Татьяна Арнтгольц и Иван Жидков говорят, что их семейная жизнь состоит из бесконечной череды разлук и встреч. А в прошедшем году и Татьяна, и Иван вообще снимались в режиме нон-стоп. Поэтому, когда неожиданно у обоих образовалось в декабре несколько выходных дней, супруги решили подарить своей двухлетней дочери Маше рождественскую сказку и отправились в Мюнхен.

«К Германии у меня особое отношение, с детства мечтала побывать в этой

стране. У меня немецкая фамилия, у дедушки со стороны отца немецкие корни. И так сложилось, что моя самая первая поездка за границу была именно в Германию — в Берлин. Мы тогда с сестрой Олей учились на третьем курсе в «Щепке» и на русско-немецком форуме в Берлине показывали наш курсовой спектакль «Женитьба Белугина». А в прошлом году я гастролировала по Германии со спектаклем «Пять вечеров» — мы проехали всю страну, с юга на север. И когда у нас с мужем появилась возможность отдохнуть, мне очень захотелось снова побывать в Германии, в Мюнхене. Тем более Ваня никогда там раньше не был. Мы быстренько выбрали отель — один из старейших и красивейших в городе, расположенный в самом центре, — «Vier Jahreszeiten Kempinski». И вот я снова на немецкой земле! Но что особенно чудесно, рядом муж и дочка, для нас побыть втроем несколько дней — это просто величайший подарок судьбы», — радуется Татьяна. Для маленькой Маши путешествовать — обычное дело, у нее даже есть уже собственный загранпаспорт. Впервые Таня взяла дочку с собой на съемки в Киев, когда той было полгода. И с тех пор она повсюду ездит с мамой. «Когда мне предлагают съемки не в Москве, у меня обязательное условие: чтобы я могла взять Машу с собой. Причем с нами еще едет няня или моя мама, и куча огромных чемоданов, — смеется Татьяна. — Разумеется, врачи мне не раз говорили, что это не очень полезно для маленького ребенка, дескать, тяжело, стресс. Но я уверена, что Маше лучше там, где мама, и никакие врачи меня в этом не переубедят. Что поделаешь, если у мамы с папой кочевая работа. Пускай уж дочка с младенчества привыкает к такому образу жизни. И я чувствую, ей хорошо. В прошлом году, к примеру, в самый смог, мы с Машей «снимались» под Питером, а потом уехали в Крым. У меня как раз были съемки сериала «Фурцева». Машулька с бабушкой и няней плескались в море, загорали и были очень довольны… (Улыбается.) Так что кочевая жизнь не такая уж тяжелая. Недавно я впервые уехала от Маши на две недели. Снималась в Праге — туда было проблематично взять малышку. Я чуть с ума не сошла — тосковала жутко: плакала постоянно, на съемочной площадке была мрачнее тучи. Ужасно переживала еще потому, что Ваня рассказывал — Маша без меня стала капризной, плохо спит, постоянно просыпается. У нас с ней по-прежнему очень крепкая пуповинная связь, мы — единое целое». «А вот внешне и по характеру Маша вся в меня, — подхватывает Иван.


— Она у нас энерджайзер: шебутная, общительная, веселая, очень жизнерадостная, человек-улыбка, ну прямо как я». Актерство из девочки просто фонтанирует — она его, судя по всему, унаследовала от родителей в двойной дозе. Малышка умело работает на камеру — позирует, кокетливо склонив головку набок, замирает, как настоящая модель, хохочет или улыбается, когда ее просят. «Удивляюсь, откуда что берется, никто дочку этому специально не учил, и в фотосессиях она участвует нечасто. Мне, кстати, не раз предлагали задействовать Машу на съемках, но я пока от этого отказываюсь. Хочу, чтобы у нее было нормальное детство — беззаботное, спокойное. Я много снималась с маленькими детьми, и мне было их жалко безумно, потому что они несчастные, лишены детства. Вкалывают наравне со взрослыми, зарабатывают деньги с пеленок. Это как-то неправильно. Так что пускай Машенька подрастет и сама решит, чего она хочет. Я считаю, ребенок имеет право выбирать, что ему интересно, а родители должны к нему прислушаться, помочь в чем-то, направить. Если Маша скажет мне: «Мам, я хочу сниматься в кино, как вы с папой», — я возражать не буду. Потому что очень люблю свою профессию. Она, конечно, непростая, но ужасно интересная, нескучная, все время меняется «картинка» вокруг — люди, города, декорации». «У нас с Таней зачастую взгляды на определенные вещи не совпадают, — вступает в разговор Иван. — Я-то считаю, что женщине в принципе работать необязательно. Ей важно найти хорошего мужа, заниматься домом, детьми. И я готов сам обеспечивать свою семью. Пашу как проклятый, соглашаясь порой на то, что мне не особо интересно. У меня есть ответственность перед семьей, и я стремлюсь сделать все возможное, чтобы у Тани и Маши было все самое лучшее… Так что Таня в принципе может не работать. Но мне попалась жена, которой нравится зарабатывать деньги, к тому же у нее это хорошо получается. (Смеется.) Причем — вот ведь парадокс — я снимаюсь не меньше Тани, но Танина популярность не сравнима с моей. Думаете, меня это напрягает? Нет, конечно. Разве может быть какая-то конкуренция между близкими людьми? Я горжусь своей женой и радуюсь, что она успешная и востребованная актриса».


В этом году Татьяне и Ивану выпала возможность поработать вместе — в сериале «Ласточкино гнездо» они сыграли супругов. «Я не думала, что буду так нервничать оттого, что Ваня рядом. Все время переживала, что он облажается, забудет текст. Тюкала его постоянно, чтобы он серьезно готовился к съемкам, замучила бедного», — рассказывает Таня. «А я понял, что на фоне актрисы Татьяны Арнтгольц чувствую себя неловко. Потому что на съемочной площадке каждый счел своим долгом высказать мне восхищение Таней, какая она прекраснейшая, умница, красавица — лучше не бывает. И в какой-то момент меня чуть не затошнило от осознания того, что я живу с идеальной женщиной», — смеется Иван.


У Татьяны и Ивана небольшой срок совместной жизни — всего-то четыре года, но за это время бывало всякое: и недопонимание, и разногласия, и конфликты, страсти кипели. «Мы очень сложно притирались друг к другу, потому что абсолютно разные, — говорит Таня. — Я — человек организованный, гиперответственный, люблю, чтобы во всем были четкость и порядок. А Ванька — натура сумбурная, эмоциональная, его «несет». Причем я за то, чтобы спокойно, без нервов,
обсуждать любые проблемы, не кричать, не выплескивать друг на друга негатив. А Ваня так не умеет, просто не может совладать со своими эмоциями». «Я правда адски взрывуч, завожусь моментально. В пылу ссоры могу такого наговорить, что потом дико стыдно перед Таней. Язык мой — враг мой. Слово «развод» из меня вылетает запросто, неосознанно. Кричу, бывает, Тане: «Все, ты меня достала, разводимся!» — а через минуту жалею, что вел себя как полный идиот, мучаюсь от чувства вины и прошу у жены прощения. Таня хоть и обижается на мои закидоны, но все-таки прощает меня, дурака. Понимаю, что ей со мной непросто, и очень стараюсь быть сдержаннее. Сейчас я все-таки стал адекватнее. Думаю, если бы мы с Таней не любили друг друга по-настоящему, давно бы уже разбежались. Когда любишь и хочешь быть с человеком, принимаешь его
таким, какой он есть, многое можешь ему простить. Я смирился с тем, что мне, шпане и оторве, досталась очень серьезная и правильная жена. Хотя порой ужасно хочется, чтобы Таня не была такой идеальной, сделала бы что-нибудь гаденькое! (Смеется.) Но от нее ничего подобного не дождешься. А я по мере сил стараюсь любимую женщину не разочаровывать — работаю над собой, чтобы быть красивым и подтянутым, как Таня. Честно говоря, я люблю бездельничать, веселиться, много есть, пить. И если бы не занимался спортом, не ограничивал бы себя в еде, точно стал бы жирным бездельником». «Вот муж из себя строит непонятно кого, а на самом деле он очень семейный человек, — перебивает Татьяна. — Ванька часто повторяет, что мы с Машей для него — все. Дочку он обожает, балует ее, сюсюкается с ней, но иногда для порядка «включает» строгого папу.


(Смеется.) Вообще, мне кажется, именно Маша нас связала по-настоящему, намертво. Был очень трогательный момент, когда я четко осознала нашу связь через дочку. Мы с Ваней вернулись со съемок, Маша очень соскучилась и ночью захотела спать с нами. Залезла в нашу постель, устроилась между нами и схватилась одной ручкой за мою руку, а другой — за папину. Лежит, что-то рассказывает нам, лепечет на своем «бамбиновском» языке. И мы с Ваней, глядя друг на друга, замерли, чтобы это мгновение абсолютного счастья продлилось подольше… Я прекрасно понимаю, что жизнь длинная и сложная штука, никто не знает, что нас ждет в будущем. Все что угодно может случиться, нужно быть внутренне готовым к любым поворотам судьбы. Но я знаю точно, что бы ни произошло между мной и Ваней, мы теперь уже навсегда останемся родными людьми, потому что у нас есть Маша». И хотя Машенька для родителей центр вселенной, они считают, что у них должна быть и личная жизнь. Стараются выбираться вдвоем куда-нибудь — то в кино, то в ресторан. «Ваня — стопроцентный романтик, любит удивлять. Причем он меня чувствует, угадывает мои желания, — рассказывает Татьяна. — Я, к примеру, совершенно равнодушна к цветам, потому что актерам поклонники их дарят в огромных количествах. Ваня, зная это, мне цветы никогда не покупает. А тут Восьмого марта мне ужасно захотелось получить от мужа весенний букет. И Ваня вдруг приносит мне охапку белых тюльпанов. Казалось бы, пустяк, но меня он растрогал до слез». «Тане, кстати, не так-то просто сделать подарок. Я ей давно не дарил украшений. А тут в Мюнхене увидел очень красивое кольцо, от известного ювелирного дома. Говорю: «Давай, купим». А она: «Ты что! Зачем? Оно такое дорогое, нет смысла тратить столько денег на безделушку». Насилу уговорил… (Смеется.) Зато мои авантюры Тане нравятся. Как-то я отвозил ее на машине на вокзал — ей надо было на озвучание в Питер. Зашли в купе, в котором Тане предстояло путешествовать. И мне так не хотелось ее отпускать, что я налил в бокал шампанское, которое купил жене в дорогу, и… выпил его залпом. Таня в шоке: «Ты с ума сошел, тебе же сейчас за руль». — «Махну на денек с тобой в Питер». И мы поехали вдвоем. Было классно — весна, фантастическая погода. Мы поселились в шикарном отеле, гуляли, объедались мороженым… Вот такие спонтанные приключения я обожаю устраивать».


Таня и Иван считают, что любящие люди не могут не ревновать друг друга. «Я умом понимаю, что Таню не имеет смысла ревновать. Она в принципе

безупречна, никогда не дает никаких поводов для ревности. Но все равно я же вижу, как на нее смотрят мужчины, и испытываю к ним всем глубокую неприязнь. А с другой стороны, моему самолюбию льстит всеобщее внимание к моей жене. Ведь выбрала-то она меня из всего многообразия мужиков». А вот к многочисленным партнерам, с которыми Татьяна играет любовь на экране, муж ее не ревнует совершенно. «Тут мы с Таней в одинаковых условиях. Я сам целуюсь в кадре и, поверьте, ненавижу это делать. Мне сложно себе представить, что искусственный экранный поцелуй может разбудить в людях какие-то живые чувства», — говорит актер. «А для меня откровенные сцены — это самое сложное в актерской работе, — признается Татьяна. — Каждый раз преодолеваю внутренний барьер. Тут еще очень многое зависит от партнера, ведь надо настроиться на его волну, «полюбить» его на какое-то время. Вот, к примеру, в сериале «Фурцева» у меня было довольно много откровенных сцен с Максом Авериным. И, что удивительно, с ним мне было легко и комфортно в кадре. Он очень обаятельный, душевный человек и уникальный партнер — чуткий, внимательный, теплый… А вообще я терпеть не могу смотреть свои любовные сцены, а с Ваней тем более. Неловко себя чувствую, закрываю ему глаза. Ванька говорит: «Да ладно тебе, дай посмотреть. Мне же интересно». Но, по-моему, это как-то неправильно — целоваться на глазах у мужа, пусть даже и в кино». «Таня вообще очень деликатная и мудрая женщина, — добавляет Иван. — У нас в семье роли четко распределены: я — ведущий, а она — ведомая. И нам обоим комфортно в этом танце. (Смеется.) И я с удовольствием беру на себя решение важных вопросов, касающихся
благосостояния нашей семьи».


Когда Маша появилась на свет, было решено в срочном порядке покупать квартиру (до этого актеры жилье снимали). Иван сам ее выбирал и сам контролировал ремонтные работы. «У нас не было никаких разногласий в процессе ремонта, потому что я вообще в это не вникала, — рассказывает Таня. — Я заболеваю в буквальном смысле, когда вижу разруху, которую надо превратить в теплый и уютный дом. Так что Ваня в основном выбирал и закупал все сам, начиная от цемента и заканчивая мебелью. А я только изредка приезжала в нашу квартиру посмотреть, как продвигается ремонт. И мне нравилось абсолютно все, что придумал Ванька, даже придраться было не к чему. Причем он спешил все закончить к Новому году. И успел — 2011 год мы встречали втроем в нашей новой двухкомнатной квартире». «А теперь мы мечтаем уже о другой, побольше, — подхватывает Иван. — И дачный домик нам бы тоже не помешал. Так что есть к чему стремиться».


Да и об увеличении семьи супруги задумываются всерьез. «Маша уже подросла, в начале следующего года собираемся отдать ее в садик. Так что в принципе можно рожать второго ребеночка. Ваня-то давно готов. А у меня в ближайшие полгода чередой идут съемки. Но в этом деле что-то планировать невозможно. Первый раз я забеременела, когда меньше всего этого ждала. И то время было самым прекрасным в моей жизни: я была спокойна, свободна от работы, наслаждалась своим состоянием, летала от счастья. Ужасно хочется снова испытать те космические ощущения, когда в тебе растет родное существо», — улыбается Татьяна.