Виктор Владимирович Хлебников родился 28 октября 1885 в стане монгольских исповедующих Будду кочевников – имя "Ханская Ставка", в степи – высохшем дне исчезающего Каспийского моря (море 40 имен).

Меня окружали степь, цветы, ревучие верблюды,
Круглообразные кибитки,
Моря овец, чьи лица однообразно-худы,
Огнем крыла пестрящие простор удоды,
Пустыни неба гордые пожитки,
Так дни текли, за ними годы.
Отец, далеких гроза сайгаков,
Стяжал благодарность калмыков…

Отец, Владимир Алексеевич, натуралист-орнитолог, служил тогда попечителем Малодербетовского округа. Он серьезно занимался обычаями и историей Астраханских калмыков, и неудивительно, что Хлебников с детства знал о зурхачин моди – калмыцких (собственно, тибетских) досках судьбы.

"Зурхачи" (астрологи) прилагали свое мастерство в двух областях:
1. Математическая область: вычисление времени. У калмыков нет постоянного календаря, и поэтому все календарные сведения добываются, по мере надобности, каждым зурхачи отдельно.
2. Гаданье о счастье, здоровье и будущем спасении людей, о благоприятных и пагубных обстоятельствах жизни и проч., – писал в 1893 Иродион Житецкий. – “У каждого зурхачи, как необходимая принадлежность его специальности, кроме рукописей, есть еще доска для вычислений и особенная таблица, под именем "тан-шим", в которой сгруппированы все данные для предсказаний. Доска зурхачи делается из крепкого дерева и имеет около 1¼ аршина длины и вершков 6 ширины; сверху середина выдолблена в палец глубины, так что ее окружает род маленького валика. Зурхачи пишет на ней заостренной палочкой, насыпая предварительно мелкой пыли. Прежде чем начать писать, каждый раз зурхачи совершает символическую молитву – ставит и стирает ряд особых знаков по разным направлениям доски”.

В 1903 году он поступил на математическое отделение Физмата Казанского университета. В годовщину университета, 5 ноября, произошла неразрешенная студенческая демонстрация. По позднейшим воспоминаниям матери, отец пошел и уговаривал Витю уйти, но он не ушел. На улицу двинулась конная полиция, но он не бежал, а остался. “Надо же было кому-нибудь и отвечать”, – объяснял он потом. Кони, готовые растоптать его, в последний миг остановились. Потом был месяц тюрьмы. После тюрьмы он совершенно изменился.

Обет: найти оправдание смертям.
Потребность отвечать, проявившаяся в студенческих беспорядках, теперь стала ответственностью за смерти. На Троицу 1905 года Хлебников записал на коре березы обещание найти оправдание смертям:

Слушай! Когда многие умерли
В глубине большой воды
И родине ржаных полей
Некому было писать писем,
Я дал обещание,
Я нацарапал на синей коре
Болотной березы
Взятые из летописи
Имена судов,
На голубоватой коре
Начертил тела и трубы, волны, –
Кудесник, я хитр, –
И ввел в бой далекое море
И родную березу и болотце.
Что сильнее: простодушная береза,
Или ярость железного моря?
Я дал обещанье всё понять,
Чтобы простить всем и всё
И научить их этому

Я помнил слова седого жреца: "У вас три осады: осада времени, слова и множеств".

Хлебников ни на миг не оставляет свою тройную задачу, то есть не памятью помнит, а беспрерывно занимается ее разрешением. "Осада слова" нашла разрешение в корнесловии и звездном языке. "Осада времени" и "осада множеств" вылились в открытие законов времени, которым посвящены "Доски Судьбы".

Я нашел истины величавые и прямые,
И они как великие боги вошли в храмы
И сказали мне: “Здравствуй!”, протянув простодушные руки…
...
Мой разум точный до одной энной,
Как уголь сердца, я вложил в мертвого пророка вселенной,
Дыханием груди вселенной,
И понял вдруг: нет времени.
На крыльях поднят как орел, я видел сразу, что было и что будет,
Пружины троек видел я и двоек
В железном чучеле миров,
Упругий говор чисел.
И стало ясно мне
Что будет позже.
И улыбался улыбкой Будды,
И вдруг застонал, увидев молнии и подымая руку
И пена пошла из уст и... растерзал меня.

Это лишь маленькая часть загадки "Хлебников" - читать очень интересно!

Вечер. Тени.
Сени. Лени.
Мы сидели, вечер пья.
В каждом глазе — бег оленя,
В каждом взоре — лёт копья.
И когда на закате кипела вселенская ярь,
Из лавчонки вылетел мальчонка,
Провожаемый возгласом: "Жарь!"
И скорее справа, чем правый,
Я был более слово, чем слева.

О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!
О, рассмешищ надсмеяльных — смех усмейных смехачей!
О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!
Смейево, смейево,
Усмей, осмей, смешики, смешики,
Смеюнчики, смеюнчики.
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!

Хлебников принадлежит к тому типу культуры, в котором науки, искусства, религия, философия, мораль... не могут выступать изолированно и автономно. Хлебников – цельная личность в нашем специализирующемся мире. Он видит сразу, одновременно, все грани и все стадии жизни своего предмета. Текст Хлебникова существенно многомерен, а нам-то привычен одномерный текст: текст – строка – нить.

Создатель нового поэтического языка, юродивый от литературы, математик, мыслитель, пророк. Он предсказал архитектуру будущего, изобрел новый язык, увидел физику в словах, и поэзию в числах.
Хлебников предсказал появление интернета. То, что он пишет осенью 1921 года в работе "Радио будущего" говорит нам об интернете. Угадано даже слово "паутина".

"Радио будущего – главное дерево сознания – откроет ведение бесконечных задач и объединит человечество. Научная новость, землетрясение, пожар, крушение в течение суток будут напечатаны на книгах Радио. Из уст железной трубы громко несутся новости дня, дела власти, вести о погоде, вести из бурной жизни столиц. Если раньше Радио было мировым слухом, теперь оно глаза, для которых нет расстояния. Подойдем ближе… Гордые небоскребы, тонущие в облаках, игра в шахматы двух людей, находящихся на противоположных точках земного шара, оживленная беседа человека в Америке с человеком в Европе. Радио разослало по своим приборам цветные тени, чтобы сделать всю страну и каждую деревню причастницей выставки художественных холстов далекой столицы.... <Весь мир> будет покрыт станами Радио. Так Радио скует непрерывные звенья мировой души и сольет человечество... "Вообразим себе главный стан Радио: в воздухе паутина путей, туча молний, то погасающих, то зажигающихся вновь, переносящихся с одного конца здания на другой. Синий шар круглой молнии, висящий в воздухе точно пугливая птица, косо протянутые снасти. Из этой точки земного шара ежесуточно, похожие на весенний пролет птиц, разносятся стаи вестей из жизни духа"

Вот так одно стихотворение открыло для меня великого и загадочного поэта - Велимира Хлебникова


И я свирел в свою свирель,
И мир хотел в свою хотель.
Мне послушные свивались звезды в плавный кружеток.
Я свирел в свою свирель, выполняя мира рок.

Велимир Хлебников - Творения

О Велимире Хлебникове

Художник Elena Markova

Музыка: Andre Rieu