Итак, осенью 1984 года я пришёл на преддипломную практику в отдел конструкторского бюро "почтового ящика" - неприметного заводика в своём замечательном подмосковном городе. Чем занимались люди в том отделе я описывал в предыдущей "серии".

Выбор отдела для моей практики был, видимо, обусловлен проводившейся там ОКР (опытно-конструкторской работой) по замене элементной базы в изделии, которое было разработано ещё в 50-е годы прошлого века и выпускавшегося поныне как ни в чём не бывало. Руководить моей практикой назначили женщину - ту, что вела эту ОКР, уже нетипичное явление в советско-перестроечное время. Её звали Римма (кажется, в Римской империи оно было мужским именем, как Инна), по отчеству - Ивановна, второе подряд нетипичное сочетание.

Римма Ивановна была помоложе "бальзаковских" *** женщин в коллективе отдела, но старше меня лет на десять, носила большие очки и без них щурилась от близорукости, была высокого роста, худощава, голос у неё был тонкий - остальные над ней часто подтрунивали, как над "ботаником". Все сидели в большом помещении и часто весь день шло беспрерывное обсуждение событий в стране - тогда народу открылись страшные и долго скрываемые тайны о прошлом - сдержаться, чтобы не высказаться по их поводу было трудно. Римма занималась делом и не участвовала в галдеже, выпадая из общего хора и отделываясь лишь короткими замечаниями. Она тогда была не замужем и этот факт тоже бесил женщин постарше, их проблемы были ей неинтересны.

А настоящий интерес у неё был в разработке электрических схем. Учебник Хоровица и Хилла по операционным усилителям был её настольной книгой. Причём, я тогда считал, что в книгах по теории предлагаются условные примеры схем, не имеющих ничего общего с реальными компонентами. И каково было моё удивление, когда я увидел, что её разработка базируется на одной из таких схем. Там, где у американцев применялся счетверённый в одном корпусе и с близкими параметрами "операционник", она применила четыре отечественных нового поколения.

Её разработка стала моим дипломным проектом, где уже мне пришлось предъявить обоснования выбора подобной схемы и расчёты по формулам. А схема - ни много, ни мало, аналоговый вычислитель с умножением и делением сигналов из формулы в техническом задании. Деление там самое сложное в реализации.

Короче, то, что она изобразила на бумаге, вскоре - уже при мне, до защиты диплома, изготовили в "металле". По размерам её "машинка" была маленькой сумкой рядом с чемоданом предыдущей разработки. И то - размеры диктовались стандартным корпусом, иначе были бы ещё меньше.

Диплом я успешно защитил и пришёл работать в этот же отдел в группу, где мозгом была Римма Ивановна. Работу доводили до конца вместе - пришлось мне с ней поехать в командировку на головной завод, чтобы сделать замеры вычислений на реальном месте установки. Они все уложились в формулу по минимальным допускам. А я испытал ощущения танкиста в тесном пространстве бронетранспортёра. Правда, лет через пять головное изделие было снято с производства целиком - вместе с нашим чемоданчиком, но я его пару раз видел на парадах, проезжавшим по Красной площади...

Потом была другая крупная работа, где она была главной в расчётах, а мы - тогда уже вокруг неё сплотились трое "молодых специалистов" из разных ВУЗов, делали испытательный стенд, то есть, работали в основном руками - паяли, пилили, сверлили.

Пока всё, но есть ещё воспоминание про поездку в Кутаиси, про неё мне нужно вспомнить все интересные подробности.

*** во времена Оноре де Бальзака это были женщины всего-то 30-35 лет, потом эпитет стал применяться к 50-летним

картинка взята из интернета для иллюстрации размеров старого и нового изделия