Серов: «Портрет Иды Рубинштейн»

Серову позволяли все. Что бы он ни написал, встречали овациями. И тут - портрет танцовщицы. Все бы ничего, если бы женщина не была абсолютно голой. Скандал вышел натуральный.

Валентин Серов был самым востребованным портретистом на рубеже XIX-XX веков. В очереди к нему стояли, пожалуй, все, кому в принципе хотелось собственное изображение в галерею: от певцов и писателей до монарших особ. Серову позволяли все. Что бы он ни написал, встречали овациями. И тут - бац! - портрет танцовщицы. И все бы ничего, если бы женщина не была абсолютно голой. Скандал вышел натуральный. Как Серов решился на обнаженку?

Сюжет

Собственно, о сюжете говорить в данном случае довольно сложно. На картине изображена известная балерина Ида Рубинштейн. Обстановка небрежная, как если бы Ида только что проснулась, а Серов решил сделать фото для инстаграма.

Зеленая шаль, опутывающая ноги, похожа на змею. От ее укуса по сюжету популярного в те время балета погибла Клеопатра — одна из ролей, которые сделали Рубинштейн звездой. В портрет оказывается вписана тема смерти, поэтому взгляд Иды кажется прощальным.

Контекст

Ида Рубинштейн была скандальной звездой. На сцене она появлялась почти обнаженной, лишь едва прикрытая прозрачным покрывалом. «…царица Египта… постепенно лишалась всех своих покровов и затем предавалась любовному экстазу у всех на глазах, причем лишь в самый критический момент являлись услужливые придворные дамы, окружавшие занавесками ложе любовников», — вспоминал Бенуа, как Рубинштейн исполняла роль Клеопатры.

И вот тут парадокс: на балете изящно раздетой Иде рукоплескали, а в галерее, глядя на ту же Иду те же люди недоумевали. Да, публика повидала немало обнаженных и мужчин, и женщин на полотнах и на сцене. Но то все мифологические персонажи, а тут Ида Рубинштейн — живая женщина, которую все знали. Это уже не «прекрасная нагота», а раздетость. «Декадентщина» и «уродство» — так отзывались о картине современники. Сам же Серов, которого Рубинштейн чрезвычайно вдохновляла, портретом городился.

У Иды Рубинштейн не было ни балетного, ни специального театрального образования. Но она выглядела так, как в начале XX века было выглядеть модно: длинная, тоненькая, с восточными чертами. В глазах Серова она была Венерой XX века.

Судьба художника

Серов рос в доме, где царил хаос. Творческий, но все же хаос. Мать — Валентина Семеновна Бергман — была убежденной нигилисткой, боготворила Чернышевского с его идеями о свободе и равенстве, а про этикет эта дама и слышать не желала. Отец — Александр Николаевич Серов — был популярным в то время композитором. Кстати, разница в возрасте у супругов составляла 26 лет: 43-летний Александр Николаевич женился на своей 17-летней ученице.

Дом на ушах стоял: к матери приходили нигилисты и революционеры, к отцу — писатели, скульпторы, музыканты, художники. А до маленького Вали руки особо не доходили. Ребенок рос замкнутым, угрюмым. Когда Вале было 6 лет, отец скончался. Мать, осознав, что сын увлечен рисованием, отправилась с ним в Париж, где тогда жил Репин.

Последний уже был знаменит своими бурлаками, да и Валентина Семеновна хорошо его знала. В дальнейшем, когда и Репин, и Серовы вернулись в Россию, они возобновили занятия. Мальчик так много времени проводил у учителя, что практически считался членом семьи.

Академию художеств Серов бросил через пять лет: попросил отпуск якобы по болезни, а на самом деле его скука одолела. Стены, говорит, коридоры — все то же изо дня в день, надоело.

Уже в 1875 году Серов познакомился с Мамонтовыми. В Абрамцеве он у них часто и подолгу гостил. И именно Савва Мамонтов был первым продюсером Серова: находил заказчиков на портреты, в основном, знаменитостей, которые приезжали в Россию на гастроли. Одна из таких работ попала на выставку Московского общества любителей художеств в 1886 году. Это был дебют — не громкий, но и не провальный, в целом, все одобрили молодое дарование.

Знаменитым Серов стал после той самой «Девочки с персиками», которая и сегодня первой приходит на ум при имени художника. После этой картины (и еще «Девушки, освещенной солнцем») от него ждали таких же солнечных, «позитивных» портретов. Но не тут-то было.

Портреты заказывали в основном буржуа и аристократы — люди, которые знали, как принять выгодную позу, правильно улыбнуться и многозначительно взглянуть. Но хватало их ненадолго — после долгого позирования у них сдавали нервы, немели члены, и лицо искажали истинные эмоции. Вот тут-то их и подлавливал Серов, за это его портреты часто называли шаржистскими, позировать ему боялись, но все это только добавляло ему популярности.

Серов чувствовал себя универсальным художником, а ему заказывали сплошь портреты. Это его немало удручало, но что поделать?! На отдыхе он писал пейзажи, из путешествия в Грецию вернулся с античными идеями (которые реализовал незадолго до смерти). А в остальном — портреты.

Незадолго до смерти — в конце 1911 года — рассматривая в Третьяковке свою «Девушку, освещенную солнцем», сказал: «Написал вот эту вещь, а потом всю жизнь, как не пыжился, ничего уже не вышло, тут весь выдохся».

Источник: Дилетант
http://diletant.media/