Современники называли Айседору Дункан «божественной босоножкой», сама себя она аттестовала марксисткой и действительно была ярой поклонницей всего революционного, от левого искусства до левых идей.

 

Ее жизнь — как будто сценарий бразильского сериала: слишком много трагических потрясений и роковых страстей, слишком много поэтов, художников, автомобилей, скандалов, романов. Так много, что впору приписать Айседоре Дункан статус звезды совсем другой эпохи, где-то между принцессой Дианой и певицей Валерией. Шоу-бизнес был в зачаточном состоянии, но она уже была его настоящей звездой, и к тому же сама себе режиссер, импресарио и пиар-менеджер.

Читать далее...

Опера для хунвэйбинов. КНР, 1969-74 гг.

Из Википедии: "с начала 1960-х годов, и затем в ходе "культурной революции" музыка служила иллюстрацией политических лозунгов пекинского руководства; было запрещено исполнять традиционную китайскую музыку, подверглись гонению сочинения зарубежных композиторов, а также произведения китайских композиторов, написанные до 1966 года. Ставились создаваемые коллективно так называемые "образцовые музыкальные драмы" в жанре цзинцзюй ("Красный фонарь", "Шацзябан" и др.) балеты ("Седая девушка")".
По заданию партии и правительства фотограф агентства Синьхуа Zhang Yaxin в 1969-74 гг. запечатлел на фото всю серию образцовых опер, которые и по сей день служат эталоном нового китайского искусства. А сами снимки стали шедеврами, вобрав в себя всю энергетику актёров и сам дух времени:



Читать далее

http://foto-history.livejournal.com/2177505.html

Ожившая богиня. Клео де Мерод.
 

...Сначала - была старая-старая фотография-открытка в старинном альбоме моей самарской приятельницы Лидии Васильевны. Как все пожилые люди, Л.В. очень любила вспоминать свою молодость - а вспомнить ей было чего (и как-нибудь я решусь об этом написать - в память о яркой женщине, красавице, несмотря на преклонный возраст, гордой и доброжелательной одновременно). Мои редкие,но многочасовые набеги в её дом на окраине старой Самары превращались в настоящий праздник для меня - я листала старинные книги, смотрела пожелтевшие от времени фотографии и вся превращалась в слух. Хозяйка дОма потчевала меня вкуснейшей домашней выпечкой с восхитительно приготовленным чаем, налитым в старинный фарфор, - и, рассказывая, смотрела на меня из-под густых тёмных бровей блестящими, молодыми чёрными глазами - эти же глаза, как бы повторяясь в зеркале времени, смотрели на меня и с большого живописного портрета в тяжелой раме над её головой - там Лидия Васильевна была изображена в полном расцвете своей смуглой красоты; величавую осанку и роскошные плечи подчеркивали пышные меха широкого золотисто-коричневого палантина...но я отвлеклась.
- Мне очень нравится Ваша причёска,Наташа. Такую носила моя мама, и во времена её молодости эта причёска называлась "Клео де Мерод", - сказала мне как-то Л.В.
Действительно, в этот день для 1980-го года я выглядела необычно - я заплела свои длиннющие тёмно-каштановые волосы на ночь в мелкие косы, а утром уложила волнистые пряди на прямой пробор и на уши, зашпилив тяжёлый пучок на затылке. Результат понравился мне самой; полукружья волос на ушах облагородили не совсем правильный овал моего лица и придали ему что-то даже изысканное. Изысканно-изящным было и произнесенное Л.В. название причёски. А моя старшая приятельница уже доставала из большого альбома старую фотографию-открытку. От красоты изображённой на ней молодой женщины с - да! - похожей на мою причёской просто захватывало дух. Внизу старинной открытки была надпись - "Cléo de Mérode"...
Читать далее...