Перебирая на полках книги,я нашла очень любимую мной когда-то,а теперь позабытую  маленькую белую книжечку-Сказки о цветах Анны Саксе.Это сказки из волшебного сада, в котором цветы и деревья говорят человеческими голосами. Они рассказывают о своих судьбах, о разных временах и странах. Многие из них – некогда заколдованные люди.
Анна Саксе – латышская советская писательница (1905—1981),которая написала эти сказки более полувека назад.Я решила опубликовать у себя на блоге несколько сказок из этой книжечки.

Сегодня я расскажу вам сказку ДИКАЯ РОЗА И УТРЕННИЙ ВЕТЕР

За оградой сада расцвела Дикая роза. Пунцовая, застенчивая, с жемчужинками утренней росы на нежных лепестках, она была прекрасна, как юная девушка в слезах счастья. И раз уж первыми по утрам просыпаются птицы, то им первым довелось ее увидеть.

- Чи-ви! Чу-до! Чу-чудесна! Она чудесна! – восхищалась Синичка.

- Чик-чирик! Очч-очча-рровательна! – соглашался Воробей.

- Чучу-ичек ичичичек! – затараторила Пеночка на ветке осины, и это означало, что роза ей очень понравилась.

- Клик-клик-клик! – отозвалась Камышовка и полетела на берег реки сообщить новость Соловью, – ведь она знала, что он от роз без ума.

И Соловей тут же сочинил новую песню о любви, которая никогда никому не может наскучить, ибо всякий раз, когда приходит любовь, она юна и прекрасна, как свежий цветок Дикой розы.

От песни Соловья проснулся Утренний ветер. Этот озорник, утомившись за день, остался ночевать в колыбели гибких ветвей березы.

- Полно, так ли она хороша? – с недоверием спросил Утренний ветер, расчесывая свои каштановые кудри.

- Она прекрасна, как утренняя заря, нежна, как первый луч солнца, ее дыхание опьяняет сильнее весны, – самозабвенно восхвалял Дикую розу Соловей.

- Стало быть, она лучше красавицы Черемухи, что цветет у излучины реки? – продолжал расспрашивать Утренний ветер.

- Красивей Черемухи, красивей Липы, красивей Яблони, – не унимался Соловей.

Своей песней он разжег в груди Утреннего ветра такое яркое пламя любви, что тот сразу же позабыл свое обещание поутру вернуться к Черемухе, которую накануне так нежно обнимал и целовал и клялся ей в вечной верности и любви.

Утренний ветер повязал зеленый платок – он очень шел к его смуглому лицу – отряхнул с длинных одежд сережки березы и, послав Соловью воздушный поцелуй, помчался к садовой ограде, за которой расцвела Дикая роза.

- О прекраснейшая из прекрасных! – склоняясь до земли и прижимая к груди руки, обратился Утренний ветер к Дикой розе.

Смущенно зардевшись, она повернула головку и, кивнув на ограду, еле слышно промолвила:

- Прошу вас, не льстите. Я всего лишь простушка по сравнению с моими сестрами, что растут там, в саду, наслаждаясь уважением и любовью садовника.

- Простота лишь венчает твою красоту, а скромность открывает глубину и чистоту твоей души, – восторгался Утренний ветер.

Радостно удивленная, Дикая роза подняла головку и заглянула в золотистые глаза Утреннего ветра.

- Вы первый, кто обратил внимание на мою душу! Обычно все восхищаются моей красотой, но ведь красота не вечна…

- Вечна только любовь, а я люблю тебя, люблю, люблю, люблю! – лаская Дикую розу, Утренний ветер шептал ей на ухо слово, которое придумал волшебник, чтобы околдовать все живое.

Могла ли Дикая роза противиться власти этого волшебного слова? Увы! Оно лишало разума философов и древних мудрецов, короли отказывались от трона, покорные одному-единственному слову – любовь. Под силам ли было Дикой розе противиться чарам, которые источали губы Утреннего ветра, любви, которая сверкала в его глазах, живительной струей лилась из его ладоней, ласкавших ее тонкий стан?

Утренний втер целый день обнимал и целовал Дикую розу, точно так же как вчера у реки обнимал и целовал цветущую Черемуху, о которой теперь забыл и думать.

Когда спустились сумерки, Утренний ветер устало закрыл глаза.

- Спокойной ночи, моя милая, – прошептал он, – Прощай до утра. Жди меня! – и, посылая любимой воздушные поцелуи, он улетел в колыбель гибких ветвей березы. Дикая роза тоже забылась счастливым сном, и ей грезился ее нежный возлюбленный – красавец Утренний ветер.

Она проснулась на рассвете и стала его ждать, но день выдался жаркий и безветренный.

- Он еще спит, мой любимый. Он утомился от любви, – сказала себе Дикая роза и принялась раскрывать цветок за цветком, чтобы выглядеть как можно наряднее, когда появится он, Утренний ветер.

В уголке сада Синичка тихонько щебетала Камышовке:

- Ведь правда, мы не скажем Дикой розе, что Утренний ветер еще до солнышка убежал на лужок к Незабудке?

- Не скажем, конечно, не скажем.

А дикая роза ждала своего милого с каждым днем нетерпеливее. Цветы распускались на ее кусте целыми букетами, и люди, проходя мимо, останавливались и говорили:

- Подумать только! Как прекрасна может быть простая Дикая роза!

Пришло лето, но Утренний ветер не возвращался.

- А знаешь, нашу сестрицу там, за оградой, пора бы выдать замуж, – шепнула в саду розе Офелии Чайная роза.

- Разумеется, – ответила та, – Я подошлю к ней Белого Мотылька. По-моему, он для нее вполне подходящий жених.

Но когда Мотылек прилетел свататься к Дикой роще, та с возмущением его отвергла.

- Как вы осмелились, сударь? Ведь я не люблю вас и никогда не полюблю.

- Но я бы вас любил, – рассудительно ответил жених и добавил: – Мне думается, я не так дурен собой и смогу вам понравиться.

- Никогда! – воскликнула Дикая роза, – И раз уж вы так хвастаетесь своей внешностью, то неужели вы думаете, я не помню, какой вы были противной зеленой гусеницей, когда ползали по капустным листьям и прогрызали их до дыр? Фи!

И Дикая роза дала Мотыльку пощечину.

Заметавшись из стороны в сторону, отвергнутый жених пустился наутек.

Наступили знойные летние дни. Земля высохла и затвердела. Садовые цветы пили из лейки воду, которой садовник орошал их по утрам и вечерам. Но ему и в голову не приходило хоть раз напоить водой Дикую розу за оградой сада. Спасая свои пышные цветы, Дикая роза раскрывала их только по вечерам, чтобы они впитали влажное дыхание ночи. Днем она сильно сжимала лепестки и листья и спала, грезя о красавце Утреннем ветре, который ее любил, а значит когда-нибудь непременно вернется и будет опять ее ласкать и целовать…

Страшный вихрь пробудил Дикую розу от сладкого сна. Придорожные березы прижимали к стволам ветви и глухо стонали. Должно быть, они увидели нечто ужасное, то, чего низенькая Дикая роза еще не могла увидеть.

О, лучше бы ей не открывать глаза! Это был он, Утренний ветер! Он мчался, ломая сучья, обрывая листву. А на кого он стал похож! Лохматый, обросший колючей бородой, с глубокими морщинами вокруг некогда нежного рта. Зеленый платок истрепался в клочья, и они болтались у него на затылке.

Он спустился на землю, захватил полные горсти песка у дороги и метнул их в сад на цветы.

- Распутницы! Я презираю вас!

Утренний ветер подлетел совсем близко к Дикой розе. Она улыбнулась ему и хотела шутливо подергать за кудрявую прядь, но ей песчинки попали в глаза. А пока она их протирала, Утренний ветер уже был далеко.

- Что, что с ним случилось? Отчего он так рассвирепел? – опомнившись от страха, спросила Синичка Воробья.

- Хи-хи! – усмехнулся Воробей. – Мой братец на поле слыхал, о чем болтали Чайки. Утренний ветер влюбился в Водяную лилию на озере, а та строила глазки Полуденному ветру и Утреннего оставила с носом. Хи-хи!

- Не проболтайся Дикой розе! – наказала Воробью чуткая Синичка.

- Бедняжка! Он, должно быть, заблудился, разыскивая меня, и тяжело страдает из-за нашей разлуки, – со вздохом промолвила Дикая роза и стала оправлять ветки, полные цветов. – Но он вернется, я в этом не сомневаюсь, потому что любовь – вечна, ведь он же сам так сказал.

- Как ты думаешь, не пришел ли последний срок выдать замуж нашу сестру за оградой? – снова обратилась Чайная роза к розе Офелии.

- Ты права, – согласилась та. – Именно – последний срок. Уже повеяло дыханием осени. Теперь-то у Дикой розы поубавится спеси и она согласится взять мужа попроще. Я пошлю к ней Навозного жука.

Навозный жук подполз к Дикой розе и, опершись на задние лапки, махнул ей рожками.

- Здорово, землячка! Скажу коротко и ясно: я беру тебя в жены.

Дикая роза выставила ему навстречу самый свой острый шип. Задыхаясь от гнева, она воскликнула:

- Господин Навозный жук! Вашей грубости нет границ! Я невеста Утреннего ветра, а вы осмелились ко мне приблизиться.

- Слыхал, слыхал про твои шашни с этим бездельником. Ноя на это закрываю глаза. Пусть воробьи болтают, коли охота.

- А вот я слыхала, что вы умеете только рыться в навозе. Вам недоступно благородство.

- Что верно, то верно. Я роюсь в навозе, – весело откликнулся Навозный жук. – Могу и твоим корешкам подкинуть щепотку-другую. Долго, думаешь, проживут твои благородные цветики без навоза? Ну как – по рукам?

Но Дикая роза уколола шипом протянутую к ней лапку Навозного жука. Бормоча проклятья, понятные только ему и прочим жукам и букашкам, золотисто-зеленый Навозный жук медленно перебрался через дорогу.

Осень. Осень… Пеночка, Камышовка и Соловей давно улетели в теплые края. Синицы и Воробьи часто совещаются о том, как лучше перезимовать. Чайные розы и розы Офелии садовник надежно защищает деревянными крышами и готовит им теплый ковер из листьев.

- О господи, это мой последний цветок – со вздохом сказала Дикая роза как-то утром. – Хоть бы Утренний ветер вернулся, пока он не увял. Впрочем, он будет любить меня и без цветов, потому что он был первым и единственным, кто разглядел мою душу, мою глубокую, чистую душу. Как красиво он тогда об этом сказал.

Земля застыла, но небо скупилось дать ей снежное покрывало и не спешило укутать ее, как в прежние годы. Дикая роза больше не могла бороться со стужей. За лето она истощила все свои силы, раскрывая цветок за цветком и тоскуя по ласкам Утреннего ветра. Глубокое безразличие охватило ее от корней до кончиков тонких веточек. Ей уже ничего не было жаль – ни любви, ни красоты, ни благородства своей души, и поэтмоу она даже не застонала, когда подошла Смерть и скосила ее своей косой.

Безжалостная, бесчувственная Смерть! Почему ты не пошла другой тропой, почему не выбрала другой жертвы? Вон сухой репейник дрожит на ветру, вон с шелестом клонится серая мятлица – разве ты не могла сперва скосить их? Теперь ты сама съежилась и дрожишь, как преступница, потому что по вершинам деревьев с унылым шумом мчится Утренний ветер. Он постарел, поседел, или, может быть, то снег искрится в его волосах и всклокоченной бороде? А теперь он заговорил, – ты слышишь, какая тоска звучит в его хриплом голосе?

- Нежная Дикая роза, – глухо стонет он. – Ты одна любила меня по-настоящему. Позволь мне, недостойному, целовать землю, на которой ты выросла. Если ты сможешь простить меня, то махни самой маленькой твоей веточкой. И если ты меня простишь, я буду лежать у твоих ног до весны и ждать, пока ты вновь расцветешь, милая моя, верная Дикая роза.

Но Дикая роза уже не могла его простить.