Сращивание государства и РПЦ – одна из самых обсуждаемых тем. О том, насколько сильно влияние церкви на власть, легенде о благодатном огне, моде на духовников и церковных бабульках-комсомолках рассказал в интервью протоиерей Георгий Митрофанов.

ВЕЧНЫЙ СПОР. Западники и славянофилы Говоря о том, как обустроить Россию, на какие идеалы при этом ориентироваться, какую роль здесь может сыграть Русская Православная Церковь, невозможно обойти вниманием спор славянофилов и западников. Кем же были эти люди и отчего по их поводу бытует столько ложных стереотипов? Об этом существуют разные мнения, но очевидно, что поставленные ими вопросы до сих пор остаются актуальными. Почему? Об этом мы беседуем с известным историком и политологом, академиком Юрием Сергеевичем Пивоваровым.  Юрий Сергеевич Пивоваров родился в 1950 году в  Москве. В 1972 году окончил Московский государственный институт международных отношений (МГИМО) МИД СССР, в 1975 году — аспирантуру Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) АН СССР. С 1976 года работает в Институте научной информации по общественным наукам (ИНИОН) АН СССР. С 1998 года — директор ИНИОН РАН. Доктор политических наук, профессор, академик Российской Академии наук.  Сфера научных интересов: история, политическая наука, правоведение.  Такие разные стержни  — Юрий Сергеевич, в чем же состоит основное различие взглядов западников и славянофилов? — Прежде чем я отвечу по существу, хочу внести ясность. Довольно часто слова «западники» и «славянофилы» используются не по назначению. Начнем с того, что западники и славянофилы жили и мыслили в 40–50 годах XIX века. Потом на смену им пришли другие люди, по-своему развивавшие (или отвергавшие) их идеи, но они в строгом смысле слова не были уже ни западниками, ни славянофилами.  Далее: их самоназвания крайне неудачны и не отражают суть дела. «Славянофилы» не потому славянофилы, что так уж любили славян, а «западники» не потому западники, что предпочитали народы Западной Европы. Просто так уж сложилось: кто-то кого-то так назвал, кто-то повторил — и пошло-поехало. Та же история, например, произошла с терминами «большевики» и «меньшевики» или с «евразийцами». Очень неточные названия, но яркие, запоминающиеся.  Следующее, о чем надо сказать. Раскол русской мысли на западников и славянофилов произошел на рубеже 30-х и 40-х годов ХIX века. Это было время, когда русская политическая и философская мысль только-только зарождалась. Так вот, в определенном смысле можно сказать, что идейный спор западников и славянофилов, случившийся в самом начале русской мысли, предопределил все ее дальнейшее развитие.  И, наконец, то, о чем часто забывают (или вообще не знают): если о славянофилах можно говорить как о более или менее целостном явлении, то западники — это пестрый конгломерат. Славянофилов, при всех их различиях, можно представить как единую компанию, но западников — совершенно невозможно. Это зачастую абсолютно несовместимые люди. Например, Тимофей Грановский, благостный, верующий московский профессор — и Михаил Бакунин, анархист и атеист. Можно и другие имена назвать: Герцен, Белинский, Сергей Соловьев, Кавелин, Чичерин... это же совершенно разношерстная компания! По сути, западники — это все те, кто не славянофилы.  И вот теперь я могу ответить на Ваш вопрос. Несмотря на все различия в среде западников, было нечто единое, что разделило их со славянофилами. Что же это? Любовь к Западу или нелюбовь к России? Ничего подобного! Различие совсем в другом.  Славянофилы — это то направление русской мысли, которое вернуло ей теоцентричный тип мышления. То есть мышление, основа которого — представление о бытии Божием и о Его Промысле. Все происходящее в земной жизни рассматривается с позиций Жизни Вечной. Для западников же, при всех их колоссальных различиях, было характерно антропоцентричное мышление. То есть в основе всего — человек, причем не в вечной, а в земной перспективе.  Такое разделение, конечно, возникло не случайно. В Средние века и русская цивилизация, и европейская были теоцентричными. Тема богообщения, спасения была смысловым стержнем их существования. Однако начиная с какого-то этапа — историки называют этот момент Новым временем — стержень европейской цивилизации изменился. Запад из теоцентричного становится антропоцентричным. Гуманизм, Ренессанс, «человек — мера всех вещей», политика, интерес к собственному телу, медицина, естествознание, обустройство земной жизни — вот что вышло на первый план. Бог не был изгнан из этой цивилизации, но Он стал лишь «одним из», то есть важным, но не единственным и даже не самым главным фактором, обусловливающим эту культуру. В России, начиная с времен Петра Первого, тоже разрушается теоцентричная цивилизация, но на смену ей приходит цивилизация не антропоцентричная, а, я бы сказал, властецентричная. Власть, могущество государства становится предельной ценностью. Затем, особенно начиная со второй половины XVIII века, находясь в тесном контакте с мыслью европейского Просвещения, русская культура (вернее, культура русской интеллектуальной элиты) становится западноподобной, то есть антропоцентричной.  И тут на рубеже 30–40-х годов XIX века группа молодых и знатных русских дворян говорит: нет, возможно и по-другому. Они стали возвращать русской культуре религиозное измерение. Строго говоря, еще до них это начали Карамзин и Сперанский (мыслитель глубочайший и до сих пор недооцененный), но в полной мере это сделало поколение славянофилов — Константин Аксаков, братья Киреевские, Юрий Самарин и другие. Фактически именно с этого момента начинается русская религиозная философия. Кстати сказать, вся русская философия — религиозная, другой философии русские не сумели создать. Независимо от того, как к этому относиться, это — факт. Магистральный поток русской мысли после славянофилов — мысль религиозная, теоцентричная. В каких-то аспектах, особенно в социальных, со славянофилами не согласная, но тем не менее именно от славянофилов получившая свое развитие.  Что же касается социальных аспектов, то славянофилы сделали очень важную вещь — они сказали: господа, мы не какая-то отсталая часть Европы, у нас нет задержки в развитии. Мы самоценные, у нас есть свой национальный характер, своя историческая миссия. У других она тоже есть, но она есть и у нас. Не надо смотреть на нас сверху вниз, и мы на вас не будем. При этом мы относимся к себе, к своему прошлому и настоящему предельно жестко, критично, у нас много неправильного, и мы хотим это исправить.  — А что же западники? В чем проявлялось их антропоцентричное мышление?  — Вновь отмечу: это люди очень разные, в том числе и по отношению к вере. Среди них были атеисты: Герцен, Бакунин, были идеалисты, например Кавелин, были глубоко верующие люди — тот же Тимофей Грановский; были колеблющиеся, сомневающиеся. Но всех их объединяло то, что во главу угла ставился человек, причем вне связи с Богом. Человек — как некое социокультурное или же психологическое явление — то есть человек исключительно в земной перспективе, но не человек, чья судьба обусловлена спасением. При этом не надо думать, будто они считали человека лишь винтиком в общественном механизме — нет, они (Кавелин, Герцен) подчеркивали сложность и глубину человеческой психологии, говорили и о душе, но вне религиозной проблематики.  В этом их основное отличие от славянофилов. Они ведь в основном не о том спорили, хороша или плоха крестьянская община, не о том, считать ли Россию Европой или Азией, самобытны мы или нет. Все эти темы вторичны по отношению к главному — к смысловому стержню цивилизации.  Более того, если брать именно круг социально-исторических вопросов (а именно такие вопросы всего важнее и интереснее тем, кто в наши дни рассуждает о западниках и славянофилах), то многие западники в итоге перешли на славянофильские позиции, например тот же Герцен. Тут и критическое отношение к Петру Первому, и отказ от тотальной критики допетровской Руси, и понимание того, что крестьянская община — это не случайность, что не случайно не складывается в России институт частной собственности, что парламентаризм, партии, конституция — это не русский путь социально-исторического развития, и так далее, и тому подобное.      Юрий Федорович Самарин (1819—1876) — русский публицист и философ.  Художник В. А. Тропинин    Им памятника нет  — Не раз приходилось слышать мнение, что раз славянофилы — сторонники патриархального уклада, то они были сторонниками крепостного права. Так ли это?  — Абсолютная чушь! Славянофилы не просто были за отмену крепостного права, но многие из них готовили эту отмену на практике. К примеру, известнейший славянофил Юрий Федорович Самарин принимал активное участие в подготовке реформы 1861 года и, собственно, был основным автором проекта освобождения крестьян. Его старый товарищ (и идейный противник!) Николай Платонович Огарев, находясь в Лондоне в эмиграции, писал о работе Самарина в комиссии по подготовке отмены крепостного права: «В мужиках же только барин — Юрий Федорыч Самарин». «В мужиках» — в том смысле, что интересы крестьян в этих комиссиях отстаивал только Самарин.  Между прочим, Самарин не только разрабатывал теоретические основы освобождения крестьян, но и обосновал их, так сказать, экспериментально. Будучи богатым помещиком, он в своих имениях в Самарской и Московской губерниях на практике осуществил переход крестьян от крепостного состояния к свободному. А впоследствии он же занимался проблемами местного самоуправления, был теоретиком и практиком земского движения, потому что отмена крепостного права подразумевала и развитие местного самоуправления. Так что  можно сказать, что в России крепостное право было уничтожено по славянофильскому рецепту. Я бы им, славянофилам, памятник за это поставил, поскольку все мы в большинстве своем — потомки русских крепостных крестьян.    Иван Васильевич Киреевский (1806—1856) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист. Дагерротип 1840-х годов    Есть лишь одно высказывание у славянофилов, что крепостное право, быть может, не стоит отменять столь поспешно. В одном из своих писем Иван Васильевич Киреевский высказывает опасение, что непродуманное проведение этой реформы может впоследствии привести к страшным социальным катаклизмам. И нужно сказать, что Киреевский был в своем предположении отчасти прав — ведь и революция 1917 года, и предшествующая ей революция 1905 года были во многом обусловлены недостатками реформы 1861 года. Это совсем не умаляет роли Самарина и других славянофилов, ведь далеко не ко всем их предложениям власть прислушивалась.  Вышли из доверия  — А как вообще относилась к ним государственная власть? Считались ли они некой проправительственной партией?  — Славянофилы фактически находились в оппозиции, и власть относилась к ним с большим подозрением — тем более что после декабрьского восстания 1825 года империя сделала ставку не столько на русскую аристократию, сколько на чиновничество и прибалтийское дворянство, которое считалось более верным короне.  Между прочим, тот же Юрий Федорович Самарин был арестован, просидел несколько дней в Петропавловской крепости, его лично допрашивал государь Николай Первый. Дело в том, что Самарин служил чиновником в Риге и написал «Письма из Риги», которые современники сравнивали по их пронзительности с работами Паскаля. Смысл этих писем сводился к тому, что Россия должна всерьез заняться своими окраинами. Вот взять тот же балтийский край. Там крестьяне-латыши и крестьяне-эстонцы хотели перейти из протестантизма в Православие — таким образом они вышли бы из-под давления  протестантского балтийского дворянства, которое их эксплуатировало. Самарин считал, что правительство должно способствовать этому переходу, в нем он видел гарантию того, что этот край не уйдет от нас, что он не станет враждебен России (которой действительно нужен выход к Балтийскому морю).  Так вот, власть арестовала его за это! Николай Первый не хотел ссориться с балтийскими баронами. И, допрашивая Самарина, сказал замечательную фразу: «Вот вы-то думаете о России, а мы думаем о государственных интересах». То есть точно отделил глобальные интересы России от текущих интересов государственной власти.  Гонения, впрочем, были и на Алексея Хомякова, и на Константина Аксакова. Сейчас могут показаться смешными и поводы к этим гонениям, и их масштаб. За то, что человек не бреет бороду (а дворяне тогда обязаны были брить!), его сажают под домашний арест, запрещают через генерал-губернатора читать славянофильские стихи. Что это за гонения по сравнению с трагическим опытом XX века, с ГУЛАГом? И тем не менее — это показатель того, что власть относилась к славянофилам с подозрением, что своих она в них не видела, не считала необходимым на них опираться.  Это ведь ложный стереотип, будто славянофилам власть потворствовала, а западников притесняла. Наоборот, до определенного момента власть скорее прислушивалась к западникам, потому что западники настаивали на величии Петра Первого, а тогда ведь был культ Петра. То есть западники отстаивали официальную позицию. Кого-то мои слова могут шокировать, но славянофилы по сути были либералами! Они были за естественные формы развития, за минимизацию государственного контроля всего и вся.  А что касается отношения власти к западникам, то вот лишь один пример: виднейший западник Александр Иванович Герцен был до 1863 года властителем дум в России, и государь Александр Второй открывал заседания кабинета министров словами: «Все ли прочли последний выпуск “Полярной звезды”*?» Правда, после польского восстания 1863 года, когда Герцен поддержал поляков и осудил Россию, отношение к нему кардинально изменилось, но до этого момента он был крайне популярен.  Не рупор Церкви  — Традиционно считается, что славянофилы в своих богословских сочинениях выразили глубины православного вероучения. А как их воспринимала Церковь? Считала ли она славянофилов своими?  — Это тоже легенда. На самом деле взаимоотношения Русской Церкви и русской религиозной мысли всегда были довольно напряженными. Кого-то это может удивить — ведь многие, глядя со стороны, до сих пор считают, что русская религиозная мысль и Православная Церковь едва ли не тождественны. Они ссылаются на то, что  целый ряд выдающихся русских мыслителей (особенно в первой половине XX века) стали священниками или монахами. Сергей Булгаков, Павел Флоренский, Алексей Лосев… Ничуть не бывало! Церковь во все времена весьма осторожно относилась к богословским исканиям светских философов, и зачастую эта осторожность была вполне оправданной.  Что же касается славянофилов, то в их времена — в 40–50-е года XIX века — Православная Церковь не играла особой роли ни в публичной сфере, ни в интеллектуальной жизни общества. Она жила своей жизнью, а культурное образованное общество — своей.  Заслуга славянофилов в том, что они, особенно братья Киреевские, стали возвращаться в Церковь. Возвращаться от немецкого романтизма, от немецкой философии — к изучению отцов Церкви, к патристике. Они первыми навели эти мосты между русской интеллектуальной элитой и Церковью. Но для Церкви они были людьми, которые пришли туда за Истиной, а не теми, кто принес в нее Истину. Церковь не считала их своим рупором в обществе, не делала на них ставку. Да и вообще не слишком-то их знала**. Вот характерный пример: Юрий Федорович Самарин умер в 1876 году в Берлине после несчастного случая от заражения крови. А священник посольской церкви (а другого православного храма тогда в Берлине не было) отказался его отпевать — так вышло, что пропали его документы, а без документов, мол, не положено. В результате Самарина отпевали в лютеранской кирхе.  — А верно ли, что западников и славянофилов разделяло и диаметрально противоположное отношение к Западу?  — Люди, которых мы сейчас называем славянофилами, были тогда в России лучшими знатоками Европы. Можно сказать, что они были бóльшими западниками, чем сами западники. Они, как и все тогдашние образованные люди, знали множество языков, часто и подолгу бывали на Западе, многие из них там учились, имели тесные интеллектуальные связи с Европой, прекрасно ориентировались в тамошней культурной жизни. Вообще, я не знаю  другого поколения русских интеллектуалов, которые столь глубоко впитали западную культуру. Влияние западных идей на славянофилов было огромным. Если тот же Герцен воспринимал Запад на довольно поверхностном уровне — социально-политическом, экономическом, то славянофилы шли вглубь западной культуры, постигая ее религиозные основы.  полностью статья в журнале ФОМА - сайт -

http://www.foma.ru/article/index.php?news=3637

Великий четверг – день для православных и для христиан вообще очень значимый. В этот день воспоминается Тайная вечеря, а для православных людей — не только воспоминание, но и свершения её – вхождения внутрь Тайной Вечери.

Этот день в народе называют «Чистый четверг», и я боюсь, что это очень мешает его переживанию. Потому что в итоге атмосфера становится другой, акцент переносится на многих-многих людей, на хозяйственные нужды, на то, чтобы постираться, подготовиться к празднику.

Как у Пастернака?

У людей перед праздником уборка.

В стороне от этой толчеи

Отмываю миром из ведерка

Я стопы пречистые Твои.

Вот не надо в Великий четверг затевать уборку перед праздником.

Я вообще не понимаю, как эту суету совместить с церковным переживанием Страстной седмицы. Ритм литургической жизни Великого Четверга крайне тяжёлый. С утра – очень долгая литургия – во-первых, на ней много причастников, во-вторых, на ней заготовляют запасные Святые Дары на год вперёд, а в-третьих, это не просто литургия: она соединяется с другими уставными службами великого четверга – часами и вечерней.

Напомню, насколько важно утро Великого четверга. У социологов в разных странах, число реальных прихожан в том или ином храме, в той или иной конфессии (и католиков, и православных, и протестантов) принято подсчитывать именно по количеству причастников в этот день. В день, когда Церковь особым образом вспоминает Тайную Вечерю. По католическому понятию, Тайная вечеря входит в Церковь. Католики понимают Евхаристию как воспроизведение, протестанты – как воспоминание, но как бы то ни было, все живые члены Церкви в этот день – Великий четверг должны по возможности быть в Храме, именно с утра. Было бы желательно ощутить эту радость общецерковного Причастия.

Вечером совершается самая долгая служба в литургическом годовом цикле, которая называется «Двенадцать евангелий». Присутствие на этих службах христианина считается обязательным. Не потому, что его кто-то за уши туда тащит, а просто странно не пойти в эти дни на такие службы. Чтобы это совмещать еще и с уборкой по дому, надо, наверное, семижильным быть.

Я думаю, что тем людям, которые желают подготовиться к этим дням получше, можно просто взять рассказы Шмелёва, где описаны события Страстной седмицы.

http://filmsbook.net/load/tv_peredacha/pozner_protoirej_dmitrij_smirnov/25-1-0-1439

Прот.Дмитрий Смирнов оценил эту встречу на 4+.(источник - интернет)

www.aosipov.ru

Новости

Против участниц «панк-молебна» в храме Христа Спасителя возбуждено уголовное дело по статье «хулиганство»

26 февраля, 2012 • Редакция портала "Православие и мир"• Также в рубрике• •

Уголовное дело по статье «Хулиганство» возбуждено против неизвестных девушек, которые в храме Христа Спасителя прорвались с выкриками и оскорблениями на амвон, сообщили «Интерфаксу» в пресс-службе ГУ МВД России по Москве, сообщает Интерфакс.

Напомним, что 21 февраля участницы панк-коллектива исполнили несколько кощунственных куплетов на солее храма Христа Спасителя, продолжению беззакония помешала охрана.

При попытке охранников задержать неизвестных девушек они скрылись. »По данному факту возбуждено уголовное дело по статье 213 УК РФ (хулиганство). Принимаются все меры к их розыску», — добавили в пресс-службе.

Ранее протоиерей Олег Корытко обратился к российским правозащитным организациям с призывом встать на защиту «законного права православных христиан нестесняемо исповедовать свою веру». В частности, он заявил, что необходимо отстоять «право верующих на неприкосновенность их святых реликвий, право быть избавленными от надругательства над святыней, от хулы в адрес церковной иерархии».

Протоиерей Всеволод Чаплин призывал в этой связи возбудить уголовное дело по статье (предварительно ужесточив наказание) 5.26 Кодекса об административных правонарушениях: «Оскорбление религиозных чувств граждан либо осквернение почитаемых ими предметов». Штраф от 500 до 1000 рублей отец Всеволод считает слишком мягкой мерой, потому что, по его мнению, «речь идет о действиях, способных взорвать ситуацию в стране».

Он отметил, что «этой акцией, этим грехом нарушен Божий закон».

«Но нарушен и человеческий закон», — продолжил отец Всеволод. По мнению священника, нарушено антиэкстремистское законодательство, но на эту тему «некоторые могут поспорить».

 

Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):
 

Борис Кустодиев. Масленица

Это последняя приготовительная седмица перед подвигом Великого поста. «Масленица» – название народное. В богослужебных книгах и календаре она называется сырной седмицей, потому что по уставу можно вкушать только сыро-молочную пищу и рыбу. Воздерживаясь от мяса, мы предочищаем себя телесно и постепенно проникаемся светлым предчувствием поста. Богослужебные особенности сырной седмицы и история церковного устава полностью опровергает ложное мнение, что масленица восходит к некоторым языческим обычаям. Как повествуется в Синаксаре (в субботу сыропустную), византийский император Ираклий (610 -640) после шестилетней изнурительной войны с персидским царем Хозроем дал обет не вкушать мясо в последнюю седмицу перед Великим постом. Была одержана победа. Приняв благочестивый обет и ходатайство царя, Церковь ввела это в свой устав.

Будучи приготовительной, сырная седмица исключает всякую неумеренность в еде. Её значению противоречит объедение и пьянство. На пороге тихих великопостных дней душа переживает радостный подъем, чтобы потом полнее испытать покаянное настроение. На сырной седмице уже не совершаются таинства венчания. В среду и пятницу не служится Литургия, в эти же дни нет поста. На Часах произносится молитва преп. Ефрема Сирина с преклонением колен. В воскресный день этой седмицы Церковь вспоминает изгнание прародителей из рая за непослушание и невоздержание. «Мир с родоначальниками горько да восплачет: снедию сладкою падший с падшими» (Синаксарь в сырную неделю).

Вечером воскресного дня совершается чин прощения, чтобы войти в спасительные дни поста, находясь со всеми в мире. Родился этот обычай среди древних египетских пустынников, которые собирались в последний день перед постом для совместной молитвы. Испросив друг у друга прощение, они расходились в уединенные места обширной пустыни и проводили св. Четыредесятницу в великих аскетических подвигах. Врата монастыря запирались до недели Ваий.

Сложившийся на Руси обычай проводить масленую седмицу с блинами вполне соответствует особенностям национального благочестия. В эти дни слабели сословные, имущественные, должностные различия. К столу могли быть приглашены люди незнатные, странники, нищие. «Теперь потускнели праздники, и люди как будто охладели. А тогда… все и все были со мною связаны, и я был со всеми связан, от нищего старичка на кухне, зашедшего на «убогий блин», до незнакомой тройки, умчавшейся в темноту со звоном. И Бог на небе, за звездами, с лаской глядел на всех, масленица, гуляйте! В этом широком слове и теперь еще для меня жива яркая радость» (И.Шмелев. Лето Господне). Хождение друг к другу на блины родственников сближало их, давало удобный повод забыть обиды и недовольства, которые накопились за год.

Заканчивается сырная седмица прощённым воскресением. Вечером – заговенье на Великий пост.

12 / 02 / 2007

Смотри также:

Встреча с Православием

• Масленица
  • Синаксарь в неделю сыропустную, воспоминание Адамова изгнания
    • Синаксарь в субботу Сырной седмицы, всех преподобных отцов, в подвиге просиявших
    
    

СЕРЕБРО

Однажды молодой парень обратился к мудрому наставнику:
- Почему люди, у которых есть деньги, не замечают никого вокруг себя?
- Посмотри в окно. Что ты там видишь?
- Вижу старика на лавочке, молодую маму с коляской...
- Теперь посмотри в зеркало, что ты видишь там?
- В зеркале я вижу только себя.
- Стекло одно и то же. Но стоит к нему добавить немного серебра, как ты не замечаешь никого кроме себя  

взято:отсюда 

Опасная дружба

3. Церковный взгляд на наркоманию. (отрывок из статьи о катехизации наркозависимых)

Согласно оценкам Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков в настоящее время в Российской Федерации насчитывается до 2.5 миллионов наркозависимых, и без всякого преувеличения наркомания, с начала 90-х годов прошлого столетия приобретя характер эпидемии, является угрозой национальной безопасности страны. Ещё год назад абсолютное большинство наркозависимых, около 90%, составляли героиновые наркоманы, однако на данный момент резко возросло количество наркозависимых, потребляющих синтетические наркотики. Соответственно растет инвалидность и смертность среди наркозависимых. Только по официальным данным смертность от наркотиков на сегодняшний день составляет 100 тысяч человек в год.

Масштаб потребления тяжёлых синтетических дезоморфина сегодня уже не настораживает, а ужасает: если в 2007 году дезоморфин эпизодически потребляли в 19 регионах, то в настоящее время его активно потребляют уже в 60 регионах страны. В зависимости от региона удельный вес наркоманов, потребляющих синтетические наркотики составляет от 30 до 90 %. Так, Глава Рязанской области Олег Ковалев, сообщил, что из всех местных наркоманов почти 90 процентов «подсели» именно на синтетические препараты. Такая же картина наблюдается в ряде регионов Сибири, Дальнего Востока и Юга страны.

автор

Таким образом, без преувеличения можно сказать, что реабилитация наркозависимых, неотъемлемой частью которой является катехизация, является в прямом смысле слова спасением их от смерти от передозировки или от использования синтетических наркотиков. Однако для того, чтобы понять специфику данной катехизации, важно уяснить, что представляет собой наркомания.

Согласно проекту Концепции Русской Православной Церкви по реабилитации наркозависимых[23], наркомания понимается одновременно как болезнь и грех. «Наркомания начинается с греха и в своем развитии остается грехом», – говорится в документе. – «Начало употребления наркотиков является греховным деянием, поскольку направлено против собственной природы, нарушает нормальное функционирование организма и запускает механизм развития неизлечимой болезни – наркотической зависимости… В любом случае употребление наркотиков с самого начала неразрывно связано с грехом лжи».

Как отмечают авторы проекта, формирующаяся зависимость толкает человека на совершение все более тяжких греховных деяний: распространение наркотиков, мошенничество, воровство, разбой, проституцию, нанесение увечий ближнему, вплоть до убийства. При этом нельзя забывать и о другой стороне наркомании. В 1953 году Всемирная Организация Здравоохранения определила наркоманию как прогрессирующее, неизлечимое, смертельное заболевание, характеризующееся зависимостью от всех видов препаратов, изменяющих сознание. Она имеет вполне определенные симптомы и предсказуемые этапы развития. В процессе заболевания фор­мируется как психическая, так и физическая зависимость от наркотика, а также синдром измененной реактивности. На конечном этапе болезни хроническая интоксикация вызывает поражение внутренних органов и систем, в частности, центральной и пери­ферической нервной системы. При этом, как отмечают авторы Концепции, наркомания является проявлением болезни не только отдельного человека, но также его семьи и общества в целом.

Таким образом, наркомания понимается в Православной Церкви как хроническое, прогрессирующее, неизлечимое заболевание, проявляющееся на биологическом, психологическом, социальном и духовном уровнях. Эту болезнь нельзя вылечить, но ее можно остановить. Для того чтобы добиться этого, вывести наркозависимого в устойчивую ремиссию, требуется, прежде всего, его собственное желание и усилия, а также компетентная комплексная помощь специалистов: медиков, психологов, социальных работников и священников.

Кроме этого, нельзя игнорировать и культурологический момент проблемы. Одним из педагогических принципов катехизации является принцип культуросообразности, то есть учёта принадлежности оглашаемого к той или иной субкультуре. Среда наркозависимых же, безусловно, является определённой субкультурой со своими ценностями, элитой, авторитетами и правилами поведения, которые и придают данному сообществу значительную устойчивость. Соответственно наркоман – это человек, принадлежащей к маргинальной субкультуре, оппонирующей большому социуму на ценностном уровне. Поэтому для успешной реабилитации наркозависимого субкультура, которая должна вытеснить собой наркотическую (а это чаще всего религиозная среда и её ценности), должна носить восстанавливающий характер, и содействовать интеграции человека в большой социум. На данный момент этим требованиям более всего отвечает Православная Церковь.

Итак, наркозависимый:

1. С одной стороны, является больным человеком, имеющим физическую и психическую зависимость от наркотиков.

2. С другой стороны, это личность, имеющая глубокие духовные проблемы, связанные с практически абсолютной зависимостью от своей страсти, атрофированной волей и множеством сопутствующих грехов.

3. С третьей стороны, это член определённой антисоциальной субкультуры, обладающий ценностными ориентациями и мировосприятием, сформированным в этой субкультуре.

Исходя из этого Православная Церковь провозглашает следующие принципы церковной реабилитации наркозависимых:

1. Главным, самым могущественным, мудрым и активным деятелем церковной реабилитации является Бог. Из этого следует, что в центре церковной православной реабилитации стоит священник, как совершитель таинств (предстоятель на Евхаристии), пастырь, духовник и молитвенный предстатель. Священник на протяжении всего своего служения действует как представитель Христа в общине, все значимые решения принимаются с его благословения. Воцерковление (как минимум – катехизация) является неотъемлемым компонентом реабилитации.

2. Совместная жизнь членов церковной общины и наркозависимых воспитанников. Нет простого универсального алгоритма для установления продуктивного общения с человеком, порабощенным наркотику. За каждым словом человека скрыта вся его жизнь, весь его опыт. Наркопотребителя отделяет от церковной паствы иной жизненный опыт, иная, перевернутая система ценностей, иное видение мира и его законов. Поэтому вначале общение с зависимым от наркотиков воспитанником нецелесообразно выстраивать через обращение к его уму. Приносит плоды обращение к его сердцу, которое способно непосредственно откликнуться на проявления жизни, дарованной от Бога, почувствовав вкус церковного бытия. Через некоторое время при таком подходе для воспитанника открывается возможность осмысленного отношения к своей проблеме и церковной реабилитации. По окончании реабилитации община должна помочь воспитаннику выстроить его будущее в соответствии с полученным опытом.

3. Компетентность (профессионализм) членов церковной общины, участвующих в реабилитации.

Компетентность составляют понимание природы зависимости, знание особенностей процесса помощи наркозависимым людям, владение информацией о существующей региональной системе поддержки. Учителя духовной жизни, православные монахи аскеты, показали, что успешно бороться с какой-либо страстью можно, только имея обстоятельные знания обо всех особенностях данной страсти, ее действий, уловок, слабых мест, ее малопонятных проявлений, пониманием того, что поддерживает и что обессиливает страсть. Помочь наркозависимому человеку может только тот, кто понимает его проблемы на физическом, психическом, социальном и духовном уровнях. Причем помогающему необходимо не только самому разбираться в этих проблемах, но в процессе реабилитации ему следует вооружить необходимыми знаниями своих воспитанников, пришедших в Церковь в надежде получить помощь[статья полностью].  автор правосланый психотерапевт Боровских Вячеслав Владимирович

Иоанн Рутенин

ЧУДО-ОГОНЁК

  


У СВЯТОЙ РУСИ всегда было много врагов. Не нравилось им, что русские люди Христа Бога почитают и в каждой избе, и в каждом тереме перед иконами Богу и Богородице молятся.

И вот как-то собралось великое полчище со Святой Русью воевать. А прежде на неё коварно напасть. И надеялись они не на силу своих воинов, не на быстрые стрелы, не на острые сабли. А был у них в войске злой волшебник. Он и подарил вражескому хану Злопыхану чудо-Огонёк. И этот Огонёк имел один силу больше всего войска вражьего.

Однажды напали они ночью на Святую Русь, да и спалили этим Огоньком целую деревню! Такое большое пламя от него разгорелось!

Обрадовались враги, что у них огромная силища есть, и пошли дальше народ грабить да людей мирных убивать.

А Огонёк жалостливый был. И стал он человеческим голосом говорить, хана отговаривать русский народ губить.

Но не послушался его хан Злопыхан. А волшебник так и вообще стал пугать, что возьмёт и задует его.

- Добренький ты! - сказал Огоньку.- А задую тебя - ты не только зла, но и добра людям не принесёшь!

Опечалился Огонёк: “Что же теперь делать?” - думает.

А полчище вражеское пошло дальше и ещё целый город сожгло!

А женщин и детей в плен взяли...

Опять стал сетовать Огонёк и хана упрашивать:

- Не ходи на Святую Русь! Отпусти всех пленных на свободу. А то как бы тебе горя не нажить.

Но не послушались его снова хан Злопыхан и злой волшебник.

Так подошли они к одной пустыньке, где святой старец-отшельник один в маленькой келье жил.

И стали они чудо-Огоньком его келью поджигать.

Насмехаются да куражатся: вот пожар-то будет!

И действительно, такое пламя разбушевалось, аж смотреть страшно.

А келья не загорается и старец в ней как ни в чем не бывало невредимый Господу Богу молится!

Разъярился хан и велел ещё пуще прежнего пламя разжигать. Но явился тут с неба Ангел Господень и затушил пожар. А всё войско и злой волшебник, и хан Злопыхан - сгорели.

И утихло тогда пламя.

Пожар-то утих, а чудо-Огонёк один-одинёшенек остался.

Подошёл тогда к нему монах и говорит:

- Что ж это ты, Огонёк, столько зла людям наделал?

Заплакал тогда слезам-искоркам и чудо-Огонек и отвечает:

- Не по моей вине и не по моей воле, старче, все это горе горькое было. А заставили меня хан и злой волшебник. Как я ни упрашивал их не делать зла - не соглашались они.

- Раз так,- говорит старец-монах,- давай с тобой вместе добро людям делать.

Тогда отпустили они всех пленников домой.

- А ты,- говорит Огоньку старец,- за всех этих людей и за себя, что зло им, хоть и не по своей вине, сделал, и за всю Святую Матушку Русь теперь будешь вовек со мной Богу молиться.

Обрадовался чудо-Огонёк несказанно. Ведь он на самом деле очень добрым был.

Взял его тогда бережно старец, свечки от него зажёг и в лампадку его определил, чтобы жить там навсегда. А лампадку поставил перед святой иконой.

 Так они до сих пор вместе Богу и Богородице молятся. И никто их победить не может. Ведь когда с чудо-Огоньком перед иконой кто-нибудь что-то у Господа просит - всякую силу вражию одолеет!


А у тебя дома в лампадке есть свой молитвенный чудо-Огонёк?

Robert Coombs "Маленькая прихожанка"

Антон Павлович Чехов -

" Вера есть способность духа. У животных ее нет, у дикарей и неразвитых людей - страх и сомнение. Она доступна только высоким организациям". "Человек должен быть или верующим, или ищущим веры, иначе он пустой".

Анна Андреевна Ахматова:

"В каждом древе - распятый Господь

В каждом колосе - тело Христово,

И молитвы пречистое слово

Исцеляет болящую плоть".

Я ищу веру.

Из дневника Николая Ивановича Пирогова http://nikolaipirogov.ru/ 

-- Мне нужен был ... непостижимо высокий идеал веры. И, принявшись за Евангелие, которого я никогда сам не читал, ( а мне было уже 38 лет от роду), я нашел для себя этот идеал.

- Искренне верую в учение Христа Спасителя. Смело и несмотря ни на какие исторические исследования, всякий христианин должен утверждать, что никому из смертных невозможно было додуматься, и еще менее, дойти до той высоты и чистоты нравственного чувства и жизни, , которые содержатся в учении Христа - нельзя не почувствовать,что оно НЕ ОТ МИРА СЕГО.

От себя добавлю, что я тоже стала задумываться о смысле жизни и о ее скоротечности,

http://www.borovskih.ru/index.php?option=com_content&view=frontpage&Itemid=1 

О ПОСТЕ

Игумения Арсения

о значении поста

Многие ученые нашего века говорят, что пост и все чиноположения церковные есть пустая обрядность, внешность, ни к чему не ведущая. А я, чем больше живу, тем более убеждаюсь, что все законоположения, установленные святыми отцами по внушению Святого Духа, есть величайшее благо, данное нам Господом, что все они необычайно спасительны по благодати, присутствующей в них. Ученые говорят: “Все это пустяки, важны только истины евангельские”. Я же скажу, что прямо постигнуть, стать на евангельские истины невозможно, обходя и пренебрегая уставами Церкви. Они, только они ведут нас к высочайшим истинам учения Христова.

Теперь мы говорим о посте, то есть о воздержании от многоядения и от излишеств, вообще для того, чтобы сделать тело наше более легким и тонким, более способным для духовных ощущений. И Господь Иисус Христос освятил это установление Церкви сорокадневным постом, и пост стал спасительным для нас, хотя мы по немощи нашей проводим его совсем не так, как должно бы. Но мы должны веровать, что наше естество чрез сорокадневный пост Господа Иисуса Христа очищено и сделано способным к духовным ощущениям. Мы должны веровать, что пост спасает нас не за наши подвиги, а благодатию, присущей ему, как установлению церковному. Один церковный звон подает нам спасение, напоминая нам своим погребальным тоном о смертности всего земного. Воздержание от пищи учит нас воздержанию от помыслов и чувствований страстных. Воздержание есть первый шаг во всех добродетелях...

Господь Иисус Христос говорит: Возлюби врагов своих , то есть злословящих тебя и укоряющих. Как же это сделать? Он злословит тебя в лицо, не можешь же ты вдруг возлюбить его сейчас? Во-первых, воздержись, чтобы не ответить тебе тоже бранью. Далее воздержи свой помысл от дурной мысли об этом человеке и так дальше. Значит, первый шаг к любви - воздержание. Оно же приводит и к помощи Божией. А помощь Божия тогда сделается для тебя необходимой, когда ты станешь на воздержание от чего бы то ни было. Тут ты увидишь, что твоих собственных сил слишком мало, что тебе необходима помощь Божия, и станешь просить ее всем существом своим. Так приобретается истинная молитва. Потом, во время поста наше обычное говенье, исповедание грехов и причащение Святых Тайн, кроме тех даров благодати, которые подаются нам при исполнении всего этого, напоминают и подвигают нас к тому величайшему покаянию, к которому мы должны прийти жизнью. Напоминают о том исповедании, которое должен принести человек непосредственно Господу, в глубочайшем познании своего падения и величайшей греховности своего естества, за которым должно последовать вечное соединение с Господом Иисусом Христом. Вот блага, которые происходят от поста. Не станем бояться его и того, что проведем его не так, а станем радоваться, что он так спасителен!