Нет, я не согласна с классическим афоризмом: «Человек рожден для счастья, как птица для полета». Человек рожден для жизни. И как она сложится — зависит только от него.

Многие женщины, вопреки народной мудрости, гласящей: «Не родись красивой, а родись счастливой», — все-таки убеждены, что счастье именно в красоте.

Блажен, кто верует... Можно обижаться на Бога, который что-то «недодал», на родителей, не создавших условия для «расцвета», на жизнь и прочее. Я замечала, что многие склонны винить в том, что им чего-то недостает, всех, кроме себя.

Но я тоже не очень верю, что красота человека, будь то женщина или мужчина, — это не главное, и нечего, мол, «перед зеркалом вытанцовывать».

Все в человеке взаимосвязано и взаимообусловлено. Надо не прозевать в себе самое главное! Я на своем веку встречала немало несчастных красавиц и много совершенно счастливых «дурнушек».

Вот что любопытно: некоторые роли требовали от меня, чтобы я была ослепительно красива. Зритель никогда не поверит на слово, когда по ходу действия слышит, что героиня очень красива. Он должен сам увидеть и почувствовать ее красоту. И уж тут старайся стать в глазах множества людей красавицей, загадочной, привлекательной женщиной.

Я, сыграв много ролей красивых и необычайно оригинальных женщин, так и не нашла универсальную «формулу» красоты, не постигла ее слагаемых. Хотя и поняла, что быть красивой — это нелегкое бремя.

Совсем недавно на одной из встреч со зрителями девушка, будущая актриса, со свойственной молодости прямолинейностью спросила: «Вы счастливы, Элина Авраамовна?»

Я вспомнила, как в фильме «Неоконченная повесть» мой партнер Сергей Бондарчук спрашивал меня, доктора Елизавету Максимовну Муромцеву: «Вы счастливы, доктор?» Я не помню, что ответила с экрана. А вот вопрос остался в памяти, ибо он один из главных в жизни. Мне кажется, счастье — это не постоянное состояние, скорее временное, очень короткое самочувствие. Оно приходит, когда удается что-то сделать, что было до того невозможно. Потом наступает момент осознания: впереди другие задачи. И начинается достижение уже другой цели. Когда она достигается, опять приходит уже изведанное тобой состояние. Так случалось со мной много раз.

Так счастлива ли я? Скорее да, чем нет... Но я хорошо знаю, что счастье — это мгновение. И как важно именно тогда, когда ты оказалась на вершине успеха, суметь сказать себе: это далеко не все, что тебе нужно и что ты можешь...

Надо уметь принимать жизнь такой, какая она есть. Я не гневаюсь на свою судьбу, живу, как могу. Может быть, моя жизнь несколько легче, чем у других. Есть немало людей, у которых она складывается гораздо труднее, чем у меня. Но знаю по опыту: нынешние наши беды все-таки временные. Важно держать себя в руках, не отпускать, как говорят, вожжи. Я по натуре оптимист. Многое зависит от потребностей, а они у меня невелики.

О своей физической форме я забочусь с 29 лет. Именно в том возрасте я твердо осознала, что являюсь инструментом в собственных руках и с ним надо работать. Что-то дано от Бога, что-то заложено генетически. Но можно ли полагаться только на это? Если художник берет кисть и переносит на холст свои образы, а композитор делает то же самое с помощью нотной бумаги и пера, то мою работу люди видят «вживую», она остается в их зрительной памяти. Значит, я должна иметь, в силу своих возможностей, совершенный инструмент. Это мои нервы, это мои слезы, мои улыбки, мои руки и ноги...

Я постоянно твержу своим ученицам: актриса не имеет права небрежно относиться к своей внешности. Человек устроен так, что он может развить свои достоинства, а недостатки смягчить.

Газета «Россия» попросила меня кратко сформулировать советы, как быть и оставаться красивой. Конечно, в принципе это невозможно. Что хорошо для одной женщины, то не подходит для другой. Не зря ведь говорят, что каждая женщина — это особый мир. Но какие-то общие правила, нормы назвать возможно. Они просты...

Прежде всего, не нужно злобствовать, таить вражду, выращивать в себе обиду. А наоборот, быть снисходительнее, терпимее, добрее. Это освободит от многого. Не завидовать — очень непросто, если человек к этому привык. Трудно поймать себя на том, где зависть, а где желание усовершенствоваться. Последнее — хорошо, а быть лучше, чем кто-то другой, — плохо. Надо заслужить это «лучше» своим трудом, усилиями, а не утопить кого-то.

Что касается здоровья, то я, например, утром обязательно выпиваю стакан холодной воды. По моему мнению, это промывает и очищает организм. Лучше, если это будет серебряная вода. Чтобы ее получить, нужно на время положить в стакан серебряную ложечку.

Открою один из своих главных «секретов»: я всегда хранила и берегла себя для искусства. И живу по режиму, который можно сформулировать так: не делать то, что хочется, когда это вредно. Надо свое тело держать в форме, но и душу не пачкать тоже, культивировать в себе лучшие качества, учитывая сложность своей профессии и уровень своих возможностей.

Из книги Элины Быстрицкой «Встречи под звездой надежды»

Элина Быстрицкая: «Выше достоинства для меня привилегий нет»

Элина Быстрицкая для любящих ее (а как в нее не влюбиться?) зрителей всегда была и остается «Аксиньей всех времен и народов» и «почетной казачкой».

Дочь военврача, прекрасная актриса с крепким характером, она еще и 17 лет возглавляла Федерацию художественной гимнастики СССР. Сейчас возглавляет благотворительный Фонд в поддержку искусства и науки, в Международном фонде охраны здоровья матери и ребенка она — вице-президент.

Она обласкана множеством заслуженных наград и премий. Она, между прочим, еще и полковник казачьих войск. Имеет право казачью шашку носить.

При этом она... просто женщина. Даже если кажется сильной, как все женщины, она хочет быть и слабой, и счастливой — даже если и виду не покажет никогда никому. Потому что у нее — твердые принципы.

Об этом можно прочесть в строках и между строк различных ее интервью и книги ее воспоминаний «Встречи под звездой надежды». Вот — небольшая подборка цитат — о чем рассказывала Элина Быстрицкая...

О своей внешности

«Мне никогда в детстве не говорили о моей внешности. Впервые я услышала об этом в 13 лет, в госпитале. Двое раненых разговаривают: „Посмотри, какая хорошенькая девушка!“ Оглянулась — никого... Потом долго смотрела в зеркало — ничего интересного не нашла. Мама воспитывала меня очень строго...»

Об ухажере в Нежинском пединституте

«Аспирант все поглядывал на меня большими темными глазами, а в конце концов пригласил не то в кино, не то просто прогуляться. И вот поздно вечером проводил он меня до калитки и совсем уже собрался поцеловать... Но едва он протянул ко мне руки, как с соседнего столба грянул репродуктор. И не „Калинку-малинку“, а Гимн Советского Союза! Вы бы видели, что сделалось с моим воздыхателем: он расправил плечи и встал „смирно“...»

О собрании по «делу Быстрицкой»

(В Киевском институте театрального искусства, куда она перевелась из Нежина). «Выступали мои товарищи, которые инкриминировали мне черт знает что. Одни говорили: „Враг не дремлет, мы должны быть бдительными, товарищи!“ Другие: „А помните, она отказалась танцевать со студентом X.? От него, видите ли, деревней пахнет?! А деревня пахнет хлебом, товарищи!!!“ Я слушала и ужасалась этой демагогии: с кем я учусь? Кто эти люди? Ведь они лгут! Я никогда не утверждала, что от X. пахнет деревней: от него пахло потом, и я не хотела танцевать в паре с неопрятным человеком; прежде чем подойти ко мне в танце, мог бы и помыться...»

Как зарабатывала на жизнь

«Когда начинала учиться, родители не взяли меня на содержание, сказали: „Театр — не профессия“. Я стала доказывать обратное. Сама зарабатывала на жизнь, снималась в массовках. Как-то в Киев приехал Кио. И вместе с Эллочкой Сумской (ставшей потом очень хорошей актрисой) мы пошли наниматься в его аттракцион. Ее взяли ассистентом на „инкубатор“, а меня — на „фонарь“. Я даже не сразу поняла, что меня ждет. Спросили: „Вы воздуха боитесь?“ „Что вы, нет, я люблю воздух!“ А оказывается, „воздух“ — это термин, высота. И когда взлетела под купол, испугалась так, что затряслись поджилки. Но надо было преодолеть страх. Зато потом я уже никакой работы не боялась. Да я, собственно, вообще не боялась. То, что делала во время войны (работая в госпитале медсестрой — Ред.), значительно труднее всего, что было потом».

Почему ее не взяли в театр Моссовета

«Приглашение выдающегося режиссера Юрия Александровича Завадского (тогдашнего худрука театра — Ред.) обещало заманчивые перспективы. Однажды на берегу Днепра мы отмечали свадьбу моей подруги и встретили выпускников предыдущего курса. Надо сказать, я не скрывала своего ликования по поводу того, что окажусь в столице, но кто-то из них меня „пожалел“: „Що ж ты, несчастна, будешь там робыть?“ — „Що буду робыть? Роли буду грать“, — сказала я гордо. И поехала отдыхать к родителям в Вильнюс (ее отца направили туда для дальнейшего прохождения службы). Но из Москвы вместо вызова получила... отказ.

О том, что произошло, я узнала только в 56-м во время съемок „Тихого Дона“. Борис Новиков, который был артистом этого театра, на мой вопрос, не знает ли он, что тогда случилось, ответил: „Знаю. Весь худсовет знает“. Оказалось, что в театр пришло около двадцати анонимок. Это как раз поработали те самые старшекурсники, которые так язвительно мне сочувствовали. И ведь знали, что кому написать! Сообщили, будто я хвастала, что стану любовницей главного режиссера...»

О пробах на роль Аксиньи в «Тихом Доне» Сергея Герасимова

«...Сидит рядом какой-то горбоносый актер из Орла с кучерявыми темными волосами и синими глазами. Какой же это Гришка? Он же сын турчанки! Он мне сразу не понравился. Но дело было не в нем, а в моем страхе повторения студенческого провала. И я сказала Герасимову, что не могу сейчас читать... Попрощалась я с ним, вышла за дверь — и в слезы. Я очень горевала тогда, предполагая отказ. То, что мне не понравился партнер, меня не смутило — опыт работы с Эрмлером меня убедил: ведь в „Неоконченной повести“ мне нужно было играть огромную любовь к герою в исполнении Бондарчука...»

О ревности Нонны Мордюковой, мечтавшей о роли Аксиньи

«Я хорошо помню, как после первого общественного просмотра фильма она подошла и сказала мне: «А ты все-таки сыграла, проклятая!».
О трудностях в общении с чиновниками

«Как-то пришла к большому начальнику: что-то просить для одного из коллег. А начальник этак зашел сзади, положил мне руку на плечо, и ладонь как бы невзначай заскользила вниз — ну понятно, в каком направлении. Отрезвляющих физических действий я не применяла, просто отскочила в сторону и произнесла выразительный монолог. Жаль, вопрос, по которому я приходила, решен, разумеется, не был...»

Про слухи о «тяжелом характере»

«К сожалению, в моей жизни были отказы от ролей, и все это списывалось на счет моего „тяжелого характера“. Но на самом деле это не совсем так. Я очень сильно была „амортизирована“ из-за войны, поэтому нервная система — не такая, как хотелось бы. Три-четыре раза возникали конфликтные ситуации: или мне недостаточно хорошо объяснили, или я не так поняла... Почти со всеми режиссерами я прекрасно работала без всяких конфликтов, но случаи, когда я уходила и оставляла роль, были. Это негативно сказалось на моей актерской судьбе. Однажды я решила пересилить себя и продолжала репетировать, хотя мне очень было тяжело. В результате я попала в больницу с нервным стрессом, лежала там три недели».

О замужестве

«В молодости мне очень нравился чисто внешне Жан Марэ. Романтичный герой. Но я понимала: влюбляться в артиста — то же, что читать романы Дюма. А в жизни... Мой муж был интересный человек. С ним мне было интересно общаться, разговаривать, ходить по театрам и галереям, потом обсуждать увиденное, спорить. Своим формированием я во многом обязана ему. Сколько он помнил, сколько знал! Он любил историю... Но женщин он любил больше всего. Слишком. Хорошо, если бы я была у него одна. Это невозможно было перенести. Некоторые переносят — я не смогла...(Быстрицкая развелась после 27 лет супружеской жизни в начале 90-х — Ред.).

О разочарованиях

«Я была счастлива. Может, именно в те годы я осознала, как много значит для актрисы личная жизнь. В душе я надеялась на чудо: вдруг вопреки всем медицинским диагнозам у меня появится ребенок... Но если чудеса и случаются, то только не со мной».

Об одиночестве

«Мне ближе мудрость Омара Хайяма: «Уж лучше будь один, чем вместе с кем попало».

И еще об одиночестве

«Думаю, что многие знают, какое это трудное испытание — оставаться наедине с собой среди множества людей. Для актрисы это может обернуться трагедией... В моей жизни был период, когда я однажды просидела десять часов под дождем в лодке, решая, как мне дальше жить... Но актриса, не познавшая любовь и горькое одиночество, никогда не будет искренней на сцене...»

О круге общения

«У меня есть друзья, с которыми я общаюсь ежедневно, даже несколько раз в день, с ними я советуюсь. Мой круг — это мой круг, и я никого чужого не хочу туда пускать. Это тайна. Друзьями я не обделена. У меня есть все остальное, чтобы чувствовать себя комфортно. Мои учителя, мои партнеры по сцене, по фильмам драгоценны для меня. Но, к сожалению, некоторых уже нет в живых... Я очень люблю своих учеников. Они бывают у меня, или мы ездим на природу. Когда я с ними общаюсь, мне хорошо, но частые встречи не удаются... Родители мои уже ушли. Практически близких у меня никого нет. Но в Москве мой причал...»

О том, как держать себя в форме

«У каждого человека есть свои потребности. У меня это гантели. По полкило каждая. Для женщины больше не нужно. Есть у меня гимнастическая палка, обруч. Пока все это мне доступно. Форма еще не ушла. Конечно, я сегодня не та, какой была 25 лет назад. Я это понимаю. И не притязаю на исключительность в сохранении вечной молодости».

О давней любви к бильярду

«Я люблю играть в бильярд. Это увлечение идет от тех лет, когда для нас с двоюродным братом родители купили маленький бильярд, чтобы мы никуда не шастали, а забивали металлические шарики. За войну бильярдик пропал. Уже актрисой, отдыхая в санатории, я увидела большой бильярдный стол. Навыки точно бить по шару не пропали. А увлечения и азарта у меня было достаточно, и я начала играть с мужем. Поначалу проигрывала, а потом победила и воспряла. В санатории устраивали турниры. И когда мы с мужем в паре выходили в финал, вот тут азарт брал верх. Мне хотелось выиграть. И я выигрывала. Потом ездила одна в Архангельское, в санаторий, и выигрывала уже по-настоящему. И маршал Виктор Георгиевич Куликов подарил мне настоящий кий. До сих пор его берегу».

Об игре на деньги

«Но на деньги я никогда не играла. Я презираю это. Меня не деньги интересуют — меня влечет победа».

О чести

«У меня характер сложный. Но для меня слово „честь“ — не пустой звук. Люди меня знают: я не обману, не подведу».

О Малом театре и больших обидах

«Когда я пришла в Малый, меня приняли очень хорошо... Александра Александровна Яблочкина сказала про меня: „Я все поняла, ее надо брать“. Это значит, что я была готова к работе в Малом. И у меня было много работы, но поменялось руководство — после Михаила Ивановича Царева пришел Юрий Мефодьевич Соломин. И в этот момент произошло следующее: я возглавляла Федерацию художественной гимнастики страны, и меня попросили поехать на 10 дней в качестве руководителя делегации на чемпионат мира. Это был 1990 год, а в это время в Малом театре я получила роль в спектакле „Дядюшкин сон“. Репетиции даже не начинались, я предупредила, что не могу не ехать, это было очень важно для выступления нашей сборной. Уехала, а вернувшись, узнала, что на эту роль уже назначена другая актриса. И у меня начался простой, который продолжался 10 лет. Новая работа раз в четыре, а то и пять лет... Я не могу объявлять, что я обижаюсь, — это не принято в Малом театре. Во всяком случае, я не хочу произносить эту фразу».

О том, где брать силы

«Знаете, есть такой диалог: „А откуда вы берете деньги? — Из тумбочки“. Так и я силы беру в тумбочке. У себя беру. Где их еще брать?.. Единственное, что нельзя делать, — добиваться своего за чужой счет. Этого Бог не прощает».

И еще о чести

«Я просто живу по правилам, которые были у нас в семье. Стараюсь не мешать окружающим. Но не допускаю, чтобы и мне мешали. Ради того, чтобы соблюсти честь, могу отказаться и отказывалась от многого. Выше достоинства для меня привилегий нет. Ни деньги, ни благополучие меня не остановят, если я считаю, что задет вопрос чести».
И любимая поговорка

«Поживем — увидим».