Младший Учиха уже два часа сидел в своей комнате и слушал крики матери под дверью. Она плакала, ругалась, звала его, но Саске молчал. Он не хотел никого видеть. Только брата, который уже точно ушел. В комнате не было его вещей. Бездушный порядок и чистота бывшей обители Итачи вызывали в душе новые волны боли. Все кончилось. Прямо как он и хотел когда-то. Сон, иллюзия…
«Ниисан, где же ты сейчас? – мальчик сидел на кровати, обхватив колени руками. – Мне плохо без тебя. Они все время успокаивают и утешают меня! Неужели они думают, что мне станет легче от того, что я каждые пять минут слышу: «Это чудовище больше никогда не прикоснется к тебе!»?! Я хочу этого больше всего на свете! Заснуть под стук твоего сердца, в кольце твоих рук!.. Как твоя рана, ниисан? Все еще болит? Знаешь, я бы всю ночь не вертелся, чтобы не сделать тебе больно, если бы ты только вернулся! Мне так нужно чувствовать твое дыхание в моих волосах, нужно прикасаться к твоей коже, нужно твое тепло…»
- Ниисан! Ниисан… - сдерживаемые рыдания вырвались наружу. – Мне так нужна моя колыбельная!
- Саске! – Микото вновь яростно заколотилась в дверь его комнаты. – Саске! Что случилось?! Открой мне!
- Ниисан… - мальчик зарылся в подушку, чтобы не слышать воплей матери. – Я помню твои слова. Я люблю тебя...
Сейчас младшему Учихе было искренне жаль маму, которая ничего не понимала. Ему хотелось объяснить ей, что Итачи – самый лучший человек на свете, что все гадости, которые про него говорят, наглая ложь. Саске казалось, что он готов на все, лишь бы они снова стали одной семьей, чтобы брат вернулся к ним.
Усталость потихоньку брала свое. Веки тяжелели и слипались. Мальчик заполз было под одеяло, но постель показалась холодной и какой-то чужой. Он уже совсем отвык от своей комнаты.
Младший Учиха решительно встал и вышел на балкон. Стараясь действовать как модно тише, он пробрался в комнату брата. Первым делом он запер дверь на замок, оберегая жилище Итачи от вторжения родителей. Потом он осторожно разделся, чтобы одежда не мешала коже впитывать запах брата, который еще хранила постель. Откинув одеяло, он пару мгновений бессмысленно смотрел на обнаружившийся там клочок бумаги. Опомнившись, он схватил его в руки. Глаза пробежали по написанному. Этот почерк… «Я люблю тебя, маленький брат».
- Ниисан! – Мальчик прижал записку к груди. – Ты знал, что я приду сюда. Ты… Возвращайся ко мне, ниисан…
Саске улегся на кровать, укутавшись с головой, и закрыл глаза. Воспоминания сводили его с ума. Постоянно казалось, что сейчас тонкая рука откинет одеяло и горячее тело опустится рядом с ним…
Беспокойный сон поймал маленького Учиху в свои сети.
Микото, отчаявшись добиться от сына ответа, в слезах ушла в свою комнату.
Фукагу сидел на кухне, пил остывший чай и думал, стоит ли говорить хокаге правду об инциденте или придумать другую причину ухода Итачи.
Окончательный раскол в семье был очевиден. Поскольку уход старшего сына не принес ожидаемой гармонии, то мужчина винил только себя. Ему казалось, что за сегодняшний день он постарел еще на двадцать лет.
- Я тебе уже все сказал! – Сасори направился к двери. – Хоть убей, не понимаю, что тебя так не устраивает!
- Не понимаешь?! – злился Дейдара. – Ты точно еще не поменял мозги на опилки?!
- Я не использую в работе опилки! – огрызнулся красноволосый, видя, как напарник загораживает собой выход.
- Значит, ты родился с ними в башке! – Дейдара отрезал кукольнику путь к отступлению.
- Слушай, отвяжись от меня! – Сасори угрожающе навис над блондином. – Это – мое тело! И я делаю с ним все, что хочу! Уяснил?!
- Господи, какой же ты идиот! – Дейдара закатил глаза, а потом резко притянул зазевавшегося кукольника к себе. Одна рука ловко запущена в штаны красноволосого, и рот на ней немедленно принялся за дело. Сасори напрягся, как струна. Блондин победно улыбнулся.
- Разве тебе не нравится? – юноша прикоснулся губами к шее напарника. – Тебе совсем не жаль будет отказаться от этого?
«Да нравится мне, твою мать! – подумал красноволосый, крепче прижимая распоясавшегося мальчишку к себе. – Это одна из причин, по которым я хочу переделать свое тело! Ты играешь на моих желаниях, слишком сильно влияешь на меня…»
- Дей… - ощущения были просто волшебными, но нельзя поддаваться. – Что ты делаешь?
- Я тебя разубеждаю, - пробормотал блондин, запуская вторую руку следом за первой. – Привожу аргументы… - Теперь два языка ласкали возбужденную плоть красноволосого. Светлые пряди Дейдары рассыпались по плечам кукольника, неподвижно стоящего перед ним.
- У тебя ничего не получится, - уверенный голос, дурацкая привычка растягивать слова. «Черт! Он сейчас похож на этого упрямого Учиху!» - подумал Дей, отстраняясь, чтобы посмотреть в безразличные глаза напарника. – Я уже все решил. Ты снова зря тратишь свое и мое время.
«Упрямый осел!» - Дейдара понял, что у него действительно ничего не получится. Теперь он стоял, угрюмо опустив голову. Сасори молча наблюдал за ним, разжав объятия. Отчаяние било из мальчишки фонтаном. Кукольник ждал, что тот сейчас отойдет с дороги. Он бил наверняка, по больному. За эти несколько дней он успел выучить, что больше всего блондина задевает безразличие к его персоне.
«Он слишком эмоционален для Шиноби, а тем более, для преступника ранга S, - в очередной раз подумал Сасори. – Ну чего ты в меня вцепился?! Я же не собираюсь делать куклу из тебя!»
- Может, ты дашь мне выйти? – Красноволосый с трудом делал голос спокойным, ибо настырный напарник и не подумал убрать свои руки от его члена. Ситуация явно зашла в тупик и начинала раздражать нетерпеливого кукольника.
- Не дам, - угрюмо буркнул блондин.
- Хм… - «Ну что за детский сад?!»
- Сасори-сан… - «Он вечно прибавляет это идиотское «сан», когда нервничает…» - теперь стало интересно.
Дейдара поднял голову и тоскливо посмотрел на него. Сасори стало очень неуютно от этого взгляда: затравленного и какого-то униженного. Пришло ощущение, что он сделал что-то грязное, недопустимое, даже после совершенных преступлений подобного никогда не было. Это было странно: под взглядом мало знакомого мальчишки чувствовать себя монстром.
- Пожалуйста, обними меня… пока ты еще человек… - голос звучал так жалко, что кукольнику стало не по себе.
«Что с тобой происходит, Дей?»
- Пожалуйста, Сасори-сан…
Красноволосый из всех сил стиснул мальчишку, сразу ставшего каким-то маленьким, в объятиях. Тело слегка дрожало в его руках. У Сасори помутилось в глазах от желания. Сорвать с напарника одежду, швырнуть на кровать, заставить стонать в такт резким движениям… Сквозь пелену звериной похоти он почувствовал, как Дейдара тоже обнимает его.
Губы мальчишки спешно прижались к его губам. Было такое чувство, что блондин умирает и это последний поцелуй в его жизни. Сасори уже почти не контролировал себе: в принципе, он понимал, что сейчас надо просто успокоить напарника, а не тащить в постель, но собственная нетерпеливость сыграла с ним злую шутку.
- Сасори… - Дейдара бездумно водил руками по напряженной спине кукольника. – Сасори, возьми меня, пока ты еще хоть что-то чувствуешь!
«Я хочу стать куклой, потому что ты сводишь меня с ума! – красноволосый поволок мальчишку на кровать, где совсем недавно они болтали с Итачи, бесцеремонно швырнул на спину. – Ты лишаешь меня воли своими прикосновениями! Я не хочу быть зависимым от тебя!» - Сасори скинул одежду с себя и с напарника, раздвинул ему ноги, наваливаясь сверху. Нежностью кукольник сейчас явно не страдал. Он резко насадил на себя Дейдару, не обращая внимание на его перекошенное болью лицо. Блондин терпел, стиснув зубы. Он знал, на что идет.
Сасори совсем недавно пришел в организацию, недавно стал делить с ним комнату… Мальчишка, увидев этого неразговорчивого пофигиста, окончательно потерял голову. Как же он светился от счастья, когда Лидер-сама сказал, что они будут работать в паре!.. Он совратил кукольника в первую же ночь в новой комнате. Сасори оказался настолько несдержан и груб, что по началу блондин пожалел, что заварил эту кашу…
Сейчас, зажал простынь в кулаках, он ждал, когда эта животная страсть утихнет. А потом, когда кукольник тяжело упадет рядом, Дейдара сможет делать с ним все, что захочет, как захочет и сколько захочет. А Сасори будет внимательным и нежным, чувствуя себя виноватым за недавнюю грубость. Будет полностью принадлежать Дейдаре, трепетать от его ласк, шептать его имя… Просто надо сейчас немножко потерпеть. Тем более, в последний раз… Мысль обожгла, заставив все внутри сжаться от боли.
- Сасори! – «Сегодня все должно быть по-другому!»
Он не слышал. Складывалось ощущение, что рядом не Сасори, а абсолютно другой человек.
- Сасори! – Дейдара отчаянно вцепился руками во влажные плечи напарника. Кукольник остановился и склонился к его лицу.
- Что такое, Дей? – прошипел он в самое ухо блондина. – Ты передумал?! Не нравится?! Теперь придется терпеть до конца! – Сасори так злился на этого мальчишку за то, что он спутал все его планы, что ему хотелось уколоть побольнее, обидеть…
Затравленный взгляд обычно веселых глаз вывел его из этого транса.
«Господи, что я творю?! – Сасори закрыл глаза. – Это же Дей!.. Черт, я уже совсем запутался…»
- Сасори… - блондин провел кончиками пальцев по лицу кукольника.
- Прости, не знаю, что на меня нашло, - красноволосый не любил и не умел извиняться, но чувствовал, что это просто необходимо сказать. – Я не хотел делать тебе больно… правда… - он вытащил член из тела напарника и опустился рядом с ним. – Давай оставим…
- Нет! Пожалуйста… - мальчишка обвил руками шею кукольника, прижимаясь всем телом.
- Что «пожалуйста», Дей? – голос Сасори звучал устало, но уже значительно теплее и мягче. На душе у блондина стало легче. Он еще сильнее вжался в горячее тело и с наслаждением почувствовал, как кукольник осторожно начал гладить его по спине.
- Пожалуйста… будь сегодня моим, - три языка одновременно прикоснулись к шее красноволосого, заставляя неудовлетворенное желание вспыхнуть с новой силой. – Я же знаю, что завтра ты… Я украду у тебя всего одну ночь, Сасори! Позволь мне это сделать!
Дейдара, как безумный, целовал его лицо. Сасори буквально тонул в этой непривычной ласке. Этот мальчишка – его напарник – это что-то невероятное. Он не был первым в списке любовников, но никто и никогда не отдавался кукольнику вот так: полностью, без оглядки, стараясь не получать удовольствие, а доставлять его… Веселый и вспыльчивый днем, нежный и доверчивый ночью. В нем было что-то особенное, чего Сасори никак не мог понять.
- Я уже говорил тебе, что ты дурак? – он перевернул мальчишку на спину, снова оказываясь сверху.
- Говорил и не один раз, - Дейдара улыбнулся. Из взгляда наконец-то ушла эта униженная затравленность. Он выпутал резинку из растрепавшегося и ни на что не годного хвоста, и она тут же потерялась где-то на полу. Сасори осторожно накрыл его губы своими. Теперь он был максимально сдержан и внимателен. Ему не хотелось еще раз увидеть этот жалкий взгляд…
«Последний раз, - думал он, запуская пальцы в светлые волосы и еще сильнее прижимая к себе мягкие губы. – Пусть тебе будет хорошо, Дейдара…»
Почему-то вспомнилось мечтательное лицо Итачи и его искусанная шея. «Интересно, как он это делал? – Грубоватые поцелуи покрывали доверчиво подставленную шею. – Саске ведь совсем ребенок. Как он смог доставить ему удовольствие, не испугав и не поранив? Хоть Дей старше его брата, а я все равно не могу с собой совладать… Не понимаю, как можно по-другому?..»
Наверное, последнюю фразу он сказал вслух, ибо Дей отстранился и внимательно на него посмотрел.
- Позволь, я покажу тебе, Сасори-сан…
Кукольник не успел опомниться, как оказался под Дейдарой.
Блондин медленно покрывал поцелуями безволосую грудь и живот. Когда руки Сасори метнулись к нему, он перехватил их своими и прижал к кровати.
- Сасори, дай я тебе покажу, - еще раз повторил юноша. Ловкий язык скользнул по ключице, потом вверх, по хрящам гортани и дальше, замирая на мочке уха. Легкое прикусывание, и из груди кукольника вырвался шумный вздох. Ласки Дейдары не переставали его удивлять. У него раньше все было быстро, без лишних нежностей, без поцелуев. Природная торопливость не позволяла Сасори длительных любовных игр. «Как он терпит так долго?» Тем временем, ладони блондина накрыли твердые соски красноволосого, и рты на них принялись легонько посасывать их. Судорога прошла по всему телу, наслаждение медленное, как яд, растекалось внутри, растворяя в себе все остальные чувства.
Губы Дейдары легко скользнули по сомкнутым векам и замерли в миллиметре от приоткрытого рта красноволосого.
- Тебе хорошо? – горячее дыхание невыносимо щекочет губы, так и хочется провести рукой, чтобы избавиться от мучительного ощущения.
- Ты надо мной издеваешься? – Сасори приподнял голову, прижимаясь и теплой мальчишеской улыбке. Ему было хорошо, лучше, чем когда-либо в жизни. Сейчас он был готов продать душу за то, чтобы Дей всегда так улыбался ему.
- Нет, - просто ответил юноша, когда голова кукольника снова опустилась на подушку. – Хвастаюсь тебе искусством, в котором смог тебя превзойти.
- Ненормальный… - прошептал кукольник, чувствуя, что улыбается тоже.
Язык одной из ладоней, не спеша, погружался в ложбинку пупка. Тело, переставшее слушаться, выгибалось от наслаждения. Ласки Дея спускались все ниже. Ладони обхватили член, медленно смачивая его слюной. Больше Сасори не мог вынести при всем желании. Он перекатился, оставляя напарника внизу.
- Возьми меня, Сасори! – шепот в самое ухо. – Думаю, ты понял, что я хотел тебе объяснить… Давай…
Наверное, это горящая от поцелуев Дейдары кожа не дала красноволосому снова превратиться в похотливое животное. Или это был дрожащий от напряжения мальчишеский голос?.. Но теперь он прикасался к нему, как фарфоровой кукле, трепетно и осторожно. Медленно член скользнул в податливое тело, без рывков и резких движений. Дейдара, судорожно вздохнув, впился поцелуем в губы Сасори. Он старался все свои чувства уместить в предательски короткую ночь. Чаще прикасаться, чаще целовать, чаще вдыхать запах его тела, пока еще из плоти и крови… Это не укрылось от внимательного кукловода.
«Хм… Он ведь раньше никогда так не торопился…»
Движения стали замедляться, когда мальчишка кончил и повис на шее у напарника. Обессиливший Сасори опустился рядом. Ему хотелось сейчас спокойно уснуть, обнимая это светловолосое недоразумение, но юноша никак не мог успокоиться. Он бормотал что-то, словно в бреду, оставляя красные пятна засосов на его коже. Через нескольких минут наблюдения за этой горячкой, кукольник отодвинул от себя блондина и легонько встряхнул за плечи.
- Дей, что с тобой? – он напряженно вглядывался в лицо напарника, словно пытаясь проникнуть в его мысли.
- Ничего, - краснея, буркнул тот, прячась за растрепанной шевелюрой.
- Ты мне врешь, - Сасори убрал пряди, скрывающие блестящие голубые глаза. – Ты сам не свой весь день, я же вижу. Вы с Учихой бродите, как два приведения! Что с ним, я уж выяснил. Твоя очередь.
- Ничего, что могло бы тебя волновать, - Дейдара отодвинулся и обхватил себя руками.
Сасори молча разглядывал напарника. Надо было быть дураком, чтобы не заметить, что мальчишка близок к срыву. Вся его веселость и безмятежность – ширма, чтобы не лезли в душу. Кукольник дураком не был. Такой ерундой его не проведешь.
«Из-за чего ты так переживаешь? – красноволосый хотел спать, но что-то не позволяло ему заснуть, зная, что мальчишка всю ночь не сомкнет глаз. – Неужели это все из-за меня? Злишься, что не сможешь своим «искусством» сводить меня с ума и подчинять своей воле?» Кукольник уже готовился сказать что-то резкое и злое, чтобы вывести Дея из этого оцепенения, но потом подумал, что раз уж скоро вся власть блондина над ним кончится, то можно сейчас немного понежничать.
«Сыграем, как ты хочешь, напоследок», - кукольник протянул руку и погладил напарника по голове.
- Дей, иди сюда… - тихо позвал он, - мне холодно.
Мальчишка впился глазами в его лицо, ища подтверждения услышанному. Сасори видел всю гамму чувств, за мгновение сменившихся на его физиономии. Блондин быстро придвинулся обратно, в крепкие объятия, уткнулся в обнаженную грудь и замер. Кукольник одной рукой прижимал его к себе, а второй перебирал длинные шелковистые пряди.
- Так ты мне не скажешь? – Сасори уложил юношу так, чтобы лицо было напротив его собственного. Тонкие пальцы кукольника медленно убирали за ухо светлую челку.
- Кто-то больше всех верещал, что мы все уже друг другу сказали! – Дейдара, пряча глаза, уткнулся носом ему в шею. «Злится, - отметил красноволосый, - не хочет, чтобы я видел, что ему плохо…»
- Значит, не все, - отозвался он, вдыхая запах мальчишеских волос. – Мне не нравится такой Дейдара.
- Я не понимаю тебя, Сасори, - вздохнул мальчишка, обвивая его шею руками. – Не знаю, что у тебя за причины, но, по-моему, ни что не стоит того, что бы заменить живое тело деревяшкой. Мне тошно от мысли, что завтра я буду спать на одной кровати с поленом.
- У нас в комнате две кровати, - заметил кукольник. И тут же был вынужден стиснуть напарника еще сильнее, не давая ему вырваться из объятий. «Зря ляпнул, не подумав», - мелькнуло в голове красноволосого. – Дурак! Это не значит, что я тебя прогоняю! – Сопротивление прекратилось, мальчишеское тело обмякло. – Я уже принял решение и завтра сделаю то, что собирался. Мне жаль, если тебе это неприятно. Только не понимаю, почему это тебя так задевает?! На превращение твоего тела в куклу я не претендую!
- Значит, и не поймешь, - устало сказал Дей. Его пальцы были запущены в жесткие волосы кукольника и неспешно перебирали их.
- А ты попробуй объяснить, - мягко попросил Сасори. «Даже если я и не пойму, то ты хотя бы выговоришься. Может, полегчает», - промолчал он.
- Мне… - блондин запнулся. Оказалось невыносимо сложно говорить о том, что скопилось в душе. – Мне важно видеть, что тебе нравится то, что я делаю… Что ты чувствуешь, как я к тебе прикасаюсь… А кукле будет все равно. Я хочу, чтобы тебе было хорошо рядом со мной!
- Мне и так с тобой хорошо, - улыбнулся Сасори. Отодвинувшись, он как можно медленнее поцеловал напарника, а потом снова обнял. Он сам себе удивился, почувствовав удовлетворение от осознания того, что Дею понравился этот поцелуй, что ему было хорошо. Захотелось повторять снова и снова, видеть, как этот мальчишка доверчиво отдается ему… Сасори отогнал ненужные мысли. «Еще чего не хватало! Неизвестно, чего Дейдара добивается…»
- Я же говорил, что ты не поймешь, - блондин уткнулся носом ему в ключицу. – Не отпускай меня, Сасори. Мне будет легче, если я всю ночь буду в твоих объятиях. Можешь повторить, что я дурак.
- Повторение – мать заикания, - усмехнулся кукольник, сильнее стискивая мальчишку. – Спи, Дей, я не отпущу.
Дейдара послушно закрыл глаза, но Сасори чувствовал, что он не спит. Лежит, впитывая его запах, прижимаясь к его телу… Его дыхание то и дело учащалось, он вздрагивал, закусывал губы…
«Эй… - Дрему как рукой сняло. Красноволосый встрепенулся. – Да он же плачет!..»
Сасори абсолютно не знал, что надо делать в таких ситуациях. Раньше его любовники себе такого не позволяли. В совершенной растерянности он обнимал мальчишеское тело.
«Блин, ну хоть Учиху вызывай! – С досадой подумал кукольник. – Это он у нас штатный детский психолог…» Он осторожно начал гладить напарника рукой по волосам.
- Дейдара, - позвал он. Мальчишка вздрогнул. «Наверное, надеялся, что я уже сплю», - рассеянно подумал красноволосый. Он слегка отодвинул его, приподнимая за подбородок мокрое лицо. – Ну посмотри на меня. – Так и есть. В голубых глазах стояли слезы и странная безысходность. – Расскажи мне. Объясни, а я постараюсь понять. Не держи в себе.
Юноша закрыл глаза и молчал. Кукольник провел большим пальцам по мокрой щеке.
«Боже мой, и это – преступник ранга S! – думал он, глядя на мальчишку. – Дей, я не верю, что ты и тот безжалостный террорист – один и тот же человек…»
Блондин лежал, стараясь не шевелиться, даже не дышать. Ему казалось, что так легче будет остановить эти глупые слезы. «Не нужен, - эта мысль прокручивалась в голове снова и снова. – Я ему не нужен. Опять все сначала… Чем я хуже других?! Почему я не могу стать для кого-то необходимым?..»
Сасори вздохнул, понимая, что поспать сегодня не получится. Завтра он будет на автопилоте. Но нельзя же просто закрыть глаза, когда с напарником происходит что-то непонятное.
«Черт, Сасори, когда ты стал таким альтруистом?!» - возмутился внутренний голос, но кукольник убедительно попросил его заткнуться. Он сел, положил подушку под спину и откинулся на высокую спинку кровати. Из-за этих манипуляций одеяло соскользнуло на пол, обнажая тело напарника и его собственное. Дейдара поежился, но глаз так и не открыл. Сасори выругался, поднимая одеяло с пола и кладя рядом с собой. А потом бережно, как сломанную игрушку, усадил блондина к себе на колени, опуская его голову на свое плечо. Подоткнул одеяло, укутывая их обоих.
Сасори обнял мальчишку так крепко, как мог, а тот все лежал неподвижно, лишь изредка всхлипывая. Руки Дея упирались в грудь кукольника, не пытаясь обнять или погладить. Это было странно неприятно: красноволосый привык, что они живут своей жизнью и постоянно стараются прикоснуться к нему.
«Бесполезно, - отрешенно думал Дейдара. – Это все бесполезно. Ему не нужно то, что я могу дать… Почему он не уходит? Наслаждается моим бессилием?..»
- Дей, - кукольник положил поверх головы напарника свою, - поспи, ладно? Если не хочешь со мной разговаривать, я не буду допытываться. Просто поспи, а я посижу с тобой. Тебе удобно? – Слабый кивок. – Вот и хорошо. – Сасори поцеловал светлую макушку. Потом не удержался, приподнял к себе заплаканное лицо, прикасаясь к искусанным губам. – Я не отпущу тебя, Дей. Как ты и хотел. Это ведь твоя ночь, верно? – Кукольник улыбнулся, глядя, как блондин удивленно хлопает глазами.
Дейдара откинулся обратно к нему на плечо, прижимаясь губами к шее. Его руки начали легонько поглаживать горячую кожу кукольника.
«Так и не обнял, - усмехнулся Сасори. – Не вцепился мертвой хваткой. Неужели действительно поверил, что я не отпущу?..»
Юноша пробормотал что-то, не отрывая губ от его кожи. Сасори не понял, что он сказал. Через несколько минут Дейдара уже спал. Кукольник, решивший, что уйдет, как только напарник угомонится, внезапно понял, что не хочет его оставлять. Наивный доверчивый мальчишка…
Он не ушел. На улице светало, а он все сидел, держа в объятиях спящего Дейдару. Такого странного чувства он не испытывал никогда в жизни. Теперь ему хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась.
Итачи проснулся сам, как всегда. Он выспался, полон сил, а на пустоту в душе можно не обращать внимания. Он повернул голову и посмотрел на соседнюю кровать, где похрапывал Кисаме. Учиха в тайне позавидовал его безмятежности. Такая довольная физиономия, словно ему снятся горы рыбьего корма…
Со вздохом юноша поднялся и направился умываться. Глухой голос, неожиданно окликнувший его, заставил почти подпрыгнуть на месте.
- Доброе утро, Учиха…
- И тебя также, - отозвался он, разглядывая помятого кукольника. Он выглядел так, словно его всю ночь били ногами. – Хотя… глядя на тебя, понимаешь, что не такое уж оно и доброе… Чем ты всю ночь занимался?
- Ты не поверишь!.. – Сасори уселся на скамейку и закрыл лицо руками.
- Неужели спорили с Деем об искусстве? – усмехнулся Итачи.
- Да лучше б об искусстве… - тяжело вздохнул красноволосый и мутными от недосыпа глазами посмотрел на юношу. – Знаешь, Учиха, я хотел тебя попросить… Ты ведь у нас специалист по детской психологии… Короче, поговори с Дейдарой.
- Да что случилось-то? – Итачи уселся рядом. Сасори не часто выглядел таким загруженным. – Размолвка, что ли? Поругались?
- Он ревел полночи! – досадливо выкрикнул кукольник, которого взбесила череда идиотских предположений Учихи.
- Кто?! Дей? – Если бы Итачи было чем, он бы обязательно подавился.
- Ну не я же!
- Ничего себе… - присвистнул озадаченный юноша. – Ладно, хорошо. А теперь рассказывай, что ты с ним такое сделал?
- Я?!! – от возмущения у Сасори даже взгляд прояснился.
- Нет, блин, я! – огрызнулся Учиха в свойственной кукольнику манере.
- Ничего я не делал! Все, как всегда! Просто он сильно грузится на тему моего тела в превращения в марионетку.
- Может быть, именно это его так расстроило?
- Да какая ему разница? – Сасори негодовал. – Я ж не его переделывать собираюсь!
- Эх, ты… - Итачи печально улыбнулся. – А где же твоя тонкая душевная организация? Любовь к ближнему своему как к самому себе?
- Что за бред? При чем тут это?
- А вдруг… мальчишка просто в тебя влюбился? – Лукавые искорки, заплясавшие в черных глазах, окончательно вывели Сасори из состояния автопилота.
- Кончай нести ерунду, - буркнул он. – А даже если и так, то пусть любит себе на здоровье…
- Да, ты всегда был эгоистом… - пробормотал Итачи.
- С чего ты так уверен, что он ничего не замышляет? – Взорвался кукольник. – Он же вертит мной, как хочет. Стоит ему прикоснуться ко мне, и я теряю голову! Если он захочет использовать это против меня?!
- Неужели ты боишься, Сасори? – медленно протянул Итачи.
- Я хочу принимать решения сам, а не собственноручно завязывать поводок на своей шее! Даже если для этого надо заменить тело. Не хочу превратиться в такое же депрессивное привидение, как ты.
- Ты считаешь, что это правильно, отказываться от того, что нравится из-за возможной опасности?
- А правильно плевать на все на свете с высокой колокольни ради удовлетворения нерациональных желаний?!
- Саске – нерациональное желание? – Итачи удивленно приподнял бровь.
- Да! И я тебе об этом говорил! Ты обставил все, как простую интрижку! Смотри, чем это обернулось: ты почти отказался от Акацуки из-за него!
- Я не жалею, - улыбнулся Учиха. – Мне кажется, что твое бегство от себя ни к чему не приведет. Ладно, посмотрим, кто из нас окажется прав.
- Посмотрим… - Сасори втянул носом прохладный воздух, усмиряя свой гнев. – Так ты поговоришь с ним?
- Я тебе сейчас могу все сказать, - устало ответил Учиха. Подавленность, немного отодвинутая горячностью спора, снова заняла свои позиции. – Я знаю Дея по нашему бурному прошлому. Он – взбалмошный, неуравновешенный, с большущими тараканами в голове. Он не святой и никогда им не был. Он убивал и веселился. Менял любовников, как перчатки, но только пару раз расстраивался по этому поводу. Сасори, я впервые в жизни слышу, чтобы он плакал. Он – сильный парнишка, а ты его сломал.
- Я…
- Заткнись. Насколько я знаю, он никогда не пытался влиять на кого-то через постель. Для него отношения – это нечто особенное. И не надо мне говорить, что он – злостный убийца! Я знаю это лучше тебя! Ты, глядя на преступника ранга S, не видишь в нем обычного мальчишку, который по уши в тебя влюбился! Он боится, что теперь станет тебе не нужен! Эх, жаль его, дураку достался…
Сасори сидел, переваривая полученную информацию. В голове не укладывалось.
- А да… Если он действительно тебе не нужен, скажи ему об этом сейчас. Попроси Лидера-саму подобрать тебе другого напарника. Не издевайся над парнем.
Итачи поднялся, быстро умылся холодной водой. На душе и так было погано, а тут еще этот придурок со своими проблемами. – А теперь, - Учиха ожесточенно вытерся грубым полотенцем, отчего бледная кожа разрумянилась, - я вынужден откланяться, ибо иду вырезать своих дорогих родственничков.
- Черт… Прости, Учиха… Я совсем забыл. Приперся тут… - Сасори злился на себя за промах. У Итачи тоже проблем навалом, а он еще от него чего-то хочет.
- Проехали. – В двери юноша остановился и бросил через плечо: - Помнишь, что ты мне тогда сказал, кукольник? «Поосторожней с братишкой!» Возвращаю тебе эту фразу относительно Дея.
Сасори слушал, как шаги Учихи затихали в коридоре. Голова раскалывалась. Мысль о смене напарника почему-то причиняла почти физическую боль. «Мне не нужен другой напарник! – как заведенный, твердил он себе. – Я привык к этому мальчишке…»
Хотелось наплевать на все, пойти в комнату и завалиться спать, прижав к себе этого светловолосого идиота. Крепко-крепко, чтобы не отняли.
«Нет уж, Сасори-сан, - зло сказал он себе, направляясь в мастерскую, - поздно что-то менять. Еще посмотрим, кто оказался прав, Учиха».
А Дейдара лежал в холодной постели, тоскливо глядя в потолок.
