Матвей ГанапольскийЭта история длится уже несколько лет. Еще при жизни прошлого российского Патриарха Алексия II зашел разговор о присутствии религии в школе. Идею поддержал в ту пору президент Владимир Путин, потом о ней заговорили пропагандисты на ТВ. Идеологически смысл предложения был прост: роль церкви возрастает, она важный инструмент духовного воспитания, поэтому «религия» как предмет изучения не чужд школьнику.

КТО ГЛАВНЫЙ?

Общество требовало подробностей. Они последовали и привели всех в шок: власти дали понять, что, конечно, священника в школе не будет, как и не будет предмета под названием «Закон Божий», но будет обязательный предмет «Основы православия». Тут же по экранам запрыгали прикормленные политологи, объясняющие ситуацию так: ничего страшного, православие нужно знать всем. Как государствообразующую религию. Как религию большинства.

Интеллектуальная элита назвала предложение безумием, обвинила власти в клерикализации школы, напомнила, что по Конституции церковь от государства отделена.

И именно тогда властям был задан главный вопрос: почему в многоконфессиональной стране будет обязательным изучение одной религии? И что делать на этих уроках атеистам или агностикам? На идею Кремля глухо, но возмущенно прореагировали и мусульманские регионы, потребовав, чтобы у них основы ислама были обязательны, а православие – факультативно. И именно после этой реакции возник главный вопрос: «церковь» в школе обязательна или факультативна, она за счет учебного процесса или после уроков, по желанию.

Ответов не было, идея заглохла.

И вот президент Дмитрий Медведев дает ей второй старт.

Вкратце его предложение таково: ученики и их родители должны самостоятельно выбирать предмет обучения. Это могут быть основы православной культуры, либо основы культуры мусульманской, иудаизма, буддизма. Ученики и их родители должны сами принимать решение о выборе. Возможен и другой вариант. «Наверняка многие захотят изучать все многообразие российской религиозной жизни. Для таких учеников может быть разработан общий курс по истории крупнейших традиционных конфессий нашей страны». И, наконец, возможен третий вариант – для тех, кто не имеет определенных религиозных убеждений: у них должно быть право изучать основы светской этики. А вот и уточнение идеологии: «при подготовке методических и учебных пособий по этим предметам руководствоваться основной целью – воспитание честных, порядочных, терпимых людей, которые с интересом относятся к внешнему миру, с уважением относятся к взглядам и убеждениям своих сограждан».

Но как же обойти ортодоксальность учения каждой из религий, стоящей на постулате неприятия религии соседней, принижения ее значения, если не отрицания вообще. Кто Христос для христиан, и кто – для иудеев?

Вот как это видит один из главных православных российских церковных теоретиков и идеологов протодиакон Андрей Кураев: «…я полагаю, что мы будем контролировать работу друг друга. То есть православные, мусульманские, иудейские, светские авторы – мы будем подсматривать друг за другом, будем советоваться друг с другом. С тем, чтобы наши отражения в чужих глазах не были бы карикатурными. То есть если автор считает, что по ходу изложения его материала не обойтись без сопоставления или упоминания о другой религиозной традиции, желательно посоветоваться».

МЕЧТЫ И РЕАЛИИ

А теперь представим, как, по мнению властей, светских и церковных, все это должно работать.

По божественному совпадению, в каждой российской школе должно быть такое количество православных, мусульман и иудеев, чтобы был смысл держать для этого учителей. Эти учителя должны быть не священниками, а светскими, но идеально знающими преподаваемый предмет. Все эти учителя должны божественным образом свалиться с неба, окончив факультеты, которых пока нет в природе. Для изучения каждой религии будет написан свой учебник, в котором будет все про свою религию и немного, но толерантно, про соседнюю. Кроме того, будет учебник, чтобы изучать все религии вместе и еще один про светскую этику. Когда учителя проводят эти уроки, то дети расходятся по классам, которых в этот момент нужно в три-четыре раза больше. Вот такая организационная идиллия.

Когда-то, еще в советские времена был анекдот: «Вопрос: почему у нас нет хороших советских автомобилей? Ответ: но если у нас плохое сельское хозяйство, то почему должны быть хорошие автомобили?» Это анекдот из той серии, где вместо сказанных слов можно ставить любые – промышленность, хорошие продукты, чистые лифты, модная одежда. Если нет одного, то нет другого. Если восемьдесят лет религия в СССР искоренялась, а потом использовалась для утверждения державности, величия и административной системы, то почему внедрение ее в школы должно получиться логичным, духовным и не привести к обратному эффекту?

Безусловно, учебники можно написать, учителей подготовить, а классы найти.

Но есть вещи поопасней плохого учебника.

С самого начала критики госидеи церковного внедрения отчаянно призывали не ступать на опасный путь «разобщения по новой оси».

То, что тут – минное поле, вряд ли нужно объяснять. Простой, но яркий пример: Патриарх Кирилл приезжает в Киев, «как паломник». Цель – провести Синод, возложить цветы к памятнику князю Владимиру. В результате, на улицах драка между сторонниками Московского патриархата и желающими церковной украинской самостоятельности. И это – внутри одной религии. В исполнении, казалось бы, уравновешенных взрослых.

Но теперь представим себе современного школьника, не сильно отягощенного размышлениями о вере. Обычный коридор с масляными панелями на облупленных стенах, понятное имущественное разделение по мобильникам, девочки в голове, кровь играет – в общем, трудности подростковой жизни. Но вот звенит звонок и каждый идет в свой класс, где учитель рассказывает лично ему, что его вера…чуть…не то, чтобы лучше, но чуть-чуть вернее, чуть правильней, чем у соседа. А иначе не будет, ребенок интересуется главным – сюжетом, а героизм Иисуса или Мухаммеда в историческом повествовании ничем не ниже по накалу, чем у нынешних любимых героев комиксов. Потом все собираются на перемене, и начинается… ну, как бы это правильней и осторожней сказать…Да скажем прямо – новое опасное разобщение по оси, которой не было пять минут назад.

И пусть Андрей Кураев напишет толерантнейший учебник, но он не сможет убрать из него главный принцип любой религии: именно моя вера истинна.

И когда учитель в «христианском» классе будет рассказывать о крестоносцах, то как оценить их школьнику-православному? Конечно, как героев, – они спасали христианские святыни. А что эти крестоносцы делали с теми, от кого они эти святыни спасали? А что по истории делали мусульмане с христианами и наоборот? И что они все вместе делали с иудеями? И именно этот раздел и возникнет после уроков. До драк, если не будет хуже. Потому что вера стоит на том, что ты веришь. И умиротворяющее лепетание учителя для тебя не более, чем хватание за руки любимой девушки, когда на улице идет драка до крови. И это будет новая драка под патронажем государства, минобразования и церквей. И дело не только в вере, но и в том, что это – Россия с ее историей толерантности, вернее, ее отсутствия. И к какой бы нации ни принадлежал бы школьник, он русский по драке.

ТРИЖДЫ ОТМЕРЬ

Как всего этого избежать? Просто, и об этом непрерывно говорят те, кто хочет предотвратить новую волну вражды «во благо толерантности».

Лучше похоронить эту идею вообще, вспомнив про Конституцию и, если веришь, водить своих детей в воскресную школу, в мечеть, в синагогу.

Но если опасная идея пройдет, то никаких отдельных классов, никаких отдельных учебников «по вере».

Общий класс и один общий предмет «История религий». Название может быть любым, но суть именно такова: учителя рассказывают всем обо всех и обо всем. Ответы на вопросы тут же, как и дискуссия на острые темы. Важно, что все в классе, а не потом, на переменке. Но главный аспект изучения – это искусство и наука, которые обязаны религиям, потому что даже закоренелый атеист пользуется их плодами. Я написал «религиям», именно так, во множественном числе. Потому что языческий Колизей ничем не хуже христианского Собора Святого Петра.

Искать единство, а не разобщение.

Не допустить нового разобщения, теперь уже по вере, с детства и официально.

Смогут ли?