Подброшенная монета зависла в воздухе... зависла и покатилась. Покатилась кубарем... вниз, к гладкой поверхности стола. Туда, где она должна была изначально спокойно лежать. Монета понимала, что она не должна висеть в воздухе. Не должна? Кто сказал не должна?

Вокруг меня часто оживают неодушевденные предметы. Другие этого не замечают, а я уже привык. Пришлось привыкнуть.

В самый первый раз, это когда ложка ожила руке, сильно испугался. Это сейчас мне весело... а тогда... хорошо мамы дома не было. Иначе бы она сильно переволновалась за здоровье единственного сыночка. Она и так меня постонянно допекает наставлениями. "Миша, оден шапку. Миша, помой грушу. Миша, не задерживайся в институте." Блин, парню уже восемнадцать лет, а мама ходит за мной как за дитей неразумным.

Когда предметы оживают я могу с ними общаться. Иногда это оказывается полезным. Вот... хмм.. Нет, про это не буду, личное. Зато на последнем экзамене я смог спросить у ожившего стола где семнадцатый билет. Круто, надо было все таки поспорить с Танькой, что его вытащу. Ее на спор легко можно взять. Глядишь, что-нибудь бы и обломилось. Ладно, это позже, я еще с Мари не расстался. Опять сегодня будет пытаться рядом сесть. Достала, дура! Как бы ей так вежливо сказать, что у нас больше ничего не будет. А если вежливо не поймет прийдется послать. Опять все будут говорить какой Миша сволочь. Хотя ерунда, остальные еще сильнее липнуть будут.

Ааа, как же я так. Уже почти одинадцать. Опять в институт опаздаю. Так, тарелки в раковину, вечеро мприйду помою, молоко одним глотком, сотовый в карман, ключт деньги на месте, ручка.. ручка? а зачем она... я что, собираюсь там что-то писать? гыы... побежал.