Рассказывает Ольга:

— Возвращаясь с работы, я отклонилась от привычного маршрута и направилась в сторону аптеки с твердым намерением приобрести, наконец, тест па беременность. Пока поднималась по ступенькам, решимость начала таять — ведь всего несколько месяцев назад после двухдневной задержки я так же мчалась в аптеку за тестом, а когда пришла домой, то обнаружила, что надобность в нем уже миновала. Все же я вошла внутрь и замерла в глубокой задумчивости перед стеклянной витриной.

Три года назад я вышла замуж. Мой супруг Михаил был старше на семь лет и работал в банке. А я, вместе с подругой, была увлечена идеей организации собственной фотостудии. На семейном совете мы с Мишей решили, что детей пока заводить рановато — надо немного пожить для себя, за­работать денег... ну а там видно будет.

Прошло три года. Миша занял ответственный пост, дела в фотостудии тоже шли неплохо. Вот только все чаще при виде беременных женщин или молодых мам с колясками в моей душе возникало странное, щемящее чувство. В день четырехлетнего юбилея свадьбы, который мы по традиции отмечали вдвоем в уютном ресторанчике, я подняла бокал с шампанским и произнесла: — Милый, мне бы очень хотелось, чтобы следующий юбилей свадьбы мы отметили уже втроем.

— Ты хочешь пригласить свою маму? — удивился муж.

— Да нет же, — улыбнулась я. — Просто мне кажется, что нам пора подумать о ребенке.

Вскоре я прекратила принимать противозачаточные таблетки. Мы с мужем, как рекомендовала инструкция к таблеткам, взяли трехмесячный тайм-аут, используя для предохранения другие способы. А когда настал положенный срок, начали активно «думать» о ребенке. Однако единственным результатом наших усилий стала та самая двухдневная задержка. Постепенно мы начали нервничать, тщательно скрывая это друг от друга. Я даже сходила к врачу. Он успокоил меня, сказав, что так бывает и что поводов для паники пока нет. Но в моей голове все чаще стало всплывать страшное слово «бесплодие».

— Вам что-нибудь показать? — отвлек меня от размышлений вежливый голос девушки-провизора.

Я вздрогнула и, ткнув пальцем в витрину, пролепетала:

— Пробейте мне этот крем, пожалуйста.

Став обладательницей дорогущего крема для рук, я выскочила из аптеки, так и не решившись купить тест, за которым пришла. Едва я переступила порог собственной квартиры, в коридоре раздалась настойчивая трель телефонного звонка.

— Лелечка, ну наконец-то ты "появилась! — раздался в трубке взволнованный голос. — Никуда не уходи, мне нужно срочно с тобой поговорить.

Я не успела и рта раскрыть, как из трубки зазвучали короткие гудки. Единственным человеком, способным на подобные выходки, была моя лучшая подруга Наташка. С Тошкой мы дружили с детства. Живя в разных подъездах одного дома, мы регулярно встречались на детской площадке, где вместе катались на качелях и лепили куличи, посыпая друг другу головы песочком. Когда мы немного подросли, Тошкин характер проявился в полной мере. Кипучая энергия и неуемная тяга к приключениям не давали моей подруге жить спокойно. Она была настоящей атаманшей, и даже мальчишки относились к ней с уважением, зная, что любого врага она тут же разукрасит синяками. В конце концов за мной прочно закрепилась роль медсестры, которая смиренно заклеивает разбитые коленки подруги чудодейственным подорожником. Наташка с детства занималась спортом, а позже, неожиданно для всех, поступила в балетное училище и почти перестала показываться во дворе, что, однако, совершенно не мешало нам дружить.

Вот и сейчас, судя по голосу, у Тошки что-то случилось, и она, как в детстве, бежит ко мне за «подорожником».

Ворвавшись в квартиру, Наташка прямо с порога завопила: — Лелечка, ты только представь, какой кошмар: я беременна!

Рассказывает Наталья:

— Всегда мечтала побывать в Греции. Греция — страна взбалмошных богов, атлетов и мудрецов. Высокомерных скульптур и горделивых развалин, каждая из которых готова поведать легенду. Гастроли в Греции начинаются через неделю. Документы оформлены. Сумма грядущего гонорара подсчитана. Билеты дадут на руки в аэро­порту.

Я беременна.

В принципе, наплевать бы на все эти легенды и развалины. Но в Грецию должен ехать ОН, мой Сережка! Я мечтала топтать с ним под ручку пыльные дороги Афин и танцевать сиртаки звездными ночами. Наш роман начался полтора месяца назад. Безумный роман среди пряных запахов Сингапура. Сергей на два года старше меня, мы проработали в театре бок о бок уже не один сезон, но прежде даже не были друзьями — всего лишь коллегами. Все началось с того, что он спас меня от бабочки. Бабочка была огромной и кружила по номеру отеля, точно птеродактиль...

Я влюблена. Идо сегодняшнего дня считала, что абсолютно счастлива. А два часа назад врач женской консультации с официальной невозмутимостью довела до моего сведения, что я беременна.

— Срок пять недель. Оформляем постановку на учет?

— Этого просто не может быть! — Я лихорадочно пыталась сосчитать столбцы настольного календаря. Что было пять недель назад? Мы познакомились с дрессировщиком крокодилов, и он показывал, как нужно кормить их мясом «с рук». Нет, мы гуляли по ботаническому саду, и внезапно начался самый настоящий тропический ливень. Мы спрятались под каким-то баобабом — уж не знаю, как он на самом деле называется, — и молния ударила совсем рядом, в железную решетку, огораживающую клумбу. Было жутко. Сергей прижал меня к себе и поцеловал. Впервые.

Беременность? Если она и наступила, то гораздо позже. Врач что-то путает...

— Точную дату зачатия определить затруднительно, — пожала плечами доктор. — За точку отсчета для определения срока беременности принято брать дату начала последнего менструального цикла. Чаще всего оплодотворение приходится на середину цикла, когда происходит овуляция, поэтому фактический возраст плода в среднем на две недели меньше менструального, или, как его называют, гестационного. Если я говорю, что срок вашей беременности пять недель, это значит, что на самом деле вашему малышу недели три.

Вот так. Уже три недели я принадлежу не себе. И теперь я вряд ли смогу поехать в Грецию и беззаботно отплясывать со своим любимым сиртаки, потому что должна ему сказать: знаешь, милый, у нас будет ребенок.

Как страшно-то... Одно дело — крокодилы, бабочки и баобабы, совсем другое — пеленки, бутылочки и детский плач по ночам. Что, если Сергей не придет в восторг от перспективы безотлагательной женитьбы и воспитания потомства? Как же быть?

— Лелечка, ты только представь, какой кошмар: я беременна!

Лелька — человек. Она всегда меня поймет. Пожалеет и по головушке погладит. Такая разумная, домашняя и уютная. А какие Лелюшка готовит блинчики! Жаль, что в силу профессии я редко позволяю себе их попробовать.

— Лелька, миленькая, где можно сделать аборт?

— Ты с ума сошла! — Лелька смотрит на меня огромными глазами. Нет, на этот раз подруга меня не поймет. Я знаю, она очень хочет ребенка. Готовится, ждет. Почему мне, а не ей? Где справедливость?

— Через неделю я уезжаю в Грецию.

— Откажись.

— Я не замужем.

— Пора это исправлять. Ты ведь его любишь?

— Очень.

— А он тебя?

— Наверное... Леленька, я не планировала заводить ребенка! А как же работа, карьера? Мне двадцать четыре, для балерины — самый расцвет. Сейчас я востребована, а пройдет немногим больше десяти лет — и я пенсионерка! Умные люди рожают перед пенсией.

— А если перед пенсией ты уже не сможешь родить? Знаешь, чем опасны аборты?

— Не пугай, и так страшно.

Я мечусь по ее кухоньке, как зверь, загнанный в клетку зоосада.

— Тошка, ты должна поговорить с Сергеем. Он не простит тебя, если узнает, что ты в одиночку распорядилась жизнью вашего ребенка.

Какая патетика! А что, если он умчится со скоростью света, решив, что я пытаюсь привязать его к себе этаким сомнительным способом? Да и хочу ли я выйти замуж за этого человека, прожить с ним всю свою жизнь? Сложный вопрос. Несвоевременный. Нашему роману всего полтора месяца. Мы пережили тропическую грозу, но еще не добрались до будней. Лелька, ты ведь такая разумная, неужели не можешь понять, насколько мне сейчас не нужен ребенок!

— Обещай, что поговоришь с Сергеем. — Подруга смотрит на меня с несвойственной ей категоричностью.

— Хорошо, я подумаю.

— Наташка!

— Ну, поговорю.

— Сегодня?

— Разумеется. Иначе я не успею сделать аборт до отъезда.

Лелька болезненно кривится.

Рассказывает Ольга:

— Проводив Наташку, я бросаюсь на кровать и горько реву: «Ну почему все так несправедливо? Одни беременеют, даже если этого совсем не хотят, а другие стараются изо всех сил — и все впустую? Подумать только, у Тошки будет малыш, она будет носить его на руках, гулять с колясочкой, а я буду умирать от зависти. Гос­поди, какая я несчастная...»

К приходу мужа едва успеваю привести себя в порядок, приняв твердое решение сделать тест завтра, прямо с утра.

В аптеку я вхожу твердой походкой человека, принявшего ответственное решение прыгнуть с крыши небоскреба, следую прямиком к кассе и сурово требую пробить мне нужный товар.

— Вам какой тест? — с улыбкой уточняет девушка.

В первый момент я теряюсь, но... сегодня не тот день, когда можно сбить меня с толку:

— Самый лучший, — говорю я и добавляю. — Две штуки.

Домой почти бегу. И вот — момент истины, на тесте медленно проступают... две полоски. Они такие четкие, яркие. А может, у меня просто двоится в глазах? Жмурюсь, мотаю головой и бегу к окну — полосок по-прежнему две. Боясь поверить своему счастью, делаю еще один тест. Результат тот же. Господи, неужели свершилось — я бере­менна!

Так, надо позвонить мужу и мчаться к врачу. Впрочем, нет. Такие новости по телефону не сообщают, а вот к врачу надо сходить обязательно, благо сегодня у меня выходной. До визита к доктору никому ничего говорить не стану — вдруг мне попался бракованный тест?

В женской консультации выясняется, что на первый прием по беременности надо записываться. Ну ничего, поменяюсь с напарницей и схожу к врачу завтра. Работа подождет — здоровье малыша дороже. Однако обычно бе­зотказная Маришка на этот раз проявляет редкую черствость. Узнав, что я беременна, она искренне меня поздравляет, но меняться сменами категорически не хочет, ссылаясь на какие-то неотложные дела.

— Ты же себя хорошо чувствуешь, к чему такая спешка? — упорствует она.

— Как ты не понимаешь, чем раньше обратишься к врачу, тем больше шансов родить здорового ребенка, — терпеливо объясняю я.

— Но один день ничего не решит!

— Нужно как можно быстрее взять направления на анализы. А вдруг у меня анемия? Знаешь, как это опасно для ребенка? И вообще, — с чувством добавляю я. — Нервировать беременных нельзя.

На это Маришке возразить нечего, и она сдается.

На приеме у гинеколога я наконец официально обретаю статус беременной женщины. Срок беременности — 5 недель. Совсем как у Тошки.

Мне уделяют массу внимания — взвешивают, измеряют давление, определяют внутренний размер таза, а также устраивают допрос с пристрастием на предмет перенесенных в детстве болезней. Я подробно выясняю у врача, что можно делать во время беременности, а чего нельзя, и с удивлением узнаю, что мне практически не придется менять привычный образ жизни, вот только потребуется немного пересмотреть меню: поменьше жареного и острого, побольше свежих овощей и фруктов — причем не любых, а зеленого цвета: красные и оранжевые, оказывается, могут вызвать у ребенка аллергию! На прощание мне выдают кипу разнообразных направлений на анализы и специальную карту, с которой я должна обойти врачей-специалистов: лора, эндокринолога, окулиста и терапевта. Но в первую очередь надо сходить к стоматологу: общеизвестно, что во время беременности зубы быстро портятся. Да, похоже, свободного времени у меня поубавится.

Вернувшегося с работы супруга я увлекаю на кухню и со словами: «Дорогой, мне нужно сказать тебе что-то важное», — усаживаю за празднично накрытый стол. Миша подозрительно косится на вареную цветную капусту, украшенную горками тушеной моркови, и робко интересуется:

— Ты решила перейти на вегетарианскую пищу?

— Не так радикально. Просто теперь я буду питаться правильно. Ведь скоро, — я набираю побольше воздуха, — у нас будет малыш.

— Ты беременна? — уточняет супруг. Я гордо киваю.

— Ради такой новости я готов есть даже вареную морковь! — Миша порывисто вскакивает, обнимает меня и шепчет в ухо. — Как здорово! Я тебя люблю!

Растрогавшись, я все-таки выдаю супругу отбивную, заботливо припрятанную на сковороде. И, похоже, его это радует не меньше, чем известие о моей беременности.

Мы просидели допоздна, и дозваниваться до Тошки я принялась на следующий день. У подруги был спектакль, и вернулась она достаточно поздно. Захлебываясь от радости, я принялась делиться своими новостями. Порывистая и эмоциональная Тошка на этот раз была как-то подозрительно молчалива. Придержав поток своего счастья, я осторожно поинтересовалась:

— Ну, а как у тебя дела? Поговорила с Сергеем?

— Нет.

— Неужели сделала аборт?!

— Нет.

— А чем же ты занимаешься?

— Чемоданы пакую. — Ох, подруга, что-то мне не нравится твое настроение. Ставь чайник, сейчас прибегу.

Рассказывает Наталья:

— Лелька меня убедила. Я вышла от нее с твердым намерением поговорить с Сергеем. Однако мне не повезло: дома любимого не было, а мобильный сообщал, что он «вне зоны действия сети». Я звонила до двух часов ночи, изводя себя жуткими картинами: вот Сергея увозят на машине «скорой помощи» после страшной аварии, а вот он сидит в ресторане, нежно улыбаясь своими бархатными глазами какой-то девице... В общем, ужас. От переживаний разболелась голова. Хотела принять таблетку, но в последний момент спохватилась: а можно ли? Стала читать аннотацию. Так и есть: «Нежелательно применение при беременности и в период грудного вскармливания». И как же прикажете быть несчастным беременным женщинам?

Страдая от безысходности, полезла в книжный шкаф за маминым справочником. Занятно: двадцать четыре года назад моя мама так же держала в руках эту книгу, пытаясь понять, как же ей соизмерять свою жизнь с потребностями крохотного существа, клубочком свернувшегося в ее животе.

Я открыла справочник. Начало пути. Надо же, эта капля, точка, даже отдаленно не напоминающая человека, уже успела совершить настоящее, полное трудностей и опасностей путешествие — от места оплодотворения к полости матки по маточной трубе. Путешествие длилось почти неделю, и все это время будущий человечек усердно трудился: к моменту имплантации он уже состоял примерно из 100 клеток! Имплантация — это процесс внедрения зародыша в стенку матки, который происходит на 6— 7-й день после зачатия. Выходит, мы уже пережили то, что называется первым критическим периодом беременности, и около двух недель связаны единым кругом кровообращения. Я — и мой малыш. А я даже не догадывалась об этом... Как же ему было одиноко!

Я зашуршала страницами. Интересно, чем мой кроха занят сейчас? Наверное, обустраивается на новом месте. Точно: «В слизистой оболочке матки начинает формироваться амниотическая полость. Здесь будет формироваться плацента, иначе говоря — система жизнеобеспечения». Еще одно важное и неотложное дело — формирование зародышевых листков (пластов клеток, которые со временем превратятся в различные части тела и органы малыша). Существует три главных зародышевых листка: эктодерма (разовьется в нервную систему, кожу, волосы), эндодерма (кишечный тракт, печень, поджелудочная и щитовидная железы) и мезодерма (скелет, кровеносная система, большая часть мышц и т.д.).

А вот очень своевременная информация: «На 3-й неделе (5-я неделя беременности) у малыша уже начинает формироваться сердце, центральная нервная система (головной мозг), мышцы, основа скелета». 5-я неделя беременности — как раз сейчас! А я о нем так пренебрежительно — «точка»... «Период закладки внутренних ор­ганов (примерно с 3-й по 6-ю недели) считается вторым критическим периодом внутриутробного развития плода». Ничего, малыш, теперь мы вместе, я тебе помогу!

Внезапно я похолодела. Помогу? Да ведь я собиралась делать аборт!

В голове снова зазвенел холодный механический голос: «Абонент временно недоступен...» Как же быть?

Возможно, я переутомилась от бессонницы и переживаний, но решение, явившееся в тот момент, показалось очень простым. Я не хочу делать аборт. Но и не хочу привязывать к себе Сергея с помощью еще не родившегося ребенка. А вдруг на аборте начнет настаивать он? Лучше всего поехать в Грецию и там спокойно, без спешки, ра­зобраться в наших отношениях. Если нам не суждено быть вместе — что ж, рожу малыша, а потом найду ему лучшего в мире папу. Во всяком случае, заработанного в Греции на пеленки-кроватки хватит.