Это Сашка

23 мая в Таганроге  был чемпионат Лиги профессионалов восточного танца.

Так как Алине очень хотелось танцевать, да и на чемпионате должна была выступать еще одна девочка с номером в стиле трайбл, а Алина погибала от любопытства познакомиться и посмотреть, мы решили участвовать.

Организатор мероприятия, Ирина Баркова, немного перенесла время выступления нашей номинации – Алина в тот день сдавала экзамен, нам нужно было успеть забрать её после школьной экзекуции, доехать, накраситься и одеться. Благо, Ирина, хозяйка фестиваля, понимающе относится к участникам, всегда отзывчива и старается найти решение, удовлетворяющее обе стороны.

Так вот, мы ехали в Таганрог из Ростова, солнышко было такое приятное, согревающее, степная растительность в самом соку, её ещё не коснулось дыхание жары и не иссушило. Влажный от недавних дождей воздух мягко обтекал выставленные в окна ладошки.

И мы решили на обратном пути, после окончание чемпионата заехать в археологический музей-заповедник Танаис, организованный на месте древнего раскопа.

Случилось так, что участников на чемпионате было совсем немного, всё закончилось довольно быстро. Всем участникам вручили подарки (статуэтку танцовщицы – «Белли Оскар»!!!). Мы даже не стали переодеваться, погрузились прямо в костюмах в машину и поехали.

Как реагировали на нас люди на улицах и милиционеры на постах – словами описывать трудно. Яркие костюмы, цветы, ленты, звенящие ожерелья и браслеты, разрисованные лица при полном сценическом макияже – зрелище то еще на дороге!

И вот мы подъехали к Танаису. Оказалось, что из всех троих только я одна была тут. Ни Сашка, ни Алина не бывали на раскопе ни разу. Что ж, всё бывает первый раз…

Территория заповедника была закрыта. Но внутри ходили люди. Тайна их прохода была проста – два стальных прута в заборе были отогнуты немного, и можно было пролезть. Мы воспользовались нехитрым изобретением.

Пыль поднималась из-под ног почти при каждом шаге. Солнце клонилось к закату, свет его был мягок. Наши длинные юбки  шуршали по камушкам и траве, почти гася звук шагов.

Первыми нас встретили каменные истуканы на небольшом пригорке, огороженные камешками по кругу. Было написано, что это половецкое святилище 9-11 веков. А истуканы изображали женские фигурки. Я знала о них с раннего детства, совсем маленькая была, когда всплывают воспоминания о них. Родственники на Украине живут, в зоне степей. Там тоже очень часто встречаются такие каменные древние женские статуи. Их я знала как «Скифские Бабы». Меня помню куда-то взяли с собой, так я помню под детскими ладошками тепло нагретого камня, чуть пыльный запах и шершавость поверхности. И мамин голос, говорящий: «Скифские Бабы всегда лицом на восток стояли».

Мы прошли дальше. По нашему внешнему виду нас принимали за артистов каких-то. Улыбались. Один парень даже хотел нас сфотографировать, уж очень экзотично смотрелась наша троица среди древнегреческих кувшинов, камней и статуй. Но тут повернулась девушка этого парня, увидела, что он нас хочет сфотографировать, улыбается нам , а мы – ему, и ТАКОЕ она сотворила…. Мне было стыдно, что женщина так себя повела. Она размахнулась и ногами стала пинать парня, крича о том, как он посмел кого-то там фотографировать и улыбаться. А парень тихонько уворачивался от побоев и даже не пытался что-либо сделать. Сцена была отвратная, и мы ушли подальше от людей смотреть красоты.

В тени деревьев стояла прекрасная статуя из мрамора. Когда-то она, безусловно, была красива как Афродита, но время не пощадило красоту. И до наших дней сохранилась фигура женщины, но без головы и кисти левой руки, а сам мрамор покрыт зеленовато-серым налетом лишайника. Но совершенство линий и изящество, жизнелюбие и красота, присущие творениям  древнегреческих скульпторов наполняли её. Алина, как сходящая с ума от всего, что касается Греции, припала к неё. Она трогала её, обнимала, вздыхала, сравнивала себя со статуей (надо сказать – антропометрическое сходство оказалось поразительным!) и не желала уходить. Мы сфотографировали Алину с предметом обожания и пошли дальше.

Сашка пришла в неописуемое возбуждение при виде самого раскопа. Она шла по раскопанным улицам древнего городища, погруженная в глубокое созерцание самой себя. Вид у неё был такой, будто она шла по чему-то уже знакомому. Как она призналась позже, у неё возникло чувство, что  она здесь жила когда-то. И, видя современный ландшафт, она внутренним зрением наблюдала смутные картины предполагаемого прошлого.

Мы сидели на камнях. Делали снимки. Ветер пел в молодой высокой траве, подобно струнам натянутой от земли к облакам. Какая-то семейная пара с детьми ходили неподалёку. Девочка лет пяти всё спрашивала маму, показывая в нашу сторону: «А это принцессы? Они тут живут? А можно я им помашу рукой?» Не дожидаясь разрешения мамы, мы помахали девочке и дружно улыбались. Пусть у неё будут свои собственные сказочные воспоминания – была она в Танаисе и видела там принцесс, что живут в покинутом древнем городе.

Солнце садилось и рассыпало медную пудру вокруг. Она горела на верхушках деревьев, кустов, смешивалась с пылинками на древнем известняке, и в каждом металлическом украшении на наших руках и шеях, подвесках в ушах жило свое солнышко. Нам пора было домой. Это был замечательный день. Как сказала на последок Алина «У меня давно не было такого дня, в котором так многое могло уместиться – и экзамен, и чемпионат, и поездка в музей».

Вот уж точно,

« когда имеешь что вложить – у дня находятся сотни карманов»

                                                                                           Ф.Ницше.