Многие православные считают его VIII-м Вселенским Собором и, может быть, основания для этого есть, потому что существует твердое мнение в православной среде, что «семь Соборов было, а восьмому не бывать» (ср. «Москва – Третий Рим, а Четвертому не бывать», вот такие устоявшиеся впечатления).

Мы знаем, что более 20 лет Вселенский Патриархат готовит Всеправославный Собор: это делается по разным причинам, но, в частности, говорят о причинах, которые «необходимо разрешить для того, чтобы сблизить православные автокефальные Церкви. Это – введение нового стиля, языка, переход на более современный язык в церковном богослужении, — многих такие проблемы волнуют.

Вот, я бы хотел сегодня поговорить, Алексей Ильич, по этим вопросам, которые стоят сегодня перед нами.

Если мы обратимся хотя бы немножко к последнему периоду, я бы сказал, единой Церкви, когда еще Рим и Константинополь (т.е. Запад и Восток) были Церковью единой, то обращает на себя внимание следующий факт. Это – IX век, который считается веком, обозначившим уже такую глубокую трещину, которая привела к полному разрыву отношений.

И в связи с этим и по ряду других вопросов новый папа Иоанн VIII послал своих легатов в Константинополь на созванный императором Собор, который, по идее, был VIII-м Вселенским Собором. На этом Соборе, в частности, рассматривался вопрос и о приоритете папской власти, и о патриархе вновь поставленном – Патриархе Константинопольском Фотии.

Во-вторых, Патриарх Константинопольский Фотий был утвержден на своем престоле, и опять-таки легаты римские не возражали против этого. Было решено два таких серьезных вопроса, которые были предметом разногласий.

Кстати, на этом Соборе был прочитан Никейский Символ веры без filioque. И, повторяю еще раз, легаты против этих пунктов не возражали. Но когда папа Иоанн VIII получил решения, он отверг их и предал новому проклятию Патриарха Фотия. По сути тогда начался тот серьезный разрыв отношений, который, как мы знаем уже, закончился окончательно почти через двести лет, в 1054 году.

Но, как мы знаем, что, поскольку папа эти решения Собора не подписал (а в то время Церковь была еще единая), то решения этого Собора и сам Собор так и остался не признанным последующими Вселенскими Соборами. И таким образом, по чисто каноническим нормам, он, конечно, VIII-м Вселенским считаться не может.

Ну, а теперь, если мы будем говорить о той ситуации, которая происходит в настоящее время, то, во-первых, надо сказать, что идея Собора Всеправославного (или, как его еще называют, VIII Вселенского Собора) вышла на поверхность церковного сознания еще в 70-х годах. Именно тогда был разработан первый перечень тех вопросов, которые должны были подниматься на этом Соборе.

Но восточные, непонятно до сих пор, по каким причинам (менталитет или какие-то другие соображения) настаивали решительно. И, в конце концов, наша делегация не стала возражать: ну, пожалуйста… Кстати, эти возражения нашей делегации оказались скоро принятыми и восточными, в частности, Константинополем. Потому что теперь этот перечень вопросов стал сокращаться, и сейчас осталось вопросов шесть-семь, может быть, в общем, меньше десятка.

Кстати, в нашей Церкви после Родосского совещания митрополит Никодим организовал, я бы сказал, целую программу рассмотрения этих вопросов. И я помню, как мы обсуждали эти 120 с лишним вопросов! Дискуссии носили очень свободный, откровенный характер. В то время это была единственная Синодальная комиссия, которая называлась Комиссией по христианскому единству. И вот, там эти вопросы обсуждались, причем обсуждались свободно, несмотря на саны и положения.

- В то время было, во-первых, очень много канонических вопросов. Рассматривалась вся, я бы сказал, Книга Правил. Я помню, мы просматривали все до единого ее правила. И это было крайне необходимо, поскольку многие Правила, которые принимались Соборами в то время, носили характер, относящийся к данному времени и к данной ситуации, а некоторые из Правил (достаточно много) потеряли свое значение для настоящего времени.

- Я только поясню нашим слушателям, что Правила, о которых вы говорите, сведены в общую Книгу Правил, которую называют «Кормчей», правильно я понимаю?

Серьезное внимание уделялось вопросам стиля – старый стиль или новый, вопросам богослужебного языка (как вы уже упомянули об этом).

 - А, может быть, это было все-таки связано с положением Церкви в государстве в то время?

Так же был отвергнут еще один вопрос, который волнует многих – это единое празднование Пасхи. Предлагалось, в частности, со стороны Римо-Католической Церкви и Всемирного Совета Церквей найти общую дату празднования Пасхи. Предлагалась даже конкретная дата – если не ошибаюсь, праздновать Пасху в воскресенье после второй субботы в апреле. Опять-таки, эта идея была отвергнута – и по тем же самым причинам. В отношении же других вопросов велась, как я уже сказал, очень большая работа. В общем, наша Церковь подготовила целый свод решений по всем ним.

- В отношении богослужебного языка решение: он должен оставаться церковнославянским, этот язык. Ни в коем случае не может идти речи ни о каком переводе на современный русский язык. Вопрос совершенно ясен! Но при этом этот церковнославянский язык нужно разумно – разумно и только там, где это необходимо, адаптировать, сделать его понятным для более широкого круга людей.

Кстати, у нас в Академии уже несколько лет так и читается: «и оттого (т.е. если кто из вас недостойно причащается), многие из вас умирают». Целый ряд есть таких вещей, где славянские слова наводят на ассоциации такие, которые совершенно искажают смысл современного сознания человека. Только об этом идет речь, ни о каком переводе, конечно, нет даже и слов! Так что этот вопрос также решен совершенно однозначно.

Например, вопрос о Диптихах. Что это значит? Какая Церковь на каком месте будет стоять в перечне Церквей. Я вам скажу свое мнение: просто даже неудобно это слышать, когда те, которые, кажется, следуют Евангелию, следуют словам Христа, Сказавшего «Кто из вас хочет быть первым, да будет последним, и кто хочет быть господином, да будет всем слугою» — здесь вопрос о Диптихах: кто за кем будет стоять, если они вместе будет служить. И вообще, в каком порядке располагаться…

Или второй вопрос: вопрос о том, кому должны подчиняться Церкви, вообще, христианские общины, христианские епархии, находящиеся вне географической территории – канонической территории данной Церкви. И что значит «каноническая территория»? Ну, например, Русская Церковь – это Россия?  Мы говорим: нет, конечно. Пожалуйста – и Белоруссия, и Украина, и целый ряд приходов за рубежом. Все это, в конечном счете, территория каноническая. То же самое касается и других Поместных Церквей.

 - Вы предвосхитили мой вопрос: так называемый «примат» Патриарха Константинопольского – такое понятие существует, говорят даже «примат Восточного папы». А не является ли участие Русской Православной Церкви в предполагаемом Всеправославном Соборе (или Совещании) под руководством, под водительством, под авторитетом Вселенского Патриарха дискредитирующим ее?

Мы знаем также и о том, что он принимает под свой омофор настоящих раскольников – людей, которые самовольно уходят из нашей Церкви. Знаем также, насколько в стесненных обстоятельствах существует сам так называемый «Вселенский Патриархат». И в то же время делаются такие реформации, которые позволяют смотреть на Святейшего Патриарха Варфоломея как на раскольника, по большому счету: им читается Символ веры совместно с католиками на богослужении, — ведь этого не скрыть от современного церковного сообщества?

Что такое Фанар в Турции? Это и географически, и исторически, я бы сказал, нечто ничтожное. Но именно попытки рассматривать Патриарший престол Константинополя как второй, подобный римскому, папский престол восточной Церкви – эта идея существует.

Это, конечно, совершенно очевидно. Но на совещании Всеправославном, хотя председателем является представитель Константинопольской Церкви, — это совсем не означает, что, следовательно, Константинопольский Патриархат и является тем, который подобен Римскому папе. Ничего подобного!

Хотя, повторяю, настойчивость Константинополя в этом отношении подчас просто поражает.

В отношении же Патриарха Константинопольского к Риму и что касается его сослужения, я вам скажу так: я не слышал, чтобы когда-либо Патриарх Константинопольский читал Символ Веры с filioque. Я слышал, наоборот, что католики читают Символ Веры без  filioque. Ну что ж, мы будем рады, читайте! Мы будем согласны, если они примут и другие православные положения, будем только радоваться!

 - Но читают-то его на богослужении, Алексей Ильич, а служить вместе с еретиками как-то не пристало православным? Согласно любой Книге Правил…

Так у нас присутствуют даже атеисты, да и не только у нас! Присутствовать может, кто угодно, да и представители других религий могут присутствовать… Дай Бог, чтобы приобщались они нашим православным молитвам, об этом мы даже молимся.

Поэтому я думаю, что мы здесь несколько преувеличиваем. Дай Бог, чтобы они приняли то, что исповедуем мы!

Например, такое правило, которое я упомянул: нельзя мыться в бане с евреем. Потому что бани тогда носили какой характер: целый день там находились люди вместе, там проводились целые, если хотите, лекции, целые диспуты… И там, в этой свободной атмосфере, очень легко можно было заниматься настоящим миссионерством. И для человека, который плохо разбирается в догматических истинах Православия, представляло огромную опасность, если он там мог встретиться с человеком, великолепно понимающим все эти вещи и который мог спокойно обратить неопытного в свою веру.

Так вот и здесь: да, каноны запрещали это, и справедливо! Как оберегает мать своего ребенка от общения  с какими-то нежелательными товарищами, которые могут его вовлечь во что-то дурное, так и здесь: Византия была православной Империей, и до сих пор эти предупреждения имеют значение для кого? Для людей простых, непонимающих… Потому что они легко могут увлечься чем угодно.

Так что, в данном случае здесь само по себе это общение для людей, которые достаточно утверждены в вере и занимают такое положение в Церкви, которое не вызывает сомнений в их твердости в вере, — и их присутствие даже, может быть, за этим богослужением, или даже чтение, как вы говорите, Символа Веры общее, — это-то не страшно! Страшно как раз другое – и это уже новый, как я понимаю, вопрос о том, что может означать и к чему могут привести наши экуменические контакты. Но это уже вопрос иного порядка.

Но вот сейчас новая эпоха, Церковь находится совсем в иных исторических условиях и, тем не менее, официально она не заявляет о своем выходе из экуменического движения, из Всемирного Совета Церквей, хотя некоторые автокефальные Церкви сделали это. Сказано: отвращайся от еретика после первого, второго или третьего убеждения.

- Да, это вопрос, который волнует очень многих. Но сразу скажу, что вышли из ВСЦ, насколько я помню, две только Церкви: Грузинская и Болгарская. Все прочие остаются там и принимают участие. Но нужно сказать, что это участие пересмотрено очень существенно. Если раньше, в советское время, это участие носило очень активный характер, и наши представители фактически присутствовали, можно сказать, более или менее значительных (и даже малозначительных) экуменических конференциях, то теперь эти контакты существенно сократились и стали меньшими. Участвует в переговорах и экуменических собраниях гораздо меньшее число людей.

Когда наша Церковь вступала во ВСЦ (это было в 1961 году), то одним из условий ее вступления являлось следующее: принятие всеми участниками ВСЦ, по крайней мере, двух следующих положений.

2. Не исключать ничего из того основополагающего для христианства, что сейчас еще содержится в учениях Церквей.

Не успели утихнуть эти страсти (а они так и не утихли), как мы увидели, что Западные Церкви пошли по еще более ужасному пути – это так называемые «сексуальные меньшинства». Т.е. теперь это дошло до, я бы сказал, абсурдной степени, когда уже открытые гомосексуалисты рукополагаются протестантскими церквами в высшие степени священства (т.е. епископа). Но не только это – это, так сказать, нарушение нравственных норм, которые являются очень существенными для жизни Церкви.

- Это само собой разумеется… Уж если возведение в высшее достоинство церковное, то о венчании и говорить нечего! Но не венчание, конечно – венчанием мы это называем, у них это называется «церковное одобрение», одним словом, церковное благословение так называемых браков открытых гомосексуалистов.

Если протестантские (в частности) Церкви пошли на такой шаг, призывая Православные Церкви участвовать в экуменическом движении, то что же можно ожидать дальше? Что же тогда они могут дать нашей Православной Церкви (нашей – я не имею в виду Русской, в вообще Православной)?

 - Т.е. даже не как Церкви? Только как доктрины?

Нет! Это или лукавство, т.е. лицемерие настоящее, или просто попытка любыми путями войти в какие-то более тесные контакты с Православными Церквами. Рим заявил: «Вы нам не сестра!»

- И тем более показательным является целование руки Римскому понтифику всеми членами делегации из ОВЦС. Совсем недавнее посещение этой делегацией Римского прелата буквально взорвало православный Интернет, и когда потом митрополит Илларион (Алфеев) объяснял, что таков этикет при встрече с понтификом, все-таки православные священники, запечатленные крупным планом во время этой церемонии (каждый подходил и целовал руку римскому папе, причем некоторые – неоднократно это делали), — все-таки это как-то странно выглядит!

Надо не на это смотреть! Надо смотреть на то, что из себя представляет Католическая Церковь по своей духовно-нравственной направленности, смотреть на то, кто является ее святыми. Те «святые», о которых говорили наши подвижники – не только называя их находящимися в глубокой прелести, но с возмущением называя их даже сумасшедшими! И действительно, вот где опасность! Опасность, которая, кстати, проникает уже и в православную среду. Этого не видят!

Исаак Сирин пишет: «Как ты можешь говорить о любви, когда ты не уничтожил страстей своих, когда не искоренил их, -  а ты говоришь о Божественной любви!»

Никаких отличий нет! Эта книга – в полном духовном единстве с такими книгами, например, как книга последней «великой святой» Терезы Маленькой, которую Иоанн Павел II назвал «учителем Церкви». Кстати, она скончалась в 23 года, и она уже – «учитель Церкви»! И она вся «пылает любовью».

Более того, вы посмотрите, эту книгу у нас издали, каким тиражом! Какие панегирики слышишь об этой книге, которая однозначно совершенно может быть названа «книгой прелести», т.е. «прелестной книгой», т.е. ведущей человека в заблуждение. Вот что страшно!

При этом автор ни разу нигде даже не ссылается ни на одного святого отца! Да это и понятно. Когда его спросили о его отношении к святым отцам, он ответил (наивный человек, может быть, очень приятный и даже очень чистый, судя по всему, но удивительно наивный): «Я их очень люблю, но признаюсь вам по совести – я их никогда не читал!» Изумительно, конечно! Так вот, это – верблюд! Если мы пойдем по пути католических святых, будем пылать этой любовью, не зная и не понимая того, что эта любовь дается только сердцу, очищенному от страстей, — здесь мы погибнем. Вот, где мы погибнем!