Левицкой была бабушка моего супруга. Родословная его никогда не интересовала. Расспрашивала свёкра я. Вот то, что я узнала о Левицких. Родители Ольги Левицкой - Фёдор Карлович (поляк) и Тарасевич Софья Николаевна (белоруска) жили в Минской области, в селе Старые Дороги.  Эта семья  была многодетной.

Один из сыновей, Николай, уехал в Польшу и организовал там большевистский кружок, за что был посажен в Варшавскую Александровскую цитадель. Он находится в камере, где нельзя было лечь  или ходить и вынужден был стоять или сидеть. Во время похода Красной армии на Варшаву, в целом неудачного, в 1920 году, он был освобождён. Это его «краснота» позволила ему, до поры до времени, быть ангелом-хранителем семьи сестры Оли.

Семью Левицких раскулачили и в 1930 году сослали в ГУЛА, но некоторым членам этой большой семьи избежать ссылки удалось.

Понятно, Николай этой участи избежал. Избежал ссылки  и его брат Костя, который к тому времени уже женился на польке, Ядзе, и уехал с ней жить в Молдавию.

Сестра Ольга в это время была уже замужем за Петром Далецким и в 1930 году была на сносях.

Далецких тоже отправляли в Гулаг. Николай Левицкий  сумел  тайно увести Ольгу и  её мужа в телеге, закидав чем-то. В телеге Оля и родила  дочь Валю.

В 1933 году не стало Софьи Николаевны Левицкой. В 1933 году Петра обнаружили и приговорили к расстрелу. Но тут Николай опять смог на время отвести беду. Петра лишь посадили на 5 лет (реально он просидел три года), а Ольгу с детишками сослали в Сальские степи Ростовской области. Там брат выхлопотал ей комнатку при больнице, т.к. она была фельдшером.

Через три года Петра выпустили и отправили в Адыгею. Они с женой переехали в Майкоп. Пётр Карлович  трудился в Леспромхозе по специальности (он закончил Сельскохозяйственную Академию.  

В 1938 году по доносу он был арестован и расстрелян как польский шпион (в последствии реабилитирован). Сыну Лёне тогда было всего 6 лет.

В 1949 году – Фёдорара Карловича Левицкого.

Продолжаю размещать книгу Бориса Ягупьева написанную в 90-х годах.

Глава 29

Глава 29. Крушение «Империи»

(смутное время)

Самое неприятное в нашей жизни – это его стабильное «похужание»: ставки окладов вроде бы растут, но суммы премиальных непременно понижаются, вводятся новые виды хитреньких приплат, которые начальство может самостоятельно распределять уже не по справедливости, а по усмотрению самого начальства… Раньше, положим, лишали  человека премии, но писали за что именно. Теперь никакие объяснения не нужны… Всё чётче выявляется круг «приближённых» к кормушке…

Внутри режимного института уже возникают какие-то тайные кооперативы. У проходной топчутся какие-то гонцы из Польши, из иных братских «заграниц»… Раньше их бы на квартал к институту не подпустили! ПЭВМ-ки начали массово сыпаться как из рога изобилия. Всюду шуршат, слюнявя, толстенные пачки денег. А деньги стремительно обесцениваются! В магазинах и ларьках – шаром покати. Всё что осталось, приходится «ловить», «выхимичивать» у директрисы столовки, у хитреньких недавних комсоргов, вдруг ставших хозяевами ларьков-лавочек, торгующих «заказами» прямо на территории НИИ.    О том, что грядёт, я стал догадываться ещё до прискорбного события в Шишкином лесу, до «откровения» на меня свалившегося.

Году, примерно, 67-68  пошёл я на праздничную демонстрацию с сыном на плечах. Махонького таскал – порадовать флажками, шариками цветными. А погода выдалась  мерзейшая! Замёрз он, плакать начал как раз к тому времени, как колонна к Красной площади подошла. А в колонне, рядом со мной был мой ровесник из нашего «хитрого» Отдела    сетевого планирования и управления – инженер нормативщик. Тёзка мой, по фамилии Сербунов. Он странный был: небольшой, полненький гладенький, но красивый. Одевался очень хорошо. К примеру – приходил на работу в костюме чёрного английского сукна. Порой - в белоснежной рубашке с кружевами на груди и с бабочкой вместо галстука! Он не курил, был женат, но бездетен. Каждый день после работы шёл в рестораны разные. Там покупал дефицит – икру в баночках, сёмгу, крабы, в общем дорогие и редкие угощения. Дарил кое-кому из сотрудников, начальникам разным и получал заказы: достать то-то и то-то к такому-то событию. Деньги у Сербунова всегда были.

Увидел Борис, что сын мой куролесит, предложил уйти из колонны и пойти к нему домой, погреться. Жил он совсем рядом с Каменным мостом. Зашли. Это была очень пристойная коммуналка в старинном, очень хорошем доме. Комната у него с супругой была в 30 квадратных метров. Обстановка – старинная, дорогая…фарфор, хрусталь, золотые и серебряные украшения. На стенах – ковры, на коврах – оружие   холодное в ножнах… Я глаза вытаращил, а он спокойно объясняет: «Я последний в роду великих князей Сербуновых. Мы скоро отсюда переедем – купили кооперативную квартиру у метро Аэропорт».  Он угощал сына шоколадками, пирожными, меня коньячком поил, а тут жена что-то вкусненькое принесла типа рыбки малосольненькой, копчёной колбаски, солёных грибочков.  Тут вспомнил я, как наш сосед по даче, скромняга Хухрин, признался, что является столбовым дворянином старинного рода… Сопоставил я эти факты сделал для себя вывод: скоро изменится наш строй, раз уж «они» скрываться перестали.

Вскоре после того наш начальник приболел. Замещал я его временно… Пришла тут разнарядка из кадров: одного человека надобно сократить. Все семейные у нас, у всех – дети… Один и был бездетный – великий князь. Так я тёзке своему и объяснил. Он воспринял спокойно, направление взял, в «кадры» пошёл. На следующий день вышел на работу в той же должности, но в отделе внедрения новой техники!

Когда на работу вышел мой начальник, то сказал: «Как же ты, Ягупьев, такой всегда рассудительный, нужного человека «подставил»? На том та история и закончилась.

Теперь и прежде «безупречно русские» перестали скрывать, что мама – еврейка, и деньги перестали скрывать, у кого были. А продукты теперь только и можно стало достать, что из «заказов». В магазинах не столько еда, сколько выпивка… Это при всероссийской-то борьбе за трезвый образ жизни! Появились талоны на не продуктовые товары в магазины.

Дамы стали советоваться: «Григорьич, стоит ли оформить перевод зарплаты на сберкнижку?» Отвечал: «Не советую. Думаю, что вклады скоро обесценятся… Тратьте деньги, покупайте, что получится, тогда не пропадут». Спрашивают: «А заём под холодильник, машину…» Отвечал чётко: «Обманут! И не сомневайтесь! На займах обязательно нагреют! Откуда у нашего государства появятся эти дефициты через три года? Премьера снимут – и взятки гладки! Вы же видите, как мы все в нашей стране работаем…»  «Начальник, что про помощь зарубежную скажешь?». Сказал: «Вот, Нина Михайловна, к примеру, у вас в доме живёт десятки лет сосед-дебошир. По пьянке всем топором угрожает… А тут кончилась у него жратва, а работать он уже разучился… Так вы «скинетесь» ему на котлетки, будите для него стряпать?» Рассмеялись… «Генсек –Президент обещает…»  «Так это он от отчаянья полного и безнадёги…» «Так ахинею легче нести, чем бревно на субботнике…»

Как-то раз во дворе института останавливает меня румянощёкий «синьор-помидор», бывший здесь комсомольский секретарь, а ныне – инструктор райкома партии, Петрусенько… Мы с ним пару лет назад поцапались, тогда я был ещё механиком, председателем участковой избирательной комиссии. Как раз Андропов «дуба дал», царство ему небесное, он был симпатичен мне. В расстроенных чувствах, после работы, на избирательном участке, сижу я под портретом усопшего вождя, к которому сам только-то траурный креп прикрепил.  Заходит этот гусь с проверкой по поручению. Посмотрел на портрет и в пузырь полез! Аж красный стал, слюной брызгал: «Кто дал указание?! Снять немедленно! Повесить портрет Черненко!» Я ему, тихо так, не вставая со стула: «Пшёл вон, щенок! Здесь – траур!» Он, сперва, опешил, а потом пугать меня начал… Встал я, стул двумя руками поднял: «Не уберёшься с глаз – пришибу!» Он ретировался. А я сидел до десяти вечера, ждал – «настучит» в партком, а то – и в райком – приедут разбираться… То ли не настучал, то ли «там» поумнее люди оказались… В общем, не было последствий никаких.

И вот, останавливает он меня, руку чуть заметно приподнимает, догадывается, что я не подам ему свою…здоровается: «Здравствуйте, товарищ» - перебиваю его – «Борис Григорьевич». Он убирает руку за спину и начинает снова: «Борис Григорьевич, слышал я, ты к демократам примкнуть решил?» Говорю ему: Молод ещё, мне тыкать. Есть другие вопросы?» - «Да вот, жалуются: резко Вы высказываетесь о политике руководства…» - «А вот, кто жалуется, пусть запись делает в книгу жалоб. Будет время – прочту и отвечу…  Сей же час – не до сук мне… Работы - выше головы». И ушёл я.

Серия сообщений "В начале было Слово":
Часть 1 - Глава 2 Пробуждение
Часть 2 - Глава 4. На поиски "креста"
...
Часть 27 - Пребывание в Сфере. Ретроспектива
Часть 28 - Глава 25. Виктор
Часть 29 - В начале было Слово. Крушение империи
Часть 30 - Крушение Империи-
Часть 31 - Крушение империи. Командировка в Киргизию
Часть 32 - Конец империи
Часть 33 - СССР. Служба в Армии.Учебка

 -Ты не желаешь внимательнее и подробнее, в деталях, рассмотреть, что открывается? – вопрос прозвучал почти как утверждение. -Не хочется, Хранитель. Пусть смотрят другие «я», если они здесь. - Не могу выпустить тебя отсюда, но если хочешь, могу организовать тебе свидание с одним из умерших. Кого бы ты хотел видеть? Задумался я, засомневался: «Из одноклассников? Что то подозрительно много их по умирало, не дожив и до «полтинника»… Нет, пожалуй, не о чем мне с ними будет говорить. Даже с Геной Пилей, самым весёлым и жизнерадостным из всех нас, ровесников. Наркота его убила… Боюсь, там больше бреда и галлюцинаций будет, чем подлинных воспоминаний. Из сокурсников по мореходке в Одессе, Питере? Нет… Из армейских? Тоже – нет… Бабушка Лиза? Да ни за что! Альбина? Сестричка двоюродная, тёти Клавдии дочь? Она, наверное, будет о своих детях-сиротах говорить., а я её детей не знаю совсем… Юра, брат жены? Не о чем мне с ним говорить. Так с кем же? Пожалуй, лишь с одним покойником мне интересно поговорить, с Виктором, двоюродным братом, которого потерял я ещё в детстве. -Хранитель, если дозволено, можно повидаться с Виктором? - А буду – ли я видим для него и, главное, для себя самого? - Сделаю. Жди. Это не долго. И стала вокруг меня меняться обстановка. Сам я вдруг «возник» в привычном для себя облике – одет, как люди, в брюках, рубашке с коротким рукавом, в сандалиях с носками на ногах… Сижу на «венском» стульчике с гнутыми ножками-спинкой. А стульчик этот стоит на верандочке деревянной красковской дачи. За окнами тот же участок, который запомнился мне с первого или второго послевоенного лета. Напротив меня стоял другой такой же стульчик, но пустой., рядом – тумбочка прикроватная, какие стоят в общагах и казармах. На тумбочке – тарелочка с щербинкой и трещинкой, на тарелочке общепитовской – два небольших яблока с красненькими бочками, чуть уже усохших. Ещё –кусок колбасы граммов на четыреста, пахнущей чесночком, по виду – «чайной», в шкурке… Булочка «французская». Ножик столовый от сервиза. Нераспечатанная бутылка 0,7 литра кагора «Араплы». Штопора нет. А бутылка с пробкой. Жду гостя и думаю: «Сколько мне сейчас лет?». На тумбочке вижу бритвенное зеркало на подставке. Заглядываю в него. Судя по отражению – мне очень близко к пятидесяти. Выгляжу прилично: выбрит, мешков под глазами нет, смотрюсь даже весёлым. Скрипит и дребезжит негромко стёклами открывающаяся дверь за моей спиной. Лёгкие шаги по веранде. Доски пола тоже скрипят. Я не оборачиваюсь – страшно. Боковым зрением вижу – на стул опускается легко, закидывает ногу на ногу высокий стройный парень. Поворачиваюсь, смотрю. Парень лет восемнадцати, летние сандалии на босу ногу, серые в тёмную полоску брюки с «обшлагами» внизу, отвороты такие раньше делали. Поясок «кавказский» с блестящими бляшками-прибамбасами. Рубашка белая полотняная с длинными рукавами, ворот расстёгнут, на груди – наколка синяя – молодая женщина, словно спящая, но лежащая в открытом гробу… На кисти руки другая наколка – простенький якорёк. Решился поглядеть в лицо: красивое, цветущее даже лицо, синеглазое, русые волосы зачёсаны назад без пробора, ушки аккуратные. Улыбается… -Борь, это ты? – голос мелодичный, без чахоточной хрипоты. Дыхание глубокое, ровное. – Я думал, что увижу тебя пацанёнком, как тогда… Сколько тебе сейчас? -Сорок девять, Витя. Здравствуй! - Твоё «здравствуй» у ситуации не совсем подходит, Боря, лучше скажи: «Мир тебе!» -Мир тебе, Витя, брат мой в казённом дому умерший, за казённый счёт похороненный и никем ни разу не навещённый… -Это пустое, Боря… Уж себя-то, в любом случае, не упрекай, не вини. Мал ты был тогда, а через несколько лет и следа от той могилы не осталось. А вот, что никто её не посещал, в этом ты ошибаешься. Посещали её женщина-врач, лечившая меня, да медсестричка, в которую я – полутруп, успел влюбиться. Плакали они…жалели… Год я за этим наблюдал… Ждал, что придут бабушка, дядя… Тётю, мать твою, не ждал. Она меня не любила. Никто не приехал… Но я простил! И мама моя простила. -Откуда ты Витя, сейчас, где находишься? - Сорок дней по смерти был я в очищении, что-то вроде фильтра. Затем до окончании года ждал решения, посещал места, где бывал и собирал следы своей энергии… Размышлял над своими проступками-грехами, просил прощения у Бога. Через год получил разрешение Всевышнего соединиться с мамой. Она меня с момента моей кончины с нетерпением ждала. Как нам было хорошо вдвоём, как при жизни не было! Нет для смертных бесконечной любви. Но райское наше блаженство со временем понемногу стало нас тяготить. Каждый из нас одновременно понял без взаимных обид, что мы должны расстаться. Приходит время и «тянет» в новую жизнь, которую доверяет Всевышний! Мы расстались легко. Мама уже на земле, а мне дано право выбора места, времени, образа, семьи… - Как долго ты можешь выбирать, Витя? - Нет никаких ограничений… От меня лишь зависит… - Витя, а ты других предков видел? - Был я в «низших мирах»… Ты догадываешься, что ваш мир не из лучших, но и далеко не худший из возможных? Среди моих предков оказались такие, что надолго были помещены туда… - Витя, можешь ли о тех мирах рассказать? - Нет, братишка… Сам узнаешь… Только не бойся, смерть – ведь она больше даёт, чем отнимает… - Да что же смерть дать-то может? - Тебе этого и не представить! Неограниченный выбор! - А я надеялся расспросить тебя об этом… Поговорить… - А мы и поговорим! Видишь, как Хранитель о нас позаботился… Только вот о папиросах не вспомнил… А я ведь курил, даже когда был уже чахоточный! А теперь мне так легко дышится! А курить не хочется… - А я, Витя, курю. Пошарил я в карманах и вытащил пачку «Дуката» в десять штук. На пачке изображена сигарета с дымком от неё. Давно таких не видел. Пачка оказалась распечатанной, но в ней недоставало всего одной сигаретки. Была в кармане ещё и плоская картонная пачечка спичек картонных же. О таких и вспоминать забылось… Закурил. Сладко закружилась голова и вспомнилось детство, Апаринский пруд вблизи дачи, мы с Борькой, втихаря покуривающие одну сигаретку на двоих из такой вот пачки… -Борь, вот ты про Борьку вспомнил – о нём и расскажи мне. -Вить, меня смущает, что мы с тобой как чужие встретились… Можно тебя обнять? Он встал охотно, протянул руки. Оказалось, что он выше меня на голову. Я шагнул к нему и мы обнялись и расцеловались трижды. Вспомнилось, как Витя расстреливал меня из слюнявой туберкулёзной рогатки. Страшна была не мокрая пулька, а палочки Коха… - Помню, - очень вы все боялись от меня заразиться туберкулёзом… Понимаю – многие в нашей семье умерли от туберкулёза, можно считать, что семейная это болезнь у Яг…х. Папку твоего, моего дядюшку, бабушка Лиза спасла. Взяла щенка от крупной сторожевой собаки, стала его растить и откармливать. Жирного пёсика-ленивца зарезала в молитвой… Освежевала, разделала по своим деревенским правилам, выбрала жир нутряной, перетопила, вытопила всю и из головы, из костей… Мясо изрубила в колоде в фарш… И всё это она Гришеньке постепенно скармливала. Готовила ему отдельно, да с молитвами! -Она не была набожна, Вить… -Веровала она, но была хитра. Понимала, что надо набожность скрыть для блага сына… Сам видишь – вылечила! К началу войны у дяди уже в лёгких каверн не находили рентгеном. Только заставила она его бросить курить. Сразу! А пить, как принято было в его кругу, он бросил сам в 1934 году. Перепил так, что думали – умрёт. Тогда мать ему и сказала: «Обещай, что больше в рот не возьмёшь – выздоровеешь!» Больше он не пил. Но давай поговорим о Борьке. - Здесь, в Красково, Борька, сперва, совсем незаметным был. Он держался поближе к Валику, а на виду Саня был. - Кстати, Саня не на голый крючок ловил, как ты думал. У него всегда пол кармана было жил, да хрящей от костей, что мать дома всегда варила. Брал, якобы, себе – «червячка заморить», а сам незаметно на крючок цеплял. Да, хорошая наживка… Потому и улов всегда был хорош, больше, чем у взрослых мужиков. - Давай под разговор кагорчику выпьем, сладенький, думаю… Открывал без штопора бутылку я с трудом, колотя донышком бутылки по каблуку сандалий своих на пористой резине. Вышиб-таки пробку! Не пролил ни капли! А налить-то не во что! Виктор мне подмигнул: - Выпей сам. Я своё отпил уже. Пил я долго, не спеша, наслаждаясь, приложившись, как горнист. Передохнул, отёр губы рукой, сигаретку в рот сунул, улыбнулся, довольный! Колечки из губ стал под потолок пускать, ноги вытянул, развалился на стуле, сказал: - Не расстраивайся, брат! Иллюзионисты они. Кайфа от вина нет, хоть и пилось с удовольствием. Отрезал себе дольку яблока, пожевал – натуральное, кислит! Отрезал себе шмат колбасы толстый, полбулки сразу отломил… -Борьку в первый раз всерьёз заметил, когда Михаил Исаакович учил нас, пацанят, в шахматы играть. Так Борька лучше всех и быстрее всех усёк, пока мы со скрипом мозгами своими ворочали. Он даже некоторыми комбинациями овладел, да и стал нас, старших, поучать, за что от Саньки несильные подзатыльники получал. Он и говор московский, «городской» освоил быстрее братцев! Да… А дача тем временем бабушкиными стараниями превратилась в деревенскую избу… В пристроичке, где прежде козы были, да боровок, поселились Иван да Марья… Сараюшку кособокую из горбыля соорудили в углу участка. Туда бабушка корову возвела, скверную, малоудойную, комолую… Всё было уж в грядках, удобряемых «назёмом»… Росли огурцы, морковка, свёкла… разное… Табака дедушки Василия целая длинная грядка была… А для картошки раскопали десятину целины за забором, на ничьей поляне, где в последний год войны стаяла зенитная батарея… Помню я Борьку в Быково уже. Сашка стал удачливым рыбаком и нас, неумех, отгонять стал в сторонку, чтобы трепотнёй своей и вознёй не мешали клёву. Он сосредоточен был на ловле. А мы с Борькой всё больше на небо, да на красоты природы окружающей любовались, сякие пацанские разговоры говорили… хвастались больше… Покуривали тайно от Сашки. Он, если бы узнал, Борьке бы уши надрал. Сам начал курить уже в Питере, наверное, на учебном судне «Кодор». -Жили Иван да Марья сперва в Быково в землянке. Дядя Ваня говорил: точно такая же была в Петропавловске-Камчатском. Ты, Витя, наверное, помнишь. Ты жил с ними там, да? Виктор кивнул, встал, подошёл к окну веранды, открыл створку – клацнула затворка шпингалета. Сел на подоконник лицом ко мне. За окном шёл хороший «грибной» дождь с солнышком… - Тесно было в той землянке: Иван да Марья, старики – Лизавета и Василий, трое детей. Мария была опять беременна… Спали вповалку, а то и по очереди… Бабушка коровой занималась, новым боровком, курями – по весне мой отец купил сотню пушистых комочков – цыпок писклявых. Они подрастали в Москве, провоняли всю квартиру… Половина передохла. Остальные теперь паслись на участке. Дядя Ваня работал в Кореневе, на заводе силикатного кирпича. Отец его туда пристроил благодаря своим обширным связям. Дед Василий жестяничал, да сапожничал. Делал всё: тазы, корыта, лейки, вёдра… Любой кусок ржавой жести подбирал, да и мы, пацаны, притаскивали откуда могли. Мария, конечно, не работала, если не считать работой её почти круглосуточную возню по хозяйству. Борька ловок был на удивление. Глаза чистые, честные, а что подвернётся – не думая, сразу, украдёт! Как-то он украл в Храме в Удельной деньги с блюда подаяний деньги. Положил рваный рубль или трёшку, а с блюда в рукав засунул тридцатку. Воровал он также кур и цыплят. Как-то Саня начал нас на дальнюю рыбалку сманивать – за Фабричную, на старицу Москвы-реки. Там белый карась ловился. Но рыба когда ещё будет? А жрать то надо… Мы и запаслись: сухари, крупы отсыпали, сахарку взяли… Саня снасти готовил, приманку варил. А Борька – главный был «кормилец». Он за ростом овощей следил, старательно их пропалывал… Старшие умилялись, глядя! А он ловко так, сорняк вырвет, наклонится и одним незаметным стремительным движением башку у цыпки оторвёт, а на тельце наступит. Ни звука! И взглядом искренним на взрослых поглядывает: работаю мол, о будущем урожае забочусь! До дюжины цыпок заготовил Борька к отъезду на рыбалку и так делал каждый раз, когда рыбачить собирались. Нас не удерживали – едут и слава богу, меньше жрать просят (ко мне это не относилось, мой рот для родителей обузой не был). На рыбалке Борька тоже не столько с удочкой сидел, сколько соображал, как бы словчить… Из-за его «сообразительности» мы и ездить на ту старицу перестали. Купались однажды, пока Саня с удочкой сидел, на уху карасей отлавливал, ему одному везло, а Борька тем временем, усмотрел на дне верши, кем-то поставленные… Мы их вытащили, опустошили от рыбы, да по дурости детской, поставили на другое место. На следующий день деревенские мужики из Заболотья колами гнали нас от воды… Снасть оставили им в «трофеи». Очень Саня о ней сожалел, награждая Борьку братскими подзатыльниками. Но цыпок мы уже успели в ночном костре запечь, обваляв в глине и обложив лопухами, и сожрали до косточек, которые тоже размололи молодыми зубами и съели. Хороши были эти выездные рыбалки! Воля! Бабушка стала замечать, что цыплята убывают непонятно. Пару раз нашла головки оторванные в ботве… Вот она и говорит деду: «Василий, видно, коршун повадился курей таскать у меня… Ты бы с ружжом покараулил!» Дед догадывался, что это был за «коршун», но помалкивал, потому что не родным был и чужаком себя чувствовал. Не в праве считал себя вмешиваться, всё терпел, терпел и работал… А терпеть было что! Женщины были у нас горластые… На покупку кирпича были нужны деньги. Корову зарезать пришлось. Торговала бабушка Лиза на рынке говядиной, Борька ей охотно «помогал». Я почему-то этого стыдился, торговать, то есть. Не был я там, но от Борьки знаю, что он ухитрился в отсутствие бабушки с гирьками «помудрить», а также со сдачей… К сумеркам, когда торговлю завершили, у него «подкожных» денег осталось на «четвертинку». Купил и нам предложил. Освоили на троих. Строился дом… Началось всё с копания канав для отвода воды с участка. Место было низкое, болотистое… и мы копали… Потом, по плану, - отец мой, Григорий Иванович, лично всё вымерял, вбил колышки, натянул шпагаты – копали траншеи для фундамента. Туда сперва забивали всякий хлам, который удалось собрать в округе: булыжники, щебёнку с откосов дорог, отдельные камни, железки… Всё это стаскивалось на участок и ссыпалось в траншеи, заливалось раствором цемента с песком… Потом началась эпопея с кирпичом. Дяде Ване, как многодетному пролетарию с безупречным прошлым – судимость дяди Ване, в своё время севшему за буханку хлеба, была «вычищена» нашим соседом по участку, другом отца – дядей Мишей Кошелевым, который побывал в Петропавловске на большой прокурорской должности и кое-что мог… Так вот, Витя, дяде Ване позволили из отбракованного кирпича купить «половняк» для застройки… Мы, пацаны, этот «половняк» из отвалов брака на заводе выбирали… Почему-то поподался всё больше целый «половняк»! Странно, да Вить? Кучи отобранного росли, отец мой пригонял откуда то «захфрактованные» грузовики… Да ещё привозил не менее ящика водки… Пол-литры разносили мы, пацаны, нам бывало точно сказано – кому и сколько. Прятали на пузах, под рубахи… Отдавали молча: сторожам, «нарядчикам», «контролёрам»… всяким… Никто и ни разу не отказался… Мы ухитрялись каждый раз бутылку «заначить» для дяди Вани. Потом мы кирпич грузили… внизу ложился целёхонький, сверху – половняк, ещё выше – сколько рессоры позволяли – крошка, уже бесплатно. Разгружали тоже мы. Главное удовольствие нам доставлял путь от Коренева до участка нашего. Мы ездили только в кузовах, приплясывали-пританцовывали… Жуть… Весело… А выкладывали ленты фундамента уже взрослые: отец, старший мой брат Володя, Иван Иванович, дед Василий. Раз или два был допущен Александр, как старший, будущий хозяин каменного дома. Предполагалось сначала, что дом будет общим, но это чтобы «перебиться». Потом, предполагалось, для Ивана построить другой дом. Участок позволял. Отец получил генеральский участок в 16 соток, огромный, по тем временам. Бог по-другому судил… Дом ставили быстро, с экономией нищеты: засыпали пустоты в стенах сырым шлаком. От этого в комнатах много лет была сырость. Потом шлак, видимо, высох, осел – слышимость в комнатах стала – как сквозь фанеру. Потолки низкие. Но для Ивана он был большой радостью. Никакого дома, кроме землянки, без «положения» брата и его денег у Ивана Ивановича не было бы, конечно. Кладку кирпичную делала только взрослые, но один ряд доверили Саньке под присмотром Ивана Ивановича. Володя, старший брат, на штукатурке, которую клал, написал своё имя. Ох, какой скандал учинил ему отец! Пришлось затереть. Хотя ни я, ни Володя, ни матушка не поняли, что в том плохого? Завершал эту часть работы действительно Вова. Снег уж шёл, когда две комнаты дома подводили под временную крышу, настилали толь, рубероид. Опасались взрослые – выдержит ли кровля тяжесть снега? Выдержала, хоть и провисла. Мария родила Юрика в Колонце, а в доме он сделал свои первые шаги. А дядя Ваня умер… Глупо так… В весенние каникулы приехал я, по обыкновению, в Быково. Был тихий такой день. Дядя Ваня спал в одном «солдатском» белье на широченной многоспальной самодельной кровати-топчане. В комнате были Борька да я. Не помню, где были остальные. Борька зачем-то полез в сундук с колодками и другими сапожными принадлежностями. Нащупал там початую отцом чекушку. С лукавой рожицей извлёк и мне показал. А дядя Ваня в этот миг возьми – да и открой глаза… Борька испугался и выскочил за дверь. Дядя Ваня бросился за ним следом. Борька побежал по поляне-болоту, а отец его за ним! Борька – к ельнику на болоте… Отец – за ним. А снег был сырой уж, наст жёсткий… ветер… позёмка… Борька убежал, скрылся за ёлками, да вернулся кругом домой. Иван Иванович где-то споткнулся и упал. Сразу подняться не смог. Холодным пришёл в свой каменный дом… упал, потерял сознание, думали, что уснул…Был отправлен в больницу, где и умер. При жизни он часто жаловался, что голова болит у виска. Когда вскрыли его тело, то нашли большую опухоль в мозге… Он от неё так и так бы умер… Борис, естественно, горевал о смерти отца… Отец мой выдал на расходы по похоронам некоторую сумму денег Сане, старшему сыну и сказал выбрать место для захоронения тела отца. Пошли втроём. Контору нашли. Там глядят, что с безотцовщины взять? Написали на бумажке, чтобы дали участок бесплатно. Однако за рытьё могилы надо было платить столько-то… Деньги были, но Борька сказал: «Выроем сами». Вырыли, но засомневались, поместится ли гроб? Решили померить. Сказали, чтобы я лёг в эту могилу. Они по краю ходили и на меня посыпались песок и камни. Борька спрыгнул мне на живот и откопал в первую очередь лицо, чтобы я мог дышать. А я от этого удара по животу проблевался, вытолкнув этим из себя песок, который попал в рот и нос. Когда уже смог, то вылетел из могилы – бежал, бежал и падал, снова бежал. Бежал от смерти… Я, Витёк, после этого почти год заикался. Тогда для самоисцеления начал я стихи наизусть учить и читать вслух. Помню – Сергей, мой младший брат, только родился – отец успел построить мансарду над домом. Получился как бы второй этаж. Над нашей половиной дома жила семья старшего брата Володи. У Володи уже была Галчонок, дочка на полгода Сергея младше. При ней была домработница Маша, а при Серёже – Зина. Родители Галчонка работали и приезжали только на воскресенье. Обе были мясистые деревенские девахи. Внизу на нашей половине были только кухня и комната, открывавшаяся во двор, где жили родители и я. Наверху жили Серёжа с Зиной. Мамаша моя на девок покрикивала, ценные указания давала… Ух и ненавидели они её! У матери молока для Сергея не хватало. Он был крупный и ел много. Приходилось возить из Москвы с молочной кухни кефирчик, творожок… Матушка для этих целей Борьку приспособила. Он безответный, всегда был готов услужить. Мотался на электричке - сперва до Новой, потом трамваем до Новоспасского моста, где находилась детская кухня. Получит питание и в обратный путь… На транспортных расходах экономил мелочишку на курево… без билетов ездил, «зайцем»… Я тогда крепко вляпался. Криком-горлом «попёр» на родителей: «Давайте уедем отсюда обратно в Красково! Там лучше! Здесь болото, сыро, тесно…» Получил я «отлуп», был признан безнадёжным кретином-придурком навечно… Убежал после скандала из дома и две недели бродяжничал… Хорошо было… хоть и голодновато… Иногда к дому приближался потихоньку, Борьку подманивал, он мне кое-чего из жратвы и «ципок» подбрасывал… Дед Василий знал, какой «коршун» циплят крадёт, но молчал… Вить, а ведь ты не знаешь, как дед Василий умирал. Он был чужим в клане… - Расскажи… -Умирал он долго… От курения, как говорили врачи, у него был рак губы, потом распространившийся на гортань, а потом и на пищевод… От этого он есть перестал, а потом и пить уже не мог… Высох весь и почернел… Тогда у него стали обламываться пальцы на ногах. Знаешь, как шишки длинные еловые ломаются? Однажды он позвал меня и сказал: «Внучёк, спроси у Катерины пятнашку, скатайся побыстрее на Щорса в магазин, купи чекушку… помираю я…». У меня уже был велосипед германский «Мифа». Деньги были дадены. Съездил быстро и привёз требуемое. Дед Василий своей чёрной клешнятой рукой в рот свой беззубый – протезы лежали в стакане – чукушку вставил – я пробку картонную снял – проглотить не сумел... тут и смерть пришла… Водка стала течь по его морщинистому лику… именно лику… он и в смерти был красив… Потом меня отправили в мореходку в Одессу. Борька меня проводил до Наро-Фоминска. Потом я узнал, что он «сел». В Одессе я получил от него одно письмо покаянное. Он каялся, стыдился, обещал… Потом его направили в Осташкове в колонию для несовершеннолетних… Мария Ефимовна женила Бориса на деревенской девахе с Урала, из Сухрина, своей родной деревни, по имени Римма. Очень приятная простая женщина, работящая. Она к тому времени была уже лучшей дояркой области. Даже награду правительственную имела… Родился сынок, Костик…пьяное зачатие… «заячья губа» и «волчья пасть»… Поехали они с сыном в отпуск на Урал. Дорогой Костик простыл и умер… в Сухрино и схоронили… Мать моя говорила: «Нарочно уморили, от позорища!» Вечно она всех осуждала…ссорилась… Помаялись Борис и Римма в тесноте своей половины – мансарды у них не было – все вместе жили. Помаялись и уехали жить в Сухрино! Там родилась сухоноженька-Верочка. Жили у реки, лодку имели, мотоцикл, скотинку домашнюю, огород. Борис, когда не в запое был, был мастером на все руки, работал старательно и исправно… За то ему начальство запои прощало. Как-то в запойной белой горячке запустил в убегающую Римму ножом, который в неё воткнулся, но не убил… А Борька впал в алкогольную кому, из которой врачи его ели вывели, откачали. Сказали – выпьешь ещё раз – сдохнешь, больше спасать не будем, потому что не сумеем. Испугался Борька и их слов и поступка своего пьяного с ножом, которого не помнил совсем, пить перестал. Стал себя работой изнурять. Работал по шестнадцать часов, где только можно… много работал… Стали жить зажиточно. Мужик – трудяга! Навкалывается, поест и спит, а проснётся – и опять работать! Всё чтобы к водке не вернуться. Уважать его стали. В партию вступить предложили… - Боря… Думаю я, что кончается наш род… -Как это кончается, ты что, Витёк? - От моей мамы, Анны Ивановны, продолжения роду не вышло. Я рано умер… Старшая её сестра по матери, из Улан-Уде, другую фамилию носит, своего отца. Твоего старшего брата Володи дочь – Кнутаревской, матери твоей, породы – вылитая Вера в молодости! Сын твой весь в жену твою, в её род, а дочька на мать твою похожа – Кнутревский корень… Сергея, брата твоего дочь, Галя, тоже в Кнутаревых, а сын, Костя, в Колосковых – женину родню… -Ну, а Валентина сын, Константин? -Фамилия наша, а род – материнский. О Борисовой Верочке уж и не говорю… Не придут в новый век гены нашего рода… Жаль… Хотел я в нём новую жизнь пройти… Да места себе найти не могу… -Витя, а разве нельзя в другой фамилии родиться? -Можно… Пожалуй, жизненный путь Валентина мне нравится… моряк… я тоже моряк… Можно по его ветке себе поискать место… -Витя, Валя моря боялся как огня. Плавал, а сам ждал крушения, гибели. От этого язвенником стал. Пил в рейсах иностранную гадость всякую. Печень себе потравил… Береговой работе рад, хоть и получает меньше. На зарплаты наши инженерские не разживёшься, вот и приходится иногда в рейс ходить… -Чувствую, что скоро нам расставаться, брат! Рад был повидаться-пообщаться! Пока, где найду себе место не скажу, сам пока не знаю… Если приду в этот мир и будет на то воля Всевышнего, то постараюсь дать о себе знать… Я прослезился. -Не горюй, Боря! Обнялись. Расстались. Очень не хотелось мне «в сферу».

Серия сообщений "В начале было Слово":
Часть 1 - Глава 2 Пробуждение
Часть 2 - Глава 4. На поиски "креста"
...
Часть 26 - Одиночество
Часть 27 - Пребывание в Сфере. Ретроспектива
Часть 28 - Глава 25. Виктор
Часть 29 - В начале было Слово. Крушение империи
Часть 30 - Крушение Империи-
Часть 31 - Крушение империи. Командировка в Киргизию
Часть 32 - Конец империи
Часть 33 - СССР. Служба в Армии.Учебка

Дохристианская свадьба у славян. Сохранилось не так много сведений. Самые ранние говорят о том, что весной, на Лельник девушки выбирали парней. Если парень был согласен, то он до конца Красной горки жил в доме девушки. В ночь на Купало парни выбирали девушек. Обычно парень выбирал ту девушку, у которой жил на Красной Горке. По сигналу девушки разбегались, а парни догоняли. Если бежал за девушкой избранник, то она позволяла себя догнать, дабы свершилось зачатие. Если это происходило, то осенью играли свадьбу. В разных областях были свою понимание, как играть свадьбу. Старинная пословица гласила: "На Купалу, кого изловил, на той и женился, до утра". "Устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними". Так описывается празднование Купала иностранцем. Некоторые сведения о дохристианских свадебных обрядах и обычаях можно почерпнуть из церковных поучений против язычества: «А это творят язычники: ведут невесту к воде, когда выдают замуж, пьют чашу в честь бесов, кидают в воду кольца и пояса. » Традиция брака у воды (озера, колодца) подтверждается позднейшими этнографическими данными. "И когда у кого-нибудь будет свадьба, её справляют с бубнами, с дудками и с другими чудесами". Девушка, выходя замуж, переходила в род мужа. Девушка должна была «умереть» в прежнем роду и «снова родиться» в другом, уже замужней, «мужатой» женщиной. Вот какие сложные превращения происходили с невестой. Поэтому центральной фигурой на свадьбе была невеста. После свадьбы, жена обретала не только мужа, но и новых родителей, поэтому звала свекровь и свёкра мамой и папой. Жених вносил невесту через порог своего дома обязательно на руках: ведь порог – это граница миров, и невесте, прежде «чужой» в этом мире, надлежит превратиться в «свою» … Белый цвет, как утверждают историки и психологи, с древнейших времён был для человечества цветом Прошлого, цветом Памяти и Забвения. Испокон веку такое значение придавали ему и на Руси. А другим «траурно-свадебным» цветом был… красный, «чермный» , как он ещё назывался. Его издавна включали в одеяние невест. Есть даже народная песня: «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан» – песня дочери, которая не хочет уходить из родного дома к чужим людям – замуж. Итак, белое (или красно-белое) платье – это «скорбное» платье девушки, «умершей» для своего прежнего рода. Поэтому где-то невесту одевали в белые одежды, а где-то в красные. Вот один из сохранившихся вариантов проведения свадьбы. За день до свадьбы будущая тёща печёт курник (в тесто запекалась целая курица - символ плодородия), посылая его в дом жениха. Жених же посылает в дом невесты живого петуха. В предсвадебный день никаких увеселений не происходит. Утром свадебного дня жених извещает невесту, чтобы она готовилась. Родители невесты расстилают на скамье шубу, сажают на неё свою дочь и начинают одевать в свадебный наряд. Как только оденут, то посылают гонца к жениху. Вскоре свадебный поезд подъезжает к воротам. Дружка жениха стучит в ворота, вызывает хозяина и говорит, что, мол, охотимся на зайцев, да один заяц махнул к тебе за ворота, надобно-де отыскать. Жених усердно ищет спрятанного зайца (невесту) , а, отыскав, сажает в свадебный поезд и увозит в свой дом. На Русском Севере огонь из родительской печи в новый дом приносила мать будущей жены. Также, согласно этнографическим сведениям, в доме жениха обрядовыми пирогом и напитком встречает пару мать жениха, а отец осыпает зерном.Кстати, на полу стелят богато украшенный рушник, который отождествляется с совместным жизненным путём. Он должен быть длинным, светлым, расшитым и обязательно с продолжением коротких краёв (бахрома, кружево и т.д.) В Поморской культуре. много пели, в том числе плач невесты. выкуп невесты, блины воровали, баню на 3 день топили, плясали, дружки были. Поляне имеют обычай отцов своих кроткий и тихий, стыдливы перед снохами своими и сестрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдливость имеют; имеют и брачный обычай: не идет зять за невестой, но приводит её накануне, а на следующий день приносят за неё — что дают. Подобные нравы описаны ещё в VI веке византийским автором Маврикием. В некоторых областях невесту крали, принося за неё родителям выкуп. Плата за невесту называлась в Древней Руси «вено».

Символом 2015 года для нас является белый филин, а не синяя овца

Вот уже несколько месяцев торговые прилавки в России и просторы Рунета штурмуют забавные овечки, смешные козочки… И всё это было бы очень весело, если бы не было так грустно. Создаётся впечатление, что многие не знают, в какой стране живут или забыли свою исконную Традицию.

У русских людей есть свои символы для обозначения лет. Возможно, для кого-то это секрет, но по славянскому календарю символ 2015 года — Белый филин.


Филин обыкновенный — вид хищных птиц из отряда совообразных, один из наиболее широко распространённых видов сов. Филина можно спутать с совой, но внешний отличительный признак филина — наличие «ушек», «рожек» с кисточками.

В языческие дохристианские времена на Руси был в ходу тотемный летослов — славянский гороскоп животных. В нём нашло отражение гармоничное единение человека с природой. Особенность летослова в том, что его цикл состоит из 16 лет. Каждое 16-е лето называлось великим. По календарю древних славян год начинался в день осеннего равноденствия. Поэтому славянский гороскоп животных начинается примерно 21 сентября.

У людей, рождённых в это лето (1935, 1951, 1967, 1983, 1999, 2015), собственный график жизни. Они могут днём спать, а ночью бодрствовать. Из них выходят провидцы, медиумы, организаторы тайных обществ. Они весьма замкнуты, мнительны, суеверны. Живут загадочной жизнью и не менее загадочно уходят из неё. Деятельность лучших из людей, рождённых в это лето, направлена на защиту Высших Ценностей, и хотя в одиночку им не под силу справиться с врагом, зато в дружественной среде они способны своротить горы.

В народе филин считается самой умной птицей. Это символ мудрости, олицетворение знаний, человеческого опыта — зрелого мышления, означающий то, что люди не должны ничего предпринимать опрометчиво, а прежде хорошо и спокойно подумать. Филины – мудрые спокойные птицы, они олицетворяют вековую народную мудрость, ясность ума и интуицию.

Близится пасхальная ночь, т.е. ночь перед Пейсахом. Ситуация (опираюсь на Евангелие) представляется так. Иисус (Иешуа) предлагает пойти в город, чтобы отметить праздник там. Называет адрес, примечательно, что ранее ученикам не знакомый. Ученики идут туда, убеждаются, что кувшин стоит на месте, а значит, явка не провалена, говорят хозяину нужные слова… И только тогда является Иисус. Явка – небольшой ресторанчик. Хозяин – человек Иисуса.
Какое то время друзья пьют и едят. Только двое не спокойны – Иисус и Иуда. Иисус отсылает Иуду делать задуманное. Иуда уходит. Чуть позже Иисус предлагает выйти на воздух. Он ведёт всех за город, что не может быть безопасно. Именно в Иерусалиме, который в праздник наводнён паломниками, так легко затеряться в толпе. Иисус же ведёт всех за речку Кедрон – в Гефсиманский сад. Зачем? Почему?
Заметим, Иуда ушёл РАНЬШЕ всех и не мог знать, куда Иисус поведёт друзей. Получается, что Иисус сообщил Иуде, куда поведёт группу. Иисус не стал бы этого делать без веской причины. Иуда выполнил всё в точности. Привёл Каиафу в сад, где и «сдал» Иисуса. Понятно, что Иуда объяснил своё предательство денежными затруднениями, чтобы ему поверили. Бескорыстие подозрительно! Видимо он сказал, что сопротивления не будет, так как все выпили и лягут спать, что место глухое…
Всё произошло, как и задумывалось. Но тут Пётр пустил в ход свой меч! Иисуса пришли не арестовывать, а убивать – это было ясно. К аресту Иисус стремился. Именно поэтому вспыхивает быстротечная схватка. Пётр отрубает ухо одному из нападавших.
История сохранила его имя – Малх. Иисус останавливает резню, и Пётр опускает меч.
Что, собственно случилось? А случилась жуткая для Каиафы неприятность – коллективная драка в праздничную ночь с нанесением тяжких увечий, в которой участвовали его люди. А что самое неприятное – произошло нападение на римского гражданина! Римлянин даже вынужден был применить оружие. Ай-яй-яй… Такое дело не замять. С таким делом Пилат будет разбираться лично.
«За каким вы отправились туда ночью с кольями?»- спросит у Каиафы Пилат. Здесь возможен только один вариант ответа: «Арестовать богохульника хотели, ваше благородие! Днём несподручно было, они ведь ребята горячие, а вокруг туристов полно… А тут выпили, уснули, ну, мы и решили воспользоваться, что б без крови обошлось». «Арестовали?» - «Арестовали, вашбродь!» «Ну, давайте сюда».

Первосвященник Каиафа – глава синедриона, или, говоря современным языком, спикер религиозного парламента, конечно, сразу понял, кому адресована фраза: «Кесарю – кесарево». Иисус пытается привлечь внимание Пилата, а значит, он представляет собой угрозу финансовому благополучию храма. Сдать его римлянам и попросить смертой казни за святотатство – большой риск. Ведь у Пилата везде свои уши.

Остаётся одно – по-тихому пристукнуть самозванца. А это сделать не так уж и просто. Иисус всюду ходит с охраной. Причём некоторые из последователей вооружены.

Мы знаем, что Пётр ходил с мечом. Меч – редкая привелегия: ходить с оружием может только римский гражданин. Как Пётр, рождённый в Иудее мог быть римским гражданином? Например, повоевав римским наёмником. Известно, что  в 19 году  племянник Тиберия Германик воевал в Кападокии и Армении. Во вспомогательные войска он набирал наёмников оттуда поближе – с востока. Наёмникам за особые заслуги перед Римом давали гражданство. Видимо, Пётр был хорошим солдатом.

Служили наёмники в кавалерии, следовательно у Петра был длинный кавалерийсикй меч – спата. Такой меч под одеждой не спрячешь. Его можно носить только открыто.  Следовательно, каждый в Иерусалиме знает, что Пётр вооружён. А мог Пётр носить короткий меч не легально. Вряд ли не склонный к самоубийству человек в праздничном Иерусалиме, где на каждом углу римские патрули, будет носить с собой оружие, глупо нарываясь на смерть.  Да даже если бы и не патрули!  На Петра мгновенно донесли бы, вооружись он незаконно: город полон шпионов и стукачей, а у Иисуса много врагов… Нет, Пётр носил меч открыто, и наверняка его на улице не раз останавливал патруль и спрашивал буллу – знак о гражданстве. Пётр буллу имел.

Наверное, рядом с Иисусом были и другие бывшие наёмники, а поэтому днём ходил в окружении вооружённых людей. Ночевал он в пригороде на виллах своих зажиточных друзей. Как его взять? Израильтянам оружие носить запрещалось. У них были только палки.

Продолжение следует...

Исходя из анализа ситуации, логично предположить, что Иисус стремился к встрече с Пилатом, рассчитывал на неё. Зачем ему такой риск? Давайте разберёмся. Иисус видел нарастающее раздражение Рима против фарисеевских спекуляций Иерусалима, раздражение Пилата против волны терактов со стороны зелотов, убивавших римских граждан, поджигавших строения, отравлявших колодцы. Он видел нараставшую пропасть между вопиющей роскошью, в которой жили левиты, и нищетой простых граждан. Единственным, кто по долгу службы поддерживал порядок в городе, был Понтий Пилат. Проклятый оккупант, жестокий правитель, которого ненавидели все жители – и левиты, и простолюдины.

Иисус понимал, что добром всё то не кончится. Рано или поздно – напряжённость разрядится кровью. Кстати говоря, так оно и случилось. Через непродолжительное время после распятия Иисуса вспыхнуло восстание, которое было жестоко подавлено Титом, а храм разрушен – финансовая опухоль империи – был римлянами разрушен (о чём, между прочим, Иисус предупреждал, намекал, при каждом выступлении).

Судя по высказываниям Иисуса, он считал необходимым вложить накопленные спекулятивные капиталы в реальный сектор экономики – в виноградники, мастерские, кузнецы, рудника… Хватит уже набивать карманы! Тезис о том, что «делиться нужно», красной нитью  проходит через проповеди Иисуса.

К тому времени у Иисуса уже была своя партия (помним, что все партии в Иудее были религиозными). Даже в синедрионе у него были свои сторонники среди фарисеев. – Иосиф Аримофейский и некто Никодим. Похоже, что Иисус хотел войти со своей партией в синедрион и повлиять на распределение финансовых потоков: прекратить валютные спекуляции, позаботиться о рушащимся городском хозяйстве, организовать помощь нуждающимся и социально не обеспеченным слоям населения.

Ясно, что добровольно левиты его в синедрион не пустят. Заседать там могут только члены семей левитовых. Парламент-то сословный. А вот с помощью Пилата, это стало бы возможным. Если Пилат отпишет в Рим, что мол есть у меня тут полезный человечек , которого надо ввести в туземный парламент для блага Великого императора Тиберия, - то вопрос будет решён.

Взамен Иисус мог бы пообещать Пилату «отдать кесарю кесарево. Будучи членом Синедриона он мог бы выкупить часть меняльных столов  и переориентировать финансовые потоки в пользу Рима вообще, и Пилата в частности.

Продолжение следует.

Начала в указанных рубриках.

Прагматичные фарисеи конвертировали полученное на меняльных столах золото по курсу 1:4,7, грузили это золото на корабли и везли в Рим, где меняли на серебро по курсу 1:12,6, и везли серебро обратно в «родные палестины», где сново меняли н золото и вновь направляются в неспешное плавание через Средиземное море в известном направлении. Уолл-Стриту и не снилась такая рентабельность валютного арбитража! А что Рим? В Рим исправно поступали налоги из провинций, но золото не накапливалось. Рим погубила роскошь. Практически все аристократы давно уже жили в долг. А кто ростовщики? Большей частью – выходцы из провинции – евреи.
В общем, внутренний долг рос. Рим катился в пропасть. Император Тиберий это понимал. Тиберий воевал с экономикой «проедания», воевал с роскошью: издал антиалкогольные указы, выслал из Рима артистов, закрыл элитные рестораны, пытался директивно сдерживать цены. Это, естественно, ни к чему хорошему не привело. Напротив, росла инфляция, процветал чёрный рынок, в обществе накапливалось напряжение. Росло раздражение аристократов против ростовщиков. Росло раздражение администрации против финансовых спекуляций фарисеев, отнюдь не способствующих укреплению денежной единицы Рима. Росло раздражение аристократов против императора Тиберия, который ограничивал их в развлечениях. А когда такие дела, и до заговора недалеко.
И заговор с целью убийства Тиберия действительно случился. Во главе заговора стоял Луций Элий Сеян –префект преторианской гвардии. Как бы мы сейчас сказали, командующий Римским военным округом.
Заговор Сеяна состоялся в 30 году нашей эры. Раньше считалось, что Иисуса распяли в 33 году н.э., когда ему стукнуло 33 года. Но современные богословы сдвигают эту дату на три года назад – в нисан года тридцатого, т.е. всё случилось как раз в период заговора против Тиберия. «Тиберия – в Тибр! – таков лозунг заговорщиков. Но Сеяну была нужна поддержка на случай вероятной гражданской войны. И Сеян пишет своим друзьям, в том числе Понтию Пилату. Просит поддержки. Пилат соглашается. Но у него проблема: прокуратор не уверен, пойдут ли его легионеры воевать за самозванца. Тем более что из-за разницы в курсах в Риме и на Востоке на свою зарплату легионеры могут позволить себе в Иудее жить в три раза лучше, чем в метрополии. Так на кой ляд им возвращаться на родину? Вы на родиной не пугайте, товарищ Пилат!
Значит, нужно дать легионерам деньги. А где взять? Пилат – простой римский чиновник, живущий на одну зарплату. Откуда у чиновника такие деньги? Но прокуратор знает, где нужная сумма имеется. Однажды он уже брал из этого источника. Еле отмылся потом…

Начало см. 

Продолжение следует.

В Иерусалиме была очень старая канализация. На улицах воняло. Городу грозили эпидемии.

Пилат неоднократно писал в Рим, чтоб дали денег на починку. Столица отмалчивалась. А местные власти в лице фарисеев и саддукеев денег на коммунальное хозяйство жалели, полагая, что канализация находится в федеральном подчинении. Причём, случись эпидемия – граждани всё будут валить на проклятых оккупантов! И Пилат решился на смелый ход. Он силой взял деньги из корвана – казны храма, и на эти деньги провернул огромные строительные работы – обновил канализацию, построил водопровод, городские бани. Естественно, в Рим тут же полетели доносы и жалобы от первосвященников: «Мы все налоги заплатили, а Пилат из священной казны деньги забрал!!! Нецелевое расходование средств!» В Риме по этому поводу сенат заседал. Тогда Пилату удалось отвертеться. Ему было, что ответить сенаторам: «Ребята, здесь по улицам говно течёт, у меня завтра половина гарнизона с дизентерией сляжет, и к тому же я бани построил!» Сенатры тогда оправдали Пилата: «Бани важнее храма!» Сейчас Пилату очень нужны деньги, но повторить трюк не удастся. Как он объяснит, что опять взял деньги в храме? Не ответишь же, что они нужны на заговор… Значит надо подумать. Крепко подумать.

Пилат не просто участник заговора. Он в цейтноте! Пилату срочно нужны деньги.

Экономика Древнего мира была немногим проще сегодняшней. Но для того, чтобы понять тайные пружины, приведшие к гибели одного из множества проповедников,  нужно немного разобраться в финансовой системе Римской империи. Потому что, если говорить сегодняшним языком, Иисуса погубили тогдашние олигархи за то, что он требовал прекратить валютные спекуляции, основанные на инфляции, и вложить капиталы в реальный сектор экономики. Его убили большие деньги.

Геологически так сложилось, что на Востоке были месторождения золота, а в Апеннинах - серебра. Стало быть, Рим был богат серебром, а Азия золотом. Поэтому 1 г золота в метрополии стоил 12,6 г серебра, а на Востоке, в том числе в Иерусалиме, за тот же грамм золота давали 4,7 г серебра. Рано или поздно кто-то должен был этой разницей в курсах воспользоваться... 

Иудея являлась единственной провинцией Римской Империи, которой было позволено чеканить свои монеты, правда, особые, для религиозных целей. Дело в том, что на римских монетах были языческие изображения, и их нельзя было вносить в храм.  А подношения делать надо. Сикли продавались прямо у входа в храм на меняльных столах (помните, как  Иисус их крушил?). Сикль - здоровенная монета - равнялась аж 20 динариям. Каждый взрослый иудей был обязан на Пасху пожертвовать храму  полсикля. Обязательные ежегодные пожертвования были как бы налогом с простых евреев на поддержку местной власти. Иудеей тогда управлял религиозный "парламент" - синедрион. В синедрионе было две партии - саддукеи и фарисеи. Саддукеи были ближе к современным патриотам, а фарисеи - к центристам с лёгким налётом либерализма. Фарисеи были прогматиками, а саддукеи ортодоксами. Меняльные столы, т.е. все финансовые потоки храма, были полностью подконтрольны фарисеям. Это естественно: прагматики всегда ближе к деньгам, чем твердолобые патриоты. За твердолобость, кстати, фарисеи очень не любили саддукеев. Не любили, но поддерживали финансово. А за что? А примерно за то же, за что нынешние финансисты поддерживают коммунистов и ЛДПР.

Саддукеи всегда резко выступали против западных оккупантов, переводя таким образо, стрелки народного гнева с фарисеев на римлян. Патриоты-саддукеи сочювствовали террористам - зелотам. Саддукеи твердили о традиционных ценностях, размываемых западной заразой и отвлекали массы от богатеющих левитов. Римляне, мол, во всём виноваты. Грабят нашу родину, сволочи!

Продолжение следует.

Из статьи Кирилла Коликова в Огоньке 1999 года.

Справка:  Понтий Пилат, римский префект Иудеи c 26 по 36 годы н. э,. пятый римский прокуратор Иудеи, Самарии и Идумеи при императоре Тиберии. О его происхождении сведений нет, известно только, что он принадлежал к сословию всадников и, вероятно, сменил Валерия Грата в должности прокуратора в 26 н.э., оставив эту должность в начале 36. Относительно длительный срок его правления, по-видимому, должен свидетельствовать о его компетентности.  Его правление закончилось после учиненной им резни самарян, которые собрались на горе Гаризим, чтобы выкопать священные сосуды, которые, как уверял некий самозванный мессия, закопал там еще Моисей. В результате Пилату было приказано возвратиться в Рим, и это – последнее, что мы знаем о нем из достоверных источников. 

Иерархия эгрегоров

Эгрегоры являются \"посредниками\" между Духом и материей. Это означает, что они заполняют собой все пространство мироздания, во всех его тонких планах. Если земные эгрегоры - это психические структуры нашего планетарного Существа, то для Существа солнечной системы они - всего лишь часть Его мыслей, ценностей или идей. Эгрегоры как бы вложены друг в друга, образуя, в конечном итоге, тонкие тела (или тонкие планы) самой Вселенной.

Представим человеческое физическое тело, заполненное внутренними органами - печень, легкие, почки и так далее. У каждого органа есть своя аура, включающая шесть тонких тел и собственную Монаду. Все эти тонкие тела внутренних органов наполняют общую ауру человека. При этом, как мы знаем, в ауру человека входят не только отдельные ауры внутренних органов, но еще и чакры, энергетические каналы и другие тонкие ткани, обеспечивающие согласованное функционирование всех органов человека как единого целого.

Точно также любой эгрегор можно представить в виде ауры, связывающей в единое целое индивидуальные ауры многих живых людей, душ, подчиненных эгрегоров и так далее. Однако эгрегоры, объединяя Дух и материю (Пурушу и Пракрити), сами не являются ни тем, ни другим. Поэтому они не могут быть вполне энергетически \"самостоятельными\" живыми существами, и вынуждены все время пользоваться энергией внешних источников. Подобными источниками могут быть те живые существа, которые объединены в данный эгрегор. Или более высокие эгрегоры и духовные существа, для которых этот эгрегор является исполнителем их воли.

Таким образом, эгрегоры оказываются объединенными в естественную \"вертикальную\" иерархию, изображенную на рис. 2. Положение каждого эгрегора в этой иерархии зависит от духовного уровня того энергетического источника, который является основным для его существования и функционирования. Этот источник обеспечивает ему необходимую степень самостоятельности (или независимости от воли подчиненных людей), и реализационную власть, которой данный эгрегор может пользоваться в своей работе.

Самые плотные эгрегоры, называемые \"групповыми\", поучают свою энергию только от людей, входящих в определенную группу. Эта энергия может быть и весьма мощной, если через одного из членов группы транслируется энергетика более высокого эгрегора. Но даже в этом случае \"групповые\" эгрегоры остаются сильно локализованными, зависящими от коллективной воли подчиненных им людей.

Абсолют

Логоические эгрегоры

Эгрегоры освобожденных душ

Эгрегоры неосвобожденных душ (адептов)

Групповые эгрегоры

Человечество

Рис. 2. \"Вертикальная\" иерархия эгрегоров.

Если в теле эгрегора имеются еще и души умерших людей, кроме тонких тел живых членов группы, то такие эгрегоры приобретают определенную самостоятельность и независимость от земных обстоятельств. Дело в том, что эгрегоры могут получать энергию от человеческих душ (адептов), которые после смерти личности связали свою дальнейшую судьбу с деятельностью этих эгрегоров. Даже если таким душам еще не удалось достигнуть Освобождения, и им предстоит в свое время вернуться в мир людей, то все равно - они являются полноценными живыми существами, обладающими собственной Монадой и, в силу этого, прямым доступом к неограниченной энергетике самого Абсолюта.

На рис. 2 эти эгрегоры обозначены как \"эгрегоры неосвобожденных душ\". В отличие от более высоких \"эгрегоров освобожденных душ\", получающих энергию от Существ, закончивших свой путь в человеческой форме жизни. Это могут быть и души космических Существ, которые были командированы на определенную работу еще более высокими космическими инстанциями. В обоих вариантах эти души привносят в эгрегоры дополнительные энергетические каналы из более высоких эгрегоров.

Следует различать эгрегоры, поддерживаемые освобожденными вечными душами, и эгрегоры, энергетика которых зависит от относительно временного служения душ, не достигших Освобождения, каузальное тело которых рано или поздно заставит душу покинуть эгрегор и совершить очередную инкарнацию. Между этими двумя этажами иерархии эгрегоров проходит граница, отделяющая \"человеческое\" от \"божественного\", доступное от недоступного, временное от вечного. Энергетика \"эгрегоров освобожденных душ\" весьма тонка, и доступна только людям высоких эволюционных фаз.

Гораздо более заметна деятельность \"эгрегоров неосвобожденных душ\". Большое количество этих эгрегоров являются \"профессиональными\", в широком смысле этого слова. Эволюционные эгрегоры такого типа занимаются трансляцией в мир живых людей новых знаний и идей во всех отраслях человеческого бытия - от науки и искусства, до организации торговли или семейного отдыха. Подключиться к такому эгрегору - значит получить шанс прожить интересную и творческую жизнь.

И не только жизнь. Наградой душе умершего творческого человека становится служение эгрегору в промежутке между инкарнациями. Здесь душа свободна от болезней и забот физического мира, и может получать удовлетворение (и энергию) от успехов своих талантливых подопечных среди живых людей. Но к этим вопросам мы вернемся позднее.

Отметим еще, что \"эгрегоры неосвобожденных душ\", как и \"эгрегоры освобожденных душ\", часто называют \"высокими\" эгрегорами. В отличие от групповых эгрегоров, называемых также \"плотными\" эгрегорами. Кроме того, над \"эгрегорами освобожденных душ\" находятся \"логоические эгрегоры\", управляющие жизнью Логосов и высоких Сущностей (и эгрегоров) тонкого мира Космоса. Они, вообще говоря, на человечество напрямую не воздействуют, и мы их здесь рассматривать не будем.


Сатана

Владыки кармы

Логос

Инволюционные эгрегоры

Кармические эгрегоры

Эволюционные эгрегоры

Групповые эгрегоры

Человечество













Рис. 3. \"Горизонтальная\" классификация эгрегоров по шкале \"эволюция - инволюция\".

Однако структура иерархии эгрегоров не ограничивается только \"вертикальной\" составляющей. Есть еще и \"горизонтальная\" классификация эгрегоров по выполняемой функции, определяющей - каким эволюционным, кармическим или инволюционным силам служит тот или иной эгрегор. На рис. 3 представлена такая \"горизонтальная\" классификация, причем названия эгрегоров соответствуют главным направлениям их работы. Баланс сил между эволюционными и инволюционными эгрегорами поддерживают кармические эгрегоры, обеспечивающие выполнение закона кармы - главного ограничивающего условия творческой Сверхзадачи, решаемой Творцом в этом мире.

Нужно сказать, что реальная иерархия эгрегоров гораздо сложнее, чем та, что показана на рис. 2 и рис. 3. В человеческом организме все внутренние органы взаимозависимы и переплетены общей системой кровеносных сосудов, нервной, иммунной и другими системами. Каждый орган состоит из отдельных функциональных частей, а те, в свою очередь, из отдельных клеток. Точно так же переплетены и взаимозависимы эгрегоры, и, даже системы эгрегоров различных уровней (вспомним принцип единства мира). Выделить отдельный эгрегор удается только тогда, когда человек попадает в узкоспециализированную ситуацию.

Например, когда возникает четко выраженный конфликт с коллективом, или человек приступает к решению определенной научной задачи, служению отдельному религиозному направлению, национальной идее, подчиняя этому служению значительный отрезок своей жизни. Если же такой направленности нет, то на человека воздействуют одновременно множество эгрегоров (не нужно только путать управление со стороны эгрегора и осознанное служение ему).

Уточним еще, что понятие эволюционности или инволюционности эгрегора не следует смешивать с понятием эволюционного уровня самого эгрегора. Эгрегор может быть примитивным свадхистханным, но стимулировать человека к переходу с муладхарной на свадхистханную фазу. И поэтому он эволюционный. А может быть очень высокий эгрегор аджнов-ской фазы, но занимающийся нашептыванием святому человеку сомнений - пора или не пора совершить попытку Освобождения души. И поэтому этот эгрегор называется инволюционным.

Рассмотрим теперь характеристики различных типов эгрегоров.


Групповые эгрегоры

Это наиболее плотные эгрегоры, взаимодействующие непосредственно с человеком. Групповые эгрегоры достаточно интенсивно изучаются различными психологическими науками, в том числе и материалистическими. Поэтому, в настоящее время они уже не представляются чем-то таинственным, по крайней мере, на уровне профессионального психолога.

Когда группа людей объединяется одним общим идеалом, ценностью, мыслеформой или другим объектом психики, то этот объект начинает усиливаться, вбирая в себя индивидуальную энергетику членов группы. В соответствующих тонких планах окружающего пространства возникает некий энергетический \"сгусток\" (или \"солитон\", выражаясь языком физиков), состоящий из большого числа однотипных квантов. Энергетика \"сгустка\" может стать значительной, если группа достаточно многочисленна (например, в случае национального эгрегора). Нo и группа из нескольких человек тоже способна породить мощный \"сгусток\", за счет высокой интенсивности стремлений, желаний, размышлений и так далее.

Если этот \"сгусток\" был вызван психическими усилиями одного человека, то он исчезнет (рассеется в пространстве), как только человек перестанет размышлять на данную тему перестанет снабжать его энергией. Но если в \"сгустке\" накоплена энергия многих людей, то каждому отдельному человеку становится трудно освободиться от этих размышлений - теперь уже \"сгусток\" начинает передавать общую (групповую) энергию \"ослабевшему\" члену группы. И тогда появляется определенная зависимость человека от намерений этого \"сгустка\".

Если объединение людей в группу согласуется с замыслами более высоких космических инстанций (кармических, эволюционных или инволюционных), то \"сгусток\" получает санкцию на жизнь, в виде своей собственной Монады, и начинает формировать свои тонкие тела, превращаясь в полноценное живое существо тонкого мира - эгрегор.

Вообще говоря, любой эгрегор рождается с санкции тонкого мира. Но в случае группового эгрегора эта санкция оказывается в значительной мере косвенной. Не эгрегор рождается (по чьей-то воле из тонкого мира) для объединения людей в группу, а индивидуальные кармические программы членов группы сводят их вместе для выполнения какой-то определенной общей кармической задачи. В этом смысле групповой эгрегор оказывается \"вторичным\" продуктом этой задачи.

Когда общая кармическая задача оказывается исчерпанной, или если из коллектива уйдут все его члены, то плотный групповой эгрегор умирает (рассеивается). Его карма при этом распределяется между бывшими членами группы, и от эгрегора не остается ничего. Этим групповые эгрегоры принципиально отличаются от более высоких эгрегоров, которые продолжают жить и без земных участников. Соответственно, высокие эгрегоры являются \"первичными\" по отношению к той кармической задаче, которая объединяет подчиненные им людей.

Отсутствие физического тела у эгрегора существенно упрощает достижение значительной степени нелокальности, так что становится возможным взаимодействовать одновременно со всеми членами группы. Вообще, важнейшим отличием эгрегора от человека является способность эгрегора решать одновременно множество задач (как многопроцессорные компьютеры, в недалеком будущем). Рациональное же человеческое мышление, выражаясь компьютерным языком, является принципиально \"однозадачным\" - в каждый момент времени человек может думать только об одной задаче. Если же проблем много, то внимание начинает перескакивать с одной проблемы на другую, но анализировать две задачи одновременно человек не в состоянии.

Поэтому, кстати, человека так легко обмануть, внушив ему чужую мысль. Эгрегор обмануть гораздо труднее - он точно знает свои цели и принципы. Но в этом и его ограниченность - эти цели являются узкими рамками для его свободной воли, что делает его довольно \"негибким\" во взаимодействии с миром. Эгрегоры вообще с трудом изменяются под воздействием внешних условий.

Часто можно наблюдать ситуацию, когда один член коллектива оказывается перед личным выбором, например, поехать в отпуск или нет? Но вынужден подчиниться \"интересам\" коллектива (эгрегора), и сделать не лучший для себя выбор. Там, где два человека смогли бы договориться, и найти компромиссное решение, там два эгрегора будут сражаться до полного изнеможения, втягивая в противостояние (в физическом мире) членов своих групп.

С другой стороны, эгрегор - это уникальное средство трансформации тонких энергий. Например, посредством эгрегора энергия каузального кванта превращается во множество конкретных воздействий на самых разных людей (и на самых разных тонких планах) с тем, чтобы реализовать в жизни событие, записанное в этом кванте.

Предположим, что один из лидеров группы направляет в эгрегор волевой импульс, единственное содержание которого - желание дискредитации другого члена группы. Подчиняясь лидеру, эгрегор трансформирует это желание в ряд неудачных поступков будущей жертвы, организует затруднения в эмоциональных и ментальных контактах с другими членами группы. И, наконец, подготавливает \"случайное стечение обстоятельств\", приводящее к взрыву негодования и отторжению жертвы всей группой. Любопытно, что, оказавшись за пределами группы, практически ни один из ее членов не сможет убедительно объяснить, почему он участвовал в этом коллективном гонении на жертву.

Человек может одновременно участвовать в деятельности множества самых разных эгрегоров - семейных, трудовых, спортивных, политических, национальных, государственных и так далее. Вообще говоря, число эгрегоров в современном мире гораздо больше, чем людей, с которыми эти эгрегоры взаимодействуют. Поэтому пытаться построить какую-либо классификацию групповых эгрегоров - все равно, что пытаться описать коллективную жизнь человеческого общества.

Фрагмент статьи А. Панкратова, физика-теоретика