Картина считается одним из двух произведений, которые Рафаэль сделал во Флоренции для Таддео Таддеи (вторая, возможно, Святое Семейство под пальмой), увиденные Вазари у наследников во дворце Таддеи.

Филиппо Baldinucci ((1624 - 1 января 1697) был итальянский историк искусства и биограф) упоминает, что произведение было уступлено Фердинанду II, эрцгерцогу Австрийскому ((1529 — 1595) — эрцгерцог Австрийский, правитель Передней Австрии и Тироля с 1564 до своей смерти), который отвез ее в свой дворец в Инсбрук, Австрия.

Произведение идентифицируется обычно как одна из двух маленьких Мадонн, которую Вазари увидел в Урбино, и, который Рафаэль нарисовал для Гвидобальдо да Монтефельтро (1472 — 1508) — третий герцог Урбино из рода Монтефельтро, кондотьер и покровитель искусств) в одно или более краткие пребывания в его родном городе за период 1505-1506 годов.

Мадонна с щегленком - картина маслом по дереву (107x77 см) Рафаэля Санти, датируемая приблизительно 1506 годом и хранящаяся в Галерее Церковных служб во Флоренции.

В душеспасительной книге свт.

Этот случай так полюбился русскому народу, что в память его была написана икона, получившая название “Нечаянная радость”. На ней изображен коленопреклоненный грешник, молящийся перед образом Богородицы и омывающий душу слезами покаяния.

Один человек, проводивший грешную жизнь, тем не менее был привязан к Богоматери чувством благоговейной любви и ежедневно молился пред Ее иконой, с глубокой верой произнося слова, сказанные некогда архангелом Гавриилом: «Радуйся, Благодатная!..»

     Десять казней египетских, описание которых можно найти в Пятикнижии (Моисеев Закон, пять первых книг канонической еврейской и христианской Библии: Бытие, Исход, Левит, Числа Второзаконие.) беды, которые обрушились на народ Египта за отказ  фараона освободить захваченных сынов Израилевых.

   Согласно книге Исход, Моисей именем Бога требует от фараона отпустить его народ, обещая, что если фараон этого не сделает — Бог жестоко накажет Египет. Фараон не воспринял слова Моисея всерьез, и на Египет пали следующие бедствия:

• Казнь кровью
• Казнь лягушками
• Нашествие мошек
• Наказание пёсьими мухами
• Мор скота
• Язвы и нарывы
• Гром, молнии и огненный град
• Нашествие саранчи
• Необычная темнота (тьма египетская)
• Смерть первенцев

Праздник Покрова Божией Матери был установлен на Руси в княжение св. благоверного князя Андрея Юрьевича Боголюбского (1155 – 1174 гг.) Основанием послужило константинопольское чудо 910 года, описание которого сохранилось в житии св. Андрея Константинопольского, Христа ради юродивого.

В житии рассказывается, что когда святой Андрей вместе с Епифанием, учеником святого, молились в храме, вдруг как бы раскрылся над ними свод храма, и святой Андрей увидел Пресвятую Деву, окруженную множеством ангелов и святых. Она молилась и простирала над богомольцами храма омофор. «Видишь ли ты Царицу всех?» — спросил Андрей ученика, не веря своим глазам. «Вижу, отче святый, и ужасаюсь», — ответил Епифаний.

Первым автором жития был священник храма Святой Софии Константинопольской, духовник святого Андрея и его ученика Епифания. Подлинник жития до нас не дошел, а поздние списки и переводы противоречат друг другу. Так, в некоторых говорится о нападении сарацин (арабов) на Константинополь в 910 году, в других видение св. Андрея ни с какими нападениями врагов не связано, в третьих рассказывается о нападении неназванных по имени «врагов» и действие переносится в 911 год. Это совершенно обычное дело – средневековый переписчик часто изменял текст по своему усмотрению, считал своим долгом дополнить содержание тем, что слышал или читал, если, конечно, работал не со Священным Писанием.

Учебники утверждают: в 988 году князь Владимир принял православие и крестил языческую Русь, тем самым открыв новую страницу в истории нашей страны и заслужив статус святого. А вот древнерусские летописи сомневаются... И в дате, и в новизне, и даже в святости...

Такая вера нам не нужна!

Князь Владимир Святославович сидел в стольном Киеве и размышлял - одни его люди костры Перуну зажигают, другие Аллаху молятся, иные и вовсе в иудеи подались. Со времен его бабки - княгини Ольги, истовой христианки - много появилось на Руси и христиан, даже в княжеской дружине воины крестились, причем самые дисциплинированные. Единства же не было, а значит, и сильного Киева тоже.

И понимал это не он один, но и правители заморских стран. Послы у крыльца так и толпились, наперебой предлагая принять веру их народа.

..И ввергнут их (творящих сооблазны и беззакония) в печь огненную, там будет плач и скрежет зубов; тогда  праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их... (МФ. 13. 41-43). Так совершится разделение добра и зла, света и тьмы. Теперь течет период смешения их. Господу угодно было так устроить, чтобы тварная свобода возрастала и крепла в добре через борьбу со злом; зло допущено и в сопредельности с свободою внутри, и в соприкосновении с человеком вовне. Оно не определяет, а искушает. Чувствующему искушение необходимо не падать, а вступать в борьбу. Побеждающий освобождается от одного искушения и подвигается вперед и вверх, чтобы там вступить в новое искушение. Так до самого конца жизни. О, когда бы уразуметь нам это значение искушающего нас зла, чтобы по этому уразумению устроить и жизнь свою! Борцы увенчиваются наконец, переходя в другую жизнь, где нет печалей и болезней во вне, и где они извнутри, как ангелы Божии, становятся чистыми без приражения искусительных движений и мыслей. Так заготовляется  торжество света и добра, которое во всей славе своей откроется в последний день мира.

Феофан Затворник

Святая великомученица Варвара родилась в г. Илиополе (нынешней Сирии) при императоре Максимине (305-311 гг.) в знатной языческой семье. Отец Варвары Диоскор, рано лишившись своей супруги, был страстно привязан к своей единственной дочери. Чтобы уберечь красивую девушку от посторонних взоров и вместе с тем лишить ее общения с христианами, он построил для дочери специальный замок, откуда она выходила только с разрешения отца (кондак 2). Созерцая с высоты башни красоту Божиего мира. Варвара часто испытывала желание узнать его истинного Творца. Когда приставленные к ней воспитательницы говорили, что мир создан богами, которых почитает ее отец, то она мысленно говорила: «Боги, которых почитает мой отец, сделаны руками человеческими. Как эти боги могли создать такое пресветлое небо и такую красоту земную? Един должен быть такой Бог, Которого создала не рука человеческая, но Сам Он, имеющий собственное бытие». Так святая Варвара училась от творений видимого мира познавать Творца, и на ней сбывались слова пророка «Поучихся во всех делех твоих, в творении руку твоею поучахся» (Пс. 142, 5)

Со временем к Диоскору все чаще стали приходить богатые и знатные женихи, прося руки его дочери. Отец, давно мечтавший о замужестве Варвары, решил завести с ней разговор о браке, но, к своему огорчению, услышал от нее решительный отказ исполнить его волю. Диоскор решил, что со временем настроение дочери изменится и у нее появится склонность к замужеству. Для этого он разрешил ей выходить из башни, надеясь, что в общении с подругами она увидит другое отношение к замужеству.

Грааль, святой Грааль, в западноевропейских средневековых легендах таинственный сосуд, ради приближения к которому и приобщения его благим действиям рыцари совершают свои подвиги. Обычно считалось, что это чаша с кровью Иисуса Христа, которую собрал Иосиф Аримафейский, снявший с креста тело распятого Христа (т. е. Грааль - мифологизированный прообраз средневековых реликвариев - драгоценных вместилищ для материализованной святыни, само благородство материала которых имело по ходячим представлениям целительную силу). Часто предполагалось, что эта чаша первоначально служила Христу и апостолам во время Тайной вечери, т. е. была потиром (чашей для причащения) первой литургии.

Всё это ставит Грааль в ряд евхаристических символов, почему легенды о нём часто переплетаются с рассказами о чудесных видениях, удостоверявших «реальность» пресуществления хлеба и вина в тело и кровь Христа. По другим, более редким версиям, Грааль - серебряное блюдо, иногда - с окровавленной головой, мотив, дошедший в валлийской передаче и связанный не только с христианским образом Иоанна Крестителя, но и с магической ролью отрубленной головы в кельтской мифологии (см. в ст. Бран). От Грааль неотделимы ещё два предмета, образы которых иногда сливаются: чудодейственное копьё, некогда пронзившее тело распятого Христа, - питающее, разящее и целящее, и заветный меч царя Давида (библейской традиции), уготованный рыцарю-девственнику. Некоторая неясность, что же такое Грааль - конструктивно необходимая черта этого образа: Грааль - это табуированная тайна, невидимая для недостойных, но и достойным являющаяся то так, то иначе, с той или иной мерой «прикровенности».

Руки и ноги Спасителя были пробиты гвоздями. Надетый на голову Терновый венец царапал лоб и кожу головы. А один из римских легионеров ударил его копьем в грудь, оставив глубокую рану...

...Уже более 750 лет на некоторых христианах появляются стигматы - знаки страданий Христовых. Они могут иметь вид кровавых ран (стигма - по-гречески "укол", "рана") на ладонях - как будто в них забивали гвозди, иногда такие же раны появляются на ступнях. Некоторые носители стигматов имеют раны на лбу, напоминающие уколы и царапины от тернового венца, другие - кровавые полосы на спине, следы бичевания.

Считается, что первым носителем стигматов был святой Франциск Ассизский. Стигматы на нем появились в 1224 году, во время праздника Воздвижения Святого Креста. Легенда утверждает, что святому Франциску явился в видении ангел, который пятью лучами света иссек стигматы на руках и ногах подвижника.

Я уже говорила, что Солнце являлось общеимперской уакой Тауантинсуйю. это именно его обслуживала "учрежденная церковь" инкского государства. Но слово "церковь" в данном случае следует понимать в самом широком его значении, посколько в Тауантинсуйю мы имеем дело с государственной религией.

Казалось бы, что в условиях господства земледелия было бы логично включение в число общеимперских уак и Пача Мамы - матери-Земли. Однако Пача Маме хотя и поклонялись повсеместно, но это поклонение не оформилось в общегосударственный культ земли. Столь странному явлению нет убедительных объяснений, кроме одного: единственному Инке должно было соответствовать единственное верховное божество "общеимперского масштаба". Примерно также обстояло дело с океаном, который кормил прибрежное население Тауантинсуйю.

У инков гром, молния и удар молнии были объединены в божество, именовавшееся Ильяпа. Этого оказалось достаточно, чтобы Ильяпа стала фигурировать в качестве "троицы", естественно, в ее индейском  варианте. Злое божество подземелий Супай стало индейским "дьяволом2, хотя с позиций католической церкви все языческие божества являлись замаскировавшимися дьяволами. Христианские "дух" и "душа" сразу же обрели  свой индейский эквивалент в виде слова "нуна" (на кечуа); точно так же христианские понятия и действа "молитва", "заклинание", "грех", 2пост" и даже "исповедь" без затруднений нашли в языке кечуа свои эквиваленты, хотя подлинный смысл этих кечуанских слов не имел ничего общего с тем, как их понимали ревностные католики. Вот еще один пример: в индейском "Укчу пача" - "Мир подземелий" испанцы сразу же опознали христинский "ад". Это, как того требует логика, заставляло искать и индейский "рай", что искажало систему религиозных воззрений кечуа.

Теперь хотя бы вкратце ознакомимся с порядком, который царил в пантеоне божественного братства ТАуантинсуйю.

На кечуанском Олимпе верховодили по меньшей мере два главных божества: отец-Солнце (Инти) - божество вполне реальное и Кон Илья Тикси Виракоча - создатель Вселенной и человека, невидимый и неосязаемый дух.

Для всеобщего поклонения инки избрали божество с реальным обликом, хотя по формальным признакам дух-творец стоял, несомненно, выше  уже потому, что именно он создал вселенную, включая само Солнце. Но деловой подход инков заставил их пренебречь подобными соображениями: солнце было у всех на виду, а существование бестелесного духа требовало доказательств.

Незримый и неосязаемый дух стоял особняком в идолопоклонстве инков. Утверждают, что это божество было приватным идолом исключительно одних инков, но доже сами сыны Солнца не имели права произносить его имя, с ним общались только в мыслях.

К Богу-Солнцу инки относились иначе. Ему поклонялись в открытую. более того, все остальные индейские божества как бы составляли его божественное окружение, а ближайшая к Солнцу небесная обитательница Луна и вовсе доводилась ему сестрой и супругой. Среди божеств также числились Куичи - Радуга, появление которой вызывало панический ужас у девтвенниц, поскольку они были твердо убеждены, что от радуги можно заберемменеть. Это и другие божества обладали собственной сферой деятельности и решали самостоятельно свои и людские дела, не мешая друг другу.

В честь языческих богов в Тауантинсую было построено  бесчисленное множество храмов. Но вот что удивительно: храмы кечуанских божеств были наглухо закрыты для основной массы верующих. Туда допускались только инки, а в местные храмы еще и местная знать.

Уакой индейцы называли буквально все, чему человеку приходилось поклоняться. уакой могло быть все, что окружало человека в реальной жизни и даже в помыслах. Солнце, будучи верховным божеством инков, также являлось уакой, только общеимперского масштаба.

Испанцы - поторошители ереси просто выходили из себя, когда обнаруживали или узнавали об очередной дотоле не опознанной и поэтому еще не разрушенной ими индейской уаке. Когде же выяснилось, что уакой является даже эхо в горах...

Если в Тауантинсуйю проживало более десяти миллионов индейцев, то суммарное число уак должно было в несколько раз превысить эту огромную цифру. Ибо, помимо коллективных уак, имелись и сугубо индивидуальные, сиюминутные и разовые. Иными словами, один человек мог поклоняться не одной, а нескольким  личным, а также коллективным уакам.

Индивидуальную уаку тщательно скрывали, опасаясь, что ее чудодейственную силу могут сглазить чужие люди. Любой предмет, равно как и любой представитель животного или растительного  мира, от которого согласно легенде брали начало племя, род, отдельная семья, считался коллективной уакой этих групп людей. То были языческие боги-идолы, сохранявшие элементы тотемного характера.

Но уака обладала и более универсальными свойствами, которые делают ее похожей на талисман. жаже  сегодня многие из нас бережно хранят свою уаку, называя ее не менее таинственным словом. В отличие от индейцев мы не столько боимся, сколько стесняемся  показывать свои уаки.

Инки были язычниками, и в этом не может быть ниаких сомнений. Любые попытки зачислить сынов Солнца в стихийные, тайные или иные католики полностью несостоятельны. Инки были солнцепоклонниками, но не препятствовали  свободной деятельности великого множества других богов, лишь бы поклонявшиеся им народы признавали за Солнцем верховное положение. Вот почему пантеон богов Тауантинсуйю был буквально набит множеством всевозможных божеств провинциального значения.

Покорив царство, инки отправляли в Куско в качестве заложника главного идола покоренных. Его устанавливали в Куско в храме для чужих идолов. Чужой идол оставался божеством, а его "паству" обучали поклонению Солнцу, не запрещая местные обряды и ритуалы язычества.

Но не обилие индейских божеств и не бесчисленное множество уак - главное препятствие правильного понимания мировоззрения инков. Именно эта сфера была самым опасным участком не только в борьбе за подчинение  индейского населения колониальным властям католической Испании, но и публичного рассказа об инках-язычниках. Ведь даже неудачное выражение, не говоря уже о явных симпатиях к язычникам и идолопоклонникам, могло быть истолковано властями как отступление от ортодоксального понимания и толкования католических догматов. Церковь этого не прощала.

У инков не было письма, и, следовательно, не существует ни одного подлинного документа самих инков, который бы помог раскрыть хотя бы главные черты и особенности мировосприятия индейцев кечуа. Следует уточнить, что речь идет не о некоей "великой книге" и не о способности или неспособности американских аборигенов создать свою индейскую Библию, а о совсем другом: располагая только европейскими  письменными источниками, мы вынуждены пропускать их через многочисленные "фильтры", чтобы выявить в хрониках все то, преднамеренно или неумышленно приписали религии инков хроники-католики.