Что произошло более 110 лет назад, 6 марта (22 февраля по ст. ст.) 1904 года.
Подробно о бомбардировке можно прочитать в монографии Егорьева "ОПЕРАЦИИ ВЛАДИВОСТОКСКИХ КРЕЙСЕРОВ В РУССКО-ЯПОНСКУЮ ВОЙНУ 1904-1905 гг." или в книге Авилова, Аюшина и Калинина "Владивостокская крепость. 1860-1905 т.1", а мы проследим за событиями по материалам старых газет и некоторых других источников.

    Утром 6 марта 1904 года к Владивостоку со стороны острова Аскольд подошла эскадра под командованием вице-адмирала Камимуры в составе броненосных крейсеров; "Асама" (тот самый, что устроил дуэль с "Варягом" в Чемульпо), "Адзума" "Ивате", "Идзумо", "Якумо" и двух легких крейсеров "Касаги" и "Иошино". Оставив легкие крейсера у острова Аскольд, 5 броненосцев стали пробиваться в сторону бухт Соболя и Тихая.

  Вот как описывали это сами японцы: "День был очень холодный, термометры на борту зарегистрировали 31 градус мороза по Цельсию, волны перекатывались через палубу и мгновенно замерзали, все море на расстоянии 5000 м от берега было сплошным ледяным полем..."

    Подойдя на расстояние около 8 км к проливу Басаргина, японские корабли в 13.30 начали обстрел крепости и города. Прямому обстрелу подверглись строящаяся батарея бухты Соболь, Уссурийская батарея и форт Линевича. Навесному огню - долина речки Объяснения и восточная часть бухты Золотой Рог в районе Морского госпиталя и Гайдамака.

Командующий японской эскадрой вице-адмирал Камимура.

Из газет 1904 года:

"22-го февраля (6 марта н.с.) в 1 час 25 минут дня, 5 неприятельских броненосцев и 2 крейсера подошли от острова Аскольд и, выстроившись в боевой порядок, открыли беглый частый огонь из дальнобойных орудий на расстоянии около 8 верст от берега. Фортам и батареям повреждений не нанесено. Всего выпущено неприятелем до 200 снарядов. Бомбардировка продолжалась 55 минут. Ровно в 2 часа 20 минут огонь прекратился и неприятель отошел по направлению к Аскольду. Одновременно появились близ Аскольда 2 миноносца и 2 близ мыса Майделя. Нападение следует считать безрезультатным. Городское население оставалось все время совершенно спокойным".

    Русские и иностранные издания иллюстрировали новости из Владивостока экспрессивными рисунками, не имеющими ничего общего с действительностью.

       "Подробности вчерашней бомбардировки. Серьезных повреждений никаких нет, а лишь снарядом 12-и дюймового орудия пробит деревянный домик мастера Кондакова. Снаряд вошел через крышу и вышел через противоположную стену на двор, при чем в самом доме убил жену Кондакова, беременную, мать четверых детей. В Гнилом углу снаряд пробил, тоже не разорвавшись, дом полковника Жукова, прошел через спальню, разрушил на пути печь и вещи, пробил противоположную стену и разорвался близ денежного ящика. Часовой при ящике, осыпанный землей и снегом, от взрыва не дрогнул, а только крикнул разводящего, чтобы вынести знамя, которое тотчас же вынесла супруга полкового командира вместе с вестовым. Пожаров нигде не было. Наконец на дворе казармы Сибирского флотского экипажа разорвался снаряд, ранивший легко пять матросов. Более ни убитых, ни раненых нет. Убытков также нет. Причина полного молчания наших батарей, кроме малой вероятности попадания в виду дальности расстояния, еще нежелание преждевременно обнаружить их местоположение. <...> Подъем духа в городе и среди войск необычайный".

Дополнение: В Гнилом Углу (долина речки Объяснения) снаряд угодил в дом командира 30-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковника Жукова. Разрушив стену, разметав утварь, он пробил противоположную стену и разорвался вблизи денежного ящика. Стрелок Евграф Шилов, который стоял часовым у дома командира полка, был контужен взрывной волной, обсыпан осколками кирпича, земли и стекол, но пост не оставил. В это время прибежала супруга командира полка Жукова и вынесла знамя. Рядом оказался посыльный ефрейтор Сергей Детиненко, который ей помог. Супругу Жукова хотели наградить, но по уставу не было положения, чтобы награждать штатских. Поэтому награждены были Шилов и Детиненко, которые стали первыми во Владивостоке Георгиевскими кавалерами этой кампании.

Иллюстрация из французского журнала о подвиге жены полковника Жукова.

Как видим, здесь тоже все, мягко говоря, преувеличено.
 

Еще из газет:

"Подробности смерти Кондаковой таковы. Проживала она по Воронцовской улице, в Матросской слободке, в собственном небольшом домике; имела четверых детей и была беременна пятым. Она только что вернулась из города с базара и к ней пришла соседка справиться о ценах. Беседуя за чаем, Кондакова упрашивала соседку перемениться местами, но та отказывалась, но когда затем встала, то Кондакова села на ее табурет, соседка же на ее место. В это время к Кондаковой подбегает ее маленький сын. "Уйди отсюда", сказала она и устранила его рукой в сторону. В этот момент ядро ударило под карниз дома, прошло через живот Кондаковой, вырвав его весь, отбило край стола и табуретки, прошло сквозь противоположную стену, упало и зарылось на дворе, не взорвавшись. Соседка и мальчик остались невредимы. Ядро отрыли минеры, оно оказалось более аршина длиной. Кондакову через день похоронили с подобающей честью, как первую жертву с основания Владивостока, погибшую от вражеского ядра".

"Во время бомбардировки города 22 февраля и на следующий день гора Орлиное гнездо, как самая высокая, и несколько других гор, были усеяны любопытными, наблюдавшими за японской эскадрой и бомбардировкой. В бинокли, а в особенности в трубы, были отчетливо видны все суда и их маневры, хотя и за 18 верст".

"На память о первой бомбардировке любителями собираются осколки снарядов. Ресторан Шуина на другой день состряпал пирог "из японских гранат", а полицейский околоточный Смирнов, как только окончилась бомбардировка, арестовал один из неразорвавшихся снарядов и "за нарушение тишины и спокойствия" лично доставил его в полицейское управление".
 

Французская открытка с еще одной фейковой картинкой.
 

Из письма Элеоноры Прей:

«06.03.1904. В два часа нынче днём город обстреливался с восточной стороны семью японскими крейсерами, и это продолжалось около часу. Я сидела здесь и писала, а Тед [муж] сидел рядом со мною. Конечно, мы слышали орудийные залпы, но подумали, что это учения на батарее, и не обратили на них никакого внимания. Тед заметил, что звуки приближаются, и сказал: «На этот раз это япошки», но никто из нас и не подумал, что это так. Затем мы увидели, что корабли [в гавани] поднимают якоря, и мы поняли, что произошло что-то неожиданное, потому что корабли вовсе не были на парах, а многие матросы находились на берегу. Затем вошёл Ду Ки [слуга Прей] и сказал, что на другом конце города кого-то убило. После этого Тед схватил полевой бинокль и побежал со всех ног на вершину сопки. Оттуда он ясно увидел семь удалявшихся японских крейсеров и увидел несколько мест в другом конце города, куда упали снаряды; три из них – на лёд недалеко от дома Линдгольмов – не более, чем полутора милях от нас. Он видел, как выходила наша эскадра и выстраивалась вдоль берега под прикрытием батарей, потому что, будучи крейсерами, корабли не оснащены тяжёлыми орудиями.

…Наша эскадра вернулась только на закате, и до чего же я был рада её видеть. Вообразите себе снаряд, выпущенный с корабля на расстоянии, по крайне мере, десяти миль, который вошёл в верхний угол помещения, где сидели две женщины и трое детей… рассёк тело одной из женщин надвое, разнёс по пути стол, затем пробил стену и разорвался во дворе. Ни у одного из других людей не было даже царапины.

…Более 150 снарядов было выпущено по городу и каждый стоит не менее 500 долл. золотом, так что обстрел обошелся примерно в 100 тыс. и всё это за жизнь единственной бедной женщины. Воистину, война ужасна!».
Р.S. Когда японцы начали отходить, на Асаме произошла нештатная ситуация. "Волны вздымались высоко, холод был очень сильным и клапан выброса воды... оказался забит льдом. Чтобы сохранить скорость корабля, было необходимо отколоть лед, что было чрезвычайно опасно... Тем не менее один матросдобровлльно вызвался решить проблему... Его опустили на тросе к выходу трубы и он успел расчистить клапан, когда огромная волна оторвала его и унесла прочь. Он исчез в серых холодных глубинах за кормой и было невозможно ему помочь".
Помочь, конечно можно было, просто это случилось во время отхода эскадры от Владивостока, когда русский отряд крейсеров стал выдвигаться из Золотого Рога и японцам надо было срочно драпать. Так что, у противника тоже была одна безвозвратная потеря, как и у нас. Так что счет 1:1.