Она показала всему миру, что такое настоящая женщина! Жизнь Софьи Ковалевской – это непрекращающаяся борьба с миром, порядками, самой собой. Перед вами семь личных историй гениальной женщины-математика.

Увлечение обоями

Родившуюся в генеральской судьбе Софью Корвин-Круковскую ждала обычная судьба светской женщины – домашнее образование, замужество и семейные хлопоты. По крайней мере, это пророчили ей родители. Но молодая девушка, потомок научной династии Шубертов, упорно стремилась к знаниям. Как ни странно, её любовь к математике началась с обоев в детской, точнее, с их отсутствия – на комнату не хватило материала, и стены обклеили лекциями Михаила Остроградского о дифференциальном и интегральном исчислении. «От долгого, ежедневного созерцания внешний вид многих формул врезался в мою память, и сам текст оставил глубокий след в мозгу» — вспоминала потом Софья.

Сёстры из «Идиота»

Мало кто знает, что Софья Васильевна в юные годы была влюблена в Федора Достоевского, который сделал предложение её сестре Анне. Старшая дочь Корвин-Круковского тоже обладала немалым дарованием, только в литературе. В молодые годы она написала рассказ и тайком отправила его знаменитому писателю, а потом рассказала об этом впечатлительной сестре. Секретная переписка «троих» началась, но её быстро раскрыли домашние. Общаться с бывшим каторжником, который был приговорен к расстрелу! Для отца-генерала это стало настоящим шоком. Но напечатанная повесть Анны понравилась, и спустя некоторое время Достоевского пригласили в дом. Писатель питал недружеские чувства к Анне, хотя сам часто поговаривал, что Соня — лучше. Польщённая Софья, не замечая, за кем ухаживает писатель, была безмерно, по-детски, в него влюблена. Но Федор Михайлович предложил руку и сердце Анне. «Ну и пусть её любит, пусть на ней женится, мне какое дело!.. Всем хорошо, всем хорошо, только мне одной…» — позже выразила Софья свои переживания в «Воспоминаниях детства». Анна писателю отказала, чем изрядно порадовала сестру. Говорят, именно сёстры Корвин-Круковские стали прототипом сестёр Епачиных в знаменитом романе Достоевского -«Идиот» .

Фиктивный брак – билет на волю

Маленькая Софья росла, её талант к науке признавало всё окружение отца. Друг семьи, профессор Николай Тыртов, убеждал Корвин-Круковского, что Соня должна заниматься высшей математикой. Но одного согласия генерала было мало – в Российской империи женщинам путь в науку был заказан. Продолжать обучение можно было только за границей. Софья начала искать совета у сестры, которая уже видела свой путь к свободе – фиктивный брак с видным исследователем Владимиром Ковалевским. К тому времени это был состоявшийся учёный-биолог, друг знаменитого Дарвина. Но, неожиданно для всех, Владимир выбрал Софью. Он был совершенно ей очарован: «Несмотря на свои восемнадцать лет, воробышек образована великолепно, знает все языки, как свой собственный, и занимается до сих пор главным образом математикой<…>. Вообще, это такое счастье свалилось на меня, что трудно себе и представить». А дальше: женитьба, Петербург и, наконец, маленький немецкий Гейдельберг – единственное место, где женщин берут в университет.

От «ноши» к любви

Расставшись с девичьей фамилией, Софья попрощалась с детскими мечтами о любви. Ковалевская полностью отдала себя новому делу – науке. После приезда за рубеж фиктивные супруги жили раздельно и практически не виделись. Она воспринимала его как брата, а влюблённого в жену Владимира тяготили их дружеские отношения. Последней каплей стал приезд в Гейдельберг сестры Софьи со своей эксцентричной подругой, которые не одобряли совместную жизнь Ковалевской с супругом. Отъезд мужа Софью не расстроил. Лишь спустя несколько лет, во время своего обучения в Берлине, она поняла, как ей не хватает простого женского счастья, как она боится потерять ненастоящего мужа. «Тяжёлая ноша» – как называла свой фиктивный брак Ковалевская, превратился в настоящую любовь. Владимир тоже не забыл своей привязанности. После пяти лет замужества супруги, наконец, съехались, а через какое-то время родилась дочка.

Личная трагедия и карьерный рост

Казалось бы, счастье супругам обеспечено, но судьба распорядилась иначе. Через шесть лет совместной жизни, запутавшись в долгах, Владимир Ковалевский покончил жизнь самоубийством. Известие о смерти мужа сразило Ковалевскую – она четыре дня отказывалась от еды, на пятый потеряла сознания, а когда пришла в себя, схватила карандаш и начала записывать формулы. Наука вновь стала её отдушиной.

Софья переезжает в Стокгольм и добивается неслыханного для того времени – права женщине читать лекции. Софья не щадит себя, постоянно работает, спит по несколько часов в сутки. Именно к этому периоду относятся её знаменитые открытия, в том числе, четвёртый алгебраический интеграл, за что ей присудили премию Бордена.

«Не в обычаях Академии»

Несмотря на признание в Европе, после смерти мужа Софью всё больше тянет обратно на Родину. Но здесь у неё по-прежнему нет шансов продолжать карьеру учёного. Надежду дало избрание Ковалевской членом-корреспондентом Российской академии наук. Кроме того, научный мир Петербурга относился к ней благосклонно. Но когда в 1890 году она пожелала, как член-корреспондент присутствовать на заседании, по случаю избрания нового академика, ей ответили: пребывание женщин на таких мероприятиях «не в обычаях Академии».

Это стало самым страшным оскорблением, которое когда-либо наносили Софье. В России ничего не изменилось после присвоения ей академического знания. Ковалевская вернулась в Европу. Тогда она ещё не знала, что это была её последняя поездка на Родину.

«Слишком много счастья»

У Софьи оставалась последняя отдушина. Ещё в 1888 году она познакомилась с Максимом Ковалевским – родственником своего покойного мужа. Это была любовь с первого взгляда, но она больше не видела себя в образе «преданной жены». Софья хотела быть первой во всём, что не устраивало нового Ковалевского, поэтому со вторым браком «по любви» медлили.

После неудач в России, Софья приехала к Максиму в Ниццу. Этот период был настоящим «Ковалевским раем» — они наслаждались жизнью, душевным теплом, мечтами о будущем счастье. Долгожданная свадьба была назначена на лето…

Но жизнь распорядилась иначе. В январе 1891, через два месяца после Ниццы, по дороге из Берлина в Стокгольм, Софья простудилась. Тяжёлое воспаление лёгких, болезнь усиливалась. Она скончалась 10 февраля, а последние её слова были: «Слишком много счастья».