«Ни одна из дочерей царя Алексея Михайловича не была так щедро одарена природою, как София, – сообщала о ней писательница пушкинской поры А. О. Ишимова. – Пленительная наружность, острый ум, склонность к просвещению, терпение в учении отличали царевну от сестер ее даже в то время, когда все они были еще в детском возрасте».

Младшую дочь датского короля, шестнадцатилетнюю Дагмар, прочили за наследника российского престола, великого князя Николая. Он был хорош собой, блестяще воспитан и остроумен; над его образованием и манерами трудились от рождения самые лучшие наставники. Дагмар с искренней непосредственностью подарила жениху свою первую девичью любовь. Да и он не остался равнодушен к ней.

«В сентябре 1864 года цесаревич прибыл в Данию, – рассказывает историк А. Н. Боханов. – Сердце молодого впечатлительного русского принцесса пленила сразу. Дагмар не блистала яркой красотой, не отличалась незаурядным умом, но обладала тем, что французы называют словом «шарм». После первой же встречи с ней хотелось видеться еще и еще; она была из тех, кого трудно забыть».

8 января 1826 года из Москвы в Петропавловскую крепость доставили полковника Тарутинского пехотного полка, члена Северного общества декабристов Михаила Нарышкина. Не прошло еще и двух лет со времени совсем другого царского указа – о выдаче фрейлине и графине Елизавете Петровне Коновницыной двенадцати тысяч рублей в связи со свадьбой ее и Нарышкина…

Елизавета Петровна была единственной дочерью героя 1812 года, генерала и бывшего военного министра графа Коновницына. С детства ее окружали богатые и влиятельные родственники, которые определили молодую девушку во фрейлины императрицы Марии Федоровны.

Среди фамилий артистов, занятых в постановке комической оперы «Испытание дружбы» на сцене Кусковского крепостного театра, имя десятилетней Прасковьи Горбуновой, исполнительницы роли служанки, впервые встретилось в 1779 году.

Члены семьи Ковалевых назывались Горбуновыми из-за горбатого отца семейства, крепостного кузнеца, страдавшего туберкулезом позвоночника. Параша, старшая из его семерых детей, была взята в господский дом семилетней и находилась на воспитании Марфы Михайловны Долгорукой – внучки фельдмаршала Шереметева. Именно так дворовых детей готовили для крепостной сцены. Здесь Параша навсегда подружилась с Танюшей Шлыковой – будущей танцовщицей Гранатовой.

Мария Лещинская (в некоторых источниках – Лачинская) принадлежала к старинному, но обедневшему польскому роду. После смерти отца она, младшая из шести детей этого семейства, была больше озабочена судьбой своей страны, чем нарядами. Учитель Николай Шопен (отец великого композитора) писал на полях ее учебной тетради: «К чему такой чрезмерный восторг? Как приложить ваши причитания о бедной Польше к истории Пунических войн?»

Марыне, как звали ее близкие, предлагал руку и сердце красивый, богатый молодой человек. И хотя симпатии девушки ни у кого не вызывали сомнения, она нашла в себе силы отказать жениху: он был сыном русского генерала, «притеснителя» ее несчастной родины. По некоторым сведениям, Марыня сделала это не по своей воле и даже собиралась бежать с возлюбленным, но все-таки не решилась.

В огромном доме Зинаиды Волконской в украшенных картинами и изваяниями залах собирался литературно-артистический цвет Москвы. Здесь бывали вельможи, ученые, художники, русские поэты и писатели – Пушкин, Жуковский, Боратынский, Дельвиг, Вяземский, Козлов… Душой блестящих собраний и бесед была, конечно же, сама хозяйка – писательница, певица, автор музыкальных сочинений. Гости оставались единодушны в своих суждениях о ее выдающихся талантах. И не только они. Париж рукоплескал пению русской княгини, когда она выступала на сцене частного театра в опере Дж. Россини «Итальянка в Алжире». Мало того – З. А. Волконская и сама написала оперу «Жанна д’Арк» и дебютировала в заглавной роли на своей домашней сцене.

Елизавета Ксаверьевна Воронцова, урожденная графиня Браницкая, была дочерью польского магната и племянницы светлейшего князя Потемкина. «Ей было уже за тридцать лет, – рассказывал пушкинский современник Ф. Ф. Вигель, хорошо знавший семью Воронцовых, – а она имела все право казаться молоденькой… В ней не было того, что называют красотою, но быстрый, нежный взгляд ее миленьких, небольших глаз пронзал насквозь; улыбка ее уст, подобной которой я не видал, так и призывает поцелуи».

Выйдя в 1819 году замуж за графа Михаила Семеновича Воронцова, Елизавета Ксаверьевна сделала одну из самых блестящих партий по тогдашнему времени. Сын знаменитого екатерининского дипломата, участник Отечественной войны, своими привычками и вкусами напоминавший английского лорда, стройный и привлекательный, Воронцов командовал русским оккупационным корпусом, расположенным во Франции. С мая 1823 года он стал новороссийским генерал-губернатором и полномочным наместником Бессарабской области.

Московский князь Василий III, правивший в XVI веке, назван в истории «последним собирателем земли русской». Именно он покончил с бесчисленными удельными княжествами и соединил все раздробленные вотчины под своей единодержавной властью.

По рождению она принадлежала к самому высшему кругу общества. Племянницу великого канцлера Михаила Илларионовича Воронцова с детских лет окружали блеск, роскошь и угодничество. Родилась Катя Воронцова 17 марта 1744 года. Крестным отцом ее стал наследник престола, будущий Петр III.

Оставшись без матери на втором году жизни, девочка воспитывалась дядей в его доме. Уже двенадцатилетней Катя Воронцова вышла из-под надзора гувернантки и свободно располагала собой, занимаясь только тем, что ей нравилось. Дядюшка позволял ей рассматривать и разбирать служебные бумаги; именно благодаря ему девушка научилась ориентироваться в российской и европейской политике. Катенька была нежно привязана и к другу дядюшки, обер-камергеру графу И. И. Шувалову, который пристрастил ее к серьезному чтению. Воспитанница оказалась способной и к четырнадцати годам владела четырьмя иностранными языками.

Когда наступила тридцатая годовщина назначения Тутмоса I наследником престола, бывшая в то же время тридцатой годовщиной его коронации, он отправил своего верного архитектора Инени в гранитные каменоломни у первых порогов за двумя обелисками для предстоящих торжеств Хебсед, или тридцатилетнего юбилея.

Она родилась в 1765 (по некоторым источникам – в 1761) году в Нестоне, в графстве Чешир, и единственным ее достоянием стала необыкновенная красота. Некоторые из биографов утверждают, что ее отцом являлся кузнец Генри Лион, но скорее всего она была «дитя любви»: ее мать прислуживала в богатом семействе одного лорда. Тринадцатилетней девочкой Эмма вместе с матерью покинула родные края. Она начала работать прислугой в аристократических домах, затем в дешевых лондонских трактирах, без особого успеха пыталась покорить сценические подмостки.

Но в другом она преуспела явно больше, и поскольку красота ее лица не уступала красоте тела, в поклонниках недостатка не было. От первого из своих любовников, морского офицера, Эмма родила ребенка. Воспитание девочки было доверено бабушке, в то время как молодая мать была занята проматыванием состояния очередного благодетеля.

Взошла она на престол нежданно для себя. После смерти батюшки – царя Иоанна Алексеевича, дядюшка, государь Петр I Великий, выдал ее замуж за курляндского герцога Фридриха-Вильгельма. Было это в Петербурге осенью 1710 года. Своего суженого Анна Иоанновна до обручения никогда не видела.

Свадьба, сопровождавшаяся неумеренным употреблением еды и крепких напитков, явилась для новобрачного таким тяжелым испытанием, что он занемог. И вдобавок еще простудился. 9 января 1711 года герцог, еще больной, отправился с молодой супругой в Митаву. По дороге он скончался. Анна Иоанновна вернулась в российскую столицу и снова стала жить с матерью и сестрами в Измайлове и Петербурге.

В Москве возле Чистых прудов располагалась усадьба, в которой выросла девочка, ставшая знаменитой поэтессой. Родилась Евдокия Сушкова в январе 1811 года, росла без матери, которая рано умерла от чахотки, и почти без отца, бывшего в постоянных разъездах. К десяти-двенадцати годам уже писала стихи. Бабушка и дед, как умели, воспитывали двух внуков и внучку. Как и у всех девочек ее круга, учение маленькой Додо было несложным: немного истории, чуть-чуть географии и арифметики, русская грамматика, французский и немецкий языки, игра на фортепиано и танцы. Но барышня оказалась на редкость любознательной – едва освоив азбуку, не пропускала в доме ни одной книги. Кроме французского и немецкого она самостоятельно изучила английский и итальянский языки.

Ее звали Мария Жозефина Роза Таше де ля Пажери. Ее отец происходил из обедневшего аристократического рода и владел на Мартинике небольшой плантацией сахарного тростника и несколькими десятками рабов. Тетушка юной Жозефины была любовницей тамошнего губернатора маркиза Франсуа де Богарне. Когда маркиза отозвали в метрополию, она тоже отправилась во Францию. В Париже у него подрастал сын Александр. И, желая упрочить свое положение при любовнике, хитроумная тетушка задумала выдать племянницу замуж за Александра.

Дочь и сестра испанских королей, Анна Австрийская родилась в самом начале XVII века, в августе 1601 года. Австрийской она осталась в истории потому, что ее матушка, принцесса Марианна, была родом из Австрии, из знаменитой династии Габсбургов.

Одна из древнейших московских церквей, основанная великим князем Василием III, за свою многовековую историю была приходским храмом для всех сословий. Под ее сводами молились А.С. Пушкин, К.Н. Батюшков, П.А. Вяземский, Ф.С. Рокотов, Марина Цветаева. После революции она – одна из немногих в Москве – не была захвачена обновленцами.

Монастырь был переведен от храма Спаса на Бору на нынешнее место в 1490 г. и получил название «Спас Новый», или Новоспасский. Первоначально все строения обители, кроме соборной церкви Преображения Господня, были деревянными, равно как и монастырские стены, выдержавшие набеги чужеземцев: крымских ханов Казы-Гирея (1571 г.) и Девлет-Гирея (1561 г.), а также польско-литовских интервентов. В Смутное время монастырь был разорен. В царствование государей Михаила Феодоровича и Алексея Михайловича обитель достигла своего расцвета. В эти годы в монастыре ведется большое каменное строительство (в связи с этим возле монастыря возникла целая слобода каменщиков, о существовании которой напоминают названия улиц: Большие и Малые Каменщики).

В биографии Ганнибала до сих пор ещё много невыясненного. Сын владетельного князька, Ганнибал родился, вероятно, в 1696 в Эфиопии(по другой версии из Чада). На восьмом году жизни он был похищен и привезён в Константинополь, откуда в 1705 или 1706 Савва Рагузинский привёз его в подарок Петру I, любившему всякие редкости и курьёзы, державшему и прежде «арапов».

Екатерина Вторая заинтересовалась Софией-доротеей еще при первом сватовстве Павла, но Вюртемберская принцесса тогда была ребенком. Разумеется, русская императрица в глаза не видела девушки - ей достаточно было донесений своего доверенного лица, барона Ассебурга, и рассказов своих придворных. императрицу волновали совпадения: девушку зовут софией, так звали и ее до принятия православия, девушка рождена в Штеттине, как и она, отец девушки был губернатором Штеттина, как и ее отец.

Не спела просохнуть земля на могиле первой жены Павла, как Екатерина заслала сватов к отцу своей новой невестки. Но возникли препятствия. Девица оказалась сосватанной за герцога Людвига, родного брата умершей Вильгельмины, первой жены Павла6 все были родственниками на врехах в немецких княжествах. герцог слыл человеком несерьезным и, находясь на русской службе во время короткой жизни в России его сестры, показал себя не с лучшей стороны: бражничал и увлекался дамами. Совии-Доротее, по слухам, жених не нравился, Екатерине ничего не стоило отправить Людвига на пенсию размером в 10 000  рублей. Фридрих Великий, очень желающий брака Павла и Софии-Доротеи, приказал ему сидеть тихо, что он и делал за такие деньги.

Яркая внешность и доброта новой государыни  ослепляли, но быстро нашлись люди, особенно среди иностранных послов, пожелавшие критически посмотреть на новую фигуру. С годами негативный взгляд на Елизавету и ее правление усиливался, но было в этой женщине такое волшебное обаяние, что все наветы тонули в его лучах. Однако остались письменные свидетельства.

Особенно подробен маркиз Шетарди, незадачливый недоучастник Елизаветинского переворота, который однажды  по неосторожности дал возможность вице-канцлеру Бестужеву вскрыть свою депешу, направленную во Францию. Она достойна того, чтобы привексти ее почти полностью.

Один из самых романтических браков своего времени, союз между сиамским принцем Чакрапонгом, сыном короля-реформатора Чулалонгкорна (Рамы V), и Екатериной Десницкой, рано осиротевшей дочерью дворян из Киевской губернии, начался со знакомства в Санкт-Петербурге в марте 1905 года. Чакрапонгу, выпускнику Пажеского корпуса и приемному сыну Императора Николая Александровича, было тогда 22 года. Он служил в Лейб-гвардии Гусарском полку и отчаянно рвался на фронт русско-японской войны, куда его не пускал Николай. Кате было 17, она училась на медсестру и готовилась к отъезду на фронт. Они встретились в салоне Елизаветы Ивановны Храповицкой, которая в то время еженедельно собирала в своей огромной квартире более или менее постоянное общество, состоявшее из молодых образованных людей как дворянского, так и простого звания. Храповицкая была вдовой лейб-гусарского офицера, молодой и привлекательной. Она была влюблена в Пума, товарища Чакрапонга по пажескому корпусу и гусарскому полку, сиамского юношу из простой семьи, взятого когда-то королем Чулалонгкорном в воспитанники и приставленного к сыну в качестве «наперсника детских игр». Пум отправился вместе с принцем сначала в Англию, а потом и в Россию. Позже Храповицкая вышла замуж за Пума, который остался в России и после отъезда Чакрапонга, дослужился в гусарах до полковника и участвовал в этом звании в Мировой и Гражданской войнах.

Смерть Петра Второго Елизавета оплакала со всей искренностью, забыв обиду.

В ночь его смерти к ней в покои, пользуясь привилегией личного врача навещать цесаревну в любое время, вошел Лесток и, разбудив, посоветовал не медлить в пригороде, ехать в Москву, там показаться народу, которые ее знает и любит, как единственную дочь Петра Великого, чтобы заявить о своих правах на престол. Хитрый Лесток знал: гвардейские офицеры готовы и ждут сигнала.

Цесаревна решительно отказалась.

Воссев на русском троне, анна Иоанновна стала первой женщиной, самовластно целых десять лет худо ли бедно правила Россией. Правила она на самом деле худо и бедно, поэтому и компрометировала идею женщины на троне, однако не настолько худо, чтобы общество после нее совершенно отказалось от этой идеи и предпочло ей нечто новое. Напротив.

Суждения о внешности и характере Анны противоречивы: иностранные дипломаты и леди Рондо находили ее красивой. Наталья Шереметева, жена сосланного Анной Ивана долгорукова - безобразной. одни считали ее доброй, другие - злонамеренной. Когда-то ее матери под давлением Петра Первого, желавшего образовать своих племянниц, пришлось нанять трем своим девицам учителей. Но Анна с детства не любила иностранные языки и, прожив в Курляндии много лет, ни на каком другом языке, кроме русского, не говорила. И та же анна, типично русская барыня, развела вокруг себя иностранцев.

Князья Дмитрий и Михаил Голицыны - отпрыски древнего рода Гедиминовичей. Дмитрий Голицын служил у Петра Первого капитаном Преображенского полка. В 1701 году  Петр отправил его в Константинополь с целью получить разрешение на свободное плавание русских кораблей по черному морю.

Высокородного князя Дмитрия всегда оскорбляли люди, толпившиеся возле императора Петра Первого. Голицын сочувствовал сосланной Евдокии и презирал Екатерину, которую называл девкой, вытащенной из грязи.  История не оставила свидетельств ссор Екатерины Первой и дмитрия голицына, но при ее возвышении он удалился со двора и был отправлен в Киев губернатором. в 1718 году вернулся президентом камер-коллегии. с 1722 года - снеатор. в 1723 году, по делу Шафирова, лишен чинов и знаков отличия, но вскоре прощен Петром. Однако простил ли он Петра?

За три месяца до помолвки Петр Второй с шестьюстами собаками покинул Москву, поселился у Ивана Долгорукого в поместьях. Там и сладилась помолвка. Никто посторонний помешать не мог, но как только о предстоящей свадьбе было объявлено, стаи сплетен поднялись над Россией.

Говорили, что фельдмаршал Василий Долгоруков был против нелепого брака, но сдался родственникам.

Возмущались, что Долгоруковы насильно женят Петра Второго.

Предсказывали скорый конец этой истории, считая, что судьба Меншикова ждет Долгоруковых, когда царь подрастет, все поймет и сошлет жену в монастырь, как его дед сослал его бабку Евдокию Лопухину.

Петр Первый жил с сознанием, что ему все можно. Прекрасно относясь к женщине вообще, видя в ней, в отличие от всех своих предшественников, неограниченные возможности для общественной жизни, он в быту нередко ставил женщину на самый низкий, можно сказать, скотский уровень.

Но что можно было царю - нельзя было царице. Спустя 60 лет, когда не было уже на свете наших героев, президент Российской Акадеемиии наук Екатерина Романовна дашкова, просматривая академические счета, заметила, что во вверенном  ей учреждении много денег уходит на покупку спирта. Розыск привел ее в подвал, где она увидела две заспиртованных головы. Мужчина и женщина. обе со следами большой красоты. Екатерина Романовна повела расследование и выяснила...

Со времен Софии Палеолог Россия забыла о невестах на въезд. Между Софией и первой женщиной из Европы на роль царской невесты была, правда, полька Елена Глинская, но это своя, домашняя полька при русском дворе, и, будучи еще и татарского происхождения, она не считалась иностранкой. о польке Марине Мнишек старались не вспоминать.

Петр Первый, при всем его неоглядном увлечении западом, был непредсказуем для самого себя: казалось бы, проще простого ему самому жениться на европейской королевне, эрцгерцогине или принцессе, отправив Марту-екатерину пусть не в монастырь, а подальше от двора, чтобы не волновала воображения подчиненных и не возбуждала слухов в народе.

Петр Первый не хотел поступаться своими удобствами и чувствами ради политики. Его комплекс неполноценности перед Западом, его низкопоклонство опровергались его же непомерной гордыней и желанием показать свою независимость.

Древнеегипетская Книга Мертвых – это не книга о смерти. Это книга о жизни, победившей смерть. Парадоксально, но столь эффектное название, ставшее почти таким же распространенным символом Древнего Египта как пирамиды, мумии и папирус, совершенно не соответствует содержанию и идее самого произведения. Более того – оно прямо противоположно по смыслу подлинному его названию. Но дело не только в Книге Мертвых – проблема несравненно шире.

Уже давным-давно Древний Египет совершенно превратно представляется европейцами страной смерти, в которой жили люди, якобы поклонявшиеся ей и всю жизнь готовившиеся умереть (увы, это старинное заблуждение культивируется и современной массовой культурой – фильм «Мумия»). Отчасти, это закономерное следствие источников наших знаний – вероятно, больше 95% памятников Древнего Египта найдены в гробницах. Попробуйте представить, какое впечатление произведет наша цивилизация, если будущему историку предоставить только материал наших некрополей?

Дочь купца из Немецкой Слободы, прехорошенькая немочка, по некоторым сведениям, была возлюбленной Лефорта, друга Петра, но швейцарец, заметив внимание молодого царя к Анне, уступил ему красотку.

Отношения Анны Монс и петра обрели интимный характер незадолго до его первого отъезда за границу. Этому отъезду предшествовал ряд печальных событий в жизни молодого царя.

1692 год - болезнь, от которой он едва не умер.

1694 год - смерть матери, Натальи Кирилловны.

1696 год - смерть царя Ивана. петр жалел о брате, который, сидя рядом с ним на троне, нисколько не мешал ему.

Анна тогда сумела развеять его печаль. Однако никакая анна не могла остановить Петра в 1696 году вырваться за границы России. Скорее она поддерживала  его в намерении увидеть мир6 он ведь был первый русский царь, осмеливавшийся переступить границу страны.

На переломе Х1Х и ХХ веков большую роль в истории России сыграли две черногорские княжны, сумевшие «прибрать к рукам» весь царский двор. И они же, увы, приблизили к императорскому семейству Григория Распутиа.

Черногорский князь Никола Первый задумался, в который уж раз, над судьбами заневестившихся дочерей, которых при дворе оказалось как-то чересчур много: «Ну не топить же мне их в Скадарском озере?!». Куда же пристроить Зорку, Милицу, Стану, Елену, Марию и Анну?! Девчонок больше, чем наследников мужского пола!… А мысль на счет Скадарского озера совсем неплоха… . И вот в обстановке исключительной секретности Никола начинает разрабатывать план строительства на острове Вранина, что посреди Скадарского озера, церкви, а при ней – княжеского двора, где можно было бы поселить дочерей, подобно отшельницам-монахиням….
Однако пройдет всего лишь несколько лет – и князь поймет, что на самом деле его заневестившиеся дочери не бремя для государства, а настоящее черногорское сокровище. Наступит день, когда на вопрос одного иностранного дипломата: «А что вы вообще можете экспортировать из своей бедной Черногории?» – князь блистательно ответит: «Вы недооцениваете моих дочерей!…».
Но в далеком 1882 году Николу терзали мучительные сомнения. Испытывая слабость ко всему русскому, князь отправил двух своих дочек – Милицу и Анастасию – в Петербург, учиться в Смольном институте юлагородных девиц.
Нет, кто бы мог подумать, что Монтенегро – страна суровых утесов, отар овец, сливок, ветчины и смелых воевод – прославится прежде всего своими принцессами. Парадоксально, но факт: маленькое княжество, в котором за мужчину не признавался тот, кто «не снял голову хотя бы одному турку», в семьях которого плакали, когда рождались девочки; княжество, в котором женщину, родившую внебрачного ребенка или, не дай бог, изменившую мужу, казнили самым жестоким образом – раздиранием лошадьми на четыре стороны света, подарило Европе незаурядных, ярчайших женщин своего времени!

Её выдали замуж, по тем временам, поздно - в 24 года, за мекленбургского герцога Карла-Леопольда, славившегося по всей европе вздорным характером. Вообще-то он сватался не к ней, а к ее вдовой сестре Анне, которая была чуть моложе ее, но несимпатичнее. Впрочем, у Анны было хорошее приданое - курляндия, доставшаяся от покойного мужа, которую можно было присоединить к Мекленбургу.

Петр пообещал хорошую сумму денег и город Висмар, когда отнимет его у шведов.

Герцогу больше денег понравилась мысль о Висмаре - он согласился на екатерину.

Разумеется, Петр, по установившейся традиции, поставил условие - сохранить за племянницей и ее двором православное вероисповедание, построить в Шверине  православный храм специально для герцогине.

Легенда о принятии императором Константином христианства говорит о величественном видении, которое он увидел в небесах. После него он велел добавить к войсковым знамёнам кресты и так одержал решающую победу над соперником. Что видел Константин? Учёные подозревают, что это был астероид.

Константин (288-337 годы нашей эры) пришёл ко власти в результате длительной серии интриг и конфликтов, как правило, не им и не ради него затевавшихся.

Прасковья Федоровна - вдова болезненного брата Петра, царя Ивана Алексеевича, была славна не воспитанием, а питанием: дородна, румяна, с высокой грудью, длинной темной косой, карими глазами, круглым подбородком и ямочками на щеках. она знала грамоту, но не слишком, погрязла в предрассудках и суевериях, верила колдунам и знахарям и при этом чтила духовенство, дружила с монахами, рассылала подарки по монастырям.

Жизнь Прасковьи при царском дворе четко разделилась на два периода: при муже иване и при свояке Петре. При муже Прасковья размещалась в одном из лучших теремов Кремля, целыми днями занимаясь женским делом: пересматривала простыни и скатерти, следила за рукоделием своих мастериц, шила. С мужем спали врозь, но, как и полагалось по обычаям того времени, царь посылал за ней.

Софья женила Ивана, чтобы Прасковья родила сына, наследника, но первые четыре года брака не дали никаких результатов. Пошли слухи.

Когда в конце 1688 года Прасковья забеременела, пошли новые слухи.

Наталья Кирилловна женила Петра в январе 1689 года. Есму было всего 16 лет, но мать торопилась: сводный старший брат Петра Иван был женат уже четыре года, и в конце 1688 года жену брата Прасковью официально объявили беременной. Если родится мальчик, царевна Софья постарается провозгласить его главным претендентом на престол.

Евдокию Лопухину Наталья Кирилловна выбирала сама6 немного постарше сына, значит, мудрее, в чем-то опытнее. Тихая? Хорошо, он сам шумный. Скромная? Такая и должна быть жена. Наталья Кирилловна забыла, что сама скромностью не отличалась.

Румяная евдокия была хороша собой: огромные серые, всегда скромно опущеные очи, пухлые розовые губя. Чистая теремная девушка. Чего еще желать?

СОДОМ и ГОМОРРА - процветающие города, гордо стоявшие на торговом пути из Аравии в Сирию. Согласно археологическим раскопкам Содом и Гоморра скорее всего находились на южном побережье Мертвого моря в Сиддимской долине - некогда самом красивом и живописном уголке этого края. Теперь вблизи Мертвого моря глазам путешественника предстает голая серно глинистая равнина, поражающая своей унылостью и пустотой. Никто так и не смог обнаружить исчезнувших во времени Содом и Гоморру. По мнению специалистов они так и остались погребенными под водами Мертвого моря после ужасной катастрофы.

Он появился в Кремлевском дворце 30 мая 1672 года перед рассветом, предсказанный Симеоном Полоцким, перым ученым мужем россии, за девять месяцев до рождения. Есть легенда, что симеон трое суток провел в царских покоях вместе с Алексеем Михайловичем, ожидая предсказанного им царекича. Наталья Кирилловна рожала мучительно - все, кроме Симеона, боялись летального исхода. Он же на третьи сутки сказал, что царице осталось мучиться пять часов. Когда пошел пятый час, Симеон упал на колени и стал молить бога, чтобы царица мучилась еще час.

- Вредно просишь, - рассердился Алексей Михайлович, - зачем еще час мучений?

- Если в первом получасе родится царевич, то веку его будет 50 лет, если во втором получасе - проживет до 70, - сказал Симеон.

На последнем его слове царю принесли известие о рождении сына.

Приходится признать - не справилась Екатерина с двумя детскими намерениями.

Не нравилась мужу Петру Федоровичу.

Не всегда нравилась Елизавете.

Что же касается народа...

Время Екатерины стало не только золотым веком русской государственности, но и расцветом искусств и наук в России.

Ни одни только европейские "театры" политической и военной жизни  тридцать четыре года жили по сценариям, написанным и поставленным ею, она впрямую стала автором пьес, разыгрываемых на подмостках ее времени.

Литературное наследие этой писательницы заслонено ее государственными деяниями, и если бы не было в истории императрицы Екатерины Второй, то была бы уникально одаренная женщина - драматург, мемуарист, критик, сатирик, философ.

Екатерива Вторая была чемпионкой по самозванцам, явившимся со своими претензиями на трон. Почему? Потому, что  сама была самозванкой, и еще потому, что в ее времени было несколько оборванных императорских линий.

Несчастный Иван Антонович, погибший в Шлиссельбурге, откликался много раз в разных местах России. Этого "призрака" Екатерина Вторая не боялась6 так он был эфемерен.

"Призрак" Петра Третьего доставил ей немало хлопот и вошел в историю вместе с нею под именем Емельяна Пугачева.

Но самым загадочным, необъяснимым и весьма привлекательным "призхраком" была женщина - претендентка на русский трон.

Она испугала Екатерину Вторую не менее, чем Пугачев.

О мертвых или ничего (не говорят), или только хорошее.
Карфагенская пословица

Колыбель мореходов
Средиземное море, как ни одно другое, благоприятствовало развитию мореходства. Изрезанная береговая линия и многочисленные острова позволяли овладевать этим искусством постепенно – плавать, не теряя сушу из вида, – от мыса к мысу и от острова к острову. К тому же берега изобиловали корабельным лесом – дубом и кедром. Вместе с тем, нехватка удобной для обработки земли заставляла людей искать пропитания у моря.

Старинная московская легенда гласит, что когда в походной церкви под Казанью на обеденной службе диакон возгласил евангельские строфы: «Да будет едино стадо и один пастырь», часть крепостной стены неприятельского города, под которую был сделан подкоп, взлетела на воздух, и русские войска вошли в Казань.

Тогда, по-видимому, Иван Грозный и принял решение построить храм в честь победы над Казанью. Город был взят в 1552 году, а в 1554 - заложена эта великая святыня близ Фроловских (Спасских) ворот на месте деревянной церкви Св. Троицы над Кремлевским рвом. Так как покорение Казани свершилось 1 октября, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, то и новый собор в честь этого дня был назван Покровским. Народная молва разносила слух о том, что якобы этот храм Иван Грозный строил в честь своего отца, великого князя Василия III: «Меня-то народ и без церквей тысячу лет будет помнить, а я хочу, чтобы и родителя моего помнили».

Это не шутка, и предложенный мной  вопрос корректен. Дело в том, что в Тауантинсуйю инками называли только мужскую часть клана правителей царства  сынов Солнца 9женщин из клана называли пальями или ньюстами, а царствующую палью - койя0. Ни один индеец, каким бы знатным и богатым он ни был, под страхом смертной казни не мог не только именовать себя инкой, но и пользоваться одеждой, головным убором, прической и другими отличительными знаками сынов солнца. Даже имена собственные - Капак, Юпанки и другие - являлись исключительной привилегией инков.

Однако в Тауантинсуйю была особая категория населения, которую называли 2инки по привилегии". это недвусмысленно говорит в пользу того, что слово "инка" было определителем социального характера. Но все без исключения хронисты прямо указывают на близкие родственные связи инков, которые и определяли принадлежность к клану Тауантинсуйю. И все же кто такие или что такое инки?

Манко Капак и пришедшие с ним люди были индейцами кечуа. Это наиболее многочисленная этническая группа индейцев Южной  Америки. Инки являлись частью этой группы, возможно, отдельным родом или даже целым племенем, но и они были также кечуа. Плодородная долина Куско способствовала активному развитию земледелия. В новых благоприятных условиях население быстро росло, и долина становилась теснее и теснее. Участились стычки инков с другими племенами кечуа за земли, за воду, за урожай. Все это ускорило естественный    для оседлых земледельческих племен процесс расслоения на бедных и богатых, в том числе, а возможно и главным образом, путем выделения особой группы воинов и военачальников. Постепенно война становится профессией, и за ратный труд  племя выплачивает своим защитникам компенсацию. Вначале из военной добычи, а когда ее мало или она вообще отсутствует, сами общинники изыскивали возможность 2всем миром" содержать столь необходимых для их спокойного труда людей.

Но с появлением профессионального воинства сам собой решается и вопрос власти. Постепенно общая сходка заменяется более оперативным советом избранных лиц. Вначале это старейшие, как самые опытные; затем их подменяют мудрейшие, как самые разумные; наконец, приходит время и для самых сильных, которые обладают удивительным умением убеждать других, что именно они сочетают в себе все три столь необходимых качества для руководства: опыт, мудрость и силу.

Вместе с атрибутами власти они присваивают себе и символы своего племени, к которым, бесспорно, относится и его имя. Новые руководители постепенно начинают говорить при встрече  с врагом или союзником вместо "мы - инки"  " я - инка".

Узнав, что у герцога Этьенна Баварского есть восхитительная четырнадцатилетняя дочь Изабо, Филипп Смелый обратился с просьбой выдать ее замуж за короля Франции. Карлу VI было тогда семнадцать. Он был наделен чуть ли не болезненной чувственностью, которая похожа была на сексуальную одержимость, по поводу которой так сокрушались церковники. Поэтому у него так засияли глаза, когда ему описали красивую германскую принцессу.

(1542-87) — известная своей трагической судьбой шотландская королева, дочь Иакова V и Марии Гиз, род. в шотландском замке Линлитгау (см. соотв. статью) за несколько дней до смерти отца. Мать ее воспротивилась желанию протектора Сомерсета выдать М. за Эдуарда VI, кор. английского, и в 1548 г. отправила ее во Францию, где М. получила воспитание в Сен-Жермене, при королевском дворе, и в 1558 г. была выдана замуж за дофина Франциска (II). После смерти Марии Тюдор Мария Стюарт, как внучка Маргариты, дочери Генриха VII, приняла герб и титул королевы английской, показывая этим, что считает Елизавету незаконной дочерью Генриха VIII; отсюда начались ее враждебные отношения с Елизаветой. После ранней смерти мужа (в декабре 1560 г.) М. вернулась в авг. 1561 г. в Шотландию, где тем временем кальвинисты, под предводительством Джона Нокса, в тесном союзе с протестантской Англией, достигли господства.

При нем были отменены преобразования Эхнатона, что внесло фараона, правление которого долгое время считали малозначимым, в число важнейших исторических деятелей древнеегипетской истории. Он стал одним из самых известных фараонов и настоящим символом древнеегипетской цивилизации благодаря открытию в 1922 его гробницы, единственной почти неразграбленной египетской царской усыпальницы.
Семья

При слове мушкетер мы обычно вспоминаем роман А.Дюма или представляем себе статного мужчину со шпагой наголо, в шляпе с пером… ну как-то так, в общем. На самом деле, конечно, мушкетер – это солдат, вооруженный в первую очередь мушкетом, а не шпагой. И мушкетер вовсе не обязательно яркий красавец, джентльмен и герой-любовник.