Натали Вуд (Natalie Wood, Наталия Николаевна Захаренко-Гурдина) |
|
«LiFE» — фотоархив|Софи Лорен в 1961 году (by Alfred Eisenstaedt) |
|
«LiFE» — фотоархив|Лайза Минелли, 1965 |
|
Редкие фото Rolling Stones |
|
«LiFE» — фотоархив|Джазовый музыкант Бенни Гудмен в СССР, 1962 год |
|
Уильям Готтлиб |
Метки: джаз |
МОДИЛЬЯНИ И АХМАТОВА |
|
Загадочная Veruschka |
|
ТАМАРА ЛЕМПИЦКА |
ТАМАРА ЛЕМПИЦКА
TAMARA DE LEMPICKA
(1895-1898?-1980)
Мария Гурвике-Горска родилась на рубеже двух веков в польско- еврейской зажиточной семье. Мать Мальвина Деклер была из семьи богатых польских банкиров. Отец Борис Гурвик-Горский был успешным русско-еврейским коммерсантом. Он исчез из жизни девочки в раннем детстве, и она вычеркнула его из памяти вместе с еврейскими корнями. Родилась она около 1895 года в Москве, хотя сама предпочитала Варшаву и 1902 год, а также предпочитала не упоминать о еврейской крови. После развода родителей богатая бабашка избаловала её нарядами и путешествиями. К 14 годам она училась в школе в Швейцарской Лозанне. В 1911 году Тамара симулировала болезнь, чтобы её забрали из школы.
Выздоравливающая.
Каникулы Тамара проводила в Санкт-Петербурге у тёти Стефании, муж которой, миллионер, декорировал свой дом в знаменитой французской фирме Maison Jansen. Ежегодно Тамара путешествовала по Италии, где впервые влюбилась в работы мастеров Ренессанса, что в дальнейшем оказало важное влияние на её работы. Подобный «высокий» стиль жизни дал юной девушке представление о том, как она сама хотела бы жить и каково должно быть её будущее.
Вскоре после того, как Россия и Германия объявили друг другу войну в 1914 году, она влюбилась в самого красивого холостяка Варшавы адвоката Тадеуша Лемпицки. Она положила на него глаз на костюмированном балу, он недавно закончил юридическую школу и мог шалить на свободе. Двумя годами позже они поженились в модном Санкт-Петербурге. Дядя банкир предоставил приданое и Лемпицки, у которого своих денег не было, с восхищением женился на прекрасной шестнадцатилетней девушке.
Годом позже Тадеуш был арестован большевиками, и Тамара храбро противостояла Русской Революции, чтобы освободить его, используя свою красоту, чтобы очаровать и добиться расположения нужных чиновников. Шведский консул в обмен на секс подделал её документы и помог мужу выбраться из страны. Пара бежала в Париж с маленькой дочерью, воссоединилась с семьёй Тамары и именно там начинается история фантастической жизни Тамары Лемпицка. Большинство эмигрантов аристократок зарабатывали на жизнь как модели, но Тамара посчитала, что её тело слишком соблазнительно и решила сама брать уроки живописи.
Известная теперь как Тамара Лемпицка беженка изучает искусство и работает день и ночь. Она непродолжительное время занимается в студии Мориса Дениса (Maurice Denis), приверженного декоративности живописца, который привил ей чувство дисциплины и структуры в работах. Наиболее влиятельным ментором Тамары стал Andre Lhote писавший в менее резкой, с мягким колоритом кубистской манере, легко принимаемой буржуазией. Влияние Лота на работы Тамары несомненно, кое-где нельзя отделаться от мысли о банальном заимствовании:
Лот Лемпицка
Тамаре удалось удачно сочетать "буржуазный" кубизм с пластикой стилизованных фигур.
Она копирует Микельанджело и Боттичелли, чтобы освоить технику, и в 20-х пишет ню, заполняющие холст, без фона, дюжие и скульптурно вылепленные фигуры. Мне кажется, что не только Ботичелли попал Тамаре под копирку; "Аметист" Лемпицкой живьём содран с "Аполлона и нимфы" Досси Доссо.
Ранние работы Лемпицка подписывала по-мужски звучащей подписью T de Lempitsky. Это были работы в стиле кубизма Легера но с чувственным блеском кожи, напоминающем Энгра или художников итальянского возрождения. К сглаженному кубизму она добавила меланхолическое освещение присущее живописи Ренессанса и тщательную отделку работ. Её монументальные ню сегодня ценятся дороже всего – Лемпицка восхищалась человеческими формами. Откровенная, кричащая демонстрация обнажённого женского тела была характерной чертой Арт Деко. Она писала прекрасных, хотя несколько тусклых женщин, наполовину манекены, наполовину животные с кроваво красными губами и свирепыми глазами возведёнными к небесам, ожидающие не послания от Бога, а некого эликсира чтобы утолить жажду их беспокойной души. Причисляя себя к модернистам, Тамара тем не менее, любила использовать старую технику. Она становится известным портретистом в отчётливо выраженной манере Арт Деко. Она разумно продаёт свои картины и к 1923 году начинает выставляться в небольших галереях Парижа. Её работы хорошо принимались на выставке Арт Деко в Париже в 1925 году и на личных выставках, первая состоялась в 1925 году в Милане. По существу французский стиль Деко был частью экзотического, сексуального и гламурного Парижа который Тамара воплотила в своей живописи и стиле жизни. Её «Автопортрет или женщина в зелёном Бугатти» 1929года так часто воспроизводился, что стал некоей рекламой новой модерновой женщины – независимой, стильной и сексуально свободной. Успех позволил Лемпицки общаться с авангардистами Jean Cocteau, Salvador Dali, Filippo Marinetti, но она не была связана с прогрессивным лефтистским климатом эпохи. Отстранённая и дикая она была в основе своей антиинтеллектуальна. Дома она оставалась собой. Постоянно отсутствующая жена, Тамара использовала свою артистическую жизнь для оправдания постоянных измен.
Между войнами она пишет портреты писателей, артистов, художников, промышленников и многих высокородных изгнанников из восточной Европы. Её дочь Kizette de Lempica-Foxhall пишет в биографии Тамары «Pssion by Design» (Страсть по желанию или страсть через дизайн): «Она писала их всех: богатых, успешных, прославленных – лучших. А со многими она также спала. Работа принесла Тамаре признание критики, известность в обществе и богатство.
Можно сказать, что большевики создали Лемпику, как художника. В Париже она нашла всё необходимое для своего искусства: итальянские шедевры в Лувре, модернизм, арт деко, экстравагантные моды. La Belle Rafaela (Прекрасная Рафаэлла) это типичный композит: освещение Караваджо, тъюбизм Фернанда Легера и губная помада от Шанель. В Париже Лемпицка спит с актрисами, проститутками, послами и матросами. Она пьёт джин со свергнутыми монархами, устраивает колоссальные вечера, где обнажённые девушки служили живыми блюдами для икры и работали на её рекламу не менее чем собственно картины. Продавая картины, она неистово вращается в обществе. «Какая другая домохозяйка нюхает столько кокаина? Или танцует так, что её таз втирается в партнёра будь то мужчина или женщина.? Никакая другая женщина не могла разглядывать промежность мужских брюк с элегантностью Тамары». Тадеуш, постоянно обманываемый Тамарой, превратился в угрюмого, поколачивающего жену супруга и, в конечном счёте, оставил её ради более обычного брака. Стиль жизни Тамары и, особенно, её интрижка с поэтом Габриэлем де Аннунцио переполнили чашу терпения Тодеуша, и он очутился в объятиях пухлой наследницы большого состояния. Существует поразительный портрет Тадеуша без обручального кольца.
Незаконченный мужчина.
«Незаконченный мужчина». Художница не закончила писать руку, на которой предполагалось наличие обручального кольца, так как уже в это время их брак переживал тяжёлые времена.
В конце 20-х Лемпицка приобретает своих наиболее важных заказчиков доктора Пьера Букарда и его жену. Букард был учёным медиком, изобретателем Лактеола – средства от несварения желудка. Он жадно увлекался модерном и уже приобрёл ранее несколько ню Лемпицки, включая наиболее кричаще лесбиянских «Двух женщин на кушетке». Он предложил Тамаре двухлетний контракт на свой портрет, жены, дочери и преимущественное право покупки всех её остальных работ. Такая внезапная финансовая стабильность позволила ей купить трёх этажный дом и студию на Rue Mechain. Тамара заказала обстановку наиболее блестящему из французских модернистских дизайнеров того периода Роберту Моле-Стивенсу. Студия выдержанная в изящных серых тонах, с хромированной арматурой и американским коктейль баром предоставила Тамаре обстановку крайне выраженной урбанистичности к которой она давно стремилась.
Когда Лемпицки в 1927 оставил Тамару, уехав Польшу и женившись на другой, она (после развода в 1928 году) заменила его венгерским евреем-миллионером, который уважал её как художника, давал деньги на экстравагантную жизнь и ничего не просил.
Raoul Kuffner de Dioszegh.
Второй брак, заключённый в 1934 году, оказался более счастливым. Барон любил охоту и свои владения. Барон охотился или плавал на яхте, а Тамара писала картины, ярко одевалась (парадоксально оставалась верной своему стилю, оставаясь рабой моды) и посещала вечеринки .В Париже супруги поселились в доме, отделанном по проекту знаменитого дизайнера Robert Mallet-Stevens, дизайн студии принадлежит его ученице и сестре Тамары Adrienne Gorska. Благодаря контактам среди парижских кутюрье Тамара всегда выглядела фантастически. На фотографиях при определённом освещении она могла бы сойти за сестру Греты Гарбо. Даже на небольшие вечеринки она входила в великолепных платьях, подаренных Коко Шанель или Эльзой Шипарелли. В Лемпицки не было ничего ординарного, даже её имя прилипает к языку как экзотический мармелад.
Одержимость едой и сексом проходит через всю жизнь Тамары и проявляется в её работах. Иногда она съедала натюрморты, которые собиралась писать. На вечеринках, в её лесбиянский период, она позволяла себе полночные пиры, причём пища художественно сервировалась на телах её подруг. Они оба путешествовали и имели собственных сексуальных партнёров, целую череду партнёров. Он скупал её работы в 1929-33 годах и сделал её богатой. Барон Куффнер (Raoul Kuffner de Dioszegh) устроил её второй побег, на этот раз в Америку в 1939 году.
Прекрасная Рафаэла.
Это ню Тамары Лемпицки ныне в собственности Джэка Николсона обобщает её стиль деко одним металлическим взмахом. Это изображение одалиски, полулежащей в нарциссическом восторге с одной рукой небрежно закинутой за голову. Поза традиционная, но рука представляет собой отполированную трубу, тело - блестящий корпус авто, а груди - колпаки на колёсах. Пробегите глазом по этой модели, картина вожделеет, отметьте струящиеся линии тела, красные как будто эмалированные губы. Ни один художник никогда не добивался такой аналогии между машинами и женщинами. Мягкое порно, жёсткий хром – вот ню Лемпицки. Модель для Рафаэлы была найдена на улице и умело соблазнена. Связь продолжалась год. Портрет пульсирует от интенсивной эротической энергии.
Вот как выглядел этот пресловутый Бугатти, только белый. А что? Солидно.
Bugatti Royale T-41.
Автопортрет Лемпицки 1929 года в образе женщины вамп в зелёном Бугатти по общему мнению представляет собой сущность женщины века джаза. Забудьте о сходстве, Лемпицка выглядит тут, как любая из её трубчатых красоток. Но в этих глазах с тяжёлыми веками есть жадность, которая кажется, обобщает реальную женщину, которой всегда не хватало секса, наличных, пищи или славы. Портрет был заказан для обложки немецкого журнала Die Dame, который определил Тамару как символ женского освобождения. Прочная посткубистская композиция, приглушенный утончённый цвет, ощущение скорости и гламура, белокурый локон, выбившийся из под облегающего шлема, длинные водительские кожаные перчатки, маслянистые красные губы. Явно эта решительная женщина не остановится даже перед тем, чтобы задавить парочку пешеходов.
Люди на портретах и ню Лемпицки пребывают в утончённо-динамических ситуациях, контрастируя с фоном из угловатых плоскостей, небоскрёбов и стилизованных цветов. В работах Лемпицки очевиден инспирированный кубизмом анализ и синтез, присущий Лоте, акцентированные тени подчёркивают экспрессию. А вот отблеск злобы, вызова – это личный вклад Тамары. Ей же принадлежит та сексуальность, которой буквально заряжены её портреты. Сексуальность, градуированная от мягких «спальных» глаз шикарной водительницы роскошного зелёного Бугатти, контрастирующих с металлической жёсткостью подчинившегося ей автомобиля, до почти мучительной чувственности испанской танцовщицы Nana de Herera. Этой электризующей зрителя аллегории испанской распутности.
Nana de Herera
Интересно стало, как обстояло дело с изображением женского тела в то время, когда на стезе сей подвизалась Тамара. Вот, например, фотографическое ню. Тридцатые годы. Никаких ассоциаций?
Paul OuterbridgeD
АДАМ И ЕВА
Картина находится в Petit Palais в Женеве.
Сама Тамара так рассказывает об истории создания Адама и Евы: «Когда я закончила набросок, то вышла на улицу. Это был артистический квартал. Перед моими глазами стояло видение будущей картины. На ближней улице я заметила жандарма – полицейского на дежурстве. Он был молод и красив. Я сказала ему: «Монсеньор, я художник и мне нужна модель для картины. Не смогли бы вы мне позировать?». И он ответил: «Конечно, мадам. Я сам художник. В какое время я вам нужен?» Мы условились. После дежурства он пришёл в студию и спросил: «Как мне позировать?». «Обнажённым». Он снял одежду и аккуратно сложил на стуле, а сверху положил большой револьвер. Я послала его на подиум и позвала свою модель: «Ты Адам, вот твоя Ева»
Когда возникла угроза Второй Мировой войны Тамара покинула Париж и в 1938 году отправилась в Америку. Она приехала в Голливуд - место с врождённым декадентским духом, чтобы стать «любимым художником звёзд Голливуда». Хотя Лемпицка в конечном счёте покинула Калифорнию, чтобы поселиться на восточном побережье, её работы часто привлекали звёзд. В последние годы Мадонна, Джек Николсон и Барбара Стрейзанд оказались среди немногих проницательных, сумевших их оценить первыми.
Со своим вторым мужем бароном Раулем Куфнером, одним из её ранних и богатейших заказчиков, она переехала в бывший дом американского режиссёра Кинга Видора. Барон и Тамара перебрались в Нью-Йорк в 1943 году в ошеломляющие апартаменты №322 Восточной 57-й улицы, где в двухуровневой, выходящей на север студии она продолжала писать прежнем стиле год или два.
Тамара декорировала апартаменты антиквариатом, которые барон спас из своего венгерского имения. Её квартира на Манхеттене стоила четверть миллиона в 1942 и была наполнена позолоченной мебелью и златоткаными занавесями. Она любила, чтобы багаж гармонировал с лимузином и на фотографиях выглядит вульгарно богатой. У неё были роскошные квартиры в Гаване, Париже и Пальм Спрингс. Лемпика перебралась на Манхеттен с необычайной радостью, её имя появилось во всех жёлтых газетах, её прозвали «Баронесса с кистью». Единственным её соперником по скорости подъёма по общественной лестнице может считаться Энди Ворхал, с которым, по утверждению Тамары она позже «подружилась». Скорее всего это не было правдой, не более чем её «связь» с Гретой Гарбо или её единоличное изобретение стиля арт деко. Лемпика была ужасная лгунья. Претворялась долгие годы, что её дочь это её сестра, чтобы выдумывать о своём возрасте. Иногда она вообще отрицала существование ребёнка: «У меня нет детей. Мои дети это мои картины». Кизетту Лемпику мать игнорировала, осыпала упрёками и отпихивала до средних лет.
Кизетта на балконе
После окончания войны она вновь открыла на некоторое время свою знаменитую парижскую студию на ru Mechain, декорированную в стиле рококо, студия была из стекла и хрома со столом на 20 персон и инициалами, вышитыми на подушках.
В Америке она занимается дизайном - друзья часто просили её внести личный штрих в декорацию их квартир в Нью Йорке.
Спальня по дизайну Лемпицкой.
В последующие десятилетия её стиль продолжает изменяться и развиваться. В сороковых она пишет натюрморты, вдохновлённые фламандцами и датчанами, но к ним публика интерес не проявила.
После смерти барона в 1962 она переехала в Хьюстон чтобы быть ближе к дочери Кизетте.
Биографу Лемпики Кларидж (Laura Claridge) пришлось тяжело. Не существует дневников, очень мало писем и лишь горстка живых свидетелей, большинство из которых мелкие жулики и дельцы. Кларидж дотошный, учёный и сочувственный биограф, она очень хотела бы обнаружить свидетельства горя Лемпицки по поводу смерти Куфнера, но та только назвала имя флориста на похоронах.
Она начала писать при помощи palette ножа, очень в духе времени. Галерея lolas в Нью Йорке в 1962 году выставила её последние живописные работы, но критика осталась равнодушна, покупателей было немного и она поклялась себе, что больше никогда выставляться не будет. Приход абстрактного экспрессионизма и возраст остановили её карьеру в 50-х, 60-х.. Её забыли, работы игнорировались, а она продолжала работать, складируя свои работы на чердаке и складе. Тамара стала напоминать более светскую львицу, чем влиятельного художника.
В 1966 Musee des Arts Decoratifs устроил памятную выставку названную «Les Annees 25». Её успех вызвал первый серьёзный интерес к стилю Арт Деко. Это вдохновило молодого человека по имени Alain Blondel открыть Galerie du Luxembourg и начать большую ретроспективную выставку работ Тамары де Лемпика. Она стала открытием в художественном мире и за ней должна была последовать выставка в Knoedler Gallery в Нью Йорке, но Тамара всегда величественная, предъявила слишком много требований к устройству выставки и куратор выставки отказался от неё. Постепенно, вместе с тем, как Арт Деко и метафорическая живопись снова попали в моду, Тамару вновь открыл художественный мир.
Было бы интересно узнать, что «происходит» на её портретах в связи с её приватной жизнью. Поэт Габриэль Де Аннунцио писал ей нахальные письма и подарил топаз размером с кулак, но он делал тоже самое и с Романи Брукс и Рэдклифф Холл. У неё, по её словам, была интрижка с Гретой Гарбо. Были слухи, что самой большой романтической привязанностью её жизни была парижская модель Ира Перрот. Но кто бы не была Тамара в реальности, в настоящее время Мадонна и Барбара Стрейзанд платят миллионы за её смелую, чувственную, мощную живопись.
Тамара де Лемпика работала очень тщательно. «Мои картины совершенно закончены вплоть до каждого уголочка», писала она «Всё доведено до совершенства». Более всего помнят её по портретам Парижского периода 20-х. Напористые женские ню с переплетёнными руками и как будто спаянными лицами. Они поражают контрастом между чистой форм и двусмысленностью отношений. Согласно легенде она сама была потрясающей девушкой.
В 1978 она переехала в Мехико на постоянное место жительства, купив прекрасный дом в Guernavaca, построенный японским архитектором в шикарном пригороде и названный Tres Bambus. Тамара надеялась, что дочь будет жить с ней вместе. Хотя она любила Кизетту, но подавляла её всю жизнь, щедро расточая на неё деньги. В виде определённого шантажа она составляла последовательно ряд завещаний, из некоторых, полностью исключая Кизетту. В окончательном завещании Тамара оставила половину своих работ молодому мексиканскому художнику Виктору Контерасу, который оставался с ней до конца. Она приходила в отчаяние от наступающей старости, одевалась в цветастые платья и шляпы и в последние годы искала общество молодых людей. Она оплакивала потерю красоты и была неутешна до самого конца. Тамара умерла во сне 18 марта 1980, дочь. Кизетта была у её постели. Её воля быть кремированной и развеять прах на вершине вулкана Popocatepelt что и было исполнено с вертолёта Виктором Контерасом.
Биография Тамары де Лемпицка.
С победным именем Тамара
Быть лесбиянкою легко,
Но ты умела подчиняться красавцам в стиле Арт Деко
В тридцатых лак свежел нарядно
На длинных челюстях авто и
падал отзвук непохожий на блик плечей в квадратной чёрной коже
теней гранёных тонких лиц.
Ты их писала как на ощупь с витых жандармских ягодиц.
И долго проживала лица, в себя не смея воплотиться, очнуться, с дочерью проститься
и тихо умерла во сне.
Людан Купол апрель 2006
А вот и мои стишата, попались, голубчики!
ЛИТЕРАТУРА
1. EDWARD LUCIE-SMITH “ART DECO PAINTING” London 2000.
Тоже самое на русском :"Тамара Лемпицкая" Эдвард Люси-Смит. М.
2.Tamara de Lempicka: A Life of Deco and Decadence
Laura Claridge
3. Baroness Kizette De Lempicka-Foxhall and Charles Phillips - Passion by Design: The Art and Times of Tamara De Lempicka.
4. Кристин Штреммель РЕАЛИЗМ В серии Стили, течения и направления в искусстве.
КАРТИНЫ ЛЕМПИЦКОЙ как они вращаются в свете смотри: ЖИЗНЬ КАРТИН.
Ценные картины Сальвадора Дали (Salvador Dalí, 1904–1989) и Тамары де Лемпицка (Tamara Lempicka, 1898–1980) были похищены 1 мая из музея Scheringa, расположенного в городе Спанбрук (Spanbroek) на севере Нидерландов. Картина Тамары де Лемпицка «Музыкантша» является самым дорогим на сегодняшний день произведением знаменитой польской художницы. 8 мая 2002 г. эта работа была продана на торгах аукционного дома Sotheby’s в Нью-Йорке за $2 649 500, после чего оказалась в коллекции музея. 
Картины Лемпицкой стоят огромные деньги, за ними гоняются знаменитости, их крадут!!! Короче говоря, пик популярности. Но что интересно, на обложке моего экземпляра "Тамара Лемпицкая" Эдвард Люси-Смит. М. изображена именно Музыкантша.
ГАЛЕРЕЯ ЛЕМПИЦКОЙ ГАЛЕРЕЯ ЛЕМПИЦКОЙ
|
Allan Teger . Там, на неведомых дорожках.... |
|
Надо к небу поднять глаза и запрыгать, ну как коза |
|
Приподними, прошу тебя, вуаль! |
|
Девушки из «Ziegfield Follies» |
Кабаре «Ziegfield Follies» (Безумства Зигфелда) является эквивалентом парижского варьете Фоли-Бержер, но в Нью-Йорке. Эта серия театральных постановок с участием многих актрис и танцовщиц, известных как «Девушки Зигфелда», которые подавали большие надежды и могли стать большими звездами Бродвея.
История этого кабаре была адаптирована к кино дважды, в 1936 году в фильме «Великий Зигфелд» и в 1946 году в фильме «Безумства Зигфелда» (эта кинолента даже получила премию Оскар).
Итак, фото девушек двадцатых годов прошлого века из кабаре «Ziegfield Follies»:
>>>>>>>>>>>>>
|
Последнее фото Мэрилин |
● Честно говоря, мне не нужен тот, кто видит во мне только хорошее, мне нужен тот, кто видит во мне и плохое, но при этом все еще хочет быть со мной.
|
Раритетные черно - белые снимки Москва в 30-е годы! |
|
Молодые The Beatles в объективе Генри Гроссмана |
В 1964 году фотограф TIME Генри Гроссман (Henry Grossman) получил задание — сделать фоторепортаж первого появления рок-группы The Beatles в эфире «Шоу Эда Салливана». Не более чем просто работа, но она стала началом большой дружбы. С тех пор Гроссман на протяжении четырёх славных лет снимал «битлов» на камеру в качестве их неофициального фотографа. Полустолетие спустя выходит его книга «Места, которые я помню: Моё время с The Beatles» (англ. Places I Remember: My Time with The Beatles), включающая тысячи редких и ранее не публиковавшихся снимков. Цена издания внушительна — от $495. Впрочем, Гроссман подготовил небольшой «сник-пик» для страждущих.
|
Мне хочется, чтобы люди на моих фотографиях выглядели так хорошо, как им хочется, а если повезёт, то даже лучше» Норман Паркинсон |
|
Фотографии Маши Шляхта |
|
Пикториализм. Don Hong-Oai |
|
Фотографии 1910 - 1915 г |
|
