- Башня, башня! Это дуб пять, это дуб пять, прием.
Молчание.
- Башня, башня! Это дуб пять, это дуб пять, прием.
Радист терзал в очередной раз старенькую радиостанцию.
Вэбэр ходил рядом. Потом не выдержал и схватив гарнитуру радиостанции заорал не стесняясь в выражениях.
- Ну твою же мать. Что за херня? Башня, Блин! Приём! Вы что там заснули?
Вэбэр уже не стесняясь в выражениях матерился на всю округу.
- Командир, спокойнее. Если ты и дальше будешь так орать, вся группировка красных будет знать, что мы здесь, и что у нас проблемы.
Вэбэр подпрыгнул почти на метр и схватился за сердце.
- Енот, ослина, нельзя так подкрадываться.
- Да – сапёр удавлено поднял брови – я думал, меня слышат.
- Нет. – Вэбэр крякнул и сел на откинутый задний борт шестьдесят шестого – что скажешь хорошего?
- Мы в жопе.
- Хорошего, блядь.
- Вероятнее всего мы на месте. Но там есть охрана.
- Ты прикалываешься? Вероятно?
- Нет. Кшатрии уверен на 146% что тот самый посёлок.
- Уверен? В прошлый раз ты говорил то же самое. В итоге это оказался не тот посёлок. Он точно их отличает? Это те орудия?
- Отличу. Да те.
- Ух ты ёп… Ещё один.
- Командир меньше нервов, больше коструктива.
Вообще нервничать было от чего. Батальон тактическая группа сейчас располагался в каком-то лесу. Вокруг идёт серьёзная война. Связи со своими нет.
И надо как-то из этого выпутаться.
Всё началось опять с красных. Подавив восстания в Ростове, тарановцы решили нанести удар мощному производственному узлу новой республики, городам Коврову и Иваново. Владимирские, что контролировали данные города, в долгу не остались и устроили красным сюрприз между Иваново и Переславлем-Залеским. На это дело тут же прибежала куча вольных бригад с желанием обобрать кого-нибудь.
В итоге операция по каре Владимирцов превратилась в свалку. Все были всех. Командующий Мак, созерцая на карте весь этот грандиозный шухер, решил половить рыбку в мутной воде и придумал хитроумный план как всей Троицкой братии наварится на этом. В районе Петровское-Хмельники располагалась база снабжения красных. На данный момент все силы тарановцев увязли в боях за Кострому, Юрьев-Польский и Тейково. Часть подразделений рассеялась, грабя мелкие хутора или воюя с подтянувшимися вольными стрелками. В итоге по данным разведки у Красных хватало сил, что бы удерживать Переславль-Залеский и Петровское. А вот дороги на Петровское уже нет.
Решено было выступить в район Петровское и пощипать идущие по дороге транспорты снабжения. Логика понятна. Надо помочь владимирским, так как потеря Коврова сильно подгадит всем жизнь.
На операцию кроме первой и второй бригад Троицкого автономного округа привлекались силы территориальных батальонов. В том числе и бравого, трижды ордена круговой обороны, 323го территориального батальона.
Вэбэр, выслушав гениальный план командующего, только поморщился. Вот ему то как раз нового геморроя и не хватало. И так раздувшееся до размеров полка, подразделение выполняло массу задач в конгломерате Истра-Красногорск-Одинцово-Селятино. А что вы хотите. Государство рухнуло. Здравствуй новое государство. Ибо армейцев надо кормить. Благо еды сохранилось много, но ещё год и эта еда прекратит своё существование естественным путём. Банально сгниёт. А значит надо налаживать сельское хозяйство. Собранный крестьянскими общинами урожай надо как-то собрать. А для этого надо крестьянам что-то дать. Иначе военные быстро превратятся в банду, а крестьяне вместо хлеба будут закладывать в землю фугасы из аммонала.
Значит снова надо выстраивать взаимодействие человек-государство. Метод холоп-барин не прокатит. Могут так по загривку надавать, что мало не покажется. У некоторых общин даже вкопанные в землю танки встречаются.
А значит надо дать людям то, что давало государство: закон, воду, электричество, медицину, образование.
Вот сейчас вторая рота, которую в шутку стали звать водоканальской, с помощью экспроприированной техники и такой-то матери чинили водокачку и станцию водоподготовки в посёлке Мечниково. Та же ситуация и с канализацией. Хоть людей и мало, но эпидемию даже в таких условиях можно было устроить запросто.
А медицина. Больница существовала не в каждом посёлке. А вот люди болеть меньше не стали. Вот и ездила по запросам карета скорой помощи под прикрытием бронегруппы на вызовы, переданным через стационарные радиостанции. Правда теперь число вызовов резко сократилось и выезжали машины с красным крестом только на совсем экстренные случаи. За ложный вызов хозяев могли очень хорошо побить и выставить весьма приличный счёт за потраченное время и бензин.
А ещё выезды на плановые осмотры взрослых и детей, плановые прививки всем желающим прививки, организация медпунктов. Хоть на изнанку вывернись, но обеспечь.
Все вышеперечисленные дела надо совмещать с поддержание порядка, причём не на уровне понятий, а на уровне закона. Настоящего. Прописанного и единого для всех. Ни каких «нашим всё, а остальным закон».
И ведь кроме всех этих дел батальон занимался поиском и передачей в общины сельскохозяйственной техники, ремонтом оборудования, организацией бесперебойной радиосвязи поселений и многим другим.
А ещё надо за репутацией следить. Не дай бог, кого-то обманут. Репутацию в миг можно потерять и второго шанса просто не дадут.
Так что первой мыслью Вэбэра была послать командующего подальше, сославшись на то что нет топлива, людей, времени.
Но в том районе был у 323го и свой шкурный интерес.
И был он весьма серьёзным.
Севернее Александрова располагался склад хранения трофейной техники. Большую часть склада уже разграбили или вывезли красные, но вот в ангарах ещё стояло несколько любопытных машин. Проводившие в этом районе разведку Кшатрии и Енот увидели в раскрытых створках ангара очень странные машины. Вроде и БТР а вроде и танк. Шасси было явно от БТР-60ПБ. А вот сверху было нечто. БТР был оборудован башне, в которую очумелые ручки конструкторов установили нарезное танковое орудие ДТ-10Т калибра 100 миллиметров, заимствованными у Т-55. Были явно ещё крепления для зенитного крупнокалиберного пулемёта, но оный уже свинтили чьи-то шаловливые ручонки.
На этом подарки судьбы не заканчивались. В ангарах стояли оставшиеся с последней войны бронемашины. Фанат бронетехники Кшатрии чуть не скончался на месте, опознав машины. Машины опознаны как Sd.Kfz.234. Причём присутствовали как 234/2 с 50мм пушкой так и машины поддержки с 234/3 и 234/4 с короткими и длинными 75мм орудиями. Откуда эти ископаемые взялись в захудалом военном складе, было совершенно непонятно. Большая часть этих самоходок была отправлена на металл. Хотя после обнаружения на таком же захудалом складе целого арсенала старого оружия пистолет-пулемётов Suomi до канадских пятизарядных винтовок Ross Mod. 1910 никто уже ничему не удивлялся. Возможно, машины собирались передать в какие-то частные коллекции или вообще продать за рубеж. А может на волне реформ и хаоса их просто забыли.
Вероятнее всего машины были не на ходу. Именно по этому их и не утащили с собой действующие в окрестностях Александрова банды.
Легионерам же очень требовалась мобильная артиллерия. Желательно колёсная, так как езда на гусеницах по асфальту крайне негативно сказывалась как на асфальте так и на гусеницах. А ещё гусеничная техника жрала топливо как не в себя. Так же требовалось что-то серьёзней 14,5 мм. Требовалось как воздух.
В условиях современной войны всех против всех, уже не было фронтов, и всем рулили малые группы от 2-3 человек до роты или батальона. Передвигаться данные подразделения должны были быстро, как монгольские всадники. Быстро атаковать противника, громить его или быстро уходить из-под удара, если противников было много. Именно эта тактика «ударил – убежал - не догнали - ударил снова» позволила разгромить высокотехнологичный корпус красных. Так же эта тактика позволяла оправдать своё существование как военной силы.
Кто захочет кормить неизвестных вояк, если их нет, когда очень надо.
Да те же медицинские машины и транспорты снабжения прикрывать лучше колёсными машинами.
Так же данная тактика была эффективна с точки зрения использования ресурсов. Бензина от старого мира осталось очень много. Вот только качество его с каждым годом было всё хуже. Конечно, были поступления из Казани и с Волги. Но какой дурак будет бесплатно отдавать такое ценное топливо каким-то там северным рубежам, когда можно выгодно его продать тем же грузинам, армянам или украинцам. Так что бензин и дизтопливо поступали в очень ограниченном количестве.
А воевать как-то надо.
Танки и БМП горючее пьют только так, Всякие хромированные Toyota Tundra, Ford Ranger или Chevrolet Silverado отправились в прошлое, как и красивые ухоженные модели, на них позирующие в фильмах. Для этих машин нет уже качественного топлива.
И всё вернулось к древним и проверенным технологиям. Бои за Тверь показали, что БТР-152 с приваренной 76мм полковой пушкой или Краз с древней 88 мм зенитной, это крайне смертоносно и дёшево. Даже ультрасовременные БТР-90 и БМП-3 оказались не готовы к внезапному попаданию 9 килограммового бронебойного чемодана.
От империи остались десятки тысяч старых БТР, БРДМ и иных машин военного назначения, тысячи буксируемых орудий и сотни тысяч снарядов. Остались тысячи военных грузовиков. Хотя тут тоже есть проблемы. Всё упирается в топливо.
По этому постоянно приходилось делать каких-то кадавров, способных работать на некачественном топливе и кушать его не в промышленных масштабах.
Спасибо бывшему автомеханику Гингальсу и собранной им автомастерской. Помог. Сделал. А ещё руку приложил Кшатрии, фанат бронетехники и маневренной войны. В свободное вся эта бригада ух умудрялись делать весьма оригинальные машины, прозванные Кшатрии ваффентрегеры (Waffentrager). Или в простонародье вафли.
Например бобик. Из БРДМ-2, нескольких листов конструкционной стали и полковой пушки образца 1927го года бригада ух сделала весьма себе смертоносную машину. Налетевшая на Лесной городок банда, желающая пощипать приехавших в посёлок медиков, сильно удивилась, когда в их основную ударную силу – старенький БТР-70, прилетел 76 мм бронебойный снаряд, оторвав БТРу башню.
А это всего лишь кадавр с жесткой башней и орудием, имеющим весьма ограниченные углы наводки.
А тут есть возможность получить целый колёсный танк. Причём заводского исполнения. Это же просто сказка.
Так что перед Вэбэром было чёткое понимание, что возьми он тот склад и батальон разживётся несколькими очень ценными образцами. 100 мм снарядов на складах вагоны. А с производством 75 мм снарядов могли справится и имеющиеся мощности. Им же не Мессин брать.
Так что с одной стороны дело прибыльное. Но с другой стороны можно не хило выхватить от тех, кто вокруг воюет.
Дилема-дилема.
Так же Вэбэр трезво оценивал силы и настрой своего подразделения. А потому лезть в пекло не собирался. По договорённости с командующим батальон перекрывал развязку дорог М8 и 12А-2, заняв оборону в деревне Дворики и окрестностях. А там как первая и вторая кампф-группы завяжутся в боях за Петровское, они и подломят склад по тихому.
Вот только что-то пошло не так.
Идя по следам бригадной кампфгруппы, в районе Краснозаводска батальон лоб в лоб столкнулся с батальонно тактической группой красной. Встреча была неожиданна для обеих сторон.
Единственным словом головного дозора был истеричный крик – пиздец!
У красных было два танка. У батальона ни одного. Хорошо хоть вертолётов не было. А то не ушел никто. Даже пары охотников с тепловизорами хватило, что бы рассеять батальон. Но и без них итог немного предсказуем.
Вэбэр не стал геройствовать, и приказал срочно играть тактическое отступление, пока красные перестраивались в боевой порядок.
Завязалась жаркая перестрелка, потом погоня по лесам. Ночью удалось оторваться от тарановцев. На посошок умудрились даже танк подбить. Но батальон не стал останавливаться, и дожидаться появления, опечаленных пропажей любимого русского отряда, красных. Все четыре роты, взвод егерей и тыл батальона продолжил, путая следы, удирать в неизвестном даже для Вэбэра направлении.
Удрали. Отдышались. И обнаружили что вышли аккурат к какому-то складу, с теми самыми колёсными танками.
На Юге, Севере и Востоке грохотало как при битве за Марну. Связи не было ни с кем.
И что делать?
К конструктиву перешли ближе к вечеру, когда стало окончательно ясно, что ничего не ясно. Разведка доложила, что объект занят красными и охраняется. Имеется несколько ДЗОТов с амбразурами фронтального и флангового огня, и линия окопов. Линии окопов прикрыты двумя рядами проволочных заграждений.
В общем для нашей группы инвалидов этого хватит за глаза, если не накроем всех первым ударом.
Сама деревенька была очень маленькая. Домов на тридцать, сорок. Но большая часть была разобрана до фундаментов. На их месте рос бурьян. Дома на окраине явно были подготовлены как огневые точки. Наблюдатели обнаружили амбразуры, сделанные в кладке фундаментов. Классика. Ещё в Великую войну немцы так оборудовали опорные пункты в посёлках.
Так же была и техника. Несколько стареньких БМП-2 и БТР-80. Даже не в копанных.
В центре деревне располагались старые, принадлежащие умершему вместе с империей колхозу, два духэтажных блочных дома, дом культуры и двухэтажная школа. Образовывали дома букву «П», где шляпкой был дом культуры, одной ножкой жилые дома, а другой – школа. В центре раньше была площадь с бетонным истуканом лысого старика, просящее тянущего левую руку.
Теперь же на площади располагалась машина связи на базе ЗиЛ-131, какие-то кунги с массой антенн, большое генератор и пара Тигров. Понятно всё штаб и узел связи.
Упиралась эта буква «П» своей шляпкой в огороженный высоким забором из колючей проволоки лагерь. Два десятка щитовых домов. Между домов ходи лпатруль из трёх человек. Иногда проверял дома. Два раза в день в дома заносили еду из стоящей у КПП в лагерь полевой кухни. Из домов никто не выходил.
Странно. Кшатрии читал, что в концентрационных лагерях обычно людей выгоняли на утреннее построение. А тут тишина. Единственное что говорила за то что это концентрационный лагерь, это второй ряд колючей проволоки с протоптанной вторым патрулём тропинкой и две вышки с часовыми. Ещё у КПП в лагерь имелась виселица. Пустая.
Шляпа буквы «П» упиралась в бывший колхоз, который и являлся посёлкообразуемым предприятием. Сейчас сохранилось только один коровник и МТС.
Дальнейшее изучение распорядка дня показала что основной личный состав странного посёлка располагался в уцелевших деревянных зданиях. Несколько из них имели вид бывших бараков. Вот новые жители переделали их в казармы. Сколько всего людей было в посёлке, посчитать не удалось. Большая часть из зданий не выходила. Вода у них была точно как и канализация. Насосы на ВЗУ всю ночь гудели, наполняя приличных размеров водонапорную башню. Еду разносили три раза в день посыльные. Гарнизоны в домах огневых точках были полностью комплектные. За время их наблюдения никого не меняли, только еду заносили.
А ещё на окраине деревни обнаружили свежее вырытую яму и сброшенные туда трупы. Много трупов. Молодые женщины, деты.
- Так народ. Минуту дали и слушаем.
В палатке тут же повисла тишина.
- Атакуем быстро и решительно. Пленных не брать, никого, чтобы ни одной твари в этом селе не осталось - голос Вэбера был резок – Тополь, вы готовы.
- Готовы, - откликнулся наш миномётчик, длинный сухощавый парень – все шесть стволов развернули. Мелочь сеять?
- Нет. Вся мелочь выдвигается вместе с первой ротой. Работайте полковыми. Ваша задача – накрыть центр деревни и школу. Главное что бы их КШМку накрыли сразу же. Не дай бог, они сообщат кому надо или не надо. Дальше уже по обстановке.
- Понял
- Парк техники только не накройте. Снайперы, блин.
- Обижаешь командир. Как на артскладе не повторится
При слове артсклад все присутствующие непроизвольно поморщились. Воспоминания о рванувших прямо перед носом нескольких тоннах снарядов вызвали у присутствующих лёгкий дискомфорт.
- Иди к своим
- Есть - миномётчик вышел из палатки.
В круг света, отбрасываемый керосинкой, вошел огромный как скала мужик:
- Брат! Дайте нам с вами пойти.
- Нет, Хемуль, задача первой роты – встретить возможное подкрепление.
Рядом с Хемулем замер его верный пёс Айдар. Единственное родное существо, оставшееся у Хемуля от той жизни. Вместе они воевали три года. Вместе тихо плакали, когда никто не видил. В чёрную неделю Хемуль схоронил всех: троих детей, жену, мать, друзей по ДШБ. Он как-то даже вскинулся, желая возразить, но смолчал. Вот что значит кадровый офицер. Только в глазах застыла боль. Видя это, Вэбжр тут же заговорил спокойней.
- Миша, нам очень надо что ни одна сволочь не дала нам развалить этот курятник. А такие точно появятся. Вот они все твои. И на отходе тоже. Что бы ни одна сволочь не подкралась, не догнала, и не насовала нам полную панамку.
- Сделаем командир. - Хемуль осклабился. Не хорошо так, по звериному. И вышел.
- Остальным всё понятно?
- Так точно.
- Да прибудет с нами Один.
- Till Valhall! – дружно рявкнули все присутствующие и вышли.
Вэбэр же остался наедине с командиром Егерей.
- Не нравится тебе тот склад?
- Нет. Странный он какой-то. И ещё яма эта.
- Не хорошие люди там. Согласен. Но твои справятся.
- Надеюсь.
К исходному рубежу легионеры вышли бегом. Артиллерийский дивизион на руках подкатил старенькие 76 мм полковые орудия. Залегли приданные химики.
Их не заметили.
Судя по шуму из казарм, противник праздновал очередной прожитый день. Стояла полная луна и был отчётливо виден весь посёлок.
- Странная какая-то деревня. На концентрационный лагерь похожа.
- Ага. Вся колючкой упутана и вышки с часовыми.
- А ещё вон там отгорожено – как будто действительно лагерь.
- Хрень какая-то.
- Согласен.
- Так! Заткнулись быстро. Наблюдать.
План был прост, и строился по принципу «отвлекающий удар-основной удар». Первая рота, усиленная камазом с пулемётом, САУ бобик и двумя 76 мм буксируемыми орудиями, атакует на узком участке импровизированного КПП с большими воротами. Подобные ворота Петя видел в фильмах про партизан в великую войну. Луна очень хорошо высвечивала фигуру часового, проходящего перед воротами, стоящий рядом БТР-80.
Через полчаса после удара второй роды в наступление переходит третья рота, усиленная всей бронетехникой батальона и противотанковым взводом, состоящим из двух САУ «Жало-С». Артиллерия и миномёты после удара по центру деревни давит огневые точки и укреплённые дома. В каждой роте есть две штурмовые группы, что будут зачищать окопы.
- Пять минут до начала – сказал командир роты – Оберст. Лунь. Коробочка ваша. Группе приготовится. Всем ждать Енота.
Кшатрии продублировал команду своей тройке, и влажными от напряжения руками загнал гранату в жерло своего ГП-25.
Первые разрывы мин прозвучали как колокол благовеста. Тут же сдвоено рванули самодельные «бангалорские» торпеды. Несколько секций проволочного забора буквально сдуло.
- Вперед! Вперед! – коротко и тихо крикнул ротный.
- Даёшь, блядь, буги-вуги! – проорал радостно кто-то.
Вся рота выскочила из кустов и побежала.
Знаете, за сколько солдат в полной выкладке пробежит сто метров? В каске, бронежилете, с автоматом в руках? Со всем остальным, что на него навьючено: подсумками с гранатами, магазинами, аптечкой и прочими нужными солдату вещами, включая трубу одноразового гранатомёта? А ещё РД за спиной, где второй боекомплект в пачках, паёк и ещё масса полезных вещей, могущих потребоваться не прям сейчас, но всё же.
Отвечу.
За считанные секунды.
Без шуток!
Это по асфальту можно расслабленно бежать, когда впереди инструктор с секундомером. А когда в твою сторону вот-вот пули летят. Это чувство придаёт пяткам прям таки фантастическую летучесть. Организм мобилизует всё, все свои силы в этот рывок. На каком-то животном уровне приходит понимание: либо пробежишь, либо умрёшь.
Кшатрии даже не заметил, как добежал. Вот он тяжело поднимается из своего укрытия, отправляет гранату из ГП в дом где явно прятались от ночного холода караульные, потом медленно, как будто опутанный паутиной, берёт разгон. И вот он уже у первых домов. Миг и всё.
А вокруг уже всё гремит и стреляет. Тело часового у ворот. Дым, валящий из открытого люка БТР. Будка охраны, буквально рассыпающаяся под градом пуль.
- Вперёд
И они пошли. Траншею что была прорыта между домами проскочили не останавливаясь, уронив в нее по паре лимонок. Эта работа второго взвода. А им надо вперёд. Пока не опомнился противник. Здание бывшего ДК рядом с школой. Оттуда они смогут простреливать все три улицы и отсечь противника от парка бронетехники.
Взвод, быстро, разбившись на тройки, движется между домами. Частые очереди. Хлопки гранат.
Один из ДЗОТов пытается огрызнуться огнём. Поздно. К нему с тыла уже подскочили два химика. Один высаживает длинную очередь в дверной проём, а другой, вооруженный старым ранцевым огнемётом Клюева-Сергеева, выжигает весь гарнизон к чертям.
Пошла жара.
Гарнизоны домов и уцелевших бункеров открывают беспорядочный огонь. Их оперативно заклёпывает артиллеристы. Всё уже отработано. Сначала выстрел по амбразуре, потом залп огнесмеси и наконец двое сапёров закидывают в образовавшийся проход мешок с аммоналом и примитивным тёрочным взрывателем.
Укрепления взлетают на воздух.
Контроля обычно не требуется.
Вперёд. Только вперёд.
Неожиданно из дома, куда Петя удачно закинул второй ВОГ, вываливается человек в форме лейтенанта и шевроном красных. Тот ничего не понимает, из ушей и носа течёт кровь. Он пытается одновременно застегнуть китель, снять автомат с предохранителя и понять что происходит.
Короткая очередь и скомканная фигура падает на землю. Контрольный в голову и вперёд.
Снова вперёд.
Ворота рушатся под ударом старенького самосвала КАМАЗ. В кузове этой машины установлен ДШК. Самосвал резко развернулся, ДШК часто закашлял вдоль улицы. Где-то сзади часто бьёт их ротный 76 мм бобик.
Рота рассыпается веером, разбиваясь на штурмовые группы. Враг в панике. Из дома выскакивает мужик, синий от татуировок в одних штанах. Глаза полны ужаса, руки пытаются вставить в автомат магазин. Очередь ломает его и отбрасывает на крыльцо как куклу. Бегущий за Кшатрии, Енот вскидывает АКСУ. Контроль. Кшатрии знаком показывает другу, что бы прикрывал, сам же кидает в дом гранату. Взрыв. В дом врывается вторая тройка. Частые очереди.
Дом чист.
Дальше. Вперёд. Команда стучит в висках, вырывается с частым сиплым дыханием.
Они уже у казарм. Жарко горит вражеская БМП-2. Внутри часто и гулко рвутся снаряды, трещат патроны.
- Бобики. Десять огурцов по казармам.
И тут из дверей барака стали выбегать люди. Много людей. Все полуодетые в форму красных, кто с оружием, а кто просто в форме.
Рота. Не меньше. Ещё кто-то огрызается из окон.
- Откуда их столько!?
- Твою мать!
- Вали гадов!
Кшатрии быстро уложил свою тройку в придорожную канаву, часто замолотил по толпе.
Вечно спокойный Оберст лупит длинными. На расплав ствола. Между грохотом пулемёта слышен крик.
- Вот вам гады! «очередь» За Маму! «очередь» За Вльку! «очередь» За мелкую! «очередь» Вот вам! Жрите землю, суки!
Кшатрии оскаливает клыки.
Кайф.
Адреналин буквально льётся из ушей.
Смена магазина. Пустая сорокапятка летит под ноги. Новая защёлкивается. Автомат сыто лязгает затвором.
Сбацаем рокн-рол, суки!
Первая очередь по бегущим. Вторая по тем, кто на колено припал. Третья по уже лежачим.
Сзади рыча дизелем на первой передаче выехал бобик и ударил картечью по красным. Второй выстрел. Кричащую, визжащую толпу буквально смахнуло с улице, как сор веником.
Третий снаряд, уже фугасный в дверь. Внутри здания гулко ухнуло. Наружу выбило остатки стёкол и какого-то защитника. Его тут же добили. Не дали встать.
Кшатрии увидел, как Енот с остервенением всадил всю обойму своего СКС в этого красного. На лице друга какая-то пьянящая улыбка. Что родной, и тебя вставило?
Пётр сам не замечает, как кричит что-то не членораздельное, кидает в противника одну гранату за другой.
Противник бежит.
В атаку!!! Фас! Удушим, порвем, размажем!!! Барраа!!!
Красные разбегаются в разные стороны. Рота же совсем потеряла голову и рвала бегущих чуть ли не зубами. Единственное, что не давало людям упасть на колени и начать пожирать своих врагов, жесткая дисциплина.
Где-то между домами, в окопах уже кипит рукопашная. Тарановцев рубят сапёрными лопатками. Давят сапогами. Забивают насмерть дубинками, обмотанными колючей проволокой.
- Кшатрии, гранату в дом.
Из окна бывшего деревенского сельпо, кто-то высунул палку с белой тряпкой:
- Сдаемся! Не стреляйте!
Енот молча скобой затвора срывает кольцо гранаты и отправляет ее в окно. Кшатрии встаёт на колено и бьёт из ГП по чердачному окну. Сдвоенный взрыв. Вторая тройка зачищает.
- Чисто!
- Вперёд.
На бегу Енот тихо цедит «помойтесь ребятки»
Внезапно ожила радиостанция.
- Здесь гвоздь два. Бегут твари! Не пропустите их.
- Здесь шуруп один. Вижу. Хрен мы их пропустим.
Вторая рота даже атаковать не успела, а противник уже побежал. Хорошо.
Хотя и понятно. Плотный огонь со всех сторон. Миномётчики и артиллеристы как с цепи сорвались. Молотят как взбесившийся перфоратор.
От северного блокпоста донеслась интенсивная пальба. Там красные пытались прорваться через заслон второй роты. Давя друг друга, повисая на своих же проволочных заграждениях, они рвались к лесу.
Не дошли.
Но не все побежали. Впереди кипит бой. Штурмовая группа третьего взвода ворвалась в школу. Четвёртый взвод чистит парк. Сзади тоже кипит бой. Там сейчас бойцы второго взвода чистят подвалы и чердаки.
Победа.
Нет.
Не все красные сбежали.
У ДК их прижали огнём.
Пулемёт бил из второго этажа по улице и видимо увидел их передвижения во дворе. В разные стороны полетели щепки. Лопнуло стекло.
- Ай, в бога душу. Бобик! Бобик! Это Гвоздь один. Это гвоздь один. Приём
- В канале Бобик
- ДК. Пулемёт. Второй этаж. Приём.
- Понял. Вижу
В воздухе прошуршал снаряд. В окне что-то не убедительно бумкнуло. Пулемёт заткнулся. Ползущий рядом камаз щедро добавил из ДШК.
- Вперёд.
Главный вход с площади, но легионеры туда не пойдут. Зачем дверь если можно войти в окно.
Сзади грохочет пулемёт. Гранату в окно. Два легионера, волоча в руках обычную деревянную лестницу, подскакивают к стене.
Вперёд.
Кшатрии взлетает по импровизированному помосту. Очередь влево. Очередь вправо. Бросок в тёмное помещение. Пусто. Запах пыли и книг. Побитые осколками и пулями стеллажи. Старый стол из ДСП. Дверь в коридор выбита взрывом. Гранату в лево. Гранату вправо. Это что бы не расслаблялись. Сдвоенный взрыв бьёт по ушам. Если бы не стрелковые наушники то оглох бы совсем.
Теперь трубу разведчика в руки и посмотреть что там. Слева маленький закуток с окном и фикусом. Справа коридор с однотипными дверями. Чьё-то ещё дёргающееся тело. Две тройки уже в комнате. Построились в улитку.
- Готово.
Ещё гранату в коридор. Взрыв.
Штурмовая группа быстро прорывается внутрь. Комнаты быстро закидываются гранатами, проверяются хлёсткими на полмагазина очередями.
И вперёд, вперёд.
Темп.
В холе происходит какая-то попытка организованного сопротивления. Несколько автоматных стволов бьют вниз с лестницы. Это вы зря. Оберст как раз сменил коробку в пулемёте.
Очередь из пулемёта. Кшатрии и Лунь отрабатывают из ГП.
На верху гремят взрывы. Чей-то истеричный крик. Добавляем гранатами.
Вперёд.
Вихрем две тройки проносятся по второму этажу, добивая ещё живых.
- Чисто на верху!
- Чисто внизу!
- Осмотреться.
Теперь уже внимательно проверить все закоулки. Что бы избежать внезапных сюрпризов. А то плавал, знаем.
Мимо ДК проносятся огненные мотыльки. Это расчёт 57 мм орудия, смонтированного на базе мусоровоза, поддерживает третий взвод.
- Дуб. Дуб. Я гвоздь один. Я гвоздь один. Курятник занят. Курятник занят. Приём.
- Я дуб. Гвоздь один. Удерживайте позицию. Отправьте людей проверить лагерь. Приём.
- десять-четыри.
Быстро расставив людей Кшатрии спустился на первый этаж. Здесь, располагался второй пулемётный расчёт в составе молодых парней Монти и Цепкого. Парни как парни. Студенты. Монти, получил свою кличку за некое сходство с генералом Мотгомери. Цепкий потому, что умел фамилию Цепков. Оба нескладные, худые, прыщавые.
Рядом с пулемётчиками приладил свой СКС Енот. Где-то в отдалении развалился между сваленных в кучу столов Корвус.
В этот момент в холл ввалился ротный с радистом.
- О Кшатрии. Как у тебя?
- Тихо.
- Понятно. Собственно их скоро додавят.
- Потери?
- У нас нет. Да ни у кого нет. Только с десяток раненых.
- Офигеть.
- Я тоже рад. Так бери Луня и Енота. Проверьте тот лагерь. За время боя там вообще никакого шевеления. Но береженого кольт бережет.
- Есть.
Лагерь производил угнетающее впечатление. Серые бараки со слезающей краской. Дорожки из выкрошившихся бетонных плит. Как апофеоз - кем-то забытые целые качели, заросшие бурьяном.
Замок на воротах разбили прикладами. Енот проверил на наличие мин или растяжек. Нет чисто.
Теперь быстро, перебежками к крайнему бараку. ДК их закрывал от шальной пули из школы. Там ещё шел бой. Ожесточённый бой.
А вот в остальных частях посёлка так постреливали. Пошла зачистка.
Вот и крайний барак. Окна бывшего домика были забиты досками. Дверь снабжена мощным засовом с замком. Здрасте приехали. Хотя это и плюс. Изнутри никто не выстрелит. А вот бросится может. Хрен его знает кого или что они там держат. Несколькими ударами сбиваем замок.
- По команде. Енот скидывай засов и открывай дверь. Корвус, светим внутрь. Не заходим. Если что кинется – гасим. Енот закидывает гранатой и валим. Готовы?
- Да.
- Поехали.
Засов слетает, дверь распахивается внутрь от молодецкого пинка. Два галогеновых фонаря разрезают темноту выхватывая ряды нар, испуганные лица и маленькую фигурку, стоящую у самой двери. Она смотрит прямо на свет. Не морщится, только зубы обнажает. Глаза – узкие щёлочки как у кошки. Руки сжимают кусок деревяшки. Да она же скалится. Вон клыки видно. Да ещё какие. Прям, как у кошки. Но перед нами человек.
- Корвус. Убери свет.
Кшатрии быстро просвечивает углы справа и слева. Дабы удостоверится, что там не стоит амбал с табуретом.
Не стоит.
Теперь можно зайти внутрь. Запах. Как же здесь воняет. Нет не так. Тут смердит просто ужасающе. Вонь немытых тел, туалета, страха и … Кшатрии принюхался. В бараке пахло зверинцем.
Девушка продолжает тихо шипеть и угрожающе скалить клыки.
- Тихо-тихо. Я тебя не трону. – Кшатрии демонстративно показывает пустые руки. Сзади стоит Енот и Корвус, готовые разорвать пространство барака хлёсткими очередями.
- Как тебя завут?
Кшатрии улыбается дружелюбно. Девушка чуть расслабляется и поднимает вверх прижатые к голове уши. Уши! Кошачьи! Уши!
Енот, видя всё это, неожиданно громко рассмеялся.
- Вот и твоя Кошкодевочка, Кшатрии.
- Ага – поддержал его смех Корвус.
Все трое дружно рассмеялись. Не, ну смех и грех. Ну чего только они не видели на пустошах выжежнного мира, но вот откровенно мультяшный персонажа не ожидал никто.
- А не пошли бы вы лесом.
- К кошкодевочкам – друзья грохнули с новой силой.
На смех из-за грубо сбитых нар стали появляться новые дети.
- Она по вашему не разумеет – из-за детей вышел парень, лет двенадцати. Худой и грязный как и все тут в бараке, одетый в грязно-серую робу.
- А ты?
- Я да. Меня Сергеем звать. А вы из Троицка.
- Знаешь нас?
- Видел. Вы меня с мамкой в прошлом году от мародёров спасли. Дядь, а вы увезёте нас отсюда.
- Да – сказал Петя, внезапно пересохшим горлом.
Жик-жик. Жик-жик.
Пила сыто вгрызается в бревно. Сколько же он пилил до этого? Много. И вот снова он пилит. Пилит, что бы хоть как-то занять руки.
А иначе он сотворит что-то страшное. Возьмёт вот эту самую пилу, подойдёт к роящимся в братской могиле людям в гражданской одежде и начнёт их кромсать. На мелкие кусочки. Медленно. С расстановкой.
Это был не тот склад, который они искали. Тот сожгла какая-то банда. Но технику красные перебросили сюда. Дабы починить на, оставшейся от колхоза, МТС.
То, что они приняли за концентрационный лагерь, им и было. Тут содержали детей и молодых женщин в возрасте до 30 лет.
Комплекс имел множество назначений. Здесь располагался центр изучение паронормальных способностей и ещё фактов проникновения в наш мир. Изучали в общем яйцеголовые Московскую аномальную зону и то что она приносит в наш мир. И кого.
А ещё это был донорский концентрационный лагерь.
Основной ресурс девочки. Именно у них чаще встречается первая группа крови с положительным резус-фактором.
В подвалах нашлись места для «слива крови». И ведь по науке действовали сволочи. Чтобы добиться наиболее эффективного результата для забора крови, детей подвешивали под мышки, сжимая грудь, а на ступнях делали глубокие надрезы.
Причём другие формы жизни, как те же люди с явными признаками животных то же пристально изучались и препарировались. Причём препарировали явно ещё живых женщин и детей.
Кшатрии до конца жизни будет помнить запах крови, мочи, кала, смерти, что заполнял помещение исследовательского центра.
- Так нацисты поступали в войну. – сказал абсолютно белый как лунь Корвус.
- Как?
- Детский концлагерь. В деревнях Скобровка и Красный Берег.
Сейчас половина отряда стаскивает на площадь трофейное оружие и снаряжение. Работают быстро и споро. Другая часть выводит и выносит из лагеря бывших пленников. Набралось их немного. Человек сто. А вот трупов в разы больше. Для них пленные и роют могилы. А мы пилим доски для машин.
Вокруг непрерывное движение. Люди работают как автоматы. Даже не слышно вездесущего мата.
Первая рота с приданным ей противотанковым взводом и миномётной батареей заняла оборону на единственной ведущей сюда дороге. Егеря выбросили секреты в нескольких направлениях дабы обезопасить нас от внезапного появления супостатов. Четвёртая рота образовала кое-какое охранение. Остальные пашут здесь. Взвод обеспечения, сапёрный взвод, противотанкисты, зенитчики, вторая и третья рота.
Из ангаров водят технику. Жарко горит здание НИИ. Ещё во время штурма начало тлеть. Третья рота только зачистила и вывела из него найденных живых пленников. Теперь оно разгорелось огромным погребальным костром. Кто-то после увиденного закатил в подвал пару бочек бензина.
На площади стоит Вэбэр и теребит трубку радиостанции. К нему подходит наш ротный, Саша Скиф.
- Командир. Детей сейчас грузить или когда весь транспорт подойдёт?
Все бросают работу. Наступает тишина. Только жалко горит здание.
Безмолвной толпой стоят заключённые, вокруг из мрака медленно собираются люди с оружием и камуфляжем. Тут почти весь 323й.
Все молча смотрят на командира. Решай, отец родной. Твоё слово закон.
В глазах командира боль. Сто человек это как минимум четыре бортовых урала или камаза. Четыре машины, которые можно набить добром. А ещё их надо кормить, поить. Где-то найти для них одежду. И всё это в глубоком вражеском тылу. Да. Они находились на 120 километров севернее первоначальной точки выхода. И сейчас им надо прорваться к своим.
Но и отказать нельзя. Потом не поймут. Если 323й людей бросил, то какая ему вера потом будет. Да и внутри не поймут. Во время мора многие тут потеряли семьи. Мор косил в первую очередь именно женщин и детей.
Да и по человечески Вэбэр не мог этого сделать. Сам себя не простит.
Потому командир выругался матерно и сказал:
- Ну что встали, бандерлоги. Детей грузить в трофейные автобусы и машины медицинского взвода. Быстро, пока никто не нагрянул и не прислал нам пару горячих призентов. Быстро, мля.
Никто ничего не сказал. Только общий вздох облегчения прошел по площади.
Батальон выбрал.
Тут же началась тяжелая работа.
Осталась только Вэбэр, Скиф, и наш неунывающий квартет.
- А с этими что будем делать?
- У скандинавских народов есть поверье что хорошие люди должны отправлятся в иной мир всместе с рабами, которые будут им прислуживать. Вот пусть эти им и будут прислуживать до скончания времён.
Как раз закончили складывать в могилу умерших детей и сейчас стояли на краю.
Кшатрии молча осклабился, поднял с земли трофейный РПК и пошел к пленным.
- Что вы делайте! Вы же люди! Нельзя так.
- Мы да. Вы нет – коротко бросает Вэбэр, лязгнув затвором.
- Не убивайте. Мы вам пригодимся.
Оберст ничего не сказал, вскинул автомат и выстрелил. За ним открыли огонь оставшиеся люди. Крики быстросмолкли.
Вэбэр опустил автомат и закурил.
- Командир, задние заминировать?
Вэбэр подпрыгнул почти на метр и схватился за сердце.
- Енот, едрён батон, нельзя так подкрадываться.
- Да? Я думал, меня слышат.
- Сделай уже что-нибудь со своим шагом.
- Так что сделать?
- Нет времени. Уходим. Марш грузится. Поедете с колонной. Вся вторая рота.
- Есть
Когда бежали к стоящему у грузовиков БТРу, Кшатрии встретился взглядом с той девушкой-кошкой. Закутанная в солдатское серое одеяло, она улыбалась.
Петька тоже улыбнулся и с размаху треснулся головой об люк боевой машины.
- Береги голову. – засмеялся сверху Оберст
На востоке вставало солнце. Впереди была долгая дорога домой.