89 лет Скурлатову исполнилось 30 марта 2011 года . С 85-летием его поздравлял весь Алтайский край, а 12 апреля Болгария пригласила ветерана на прием в консульство в Новосибирск.

- Встречали хорошо, говорит Алексей Иванович. Вручили благодарность от болгарского правительства и болгарского народа. Посидели за столом, выпили болгарского вина и коньяку. Как в сорок четвертом...

Про то, что было в 44-м , Алексей Иванович рассказывать не мастак, да и здоровье не то — все хуже слышит, это последствие контузии. А еще беспокоит оставшийся с войны осколок.
- Он в спине напротив сердца, врач почему-то не стал его вырезать, сетует Скурлатов. — Болит. Не сильно, а вот как бывает, когда палец порежешь.



В 20-е годы прошлого века в большой семье Скурлатовых было трое сыновей и две дочери. Алексей — младший из братьев и единственный, кто остался жив после огненных сороковых.
- Иван, старший, пропал без вести на финской войне, а Егор погиб в советско-японскую, - рассказывает Алексей Иванович. - Говорили, будто ранили Егора, везли на корабле, а корабль этот потопили. В общем, на могилку к нему не сходишь.

19-летний Алексей попал в армию в августе 1941-го, боевое крещение принял в декабре под Москвой в составе лыжно-стрелкового батальона сибиряков. Лесами они заходили в тыл немцев и неожиданной атакой обеспечивали успех главным силам Советской Армии.
- Многие бойцы на лыжи встали впервые, - рассказывает Алексей Иванович. — А переходы были по 90 километров за ночь. И сразу в бой. Такое, наверное, кроме сибиряков, никто бы не сдюжил.

Но улыбалось Скурлатову солдатское счастье. В 1941 году шел он через деревню Крюково, штурмовал Ржев. Песня "У деревни Крюково погибает взвод" и одно из самых щемящих стихов войны "Я убит подо Ржевом" могли быть про него. Хотя в его биографии тоже есть драматичные сюжеты. В 1942 году Скурлатовым в деревню Налобиху пришла похоронка.
Отплакали по Алексею мать Мария Александровна и сестры Елена и Анна. А тут письмо от него: "Маманя, я живой!"
- Меня в руку ранило, и надо было идти в санбат. Днем нельзя немцы с самолетов расстреливают. Даже по собакам из озорства стреляли. И, раненные, мы пробирались ночами по реке трое суток. Пришли, а нас уже похоронили, - усмехается сегодня ветеран.

И еще раз война хоронила Алексея Ивановича, да так и не управилась с богатырем. Вторая похоронка пришла в его дом после боя под Ленинградом. Скурлатова разорвавшимся снарядом засыпало землей так, что видны были лишь голова и рука. Пролежал в этой "могиле", наверное, сутки. А потом пробегавшая мимо медсестра увидела вдруг, что глаза у солдатика моргают! Так что строчки "Жди меня — и я вернусь всем смертям назло" — тоже про него.

9 сентября 44 года вместе с советскими войсками Алеша вступил в Болгарию.
- Болгары в нас не стреляли, — вспоминает ветеран. - Они нам радовались.

К тому времени из-за тяжелого ранения Алексея Ивановича из артиллерийской разведки перевели в связисты, и работой он занимался вполне штатской — тянул телефонную линию Пловдив—София. Днем — работа, зато вечерами почти мирная жизнь. Словом, никаких предпосылок для того, чтобы стать прототипом всемирно известного памятника.
- Барьера для общения почти не существовало, родственные наши языки позволяли хорошо понимать друг друга, — рассказывает однополчанин Скурлатова Юрий Маркович Луковский, которого "Известия" отыскали в Тюмени. — Некоторые из наших успели жениться на местных девушках, кто-то даже венчался в тамошней церкви. Ну, жизнь есть жизнь!
Юрий Маркович рассказал "Известиям" о трюке, которым Алексей Скурлатов поразил болгар:
- В мае сорок пятого, когда мы праздновали победу, Скурлатов посадил себе на плечи двух болгар и давай с ними выплясывать! При этом казалось, что он еще и третьего может поднять!
Вот только Юрий Маркович считал, что его фронтовой товарищ давно умер — в 2001 году, когда от него перестали приходить письма. Скурлатов, услышав от меня об этом, засмеялся: "Скажи Юрке, что я живой пока еще!" Не писал Алеша другу по простой причине — стеснялся: с возрастом раненая рука начала "плясать". А звонить старики не привыкли, да и дорого.

После войны в Пловдиве решили поставить памятник советскому солдату. Выбрали место: гора Бунарджик, которую называют еще холм Освободителей, — здесь 130 лет назад был воздвигнут монумент в честь русских солдат царя Александра II, освобождавших Болгарию от турок в войну 1877—1878 годов.

9 мая 1948 года была сделана символическая кладка основания памятника.

Также был создан Общегородской инициативный комитет по строительству памятника советским солдатам, в состав которого входили общественные деятели, архитекторы, художники, писатели, преподаватели. Возглавлял его начальник Пловдивского военного гарнизона, генерал Асен Греков. Комитет организовывал различные мероприятия, связанные с популяризацией идеи, выбором места для памятника, сборы средств среди жителей Пловдива.

В 1949 году был объявлен общеболгарский конкурс проектов будущего памятника, в котором приняли участие десять творческих коллективов состоявших из именитых болгарских скульпторов, художников и архитекторов. Так как уровень заявленных работ был высок, комиссия не смогла сразу принять решение о том, что же будет стоять над Пловдивом. После долгих споров выбрали два варианта: «Красный богатырь» и «Победа» . Авторам обоих был дан год на доработку, и в 1950 году комиссия остановила свой выбор на «Красном богатыре», которого создал коллектив под руководством Васила Радославова.

Первым делом на месте будущего памятника был возведен макет в натуральную величину, который тут же выявил определенные недостатки – по задумке авторов монумент должен был состоять из трех элементов, но выяснилось, что на фоне неба они сливаются и композиция теряет свою красоту. В итоге было решено оставить только воина. Этот вариант и был утвержден в июне 1950 года.


Васил Родославов со своими соратниками-скульпторами Любомиром Далчевым, Тодором Босилковым и Александром Ковачевым приступили к работе над 11-ти метровым железобетонным памятником, который в итоге был водружен на 6-ти метровый постамент, облицованый Среднегорским сиенитом и гранитом с горы Витоша, а также украшенный барельефами «Советская армия бьет врага» (автор Георгий Коцев) и «Народ встречает советских воинов» (автор Александр Занков). К монументу, стоящему посреди большой смотровой площадки ведет широкая лестница в 100 ступеней (авторы архитектурно-планировочного решения - Борис Марков, Николай Марангозов, Петр Цветков).

7 ноября 1957 года (в канун 40-летия Октяьрьской революции) памятник был торжественно открыт.

Почему болгарский Алеша — вылитый Скурлатов в молодости, сейчас уже точно никто не вспомнит. Может, скульптор видел, как Алексей катает на себе болгар, да говорят, что и рисовал кто-то русского богатыря. В общем, 17-метровая статуя оказалась похожа на Алексея Ивановича так сильно, что его болгарский друг Методи Витанов однажды написал на постаменте: "Альоша". Написано было мелом, а из души не стерлось — с тех пор каменного воина никто иначе не зовет. И эту историю в Болгарии раньше знал каждый.

Методи Витанов в годы войны был бойцом болгарского Сопротивления, а в 1944 году работал в Пловдиве на телефонной станции. Там и познакомился со Скурлатовым. Витанов, к сожалению, уже умер. Но в Болгарии остались его воспоминания: "Алеша был рослый, плечистый, с русым чубом, чистыми синими глазами, весельчак".

История о том, как в 70-е годы Витанов решил найти русского друга, прогремела на весь Союз. В марте 1974 года он через журнал "Огонек" обратился к советским воинам-связистам, помогавшим болгарам восстанавливать телефонную связь между Пловдивом и Софией, рассказал историю памятника Советской Армии в Пловдиве, объяснил, почему памятнику дано имя "Алеша", и просил откликнуться советского солдата, с которым его свела война.

Даже на ремонтном заводе в селе Овчинниково, где слесарил Скурлатов, заметку прочитали. Алексей Иванович себя узнал, но товарищи по бригаде не поверили: так не бывает, ну какой из тебя памятник?! Алексей Иванович замкнулся, о Пловдиве и о памятнике не говорил больше никогда и ни с кем. Да и теперь ту историю с "Огоньком" вспоминать не любит.

Но чему быть — того не миновать: в 1980 году в доме отдыха алтайского города-курорта Белокуриха судьба свела учителя из Свердловска Леонида Голубева и рабочего Овчинниковского ремзавода Андрея Усольцева. Когда по телевизору запели "Алешу", Голубев сказал Усольцеву, что давно со школьниками ищет героя этой песни.
- А я работаю вместе с фронтовиком, который считает себя этим самым Алешей, — возьми да и ответь Усольцев. - Только ему не верят.

Голубев-то поверил. Он списался со Скурлатовым, попросил его фотографию и переслал ее в Болгарию. В ответ Витанов написал: "Я нашел тебя, Алеша!"

В 1982 году Алексей Иванович поехал в гости к болгарам.

- Встречали как министра, — посмеивается Скурлатов. — В Пловдиве вся площадь была запружена людьми, хор пел песню. Мне сказали, что я символ дружбы двух народов. Ну, символ так символ.
Горожане улицами выходили смотреть на русского ветерана. Его путь к каменному Алеше забрасывали розами. Скурлатов стал почетным гражданином Пловдива.

Сила любви и уважения была такова, что спустя годы, когда местные политики попытались снести памятник, именно жители Пловдива отстояли Алешу. В прямом смысле: когда один из политиков предложил снести памятник, как наследие коммунистов, горожане установили на горе Бунарджик круглосуточные дежурства.
- Наши женщины из красных и белых нитей сплели Алеше гигантскую мартиницу, символ здоровья и долголетия еще с языческих времен, — рассказал "Известиям" Радко Паунов, сотрудник пловдивской газеты "24 часа". — По обычаю ее подносят родственникам и друзьям 1 марта. Мартиницу повесили на груди Алеши , чтобы она оберегала его от зла.
Пенсионерка Ани Минчева тогда даже наняла адвоката, чтобы всерьез изучить возможность "усыновления" каменного Алеши — в случае успеха она собиралась завещать Алеше свою квартиру, чтобы на вырученные за ее аренду деньги можно было содержать монумент.

И политики тогда отступились. Народ победил. Памятник Алеше в Пловдиве находится в отличном состоянии. Тысячи граждан приходят к нему в день освобождения Болгарии от захватчиков и приносят цветы. До сих пор.

Белеет ли в поле пороша,
Пороша, пороша...
Белеет ли в поле пороша
Иль гулкие ливни шумят,
Стоит над горою Алеша,
Алеша, Алеша...
Стоит над горою Алеша -
В Болгарии русский солдат.

И сердцу по-прежнему горько,
По-прежнему горько...
И сердцу по-прежнему горько,
Что после свинцовой пурги
Из камня его гимнастерка,
Его гимнастерка...
Из камня его гимнастерка,
Из камня его сапоги!

Немало под страшною ношей,
Под страшною ношей...
Немало под страшною ношей
Легло безымянных парней.
Но то, что вот этот - Алеша,
Алеша, Алеша...
Но то, что вот этот - Алеша -
Известно Болгарии всей!

К долинам, покоем объятым,
Покоем объятым...
К долинам, покоем объятым
Ему не сойти с высоты.
Цветов он не дарит девчатам,
Девчатам, девчатам...
Цветов он не дарит девчатам -
Они ему дарят цветы!

Привычный как солнце и ветер,
Как солнце и ветер...
Привычный как солнце и ветер,
Как в небе вечернем звезда,
Стоит он над городом этим,
Над городом этим...
Стоит он над городом этим -
Вот так и стоял он всегда!

Белеет ли в поле пороша,
Пороша, пороша...
Белеет ли в поле пороша,
Иль гулкие ливни шумят.
Стоит над горою Алеша,
Алеша, Алеша...
Стоит над горою Алеша -
В Болгарии русский солдат!

Кто хотя бы раз слышал эту необычайно душевную и проникновенную песню, написанную Эдуардом Колмановским в соавторстве с поэтом Константином Ваншенкиным, о памятнике советскому воину-освободителю в Болгарии, вряд ли сможет её не полюбить и забыть. Эта песня ложится на сердце с первых же нот и слов. Думаю не преувеличу, если скажу, что из многих красивых и памятных всем песен о войне песня про Алёшу отличается чем-то особенным, западающим в душу... особым лиризмом и искренной нежной любовью к её герою.

В 1966 году была написана песня «Алёша», которая была официальным гимном Пловдива практически 25 лет.

Осенью 1962 года в Болгарию в Пловдив приехал советский композитор Эдуард Савельевич Колмановский. Ему рассказали о том, как в сентябре 1944 года жители города с букетами роз встречали своих освободителей и как один из солдат сказал "пока руки смогут держать оружие, розы никогда больше не будут обрызганы кровью". Народная память сохранила и имя этого солдата — ласковое, певучее русское имя Алёша. С розами он и увековечен в камне.

Возвратившись домой, композитор поделился своими впечатлениями о том, что видел и слышал В Болгарии, с поэтом Константином Яковлевичем Ваншенкиным , давним своим соавтором, показал ему фотографию памятника советским воинам — «Алеши».

«Стихи родились очень быстро, на едином дыхании, — вспоминает поэт. — Тема ведь родная, близкая. Я прошел войну, воевал в Венгрии, в Австрии, в Чехословакии, потерял много боевых друзей, товарищей по оружию, мог погибнуть и сам. Если написано о том, что выстрадано и дорого, это находит отзвук в сердцах людей. А тема войны для нас всегда кровоточаща.
До 1971 года мне не удавалось побывать в Болгарии, хотя и очень хотелось. А когда я впервые туда приехал и увидел «Алешу», когда увидел его громадные сапоги из камня, гимнастерку… я чувствовал себя так, будто встретился со старым и близким другом»

Песня “Алеша” — это раздумье о подвиге советского воина, баллада, в которой гражданственность сочетается с лирической интонацией.

Рассказывая о создании этой песни, композитор Колмановский говорил: “Уже после того, как… песня была написана, мне вначале трудно было выяснить причину своей неудовлетворенности и я долгое время песню никому не показывал. Очевидно, сильнейшее впечатление от Болгарии пловдивский памятник для полноты музыкального выражения нуждалось в болгарской народной музыке, с которой все другие болгарские впечатления сплелись в моем представлении в единый художественный образ. И я между проведениями своей темы ввел мелодию известной болгарской песни «Гей, Балкан» песни, услышанной в автобусе по дороге из Софии к Черному морю.»

К слову сказать, упомянутая Колмановским народная болгарская партизанская песня времен второй мировой войны, по утверждению известного болгарского музыковеда Стояна Петрова, поется на украинскую мелодию. Можно привести и другие примеры трансформации и широкого распространения в Болгарии наших песенных напевов. Такова, в частности, песня «На опушке леса старый дуб стоит», которую любили петь болгарские партизаны, и т. д.

Впервые песня «Алеша» была опубликована в 1966 году в журнале «Старшина—сержант» (позже он стал называться «Знаменосец») в выпуске, посвященном советско-болгарской дружбе.

Прекрасную песню эту включил в свой репертуар Краснознаменный ансамбль песни и пляски Советской Армии имени Александрова, и в 1967 году краснознаменцы привезли ее в Болгарию. Там, в Пловдиве, у подножия памятника «Алеше», в присутствии многих тысяч слушателей состоялось ее первое исполнение.

Для советских слушателей песню эту по-настоящему «открыли» болгарские певцы, замечательный дуэт — Маргарет Николова и Георги Кордов .

История памятника, его народного названия "Алёша", история песни о нём, как и её мелодия и слова, на первый взгляд довольно просты, и всё же не совсем обычны.

В год 65-летия Великой Победы прославленный ветеран приобрел в с. Налобиха большой просторный дом с газовым отоплением, общая площадь которого 115,7 кв.м. В нем Алексей Иванович будет проживать совместно с дочерью и зятем (супруга его скончалась несколько лет назад).

Он еще очень силен, наш алтайский Алеша. Только не любит вспоминать о войне, и фильмы про нее смотрит молча, без комментариев.
- Страшное это было дело. А кто любит страшное вспоминать?

У него дочь, двое внуков и уже пятеро правнуков, младшего из которых назвали Алешкой. Он уже знает, что прадед — герой, но пока не знает, что он — памятник в Болгарии.


Источник: http://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/photo/other/137792.html?author, http://ass-59.ya.ru/replies.xml?item_no=1852, http://www.izvestia.ru/news/323849, http://evdokimov.ru/22/veterans-destiny-3.html, http://www.aksp.ru/news/newscont.asp?id=1775&Page=1