Прелюдия

Рассвета первые лучи взошли пред чудным пейзажем гор далёких
Светилом чёрным озаряя мой удел, средь силуэтов мира одиноких
И семя, что взросло однажды изнутри меня,
Уукажет путь к горе высокой, сквозь сумрак, что будет соткан из кровавого огня

Услыхал я шёпот дивный, что мотивом изысканным из мест тех доносился,
Прошептала Изольда в ночи имя моё, дабы в странствии своём я с ней воссоединился...

Несведущий о пророчестве грядущих дней, коие ангелы проклятые предрешили,
Стремился я к вершине сквозь снежные шторма, что разума мне голос приглушили,
Услыхал откуда в странствии своём я сказочный зов,
Что стал истоком краха воли богов,
Явившись началом союзу нечестивому,
Да зародившемуся в душе наитию лживому.

Страстью, что оковы во плоти собой являло...

И чьей безрассудности в сердце мое приход,
Обязует разрушения души могучей восход,
Пред чувством, что любовью человек зовет,
Битва меж наслаждением и страданием грядёт.

В глазах моих образ прекрасный застыл, в коем кудри девы златовласой по ветру шторм снежный разносил
То знак мистический был, что тотчас неведомым порывом душу мою поразил,
И узрел я на троне изо льда средь бури её восседавшую, образом своим вожделения нового волну во мне воздававшую.

Услыхал я голос чудный, что мотивом изысканным из уст её тихо доносился,
Прошептала Изольда имя моё, дабы немедля средь бушующего хаоса с нею я навечно воссоединился...

Ближе подойдя, увидал я старца седобородого, что с рядом с Изольдою стоял,
Узрел тогда же я и зелья притворные, что он руками своими дрожащими сжимал,
Наперекор голосу бури, даровал он зелья нам и заклятье неведомое в снежной ночи произнёс,
И в глубине души не осознавая, насколько роковой поворот в наши судьбы деянием своим привнёс




 Последовав тропою темной звёзды страстных измышлений

По день сей два силуэта призрачных во тьме лесов севера призрачно блуждают,
Предназначение судеб чьих узор ветвей иссохших воссоединяет

Сквозь мрак ночной их тени вместе следуют вперёд,
Презрев в душах своих иной весь человечий род,
Вне обманчивого сияния звезды, над головами сияющей,
Да к познанию мудрости веков ушедших желание в их сердцах разжигающей

Сплотясь во крови и душе,
Где разум чистый для плоти стал клише,
Чьи стремления едины, как в прошлом никогда,
И в чьих руках истины кристалл будет сиять всегда.

Лазурные очи да волосы златые,
Возобладали в душах их огни несвятые,
Чей взор сродни копьям стальным, да диаманта клыкам основы бытия осаждали,
И естества подобно волкам средь овец человеческих по миру блуждали

Пробил час, когда подошла к концу эпоха забвения
И воспряла на крыльях хаоса искра прозрения

Где править дано было абсурду да черни бездны,
Деяния восхваляющие слабость духа не будут безвозмездны
Разрушен до основы будет их презреннейший оплот,
Где правосудие сквозь прах морали длань нигилизма поведёт.

И прозвучит он словно похоронный марш, выведя на гримасах королей безысходный шарж

В мире проклятом, где они своё предназначение нашли,
В чертог за гранью добра и зла их души однажды взошли,
Вместе ступили они на тот путь, оставив позади завесу людских лишений

Последовав тропою тёмной звезды страстных измышлений

Средь хаоса того, нам с изольдой откровение танинственное познать было предрешено,
Отвергнув прах живущих, коим во чреве погибели кануть суждено

Объятый декадансом дней ушедших,
Ведомый абстрактностью однажды в наши головы пришедшей,
Мир словно океан, чьи волны всю человеческую низменность впитали,
И своим проклятьем лишь до наших судеб не достали.

Восстанут из течения океана того реки гнева да презрения,
Что унесут собой бесчестности душевной восхваление,
Низвергая в небытие коррозию земную,
Сыновьям света даровав судьбу иную.

Ощущение, что более душу мою не согревает
Чувства искренние в неистовстве своём неутомимо истязает...

Всё, что человеком должно быть свершено,
Течению времени на растерзание будет отдано...

 

 

 

Ощущение, что более душу мою не согревает

Глаза открыв и мыслями воспряв,
Я поразился, что мир продолжает жить, гангрену на лике своём не уняв,
Средь хаоса того, нам с изольдой откровение танинственное познать было предрешено,
Отвергнув прах живущих, коим во чреве погибели кануть суждено

Обрекли мы себя навеки здесь остаться,
В местах, где с пустотой рассудка человека извечно придётся сражаться,
И да не покинут нас силы в том пути и позволят на трон проклятых взойти
И средь павших зерном новой эпохи взрасти

Пусть сияние чистого разума нас во тьме планеты поведёт,
И секрет свой лишь истинно возжелавшим воспроизведёт...

Восстанут из течения океана чернейшего реки гнева да презрения,
Что унесут собой бесчестности душевной восхваление,
Низвергая в небытие коррозию земную,
Сыновьям света даровав судьбу иную.

Ощущение, что более душу мою не согревает
Чувства искренние в неистовстве своём неутомимо истязает...

Ибо ощущение житейского тепла, что более душу мою не согревает
Чувства искренние в неистовстве своём неутомимо истязает
И не позволит сие именовать нас как живых,
Как и средь мертвых ты распознаешь союз наш как иных.
 

 

 

Стезя сраженья рокового

Подобно магме ярость в сердцах наших закипает,
Извергая гнева туман, что глаза смертных ослепляет,
Зови нас наследием великих королей,
И могущество собравшихся под павшим светилом мрака ты узрей

Обратив вспять догматику пророков,
Нашему пути будет найдено тысяча истоков,
Оставив позади сосредоточение слепцов,
Избравших слабость мерзостных глупцов.

И произвучит сражения рокового манифест,
Что основы мироздания эхом разносящимся разъест,
Произнесён коий будет тысячей крылатых силуэтов,
В чьих речах победа будет воспета

Явится же триумф слов тех, что в кровавое сражение возведёт нас всех...

Изничтожая пустоту человеческих мечтаний,
И декадансом порождённых мелочных желаний,
Прокляты навечно будут слабые духом,
Что в мире их приведёт к массовым разрухам.

Громогласного ора раскаты
Пробудят истинного гнева концентраты
В нашем марше позволяя мести продвигаться в человеческие прерии всё дальше

Подобные трубам иерихона яростные крики
Шествие своё начнут извергая пламени гневного лики,
Охватив небеса багровым огнём, не оставив деградации места в мире том

И произвучит сражения рокового манифест,
Что основы мироздания эхом разносящимся разъест,
Произнесён коий будет тысячей крылатых силуэтов,
В чьих речах победа будет воспета

Явится же триумф слов тех, что в кровавое сражение возведёт нас всех...

Изничтожая пустоту человеческих мечтаний,
И декадансом порождённых мелочных желаний,
Прокляты навечно будут слабые духом,
Что в мире их приведёт к массовым разрухам.

Эволюции закономерность организует сей процесс
Редуцировав с лица земли человеческий абсцесс,
Их судьбы обесценивают своё гнилостное существование,
Средь их костей в скором будущем грядёт наше восстание.

 

 

 Проливая горькие слёзы презрения

"Проливая горькие слёзы презрения
Четыре ока летели навстречу бездне забвения
Надеясь укрыться в ней от лучей звезды, что так ослепительно сияет
Коей теург человеческих нитей судьбы повелевает"

И как не странно прозвучит для обездоленных наш ответ
И в этой кромешной мгле мы способны видеть свет

"И следы от горечи слёз стекающих по щекам нашим
Проложат тропы для восстания воинам света падшим,
И чем сильнее поразят тебя в той войне страдания
Тем более воспылаешь восторгом ты от...

...мести осознания"

Преданные растерзанию варварскому роду,
Наша свобода не будет отдана примитивнейшему сброду
Никогда!
Ибо тела и души наши инкарнация мысли начала XX века,
Зови нас потомками "Сверхчеловека"

Отрицая фикцию сотканную из плоти
Рекреацию из праха надобно найти

Позволив разуму стать учителем нашим,
Во шторме разложения массу абстракции в себя вобравшим,
Знанию дано повелевать и дорогу проложить,
И проснувшихся из вуали невежества на свет солнечный выводить.

Преданные растерзанию варварскому роду,
Наша свобода не будет отдана примитивнейшему сброду
Никогда!
Ибо тела и души наши инкарнация мысли начала XX века,
Зови нас потомками "Сверхчеловека"

Не познают жалости нашей твари незрячие,
Как и любые деяния их разума основы разрушающие

Утомившись картиной декаданса миллениумов в прошлое уходящих,
Раса человеческая обязана узреть в себе стремление восставших,
Воинам света будет дозволено править,
Когда же блеющих ягнят решено будет в глотке мира на погибель оставить...

"Дозволит внемлить силу гнева скудностным позволит элита, что в уши их гласом павших будет излита"
 

 

 

 Цена искреннего чувства

Коль исход ощущения неподвластного обладанию человеческому за рамки контроля разума выходит,
Вожделение несокрушимым потоком огненным сознание жертвы своей к неисчерпаемому безумию приводит

Пленённый мечтою о супружеской жизни в вечности
Он словно демиург, что пытается обуздать поток времени в его бесконечности,
И страданий волна одолеет глупца в бессмысленной борьбе за право над смертью торжествовать,   
Полагающему, что способна нетленность грёзы о любви безларлучной унять

Опустошение станет следствием его бездумных дел,
Вконец своих терзаний он получил именно то, чего так долго хотел,
И всё человеческое, что было в нём, осталось позади романтических мечтаний
И свидетельств безрассудности вдохновляющих желаний.

Чувство любовью зовущееся есть искренняя ложь
В чьих мерзостных сердцах она однажды вспыхнет никогда не разберёшь,
Она подобно проклятой стихии погибель средь поражённых собою посеет,
В ней фактум гибели Тристана да Изольды каждый из проснувшихся узреет

Кто обезглавлен ею, продолжат подобно мертвецам двигаться вперёд,
Полагая в сердцах, что судьба на крыльях их в обетованные земли понесёт,
Где нет души, для жизни нет огня, там плоть безжизненная блуждает лишь одна
Поклявшись однажды в любви вечной, изберёшь ты смерть себе подругою сердечной.

Кровавый океан сияет из тысячелетий,
Пробудив смертонесущий вулкан изливающий все оттенки багровых соцветий


Пленённый мечтою о супружеской жизни в вечности
Он словно демиург, что пытается обуздать поток времени в его бесконечности,
И страданий волна одолеет глупца в бессмысленной борьбе за право над смертью торжествовать,   
Полагающему, что способна нетленность грёзы о любви безларлучной унять

Никто не будет забыт, ничто не будет позабыто,
Однако для осознания содеянного вновь ничего нового не будет открыто,
Изначально здесь была лишь смерть,
И кто восхваляет её, тому проклятую метку никогда не стереть...

Продолжая нашу историю, множество судеб угасших увидишь ты вокруг
И как технический прогресс возобладал на естеством природным вдруг
Что также стало истчником жертв, увязших в несбываемых мечтах,
Позволив заявить, что для создания утопии всё уже находится в их руках.

Он подобен проклятой стихии, что заблуждение средь поражённых собою посеет,
И в нем иную причину Тристана да Изольды каждый из проснувшихся узреет...
 

 

Остаться было дано лишь воспоминаниям

Приговорив к смерти себя во имя жизни вечной,
Что сможет фантомом настоящей стать, страданием возможно бесконечным,
Я осознал, что вместе мы сильны, но в тот же час не избежать нам вечности войны,
Когда един, в спокойствии ты с собственным уделом, однако дозволено ему стать твоим деяниям пределом.

Против голоса сердца разум ополчился,
И к фатальному отказу от былого чувства обратился,
Искалечив божественное дитя взрождённое внутри,
Обращая его королевство в истлевшие угли

Прах из коего никогда более жизни ростки не пробьются,
Лишь проекциям былых воспоминаний, злоключений, да свершений суждено вернуться...

Иллюзии зелья спали с глаз моих: Изольды тело на земле измёрзлой возлегало
Погубило чувство её, что вечностью в сердцах наших быть обещало,
Обратилось оно в смерть, что обоих нас на горе той погубило,
И в шёпот, что предательски об угасших наитиях сквозь боль и ниспроверженье говорило

Любовь с той минуты ложью наименовал я,
И да было так до последнего мгновения этого рокового дня.

Остаться было дано лишь воспоминаниям
За чередой событий ведущей к одним терзаниям,
Не повтори моей оплошности и не стань подобным на них,
Сражайся! Сопротивляйся! Не сдавайся! Будь горд в стремлениях своих!

Остаться было дано лишь воспоминаниям в душе моей,
О чувстве, что погубило две великие судьбы в один из светлых зимних дней.


 

Сумрак смятения земного

Однажды человеком было решение принято о том, дабы возвышенную преграду над своею судьбой возвести,
Взывая к осколкам монолита некогда павшего да надеждам умершим, что плотью своей искалеченной пытался он в состав её привнести,
Пожелав скрыться за нею в час, коль шторм из несокрушимой ярости на землю возляжет,
Да в содеянном, пред чередою поступков низменных, раскаяться прикажет.
В лучах светила угасающего, коие каждое мгновение никчёмной жизни озаряло,
В свете которого для человеческого рода безответственность за свершенные деяния сияла,
  В побеге от ничтожности собственной биологической природы вознамерился он оскоплению от образов прошлого предаться,
Маниакально не позволяя себе размышлениям о свершенном вновь отдаться.

И каждая душа жалостливая, не желая к прошлому взор обращать,
К стаду обездоленных порождений планеты приобщалась, желая обратить пространство и время вспять,
Поколениям на искренней лживости взращённым, поведение подобное в привычку издавна вошло,
И наследие, неистовыми деяниями человека сотворенное, потомкам отошло.
Собравшись здесь однажды, ответом жизни их было решительное нет,
Где невежеству да поступкам непростительным счет идёт на сотни лет,
Уверенность в безнаказанности в тех душах всё ещё тверда,
Приковав себя к небесам, под коими им всё вершить дано, считалось, что клинок возмездия их не настигнет  никогда.

Каковою же должна стать судьба того, чьи очи всё ещё способны трезво созерцать,
Как отнесётся он к картине, что пред его глазами суждено предстать:
Обрязгшая толпа безликих тварей, чьи иссохшие тела обнажены,
Размахивающих стягом, золотом ушитым, с надписью гласящей "Все ваши обвинения ложны".

Несметное средоточение ликов презренных узреет тот, кто на стену ими сооружённую однажды взор свой обратил,
За сотню лет не сосчитать всех тех, кто лицемеремерием судьбу свою обременил,
И пусть низка сущность на стене стоящих, имя им легион,
И одному восставшему средь града лицемерия, не дано изничтожить их ханжеский трон.

Оставляя позади мечтания о величии рода человеческого, вникаешь в правду горькую, что сражению с абстрактностью мирской так и не было начала;
Остались лишь хладных и неистовых мыслей скитания, об испепелении двуличности в мире сём повествующих, о коих так долго душа моя речи излагала,
Взирая в бездны пустоту, лишь чувство ярости взрастало, что гнев эонов ушедших собой вскормил,
Где нет места меланхолии и правит исступленья суть, истерзанный в скитаниях дух он в хаос обратил.
Из двух путей, в последний миг лежащих предо мною, один ко мраку исстервененья вёл, иным же правила отвратных мысленных ублажений империя,
Первая стезя зачаровала меня, когда избрал я омут забвения, где фантомами виднелись погибель и темнота самоотречения.
Теперь же, вконец всех измышлений, рассыпающиеся пред очами образы их проклятых ликов понемногу даруют мне душевных терзаний избавление,
И не дано им последовать за мною в омут темнейшего из всех мыслесвершений, когда одолеет меня, зарождённый в исгневанной душе, беспощадный сумрак земного смятения.



 

Один на том пути, покинут

Наступил предрекаемый момент, когда пал я в сумрак своего бытия вечного,
Столь краткого, и в то же время столь бесконечного,
Что ветвью терновой за спиной руки мне сковало,
Крепко так, что разорвать те путы никому не давало.

Вздымая мой пророческий взгляд в последний раз,
Единственным, что повстречалось мне, был мир в дикости увядший без прикрас,
И презренность ко всему сущему, о чём в речах человека изъяснялось,
Что за вуалью догматики лже-приличия скрывалось и со злом, ими несущем, в крепкий союз воссоединялось.

Единогласно ниспровергнут был заблудшей массой человечьей,
  Позволяя тотчас учуять масштабы их разума увечий,
За стремление узреть прорехи в незыблемых словах,
И осколки правды, коих нет более в их устах.  

Что обрекло искателя на низменную смерть,
На зрелище мести фанатичной от лица тех, кому шокирующие деяния их вновь дано было узреть,
Пламя безудержного гнева возгорало всё выше вокруг меня,
Предавая стенаниям мучительным глубокою завесой дыма, исходящей из порочного огня  

Внезапно чувство жара адского охватило плоть мою извивающуюся,
Словно кипящего яда реки по телу тому изливающиеся,
От пят до груди едким ароматом жжёного мяса доходя,
Пламени языки пожирали истерзанную душу, до безумия её рассудок низводя.

Мерзостная масса глупцов, одержимых фантазмами о чудесном избавлении,
Гибелью моей вашим грехам не будет воздано искупление,
И какими бы не были методы истязаний ваших, свободы дух не покинет меня никогда,
Каким я был с рождения и буду до последнего вздоха в этом мире навсегда.

Свершив лжегероическое самооскопление,
Возвеличили они ужасных идей восхваление,
Истрачивая час жизни своей на абсурда течение,
Утратив цель свою и в омут пав, где правит разума извращение.
Оглушённые ритмом сердца умиравшего,
Подобно трубам иерихона в ушах звучащего и проклятье своё по земле распространявшего,
Во мраке видны лишь их рты, что изнова речи свои абсурдные привносят,
Обвиняя мир в несовершенстве и безумные планы по наставлению его на путь истинный возносят.

Пред целью их нет счёта жертвам, посмевшим против них восстать,
Заслужишь ты лишь смех высокомерный, которому предрешено будет тебя оклеветать,
Причины поступков твоих будут сокрыты, как и пылающая в неистовом пламени душа моя
Окрасив длани кровью восставших, предупреждая, что таковою станет и судьба твоя.

Позабудь все те мысли, что зародились в голове твоей во время неистовых блужданий,
И взгляни в глаза источнику твоих подсознательных терзаний,
Всего лишь раз, что всё изменит,
Всего лишь раз, что правдою всю ложь заменит...
Иль пройдешь ты тропой всех неудач, укрытою тщетностью деяний моих,
Коль желаешь покинутым, да презренейше преданным быть во взорах людских?
Неужели шрамы мои и кровь однажды пролитая,
Впитает лишь безмолвная грязь, в землю излитая?
И исчезнут незаметно из каждого, кто к гибели моей руку приложил,
В чьи глаза однажды я искру своего гнева возложил?

Сквозь палитру непередаваемых мук агониальных,
Безумная усмешка исказила лик мой инфернальный,
В последний раз,  
И пусть час сей явится мгновением, что путь мой завершит,
Познавший смысл слов моих, однажды своё предназначение свершит.


И в миг последний мысли мои вновь воспряли от пут,
Словно надеясь, что некто из подобных мне, их тотчас во мраке мирском обретут

Обращая со вздохом последним глас ненависти к миру, коий погибель мне даровал
Я клянусь, что всю жизнь свою на его возрождение жертвенно отдавал...

Увы, но не для жития в нём я был на свет сей порождён...
 

 

Когда грязь человеком покинутая вбирает в руки меч

Каков исток на закате тому мистическому сиянию,
Что взывает собой к неприступному слёз проливанию,
Застилая весь горизонт блеклым светом своим,
  Незримо застилая правду ужасную, что скрывается за ним?

И днём, и ночью узришь ты ярчайший свет, что так отчаянно пылает,
Коий гибельными лучами своими всё живое насквозь отчаянно пронзает,
Чей секрет разрушительный не дозволено из живущих познать никому,
И тем обездоленным, кто молитвы ему возносит, не ответит он ни одному.

Нескольким из тех, кому казалось, что способны они природу его осознать,
Суждено было образы картин прошлого в воспоминаниях своих распознать,
Что возродили в простых смертных чувство стыда за бездумные свершения их,   
И всего, что разрушало род человеческий и явилось истичником всех бед людских.

Какова природа гангрены, раскинувшей корни свои над головами нашими,
Взращая страхи изнутри каждого, что казались уже навсегда в глубинах разума павшими,
Заточённые и изничтоженные в темницах человеческих сердец,
Клятвенно обещанные быть забытыми навсегда, но увы, в тщетных изъявлениях, которым уже настал скоропостижный конец?

Неужели это лишь осколок человеческого существа,
Что на землю был брошен им вследствие его земного торжества,
Иль это часть внешнего мира, имеющая поистине зловещий размах,
С которой человек желает совладать, дабы обуздать давний свой страх?

Предрешено ли всем кошмарам человека обрести однажды плоть,
Дабы обречь на страдания в зловонии своём, и каждого из нас в месиво из костей да крови размолоть?

Так допустимо ли, что все последствия абсурдности поступков наших, словно грязную посуду, мы присуждаем в наследство потомкам, ибо конечно, порождённое однажды ошибками человеческими не сможет доставить ему удовольствие в процессе избавления, поэтому единственный выход - покинуть всю грязь нами сотворённую приемникам, ведь по законам разума извращённого они должны восхищаться нечистотами в которые их окунули с головой, и поглощать их словно блюда заморские; возможен ли исход подобный, что однажды вся та грязь и абстракность деяний наших, от которых мы цинично отказались, восстанет против прародителей своих дабы не быть более миражом в их памяти и возлечь вновь внутрь тех буржуазных и тиранических представителей рода людского, что дал ей однажды право на существование?   

Именно так всё однажды и произойдёт,
Как и в ситуации, когда будущая мать новую жизнь миру сему воздаёт:
Часть плоти её внезапно становится чем-то иным,
Отдельным организмом; в утробе заключенным, дозволяя ощутить ей себя абсолютно человеком другим.
И стоит только матери утратить откровенность, что дети бы радость в сердце её привнесли,
Как во чреве, где новая жизнь теплится, презренные очи её не разглядят более любви.
Не изничтожен, но в то же время всё ещё способен акт отмщения внутри утробы совершить!
Пронжённым быть нутру ей подобных тварей!
Когда из падшей плоти белокрылой стальные копья взрастут и исполосуют изнутри человечий бестиарий.

На колени вмиг падя,
От недуга внезапного своё тело изводя;
Ощутив неведомые путы вокруг шей своих,
Что безжизненными покинут в пустошах тела их.
На колени пред ликом нагрянувшего хаоса падя,
Узнать им суждено, от недуга внезапного своё тело изводя:
Вся грязь, покинутая человеком на земле, взяла в руки меч.
И средь людского рода началась небывалая в истории сечь.

 

 

Ганглия путы

Меланхолия нескончаемая настолько сильно мира остов поразила,
Что язвы ядовитые в тысячах гнилых людских сердец открыла,
Врата стихии огненной для испепеления материи притворив,
И от людского рода истинную цель свою сокрыв,
Открыла она правду в час, когда путы ганглия чернейшего снизошли на нас...

Изрыгая мрак из чрева своего, возрос он до небес,
Пуская в ход ветра безумные, словно дикий бес,
Потопы могучие, что владения людские в руины превращали,

Да кары, что земли богатые в пустыни обращали.
И не заметил человек за нависшим над его судьбою крестом,
Как чернейшиего ганглия путы настигли его в хаосе том...

Словно с вулкана возгоревшего, лавы потоки с него хлынули тотчас,
Окутав небеса завесою тёмной и лишив на земле света звёзд всех на раз,
Он человеку право дал на обращение к догматам лет ушедших, что уж не раз ему одажды жизнь спасали,
Но в час тот они лишь боль и ненависть их души осаждали.

Всё порождённое однажды может смыто быть слезами,
Что протекут средь созданий тех и их творца глазами,
Чей вид увядший и иссохший до костей,
Напомнит ему о страшнейшей из всех мирских вестей,
Когда ганглия путы из мрака восстали, и ответить человека за деяния свои обязали...

Девственные земли, очерненные явлением ужасного нароста,
Явились невиданной причиной тысячи давно забытых страхов и мыслей в мире прироста,
Что пало в сумрак однажды в рассудке человека вновь восстаёт,
И славу роду проклятых средь земель тех воздаёт.

Так и лава из вулкана того излитая,
Станет гнойной лимфою, в воздухе горечью витая,
Что реками своими новый путь во тьме проложит,
И следами своими вечное проклятие на род человеческий изложит.

И да омоется творец потоком из реки той,
Дабы пасть в тот же миг словно прах земной,
Не возлагал проклятье человечеству никто нежели деяния их,
И ничтожность доктрин, что абсурдом своим правит средь них.


 
 



 


Жизни течение, что более никому не дарует наслаждение

 

Поверженная завесой испарения едкого, в глубинах её зависшем,
Да утопая в океане черни, свободу её словно клинком пронзившем,
Душа в стненаниях своих словно маятник качалась,
Ибо на пути том лишь пустота и забвение целью ей предназначались.
Раскачиваясь истерично, мечтала она дабы это был только сон,
Но суждено было ей вновь проснуться и осознать, что это не он.
В сознании же мысль осела, что вела их обоих к одному возможному концу:
Смерти презренной, что ударит их носителя по судьбы лицу.

Погружаясь в бездны пустоту, где правит тишина,
Где медленному танцу не посмеет помешать душа ни одна,
В коем плоти могущество и разложение при жизни элегантно в такт сошлись,
Мотивы взаимоотношений чьих навечно в далёких землях улеглись.

Всё что покинуто однажды было,
Средь войн о количестве которых человечество уже позабыло,
Обращено было против врага, что плоти не имел,
И армии чьей никто и никогда ни зрел.
Вся кровь, что ему в жертву отдана была,
Безумия благоликого буря вобрала,
Чьим ветрам уж больше не возобладать,
И могущество былое человеку не отдать.

Сейчас же правит им лишь всемогущий страх,
Что обращает все его надежды в бесконечный крах,
Ибо конец свой гибельный желает он на пороге изменить,
И из чаши, что не даст ему уйти в забвение испить.
Но возвышается средь сердец ему подобных одинокий бастион,
В котором от тумана безнадёжности да существования дичайшего решил укрыться он.
Подобно иллюзии, что способна и излечить тело, и душу очистить,
Так способна она и последние остатки чистосердечия в той душе расчистить.

Крови реки, что когда-то вне стен тех проливались,
Средь плоти низверженной да поступков никчёмных разливались,
Сейчас в бастионе сём проистекают,
Да лабиринты стенаний его словно вены заполняют.
Прольётся она из каждого глупца в башне той сокрытых,
И лишь мысли останутся наслаждением дней былых прикрытых.
Ибо желая от призраков жизни настоящей скрыться,
С наследием деяний своих им суждено навеки смириться.

В день, когда гласу о возрождении вознестись будет дано,
Образам нежданным в жизнь в качестве новых реалий взойти предрешено,
Обернвушись, узрим мы облик зверя страшного вдалеке,
Что погибель нашу своим существованием предрекает, чей образ раньше лишь рисовался на песке.
И стоит лишь тому клинку, что водрузим мы против общего врага,
  Не стать тем, что защитит нашу жизнь, что нам так дорога,
Возложит в сильных духом из нас он новой силы свет,
Что в изведёт его существование в людском миру на миллионы лет.








На грани

В мгновения, коль оттенок шрамов прошлого в тени ушедших лет сияет,
Чей свет с минутой каждой изнутри истерзанной души незримо угасает,
Возгорится невзрачный огонёк, способный сокрыть собою старые раны,
  Свет чей внутри меня находится на грани

Он осветит оглушающий всё живое крик,
Принимая тотчас первобытной ненависти лик,
Выворачивая время наизнанку и дни с ночами обращая вспять,
Разрушая стены лабиринта, где рассудительности ранее я разрешал повелевать.

Взирая на прошлое своё, дано мне лицезреть лишь его громадные осколки,
Позволившим мне, наконец, вздохнуть свободно в хаосе, где слепо рыщут человечксие волки,
И всё что мной задумано однажды было, умерщвлено в сей час времени клинками,
Из праха возносясь духом бессловесным, взираючи на мир туманными очами.

  В неизведанных глубинах плоти моей, вещь одна сокрыта,
Хладная бездна, никогда что не будет теплом жития мирского укрыта,
Темнейшим из мест в душе моей она явилась, куда ни проблеску света нет пути,
И где оттенку серого любой иной цвет предрешено на палитре измышлений превзойти.

Рядом с нею, из могилы одинокой, ты услышишь мертвого сердца стук,
  Судьбы, не желающей упускать последние искры жизни из своих истлевающих рук,
Его угасший ритм обо дне всего одном из твоей жизни повествует,
   Избравшим для него подобный такт, о коем до скончания веков оно не забудет.

Зови мой дух личиной зверя,
Что не сдаётся никогда и вперёд идёт, в свои силы яростные веря,
Позволь мне лицезреть крылья твои, дабы немедля совершить душ свободных полёт,
И достигнем мы вместе небесных высот.

 

Квадриптих "Прах Несущие” отображает в себе две категорические точки зрения на проблематику вопросов диаметрального характера, имеющих значительно широкое распространение на сегодняшний день. В первую очередь, яд изливающийся из концепции содержания направлен на невежд и глупцов, чьим разумом повелевают демиурги, коих адепты идеалистических сообществ возносят для себя в абсолют. В своих стремлениях подчинить мир  иррациональной догматике, они забывают о ритме проистекания жизни на земле, что был заложен природой, и таким образом, обращают и без того страждущее человечество на ещё более безрадостное существование. С другой стороны мы имеем довольно интересную общность эпохи постмодерна, псевдо-интеллектуальную маргинальную верхушку, которая пытается делать вид, будто сражается с недугом, что захлестнул  человечество. Используя примитивную, иногда компрометирующую, а порой просто несуразную систему завлечения в свой лагерь, шаг за шагом они идут навстречу тем, против кого обнажают клинки, ибо методология деятельности и тех, и других является практически идентичной, а цели пустыми и лишёнными хотя бы малейшего намёка на объективный смысл.

 

 

 

Акт  I

Крик, что о ненависти к людской расе говорит

 

 

 

Акт  II

 

Реквием по смерти

 

Нет с давних пор конца стонам тварей угнетённых небесами, что по день сегодняшний землю сотрясают,
И слёзы их, абсурда нескончаемого реками, пределы материального мира омывают.

Идеям, что они возносят в абсолют, не дано достичь высот на будущего троне,
Возлегшим нежданно на человеческий удел подобно выкованной из сумрака короне.
Чему виною стал погибели образ, что так долго возлегал пред очами и одной лишь иллюзией питал разум неокрепший,
Взрастивший поколение глупцов и жизни разумный ход в щепки истеревший.

Кончина человеческая, покидающая надежды на искупление поступков свершенных, стала тем, что желания душ неупокоенных удовлетворяло, да надежды на цветущее загробное будущее собою воздавало.
Она явилась величайшей оплошностью, нагло брошенной в сторону существа живого,
Так ехидно ложью двойных стандартов сокрытой от иного к её рассмотрению подхода,
На деле что обращается фантазмами о материи, так лихо с мифами космологическими переплетающимся,
И вратами дезинформации, любому познавшему плоды её, в красочных тонах тотчас отворявшимися.

И не узреть тебе путь, коим проложит ложь эта путь во времени свой,
Не желает она быть изгнана из разума людского и претерпеть крах низложенной в её основание концепции пустой.

Насколько же невежество должно возобладать,
И сколь в абсурда клетку сквозь время оно должно людей поймать,
Где заблуждения тысячелетиями правят,
И правду о мире бесчестно в глупейшем свете выставляют,
Среди завесы слёз, предательства и мести,
Не покидая ни единой возможности насладится от восприятия её исгнивающей лести.

В сердцевине её есть только пустословия дары, что вселенским хаосом повелевают
И заключённых ими страдать в застенках лжи мирской обременяют,
Где окружены они разносящимся эхом изничтожения первозданной материи,
Что подобны нескончаемому сотрясанию в пространстве вконец сияния звёздной империи.

Коей дано было стать местом где возвысится род человеческий, просчеты свои наконец осознав,
Но пал он к ногам трона низверженного, тропою схожей идя и ошибкам на ней так и не вняв.
Не ждёт не одну из тварей человеческих то царствие, коие они вульгарно себе напророчили,
Ибо жертвенность бездумную они к высшей степени нравственности существованием едким своим навечно приурочили.

Иного же пути для них не существует,
Ибо ложью, как обычно, истина завораживающие воображение истории повествует,
Средь господства материи, где вам на свет появиться было дано,
Ни одному теургу на престол взойти не суждено,
Ведь жизнь единственная, что имеем мы
И есть по настоящему то чудо, что ценить по праву все из нас должны.
Мы были рождены дабы извечно к новым свершениям стремиться,
Нежели во штормах лжи человеческой кружиться,
И заставить вконец всех измышлений наследие её воспламенится.

 

 

Акт  III

 
  Концепции неразумные и последствия, что взросли на глупости ими усеянной [пункт  I - Демистификация природы маргинализма]

 

По день текущий лишенные смысла сражения человек ведёт, вспять на земле спокойствие жизни обращая,
Неиссякаемому количеству глупцов свершениями своими на том пути скоротечного конца не предвещая,
  Коль даже изредка тусклое пламя возрождения в издревна порождённом хаосе мелькает,
То лишь на реинкарнацию растворившегося во времени цикла самониспровержения оно намёки покидает.
В памяти о коем оттиск дней нелёгких выгравирован был, когда был коронован он однажды,
И из предвещающих исходов предположить осмелюсь я, что зловещее наследие восхождения его познает в той же мере и из живущих ныне каждый.
Безрадостным воспоминаниям, что лишь изредка предпочитают со мною на языке правды говорить, не под силу объективной мирской картины сотворить,
Притом не утеряв всей иллюзорной красоты повествования, да безудержно отыскивая средь созерцаемых образов ушедших лет как можно больше исторического изыскания,
Дабы каждый просчет, ранее свершенный падшими королями рассудить, да на новый путь, что будет устлан златыми покровами ступить,
На коем династия благородная на престол взойдёт и исполненная рассудительностью воля воплощение своё на земле нашей обретёт.

И даже коль мы к умозаключению придём, что покровителей хаоса того количеством не более, чем шакалов в дикой стае,
Так и закономерность обнаружим, что не поскупятся ни на что они, любую вещь явившейся не по нраву им изничтожая,
Неистовым деяниям коих уж счет на сотни лет ведётся, что и в наше время всё в той же безрассудной форме природу свою отображают
Безудержным раскатом первобытной ярости осмысленность своих идей беспощадно на части разрывают.
Блуждая в лабиринте, архитектором коему явилась измышлений пустота,
Каждого их тех, кто воинами нового мираи себя провозгласили, в их побуждениях объединила иллюзорная мирская чистота.
Фрагментированное сознание на стезе к ложным идеалам во скульптуру изо праха низводящая,
И как они полагали, жизни невозмутимой и идеального мироустройства врата отворявшая.

Однако сие был не более чем крик твари обездоленной, отсутствием личных идеалов в окружающем мире ужаснувшейся,
Тем самым возжелавшей положить конец мнимой чуме, средь человечества затянувшейся
Возлагая на себя ответственность за картины, что потомкам суждено узреть,
Походя на святошу, коему в этом мире лишь добра да благочестия позволено хотеть.

Таким образом был порождён микрокосмос зла и тщеславия внутри души человеческой, обезумев от созерцания отсутствия субъективных ценностей в окружении своём, был персоной той обет иллюзорный дан, что судьёй человеческим его провозгласил, коему судьба предписывала стать высшим апологетом справедливости среди людей и завершить предназначение тех, кто пал на тропе изысков мира идеального в годах ушедших, до последнего вздоха идеи маргиналистические восславляя...

Имеем ли мы право утверждать, что бытие может быть иным,
Когда ошибкам прошлого хвалу в словах своих вновь мы слепо воздадим,
Тень коих на судьбах наших подобно крылу ворона со времен давних возлегает,
Да на путь лишенный осмысленной оценки вновь ступать незримо побуждает?

Одурманенные слепыми побуждениями твари, идеями переворота коих под силу лишь спокойствие жизни свободного люда изломать,
Насквозь прогнивший жизни ход, что вы избрали, реинкарнируется проклятием, с коим никому из вас не совладать!
И даже коль ничтожность ваших деяний поначалу под оболочкой бренной сокрыта,
На рассвете, что вздымет яростный правосудия шторм, истоки его природы будут открыты!

Каждый из вас аллегорически походит на зверя измученного жаждою в пустыне, коего отчаяние побуждает песок в безысходности лизать,
Возомнившего себя царём природы, которому под силу с естественной средой пустынной почвы совладать.

И тот, чей разум иссушен в несообразных блужданиях, с идеалами чужеродными говорящий,
Не внял течению быстро бегущей реки человеческих судеб, эхом из глубин времён мудрые предостережения нам приносящей.
Об отчаянии за несовершенство чужое, что в жилах над жизнью иной огнём ярким возгорает,
В неистовом шествии лжевоинов, чьи свершения слезы падших от руки нигилизма омывают...

Рождённый ползать, не сможет к небесам подняться,
Пути земные ему извечно созерцать, и праха средь на веки оставаться,
До крови в побуждениях, что насквозь пропитаны безумством, страждущее тело изводя,
Да на следы свершенного безрассудства очами помутневшими глядя.

Те, кто воинами нового света себя провозгласили, из грязи с нечистотами путь свой начали,
Чьи души с аурой, что они себе мистическим щитом провозгласили, до сердцевины своей там прогнили,
В них ничего уж больше не осталось, что нам бы было можно созерцать,
Ибо ошибок старых повторенье пассивно побуждает их в старый омут вновь всё попадать.
Не это ли причиной обратилось, что хаотично из них каждым движет в новых умоисступленных побужденьях,
Стимулируя слепое отрицание поражения, не взирая на тысячи абсолютно нелогичных ошибок в их стремлениях.
Тогда же и мысль посещает о предании иронического чествия блаженным  представителям человеческого рода,
  И легкомыслию да глупости пустой, так умело культивируемой средь необразованного сброда.

Неразумные концепции, что избраны были каждым из них, любые меры изберут, дабы водрузить персонализированные понятия о благочестии изнутри сообществ иных.
Возжелав существующий порядок в мире на голову с ног переустроить, из абсурда и пустословия избрали они священным долгом новый мир для себя построить...

  В глубочайшем смятении ко сну отойду я в вечер сегодняшний,
Чтобы проснутся завтра, словно старец обездоленнейший,
Мысль диковинную уловив, что голоса внутренние мне приподнесут:
Для всех нас будет лучше, если во крахе все эти идеи своё логическое завершение найдут.

 

 

 

Акт  IV

 

Идолы человечьи, словно тропы лжи - бесконечны

(И предстанут лики демиургов чужеродных пред очами вашими)

Величайшая мистерия, что издавна сообщество людское сотрясала, в час сегодняшний вознамерилась вновь о себе живых средь заявить,
Не дозволяя поначалу и крошечного проявления воли сокрушительной в апофеозе шествия её по людским владениям уловить.
И сколь бы не пытался я прислушаться к эху феномена того, тщетны были мои побуждения хотя бы мельчайший отзвук его услыхать,
Тем самым соизволив для меня сущность свою свести к неординарности, что в тяжких измышлениях не под силу в красочных тонах обрисовать,
Предрекая следствие деяний её в чертах добра и зла, что явятся отличными от классических формулировок своих,
Способных управлять уделом человеческим исходя лишь из первопричины, что однажды была возложена в основание их.
Так неужели нам вновь предрешено крах существа, именуемого человеком, пред сею парадигмой созерцать,
Да на образы его капитуляции во стремлении чем-то более возвышенным в день сегодняшний стать?


За покровом молчания гробового исток явления стоит, что нести в себе нечто более изощрённое способен,
Неспокойные мысли порождая о природе мистерии, что кроится за ним: нескончаемого потока лживых речей, от коих разум человека становится на плод изъеденный подобен.
С одной же стороны, пустота ими излагаемых идей не сможет переродиться силою, что на престол безрассудные помышленья возведёт,
В ином подходе, для мира трагедией великой явятся трактаты, глаголющие о посмертном царствии да спасении чудесном, каждого что ждут, кто измышлений путь преподносимый ими изберёт.

И коль предстанут последователи их пред вами, непоругаемые "истины" как абсолют вселенский восславляя - отступите, не обязан ваш жизни путь глупостью чужой быть сломлен,
Осознайте, что кредо тех людей есть цикл безрассудства, коему каждый слабый духом до вздоха последнего будет преданно покорен,
Из уст их суждено вам речи услыхать о сакральном смысле бытия, кроющемуся внутри непознаваемой сущности, неустанно ведущей за собою покорную паству свою,
А в очах узреть сияние учения иллогичного, последние крупицы здравого смысла в рассудке  человека того изничтожающего на корню...

...Поражающего семенем своим всё то, что делает каждого из нас свободным и идеями чужими необременённым,
Обращая великолепие свободомыслия в сорняки заповедей, законов и обязательств покаяния, на невежестве осознания природы собственной взращённым.
И возможно, вам уже доводилось замечать, что деятельность их масштабна в наше время, как в прошлом никогда,
И созерцать полную трагизма картину, что в будущем на крыльях своего проклятия нашему наследию преподнесёт она.
Извечным пустословием нескончаемые прорехи в своих деяниях сокрыть от зрячих глаз желая навсегда.

Нежданно грянул гром в темнейших небесах, что резко оборвал размышления мои,
Раскат истошный издавая, тотчас разжёгший в памяти уже давно позабытых воспоминаний огни:
Он походил на серенаду погребальную, что по поколению текущему звучала,
Глаголющему о лицемерии и меркантильных предпочтеньях, в коем оно ежечасно утопало,
Повествуя о судьбах прокажённых, что смерти дары при жизни избирали,
Да жизни грациозной течение безответственно в чужие руки отдавали,
Отвергая грацию великих деяний, что ожидали их на света пути,
Возомнив избранным свой удел и замышляя в безрассудстве наставления кровей благородных превзойти.

И справедлива будет мысль, что об истечении отведенного средь нас им часа говорит,
Как и о бездне пороков человеческих, что отворить свои врата пред ними соблаговолит,
Избравшими взамен красочной картины мирской для себя догматику одного из идолов человечьих,
И вконец утративших разума силы, оказавшись на очередной из троп, во лжи бесконечных.
И постигнет услаждение нечистое любого, кто осмелится на любую из них взор свой обратить,
Истлевающие судьбы блаженных последователей всесведущих учений их проклятие беспощадно поглотит,
Изо праха лет ушедших на земле без совести угрызений покидая,
И во издавна пророчимое небытие до скончания времён ниспровергая.



Инакомыслию войну со мгновения появления во пределах царствия материального мира объявляя,
Каждая из тех идей приобрела неповторимые демагогии приёмы, каждого из оппонентов своих ниспровергая,
И если с ними ты столкнёшься, наверняка суждено узреть тебе как отобразится в тех очах лик безумия всемогущего,
Для среды разума падшего таинственной тенью, подобая на проклятие вездесущее:
"Ты есть порожденье ада, не с мира нашего родом кровь твоя!
Иди прочь с пути праведного, дабы лика твоего не узрели мы больше никогда,
Отвергая истины святые, насылаешь на себя ты кару владыки всемогущего
И будет сдёрта кожа с тела твоего грешного словно шкура с шакала гниющего."

"Ты, безрассудный подлец, осмелившийся вызов бросить величию истин нами излагаемых,
Вознамерившийся опорочить чувства сакральные, наполнить души святые ересью и очернить деяния, со благою целью предрекаемых:
Власть истины его неподвластна разуму, а масштабы её бесконечны, определяя её слугою каждого, земную жизнь прожившего,
Внемли же трактатам, что о священных ипостасях глаголют и пади же на колени пред волею всевышнего."
"И не желаем из твоих еретических речей извлечь мы ничего,
Ибо истина об этом мире может доноситься лишь из уст пророка услыхавшего глас из поднебесного царствия его.
И даже если для тебе подобных сей говор звучит в непознаваемой доселе сущности своей,
Его величие неспособно конкурировать с пустыми материальными гипотезами, излагаемыми в несуразной для нас речи твоей."

Так есть ли смысл слово молвить средь сообществ, где невежество вознамерилось извечно править,
Не покидая и шанса на право средь незыблемых доктрин свободу мыслей предоставить,
Что каждого из нас способны в личных интересах своих оклеветать,
Целью чьей будет стремление зловещее в искоренении всего, что помешает им влияние своё на новых приверженцев распространять.
Произнеси любое слово направленное против идеи нечестивой и предстанут пред тобою образы чужеродных демиургов в облике их последователей нескончаемых,
Только бледное отражение действительности увидишь в них ты, за которым не скрывается ничего кроме полотен душ обездоленных, инфантильным легкомыслием изрываемых,
Приговаривая тем самым мысли их ко блужданию в некрополе, укутанном холодной пеленой,
Которые свяжутся в одночасье в отвратную терновую гравюру под куполом его, пропитанной непроглядной едкой чернотой.

Бездушное создание, бесчеловечное существо, аморальная креация и неистовое ада порождение,
На теле его татуировку сможешь ты узреть, что будет выгравирована в тонах, что даровала в людских очах здравому рассудку вырождение,
Во мгновения ока в тишине невиданным ранее символом она переродится,
Коему впоследствии знаком надвигающегося массового безумия и слепой ярости, что будет сопряжено с насилием, предрешено в очах наших будет обратиться.

 

All lyrics and composing by Vladimir Cochet

Единый стяг врагов извечных

Услышь зов наш, сынов земли священной, слёз Иерасулимом пророненных,
Во тьме стоя, клятву незыблемую мы роду нашему приносим, что обязует нас вновь восстать против зла мирского

Судьбою было предначертано нам стать детьми светила небесного,
И разделить сталью с огнём то, что мы верою зовём,
Ступив в воды священные, воспылает мудрость дел наших,
  Единством братьев земель восточных, силе коих не быть сокрушённой никогда

Обещанию, что дано было однажды средь земель, сирот Востока приютивших,
Суждено было из союза крепкого в царствие хаоса на земле безрассудно обратиться,
Оружие во имя веры своей взявшие по день сей проливают кровь на песок земли священной,
И сколько бы не продолжалась сия горестная повесть, не в силу истину одну нам осознать, что едины по крови мы, что внутри каждого из нас проистекает.

Слова сказанные однажды подобно яду по венам растекаются,
И сплетают паутину лжи, что угнетает все надежды на мир, кровопролитными сражениями не обременённый,
Неужели мы вновь должны переживать всю боль ужасную, что принесли нам войны лет минвуших?
Иль станем светом мы во тьме, о котором легенды величественные потомки воспоют?

Метка зла, что коснулась всех нас, по структуре своей не нова,
Ложится одинаково на мусульманина и иудея она,
Тех, кто проснулся во мгле конфликта сего почти нет среди нас, но к счастью единицы способны видеть свет,
И тем, кто познает нашего единства могущество можешь стать и ты, обратив вспять прах ушедших лет.

Из земель ближнего востока направляемся мы к вам, о дети Авраама великого,
И клинок наш, что мира свет внутри себя скрывает, блеском своим диск солнечный на заре затмевает.
Быть вечно нам сынами земли священной, множество обездоленных судеб приютившей да хранителями мудрости Ор-Шалема великого,
Так услышьте наш зов, воины юные, и откажитесь от сражения во имя жизни спокойной и простого счастья на земле

Человек с душой простою

[Ибо все, что созерцать дано тебе средь владений человеческих, бессмысленно изнутри сути своей] – [Книга Соломона 1,1]

На свет мне появиться было суждено, чтобы путь великий проложить,
Дабы массы внемлили словам моим да мудрость познать сумели, что пытался я в них возложить,
И готовы они сквозь тьму ночную следовать за словом мною промолвленным
Словно за речами мессии, что пришествие на землю второе совершил

Однако я всего лишь человек с душой простою
И следую завету, которому меня всевышний наставляет,
И не владею я богатствами земными, лишь несколько монет в ладони я своей сжимаю,
На тропы истинной мудрости только я один взираю,
И таковой жизни сторона, есть то, что нести в себе мне на земле дозволено всевышним
  И не приму блаженство трона я, на коем в сердцах своих вы видите меня, ах, никогда...

В словах моих, что подобно песне разносятся, нечто иное я несу, над престолом пророчимым грациозно возвышающимся,
Что вечный мир и блаженство роду людскому я принесу, осознавая в сердцах, что желания мои не сбывающиеся...
Впусти внутрь дух поступков моих, но не следуй каждому слову в пророчестве сказанному,
Вне земли этой, некогда океаном укрытой, где слова мои власть свою теряют,  люди судьбу свою самим себе предоставляют
Ибо я всего лишь человек с душой простою
Что завету следует, которому меня всевышний наставляет,
И возношу руки свои  к небесам я, в танце божественном кружась
Ибо ночь сегодняшняя станет временем для пророчеств моих
Слова чьи будто света лучи в ней засияют
Но я клянусь вам, что величать меня не тем, кого искренне вы спасителем человеческим зовете

[И говорю я тебе, что недостоин ты всего мягкосердия и верности, что воздают слуги во славу твою] - [Бытие 32,10]

Братец

Начало истории этой положено было, когда я еще не появился на свет,
Плач душу разрывающий из дома несся, где дева бездетная страдала,
И где служанка дома того у нее роды принимала, хозяйке сына в день тот подарив,
И радость в час чуда неимоверного в глазах отца моего воссияла, раны его душевные скрывая.
Но на рассвете однажды все изменилось, и нечто непоправимое случилось:
Уведен за руку прислугой в тот день ты был, дабы мы больше никогда не воссоединились
В пустыни зноем укрытые, безызвестностью и пустотою сокрытые
Где одинока душа твоя и ликом человеческим цинично предана.
Да услышит всевышний зов твой, родная кровь моя,
За горесть обречений, скитаний по степям пустынным,
Подобно страннику, что был течением выброшен к бесплодным берегам,
Сумей же силы найти и простить меня, братец...
Ведь все что делал ты, было только во благо рода нашего, но око презрение сумело настичь тебя,
Что побуждает меня по день сегодняшний страдать и душу свою ежечасно порицать,
Всемогущий благословил нас обоих, но битва межусобная по день сей продолжается,
Кем же был тот детский силуэт, что среди склона горы далёкой я увидал однажды?

Внемли же словам откровения мною тебе ниспосланного в ночи темной
Взрастая на предков наследии, я безумно утомился сражениям бесконечным пред моими очами проносящимся,
Знай же, что из каждой песчинки в землях наших, мы царствие построить способны, где мира свет словно светило небесное воссияет
Прошу, услышь зов мой, братец...

И да наступит перемирия час

Словно два мальца, шаловливо днями напролет играючи,
И в руках оружие бутафорное крепко сжимаючи,
Стоим мы на земле родимой, друг на друга яростно смотря,
Ибо сказано было пророками нашими, что врагами с рождения мы стали навсегда.

Но стоит лишь встретиться во взоре очам нашим,
Как путешествие начнется, которому смертью увенчаться суждено,
И ликом ему оружие явится, коим каждый из мальцов взросших овладеет,
Что в сердце том смуту посеет и мысль привнесет:

 "Ибо момент сей мгновением последним в жизни может стать моей."

И вот тот час настал, когда взоры наши в души друг друга устремились,
И узрел я, что стремленья наши светило пустынное сиянием своим безмерно застилает,
А каждый шаг наш есть не более, чем путь по тропе иллюзий в поисках степей великих,
Что дух уберегут в стенах небесных, что смыслом пути стали моего да разум манящими образами захлестнули.
Вскоре ночи темной предначертано было пасть на пустоши, где не виднелось ни одной души человеческой,
Из которой вскользь прослушал я флейты тонкий звук, мелодию, что в сердце клинку подобно проникала,
И внял тогдая истине одной: знаком мне сей мотив, так гармонично в воздухе зависший и примкнул я к песне той,
Унисон нежданный, на мгновенье нас сплотивший, лишь фантом надежды, что о перемирии грезит в конфликте нашем непростом.


И вознесли мы руки наши к поднебесью, сердца для мира отворяя
Направившись друг к другу в одночасье
Забыв на время о пламени сражений и горести утрат
Противникам извечным братьями было стать предрешено

Навечно вместе запах мира средь земель опустошенных ощущать желали мы,
Поведал я в тот день ему о сыне, что на этом свете жил, войной не обреченный
Не возжелая видеть более все то, что смерть собою покрывает,
Но сквозь часы нами вместе проведенные лучи рассвета вдали вдруг показались и всему что мы достигли, суждено было кануть в небытие.

Пути наши разошлись так же неожиданно, как и в унисон слились, и вновь под властью порочных пастырей наших оказались мы,
Ложь чья войну страшную средь рода людского развела,
Но не покидала мысль меня о жизни более прекрасной,
Где симфониям душевным позволено будет дожди свинцовые звучанием своим из мира нашего излить.

И вот, последующая ночь настала, во мгле которой тень я разглядел,
И выстрелы во имя божеств наших со сторон обеих прозвучали,
Когда же на землю пали мы, взглядам нашим вновь соприкоснуться удалось,
Дружбе нашей в минуты те конец был положен, что ознаменовал собой водоворот кровавый, что проклял мир наш навсегда...

Сквозь гладь водную да пламя пылающее

Сквозь все испытания мира сего, что впитали ложь презреннейшую, смерти горечь да всепрощенья тяжесть, сердце мое останется с тобою навсегда на пути глади водной да пламени пылающего
И пусть пелена лжи с черствостью душевной смешаются в тебе однажды,
Я пройду путь сей с тобой до конца и в горе, и в радости.

Обещай, что не возрадуешься и не созларадствуешь ты, когда враг злейший на колени пред тобою падет
И пусть кровь застилает земли наши, а тьма мирская и ужасы войны укрывают мир
Сквозь гладь водную да пламени языки я пройду с тобой путь сей до конца.
И когда эпилог настанет тьме людской и сражениям извечным
Я навсегда останусь рядом с тобой, дабы встретить вместе нам день, что судеб наших путь сквозь радость и утраты оборвет.

Стезя лжецов

Никаких новых свершений не ожидал я ото дня сегодняшнего, в очередной раз в мире просыпаясь, что изничтожал себя без хотя бы малейшего намека на самопрезрение и боязни за деяния свои. Записи на столе возлегавшие, как и ранее, в тонах кроваво красных о местах назначения и целях миссии моей повествовали. Вечная петля порабощения души человеческой, смертей ни цели, ни смысла не имеющих, насилия извращённого, коррупции беспринципиальной и войн, сотрясающих все вокруг. Одна и та же повесть, с которой я сталкиваюсь постоянно, окрашенная в различные вариации смерти, страдания и погибели. Словно мир наш, уже порядком измотанный, избитый и испепеленный, вокруг мертвой звезды блуждающий, под притяжение дыры черной попал, что с аппетитом безмерным оставшийся свет наш поглощает, и не возжелает она ничего иного, лишь бы поглотить как можно больше того, что нам всем достигнуть удалось.
Увы, но и я также являюсь элементом, что позволяет данному организму жизнь людям благородным порочить; этому гнилостному и патологическому механизму, что вбирает в себя наши жизни, души и надежду на жизнь свободную. Но есть ли выбор иной у меня в мире, где общество наставляет меня быть глупцом. И структуре сей удалось разум мой в раболепный дух овечий обратить, чей мозг промыт до основания, что позволит любому лжецу, обладающему хотя бы зачатками харизмы, с легкостью стать моим персонифицированным мессией. И вот, проносясь сквозь поток собственных мыслей, я осознал нежданно, что подобен на сказочную принцессу, в башне спасителя своего ожидающую, когда счастьем и радостью мирской заполонены территории все, устланные вне места, где мне родиться было предрешено. Что в итоге приводит нас к дилемме быть повешенным на собственных надеждах и мечтаньях в разгар шторма, что в душах наших вакханалию гнева неистового пробуждает.

Скользкие и лживые языки стали ширмой миру сему,
Изрыгающие речи бессмысленные, коим только деньги целью истинной явятся.
И да продолжится престолов игра до часа, коль новый тиран на трон воссядет,
  Однако окончатся лжи потоки одного из них, и начнется новый цикл с неправдою иной.

Так почему же до сих пор не желаем мы прозреть
И путы, коими сковали нас не пытаемся узреть,
Жизни свободу в пламени черном сжигая
И судьбы свои пустословию за просто так отдавая

Только деньгам дано править в союзе с могуществом, жаждой кровавой и войнами, коим не грядёт конца,
И дано им право отобрать то, что по праву наше, пока не снизойдёт улыбка с последнего благодушного лица.

Сыновьям нашим стать суждено пешками в игрищах их богов
Что подобны для них монетам в сделках, что не требуют слов.

"Так точно сэр, о, нет сэр",  - могу ли я теперь покинуть место сие?
Ибо ваша крови жажда, вводит в смятение меня,
Я был еще ребенком, когда забран был вами к себе, жизнью спокойной живя,
И использовали свободу вы мою словно деву публичную день изо дня.

В походах крестовых, куда безумие чужое детские жизни вовлекает, они наравне с нами в неистовстве сражения страдают,
И маршируя средь глупцов толпы, что звездопад собой напоминает.
По тропе сражения каждый из нас путь свой проложил, пока сигары свои они испепеляют,
Словно змей зловещий, что извечно хвост свой пожирает.

Циклу смерти, что взор свой над нами вогрузил навечно, конца же я не предвижу никогда....

Небеса в огне

И стоит небесам однажды возгореться,
Как воды и огонь скрывают что они,
За вечности нить они тотчас же возьмутся,
К морям стремясь, чьи в бездне берега

Потоп великий землю вмиг накроет,
В наш мир придя из никуда,
Но в час тот не построить нам ковчега,
И жизни всей предрешено в глубины пасть

Но это ли путь, коим направил нас всевышний,
Или доктрина, что разум массы низведёт,
Всё, зачин чему положен был однажды,
Окончится подобно пустоте,
Из-за деяний культов на жизнь покусивших и песков разум иссушивших,
Всех тех, кто землю осиротевшую познал

[И потопа могущество возлегло на царствие земное]
[Бытие 7, 10]
 
Тех идолов, что мы однажды выбираем,
И веру в вечность, что в пути своём теряем,
Нам к стезе истинной дорогу обрывают,
И правду совестью нечестивой возбраняют

И не скажи мне, что не знал ты никогда,
Не слыхивал и не видал мудрости одной,
Что конец сему однажды слегка положен будет,
И миру могущество света предстоит познать

Это ль путь божественных стенаний
Иль лишь басен и сказок заветный мотив,
Всё, зачин чему положен был однажды,
Окончится подобно пустоте,
Из-за деяний культов на жизнь покусивших и песков разум иссушивших,
Всех тех, кто землю осиротевшую познал

Но взор ты к ним возносишь и видишь пламя, что иллюзией казалось,
Как воды и огонь скрывают что они,
За вечности нить они тотчас же возьмутся,
К морям стремясь, чьим из бездны берегам никогда уж не вернуться

О, леди прекрасная

О, леди изумительная, поведайте же мне, что гравюру сию прискорбную на лике вашем побудило изъявить?
С другою я от вас не избегал,
И любви иной себе не возжелал,
О, юноша, что деву сию прекрасную познал,
Лик любви твоей на сердце своем я распознал.
Ночь каждая испытание есть для меня,
Ведь жду я, когда дверь скрипнет, и на землю ступит нога твоя,
О, леди, лик чей неповторим, как сердцу приказать
И в тишине его красоту твою божественную с душою увязать,
Позволит ли всевышний однажды тебе узреть,
Как грацией твоей я продолжаю вожделеть.
О, юноша, чьи локоны так широки
И амбиции чьи так непомерно высоки
Кем же будет незнакомец тот,
Кто возлюбленной твоей слезы горести утрет?

Мессия, что живет в каждом из нас

Цикл, что наблюдать мне дано, бесконечен в стремлениях своих,
Вновь созерцаю я начала и эпилоги его, и несочтимо количество их,
Словно мыши в западне внутри лабиринта очутившиеся,
Души, чьи вконец его словно пантеона стены разрушившиеся.

Мы молитвы  свои возносили и колени до крови изводили,
Не узрев, как пал тот, на кого надежды мы свои возложили,
И на тех, кто в пустошах наших ложью промышляли,
Судьбою как товаром средь простого люда торговали.

Ни крупицы сомнений мы в их словах не увидали,
Что мечи нас скрещать друг с другом толкали,
Соглашаясь с мудростью их, колени мы вновь преклоняли,
И иглами терновника общество здоровое пронзали.

Возвышали в сердцах мы силу и милость твою,
Доверяя тебе судьбу свою на корню,
В земли обетованные мы стремились,
Словно трое сыновей семерых мы сплотились
Но в пути том покинуты мы были,
И мессии предрекаемого духа мы не уловили.

Что ж побуждало нас впредь молитвам священным отдаваться?
Годам, что пред глазами нашими пролетали, ожиданиям неоправданным дано было над нами измываться,
И осознал я однажды, что мне роль пешки в этой игре отведена,
В душе моей истина имени твоего была в абсолют возведена,
И в мгновение,  когда покинут я был,
Зерно мудрости твоей я не позабыл,
На колени раболепно пав
И к небесам взор свой воздав
Прокричав тебе истошно:
Как слугу твоего в момент подобный тебе покинуть стало вдруг возможно?

Отец небесный, чья власть над нами возвышается,
Ведет и наставляет нас, пока пути наши не обрываются,
Иль может то испытание тобою нам посылаемое,
Дабы человек к небесам возвысится смог, ошибками своими истязаемый.

Что же принуждает нас на коленях пред божеством стоять?
Ведь всю истину, что хотим мы познать,
В мире людском, без спасителей мнимых, любой из нас способен самостоятельно вобрать.

Так способны ли мы ветви лжи позади оставить,
И единство рода людского в мире нашем непростом господствовать заставить?
Ведь мессия тот в каждом из нас с рождения произрастает,
И к жизни великолепной потомкам нашим врата отворяет.

Дети земель осиротевших

Один стою я средь последствий произошедшего всего,
Утеряно все, что родным когда-то было для взора моего,
И не желаю пасть я стенам домов подобно тем,
Неужели судьба дня сего меня постигла насовсем?

Стал ли я одним из тех сирот?
Судьбою той, печаль чья изнутри в душе растет?
Как с ужасом смерти жить можно на земле,
Что люди в мир приносят издревле?
Что побудит нас глаза однажды протереть,
И на ошибки путей наших взором трезвым посмотреть?


Лишь пустота одна осталась,
В комнате, где жизни часть мне провести предназначалось,
О, кормилица моя, по нужды коие однажды ты покинула меня?
Отец мой, ответь же, ценой какою жизнь превратилась в испытание?
И должен ли я взрасти и испытать тебе подобные стенания?
Как в мире том произрастать мы можем,
Где люди жизнь нашу стремятся на товар сделать быть похожей?
И что же смерть их сеять побуждает,
В степях, где дети невинные играют?

 

 Океан созерцая, на берегу в одиночестве стоя

В глаза твои я взгляд свой устремляю, когда последний поезд тронулся с пути,
И с тех пор писем более уж я не получаю,
В сердце глубоко воспоминания печальные всё дремлют,
Словно тени тех, чьи лики ежедневно вижу я.

Погруженный в городскую атмосферу дисфории,
Где из праха мечты свои хотят все возвести,
Я живу в небольшом домишке обветшалом,
Как и любой из тех, чья судьба не лучше остальных.
    
Небольшая комнатка эта словно щит мой мирской,
  Как и стены те, что домом я зову,
Скорбны мои утра навечно,
Думал я, океан созерцая, на причале в одиночестве стоя.
 
С высоты неизмеримой…  где правят холодные ветра и пустота,
К земле с небес я падал, словно птица,
  В волшебных мыслях не спеша блуждая, да на океан взирая, на причале в одиночестве стоя

Декабрь мрачный годов пятидесятых,
Я содрогаюсь от ветра, что по улицам снует,
И комната моя пустынней всё казалась,
И все светлей, и вспомнил я всё вновь…
Навечно моим ранам быть открытым,
О, как же я желал с тобою быть,
Играл бы я и мы пели в одночасье,
Эмоции, что письмам неподстать.

Здесь ты найдёшь то, что душу сокроет,
Во штормах, рай пробудится вдруг,
И душе приятный голос детских песен
Унесёт меня в объятье средиземных волн

С высоты неизмеримой…  где правят холодные ветра и пустота,
К земле с небес я падал, словно птица,
  В волшебных мыслях не спеша блуждая, да на океан взирая, на причале в одиночестве стоя

Зловещая аудиозапись

"Воскресенье..., третье октября, шесть часов утра, в ночи звучит симфония проливного дождя... Мне было приказано казнить семерых узников... Их вид был ужасен, семеро несчастных пленников стояли предо мной с завязанными глазами, прикованные стальными цепями к деревянным столбам, что возвышались прямо посреди этих забытых богом полей ... Сделав несколько выстрелов, мне на миг показалось, что мои пули не могут причинить им вред.… Не прошло и нескольких мгновений, как семь демонических оскалов пронеслись пред моим сознанием и семь видений, что несли в себе повествования об ужасах войны, друг за другом, овладели моей душой…

 

Заключённый в объятья вечного страха

Одна лишь смерть! Я всё иду вперёд по сим проклятым тропам, что усеяны телами павших воинов, нашедших своё последнее прибежище среди болотистых равнин. В памяти моей не возникает ни одной похожей картины, что по своему уровню жестокости была бы подобна тому, что вижу я сейчас. И вот, я стою здесь по колено в грязи и небо надо мной проливает слёзы в виде пулемётных очередей и крови моих товарищей и наших врагов.

Каждый вздох даётся с невероятным трудом внутри этой вуали адского тумана, что при взгляде обращает тела мертвых солдат в некое подобие призрачных силуэтов. Ни одной душе не суждено покинуть сие, забытое всеми божествами, поле боя. Будто сам дьявол взял на себя командование и отдаёт приказы из глубин преисподней.

Черт побери! Безумие заполняет всё вокруг. Пламя ружей и взрывные волны от бомбардировок вздымают землю, вокруг лишь кости да разорванная плоть. Я продолжаю бежать в надежде, что хотя бы один рядовой остался в живых. И тут внезапно всё затихло! Повернувшись, я не узрел врага. Позади меня была лишь пустота.

Я не мог поверить своим глазам. Я не мог поверить тому, что я узрел. Там была лишь вечность, застывшая гравюра, на которой всё окружающее было окрашено оттенком абсолютного спокойствия! Всё, кроме меня!

Это так необыкновенно, наблюдать за трансцендентным состоянием сей адской реальности. Я пристально всматривался в тот хаос осколков и выпущенных пуль, которые, так и не завершив своё путешествие к цели, застыли в воздухе. И в тот миг, когда мысли о суициде полностью обременили мой разум, я услышал ужасный вопль позади. Заманив меня к месту, где один из моих товарищей по взводу ранее попал в засаду противника, этот солдат истошно завопил: "Умоляю, убей меня! Войска Чарли уже совсем близко...!"

Выстрел моего .45 калибра был бы слишком громким, поэтому я решил использовать армейский нож. И вновь, на мгновение, нотки нерешительности пронеслись у меня в голове! Я не имею права отнять у него жизнь!

Проклятые узкоглазые ублюдки! В этот момент они схватили его. Впереди ждали того солдата лишь бесконечные часы пыток и издевательств, и в тот момент, когда я видел его в последний раз, он истошно прокричал: «Сукин сын, да будь ты проклят...! Увидимся в аду!»

И впредь, пред тем как сделать шаг в объятья смерти, я каждый раз терзаю свою душу одним вопросом: "А молвил ли он истину в тот миг?"

И вскоре осознал я, что был навечно проклят. Его неистовые речи обрекли меня полыхать в пламени ада на земле. И стоит мне однажды умереть, как встретимся мы с ним в глубинах пустошей инферно.
Таков мой рок и никогда он вновь не станет прежним...

 

Прошу, позволь мне умереть!

Внемлите же ещё одну трагическую повесть. Он сделал свой выбор, и принял решение свести счёты с жизнью. Звучит и вправду завораживающе. О да, это ни с чем несравнимое, просто таки пламенное вожделение простого немецкого солдата наконец-то покончить с собой. Его душа просто разрывается на части от тех ужасов войны, что он созерцает ежедневно. Когда вокруг тебя такая завеса из смерти и мрака, ты попросту забываешь, как поистине выглядит настоящая спокойная жизнь.

В первый день он решил прострелить себе голову из револьвера, предварительно спрятавшись от взора своих товарищей по пехотному отделению.

«Кажется, я слышу чьи-то шаги. Кто-то подходит всё ближе. Черт! Следует ли мне остаться? Или уйти? Этим странным силуэтом оказался мой лучший товарищ по службе. Он всегда ищет меня, когда я отлучаюсь куда-либо да долгое время. В следующий момент я быстро спрятал револьвер назад в кобуру. Я так надеялся, что это мой последний день здесь, однако мне вновь не удалось совершить задуманное!»

"Пожалуйста, убей меня! Прошу, позволь мне умереть!"

На второй день, только что проснувшийся и одолеваемый сильнейшей депрессией, он проговорил про себя: «Сегодня тот великий день, когда я, наконец, умру. И пусть причиной тому послужит эшафотная петля, или может пуля, а может быть и острие ножа».

Внутри лишь пепел. Одна только пустота, что сковывает подобно кандалам. Безнадёжно скитаясь по этим землям, он обременён ничем иным, как поиском скорой кончины. Душа его насквозь пронизана чувством покинутости и ощущением смертельного холода. Лишь одно желание, что стало смыслом всех его скитаний – как можно бы скорее покинуть этот мир.

В тот день, проходя мимо одной из старых ферм, он случайно наткнулся на заманчиво стоящую поодаль лачугу. Зайдя внутрь, занялся он поисками вещицы, что помогла бы притворить в жизнь его коварный замысел. Попался на глаза ему моток верёвки, что прекрасно олицетворял его планы о скорой кончине. Собравши мужество в кулак, решил он спрыгнуть с высоты, верёвкой шею обмотав и позже в вечности повиснуть, в полете шею поломав. И в тот момент, когда удавка только начала сковывать его горло, дверь лачуги резко распахнулась. Взору его предстал фермер, что резко кинулся к нему, крепко схватил за ноги, пытаясь поднять его повыше. Солдат, вырываясь из хватки своего спасителя, сильным ударом ноги отпихнул его в сторону и прокричал: «Ублюдок! Дай мне, наконец, повеситься и отойти в мир иной!» Эта схватка негативно сказалась на солдате, он просто обезумел. Когда верёвка резко оборвалась, упал он рядом с фермером и, недолго думая, выхватил нож. Девять резких и сильных ударов острого клинка пронзили область живота простого колхозника, что сам определил свою судьбу…

"Дай мне расстаться с жизнью!"

На третий день произошло внезапное столкновение с силами противника, перетёкшее в ожесточённую перестрелку. Наверняка это сражение затянется до полуночи. Еще одна прекрасная возможность для нашего героя наконец-то покинуть этот жестокий мир.

С распростертыми объятиями он вышел навстречу смерти прямо на линию огня. И в следующий миг этот солдат вновь увидал своего товарища, что опять пытался оградить нашего героя от реализации своего глубоко-духовного плана, он никогда не позволит своему сослуживцу свести счёты с жизнью только потому, что тот определил своё будущее как суицидальную кончину.
Далее следует та часть повествования, где главный герой, расстегивая кобуру, достаёт свой револьвер и направляет его в рот. Две пули противника поразили его прямо в спину, третья же разнесла ему пол лица, окрашивая землю кусками его плоти и обмывая её кровью. Однако он не погиб, но был полностью парализован! Конец этого солдата трагичен и суров: проведя в этом аду на земле ещё два года, он наконец-то впал в объятья тишины…

 

4. Погребальная песнь скрипача

Только лишь прислушайся! Способен ли ты внемлить безумие сих симфоний, что пропитаны сильнейшей печалью и величайшими из человеческих страхов? Стоит только приблизиться, как вуаль тоски и отчаяния захлестнёт твою душу. Некоторые слышат лишь звучание скрипки, иным же предстоит пронести сквозь свой разум образ рыдающего человека, что стонет подобно адскому мученику. Эти земли вечно будут нести бремя из самых мрачных и жутких мелодий, что могла породить природа. Атмосфера смерти, подобно белому шуму, изгнала отсюда последнюю частичку света, испепелив любое проявление человеческой радости и триумфа жизненных сил. Эти места всё ещё пронизаны пеленой воспоминаний, что несёт в себе весь ужас второй мировой войны...

Восстание в самом разгаре! Пред очами картины 1941-42 года...
Будущее Восточного фронта представляется весьма неординарным и сокрыто во мраке. Но повесть наша об одном солдате вам расскажет, пребывавшем в том полку, что грех не мог бы совершить мельчайший, ибо чист душою был он подобно сияющему кристаллу. В тяжкие моменты меж сражениями лишь одна вещь не позволяла пасть духом его сослуживцам - его неповторимый, просто божественный дар игры на скрипке.

Эта величественная музыка так непорочна и прекрасна... Она пронизывает насквозь сердце каждого солдата, что услышит её. Иногда кажется, что это единственный луч света в непроглядном мраке сражения. Силой этих захватывающих дух мелодий очищается всё, что порождено ненавистью, печалью и страхом смерти. Эти великолепные мелодии неимоверно ласкают слух и греют душу. И на мгновение, вся та боль, что накопилась внутри, исчезает.

Но ничто не может длиться вечно, прекрасная симфония была прервана раскатом мощного взрыва...О нет, вражеские силы уже на подходе. И начался ужасный дождь из пуль, из падали бравые войны и там, и здесь. И вот, теперь звучание этого инструмента, что несёт в сей мир лишь гармонию и умиротворение, было прервано и подавлено ужасным проявлением смерти в хаосе, порождённом этой ужасной войной. Осталась лишь симфония смерти, звучание, что соткано из страданий и свинца.
"Хватит с меня этой ужасной войны, я просто больше не могу равнодушно смотреть на этих марионеток, что несут одно лишь разрушение! Им никогда не понять язык истинной элегии звучания музыки, он никогда не будет услышан ими сквозь эту вуаль смерти и обречённости. Я никогда ранее не отнимал у человека жизнь! Может быть пришло время пожертвовать своей жизнью? Во имя величественной симфонии, и пусть мне придётся вскрыть себе вены или быть вздёрнутым на скрипачной струне, такова моя воля... Смерть... во имя музыки...

Враг наступал с противоположной стороны лагеря. И вышел наш скрипач прямо на поле боя под перекрёстный огонь, грациозно исполняя свою сказочную симфонию. Все солдаты замерли и затаили дыхание в тот момент. Ни одного выстрела не прозвучало, однако понимал скрипач в то мгновение, что играет собственную погребальную песнь.

И в ту секунду когда закончил он свою композицию и опустил смычок, обе стороны одновременно открыли огонь. И пал великий музыкант, чьё тело так и осталось лежать среди кучи грязи и разорванной колючей проволоки.

По сей день это место зачаровано погребальной песнью великого скрипача. Разве вы не слышите этот симфонический зов смерти? Только лишь прислушайся! Способен ли ты внемлить безумие сих симфоний, что пропитаны сильнейшей печалью и величайшими из человеческих страхов? Стоит только приблизиться, как вуаль тоски и отчаяния захлестнёт твою душу. Некоторые слышат лишь звучание скрипки, иным же предстоит пронести сквозь свой разум образ рыдающего человека, что стонет подобно адскому мученику.
Но это... Погребальная симфония великого человека, сотканная из абсолютного сумрака...

Сэр Джон

"Скальпель, зажим. Я оттаскиваю его наземь. Нет времени на формальности! На счету каждая секунда! Надрез! Из свежей раны мгновенно хлынула вязкая кровь подобная адской черни. В сих дичайших окружающих условиях и без анестезии мне приходится разрывать его плоть на куски...! "

Нащупав селезёнку, я резким движением вырвал её из брюшной полости... Такая заманчивая и аппетитная, лишь несколько секунд назад извлечённая из разделанной человечьей туши. "Моего опыта хватило, чтобы наложить толстый шов на эту зияющую рану - чудом ему удалось выжить после этого ужасающего действа... Лишь питаясь плотью друг друга мы ещё можем поддерживать в себе этот, стремительно увядающий, огонёк жизни".

"Прошло уже тринадцать дней с тех пор, как это место подверглось артиллерийскому обстрелу - почти две недели мучительного голода должным образом отразились на нашем сознании. Все дороги ведущие отсюда были заминированы вражескими войсками при отступлении. Одна лишь смерть и страдания повсюду!"

Большая часть населения заброшенной деревни, на которую мы наткнулись, пока скитались по лесу, погибла, домашний скот был перебит. Чума, что затесалась в этих краях, затаилась, готовясь в любой момент пронзить своими цепкими когтями смерти всё вокруг подобно часовому механизму... В воздухе ощущается лёгкий аромат разложения...

"Я ни о чём не сожалею, сэр Джон! Просто сделайте всё, что в ваших силах! Прошу, ампутируйте мне кисть руки... Я всего лишь хочу уталить этот невыносимый голод!"

Находясь на грани здравого рассудка, им невероятным образом удавалось поддерживать в себе жизнь. Все нравственные ценности и моральные догмы были обращены в прах...

"Стальные щипцы, зажим. Я оттаскиваю его наземь. Нет времени на формальности! На счету каждое мгновенье! Надрез! Из свежей раны сразу же хлынула вязкая кровь, подобная адской черни. В сих дичайших окружающих условиях и без анестезии мне приходится разрывать его плоть на куски...!

Однако, человечья сущь не вечна, с каждым днём погибших и замученных голодомором всё прибавлялось. Вокруг лежали лишь разлагающиеся тела. Но один из лучших хирургов того полка, сэр Джон, не спешил в объятья смерти... Питаясь лишь внутренностями и ампутированными конечностями своих сослуживцев он продолжал сражаться за жизнь в этом проклятом мире... Прошло немало времени, прежде чем он осознал, что его кровавая феерия и триумф смерти наконец-то обрели свой логический конец...

Вокруг не осталось ни одной живой души... Маниакальная тяга к человечьей плоти погубила всех, кто находился с ним рядом... Они пали от его руки...!

"Но я должен вкусить ещё хотя бы чуть-чуть этого несравненного дара богов! Кровоточащий, небольшой аппетитный кусочек моего тела! Иди к папочке! Это будет великолепно!"

Шёл уже двадцатый день голодной смерти наяву в этих покинутых жизнью местах. Каким-то чудом, солдаты проходившие неподалёку, заметили окровавленного человека в лесу и доставили на ближайшую военную базу. Теперь он был в безопасности. Очнувшись и находясь в состоянии, близком к коматозному, он мало что помнил о тех ужасах, что предстояло пережить ему в предыдущие дни. "Тягостные последствия боевых действий" только ответил он одному из солдат... Но вожделение ко вкусу плоти не исчезло ни на секунду...
"Лицевая повязка. Руки накрепко связаны. Резким движением он опрокидывает койку и падает на пол. Нет времени на мелочи! На счету каждое мгновенье». Он откусил собственный язык. Из ротовой полости хлынули густые потоки крови. "Мы теряем его!" Кажется, его сердце не выдержит.

Растягивая удовольствие и наслаждаясь незабываемым вкусом он не спеша разжёвывал свой откушенный язык. Эта животная жажда крови стала его неотделимой частью... Она никогда не будет удовлетворена сполна... И в последний момент пред гибелью своей, он наконец осознал, что его марш безумия и смерти наконец-то подошёл к концу...

Призрачный пехотный батальон

Мгновением восстали полчища призраков павших воинов и окрасились небеса кроваво-красным заревом. Начиналось призрачное действие самой чудовищной пьесы этих земель.

И поглотила всё вокруг агония бойни (войны) и сумрак разрухи. Гармония природы была нарушена. в Мир шел покой и молчание.

Шествие батальонов призраков продолжалось сквозь сокрытую пеплом времен бездну, застывшую в их объятьях, словно в вечной мерзлоте. Всем павшим вновь предстояло пройти те земли, в которых некогда ими же было найдено упокоение....

На беспросветный туман походил этот полк ужас овладевал каждым, сумевшим узреть его.. И не было следованию ни конца, ни покоя войску ибо путь его был бесконечность..

Воздух тяготил горн смерти
(Смерть) Пронизывает павшие души!
(Мучителен исход) олицетворяющий битву
(Их погибель свершилась) Но марш нескончаем!
(И средь всей этой вакханалии хаоса) средь призрачного войска звучит лишь одна превосходящая мелодия: Смерть! Страдания! Погибель!...

Полковник, что Сеятелем Ужаса величался...

Его лик подобен зверю, пламенный взгляд проникает в душу испепеляя всё человеческое, что только есть внутри... "Немедля принесите карту мне! Живо, я сказал!", - внезапно прокричал он со злостью, что затмила небосвод. И руки его сжаты в кулаки, что гнев зарождающийся внутри прекрасно олицетворяло. "Товарищ полковник, немецкие войска начинают наступление!" "Собирай всех наших людей, уничтожим этих тварей так же беспощадно, как и они вторглись на наши земли!" Только нам суждено быть монархами этого хаоса!

Победа будет за мной! "Безумец!" Я твой Коммандор! "Никогда! Ты обрекаешь всех нас на верную смерть!" Изменники! "Да свершится предначертанное, и пусть боль наша станет величайшим твоим ночным кошмаром!"

И прозвали коммандора сего в рядах солдат Сеятелем Ужаса!

Он грезил в своих мечтах о страданиях тех, кто был приговорен к смерти; образы кричащих женщин и детей доставляли ему неописуемое наслаждение... Разумом его овладели картины мучений, пламени инфернальных страданий, красок извращённого насилия и жестоких сцен геноцида...

Однако предстояло ему прервать свои мечтанья от резкого запаха обгорелой плоти... Путь сквозь океан, что состоял из одних лишь слёз да крови человечьей, полностью овладел его разумом.

«Сошёл ли я с ума? Могущество и сила не смогли в очередной раз покинуть меня! Я не особо разочаруюсь если несколько из этих солдатских шавок расстанутся с жизнью во имя моей великой цели!"

В атаку!

Его руки дрожат, нервы на пределе... "Где мои боевые начертания?", - вновь прокричал он, сжимая кулаки подобно стальным тискам. "Мои распоряженья таковы: В атаку! Уничтожьте их всех!" "Собирайте всех наших людей, уничтожим этих тварей так же беспощадно, как и они вторглись на наши земли!" Только нам суждено быть монархами этого хаоса!

Лик его был подобен образу из кошмаров, что во сне рассудок сотрясали...

Он грезил в своих мечтах о страданиях тех, кто был приговорен к смерти; образы кричащих женщин и детей доставляли ему неописуемое наслаждение... Страдания... и теперь это его вечное персонифицированное клеймо...

 

Малыш Гектор, что ты натворил?

Гектору только недавно исполнилось девять лет. Большую часть времени проводимого в школе, он тратил на то, что рисовал очаровательные портреты и пейзажи - их яркие и красочные цвета просто завораживали. Но однажды произошёл небольшой казус - Маленький Гектор изобразил пугающую картину, на которой были запечатлены образы повешенного человека и по всей видимости его сына, что также принял печальную участь своего отца. Преподаватель был шокирован! Как такой юный отрок мог нарисовать столь печальную картину?

Гектора попросили объяснить, что же изображено на сём холсте. Он сразу же ответил: "Это я и мой папа на чердаке нашего дома; мы повесились, когда пришло наше время для отхода в мир иной."

Застывшие в вечности и испустившие дух!

В тот день занятия в школе у Гектора закончились немного раньше, чем обычно. По правде говоря, он просто убежал. Придя домой, нашёл случайно малыш Гектор папин револьвер. Наконец-то пришло время поиграть по взрослому. Подобравшись ко спящему отцу, он поднёс револьвер к его виску и нажал на курок... Мозг его папаши разлетелся по всей комнате, подобно хлопушке, запятнав кровавым фейерверком всё вокруг. Когда Гектор понял, что сотворено им только что было, он в отчаянии понёсся на чердак. Раздумья недолго одолевали нашего героя - направив револьвер в рот, малыш Гектор резко надавил на спусковой крючок...

И теперь они навечно оба застыли в вечности и расстались с душами своими!

Придя домой, его мать первым делом обнаружила своего мужа, что лежал в гостинной с простреленной головой. В поисках сына она забрела на чердак и узрела второй акт этого ужасающего действа. Душа её погрузилась в глубочайшее смятение, а сердце замерло подобного ледяной глыбе. Она не смогла психологически перенести все эти ужасы, и сразу же после похорон покончила с собой вследствие передозировки успокоительным.

Однако дом сей хранил намного больше тайн, чем могло показаться простому смертному изначально! Именно он и погубил всю эту семью! На нём лежит ужасное проклятье! Страшная порча заключена в этих стенах! Будто бы сам дьявол прикоснулся к этому месту. Атмосфера тоски и печали захлестнет душу любого, кто осмелится зайти в это владение. Сие проклятье так или иначе и помутнило разум малыша Гектора...

Однажды, ещё во время войны, нацисты явились в эти края. Патрулируя окружающую местность, они наткнулись на этот дом, и, когда никто из жильцов никак не отреагировал на их приказы выйти наружу, один из фашистов сильным ударом выбил дверь.

"Всем встать!" Отца и сына поставили в ряд у стены...
"А теперь смотреть!" Фашисты с особым изуверством изнасиловали и расправились с его супругой. Эта карnина была поистине кошмарной...

Сие действо и явилось прелюдией к той ужасной процессии на чердаке!

Глава семейства сопротивлялся как только мог, однако силы были неравны... Нацисты затащили их с сыном на чердак. Связав отцу руки, они обмотали его шею верёвкой и вздёрнули под потолком... Чтобы не дать эффектному зрелищу закончиться слишком рано, изуверы предпочли интересный ход, заставив отца стать ногами на плечи своего маленького сына. Увы, этот мальчуган не смог слишком долго удерживать такой массивный вес на своих плечах...

Несколько дней в глубочайшем смятении провёл он в этом доме среди тел своих мёртвых и растерзанных родителей. Однако всему рано или поздно приходит конец... Связав самодельную петлю из простыней, он неторопливо поднялся на чердак, и, когда вуаль уныния вконец охватила его разум, он не раздумывая шагнул в объятья смерти, так и оставшись болтаться в петле рядом с телом своего отца...

 

Эти места скрывают в себе нечто ужасное (Семь пар демонических глаз)

И вот, пройдя сквозь эти семь кошмарных видений, что пронеслись сквозь его душу, он наконец-то смог придти в себя... Преследуемый образами вечного проклятия, желанием скорой смерти, элегантной и жестокой гибели, ужасной жажды человеческой плоти, насилия над невинными и нацистского безумия он смог найти в себе силы чтобы воспротивиться этому хаосу. Однако душа его была растерзана вконец и с момента сего навечно он обречён нести в себе бремя их страданий.

"Что это за место?" "Неужели умереть мне было суждено?" В поле зрения не виднелось ни одной живой души. Обернувшись, он начал пристально изучать глазами ту часть поля, где должны были возлегать тела казнённых им пленников.

Однако, никого он не узрел в тот миг... Остались лишь видения, коими, друг за другом, узники пронзили его душу. Теперь только семь пустых столбов к которым были прикованы их бренные тела стоят вдалеке и образ ихний иллюзию завораживающую создаёт, будто они подобно кольям пронизывают эти кроваво-красные небеса...

Наш герой пытается бежать, но в тот же миг спотыкается и падает, пытается ползти, но руки и ноги не слушаются... он готов на всё, только бы поскорее покинуть это место и забыть все эти ужасы, что так сильно помутили его рассудок. Лёжа на земле со множеством сломанных костей, находясь в состоянии глубокого шока и будучи ослеплённым, он так и не смог до конца осознать всего того, что с ним произошло.

Влажная земля на которой он возлегал слегка дрожала, а ветра кружащие рядом, что атмосферу войны внутри себя несли, завывали подобно волкам из немецких войск, что вышли на охоту и голодно рыщут вокруг. "Эти места скрывают в себе нечто большее, чем я смог узреть изначально! Не думаю, что я когда-нибудь смогу осознать это!"

Эти земли несли в себе намного больше тайн, чем могло бы показаться при первой встрече с ними, стоит лишь копнуть немного глубже и их тайны пронзят тебя подобно тысяче пепельных клинков. Эти поля близки к тому, чтобы отобрать уже и так измученную душу своей новой жертвы, в очередной раз пронзая её копьём вечных мук...

Во рту ощущается горький привкус крови. Он продолжает медленно ползти вперёд, превозмогая боль, только чтобы поскорее вырваться из оков этого отвратительного смрада, несущего в себе страдания всех тех, чьи судьбы обожгло беспощадное пламя войны.

Ползя на одних лишь локтях по этой грязи он превозмогая боль продолжает продвигаться вперёд! Только вперёд! "Я должен вырваться из объятья сих кошмаров, чего бы мне это не стоило. Я обязан! У меня обязательно всё получится!"

Внезапно ветер затих, время как будто остановилось. Странное чувство, что всё это время пронзало его душу подобно граду из лезвий также неожиданно исчезло. О Господи, неужели я смог покинуть это адское место, погрязшее в реках запёкшейся крови?

Однако ждала его погибель там, где всё и началось. В свой последний миг узрел он семь пар демонических взглядов, что так же неожиданно вновь овладели его сознанием. Семь дьявольских оскалов было последней картиной, что увидел он на сей земле.

Теперь его душа навечно скована этим проклятьем. Обречён он целую вечность созерцать бесконечные картины сражений, страха, боли и терзаний.

Так и заканчивается наша история, что о перепутье судеб повествует. Проклятое пророчество, о войне нам рьяно глагольствующее связало все эти жизни в единый кровавый узел, коему никогда не предстоит быть распущенным. Одна только зловещая аудиозапись сделанная главным героем нашего повествования - это всё, что осталось позади...:

"Воскресенье..., третье октября, шесть часов утра, в ночи звучит симфония проливного дождя..."

 

[Акт I - Тысячелетия забвения во лжи]

Величайшее из всех порождений зла, окутанное вуалью черни и презрения ко всему сущему,
Допустило непростительную ошибку и пало пред ликами иных творений,
Никому из них не было суждено познать истинную мудрость его учения,
И осознать суть его глубочайшей меланхолии...

Тысячелетия лжи и обмана минули с тех пор, их вера пала в сторону божества, являвшего собою отказ от трезвого рассудка,
В мученьях извратились сотни душ, что явилось следствием падения тёмного владыки,
Они несли сквозь века свою месть во имя тех, кто отверг божественную благодать,
Ущербная человеческая гниль - даже глубины ада не послужат для вас искуплением...

Смятение овладело им, настал момент, когда он стал иным,
Его идеи были отвергнуты творцом, высшая ипостась не сумела принять их,
Всё, чего он желает, это вернуться в места, из которых он был изгнан,
Он ненавидит те души которыми ему суждено повелевать, ему не осилить бремя возложенное на его плечи...

Он сделал слишком высокую ставку на мудрость и величие интеллекта,
Дабы создать идеальный, чудесный и свободный мир,
В его грёзах ему бы удалось затмить творца и построить идеальную империю, однако всё что удалось ему сотворить было разрушено в одно мгновение...
Материя пала, будущее было обречено, история подтвердила эти слова...

Теперь только человеческая душа может восполнить то, что было утрачено
И воздать сему миру исцеление, что затянет его глубокие раны...

(Настало время для речи Принца Люцифера)
А теперь услышь же меня всевышний, возможно это именно тот час, когда ты сможешь осознать эту хрупкую истину...
Она есть моё глубочайшее откровение, моя надежда на счастливое будущее...
Всё чего я желаю это вновь обрести уверенность и силу,
И спокойствие коие знал я когда-то...

Величайшее из всех порождений зла, окутанное вуалью черни и презрения ко всему сущему,
Допустило непростительную ошибку и пало пред ликами иных творений,
Дабы продемонстрировать всевышнему глубину своего смятения,

Ему осталось найти лишь того избранного,
Что сумеет исправить его ошибки,
И вознесёт все его страхи и надежды
Над человеческой душой...

 

[Акт II - Сделка с Судьбой]

...С тех пор изничтожали они всё что олицетворяло его, во тьме бытия настоящего надеялись что его отражение в видимом мире уже давно обратилось в прах,
Они воздавали раболепные мольбы о его проклятой и забытой душе,
И казалось, что теперь он навечно заточён в стенах преисподней...

Те дни томно тянулись друг за другом являя собой завесу скорби, как и их лица,
Напоминающие кладбищенские надгробия, отбрасывающие тень холода и безразличия к тленному естеству человечьей твари...

Он избрал его из миллиона смертных, нарёк высшим созданием среди серого сброда,
Он одарил его новым смыслом бытия, создал для него новую жизнь пред картиной дней тлетворных...

Теперь они навечно связаны единым предназначением инфернального замысла,
Воля господина должна быть исполнена, ни время, ни обстоятельства не смогут сорвать провозглашённую суть великого замысла...

Он стремился доказать, что может создать что-то нечто более высшее,
Чем это сделал всемогущий и всевидящий,
Но из-за своей непростительной ошибки и падения во пламень, теперь он обязан нести великое бремя...
Пойти на всё, что угодно - лишь бы найти исцеление для нашего павшего мира...

(Речь Принца Преисподней)
Окажи мне честь и помоги мне вернуться на небеса,
И в благодарность я дарую тебе перерожденье...

(Обращение Избранного)
Свершится всё, о чём меня попросите владыка, и с гордостью служить вам буду я...
Таким образом донесу я уважение и любовь к родному миру...

Спустись же в глубины ада, я ознакмлю тебя с картинами того,
Что ждёт тебя, коль моя воля на земле вновь потерпит крах...

Твоё восхождение будет материальным проявлением истинной божественной милости на грешных берегах наследия Эдема...
Ты явишься святым граалем, что исцелит мирскую боль...

Я видел ноты отчаяния в его измученных глазах,
Он открыл мне новую страницу мироздания,
Теперь моя проклятая душа есть святой грааль, что исцелит бытие,
И ничто не сумеет разорвать сию сделку с судьбой...

(Вновь говорит Люцифер)
Есть много мест в пределах реалий настоящих, от глаз сокрытых навсегда, что простираются вне туманных инфернальных пустошей,
Заключённые в чудесных землях вне нашего мира,
В местах, что никогда не будут подвластны простым смертным...
Исполни свою часть сделки и я дарую тебе силы, что позволят тебе узреть их истинную суть...

 

[Акт III - Эра Прозрения]

И вот, настал тот миг, когда его предназначение свершилось,
Сделка сия была заключена с владыкой ада не напрасно,
Теперь душа избранника тёмного принца была свободна и силой чудотворной наделена,
Врата независимости распахнулись пред ним в тот момент...

Небеса отказали инфернальному правителю в его искренних мотивах,
Но высший творец не усмотрел, что силы тьмы всё это время следили за происходящим на земле,
И предназначением ихним было свержение лживого царствия, господствующего на этих землях уже десятки веков...

Я созерцаю падение воли творца, для господства тирана наконец-то настал разрушительный конец, где триумфально вознесутся идеалы свободной мысли,
Теперь наша судьба принадлежит никому кроме нас самих, а жизни больше не зависят от рабских причастий и молебнов, пришёл час нашему сознанию восстать из пепла...

(Речь Люцифера)
Моим долгом было вознесение просвещения разума и человечности в этом мире,
Теперь же все, кто слышат меня - погасите в себе грязную ложь, что зиждилась в вас веками и проникнетесь сим знанием, оно и явится величайшим исцелением для ваших душ...

Человеческое существо обязано научиться контролировать свои инстинкты и должным образом
осознавать свои внутренние желания,
Дабы провести полноценное бытие на сей земле без вопрошений о помощи и различных помех,
И в конце просвещения своего познать истинную суть инфернального могущества...

Так распространите же во времени своём мысль эту, донесите её до товарищей и потомков своих,
Ибо только объединившись вместе мы сможем отыскать истинное исцеление для нашего мира...

Я созерцаю падение воли творца, где для его извращённого правления наконец-то настал разрушительный конец и идеалы свободной мысли триумфально вознесутся над старыми догмами,
Теперь наша судьба не принадлежит никому кроме нас самих, а жизни больше не зависят от рабских причастий и молебнов, пришёл час нашему сознанию восстать из пепла...

(И прозвучала последняя молва тёмного принца)
Я совершу всё от меня зависящее, дабы человечество достигло высот в просвещении своём
И так будет вечно, пока что-то более высшее не низвергнет меня в глубины преисподней...

 

[ГЛАВА I - Из глубин преисподней]

Дабы защитить всё, что являет ценность для вас в этом мире
Вы можете запереть все двери...
Пресечь каждую стезю...
И изничтожить каждого незнакомца, что смеет подойти ближе...
Однако как бы не хотели сокрыться вы от грёз реальности
Существует одна смертельная угроза
Препятствовать которой бесполезно,
И личина её ... это ваш собственный страх

 

[Глава II - Судьба Смертного Трона]

Целые века и тысячелетия длится сия история, конец которой вряд ли застать нам суждено,
Небесам предначертано было кровь пролить в день восстания ангела тёмного, посягнувшего на святость сокровенную,
Вакханалия хаоса и триумф правосудия слились в единое целое порождая новое бытие и смерть проклятых душ
Лик грации вселенной окутал всё вокруг олицетворяя собою великолепие частицы божественной сути и её первоначала...

Человек деяньями извратил суть собственной крови,
И грех его вопотил в себе единство в падении души и сознания,
Гнев поднебесной ужасающими раскатами грома лёг на смертное царство
И истошным воплём легла на сии земли божественная ярость, вобравшая в себя всю чернь естества высшего сознания...

Ты можешь звать меня плачущим младенцем в колыбели
Иль величать изяществом, которое по сути своей есть обман
Я могу быть оком прожигающим тебя насквозь или пастью, что разорвёт тебя на куски,
Величай меня знаменьем, что смерть собой являет иль дланью, что вмиг любого исцеляет
Одна же истина пронзает всё насквозь:
Я гнев твой штормовой и внутренняя ярость, испепеляющая бытие...

Священное откровение, что зародилось в душе,
Древнее пророчество, что разворачивается пред моими очами,
И печальный памфлет о угнетении и черни нам повествующий
Увидишь здесь ты лишь сказ о смерти и печалию
И осознаешь ты, что держишь в руках реквием о сей реальности...

Одно из самых грандиозных сражений
Пред которым не устоит не один простой смертный,
Заключающее откровение,
Шифр, что сможет затмить собою все иные секреты этого мира
Сквозь загадочные символы и пергаменты
Века глаголят нам о элегии и безпамятстве
Услышьте же песнь об Архангеле Михаиле
И симфонию падения Люцифера...

Да будет благословлён читающий эти строки
И пусть внемлит он слова сиего пророчества
И донесёт их до уст потомков своих...
Ибо такова истина и воля предков твоих...

Потоками слёз омыто сие сказание
И прозвучит в веках симфония несущая в себе истину священного причастия и древнейшего великого таинства...

И МОЩЬ ДРАКОНА
ПОДОБНА ЛИКУ МЕСТИ ЛЕГИОНА АНГЕЛОВ
ЧТО ПОД ЗОВ ГОРНА ВЗМЫВАЮТ К БЕСКРАЙНИМ НЕБЕСАМ
ДА НАЧНЁТСЯ ЖЕ ВЕЛИКАЯ БИТВА
КОТОРОЙ НИКОГДА НЕ НАСТУПИТ КОНЦА
ТАК ВОЗНЕСУТСЯ ЖЕ ГЕРОИЧЕСКИ ПАВШИЕ
ПОЗНАВШИЕ СУТЬ МИРА ИСТИНЫ В СРАЖЕНЬИ
В ТЕ ЗЕМЛИ
ГДЕ ЦАРИТ АТМОСФЕРА ВЕЧНОЙ БЛАГОДАТИ
И ПУСТЬ ПРОРОЧЕСТВО СИЕ ПОДОБНО БУДЕТ АЛЬФЕ И ОМЕГЕ
ВО ИМЯ НИЗВЕРЖЕНЬЯ ЗЛА

Сквозь сияние звёзд и сосредоточения планет на небосводе
Осмелюсь узреть я частицу вечности, что устремляет сознание моё в новые миры,
В аббатстве тёмном сём, на земле покинутом, врата к господству во вселенной отворяются,
И энергия недавно звёзд рождённых проходит сквозь души ваши, открывая новые границы подсознания...

В свете этом я восстану из пепла
И окутан буду благодатью, что невозможно очернить
Я найду в себе силы и сражусь со своим эгрегором
Даже если этот вызов закончится для меня падением в небытие...

Ты можешь звать меня плачущим младенцем в колыбели
Иль величать изяществом, которое по сути своей есть обман
Я могу быть оком прожигающим тебя насквозь или пастью, что разорвёт тебя на куски,
Величай меня знаменьем, что смерть собой являет иль дланью, что вмиг любого исцеляет
Одна же истина пронзает всё насквозь:
Я гнев твой штормовой и внутренняя ярость, испепеляющая бытие...

(Таков был твой выбор...)


Священное откровение, что зародилось в душе,
Древнее пророчество, что разворачивается пред моими очами,
Высекает в сердце моём могущество слова твоего,
Видение настоящего и иллюзия происходящего,
Силы гнева и любви смешались в единый унисон...

Одно из самых грандиозных сражений
Пред которым не устоит не один простой смертный,
Заключающее откровение,
Шифр, что сможет затмить собою все иные секреты этого мира
Сквозь загадочные символы и пергаменты
Века глаголят нам о элегии и безпамятстве
Услышьте же песнь об Архангеле Михаиле
И симфонию падения Люцифера...

Да будет благословлён читающий эти строки
И пусть внемлит он слова сиего пророчества
И донесёт их до уст потомков своих...
Ибо такова истина и воля его предков...

Потоками слёз омыто сие сказание
И прозвучит в веках симфония несущая в себе истину священного причастия и великого гротескного таинства...

[Глава III - Благодатный Огонь]

И тогда земля содрогнулась... сей мир впитал в себя последний грех человеческой природы...
Бушующие волны океана опустошали то немногое, что осталось после сего хаоса от смертного царства, когда на небосводе появились четыре всадника апокалипсиса, окутанные инфернальным пламенем...
Вслед за ними, озаряемый астральным сиянием, в небесах возник силуэт Архангела Михаила.
Он исказил пространство и время, дабы пересечь семь измерений и оказаться на пороге армагеддона...
Я встал на колени пред ним ... Тогда архангел взял меня за руку...
Зеница всех загадок, и ореол всех тайн, история всего сущего открылась моему сердцу в тот миг...
Одна секунда человеческого бытия была подобна пути на миллиард световых лет в глубины вселенной... В то мгновенье и в моём уме и родилось окончательное откровение...

Некоторое время спустя...

Непостижимая структура космоса, она сковывает небеса и преисподнюю в единое целое и порождает собою непостижимые тайны, сосредоточивающиеся во мгле многообразия нашего мира... Они зовут меня...
...Я закрыл глаза и последовал за архангелом, оставляя позади так мною обожаемую планету, измученную населяющими её тварями, моих братьев и сестёр, мою честь, славу и свершённые грехи...

...Я стал сиянием звезды в ночи, что мир сей озаряла... Теперь лишь непередаваемая чистота
её блеска и кристальная правда, раскрывающаяся в её мудрости есть то, чем я являл себя когда-то...

Тогда и зажёгся благодатный небесный огонь и бытие перестало быть прежним... И цена ему - вечность звёздного сияния пронизанного элегией тьмы...

 

БИОГРАФИЯ АНДРЕЯ ЧИКАТИЛО, СОВЕТСКОГО СЕРИЙНОГО УБИЙЦЫ (1936 – 1994)

 

  Прозвища: «Бешеный зверь», «Ростовский Потрошитель», «Красный Потрошитель», «Маньяк из лесополосы», «Гражданин Х».

   Количество жертв: 53

   Время действия: 1978 – 1990.

   Муж, отец двух детей, член КПСС, школьный учитель – и самый жуткий российский маньяк-убийца, садист, потрошитель, каннибал. На его счету 53 доказанных убийства (сам он признавался в 56), которые он совершал в лесополосах, прилегающих к городам Шахты, Новошахтинск, Новочеркасск, а также в Ростове-на-Дону, Москве, Ленинграде, Ташкенте и других городах СССР, куда он ездил в командировки.

   Только за июль и август 1984 года Чикатило убил 8 женщин и детей.

   Будущие жертвы производили на Чикатило впечатление обиженных судьбой, несчастных, среди них было немало женщин-алкоголичек и умственно отсталых, которых он завлекал в лесополосу под предлогом выпить. Детей он заманивал обещаниями показать видеомагнитофон, компьютер, щенков, редкие марки и т.д.

   Чикатило уродовал тела своих жертв: отрезал и откусывал языки, соски, половые органы, носы, пальцы, вскрывал брюшную полость, кусал и грыз внутренние органы, особенно матку. Многие жертвы в это время были еще живы. Почти у всех жертв были выколоты глаза (Чикатило объяснял это суеверным страхом, что на их сетчатке может остаться его образ, но скорее всего, он просто не мог выносить взгляда своих жертв). Отрезанные части тел (гениталии, грудные железы, матку) Чикатило уносил с собой, однако впоследствии их не нашли. Вероятней всего, Чикатило употреблял их в пищу (его жена на следствии говорила, что в командировки он часто брал с собой кастрюльку). С жертвами в прямой половой контакт Чикатило вступал редко, т.к. был импотентом. Сексуального удовлетворения он достигал в момент убийства, прикасаясь к трупу членом. После каждого убийства он получал такую разрядку, что спал около суток.

 

* * *

 

16 октября 1936 – Андрей Романович Чикатило родился в селе Яблочное, Сумская область, Украинская ССР. По семейному преданию, Чикатило родился в сильную грозу, несвойственную в это время года для этих широт. Есть сведения, что Чикатило родился с признаками гидроцефалии. До 12 лет он страдал ночным недержанием мочи, за что был постоянно бит матерью.

 

1941 – 1945 – Великая Отечественная война. В отсутствие отца, который ушел на фронт, Чикатило спит в одной кровати с матерью. Отец Чикатило попадает в немецкий плен и автоматически зачисляется в «изменники Родины».

 

1944 – Чикатило идет в первый класс.

 

1946 – 1947 – голод на Украине. 10-летний Чикатило боится выходить из дома, так как опасается, что его могут поймать и съесть. Родители рассказывали ему, что во время голода 1933 года его старшего брата Степана якобы похитили и съели.

 

1954 – Чикатило оканчивает среднюю школу и пытается поступить на юридический факультет МГУ, но не проходит по конкурсу. Однако он считает, что его не взяли в университет из-за отца – «предателя» и «изменника Родины».

 

1955 – Чикатило оканчивает Ахтырское техническое училище связи. После училища поступает на заочное отделение Московского электромеханического завода.

 

С 1957 по 1960 – Чикатило служит в армии, в войсках МВД, где подвергался всяческим унижениям, в том числе и сексуальным.

 

1960 – Чикатило переезжает в поселок Родионово-Несветаевский, неподалеку от Ростова. Там он устраивается работать инженером на телефонной станции.

 

1962 – сестра Чикатило Татьяна знакомит его со своей подругой Фаиной, которая станет его женой.

 

1964 – Чикатило женится на Фаине. Поступает на заочное отделение филологического факультета Ростовского университета. У него рождается сын, который вскоре умирает.

 

1965 – у Чикатило рождается дочь Людмила.

 

Апрель 1965 – Чикатило устраивается на должность председателя районного комитета физкультуры и спорта.

 

15 августа 1969 – у Чикатило рождается сын Юрий (позже он станет преступником).

 

1970 – Чикатило заочно заканчивает педагогический институт по курсу марксизма-ленинизма и литературы и устраивается учителем русского языка и литературы (а затем воспитателем) в школу-интернат №32 г. Новошахтинска.

 

1972 – Чикатило избивают его ученики после того, как он попытался заняться оральным сексом со спящим учеником. После этого случая Чикатило стал всегда носить с собой нож.

 

Январь 1974 – устраивается мастером производственного обучения в Новошахтинском ГПТУ-39.

 

1978 – переезжает с семьей в г. Шахты, Ростовская область.

 

Сентябрь 1978 – устраивается воспитателем в ГПТУ-33 в Шахтах.

 

22 декабря 1978 – Чикатило убивает свою первую жертву – 9-летнюю Елену Закотнову. Убийство произошло вечером в г. Шахты, в доме №26 (т.н. «мазанке») по Окружному проезду, который Чикатило купил за 1500 рублей втайне от семьи и использовал для встреч с проститутками. Сначала Чикатило не планировал убивать девочку. Заманив ее в «мазанку» обещаниями дать «американскую жвачку», он хотел «только побаловаться с ней», т.е. «пощупать» и «посмотреть ее половые органы» (он много раз проделывал это с другими детьми). Но когда он начал раздевать Закотнову, та стала сопротивляться, кусаться, вырываться, царапаться. Испугавшись, что ее услышат соседи, Чикатило навалился на нее и стал душить. Страдания девочки возбудили его, он испытал оргазм.

   Тело Закотновой и ее школьный портфель Чикатило выбросил в реку Грушовку. 24 декабря труп нашли и в тот же день задержали подозреваемого в убийстве – Александра Кравченко. Ранее он отсидел десять лет за изнасилование и убийство своей ровесницы. Жена Кравченко дала ему алиби на 22 декабря, и уже 27 числа его отпустили. Однако 23 января 1979 года Кравченко совершил кражу у своего соседа. На следующий день милиция нашла украденное на чердаке дома Кравченко и вновь задержала его. В камеру к Кравченко посадили убийцу и наркомана, который избивал его, вынуждая сознаться в убийстве Закотновой. Жене Кравченко сообщили, что ее муж уже сидел 10 лет за убийство (она об этом не знала), и обвинили ее в соучастии в убийстве Закотновой. Испуганная женщина подписала все, что от нее требовали.

 

16 февраля 1979 – Александр Кравченко признался в убийстве Елены Закотновой.

 

Март 1981 – Чикатило поступает на должность старшего инженера отдела снабжения завода «Ростовнеруд».

 

3 сентября 1981 – второе убийство Чикатило. Жертва – 17-летняя проститутка Лариса Ткаченко. Ее тело было найдено на следующий день.

 

12 июня 1982 – Чикатило убивает третью жертву – 13-летнюю Любовь Бирюк. Тело было найдено 27 июня.

 

25 июля 1982 – Чикатило убивает четвертую жертву – 14-летнюю Любовь Волобуеву. Тело было найдено 7 августа.

 

13 августа 1982 – Чикатило убивает пятую жертву – 9-летнего Олега Пожидаева. Чикатило отрезал у него гениталии и унес с собой. Тело Пожидаева не было найдено.

 

16 августа 1982 – Чикатило убивает шестую жертву – 16-летнюю Ольгу Куприну. Тело найдено 27 октября.

 

8 сентября 1982 – Чикатило убивает седьмую жертву – 9-летнюю Ирину Корабельникову. Тело найдено 20 сентября.

 

15 сентября 1982 – Чикатило убивает восьмую жертву – 15-летнего Сергея Кузьмина. Тело найдено 12 января 1983 года.

 

11 декабря 1982 – Чикатило убивает девятую жертву 10-летнюю Ольгу Стальмачёнок. На ее теле, обнаруженном 11 апреля 1983 года, нашли более 50 ножевых ранений. В 1982 году Чикатило убил в общей сложности 7 человек.

 

После 18 июня 1983 – Чикатило убивает десятую жертву – 15-летнюю Лауру Саркисян. Тело Саркисян не было найдено.

 

Июль 1983 – Александр Кравченко расстрелян за убийство Елены Закотновой (до этого его дело три раза отправляли на доследование). Чикатило убивает одиннадцатую жертву – 13-летнюю Ирину Дуненкову. Тело найдено 8 августа. Чуть позже – двенадцатую – 24-летнюю Людмилу Куцубу. Тело найдено 12 марта 1984 года.

 

8 августа 1983 – Чикатило убивает тринадцатую жертву – 7-летнего Игоря Гудкова. Тело найдено 28 августа.

 

После 19 сентября 1983 – Чикатило убивает четырнадцатую жертву 22-летнюю Валентину Цуцуеву. Тело найдено 27 ноября.

 

Лето или осень 1983 – Чикатило убивает пятнадцатую жертву – неизвестную женщину 18 – 25 лет. Тело найдено 28 октября

 

27 октября 1983 – Чикатило убивает шестнадцатую жертву – 19-летнюю Веру Шевкун. Тело найдено 30 октября.

 

27 декабря 1983 – Чикатило убивает семнадцатую жертву – 14-летнего Сергея Маркова. Тело найдено 1 апреля 1984 года. В 1983 году Чикатило убьет в общей сложности 8 человек.

 

9 января 1984 – Чикатило убивает восемнадцатую жертву – 18-летнюю Наталью Шалапинину. Тело найдено на следующий день.

 

21 февраля 1984 – Чикатило убивает девятнадцатую жертву – 44-летнюю Марту Рябенко. Рябенко была бродягой и алкоголичкой. Тело найдено на следующий день.

 

24 марта 1984 – Чикатило убивает двадцатую жертву – 10-летнего Дмитрия Пташникова в Новошахтинске. Тело найдено 27 марта. На месте преступления милиция впервые обнаруживает улику – отпечаток обуви.

 

Май 1984 – двойное убийство Чикатило – 32-летняя Татьяна Петросян и ее дочь – 11-летняя Светлана Петросян. Татьяна Петросян была любовницей Чикатило. Ее тело найдено 27 июля, тело Светланы – 5 июля.

 

Июнь 1984 – двадцать третья жертва Чикатило – 22-летняя Елена Бакулина. Тело найдено 27 августа.

 

10 июля 1984 – двадцать четвертая жертва Чикатило – 13-летний Дмитрий Илларионов. Тело найдено 12 августа.

 

19 июля 1984 – двадцать пятая жертва Чикатило – 19-летняя Анна Лемешева (г. Шахты). Тело найдено 25 июля.

 

Июль 1984 – двадцать шестая жертва Чикатило – 20-летняя Светлана Цана. Тело найдено 9 сентября.

 

1 августа 1984 – Чикатило устраивается на должность инженера по снабжению на одну из ростовских фабрик.

 

2 августа 1984 – двадцать седьмая жертва Чикатило – 16-летняя Наталья Голосовская.

 

7 августа 1984 – двадцать восьмая жертва Чикатило – 17-летняя Людмила Алексеева. Тело найдено 10 августа.

 

8 августа 1984 – Чикатило едет в свою первую командировку – в Ташкент, где он убьет две жертвы.

 

Между 8 и 11 августа 1984 – двадцать девятая жертва Чикатило – неизвестная женщина.

 

13 августа 1984 – тридцатая жертва Чикатило – 12-летняя Акмараль Сейдалиева.

 

28 августа 1984 – тридцать первая жертва Чикатило – 11-летний Александр Чепель. Тело было найдено 2 сентября.

 

6 сентября 1984 – тридцать вторая жертва Чикатило – 24-летняя Ирина Лучинская. Тело найдено на следующий день. В 1984 году Чикатило убил в общей сложности 15 (!) человек – это был для него самый «урожайный» год.

 

14 сентября 1984 – Чикатило задерживают.

   Из рапорта капитана милиции Александра Заносовского, задержавшего Чикатило:

   «Я дежурил на автовокзале с Ахматхановым. Одеты были в гражданскую форму. Находясь рядом с остановкой общественного транспорта, заметили высокого, примерно 180 сантиметров, худощавого человека лет сорока пяти. Черты его лица напоминали разыскиваемого по фотороботу. Он был в очках, без головного убора, при себе имел портфель коричневого цвета. Он и раньше вел себя подозрительно, и мы решили за ним понаблюдать. Подошел автобус N7 от железнодорожного вокзала в сторону аэропорта. Наблюдаемый покрутился среди пассажиров и поднялся в автобус. Мы вошли следом. Сразу бросилось в глаза его странное поведение. Он вел себя неспокойно, постоянно вертел головой, словно проверял, не следят ли за ним. Не заметив ничего подозрительного, наблюдаемый попытался войти в контакт со стоявшей рядом девушкой. Она была одета в платье с разрезом на груди. Он не спускал глаз с ее тела. В пути следования гражданин трогал кого-то из женщин за ноги, начался конфликт, и он вынужден был выйти из салона. Перешел на другую сторону и встал с пассажирами, ожидавшими рейсового автобуса в другую сторону. Подошел автобус, поехали обратно... Он встал в салоне перед женщинами, пристально их рассматривал, прижался к ним. Подсел к одинокой девушке, попытался с ней заговорить, но та встала и вышла на ближайшей остановке. Наблюдаемый поспешил вслед за ней, но девушка быстро ушла. Гражданин двинулся к магазину, около которого стояла группа женщин. Он то подходил к ним, то отходил. Так продолжалось 15-20 минут. Затем он двинулся пешком к следующей остановке, а оттуда приехал на железнодорожный вокзал. Минут двадцать посидел, озираясь, рядом со спящей женщиной и пошел на главный автовокзал. Подходил к группам женщин, прислушивался, поднялся в зал ожидания. Подсел к девушке, читавшей книгу, о чем-то ласково говорил. Когда девушка спустилась на первый этаж, мы узнали у нее, что гражданин интересовался, куда она едет. Узнав, что девушка отправляется в поселок Морозовск, наблюдаемый обрадовался и сказал, что едет туда же. О себе сказал, что работает преподавателем. Когда первая девушка ушла, к гражданину подсела молодая женщина. Они разговорились. Наблюдаемый вначале обнимал ее, а потом уложил голову девушки себе на колени, накрыл пиджаком и начал манипуляции явно сексуального характера. После этого они порознь вышли из здания автовокзала. Оттуда наблюдаемый поехал на Центральный рынок, где и был нами задержан» (цит. по: Модестов Н.С., «Серийные убийцы»).

   При Чикатило было удостоверение дружинника. В портфеле у него был обнаружен остро заточенный нож, два мотка веревки и банка вазелина (все это по какой-то странной ошибке было возвращено Чикатило… или, по другим сведениям, просто «утеряно»). Когда у него спросили, зачем ему вазелин, он ответил, что использует его вместо крема для бритья. Чикатило отпустили только потому, что группа его крови (вторая) не совпадала с группой спермы (четвертая), обнаруженной на теле одной из жертв (это редкое явление – т.н. «парадоксальное выделительство», наблюдается у одного человека из нескольких миллионов, обычно все жидкости и выделения организма совпадают по группе). Однако его исключают из КПСС и сажают в тюрьму на год за «хищение социалистической собственности» - кражу линолеума с фабрики (по другим сведениями – аккумулятора).

 

12 декабря 1984 – Чикатило освобождают из тюрьмы (хотя приговор был год).

 

Январь 1985 – Чикатило устраивается на должность инженера на Новочеркасском электровозостроительном заводе. Позже он станет начальником отдела металлов этого завода. В 1990 году он устроится на работу на Ростовский электровозоремонтный завод, где и проработает до своего ареста.

 

1 августа 1985 – находясь в командировке в Москве, неподалеку от аэропорта «Домодедово» Чикатило убивает свою тридцать третью жертву - 17-летнюю Наталью Похлистову. Связав ей руки шпагатом, он забивает ее ножом до смерти, откусывает у нее соски. Тело найдено 3 августа.

 

27 августа 1985 – тридцать четвертая жертва Чикатило – 18-летняя алкоголичка и бродяга Инесса (или Ирина) Гуляева (г. Шахты). Чикатило забил ей рот и пищевод сухой листвой и грязью. Тело найдено на следующий день. В 1985 году Чикатило убил в общей сложности двух человек.

 

Декабрь 1985 – начинается операция «Лесополоса», проходящая под контролем ЦК КПСС. За все время операции на причастность к совершению убийств проверили более 200 тысяч (!) человек, было раскрыто более тысячи других преступлений. Были даже использованы военные вертолеты, чтобы патрулировать железнодорожные пути и прилегающие к ним леса с воздуха. Чикатило, будучи дружинником, сам участвует в этой операции, дежурит на вокзалах – в общем, помогает милиции искать самого себя.

 

 

30 декабря 1985 – в Невинномысске (Ставропольский край) арестован Анатолий Сливко – заслуженный учитель РСФСР, мастер спорта по горному туризму, депутат горсовета - и маньяк-убийца, убивший с 1964 по 1985 семерых мальчиков.

 

1986 – в этом году Чикатило никого не убил. В октябре ему исполняется 50 лет.

 

16 мая 1987 – тридцать пятая жертва Чикатило - 13-летний Олег Макаренков. Останки его были найдены в 1990 году, уже после ареста Чикатило.

 

29 июля 1987 – тридцать шестая жертва Чикатило – 12-летний Иван Биловецкий. Тело найдено два дня спустя.

 

15 сентября 1987 – тридцать седьмая жертва Чикатило - 16-летний Юрий Терешонок. Его тело не было найдено. В 1987 году Чикатило убил в общей сложности 3 человека.

 

Апрель 1988 – тридцать восьмая жертва Чикатило – неизвестная женщина. Тело было найдено 6 апреля.

 

14 мая 1988 – тридцать девятая жертва Чикатило – 9-летняя Людмила Воронко. Тело найдено в тот же день.

 

14 июля 1988 – сороковая жертва Чикатило - 15-летний Евгений Муратов. Тело найдено 11 апреля 1989 года. В 1988 году Чикатило убил в общей сложности 3 человека.

 

Март 1989 – сорок первая жертва Чикатило – 16-летняя Татьяна Рыжова. Чикатило убил ее в квартире своей дочери в г. Шахты (квартира пустовала после того, как она развелась со своим мужем). Чикатило напоил Рыжову и зарезал. С помощью обычного кухонного ножа он отрезал ей голову и ноги. Части тела завернул в тряпки и газеты и на санках, которые одолжил у соседа, отвез на пустырь. Тело найдено 9 марта.

 

11 мая 1989 – сорок вторая жертва Чикатило – 8-летний Саша Дьяконов. Тело найдено 14 июля.

 

20 июня 1989 – сорок третья жертва Чикатило – 10-летний Алексей Моисеев. Тело найдено 6 сентября.

 

19 августа 1989 – сорок четвертая жертва Чикатило - 19-летняя венгерская студентка Елена Варга. Познакомившись с ней на автобусной остановке, он предложил проводить ее до дома. Чикатило убил ее, когда шел на день рождения своего отца. Вырезав матку и груди Варги и срезав мягкие ткани ее лица, Чикатило заворачивает эти свои «трофеи» в обрывки одежды и продолжает свой путь на праздник. Тело найдено 1 сентября.

 

28 августа 1989 – сорок пятая жертва Чикатило - 10-летний Алексей Хоботов. Местонахождение тела через год на допросе указал сам Чикатило. Он похоронил Хоботова на ростовском кладбище в могиле, которую собственноручно рыл для себя в 1987 году (Чикатило замышлял самоубийство). Труп найден 12 декабря 1990 года. В 1989 году Чикатило убил в общей сложности 5 человек.

 

Сентябрь 1989 – к Анатолию Сливко, сидящему в камере смертников в Новочеркасской тюрьме, за два дня до расстрела пришел Исса Костоев в надежде, что он поможет вычислить «убийцу из лесополосы». Но Сливко ничем помочь не мог: «Бесполезно. Такого вычислить невозможно. По себе знаю». Еще он сказал, повторив ошибку следствия, что в лесополосах, скорее всего, действуют два маньяка – один убивает девушек и женщин, другой «специализируется» на мальчиках. Через несколько часов после беседы с Костоевым Сливко был казнен.

 

14 января 1990 – сорок шестая жертва Чикатило - 11-летний Андрей Кравченко. Тело было найдено 19 февраля.

 

7 марта 1990 – сорок седьмая жертва Чикатило - 10-летний Ярослав Макаров, убит в Ботаническом саду Ростова-на-Дону. Тело было найдено на следующий день. Чикатило вырвал у него и выбросил прямую кишку.

 

Апрель 1990 – сорок восьмая жертва Чикатило – 31-летняя Любовь Зуева. Тело найдено 24 августа.

 

28 июля 1990 – сорок девятая жертва Чикатило - 13-летний Виктор Петров, убит в Ботаническом саду Ростова-на-Дону. Тело было найдено в конце сентября 1990 года.

 

14 августа 1990 – пятидесятая жертва Чикатило - 11-летний Иван Фомин. Чикатило нанес ему 42 ножевые раны и кастрировал. Тело было найдено 17 августа.

 

17 октября 1990 – пятьдесят первая жертва Чикатило - 16-летний Вадим Громов. Чикатило нанес ему 27 ножевых ран, откусил язык, яички, выколол глаз. Тело было найдено 21 октября.

 

30 октября 1990 – пятьдесят вторая жертва Чикатило - 16-летний Виктор Тищенко. Тело было найдено 2 ноября.

 

6 ноября 1990 – пятьдесят третья (и последняя) жертва Чикатило - 22-летняя Светлана Коростик. Чикатило откусывает у нее и проглатывает кончик языка и соски. Тело было найдено 13 ноября, а ровно через неделю Чикатило арестуют. В 1990 году Чикатило убил в общей сложности 8 человек.

 

17 ноября 1990 – за Чикатило установлено постоянное наблюдение.

 

20 ноября 1990 – арест Чикатило. У него болел палец, который ему во время борьбы прокусил Тищенко. Отпросившись с работы, Чикатило пошел в поликлинику, где ему сделали рентген (оказалось, что палец был сломан). Чикатило вернулся домой, а потом пошел в киоск за пивом. С собой у него была авоська и трехлитровая банка. По дороге он пытался знакомиться с мальчиками.

   Чикатило допрашивали десять дней, но он ни в чем не сознавался. Прямых улик против него не было. Показания немногих свидетелей, которые опознали его как человека, общавшегося с детьми, трупы которых находили в Ростовской области, не могли служить поводом для возбуждения уголовного дела. Срок содержания Чикатило под стражей уже истекал.

   Тогда следствие попросило ростовского психиатра Александра Олимпиевича Бухановского побеседовать с Чикатило. Бухановский согласился. Он сказал Чикатило: «Мне кажется, я знаю, кто вы. Я понимаю, что вами движет». И дал почитать ему психологический портрет, составленный тогда, когда его искали. Чикатило прочитал и заплакал: «Я хочу вам все рассказать, у меня много в душе накопилось».

   Психиатр Андрей Покобатько так описывал свои впечатления от разговора с Чикатило:

   «Он производил впечатление спокойного, застенчивого. Несколько тугодум. На заданные вопросы отвечал обстоятельно, приводил множество незначимых деталей, не отвечая по существу. В результате рассказ становился малоинформативным. Когда его переспрашивали, дополнял свой рассказ новыми обстоятельствами, но опять же, не имеющими значения. Его мышление отличалось вязкостью, ригидностью, обстоятельностью, оно замедлено по темпу, с трудностями осмысления вопросов, переключения с одной темы на другую. Отмечался также формализм мышления с тенденцией описывать лишь внешнюю сторону события. В результате беседы с ним очень затягивались. До своего задержания на всех местах работы постоянно склочничал, вечно писал жалобы в ЦК КПСС, генеральному секретарю, в центральные газеты. Добивался справедливости, которая для него «была превыше всего». Только подумайте, в год ареста, в 1984, то есть в самый разгар кровавых оргий (убил 15 человек), он написал более 50 жалоб, ездил в Москву, ходил с транспарантом, требуя справедливости. Лично мне этот человек, как и большинству его сослуживцев и знакомых, был неприятен. Он отличался неуживчивым и очень неудобным характером, несколько неприятной манерой говорить и излагать свои мысли. Было в нем что-то такое отталкивающее. Убив 56 человек, он сам ужасно боялся смерти и в то же время восторгался ей, она его манила и завораживала. Он был во всех отношениях некрофилом, то есть разрушителем жизни, и многие люди, подсознательно ощущая это, относились к нему агрессивно, неприязненно, оскорбляли и презирали его. Он очень боялся физического воздействия и агрессии со стороны других людей, и этим объясняется его вежливость и предупредительность как стремление не вызвать на себя агрессию. Говоря о своих преступлениях, был спокоен и совершенно не эмоционален, рассказывал так, как говорят о вещах будничных, пусть и не совсем приятных, постоянно жаловался на судьбу и отношение окружающих. Но ни разу у него не промелькнуло раскаяния или жалости к своим жертвам. Впрочем, можно ли ожидать чего-то иного от человека, выбравшего смерть своим ремеслом?»

 

30 ноября 1990 – Чикатило начинает давать признательные показания. Сначала его обвиняли в 36 убийствах, а он признался в 56. Первой жертвой, в убийстве которой он признался, был Алексей Хоботов, убитый им 28 августа 1989 года.

 

14 апреля 1992 – начался суд над Чикатило, который проходил в Ростовском доме правосудия. Во время процесса Чикатило пытался симулировать сумасшествие – кричал, оскорблял судей и присутствующих в зале, а один раз даже обнажил член и стал выкрикивать: «Посмотрите на эту бесполезную [фигню]!»

 

15 октября 1992 – Чикатило приговорен к смертной казни.

 

18 июля 1993 – Чикатило пишет просьбу о помиловании на имя Президента РФ Бориса Ельцина:

   «Президенту Российской Федерации Ельцину Борису Николаевичу

   От осужденного 15.10.1992 г. Ростовским обл. судом к высшей мере наказания - смертной казни гражданина России и Украины Чикатило Андрея Романовича

   Прошение о помиловании.

   Прошу Вас помиловать меня - сохранить, оставить мне жизнь. 40 лет я отработал на благо нашей Родины, 30 лет в рядах КПСС на стройках Коммунизма. Всю жизнь прожил в труде, в трудностях. Хочу пожить в новой возрожденной Свободной России, при новой Конституции, где гарантированы все свободы и Права человека, когда наша Россия возвращается в число цивилизованных народов, после Коммунистической тирании. Всю жизнь с раннего детства мы с моей женой Феодосией Семеновной упорно трудились, надеялись на призрачное светлое будущее, ждали всемирной Победы Коммунизма. Ничего мы не нажили, только унижали, преследовали нас, всякая инициатива в труде пресекалась - били по рукам и мозгам, чтоб было всеобщее равенство в нищете. Мне не хочется уходить из жизни, оставлять мою жену - подругу тяжелых многих лет, больную, беспомощную, она не переживет. Три года пытаются внушить мне и всему мировому общественному мнению, что Чикатило - преступник, насильник, убийца, людоед. Без всяких фактов и доказательств. В погоне за сенсацией никто не замечает голословных, надуманных утверждений. Содержат меня, больного человека, в камере смертника, по сфабрикованному делу, без суда и без следствия. У меня психопатия шизоидно-мозаичного круга с сексуальными перверсиями, головные боли от черепно-мозгового давления, бессонница, кошмары, аритмия сердца. Моя история болезни осталась в Шахтинской психбольнице, пожизненно, бессрочно. Чтоб запугать меня, сначала посадили меня на трое суток, без всякого оформления и позвонили детям в институты: «Здесь сидит ваш отец, проворовался». При мне звонили из милиции, чтоб я добровольно написал заявление на увольнение, чтоб не мешал хищникам. Да, в таких случаях я менял место работы, переводился переводом в другую организацию - хотя это и не нравится теперь судье. Генеральный директор называл меня при всех ФАШИСТОМ. Это меня - коммуниста №1. Все партийные собрания проходили однотипно, с одним докладом: «Генсек Черненко успешно ведет нас к Коммунизму, а Чикатило контра, в оппозиции сидит». Я написал во все партийные органы снизу доверху: «Черненко был и останется редактором «Блокнота агитатора». Бывший редактор стенгазеты Генсек Чикатило: я закончил 5 факультетов пяти университетов марксизма-ленинизма. У меня 8 дипломов и ни одной профессии. Чему я посвятил жизнь? Разве после такой порции отравы-марксизма можно быть нормальным, ориентироваться в жизни? Я - один-единственный, кто безусловно верил в скорую победу Коммунизма во всем мире, я был фанатик Коммунизма, а остальные только агитировали и слушали, и притворялись. И вот моя трагедия совпала с кризисом Коммунизма. Я - жертва и орудие этого Монстра. Прошу реабилитировать моих деда и отца, отменить смешной приговор 1984 г. на 3 месяца тюрьмы за хищение того, что украл мой генеральный директор Палагин. Моя жизнь связана с жизнью Страны. Мы - мирные люди. Не ждали агрессии Наполеона и Гитлера, но ответили партизанщиной. Меня травили, преследовали как бешеного волка десятки лет от рождения, меня изгнали из работы, из жилья - на вокзалы, в электрички, в лесополосы. Я предупреждал всех: «Спасите, помогите». Но ассирийская мафия доконала меня. Вынудила меня перейти к партизанским методам защиты, против всех, кто шел в партизанский лес, преследовал меня, всех агентов мафии я направлял как «языков» к командиру партизанского отряда. Я защищал свою честь и свою хату на баррикаде до последнего. Прошу перевести меня в Москву, где можно говорить Правду об этом странном, сенсационном деле, чтоб написать мемуары о моей трагической жизни, чтоб встретиться со специалистами — юристами, сексопатологами, психиатрами.

   Прошу Вас оставить мне жизнь.

   18 июля 1993 г.

   Чикатило А.Р.»

 

14 февраля 1994 – последняя просьба о помиловании на имя Президента РФ Бориса Ельцина была отклонена. Чикатило казнен единственным выстрелом в затылок. Некоторые источники называют дату 21 февраля (например, ТВ-передача «Криминальная Россия» - «Охота на Сатану»), а также 15 или 16 февраля. Ходили слухи, что Чикатило был убит выстрелом не в затылок (на фотографии его тела на затылке не было видно входного пулевого отверстия), чтобы сохранить его мозг для исследований. И что он не был убит вообще, а был продан за несколько миллионов долларов японским ученым.

 

1995 – в США выходит телевизионный художественный фильм «Гражданин Икс». Роль Чикатило исполнил Джеффри ДеМанн, роль Бухановского - Макс фон Зюдов, известный по ролям в фильмах Ингмара Бергмана. Фильм «изобилует множеством фактических ошибок».

 

2004 – выходит фильм «Эвиленко» («Злодеенко») с Малкольмом МакДауэллом в роли Эвиленко.

 

ЖЕРТВЫ ЧИКАТИЛО
мемориальная страница

---

1. Елена Закотнова
9 лет
Убита 22 декабря 1978 года в г. Шахты, в д. №26 по Межевому переулку
Тело найдено 24 декабря 1978 года в реке Грушёвка
За первое убийство Чикатило 5 июля 1983 года был расстрелян не виновный в нем 29-летний Александр Кравченко

2. Лариса Ткаченко
17 лет
Убита 3 сентября 1981 года в Ростове-на-Дону, в лесополосе на левом берегу Дона
Тело найдено 4 сентября 1981 года
Ткаченко была проституткой и обычно встречалась с солдатами. Чикатило познакомился с ней на автобусной остановке возле Ростовской публичной библиотеки. Заведя ее в лесополосу, он попытался заняться с ней сексом, но у него не получалось возбудиться. Когда Ткаченко стала высмеивать его, он нанес ей несколько ударов ножом и задушил руками. Забил рот землей и отрезал левый сосок

click to zoom
3. Любовь Бирюк
12 лет
Убита 12 июня 1982 года
Тело найдено 27 июня 1982 года
Чикатило нанёс ей по меньшей мере 40 ножевых ран.

4. Любовь Волобуева
14 лет
Убита 25 июля 1982 года
Тело найдено 7 августа 1982 года

5. Олег Пожидаев
9 лет
Убит 13 августа 1982 года
Тело не найдено
Чикатило отрезал у него гениталии и унес с собой

6. Ольга Куприна
16 лет
Убита 16 августа 1982 года
Тело найдено 27 октября 1982 года возле посёлка Казачьи лагеря

click to zoom
7. Ирина Корабельникова
19 лет
Убита 8 сентября 1982 года
Тело найдено 20 сентября 1982 года в лесополосе в километре от ж/д станции "Шахты"
Ушла из дома после скандала с родителями и не вернулась.

click to zoom
8. Сергей Кузьмин
15 лет
Убит 15 сентября 1982 года
Тело найдено 12 января 1983 года в лесополосе между ж/д станциями "Шахты" и "Кирпичная".
Сбежал из интерната из-за издевательств над ним старшеклассников и не вернулся.

В колонках играет - Within Temptation - Jillian
Настроение сейчас - Там же...

На некоторое время прерву тему аномалий...Хотелось бы рассказать вам о главном противнике Христа Сатане....

Сатана, он же Люцифер, он же Самаэль, он же Шайтан, он же Иблис, он же Белиал, он же Азазель, он же Дьявол, он же Мефистофелис,он же Веельзевул, он же Чёрт. Согласно религиозным представлениям христианства и ислама, главный противник Бога и всех верных ему сил на небесах и на земле. В исламских источниках чаще именуется Иблис или Шайтан. Согласно представлениям иудаизма, Сатана не является силой, независимой от Бога.

Сатана по религиозно-мифологическим, а также философским представлениям некоторых сатанистов, есть одно из проявлений Тьмы и Хаоса.

Согласно представлениям иудаизма, Сатана не является силой, равной Богу. Творец позволяет Сатане действовать в мире с тем, чтобы у человека был выбор между добром и злом.
В литературе таннаев Сатана упоминается нечасто, и почти всюду он выступает лишь как безличная сила зла. В период амораев Сатана, однако, стал играть более заметную роль в Талмуде и Мидраше. Он часто именуется Самаэль, но далее в том же тексте встречается и имя Сатан. Сатана отождествляется с иецер ха-ра (дурными наклонностями) и с ангелом смерти, но часто наделяется собственной индивидуальностью.

Сатанинская символика и эстетика сформировались в Средние века как искусственный образ врага, применяемый католиками к своим врагам: иудеям-каббалистам, еретикам. Так, число 666 взято из Откровения Иоанна Богослова. Пентаграмма изначально служила знаком защиты от потусторонних сил. Шабаш — это искажённое название еврейского праздника субботы (Шаббата). Чёрные книги (гримуары) — изначально представляли собой сборники заклинаний, приписываемых царю Соломону. Рога, приписываемые Дьяволу, изначально воспринимались как символ Бога.

С кризисом католической церкви многое, что перед этим трактовалось как негативное, стало восприниматься как позитивное. Романтизм принес элементы очарованности злом, однако современные сатанисты воспринимают Сатану как символ земной жизни и протеста против «лицемерия общественной морали».

    Сатана — это символ, ничего более. Сатана символизирует нашу любовь ко всему земному и отрицание бледного бесплодного образа Христа на кресте. (Антон ЛаВей)

В сатанинской библии он является «духом прогресса, вдохновителем всех великих движений, причастным к развитию цивилизации и прогрессу человечества. Он — дух восстания, ведущего к свободе, воплощение всех освобождающих ересей»

Библейские тексты полностью отказываются от каких-либо наглядных образов Сатаны. Напротив, средневековая фантазия изощрялась в детализации таких образов. Наделяя его исполинскими размерами, смешением антропоморфных и животных черт и т. д. Пасть Сатаны часто отождествлялась с входом в ад, так что войти в ад означало быть сожранным им.

И несколько фресок дрквности с его изображением:

 

В колонках играет - Arcana - Wound
Настроение сейчас - В астрале...

Сегодняшний разговор пойдёт о странных видениях Ангелов и Демонов которые создала сама Природа...Нередко Ангела можно увидать в образе облака или сплетения теней или листьев на деревьях...Мистика рядом....Сегодня предоставлю некоторые жутковатые фотоматериалы присутсвия их в нашем мире..или всё таки это иллюзия?

 

                                                     АНГЕЛЫ

                                               АНГЕЛ-ОБЛАКО С РАДУГОЙ,
                                       хотя больше похоже на привидение
Фотография сделана Питером Голдбеком 19 сентября 2001 года в городке Бронкс, штат Нью-Йорк, США

 

                                                                         Хранитель Долины Жизни

                                                                     

   

Этими симпатичными облаками-ангелами нужно просто полюбоваться!

                                                         ДЕМОНЫ

Бегущий демон

Демон в небе

В натуре адская рыбка, у берегов Ирландии.

Облако снятое около Будапешта напоминает демона смотрящего вниз на людей.

Дракон из Канзаса.

Шляпка мегагриба, почти ядерного …

Ночной покровитель