Сканируя старые слайды, волей-неволей я начал вспоминать те события, и стало мне ясно, что помню из того очень мало и разрозненно. А в том 1976 году меня отправили в детский туристический лагерь "Юность". Это в селе Тегенекли, сейчас там, судя по карте, находится комплекс "Эльбрус".

Хорошо, что остались мамины записи о том семейном походе - мои родители и старшая сестра приехали в тот лагерь за пару дней до закрытия смены и участвовали в культурной жизни лагеря. Короче говоря - болели за команду нашего отряда "Надежда" в соревнованиях. Вот эти заметки:

23 августа
9-55. Уезжаем к Сашке в лагерь «Юность», прибыли в 12-30. Место великолепное, широкое ущелье реки Баксан, везде сосны и живописно разбросанные валуны. Здесь стоят деревянные домики на камнях, как на курьих ножках.
Сашу застали в домике №12.
Гип-гип-ура!


24 августа и 25 августа
Живём в лагере, участвуем в лагерной жизни, болеем за Сашину команду «Надежда», которая принимает участие в туристической эстафете.
1. укладка рюкзака
2. переправа через ручей по канату
3. мышеловка - не знаю, что это было
4. переправа по бревну
5. переправа на верёвке «маятником»
6. установка палатки
7. разжигание костра – даётся 3 спички, и кипячение пол-литра воды на время
8. ориентирование по азимуту
9. вязка узлов
10. дневники
11. стенгазета
12. лагерный костёр – закрытие лагеря.

Сашка занял 1-е места по вязке узлов и ориентированию, газету сделал полностью сам и дневник, получил грамоту за активное участие в лагерной жизни. Отряд «Надежда» занял первое место в соревнованиях – участники получили конфеты.

У Саши два друга – Боря и Виталий Кон, корейцы маленькие, на голову ниже его, но очень приятные и деловые ребята. старший – Боря, собирает и маринует грибы, он же – командир отряда. На лагерном костре отряд «Надежда» выставил самодеятельность – Саша и Боря спели песню Высоцкого «Гимнастика». Всем было весело и им в первую очередь.

После прочтения этих записей, может показаться, что пребывание в том турлагере сделало меня таким активным в плане художественной самодеятельности и прочих художеств вроде выпуска стенгазет и ведения дневника. Нет, там я увлёкся лишь искусством завязывания узлов. В чём и преуспел. Завязывать их у меня получается до сих пор - бывает так завяжешь, что потом много лет развязываешь.

Активным в "общественной жизни" я был и до этого. Учился хорошо, не хулиганил - вот меня и привлекали к общественной работе ещё с 3-го класса. Сначала в пионерах, потом в комсомоле, но меня это стало тяготить и я стал "отползать". А тогда - да, участвовал, дневник вон, говорят, писал. Чем и сейчас занимаюсь, кстати...

После похода к Приюту Одиннадцати, у нас ещё оставался интерес к восхождениям и большой запас сил. Были планы на поход к Чегету и перевалу Бечо. Про Чегет знают многие - там горнолыжные трассы. А перевал Бечо знаменит тем, что имел очень важное значение во время прошлой войны. Героическими усилиями его удерживали советские горные войска и в 1942 году через него удалось вывести полторы тысячи человек мирного населения.

Погода стала портиться, времени переждать её у нас не было - это были последние дни августа 1976 года, скоро должен был начаться учебный год. Я должен был пойти в 8-й класс десятилетки, моя старшая сестра тоже продолжала учёбу после окончания школы. Надо было действовать, поэтому наша вожатая "тётя Лена" решительно повела своих подопечных на Чегет - об этом написала моя мама в своём дневнике:
30 августа
С утра моросит дождь, но бесстрашная Елена ведёт нас на Чегет – поднимаемся на Чегет-I на однокресельной канатной дороге и идём по тропе к перевалу Донгуз-Орун.

Всё в тумане – он то наползает, то рассеивается. Вдали виднеется изумрудное озеро внизу, в ущелье, под вершиной Донгуз-Орун. Правее от него находится пологий склон, где до июня месяца лежит снег и катаются на лыжах.

Дошли до того места, откуда видна седловина перевала и приют перед ним. На пути к перевалу всё время встречались цветики ярко-жёлтого цвета – крокусы, ещё не распустившиеся. На Чегете-I зашли в кафе «Ай», где закусили шашлыками. Затем на такой же однокресельной канатке поднялись на Чегет-II, откуда увидели Приют Одиннадцати. На канатке, когда едешь, поражает картина из вершин и ущелий, тишина вокруг.

Но вскоре всё опять затянуло туманом и мы спускались в сплошном молоке. На обратном пути остановились у ручья с чёрной водой – все камни в том ручье покрыты чёрными водорослями. По народным приметам эта вода полезная.

В этот же день мы собрались и уехали: Елена в Нальчик, а мы – в Сашин лагерь «Юность». Пришли в лагерь и договорились о ночлеге - утром мы собирались налегке выйти к мосту и встретить там туристов с турбазы Минобороны «Терскол», присоединиться к ним и идти на перевал Бечо. Но с вечера пошёл дождь и утром 31 августа стало ясно, что похода не будет. Закусили холодными консервами и двинулись на Шхельду.

Повёл нас Саша. Ущелье очень живописное, но сильно мешали дождь и туман. Встретили отряд немецких туристов. По пути, на огромном валуне прикреплена стальная доска с портретом альпиниста Михаила Хергиани. Вернулись совершенно мокрые, попросили ключи от кухни и включили электроплиту. Приготовили обед, обсушились, и к 3-м часам вышли на остановку. В Нальчике были в 8 часов вечера. Кончились наши странствия, а жаль!..

В этой серии будет ещё один рассказ из маминых записей про окончание смены в моём туристическом лагере "Юность" - сам я очень смутно помню эти события...

С воспоминаниями про наш с родителями поход 1976 года на Эльбрус к Приюту Одиннадцати у меня дело плохо - моих впечатлений хватит предложений на пять. И - что самое обидное, нет фотографий. Ну, почти нет, есть вот эта:

Этот слайд подписан "Лене", может быть те слайды были посланы той самой "тёте Лене", что стоит с левого края рядом с моим отцом. Она была маминой подругой, работала инструктором по туризму и руководила нашим восхождением.

Вот ещё фотография, где с правого края довольно чётко видна строящаяся станция "Мир":

Возможно также, что у нас просто закончилась цветная обратимая фотоплёнка - вот и вторая причина отсутствия фотографий столь важного этапа похода. Иначе трудно понять, как мы с отцом могли сделать вот эту чёрно-белую панораму вершин Главного Кавказского хребта.

Она с тех пор висит в маминой квартире - я печатал, мы с отцом тщательно состыковали отпечатки, склеили их и отец сделал для панорамы нестандартную рамку.

Могли те кадры и потеряться - по нумерации не хватает больше десяти слайдов, или они попали не в тот отсек коробки, смешавшись с другими. Поэтому здесь будет, в основном, текст. Мне удалось найти записную книжку с мамиными записями - дневник того похода, так что я буду её цитировать курсивом и делать вставки своих примечаний.

27 августа
Приготовили завтрак на нашем новом очаге за лагерем и, нагрузившись рюкзаками, потопали пешком в Терскол. По дороге зашли на Поляну Нарзанов, нарзанные источники – съели по шашлыку и огромной пышке с мясом внутри (называется «хитчин»), и к 5-ти часам вечера притопали в Терскол. Палатку поставили на берегу Баксана и готовили пищу в укромном местечке на самом берегу, т.к. там не разрешают разводить костры. Ложимся спать рано - завтра утром штурм Приюта Одиннадцати.
Каков фонтанчик! - вот вам и нарзанчик:

28 августа
Встали в 7 утра, приготовили пищу, собрали палатку, всё лишнее отнесли в корпус турбазы, в куртки сложили тёплые вещи и повесили куртки себе на зад – как курдючные овцы.

В 10 часов утра мы поднялись на Азау и в вагончике на Кругозор, оттуда выстроились - Лена впереди. Порядок железный, строй ломать "генерал" Лена не разрешает, и без разговоров медленно поднимаемся. Слева минуем ледник и по дороге топаем наверх – начинается самый длинный и нудный подъём. Я выдерживаю его до станции "Мир" канатки (она ещё не запущена), здесь меня прихватывает горная болезнь – дышать нечем, немного мутит, но после отдыха всё проходит, и мы топаем дальше. Возле родников, текущих с ледника, несколько раз останавливаемся, перекусываем апельсинами и часам к 4-м подходим к леднику. Он весь, как ледовое месиво, ноги проваливаются в ледяную воду, их ломит от холода, но стоять нельзя. Приют Одиннадцати уже виден, рукой подать. Проходим поле ледника и перед самым приютом начинается крутой снежный склон – рубим ногами ступени. И вот – мы наверху. Ура!

фото с туристического сайта

Это тот, "старый" Приют, похожий на ходившие тогда автобусы, со скруглёнными углами. Он сгорел в конце прошлого века. Википедия говорит, что в названии приюта сохранилась память о восхождении на Эльбрус группы Кавказского горного общества из 11 человек в 1909 году - они пометили место установки своего промежуточного лагеря на склоне краской на камне - "приют 11". Краску экономили - хотели на вершине побольше написать. Через 20 лет на этом месте появилась деревянная хибара на 40 человек. В 1938 году построили этот "дирижабль" уже на 100 человек. Название так и осталось на века.

Дальше из маминого дневника:

Земля, дом, тепло. Снимаем обувь на улице – там постелена дорожка, надеваем тёплые сухие носки и входим в дом. Начальник приюта Лене знакомый и нам "по блату" выделяют тёплую комнату наверху. Делать резких движений нельзя – болит сердечко и слегка покачивает – высота 4200 метров (в других местах я видел 4050, но мне больше нравится эта цифра и она у меня в названии). Вид на оставшиеся позади хребты изумительный, они рядом с нами: Ушба, Донгуз-Орун, Накра, Хотю-Тау. А двуглавый Эльбрус рядом, такой близкий, белый, сахарный, а не укусишь!

Приют Пастухова на высоте 4700. Восточная вершина Эльбруса более пологая, но внушительная – 5595, а западная в основании меньше, высота 5633 метра. Хоть мы их и не покорим, но удовлетворение большое, что забрались на такую высоту и увидели все вершины так, как их не увидишь снизу.

Едой нас угостила группа, которая пришла раньше нас и мы, выпив по таблетке аспирина, улеглись в свои кровати. Все оделись в тёплое – думали замёрзнем, но – несмотря на то, что на улице выл сильный ветер и шёл снежок, в нашем кубрике было тепло... (насчёт кроватей - не помню, я спал, как и все, как мне кажется, на полу, потолок был низким или мне это показалось, поскольку окна были на уровне пола).
Саша заснул сразу, но через некоторое время стал метаться от жары и разделся. У Оли (моя старшая сестра) начался насморк и немного пошла носом кровь от резкого сморкания. У меня колотилось и болело сердце. Лена чувствовала себя хорошо, но почти не спала. Рассвет посмотрели из окошка – серые вершины, их окаймляла красная полоска зари.

29 августа
Покушали – опять нас угостили туристы, и в 9 утра двинулись в обратный путь. Это уже было удовольствие, так как спускались на "пятой точке" со свистом – снег ещё не растаял. Потом ледник кончился и мы побежали вниз, как кони. Ботинки все были в белой каменной пыли. Опять попили ледниковой водички и через 2,5 часа были в Азау и разбили лагерь на прежнем месте.

От себя хочу добавить, что, несмотря на кажущуюся простоту покорения Эльбруса - ведь он, вроде, такой гладкий, без скал, восходители гибли и продолжают гибнуть, проваливаясь в ледовые трещины в условиях плохой видимости при резкой смене погоды. Горная болезнь тоже коварная штука - она провоцирует кризисы хронических заболеваний и они протекают гораздо быстрее и острее, чем внизу. Наш выход к Приюту не был сложным, но горная болезнь проявлялась в неприятных ощущениях слабости и недостатка воздуха. И это при том, что все мы прошли акклиматизацию в высокогорье. Вот и спасибо "тёте Лене", что наш поход к Приюту прошёл без приключений. Поэтому у меня, в то время мальчика 14 лет, так мало осталось воспоминаний и все они хорошие.

Через сорок пять лет мне уже трудно вспомнить в подробностях события августа 1976 года, но сейчас мне в этом помогают мамины записи и редкие подписи на рамках слайдов, которые все эти годы пролежали в кладовке в большой коробке. К сожалению, некоторые из них потерялись или перемешались с другими. Слайды я недавно отсканировал, в меру сил почистил и улучшил в фоторедакторе, чтобы использовать тут.

В том году я весь август провёл в Баксанском ущелье. Мне было тогда 14 лет и нас, мальчиков и девочек, собравшихся в детском туристическом лагере "Юность", опытные инструкторы-воспитатели учили "азам", тренировали и водили в походы по ущельям к ледникам и перевалам. Я уже писал про ледник Шхельды, а здесь будет рассказ про поход на поляну Азау и к эльбрусскому леднику.

Поляна Азау расположена у подножия южного склона Эльбруса. В то время начиналось строительство канатной дороги, работал только первый её отрезок Азау - Кругозор. Два вагончика - каждый вмещал пару десятков пассажиров, курсировали там. Канатка облегчила путь до края ледника Азау и народу понаехало много.

Лёд не казался скользким. Наши ребята с радостью полезли на ледник, как на горку. Но всем быстро стало ясно, что "горка" крутая и двигаться там лучше цепью, схватившись за руки.

Где-то там наверху, спрятавшись за краем ледника, высились две вершины Эльбруса - западная, высотой 5642 метра, и восточная - 5621 метра, с седловиной между ними на высоте 5416 метра.

С другой стороны открывался потрясающий вид на окружающие скалы и стены Главного Кавказского хребта. Мощными монолитами возвышались две вершины Донгуз-оруна:

Пара небольших пирамидок слева - Кагитан-баши и пик Чегет справа:

Неделю спустя мы пройдём этот путь с моими родителями и старшей сестрой под руководством маминой подруги "тёти Лены". Но от Кругозора пойдём пешком дальше, вверх, к Приюту Одиннадцати. Это сейчас есть канатная станция "Мир", которую открыли как раз в том же 1976 году, а тогда опыт нашего инструктора позволит нам подняться туда безопасно. Благодаря её знакомствам среди туристической братии, нас там встретят как дорогих гостей. Ночевать мы будем на самом верхнем этаже - в "люксе" и увидим рассвет...

Как я упоминал в начале, в августе 1976 года, мне тогда было 14 лет, меня отправили в Кабардино-Балкарию в детский туристический лагерь "Юность". Подробностей в памяти осталось немного, но что-то помню. В конце смены туда приехали мои родители и старшая сестра. То, что было после окончания смены, мне теперь известно по маминым записям в её дневнике, который отыскался в её бумагах. Лагерь стал местом сбора всех участников похода, предполагалось подняться по склону Эльбруса к Приюту Одиннадцати.

Это сейчас до места, где был тот приют (тот старый приют сгорел) можно запросто доехать по канатной дороге. А тогда она ещё только строилась.

После сбора, когда подъехала мамина подруга - вот она стоит первая на фото, тогда она была для меня "тётя Лена", и работала инструктором у взрослых групп, мы выдвинулись к Терсколу, потом поднялись до Приюта, а впоследствии ещё сходили с ней на Чегет. Подруга мамы уехала к себе в Нальчик, а в наших планах ещё был подъём на перевал Бечо в составе плановой группы. Но погода не позволила им осуществиться и мы все вернулись в лагерь "Юность", а потом и домой.

На Шхельду я ходил два раза - в прямом смысле, а не в шуточном. Первый раз нас с ребятами из туристического лагеря вела наш инструктор по ущелью до края ледника Шхельды.

Второй раз уже я повёл на Шхельду моих родителей и сестру в самом конце нашего похода, но тогда погода была намного хуже, поэтому фотографии будут из первого. Это самое начало пути к Шхельде, она видна издалека:

По пути на скале установлена памятная доска - там располагался альплагерь "Шхельда", где работал прославленный Михаил Хергиани. Погиб в Италии при восхождении, похоронен в грузинской Сванетии в его родном городе Местиа.

Подходим ближе к леднику, он грязный и почти сливается с почвой:

Вот такой ледник вблизи - просто огромный и толстый язык льда, лежащий на каменном склоне:

А внутри-то лёд остался чистым, но ребята из нашего детского отряда полезли, чтобы его немного попачкать своими подошвами:

Кстати, о ребятах. Мы вот с этими братанами крепко сдружились:

Из маминых записей: "...у Саши два друга - братья Боря и Виталий Кон, корейцы, маленькие, на голову меньше его, но очень приятные и деловые ребята. Старший - Боря, собирает и маринует грибы, он же командир их отряда "Надежда"..." Мне так кажется, что старший Боря на фото от меня по правую руку, и он не мариновал, а сушил грибы - верёвочки с ними были натянуты в нашем домике.

Сканируя старые слайды, относящиеся к летнему походу 1976 года, я понял, что не помню про него ни дат, ни подробностей. И тут, как по волшебству, разбирая мамины бумаги, я нахожу её записную книжку с дневниковыми записями об этом путешествии!

Но начну я с того, что в детстве я ненавидел пионерские лагеря.



https://youtu.be/9kUze4B5cMs

Каждое лето, хоть на одну смену, я попадал в какой-нибудь из тех лагерей, куда моим родителям давали путёвку по профсоюзной линии. Те их оба НИИ, где они работали в конструкторских бюро, были небольшие и "молодые", у них ещё не было своего пионерского лагеря. И в тех лагерях все ребята были из одного района и друг друга знали, а я никого из них не знал и мне приходилось вживаться.

В тот 1976 год, когда планировалось совершить поход в Приэльбрусье, я в начале года "загремел" на всю третью четверть в Евпаторию. Там мы учились и оздоравливались - по половине группы из Москвы и из Шевченко, один я был из Подмосковья. А летом, перед самым походом, меня отправили на одну смену в детский туристический лагерь "Юность" в Кабардино-Балкарии. В обоих случаях я приобрёл полезный опыт, так что их можно считать исключением.

Поход был спланирован так, что меня первого "забрасывали" в Баксанское ущелье, в тот лагерь. Потом туда должны были приехать мои родители и сестра. Потом родители планировали встретить там мамину подругу - ту самую "тётю Лену", которая проложила нам предыдущий маршрут через перевал Твибер. И уже с ней и под её руководством мы собирались идти на Эльбрус - не на вершину, конечно, а до Приюта Одиннадцати.

Вот лагерные домики, плац для утреннего построения и перед выходом в поход, и привал нашего детского отряда в одном из походов.

На утреннем построении - я третий справа:

Вот наша команда, разные были по возрасту, но мы сдружились. С теми двумя братьями, корейцами, особенно.

У нас был свой инструктор - вот эта женщина, с ней мы ходили в небольшие походы по горам и ущельям.

Всех ребят почему-то особенно веселило название Шхельда - это горный массив с несколькими вершинами и его ледник. Ситуация, когда "девочки налево, мальчики направо", коротко называлась "пойти-на-шхельду".
Вот она, мы доходили по ущелью реки Адыл-су до её ледника:


"...Кончилось лето жаркое, Шхельда белым-бела.
Осень, дождями шаркая, в гости ко мне пришла..."

События, о которых пойдёт речь в дальнейшем, происходили в августе 1976 года, вот я и приплёл сюда стихи Юрия Визбора.