрящих на меня снизу.

- Мне тоже никто этого прежде не предлагал, очень хочу, чтобы ты… - фраза оборвалась на полуслове, потому что Дин облизнулся и приступил к исполнению нашего обоюдного желания.

Куннилингус пирсингованным языком – это непередаваемые ощущения. «А ловко у него получается! Небось, врёт, что прежде не пробовал».

Доведя меня до пика наслаждения, он несказанно обрадовался и даже был немного удивлен: «Неужели это я сделал?» Настало время отдавать долги возбужденному красавцу. 

- Ну что, развратник, поменяемся?

Он поднялся, а я оказалась внизу.

…

 

Одевшись в банные халаты, впитывающие воду с волос, мы полусидели-полулежали на длинноворсном ковре, ели клубнику, макая её во взбитые сливки, и запивали шампанским.

- Знаешь, Динни, - сказала я, приподнимая голову с его колен, - ты был таким холодным в своем сценическом образе, я подумала, что не будет уже тебя прежнего. Но в душевой всё изменилось. Такое горячее вышло купание.

- Ага, мне очень понравилось. Классно получилось. Малыш, спасибо тебе за все проявления твоей любви. – Он коснулся пухлыми губками моей щеки. – Мне без тебя было так одиноко… Ой, чуть было не забыл про сюрприз, - внезапно вскрикнул он.

Он потянулся за акустической гитарой, припрятанной под столом.

- А вот и премьера песни. Стоп! Не буду же я петь её в халате?!

- Можешь петь без халата, я только «за».

- Я имел в виду в одном халате.

- Если хочешь, пой в двух – я отдам тебе свой.

- Ну, ты и задира, - засмеялся Шульц. – А теперь слушай, тебе посвящается, моя принцесса.

Дин пересел с пола на стул и заиграл странную тревожно-радостную мелодию. Потом запел в полголоса, постепенно переходя с низких нот на высокие и обратно, что создавало рваный ритм всей композиции. 

 

Вокруг меня чужие руки,

Они грозят мне… Злые звуки.

Я вижу тысячи огней,

Ряды закрытых  предо мной дверей.

 

Живу мечтою лишь одной:

Скорей увидеться с тобой.

Чредой проходят мимо дни,

Тебя прошу я: «Помоги».

 

Re: Ты ангел для меня,

       Я верю, всё не зря:

       Бежал, искал, кричал.

       Нашел, обнял, рыдал.

 

Ты не бойся остаться одной,

Шагну я в пропасть за тобой,

О солнце крылья опалю,

Я Бога о тебе молю.

 

Сердца каждый стук,

Касанье твоих рук -

Вот смысл жизни для меня,

Я знаю точно - ты моя.

 

Re: Ты ангел для меня,

       Я верю, всё не зря:

       Бежал, искал, кричал.

       Нашел, обнял, рыдал.

 

Re: Ты ангел для меня,

       Я верю, всё не зря:

       Бежал, искал, кричал.

       Нашел, обнял, рыдал.

 

                   Ценю, храню, люблю…

 

(примерный перевод)

 

Дин склонил голову, перестал играть и, произнеся последнюю строчку шепотом, умолк. И у него, и у меня глаза были влажные.

- Я тоже тебя люблю, - я забрала у него из рук гитару, отставила в сторону и, сев к нему на колени, крепко обняла. – Ты самый талантливый человечек на свете. Очень трогательная песня.

- Не самый, я знаю еще одного талантливого человечка. Это ты. Я бы никогда не смог придумать новые здания, районы или даже целые города, не смог бы и рисовать так, как ты. Тебе правда понравилась песня?

- Да. Спасибо тебе за неё.

Редкие крупные слезинки по одной стекали по моим щекам и капали Дину на плечо. Он это почувствовал и, сильнее прижав меня к себе, спросил:

- Зачем плачешь?

- Ты своей песней душу мне растеребил. Я вспомнила всё, что прежде было со мной, все свои разочарования и потери. Как же мне было тяжело без тебя…

«…ещё труднее будет с тобой» - продолжила я свою фразу мысленно.

Дин только, молча, невесомыми поцелуями удалял с моего лица капельки соленых слез. Потом мы вернулись к столику, рисовали ягодами на телах друг друга причудливые узоры, заливали в ямочки и желобки между мышцами шампанское и с удовольствием его оттуда выпивали. Этой ночью Динни был особенно нежен и ласков, он обращался со мной, как с дорогой хрустальной вазой, не добавил ни одного нового синяка или царапины. Я тоже спрятала острые когти и кошачий нрав подальше, и мы оба стали мягкими клубничными мармеладками. Переплелись всеми конечностями и уснули. Дин не хотел меня отпускать от себя, как будто уже знал, что я решила.

 

18. Язык мой – враг мой

 

Утром завибрировал мой телефон в качестве будильника. Я выключила его и села на край кровати, кутаясь в халат.

- Ты куда? – Шульц потянулся и зевнул.

- У меня же через два часа самолет на Москву…

Дин приподнялся на руках и повысил голос:

- Ты никуда не полетишь! Я тебе не разрешаю.

- Ошибаешься, полечу! Не командуй тут, – я встала и пошла к дивану одеваться.

- А как же я?

- Я обещаю, я скоро вернусь. Улажу все дела в России и вернусь.

- Если ты сейчас уедешь, больше ты меня не увидишь, - разозлился Дин.

- Ты мне условия ставишь? Ты - эгоист, думаешь только о себе! – я кидала в сумку свои вещи.

- Я в тебе ошибся. Ты такая же, как остальные: обогрела, обобрала и бросила. Врала, что любишь меня, что ждала меня всю жизнь. Всё ложь!

- Ты меня в воровстве обвиняешь? Что я у тебя украла?! Мне ничего от тебя не нужно, забирай, - со всей силы я сорвала с шеи цепочку с его кольцом и швырнула ею в Дина. – Всё, что ты мне купил, вышлю тебе по этому адресу без промедления.

- Нет уж, - его лицо сделалось ехидно-противным, - оставь шмотки себе, всё равно не мой фасон, и другим моим девушкам вряд ли подойдет – таких тощих больше нет.

- И этот человек уличает меня во лжи?! – я воздела руки к небу. – У самого целое стадо тёлок, и ты ещё смел клясться мне в вечной любви?! Лицемер!

- Черт дернул с тобой связаться! На редкость дерьмовый вышел романчик, как и вся моя дерьмовая жизнь!

- Вот оно – твоё отношение ко всему! Все люди вокруг тебя – дерьмо. Куда же нам – простым смертным – до великого Дина Шульца?! Тебе нимб не жмет? – я одела пальто, закинула на плечо сумку и схватилась за дверную ручку.

- Сама хороша: прячешь свою дьявольскую сущность под маской ангела. Думаешь, нацепила белые крылья и можно кого угодно ввести в заблуждение. Молодец, тебе удалось. Я, дурак, тебе доверился, душу свою открыл, а ты так подло со мной поступила.

- Чтобы со мной порвать мог бы просто сказать, что не любишь, а не устраивать скандал с включением образных сравнений! Хуже базарной бабы себя ведешь. Прощай!

Я со злостью хлопнула дверью и бросилась вниз по лестнице. Где-то за спиной о дверь номера разбилась ваза. Я выбежала из здания и стала ловить такси, меня колотило как в лихорадке. Остановилась машина, я кинула на заднее сиденье сумку и последний раз посмотрела на окно комнаты 465. Шторы по-прежнему задернуты. Я села, и мы поехали в мою гостиницу.

«Ему всё равно. Ему плевать на меня. Развлекся и выбросил, как ненужную вещь. Так мне и надо, глупой фанатке! На что я рассчитывала?! Поругались из-за какой-то ерунды. Правильно, так и должно было быть». Я закрыла лицо руками, остановить рыданья было уже невозможно.

- Вы в порядке? – спросил таксист.

- Да, в полнейшем. За всё в этой жизни нужно платить, причем очень высокую цену.   

 

Я с трудом добралась до своего номера и, поливая всё вокруг слезами, трясущимися руками стала собирать чемодан. Увидев пакеты из бутика, начала плакать ещё сильней – нахлынули воспоминания. «Надо одолжить у Синяева спортивную сумку и забрать свой ноутбук». Посмотрев на себя в зеркало, я испугалась своего отражения. Отыскала очки от солнца и скрыла красные опухшие глаза за темными стеклами.

- Игорь, ты тут? Можно войти? – спросила я, стучась к нему в комнату. Он отворил дверь.

- Эй, Гелька, ты чего это в очках? А губы почему припухли, нос красный? Ба, да ты же плачешь! А я, между прочим, предупреждал, что добром это не кончится. Так и знал, что ты вляпаешься в историю. Долги хоть не надо будет отдавать?

- Нет, мы просто поругались, - очередной раз хлюпнула я.

- Вот и ладушки, этот напомаженный педик тебе не пара.

- Не смей так о нём говорить!

- Ты ещё его защищаешь?! Тебе мало что ли?

- Игорь, можешь ты хоть сейчас ничего не говорить? Видишь, в каком я состоянии?

- Я просто хотел тебя успокоить…

- Спасибо за заботу, лучше одолжи мне одну из своих сумок.

- Бери, такси через полчаса.

- Окей, встречаемся внизу.

Я вернулась к себе и собрала оставшиеся вещи. Сердце предательски щемило, боль стучала в висках и вышибала сознание. «Крах всему. Счастье было так призрачно, оно растаяло, как сигаретный дым. Кто виноват? Мы оба? Нет, я… Я одна во всем виновата. Моя глупость всему причиной. Как же мне теперь жить?»

- Дин, я не могу без тебя дышать… За что ты так со мной? – я уже вслух говорила всё это, стоя на коленях, обхватив голову руками и стуча ею об чемодан, будто бы это поможет.

Собрав волю в кулак на считанные минуты, я позвонила домой и деланно-спокойным голосом сообщила, что буду примерно через пять часов. После чего мобильник издал предсмертный вопль и отключился.

Без моральных сил, не обмолвившись и словом с Игорем, я добралась до аэропорта и растянулась в кресле в зале ожидания.

«Это конец! Конец всему… »