В 1981 году на экраны вышел замечательный трогательный фильм о первой любви «Вам и не снилось», снятый кинорежиссером Ильей Фрэзом по повести Галины Щербаковой «Роман и Юлька». Помино ярких актерских работ зрителям запомнилась музыка, прозвучавшая в фильме, написанная композитором Алексеем Рыбниковым.




Изначально Алексей Рыбников музыку к этому фильму задумывал как чисто инструментальную. Однако, в дело вмешался почти мистический случай. Еще с 1970 года в творческих запаснниках композитора хранилась одна красивая светлая мелодия. Алексей Рыбников вспоминал:»Однажды, взяв с полки роман индийского писателя, лауреата Нобелевской премии (1913) Рабиндраната Тагора «Последняя поэма», завершавшийся стихами в переводе поэтессы Аделины Адалис, я был поражён, насколько точно и легко ранее неизвестные мне стихи легли на эту мелодию десятилетней давности…»

Ветер ли старое имя развеял,
Нет мне дороги в мой брошенный край.
Если увидеть пытаешься издали,
Не разглядишь меня,
Не разглядишь меня,
Друг мой, прощай.

Я уплываю, и время несёт меня
С края на край.
С берега к берегу,
С отмели к отмели,
Друг мой, прощай.

Знаю, когда-нибудь
С дальнего берега
Давнего прошлого
Ветер весенний ночной
Принесёт тебе вздох от меня.
Ты погляди, ты погляди,
Ты погляди, не осталось ли
Что-нибудь после меня.

В полночь забвенья на поздней окраине
Жизни твоей,
Ты погляди без отчаянья,
Ты погляди без отчаянья.
Вспыхнет ли, примет ли
Облик безвестного образа,
Будто случайного.
Примет ли облик безвестного образа,
Будто случайного.

Это не сон, это не сон —
Это вся правда моя,
Это истина.
Смерть побеждающий,
Вечный закон —
Это любовь моя.
Это любовь моя.
Это любовь моя.
Это любовь моя.
Это любовь моя.

Правда, текст песни отличается от оригинала: в нее попали лишь отдельные и немного обработанные строфы.

В фильме «Последняя поэма» прозвучала в исполнении Ирины Отиевой и Веры Соколовой, внеся в него жизнеутверждающие ноты.

Полный текст стихотворения:

… Слышишь ли шорох летящего времени?
Вечно его колесница в пути…
Сердца удары нам слышатся в небе,
Звезды во тьме колесницей раздавлены, —
Как не рыдать им у тьмы на груди?..

Друг мой!
Время мне бросило жребий,
В сети свои захватило меня,
Мчит в колеснице опасной дорогой,
Слишком от мест, где ты бродишь, далекой,
Там, где уже не увидишь меня,
Там, где неведомо, что впереди…
Кажется мне: колесницей захвачена,
Смерть уже тысячу раз победив,
Вот я сегодня взошла на вершину,
В блеске зари обагренно-прозрачную… —
Как не забыть свое имя в пути?

Ветер ли старое имя развеял?
Нет мне дороги в мой брошенный край…
Если увидеть пытаешься издали, —
Не разглядишь меня…

Друг мой,
Прощай!
Знаю — когда-нибудь в полном спокойствии,
В позднем покое когда-нибудь, может быть,
С дальнего берега давнего прошлого
Ветер весенний ночной принесет тебе вздох от меня!
Цветом бакуля опавшим и плачущим
Небо тебя опечалит нечаянно, —
Ты погляди, не осталось ли что-нибудь
После меня?…
В полночь забвенья
На поздней окраине
Жизни твоей
Погляди без отчаянья, —
Вспыхнет ли?
Примет ли облик безвестного сонного образа,
будто случайного?…

…Это не сон!
Это — вся правда моя, это — истина,
Смерть побеждающий вечный закон.
Это — любовь моя!
Это сокровище —
Дар неизменный тебе, что давно еще
Был принесен…
В древний поток изменений заброшена,
Я уплываю, — и время несет меня
С края на край,
С берега к берегу, с отмели к отмели…
Друг мой, прощай!

Ты ничего не утратил, по-моему…
Вправе и пеплом и прахом играть —
Создал бессмертной возлюбленной образ, —
Блеск и сиянье бессмертной возлюбленной
вызвать из сумрака можешь опять!

Друг!
Это будет вечерней игрою,
Не помешает меня вспоминать…
Жадным движеньем обижен не будет
Трепет левкоев на жертвенном блюде.
Ты обо мне не печалься напрасно —
Дело достойное есть у меня,
Есть у меня мир пространства и времени…
Разве избранник мой беден? О нет!
Всю пустоту я заполню опасную, —
Верь, что всегда выполнять я намерена
Этот обет.
Если же кто-нибудь, озабоченный,
Ждать меня будет с тайной тревогою, —
Счастлива буду — вот мой ответ!

Из половины светлой месяца в темную
половину вынеся
Благоухающий сноп тубероз, —
Кто — пронеся их дорогою долгою,
В ночь теневой половины месяца
Жертвенный мог бы украсить поднос?

Кто и меня увидал бы в радости
Безграничного всепрощения?..
Соединятся злое и доброе, —
Им на служенье себя отдам!

Вечное право я получила,
Друг мой, на то, что сама отдала тебе…
Ты принимаешь мой дар по частям.

Слыша печальных мгновений течение,

Ими наполни ладонь — и напейся:
Сердце мое, как пригоршню, любовно
Я подставляю твоим устам…

О, несравненный!
Я дар принесла тебе:
Все, что дарю, — мне тобою даровано:
Сколько ты принял — настолько должницею
Ты меня сделал…
О друг мой, прощай.