Аполлоний Тианский - реальная историческая личность. О нём имеется много исторических свидетельств, в отличии от Иисуса. Он родился в, Каппадокии (область на территории нынешней Центральной Турции) в 4 году до РХ. Он как сообщается, был высок ростом, красив и умён, когда ему исполнилось 14 лет, учителя отказались учить его, так как он уже знал больше их. Шестнадцати лет он вступает в храм Асклепия и приносит пифагфейскую клятву. Ведя жизнь аскетическую, он скоро развивает в себе исключительной силы: дар ясновидения и целительства. В то же время он уделяет внимание и людям, защите социальной справедливости: известны его нападения на тех, кто обирает бедняков. Так, Филострат приводит один случай, когда Аполлоний оказался свидетелем отвратительной спекуляции хлебом, из-за чего бедняки оказывались не в состоянии купить его. Движимый благородным негодованием Аполлоний обратился к торговцам зерном с довольно резкими словами: «Земля – всем нам мать, ибо она справедлива, вы же не ведаете ни какой справедливости, так как алчете присвоить все дары её себе одним. Так вот! Если вы не раскаетесь немедля, я устрою так, что земля откажется носить вас!» Его угроза повергает бессовестных торговцев в ужас, и те сбавляют цену.

 Вскоре по воле богов в жизни у молодого пифагорейца происходит важное событие: некий молодой жрец храма Аполлона приносит ему несколько металлических пластин, покрытых рисунками и надписями. Это была карта странствий Пифагора через пустыни, реки и горы с изображениями слонов и иными символами, указывающими путь, которым когда-то проследовал великий философ, чтобы попасть в Индию. Аполлоний решает последовать тем же маршрутом и организовывает свою долговременную экспедицию.

 

По прибытии его в Вавилон эксцентричное поведение Аполлония до такой степени очаровывает царя, что тот предлагает ему продлить своё пребывание в его царстве. В Ниневии (древний город Ассирии, современные холмы Куюнджик и Тель-Неби-Юнус, Ирак) Аполлоний встречает ассирийца Дамида, который становится одновременно его проводником, спутником и учеником. В значительной мере именно Дамиду обязаны рассказом об их странствиях по Индии и Тибету.

 После долгого и трудного пути Аполлоний и Дамид пересекли наконец Индию и двинулись вдоль берегов Ганга. В одной из гангских долин они поворачивают на север в Гималаи и 18 дней идут пешком по горной гряде. Этот путь должен был привести их в северный Непал или в Тибет. У Аполлония есть сокровенная карта, и он точно знает, где найти Обитель Мудрых.

 Хотя странники и были исполнены доверия, но тревожные события стали производиться вокруг них, когда Аполлоний со своим другом и проводником приблизились к месту назначения. Например, обернувшись, они вдруг увидели, как дорога, по которой они только что прошли, вдруг бесследно исчезла у них на глазах. Они очутились как бы в зачарованном краю, где пейзаж двигался сам собою и непрестанно менялся, так что путник уже был не в состоянии ориентироваться на местности из-за того, что взгляд его не мог найти себе для этого необходимой точки опоры. Века спустя аналогичные феномены были описаны и другими путешественниками, проводники которых отказывались «переступить черту, запрещёнными богами», что, в свою очередь, подтверждает достоверность событий, здесь и далее описываемых Филостратом.

 Вдруг перед Аполлонием и Дамидом предстаёт смуглокожий отрок и обращается к философу по-гречески, словно бы прихода его здесь ждали: «Пусть свита твоя остановится здесь, - говорит он, - вы же вдвоём, как есть, следуйте за мною, ибо сами Учителя дали на то приказ». Для пифагорейского слуха Аполлония Тианского слово «Учителя» прозвучало весьма приятно. Он с радостью оставляет носильщиков и поклажу, чтобы взять с собой лишь верного Дамида.

 Когда Аполлоний тианский предстал перед царём Мудрых, имя которого было Иархас (Святой Учитель), он был удивлён, обнаружив, что содержание письма, которое он намеревался ему вручить, было тому уже известно, равно как и многие обстоятельства его жизни и все происшествия его долгого странствия из Каппадокии.

 Несколько месяцев пробыл Аполлоний в этой трансгималайской стране. Во время своего пребывания там, философ и Дамид могли наблюдать невероятные вещи, как, например, колодцы, извергающие лучи яркого голубого света. «Пантарбы», или фосфорицирующие камни, излучали такой свет, что ночь превращалась в день. Аналогичные камни, воспринятые как чудесные, наблюдались на Тибете в XIX веке отцом Хьюком.

 По словам Дамида, обитатели города умели использовать энергию Солнца. Мудрые Люди также знали, как пользоваться гравитацией для того, чтобы подняться в воздух на высоту до трёх футов, и даже могли при этом летать. Так Аполлоний наблюдал некую церемонию, во время которой Мудрые ударяли о землю своими посохами и затем возносились вверх и парили в воздухе. Аналогичные феномены были удостоверены на Тибете и в XX веке учёной-исследовательницей миссис Дэвид-Неэль.

 Научные и интеллектуальные достижения обитателей этого таинственного града произвели такое глубокое впечатление на Аполлония, что он смог лишь кивнуть царю Иархасу в знак согласия, когда тот сказал ему: «Ты пришёл к людям, которые знают всё». И тогда Аполлоний спросил, ведают ли Мудрецы о себе, ибо сам он, как и прочие эллины, полагал затруднительным познать самого себя. На что Иархас ему ответил: «Мы потому и всеведущи, что прежде познали самих себя: никто из нас не предался бы сему любомудрию, не постигнув прежде себя самого». На вопрос Аполлония, кем почитают себя брахманы, Иархас ответил: «Богами». А когда Аполлоний спросил о причине, Иархас сказал: «Потому что мы добрые люди». Этот ответ показался Аполлонию преисполненным такого благородства, что позднее он то же самое повторил Домициану (Domitianus 51-96 годы, римский император с 81 года из династии Флавиев, убит в результате дворцового заговора.) в своей защитной речи.

 

Дамид отметил, что их гималайские хозяева «жили одновременно на Земле и за её пределами». Означает ли это загадочное замечание, что Мудрые были способны жить в двух мирах, физическом и духовном, или что они обладали средствами сообщаться с далёким планетами? В том, что касалось их общественной системы, они, похоже, были общинниками, ибо, по словам Аполлония, «у них не было никакой собственности, и. тем не менее, они владели всем богатством мира». В отношении же их идеологии ясно, что они исповедовали космическую философию, поскольку, по словам Иархаса, «Вселенная – живое существо и полна жизни».

 

Гости и хозяева проводили время в серьёзных и поучительных беседах, и когда пришло время расставаться, Аполлоний сказал Мудрецам гор: «Я прошёл к вам сюда по земному пути, вы же мудростью своей открыли мне путь не только земной, но и небесный. Всё чему вы научили меня, я передам грекам, и если только я не напрасно испил из Чаши Тантала, то я останусь с вами в постоянной связи, как если бы вы были всё время рядом со мною!»

 

Духовные Учители мира поручили Аполлонию особую миссию. Прежде всего, он должен был заложить талисманы, или магниты, в тех местах, которые в грядущие эпохи должны были сыграть важную историческую роль на Земле. Были ли это фрагменты чудесного Чинтамани, Башни Шамбалы? Затем философ должен был свергнуть тираническую власть Рима и очеловечить, насколько возможно, общественный строй, основанный на рабстве.

 

Долгим был обратный путь двух странников в долины Индии. Затем они отправились назад, на Запад. Наконец они достигли Смирны (древнегреческое название города Измир в современной Турции), где, по словам царя Иархаса, Аполлоний должен был найти могилу и статую Паламеда, человека, которым он был в одном из прошлых своих воплощений. Дамид указывает, что философу не составило никакого труда найти эту могилу, так как она была именно там, где и было указано царём Мудрых.

 

По возвращении философа в Италию римские власти не преминули задать ему ряд вопросов. Когда его спросили что он думает о Нероне (Nero 37 – 68 годы, римский император с 54 года из династии Юлиев-Клавдиев. Опасаясь восстаний, убежал из Рима и покончил жизнь самоубийством), Аполлоний ответил: «Вам, быть может, нравится его пение, но лучше бы, право, он помолчал». Высказать такое мнение как раз в ту пору, когда правительство империи начало расправу с философами, было либо шагом крайне опрометчивым, либо же откровенной провокацией. И вскоре Аполлоний Тианский предстаёт перед римским трибуналом, где ему собираются предъявить грозное обвинение. Но вместо этого там происходит нечто иное. Это событие чрезвычайное, напугавшее и озадачившее судей: когда прокурор развернул документ, содержавший возводимые на Аполлония обвинения, буквы и слова на пергаменте вдруг начали бледнеть и на глазах изумлённого прокурора совершенно исчезли. Вместо обвинительного текста перед Трибуналом, таким образом, оказался совершенно чистый свиток, и Трибунал был вынужден отпустить философа за отсутствием обвинения и каких-либо улик.

 

Как бы то ни было, но в царствование императора Веспасиана (Vespasianus 9 – 79 годы, римский император с 69 года, основатель династии Флавиев. Значительно шире, чем его предшественники, распространял на провинциалов права римского и латинского гражданства) мудрость Аполлония была оценена столь высоко, что он был назначен советником императора. Когда же на трон вступил Тит, сын Веспасиана (Titus 39 – 81 годы, римский император с 79 года. В Иудейскую войну захватил и разрушил Иерусалим – 70 год.), Аполлоний посоветовал ему царствовать с умеренностью. И новый император ответил ему: «От имени моего и от имени моей страны я благодарю тебя, Аполлоний, и сохраню твой совет в памяти».

 

Когда устроители Олимпийских Игр попросили его быть их почётным гостем, Аполлоний, отвечая им, выразил тем цель и смысл определённой им себе миссии: «Вы зовёте меня на Олимпийские Игры и шлёте ко мне гонцов ваших. Скажу вам откровенно, я охотно бы явился взглянуть, как вы состязаетесь на спортивной арене, если бы только это не заставляло меня оставить гораздо более важную арену нравственной борьбы».

 

Недолго, всего лишь два года правил огромной империей Тит. После его смерти на это место заступил брат его Домициан, слишком жестокий и надменный для того, чтобы внимать пророку. Весь восточный облик последнего – длинная борода и длинные волосы – выводил Домициана из себя, а старый Аполлоний (ему было 85 лет) был обвинён в святотатстве и заговорщицкой деятельности, то есть в преступлениях, направленных против римского государства.

 

На суде великий философ держится с большим достоинством. Он знал Домициана ещё ребёнком и не скрывает перед ним своего царственного презрения. Озабоченные патриции тут же вспомнили о странных фактах, имевших место на судебном разбирательстве ещё при Нероне. Чтобы избежать публичного скандала, Домициан и его судьи хотятпощадить Мудреца, сняв с него некоторые обвинения, если он признает себя виновным.

 

Но Аполлоний, стоя перед римским императором, с достоинством завернувшись в свой плащ, вдруг говорит ему: «Ты можешь арестовать всего лишь моё тело, но не мою душу, да даже и тела моего ты не получишь!» И с этими словами, на глазах у тысяч римских граждан, заполнивших публичные галереи, он исчез в пламени ослепительной молнии. После этого очередного чрезвычайного события императорское правительство благоразумно решает оставить философа в покое, тем более что дальнейшие преследования могли повлечь за собой бунт его сторонников.

 

Находясь в 96 году в городе Эфесе (древний город в Карии – на западном побережье Малой Азии – торговый, ремесленный и религиозный центр. В Эфесе находилось одно из семи чудес света – храм Артемиды Эфесской. Основан греками в XII веке до НЭ) и выступая с речью перед его жителями, Аполлоний Тианский (ему тогда было ровно 100 лет) внезапно замолкает, вперяет страшный взгляд в землю и, выступив на три шага вперёд, грозно восклицает: «Разите тирана, разите!» Весь город, поскольку большая часть его жителей присутствовала на этом собрании под открытым небом, повергается в смятение, и тогда оратор говорит, обращаясь к слушателям: «Клянусь Афиной, сегодня день справедливости и тиран сражён!»

 

В эту эпоху на то, чтобы новости из Рима могли достигнуть Эфеса, требовалось несколько дней. Когда наконец прибыл почтовый курьер, он привёз сообщение об убийстве Домициана в Риме. Примечателен сам по себе факт, что событие это произошло в тот самый миг, когда философ держал перед народом свою достопамятную речь.

 

Время смерти Аполлония Тианского и место его погребения остались от истории сокрытыми. Ничего не известно о том, не оказался ли Аполлоний в состоянии продлить свою физическую жизнь за пределы столетнего возраста, которого, как признанно, он достиг. Не исключено, что он возвратился в трансгималайскую обитель Учителей.

 

Миссия Аполлония Тианского может во всяком случае быть признана как успешно завершённая, ибо он открыл для Рима эру Пяти Благих императоров: Нервы, Траяна, Адриана, Антонина Пия и Марка Аврелия. Двое последних были особенно великими идеалистами и мыслитиелями. Марк Аврелий – действительно великий философ и достойное выражение идеи Платона, утверждавшего, что пока цари не станут одновременно и философами, зло не сможет исчезнуть с лица Земли.

Церковь употребила всю свою власть и авторитет на то, чтобы превратить Аполлония Тианского в миф, или, по крайней мере, в пособника дьявола. Чудеса Аполлония не давали покоя первым Отцам Церкви, как можно об этом судить хотя бы по тому затруднению, которое высказывает Юстин-Мученик: «Как объяснить, что талисманы Аполлония обладали силой успокаивать ярость волн и неистовство ветров, останавливать нападение хищных зверей, и в то время, как чудеса Господа нашего сохранились для нас лишь как предание, чудеса Аполлония были богаты числом и на самом деле выражали себя фактами столь неоспоримыми, что убеждали без труда всех очевидцев?»

 

Да, как бы ни старалось средневековое духовенство, исторические свидетельства подтверждают реальность Аполлония. Так, римская история сообщает, что император Каракалла (186-217, император с 211, из династии Северов, убит заговорщиками) приказал возвести святилище в его честь, а император Александр Север (208-235, император с 222) поставил статую Аполлония в своём храме. В Капитолийском музее имеется его бюст. Таким образом, доподлинно известно, что человек этот существовал, и что чудеса, ему приписываемые, не суть небылицы.

 

Императрица Юлия Домна, вторая жена Септимия Севера (Septimius Severus, 146-211, император со 193, основатель династии Северов) проявила к жизни философа столь живой и бурный интерес, что где-то к 200 году после РХ поручила Флавию Филострату написать биографию Аполлония Тианского для её собственного удовольствия и в назидание грядущим поколениям. Хотя Аполлоний и был современником Христа, всё же задача Филострата даже по прошествии стольких лет не была такой трудной, как задача евангелистов, тем более императрица смогло предоставить в его распоряжение 97 писем Аполлония, «Книги» Мойрагена и «Записки» Дамида. Документация Филострата, стало быть, была солидной и конкретной, если даже он описывает нам вещи по видимости сказочные.

 

Надо сказать, что книга Флавия Филострата была выпущена на русском в 1985 году издательством «Наука» в серии «Литературные памятники». И хотя посещение Шамбалы и является кульминационным пунктом этого произведения, советские издатели сумели подать материал так, что слова «Шамбала» во всей книге ни разу не употреблено, где даже, собственно, побывал Аполлоний и с кем состоял в телепатической вязи всю свою последующую жизнь, ибо говорится в книге только о неких «премудрых брахманах индийских». И это очень жаль, так как в результате книга не вызывает того внимания и интереса, которых она на самом деле заслуживает.

 

Анаполлий Тианский родился в, Каппадокии (область на территории нынешней Центральной Турции) в 4 году до РХ. Он как сообщается, был высок ростом, красив и умён, когда ему исполнилось 14 лет, учителя отказались учить его, так как он уже знал больше их. Шестнадцати лет он вступает в храм Асклепия и приносит пифагфейскую клятву. Ведя жизнь аскетическую, он скоро развивает в себе исключительной силы: дар ясновидения и целительства. В то же время он уделяет внимание и людям, защите социальной справедливости: известны его нападения на тех, кто обирает бедняков. Так, Филострат приводит один случай, когда Аполлоний оказался свидетелем отвратительной спекуляции хлебом, из-за чего бедняки оказывались не в состоянии купить его. Движимый благородным негодованием Аполлоний обратился к торговцам зерном с довольно резкими словами: «Земля – всем нам мать, ибо она справедлива, вы же не ведаете ни какой справедливости, так как алчете присвоить все дары её себе одним. Так вот! Если вы не раскаетесь немедля, я устрою так, что земля откажется носить вас!» Его угроза повергает бессовестных торговцев в ужас, и те сбавляют цену.

 

Вскоре по воле богов в жизни у молодого пифагорейца происходит важное событие: некий молодой жрец храма Аполлона приносит ему несколько металлических пластин, покрытых рисунками и надписями. Это была карта странствий Пифагора через пустыни, реки и горы с изображениями слонов и иными символами, указывающими путь, которым когда-то проследовал великий философ, чтобы попасть в Индию. Аполлоний решает последовать тем же маршрутом и организовывает свою долговременную экспедицию.

 

По прибытии его в Вавилон эксцентричное поведение Аполлония до такой степени очаровывает царя, что тот предлагает ему продлить своё пребывание в его царстве. В Ниневии (древний город Ассирии, современные холмы Куюнджик и Тель-Неби-Юнус, Ирак) Аполлоний встречает ассирийца Дамида, который становится одновременно его проводником, спутником и учеником. В значительной мере именно Дамиду обязаны рассказом об их странствиях по Индии и Тибету.

 

После долгого и трудного пути Аполлоний и Дамид пересекли наконец Индию и двинулись вдоль берегов Ганга. В одной из гангских долин они поворачивают на север в Гималаи и 18 дней идут пешком по горной гряде. Этот путь должен был привести их в северный Непал или в Тибет. У Аполлония есть сокровенная карта, и он точно знает, где найти Обитель Мудрых.

 

Хотя странники и были исполнены доверия, но тревожные события стали производиться вокруг них, когда Аполлоний со своим другом и проводником приблизились к месту назначения. Например, обернувшись, они вдруг увидели, как дорога, по которой они только что прошли, вдруг бесследно исчезла у них на глазах. Они очутились как бы в зачарованном краю, где пейзаж двигался сам собою и непрестанно менялся, так что путник уже был не в состоянии ориентироваться на местности из-за того, что взгляд его не мог найти себе для этого необходимой точки опоры. Века спустя аналогичные феномены были описаны и другими путешественниками, проводники которых отказывались «переступить черту, запрещёнными богами», что, в свою очередь, подтверждает достоверность событий, здесь и далее описываемых Филостратом.

 

Вдруг перед Аполлонием и Дамидом предстаёт смуглокожий отрок и обращается к философу по-гречески, словно бы прихода его здесь ждали: «Пусть свита твоя остановится здесь, - говорит он, - вы же вдвоём, как есть, следуйте за мною, ибо сами Учителя дали на то приказ». Для пифагорейского слуха Аполлония Тианского слово «Учителя» прозвучало весьма приятно. Он с радостью оставляет носильщиков и поклажу, чтобы взять с собой лишь верного Дамида.

 

Когда Аполлоний тианский предстал перед царём Мудрых, имя которого было Иархас (Святой Учитель), он был удивлён, обнаружив, что содержание письма, которое он намеревался ему вручить, было тому уже известно, равно как и многие обстоятельства его жизни и все происшествия его долгого странствия из Каппадокии.

 

Несколько месяцев пробыл Аполлоний в этой трансгималайской стране. Во время своего пребывания там, философ и Дамид могли наблюдать невероятные вещи, как, например, колодцы, извергающие лучи яркого голубого света. «Пантарбы», или фосфорицирующие камни, излучали такой свет, что ночь превращалась в день. Аналогичные камни, воспринятые как чудесные, наблюдались на Тибете в XIX веке отцом Хьюком.

 

По словам Дамида, обитатели города умели использовать энергию Солнца. Мудрые Люди также знали, как пользоваться гравитацией для того, чтобы подняться в воздух на высоту до трёх футов, и даже могли при этом летать. Так Аполлоний наблюдал некую церемонию, во время которой Мудрые ударяли о землю своими посохами и затем возносились вверх и парили в воздухе. Аналогичные феномены были удостоверены на Тибете и в XX веке учёной-исследовательницей миссис Дэвид-Неэль.

 

Научные и интеллектуальные достижения обитателей этого таинственного града произвели такое глубокое впечатление на Аполлония, что он смог лишь кивнуть царю Иархасу в знак согласия, когда тот сказал ему: «Ты пришёл к людям, которые знают всё». И тогда Аполлоний спросил, ведают ли Мудрецы о себе, ибо сам он, как и прочие эллины, полагал затруднительным познать самого себя. На что Иархас ему ответил: «Мы потому и всеведущи, что прежде познали самих себя: никто из нас не предался бы сему любомудрию, не постигнув прежде себя самого». На вопрос Аполлония, кем почитают себя брахманы, Иархас ответил: «Богами». А когда Аполлоний спросил о причине, Иархас сказал: «Потому что мы добрые люди». Этот ответ показался Аполлонию преисполненным такого благородства, что позднее он то же самое повторил Домициану (Domitianus 51-96 годы, римский император с 81 года из династии Флавиев, убит в результате дворцового заговора.) в своей защитной речи.

 

Дамид отметил, что их гималайские хозяева «жили одновременно на Земле и за её пределами». Означает ли это загадочное замечание, что Мудрые были способны жить в двух мирах, физическом и духовном, или что они обладали средствами сообщаться с далёким планетами? В том, что касалось их общественной системы, они, похоже, были общинниками, ибо, по словам Аполлония, «у них не было никакой собственности, и. тем не менее, они владели всем богатством мира». В отношении же их идеологии ясно, что они исповедовали космическую философию, поскольку, по словам Иархаса, «Вселенная – живое существо и полна жизни».

 

Гости и хозяева проводили время в серьёзных и поучительных беседах, и когда пришло время расставаться, Аполлоний сказал Мудрецам гор: «Я прошёл к вам сюда по земному пути, вы же мудростью своей открыли мне путь не только земной, но и небесный. Всё чему вы научили меня, я передам грекам, и если только я не напрасно испил из Чаши Тантала, то я останусь с вами в постоянной связи, как если бы вы были всё время рядом со мною!»

 

Духовные Учители мира поручили Аполлонию особую миссию. Прежде всего, он должен был заложить талисманы, или магниты, в тех местах, которые в грядущие эпохи должны были сыграть важную историческую роль на Земле. Были ли это фрагменты чудесного Чинтамани, Башни Шамбалы? Затем философ должен был свергнуть тираническую власть Рима и очеловечить, насколько возможно, общественный строй, основанный на рабстве.

 

Долгим был обратный путь двух странников в долины Индии. Затем они отправились назад, на Запад. Наконец они достигли Смирны (древнегреческое название города Измир в современной Турции), где, по словам царя Иархаса, Аполлоний должен был найти могилу и статую Паламеда, человека, которым он был в одном из прошлых своих воплощений. Дамид указывает, что философу не составило никакого труда найти эту могилу, так как она была именно там, где и было указано царём Мудрых.

 

По возвращении философа в Италию римские власти не преминули задать ему ряд вопросов. Когда его спросили что он думает о Нероне (Nero 37 – 68 годы, римский император с 54 года из династии Юлиев-Клавдиев. Опасаясь восстаний, убежал из Рима и покончил жизнь самоубийством), Аполлоний ответил: «Вам, быть может, нравится его пение, но лучше бы, право, он помолчал». Высказать такое мнение как раз в ту пору, когда правительство империи начало расправу с философами, было либо шагом крайне опрометчивым, либо же откровенной провокацией. И вскоре Аполлоний Тианский предстаёт перед римским трибуналом, где ему собираются предъявить грозное обвинение. Но вместо этого там происходит нечто иное. Это событие чрезвычайное, напугавшее и озадачившее судей: когда прокурор развернул документ, содержавший возводимые на Аполлония обвинения, буквы и слова на пергаменте вдруг начали бледнеть и на глазах изумлённого прокурора совершенно исчезли. Вместо обвинительного текста перед Трибуналом, таким образом, оказался совершенно чистый свиток, и Трибунал был вынужден отпустить философа за отсутствием обвинения и каких-либо улик.

 

Как бы то ни было, но в царствование императора Веспасиана (Vespasianus 9 – 79 годы, римский император с 69 года, основатель династии Флавиев. Значительно шире, чем его предшественники, распространял на провинциалов права римского и латинского гражданства) мудрость Аполлония была оценена столь высоко, что он был назначен советником императора. Когда же на трон вступил Тит, сын Веспасиана (Titus 39 – 81 годы, римский император с 79 года. В Иудейскую войну захватил и разрушил Иерусалим – 70 год.), Аполлоний посоветовал ему царствовать с умеренностью. И новый император ответил ему: «От имени моего и от имени моей страны я благодарю тебя, Аполлоний, и сохраню твой совет в памяти».

 

Когда устроители Олимпийских Игр попросили его быть их почётным гостем, Аполлоний, отвечая им, выразил тем цель и смысл определённой им себе миссии: «Вы зовёте меня на Олимпийские Игры и шлёте ко мне гонцов ваших. Скажу вам откровенно, я охотно бы явился взглянуть, как вы состязаетесь на спортивной арене, если бы только это не заставляло меня оставить гораздо более важную арену нравственной борьбы».

 

Недолго, всего лишь два года правил огромной империей Тит. После его смерти на это место заступил брат его Домициан, слишком жестокий и надменный для того, чтобы внимать пророку. Весь восточный облик последнего – длинная борода и длинные волосы – выводил Домициана из себя, а старый Аполлоний (ему было 85 лет) был обвинён в святотатстве и заговорщицкой деятельности, то есть в преступлениях, направленных против римского государства.

 

На суде великий философ держится с большим достоинством. Он знал Домициана ещё ребёнком и не скрывает перед ним своего царственного презрения. Озабоченные патриции тут же вспомнили о странных фактах, имевших место на судебном разбирательстве ещё при Нероне. Чтобы избежать публичного скандала, Домициан и его судьи хотятпощадить Мудреца, сняв с него некоторые обвинения, если он признает себя виновным.

 

Но Аполлоний, стоя перед римским императором, с достоинством завернувшись в свой плащ, вдруг говорит ему: «Ты можешь арестовать всего лишь моё тело, но не мою душу, да даже и тела моего ты не получишь!» И с этими словами, на глазах у тысяч римских граждан, заполнивших публичные галереи, он исчез в пламени ослепительной молнии. После этого очередного чрезвычайного события императорское правительство благоразумно решает оставить философа в покое, тем более что дальнейшие преследования могли повлечь за собой бунт его сторонников.

 

Находясь в 96 году в городе Эфесе (древний город в Карии – на западном побережье Малой Азии – торговый, ремесленный и религиозный центр. В Эфесе находилось одно из семи чудес света – храм Артемиды Эфесской. Основан греками в XII веке до НЭ) и выступая с речью перед его жителями, Аполлоний Тианский (ему тогда было ровно 100 лет) внезапно замолкает, вперяет страшный взгляд в землю и, выступив на три шага вперёд, грозно восклицает: «Разите тирана, разите!» Весь город, поскольку большая часть его жителей присутствовала на этом собрании под открытым небом, повергается в смятение, и тогда оратор говорит, обращаясь к слушателям: «Клянусь Афиной, сегодня день справедливости и тиран сражён!»

 

В эту эпоху на то, чтобы новости из Рима могли достигнуть Эфеса, требовалось несколько дней. Когда наконец прибыл почтовый курьер, он привёз сообщение об убийстве Домициана в Риме. Примечателен сам по себе факт, что событие это произошло в тот самый миг, когда философ держал перед народом свою достопамятную речь.

 

Время смерти Аполлония Тианского и место его погребения остались от истории сокрытыми. Ничего не известно о том, не оказался ли Аполлоний в состоянии продлить свою физическую жизнь за пределы столетнего возраста, которого, как признанно, он достиг. Не исключено, что он возвратился в трансгималайскую обитель Учителей.

 

Миссия Аполлония Тианского может во всяком случае быть признана как успешно завершённая, ибо он открыл для Рима эру Пяти Благих императоров: Нервы, Траяна, Адриана, Антонина Пия и Марка Аврелия. Двое последних были особенно великими идеалистами и мыслитиелями. Марк Аврелий – действительно великий философ и достойное выражение идеи Платона, утверждавшего, что пока цари не станут одновременно и философами, зло не сможет исчезнуть с лица Земли.